Лиза проснулась от осторожного стука в дверь.

«Что за хрень?» — в первый момент она даже не поняла, кто она и где. Лиза, Елизавета или еще кто?

Но «беспамятство» продлилось недолго. Несколько секунд, никак не больше.

«Ох, ты ж!» — Лиза вспомнила аврал, безумный полет сквозь грозовой фронт, и самоубийственную посадку на «живот» при шквальном ветре, в ливень, на пустынном пляже, зажатом между горами и бушующим морем.

«Мать честная!»

— Не заперто! — крикнула она, надеясь, что так оно и есть, потому что вставать решительно не хотелось, да и просыпаться, если честно тоже.

К счастью, дверь оказалась действительно не заперта.

— Позволите войти, кэп? — Лиза скосила взгляд, но ничего неприличного в том, как лежит в постели не нашла: одеяло закрывало ее почти до подбородка.

— Входите!

Оказалось, это стюард — высокий белобрысый парень, имени которого она запомнить не успела.

— Шкипер приказал, подать завтрак в постель! — в руках стюард держал большой поднос с ножками или, вернее, столик для еды в постели.

— Который час? — Лиза пронаблюдала, как неловко устанавливает парень столик «прямо на нее», но быстро отвлеклась. На подносе чего только не было, и выглядело это все просто прекрасно, а пахло еще лучше.

— Пятнадцать тридцать по судовому времени!

— Серьезно? — удивилась Лиза.

— Так точно!

— Но хоть день-то тот же самый или уже нет?

— Если вы о посадке, кэп, то день тот же самый.

— Ну, слава богу! — с облегчением вздохнула Лиза, но вдруг засомневалась. — А почему, тогда, завтрак?

— Потому что шкипер приказал!

— Разумно! — согласилась Лиза. — Спасибо! Свободен!

Стюард коротко поклонился и ушел, а Лиза занялась своим, прямо сказать, «очень поздним» завтраком. И, как только начала есть, сразу же поняла, насколько голодна. Она и так не страдала отсутствием аппетита, но сегодня, похоже, была и вовсе ненасытна.

«Еще бы! — думала она, перемалывая двойную порцию жареной новгородской подчеревины, которая ничем, по сути, не отличается от бекона, кроме места „произрастания“. — Да тут не просто оголодаешь, тут от истощения сдохнешь! Это же, сколько калорий я ночью сожгла?»

Получалось, много. Впрочем, как и нервов. Но по результату, оно того стоило. Лизе удалось дотянуть на одних маневровых двигателях до более или менее удобного места — там горы отходили на юг, оставляя достаточно свободного пространства, чтобы приземлить огромный корабль. Однако еще более нетривиальная задача — вообще опустить бриг на «живот», несмотря на шквалистый ветер и ливень, очень скоро перешедший в град. На последнем этапе, чтобы жизнь уж окончательно медом не казалось, резко упало напряжение в сети, и инженерам пришлось обесточить почти все вспомогательные механизмы, но садились, в конце концов, с четырьмя левитаторами вместо восьми.

Лиза доела завтрак, тяжело вздохнула и выбралась из кровати. Каникулы закончились, начиналась рутина. Она приняла душ. Ночью было как-то не до этого, а сейчас вода была едва теплой. Но делать нечего! Потерлась мочалкой, промыла волосы, вытерлась насухо, глотнула коньяка, — только чтобы согреться, да тонус приподнять, — и стала одеваться. Оделась в плотную серую рубашку, суконный комбинезон, тяжелые ботинки, — все это входило в комплект экипировки и дожидалось Лизу в платяном шкафу, когда она переселилась на бриг. В тот момент, подумалось, зачем? За каким бесом ей надевать на себя такое-эдакое? Но вот случай представился, и, оказалось, бывают обстоятельства, когда шеф-пилоту нужна именно такая одежда. Лиза сунула в карманы перчатки и портсигар, и вышла из каюты.

Лифт не работал, — электричество все еще подавалось «в час по чайной ложке», — и спускаться в машинное отделение пришлось по бесконечным лестницам. Металл гремел под ногами, откликаясь на удары подкованных сталью каблуков. Эхо гуляло вдоль лестничных пролетов. Аварийные лампы не освещали пространство, а лишь помечали желтоватым пунктиром дорогу сквозь лабиринт.

«Пустовато… Словно, все вымерли!»

Впрочем, как вскоре выяснилось, в недрах машины и вокруг нее работало довольно много людей. Лиза походила вокруг, понаблюдала, вздохнула тяжело — второй раз с тех пор, как проснулась, — и тронула за плечо госпожу первого трюмного инженера.

— Привет, Рейчел! — сказала она обернувшейся женщине. — Рабочие руки нужны? Я к тому, что в электричестве и механике вполне разбираюсь.

— Отлично! — кивнула Рейчел. — Займешься распределительным щитом, — кивнула она на почерневшую от копоти эбонитовую плиту, — но не сразу!

— Господа! — гаркнула она на все машинное отделение. — Здесь кэп!

Люди стали оборачиваться, и, в конце концов, уже через несколько секунд все, кто находился рядом с машиной, смотрели на Лизу. Потом была короткая пауза. Тишина, упавшая на людей. Затем Рейчел ударила в ладоши и все зааплодировали.

«Это мне? — удивилась Лиза. — За что?»

Но, если не придуриваться, она и сама знала ответ. Сегодня ночью она спасла им всем жизнь. Себе, впрочем, тоже…

В конечном счете, все оказалось не так плохо, как показалось в начале. У страха глаза велики, и все такое. Тем не менее, ремонт занял почти неделю. И спасибо, что так. Могло быть и хуже. Могли, к слову, и силовой набор корабля повредить. Лиза ведь сажала бриг, ни разу не приспособленный для «этих дел», да еще и на незнакомую площадку. Могли треснуться днищем о грунт, тем более, под шквальным ветром и в условиях едва ли не нулевой видимости. Или напороться брюхом на скальный выход, или еще что. Однако Бог миловал, обошлись «малой кровью». Тут что-то сломано, там повреждено, однако все — не смертельно. Но удача, как известно, не гуляет в одиночку. Повезло, так повезло. Район высадки оказался практически необитаемым, так что про бриг, «присевший» невдалеке от линии прибоя, никто не знал и не узнал. И получилось вдвойне хорошо. Если кто-то их искал, теперь наверняка потерял. Эту мысль, как ни странно, озвучил доктор Пьерер, но Райт ему возразил и довольно резко, следует отметить. По-видимому, Пьерер нарушил договоренность не обсуждать детали экспедиции в присутствие не посвященных. А непосвященными за столом были три «козырных» дамы экипажа — Лиза, Анфиса и Рейчел.

— Это и неплохо, — бросил Пьерар свою реплику. — Берберы нас набегами не тревожат, и маршрут наш теперь никому не известен.

— А о возможности засады вы, доктор, по-видимому, не подумали? — Райт набивал трубку и на собеседника даже не смотрел. — Наши противники получили фору и, насколько я понимаю, не преминут ею воспользоваться. Я прав?

— Вы правы, Иан! — вмешался профессор. — Мой молодой друг склонен к поспешным выводам. Однако, так или иначе, мы здесь, и не в наших силах изменить это обстоятельство.

— Я прав? — добавил он спустя мгновение.

— Правы, — Райт закончил набивать трубку и теперь зажег спичку, чтобы прикурить. — Поэтому, давайте перейдем к делам. Что скажете Рейчел?

— Сорок часов! — трюмный инженер к вопросу была готова, но она и вообще была хороша.

«Обстоятельная женщина, — отметила Лиза, наблюдая за Рейчел. — Хороший инженер, не дура, не трусиха, и… и похожа на меня… „в молодости“».

Мысль переспать с кем-нибудь, кто настолько похож на тебя прежнюю, показалась Лизе забавной, но она не посмела даже улыбнуться. Могли неправильно истолковать.

— А знаете что, пора бы вам, господа, открыть карты. — Лиза щелкнула портсигаром и неторопливо достала из него папиросу. — О многом не прошу, но в общих чертах, я думаю, мы, — она обвела жестом представительниц женского клуба, — знать о цели экспедиции — и в материальном, и в территориальном смысле, — можем и должны. В конце концов, Рейчел обеспечивает ход, Анфиса — прокладывает курс, а мне — всю эту груду железа пилотировать. Вопрос: куда и зачем?

— Э… — начал, было, профессор Нольф.

— Не трудитесь, профессор! — остановила его Анфиса. — Мы же не дуры набитые, соображать умеем. Это экспедиция не в Лемурию и не в Атлантиду, разве нет?

— Не в Атлантиду, — согласился Райт, — но…

— Вы правы, шкипер, — вступила в разговор Рейчел, — мы все подписывали контракт. Но вот какое дело, я не припомню, чтобы в моем были прописаны форс-мажорные обстоятельства, требующие постоянного ношения оружия. На борту корабля, я имею в виду.

— Звучит серьезно, — кивнул Райт.

— Выглядит еще хуже, — усмехнулась Лиза, закуривая. — Мы втроем можем выгрузиться хоть сейчас, но боюсь, с нами уйдет половина экипажа, а «Звезда Севера» просто не взлетит. Доктор Пьерар, вы сможете починить теплообменники?

— Боюсь, что нет, — признал «любимый ученик» профессора Нольфа.

— А вы профессор?

— Это шантаж? — поднял бровь Райт.

— Нет, разумная предосторожность, — возразила Анфиса. — Тайна фрахта — святое, шкипер, но, как я понимаю, это не фрахт.

— Да, — согласился Райт, — это не фрахт. Мы вошли в соглашение.

— Тогда, непонятно, что именно мы обсуждаем? — спросила Рейчел и взяла со стола кофейник. — Кому-нибудь подлить?

— Мне, — попросила Лиза.

— И мне, — подвинула свою кружку Анфиса.

— Что ж, — пыхнул трубкой Иан Райт. — Должен признать, ваши требования основательны. Что скажете, Кристиан?

— Я против.

— Но я тоже компаньон! — холодно сообщила Лиза. — И, кажется, я свою часть сделки выполняю лучше, чем вы. Есть возражения по существу?

— А, в самом деле, — улыбнулась Анфиса, — кто проболтался? Вы, Райт, или кто-то из вас троих?

— Давайте, не будем опускаться до взаимных упреков! — вмешалась в разговор Мари Нольф.

— Давайте, не станем опускаться до взаимного недоверия! — предложила Рейчел.

— То есть, если мы не расскажем вам о цели нашей экспедиции, — начал профессор Нольф.

— Она просто не состоится, — закончил за него Райт. — Со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Вы знали, что так случится, не правда ли? — прищурился Нольф, глядя на Райта.

— Вы не можете отрицать, что я вас предупреждал, — пожал плечами тот. — Вы на борту «искателя сокровищ», здесь все старшие офицеры — компаньоны.

— Хорошо! — кивнул Нольф после некоторой паузы, во время которой вокруг стола повисло тягостное молчание. — Рассказывайте!

— Отлично! — пыхнул трубкой Райт и обвел женщин взглядом. — Мы летим в сторону Гвинейского залива, конкретно нас интересует царство Яруба. Район, включающий в себя побережье озера Косугу, верховья реки Лулубу и горы Кхонга. Это Западная Африка, если кто забыл уроки географии. Что мы там ищем? Богатство! Такой ответ вас устроит?

— Продолжайте, Иан, — улыбнулась ему Лиза. — Сегодня вы на редкость красноречивы.

— Что ж, — вздохнул Райт. — Суть нашей сделки в том, что профессор Нольф располагает эксклюзивной информацией о местонахождении так называемых «сокровищ Кано».

— Кано? — Рейчел явно никогда о таком месте не слышала. И не удивительно: кто не занимался этим специально, не мог знать всех тех подробностей, которые были теперь известны Лизе.

— Кано древняя столица царства Яруба, — терпеливо объяснил Райт. — Когда до нее добрались англичане, она была уже пуста. Ни людей, ни храмовых и дворцовых украшений. Речь идет, чтобы расставить все точки над «и», о двух тире трех тоннах золота и серебра в художественных изделиях. Важное уточнение, три года назад серебряная статуэтка, изображающая «Гневливого бога Га» продана на аукционе в Амстердаме за такую цену, как если бы, была отлита из чистого золота. Золотые изделия, соответственно, стоят много дороже самого золота по весу. Но в сокровищнице должны быть так же изделия из бронзы и книги яруба. Если найдем и сможем вывезти, у нас уже есть оптовый покупатель, и это тоже часть сделки. В зависимости от размера клада, покупатель готов заплатить сумму от двадцати до пятидесяти миллионов флоринов.

«Двадцать миллионов по минимуму. Значит, моя доля — миллион золотых флоринов или по курсу полтора миллиона рублей. Ну, не хрена себе! Да на такие деньги я…» — но, если честно, Лиза даже представить себе не могла, что она может сделать на такие деньги.

— Такова суть сделки, — подвел черту Райт. — Профессор Нольф знает, где, вернее, почти знает, но и это немало. Наша задача, я имею в виду «Звезду Севера», — найти сокровища на местности и вывезти их в Европу. Ну, а покупатель платит деньги. Он принял на себя все расходы экспедиции и готов купить «сокровища Кано» оптом. Проблемы. Их много. Начать с того, что район, куда мы летим, крайне неспокойное место, к тому же, англичане и франки, которым на паях принадлежат рудники Заранга, полагают своей и всю территорию «протектората» Яруба. Так что нас могут обвинить в краже. Если поймают, разумеется.

— Напомните мне Иан, — спросила Лиза, — в чьей мы юрисдикции?

— Республики Техас.

— Значит, главное — не попасться! — кивнула Анфиса.

— Больших кораблей они там не держат, ведь так? — повернулась Лиза к Райту.

— Раньше не держали, — пожал он плечами, выбивая трубку.

— А что насчет малого флота? — не отставала Лиза.

— По последним данным, у англичан там может быть несколько патрульных шлюпов.

— Какое у них вооружение?

— Автоматическая пушка — двадцать шесть миллиметров, и два пулемета.

— А у нас?

— Лиза, вы что ни разу не заглянули на оружейные палубы?

— Незачем было! — усмехнулась она в ответ. — Так что у нас есть?

— Шесть 57-миллиметровых паровых пушек, шесть 22-мм автоматов и шесть пулеметных спарок в выдвижных башнях.

— Иногда быть параноиком лучше, чем не быть, — подала реплику Рейчел.

— Итак, с одной проблемой разобрались. — Лиза допила кофе и отодвинула от себя чашку. — Что с другими проблемами.

— С одной! — вмешался в разговор профессор Нольф. — Одна проблема. Лорд Диспенсер. Вот он и есть наша головная боль!

— Он знает, кто мы, — согласился Райт, — и он знает, куда мы летим. Правда, горы Кхонга — это огромный, малонаселенный и плохо изученный район…

— Но? — встряла Лиза, вынимая из портсигара папиросу, уже вторую за время разговора.

— Он богат и располагает немалыми ресурсами, — объяснил Райт.

— Корабли? — спросила Лиза.

— Возможно.

— Наемники?

— Несомненно.

— Радиоискатель, связь?

— Неизвестно.

— Это все? — она закурила и посмотрела Райту в глаза. — Никакой третьей силы?

— Что скажите, Кристиан? — повернулся Райт к профессору.

— Никакой! — твердо ответил Нольф.

«Вот ведь сукин сын! Врет и не краснеет!» — Но вслух Лиза ничего не сказала.

От побережья Марокко до Гвинейского залива по прямой около 4000 километров, и большая часть пути проходит над пустыней. Пустыня и горы, горы и песчаное море эргов, выжженные солнцем каменистые равнины Тенезруфта без единого клочка зелени. Прибрежную зону отсекают от Сахары хребты Атласа. Эти горы не слишком высоки, но полет над ними на высотах от двух до трех километров — удовольствие ниже среднего. Восходящие и нисходящие потоки над горными хребтами могут сделать седым даже опытного пилота, и это, не считая, низкой облачности. Поэтому навигаторы рекомендовали лететь кружным путем, дальше и дольше, но зато надежнее. Взять к востоку и идти вдоль долины реки Уэд-Мулуя, прорезающей хребты Среднего Атласа и выводящей к Высокому Атласу. Река была хороша еще и тем, что там можно было пополнить запасы пресной воды — значительную часть которой, служившую балластом, пришлось сбросить во время полета в грозу, — и настрелять на горных склонах муфлонов и гривистых баранов, которых в горах все еще было больше чем охотников. А вкусное — знатоки утверждали, что лучше баранины, — и к тому же свежее мясо еще никому не навредило. Однако Лизу особенно заинтересовал несколько иной аспект охоты. Едва она услышала, что в горах Атласа водятся не только травоядные, но и хищники, а конкретно — леопарды и пантеры, как загорелась идеей «подстрелить одного и сделать из него прикроватный коврик». Анфиса в ответ на эту идею только головой покачала, а Иан закатил глаза, но спорить никто не стал. К Лизиным «выкрутасам» начали понемногу привыкать. Она блажила, как дышала.

Итак, они снова были в пути. Лиза аккуратно подняла бриг с каменистого пляжа, прошлась, играя скоростью и заставляя машину работать на разных режимах, над полосой прибоя и над морем, набрала высоту, поманеврировала, прибавляя и сбрасывая обороты, и, наконец, встала на курс.

— Пилоты! — сказала Лиза, поднимаясь из кресла и передавая управление Надин, — с сегодняшнего дня учимся в две вахты. Сейчас с Надин, потом со мной, и так до полного изнеможения! Когда выйдем к Нигеру, я хочу знать, что пилотажная группа работает, как часы. Я ясно выразилась?

Пилоты ответили — «да», прозвучавшее, как «ура», и понеслось.

Надин «рулила», молодняк учился жизни, а бриг, следуя береговой линии, пер на восток на высоте в тысячу триста метров и на скорости семнадцать узлов. Прикинув, что «на улице», даже несмотря на теплый и относительно спокойный день, должно быть ветрено, Лиза надела летную куртку, подбитую мехом, оленьи унты и утепленный шлем. Прихватила свои любимые гоглы венецианской работы, перчатки и заранее набитую душистой голландской смесью трубочку, и отправилась наверх. Поднялась на лифте, добавила по лестнице еще пролет на своих двоих и, наконец, оказалась перед дверью на «балкон» — открытый мостик для полетов в хорошую погоду и на малых высотах, что на самом деле, случается с большими кораблями редко или даже крайне редко. Так что, мостик есть, но толку от него ноль. Ну, или почти ноль. Лиза вот собралась воспользоваться, чтобы покурить на холодке. Она надвинула очки на глаза, отрегулировала светофильтры и, раскурив трубочку-носогрейку, специально на такой случай и припасенную в багаже, вышла на мостик. Задувало неслабо, потому как семнадцать узлов при встречном ветре силой в четыре узла — это не кот насрал. Жить, конечно, можно, но без теплой одежды — недолго и некомфортно. Особенно при девяти градусах Цельсия. Но Лиза была одета тепло, сыта, и даже фляжку с коньяком прихватить не забыла. Она подошла к ограждению по правому борту и посмотрела на берег. Красиво, ничего не скажешь! Море с такой высоты кажется совершенно спокойным, но оно такое, в общем-то, и есть. Сверкает на солнце, переливается разнообразными красками в спектре от изумрудного до ультрамарина. И кобальтовые пятна глубин кажутся на этом фоне едва ли не черными, но они синие, разумеется. А берег — горы, то выдвигающиеся прямо в море, то отступающие от линии прибоя на километр или два, — пустоши, каменистые плато, все это было окрашено в желто-коричневые тона, оживленные сочной зеленью кустарников и небольших рощ, неизвестных Лизе деревьев.

«А ведь это Африка, детка! — подумала с восторгом, какого от себя и не ожидала. — Тут водятся бармалеи!»

Бриг завис над рекой на высоте десяти метров. Высадили наземную команду, сбросили швартовочные концы. Матросы закрепили канаты на растущих поблизости от реки старых, укоренившихся дубах. После этого уже можно было заняться «домашними хлопотами»: опустить в воду армированные стальной проволокой гофрированные трубы из каучука, разбить наземный лагерь, то да се. Вскоре в лагере загорелись костры, зачухали насосы, качая на борт пресную воду, и охотничьи партии ушли на склоны гор, образующих долину реки. Решила пойти и Лиза, тем более что по достоверным сведениям, несколько парней из команды вспомогательных двигателей подрабатывали выделкой звериных шкур и прочими таксидермистскими штучками. У них внизу, на бывшей минной палубе даже все необходимые для этого приспособления и химикаты имелись, а Лиза, страсть как, хотела заполучить прикроватный коврик из какого-нибудь крупного кошака. Из пантеры, скажем, или из леопарда.

Сказано — сделано. Позвала в компанию Анфису с Рейчел и показала им на понравившийся ей с первого взгляда холм. Скалистый, заросший весьма впечатляющим «смешанным» лесом — дубы, ливанский кедр, туя и земляничное дерево, — холм этот отстоял метров на пятьдесят — шестьдесят от опушки леса, поднимавшегося вверх по горному склону. Река, низкая земля у подножия горы, — камни, сухая трава, да редкий кустарник, — холм и гора.

— Мне нравится, как тут все расположено! — сказала она спутницам. — Вон там, с краю… Ах, черт вы же не видите!

Еще бы, у Лизы на глазах пилотские гоглы с изменяемой цветностью и кратностью увеличения. Она видит холм в шестикратном увеличении, но подруги-то — нет.

— Неважно! Поверите на слово! Там с края кедр одинокий растет. Почти у самого подножия холма. Повесим на ветку какую-нибудь приваду и пристрелим «барсика»! — последнее слово Лиза сказала по-русски, и поняла ее только прыснувшая в кулак Анфиса. Рейчел пришлось переводить и объяснять всю тонкость русского народного юмора.

— Ты раньше охотилась на леопарда? — спросила Рейчел, так и не улыбнувшись шутке.

— Нет, — призналась Лиза, — но я читала книжки. И потом, если ты думаешь, что секач под двести кило весом или бурый мишка того же размера, меньшая хвороба, ты ошибаешься. Еще неизвестно, кто хуже, леопард или кабанчик!

В конце концов, решили идти вчетвером, но все равно чисто женской компанией, прихватив с собой Мари Нольф. У Мари — и, по-видимому, не случайно, — оказался во владении отличный девятимиллиметровый штуцер-двустволка, специально предназначенный для охоты на большую «африканскую пятерку», в которую как раз и входит леопард. Впрочем, Лизин «Каргин и сыновья» с нижним 9.3-мм и верхним 7-мм стволами был ничуть не хуже. Нижний ствол она зарядила пулей весом в 300 гран. На близкой дистанции такая пуля остановит и медведя, и леопарда. Но вот верхняя весом всего 9.7 грамм — могла оказаться, для такого зверя, слабовата. Поэтому Лиза была даже рада, что Анфиса и Рейчел вооружены магазинными бельгийскими маузерами. Боевой карабин. Калибр — 9.5 и энергия пули подходящая. Так что вместе они составили вполне опасный, — как минимум для африканской фауны, — отряд.

До холма добирались часа три, но зато, едва подошли, как Анфиса заметила на склоне горы небольшую группу кабанов, и, если африканские свиньи не сильно отличаются от своих европейских сородичей, это были не секачи, а именно свиньи и молодые самцы-подсвинки.

— Метров двести пятьдесят, — сказала Анфиса с сожалением в голосе. — Далековато для меня. Не попаду.

— Да, подобраться бы поближе! — вздохнула Мари.

— Одолжишь мне свой штуцер? — спросила Лиза, настраивая оптику.

— Попадешь? — протянула ей оружие Мари.

— Как нечего делать! — Лиза передала свое ружье Анфисе, сбросила рюкзак и взяла в руки штуцер. Примерилась.

— Нормально!

— Я тоже, пожалуй, попробую! — сказала Рейчел.

— Тогда по моей команде, — согласилась Лиза. — И, знаешь что, не экономь патроны. Стреляй в движении, вдруг кого и зацепишь. Моя та, что слева. Самая большая.

— Ну, тогда, мой справа. Тоже, вроде, не маленький.

Прицелились.

— Товсь! — тихо, чтобы не сбить прицел, прошептала Лиза. — Пли!

Выстрелили практически одновременно. Лиза целилась кабану в голову и была уверена, что не промахнется. Поэтому, едва выстрелила, сдвинула ствол немного вправо и выстрелила снова, выцелив еще одного кабана. Рядом, поспешно передергивая затвор, палила Рейчел.

— А неплохо! — почти с восхищением признала Анфиса, когда отзвучали выстрелы. — Три кабанчика за двадцать секунд!

И в самом деле, на склоне между деревьями видны были три туши.

— Четыре, — поправила ее Рейчел. — Правее посмотри! Среди деревьев.

«Четвертый!»

— Ну, ты даешь, сестра! — вполне искренно восхитилась Анфиса.

— Даю, когда хочется! — рассмеялась Рейчел.

— И это правильно! — согласилась Лиза. — Но вернемся к свинушкам. Одного, как приваду, на дерево подвесим, а трех других… — и вдруг осеклась.

Начиная стрелять, она как-то совсем не подумала о последствиях. Три кабана, их, поди еще перетащи! И что с ними делать потом? Ночью вполне могут заявиться и другие, желающие полакомиться свежатиной.

— Не парься! — успокоила ее Анфиса. — Там, где не додумывают пилоты, навигаторы уже курс прокладывают!

Она достала из рюкзака ракетницу и одну за другой выпустила в наливающееся вечерней синевой небо две зеленые ракеты!

— Подмога в пути! — объявила она, засовывая ракетницу обратно в рюкзак.

И в самом деле, они только успели перетащить одного — самого маленького кабана, — к кедру, а на опушке леса уже садился «фоккер» Клары ван де Хёлст.

Следующие минут сорок они впятером корячились с огромными тушами, но погрузить сразу смогли только одного кабана. Тяжёлые сволочи, хоть и вкусные, особенно, если знать, в чем вымачивать мясо и как его готовить. Так что, хотя один «поросенок» и уехал на бриг, второго придется разделывать прямо на месте, чтобы Клара забрала его второй ходкой. А с третьим что делать?

«Погорячились! И ведь припрутся паскуды на запах!» — вообще-то, она имела в виду шакалов, или кто тут у них водится? Но в следующий момент сообразила, что и кошак может соблазниться дичью на земле и не прийти к дереву.

«Вот же гадство!» — но ругайся или нет, сделанного не воротишь.

Второго кабана совместными усилиями вытащили из леса и разделали еще до прилета Клары. Лиза это дело не любила, но свежевать кабанов, — как, впрочем, и оленей, косуль и всякую мелочь, вроде зайцев, — умела. Охотилась с отцом, от него и научилась. По первому разу стошнило. После второго, думала в рот мясо больше не возьмет. Но, в конце концов, переболела. Пообвыкла. Притерпелась. Удовольствия не получала, — как некоторые, — но оно и к лучшему. Женщине такое любить, по уставу не положено.

— Интересная ты девушка, Лиза! — пропела Анфиса, наблюдая за тем, как споро Лиза разделывает тушу. — Чем больше тебя узнаю, тем больше удивляюсь! Ты точно не мужик? А то смотри, если что, я готова к любым экспериментам!

— Это ты меня так оскорбить пробуешь? — спросила Лиза, не отрываясь от работы.

— Нет, это она так свое восхищение выказывает! — усмехнулась Рейчел. — А ты у нас на сто процентов женщина, я сама видела!

— Ну, спасибо, хоть ты меня не кинула!

— Я вот, что думаю, — сказала Лиза через минуту, — мы засаду все равно устроим! Вон там! — кивнула она на поваленное земляничное дерево. — Как раз окажемся между кедром и опушкой. Придет леопард к дереву, мы его как раз на фоне неба и «сфотографируем»…

— А если в лесу? — спросила Мари.

— Фиса, а что у нас с луной? — подняла взгляд Лиза.

— Небо чистое, — пожала плечами Анфиса. — Луна в последней четверти, и на этой широте… Прошлой ночью было светло!

— Значит, увидим! — Лиза ответом Анфисы осталась довольна.

— Или услышим, — меланхолично добавила Рейчел.

— Тогда будем стрелять на звук! — подвела черту Лиза. — Давайте, подруги! Дело к вечеру, и времени в обрез. У нас две саперных лопатки, вот и начинайте копать лежку! А я пока закончу с мясом!

Так и сделали. Мари осталась помогать Лизе — они как раз управились ко второму прилету «фоккера», — а Рейчел и Анфиса отправились к поваленному дереву. К тому времени, когда Клара улетела, увозя с собой разделанное кабанье мясо и шкуры, начало смеркаться. Лиза и Мари спустились к реке, умылись и, достав из пакета привезенные Кларой сэндвичи с копченым окороком и острым сыром, пошли к засаде. Пока шли, Лиза сжевала — под мысли и эмоции, — половину большого бутерброда, намного обогнав, не умевшую быстро есть Мари. Вторую половину сэндвича Лиза доедала уже на месте, осматривая лежку.

— Хорошо получилось! — признала она. — Но не на четверых, а на двоих.

— Что ты имеешь в виду? — Анфиса маскировала убежище срубленными ветками земляничника, росшего неподалеку. Идея, к слову, хорошая. Ветки не только спрячут охотников, но и перебьют их запах.

— Не знаю, — пожала плечами Лиза, — но вот такое ощущение.

— Какое ощущение? — не поняла Мари.

— Странное…

Лиза, и в самом деле, переживала необычный момент. Вот, вроде бы все нормально, правильно, и, тем не менее, что-то не так. И еще четкое ощущение, что нечего им делать вчетвером в одной лежке. Неправильно. Неумно.

— Хотите — верьте, хотите, нет, но так у нас ничего не выйдет!

— А как выйдет? — посмотрела на нее хитрым взглядом Анфиса.

— Рейчел и Мари останутся здесь, — кивнула Лиза на лежку. — А мы с тобой спрячемся вон за теми камнями!

Место показалось ей подходящим. Позади и чуть в стороне от упавшего дерева, так что гораздо лучше просматривается склон горы с проплешиной, где осталась лежать освежеванная и выпотрошенная, но не разделанная туша кабана, да и кедр с привадой виден неплохо, хотя дистанция для выстрела от камней больше.

— Но мы же там ничего не успеем подготовить! — всплеснула руками Анфиса.

— И не надо. Набросаем вокруг веток можжевельника, прикроемся плащ-палаткой и достаточно.

— Авантюристка! — покачала головой Рейчел.

— Еще какая! — подхватила Анфиса.

— А мне нравится, — помолчав, сказала Мари. — Давай, Фиса, поменяемся! Я с Лизой, а ты с Рейчел.

— Серьезно? — подняла бровь навигатор.

— Вполне.

— А ты, Лиза, что скажешь?

— Давайте, так и сделаем!

На том и порешили.

Вспоминая потом, — «сразу после» и «много позже», — эту историю, Лиза никак не могла отделаться от мысли, что «так не бывает», и «наверное, мне это пригрезилось». А что?! Вполне! Может быть, и вся эта жизнь в теле Елизаветы Браге не что иное, как сны, лежащей в коме женщины. Одной или другой. Или сразу обеих…

Солнце уже почти зашло, но закатное небо на западе все еще горело всеми оттенками красного. Невероятно красивое зрелище, и черный силуэт кедра на этом пламенеющем фоне выделялся — по очевидному контрасту, — особенно отчетливо. Зато склон горы погрузился во тьму. Мрак наступающей ночи сплотился между деревьями, затопив среди прочего и проплешину с брошенной на произвол судьбы приманкой. Луна, разумеется, взойдет, но не сейчас, а к тому времени, когда она поднимется на небо и осветит поросший лесом горный склон, завершится закат.

«Пятьдесят на пятьдесят», — поняла Лиза, но даже не сильно расстроилась. Приключение и само по себе оказалось занятным. Таким и останется в памяти, даже если компаньонки вернутся на бриг без трофеев.

«Жалко конечно, но кто нас заставлял соревноваться в меткости? Придется теперь довольствоваться шкурой вепря, а сволочной кошак останется цел и невредим, да еще и сыт, паскуда!»

С наступлением сумерек, из своих укрывищь повылазило множество разнообразной живности. Видеть их Лиза в большинстве случаев не могла, — разве что замечала время от времени некое невнятное движение темного на темном, — но зато слышала отчетливо. Шорох побежки, приглушенные «голоса», шуршание травы… Однако звук, раздавшийся почти сразу, как она додумала свою полную легких сожалений мысль, спутать с чем-нибудь другим было невозможно, даже при том, что вживую Лиза услышала рычание леопарда впервые. Все, как и написано в книгах об Африке: «кашель и скрежет пилы». Сухо, негромко и до икоты страшно.

Мари, видно, тоже услышала. Коснулась пальцами плеча Лизы, привлекая ее внимание к появлению зверя. Лиза ответила мягким касанием, и приготовила ружье. Хорошей новостью было то, что рычание хищника раздалось издалека, откуда-то из-за раскидистого кедра. Плохой — что где-то на склоне «заплакал ребенок».

«Шакалы!» — но этого следовало ожидать. Они первые в очереди за мясом кабана, хотя и не самые сильные. Туша свежая, и другие более крупные хищники тоже не побрезгуют.

Лиза устроила ружье поудобнее и замерла, стараясь сосредоточиться на цели и отрешиться от всего прочего. Мягкий вдох, плавный выдох. И снова. И еще раз. Потом на склоне горы началась невнятная возня, мгновенно сменившаяся гневным лаем. Шакалы отступали перед чей-то грубой силой, но отнюдь не молча. Однако Лиза продолжала следить за деревом. Дерево, толстая ветка и темное пятно привязанной к ней туши.

Мягкий бесшумный вдох, длинный беззвучный выдох. Она уловила отчетливое движение снизу вверх, выдохнула плавно и сузила поле зрения, сосредотачиваясь на предполагаемой точке встречи. В следующее мгновение на ветви возник изящный силуэт. Зверь остановился, поднял голову, прислушиваясь, и Лиза выстрелила.

Гром выстрела ударил по ушам, и время остановилось. Это был первый «кадр», запечатлевшийся в ее памяти со всеми возможными подробностями. Лиза видела леопарда, и даже, заметила, как откинулась в сторону его голова, когда тяжелая свинцовая пуля ударила в шею. Одновременно она видела Мари, приподнимающуюся рядом с ней, чтобы выстрелить, если понадобится добить леопарда; и склон горы, где отчаянно «рыдали» и лаяли шакалы и кто-то сильный и властный рвал мясо кабана короткими резкими движениями; и засаду под упавшим деревом, где Анфиса и Рейчел отвлеклись на драму, разыгравшуюся на горном склоне. И еще Лиза ощутила смутную опасность сзади. Она повернула голову, еще не зная, что, собственно, ищет, и время возобновило свой бег.

А в следующее мгновение где-то рядом застрочил пулемет.

«Пулемет?! Серьезно?!»

Но так все и обстояло — пулемет.

И тогда время остановилось во второй раз, и это был еще один очень подробный и полный драматизма «кадр», отложившийся в памяти Лизы.

Она увидела язычок пламени, осветивший кусты и основание ствола дерева метрах в ста позади их с Мари позиции и метров на пятьдесят ближе к реке. Пулеметы в этом мире еще не начали оснащать пламегасителями, и значит, Лиза сходу засекла место, откуда вел огонь неизвестный стрелок. Разумеется, пулемет — это как-то слишком вычурно для их обстоятельств, но Лизе было сейчас не до анализа и оценок. Она просто смотрела и видела.

Первые пули ударили в сухую землю буквально в метре от приподнявшейся над камнями Мари, подбросили в воздух ветку можжевельника, свистнули над ухом, срикошетировали от гранитного обломка. Между тем, на старой позиции у поваленного дерева Анфиса и Рейчел встали в рост, направляя карабины на горный склон, где продолжалась грызня и возня, а за их спинами в это время бесшумно перемещался кто-то, неразличимый во тьме, большой, сильный и опасный.

И снова, как и в прошлый раз, «кадр» осыпался битым стеклом, едва Лиза начала действовать. Она схватила Мари за шиворот и швырнула ее на землю, убирая с линии огня. Упала и сама, уронив свое ружье, но подцепив вместо него штуцер Мари Нольф. У Лизы оставался один выстрел, да и тот семь миллиметров, а в штуцере — два, и оба — девять. Она перехватила оружие, перекатилась в сторону, коротко взбросила штуцер и выстрелила на удачу в пространство сразу над подрагивающим язычком дульного пламени. Выстрелила, выдохнула, переводя ствол влево, и выстрелила снова. Вторая пуля предназначалась огромной взметнувшейся в воздух «тени». Кто бы это ни был, это был крупный хищник, и он атаковал ее подруг.

Два выстрела, вернее, три. И все, как на стрелковом полигоне ГРУ. Быстро, экономично и решительно. Но главное — в десятку. Леопард упал с ветви кедра, еще когда полоснуло пулеметной очередью. Сам пулемет умер, по-видимому, одновременно с Лизиным выстрелом. Скорость пули такова, — калибр девять миллиметров плюс усиленный пороховой заряд, — что на дистанции чуть больше ста метров время становится несущественной категорией. Пятая, максимум четвертая доля секунды. Что называется, моргнуть не успеешь. Ну а в зверя она стреляла в прыжке. Черт его знает, кто это был, но, судя по всему, Лиза попала. Во всяком случае, в следующий момент после ее выстрела грянул дружный залп Анфисы и Рейчел, и уже после этого где-то поблизости от них тяжело рухнул на землю все еще не опознанный крупный хищник.

«Эт-то, да!»

Но расслабляться было никак нельзя. Мгновение завершилось, и начиналось «будущее неопределенное», в котором много чего еще могло случиться, или — нет.

— Заряжай! — с хрипом выдохнула Лиза, протягивая штуцер хозяйке. — И смотри, голову не подымай!

Сама она тоже присела за камни и потянула к себе свое ружье. В нем оставался еще один выстрел.

— Девки, лежать! — крикнула она по-русски, едва сообразив, что Анфиса и Рейчел стоят, не вполне еще осознавая, должно быть, что и как происходило вокруг них, пока они заполошно палили по склону горы.

Женщин она видела плохо, и то, благодаря тому, что небо на западе не успело окончательно потемнеть. Однако они ее не видели вовсе, да и, вообще, плохо видели, наверное, после своих выстрелов. Да, и слышали, должно быть, неважно.

— Что? — крикнула в ответ Рейчел.

— Твою ж, мать! — выругалась Лиза и перешла на франкский. — Не высовывайтесь! — крикнула она. — Здесь стреляют!

Вот теперь обе рухнули, как подкошенные.

Потом минуту или две все сидели, как зайчики, боясь шевельнуться и поднять голову над землей. Но все было тихо, только потревоженный выстрелами ночной зверинец начал потихоньку оживать, подавая первые робкие звуки.

— Делать нечего! — вздохнула Лиза, смиряясь с неизбежным. — Не до утра же здесь сидеть?

— Да, наверное, — согласилась Мари. — Так что, пойдем, посмотрим?

— Я первая, ты за мной. Штуцер зарядила?

— Нет еще.

— Ну, давай, тогда, заряжай и пойдем.

— Вы там как? — Крикнула Анфиса. — Живые?

— Живые! — ответила Лиза. — Ты не видишь, Фиса, кто там на вас прыгал? Он должен быть совсем рядом с вами.

— Судя по запаху, рядом, но я его не вижу. А кто стрелял-то?

— Не знаю! Сейчас пойдем, посмотрим!

В конце концов, она переборола страх и встала. Постояла, ожидая нападения, ни никто на нее нападать, похоже, не собирался. Ни нападать, ни стрелять.

— Ладно, пошли!

Лиза не стала зажигать ручной фонарь. Шла в темноте, по памяти. И почти не ошиблась. Остановилась, почувствовав запах сгоревшего пороха. Постояла и, взяв ружье под руку, включила фонарик. Посветила вокруг. Сделала еще пару шагов и наткнулась на пулемет. Оказалось, «Браунинг» с коробчатым магазином. Повела лучом фонаря дальше и увидела стрелка. Пуля попала ему в левое плечо. Что сказать? Калибр, дульная энергия, масса пули и расстояние — все работало против пулеметчика. Левую руку оторвало напрочь, на этом все и закончилось.

Зрелище было не из приятных, и комок горечи сразу же возник в горле, но Лиза сдержалась. Подошла ближе к стрелку, пнула ногой, переворачивая на спину, посветила в лицо.

— Черт его знает, — сказала вслух. — Может быть и с брига, но с уверенностью не скажу.

Превозмогая брезгливость и тошноту, обыскала труп, но ничего существенного не нашла. Белый мужчина. Курящий. По-видимому, не старый. И, если с корабля, то из нижних чинов.

— Ладно, посмотрели! — решила она после короткого раздумья, не давшего, впрочем, никаких результатов. Мари не возражала, и они пошли дальше. Прошли, подсвечивая фонариками, почти до лежки Фисы и Рейчел, которые, в конце концов, двинулись им на встречу. Встретились как раз около туши зверя, которого Лиза подловила в прыжке. Лиза осветила голову и обомлела.

— Твою ж мать! — от неожиданности она забыла все другие слова на всех других языках. — Эт-то кто же такой?

— Ты застрелила барбарийского льва! — в голосе Мари Нольф звучали ужас и восхищение, и неизвестно, чего было больше.

— Кого? — не поняла Лиза, на которую произвели впечатление одни лишь размеры животины.

— Барбарийский лев, — как ребенку объяснила ей Анфиса, уже разглядевшая тушу, — черногривый… Серьезно не знаешь? Самый большой лев в Африке, не считая капского.

— У меня было два выстрела…

— У тебя было два выстрела, — повторила за Лизой Мари. — И в течение считанных мгновений ты увидела, поняла и выстрелила. Два выстрела, два трупа, — она покачала головой и протянула Лизе свой штуцер. — Возьми! Это меньшее, чем я могу тебе отплатить…