Книга: Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Они пропустили несколько машин. Наконец сели в такси, которое показалось Алексею менее подозрительным.
— Куда едем? — спросил шофер по-русски.
— Манхэттен, — ответила Лариса. — Виллидж. Ехали молча. Алексей посматривал по сторонам, но в потоке машин нельзя было разобрать следят за ними или нет. Приключений хотел? Вот они, приключения. Черт бы их подрал… Внутри засело неприятное сосущее чувство — не страх, нет… Словно ожидание, в очереди к зубному врачу — предвкушение неприятностей. Главное, непонятно, как действовать. В Питере он был дома, знал в случае чего, куда бежать, где отсидеться, а здесь… Он смотрел на черные глыбы домов, на пустынные набережные Бруклина, по которым неслось такси, на россыпь огней в океане — огромное неизвестное пространство, чужая территория со своими, незнакомыми ему законами. Эта неопределенность и мучила больше всего. Пока только Лариса могла подсказать правильные действия, она, судя по всему, женщина тертая. О том, чтобы бросить Ларису одну расхлебывать эту кашу, Алексей далее не думал. Не так он воспитан, чтобы даму оставить в беде.
Полмиллиона долларов… Странно, что за ними еще не пришли. Но придут, можно не сомневаться. Он стал прокручивать варианты, почерпнутые из голливудских боевиков. Один был глупее другого. И ни один его не устраивал. Нет ни жилья, ни друзей, — он покосился на Ларису, — она вот разве что, но нужен ли ей такой друг, вот вопрос. Ничего он здесь не знает — если будет погоня, куда прятаться, — карта здесь не поможет, нужно самому знать город, закоулочки, подворотни, дворы… Пока что он — слепой кролик в лабиринте. Бери его голыми руками, кто хочет!
Лариса первой нарушила молчание:
— Есть мысли?
Алексей повернул к ней голову.
— Что ты смотришь как Клинт Иствуд? Это тебе не кино.
— Давай дома поговорим.
— Дома? — Она вскинула брови. — Дома… Ну-ну.
— Приехали, падлы… — тихо сказал водитель.
Алексей вздрогнул.
— Ты кого имеешь в виду? — резко спросила Лариса.
— Кого-кого. Наших, бандюг. Слышали, сегодня на Брайтоне паренька зарезали? Блядь, покоя им нет. Америку загаживать начинают. Думал, здесь хоть спокойно доживу свой век. Так нет… «Я милого узнаю по походке», — нарочито фальшиво пропел он с псевдоодесским акцентом.
Алексей молчал. Со словами водителя снова нахлынуло ощущение, которое он испытал в первые свои часы пребывания в Штатах, — чувство защищенности и в то же время нереальности происходящего. Вместе с ним исчезла и зудящая неопределенность. В конце концов, если посмотреть на их положение немножко с другой стороны, то все не так уж плохо. Можно даже сказать, что Ларисе повезло. Хорошо бы она это поняла и не сдрейфила в последний момент.
— Слушай, — он улыбнулся Ларисе, — у меня есть план.
— Какой еще, в жопу, план?
Водитель хмыкнул:
— Ай-ай-ай, какая красивая девушка, а ругаешься.
— Что, не привык еще?
— Да уж трудно тут не привыкнуть. Что странно, ребята… Вы-то давно здесь?
— Давно, — ответила Лариса за обоих.
— Почему здесь все русские матерятся? Не понимаю. Приличные люди, а как в машину сядут — я такого мата в России не слышал! Я двадцать лет в Питере таксистом отработал — уж чего, казалось бы, только не видел, чего не слышал! А здесь — труба дело!..
Они ехали через Чайна-таун. Улицы китайского квартала в самом сердце Манхэттена были почти пусты, насколько это вообще здесь возможно.
— А китайцы богобоязненные рано спать ложатся, — перебил рассуждение «интеллигентного» шофера Алексей.
Лариса посмотрела на него удивленно — нашел время для изучения подробностей быта. Он перехватил ее взгляд.
— Что приуныла? Не паникуй, не пропадем!
— Проблемы? — спросил водитель.
— Житейское дело… — легко ответил Алексей. — Прорвемся.
Он чувствовал настоящий, хороший подъем. Рядом красивая барышня, русский таксист, они мчатся… нет, к сожалению, плетутся по ночному Нью-Йорку, хвост… А вот и хвост. Алексей углядел наконец-то машину, которая шла вплотную за ними. Они уже выскочили из пустынного ночного Чайна-тауна и приближались к дому. Машин вокруг стало больше, но этот длинный, «семейный», как здесь говорили, «форд» упорно следовал по пятам. За тонированными стеклами не было видно, сколько человек находится внутри машины, удивительно напоминавшей питерские бандитские экипажи. Правда, в Питере для боевых действий использовались большей частью «девятки», в таких «семейных» разъезжали «папы».
Да, это уже серьезно. Он покосился на Ларису — та, кажется, ничего не заметила. Быстро стал вспоминать, как ведут себя в Штатах при стычках на улице, — ничего, кроме присевшей фигуры, палящей с двух рук, на ум не шло. Но как-то трудно было переместить эту киношную фигуру в реальность. Такси остановилось, и водитель сказал: «Приехали». «Форд» проехал чуть вперед, затормозив метрах в двадцати за перекрестком. Алексей знал, что парковка здесь запрещена, — Лариса уже успела рассказать об этой вечной проблеме больших американских городов. Алексей вспоминал Питер, заехавшие двумя колесами на тротуар иномарки, стоящие там, где захотелось остановиться их хозяину, и хмыкал недоверчиво.
Алексей расплатился и замешкался, вылезая из машины. Ларисе он решил ничего пока не говорить, чтобы не напугать ее раньше времени, — вдруг еще поднимет панику и в ответственный момент испортит все дело. Какое может быть дело, он даже и не предполагал, но постарался настроить себя на готовность к самому неприятному. Запросто могли начать палить прямо из машины — сумка с деньгами при нем, пристрелят, заберут бабки, и все дела…
— Ты что застыл? — Лариса толкнула его сзади.
— Извини. — Он вышел из машины. Не поворачивая головы, протянул руку, чтобы помочь выйти Ларисе. Глаза его словно прилипли к «форду», не подававшему пока признаков жизни.
— Леша, что происходит? — Она почувствовала его напряжение.
— Молчи. Быстро пошли домой. Иди с этой стороны. — Он так и не повернул к ней головы, сильно и резко дернув за руку, чтобы встать между машиной и ней.
— Ты что?! — рассердилась Лариса.
Ничего, пусть сердится, дойти б до парадного…
«Форд» таинственно смотрел черными стеклами.
Алексей был готов толкнуть Ларису и упасть вместе с ней, как только приоткроется дверца, — стрелять через стекло они вряд ли будут. Страха по-прежнему не было — он даже удивился, вспомнив, как под Питером, в лесу, всего пару дней назад обливался потом, стреляя в человека. Здесь все было по-другому, правда, еще ничего и не началось. Алексей старался успокоить себя — ну, стоит машина, мало ли что там внутри происходит? Почему обязательно по его душу? Может быть, просто так…
Последние несколько метров он буквально протащил Ларису по асфальту, она сперва упиралась, но, увидев сжатые губы Алексея и ходящие под плохо выбритой с похмелья кожей желваки, подчинилась.
— Быстрей открывай!
Она все еще возилась с ключом входной двери.
— Слушай, ты мне, может быть, объяснишь…
Одновременно с дверью подъезда начала открываться дверца «форда». Алексей втолкнул Ларису в открывшуюся узкую щель, втиснулся за ней и, лишь почувствовав за собой крепкую — он уже оценил ее раньше — глухую дверь, глубоко вдохнул и выпустил руку Ларисы.
— Быстро, быстро, Лариса!
Он не давал ей опомниться до тех пор, пока не оказались в студии.
— Ну? — Она вырвала из рук Алексея сумку с деньгами, бросила в угол, повалилась в кресло и повторила громче: — Ну?!
— Ну, ну… Хвост за нами был. Ты видела этот «форд»? — Алексей подошел к окну. Вот он стоит. — Подойди, Лариса, взгляни. От самого Бруклина за нами ехал.
— Да? Хм. Хорошие дела. Так что делать будем?
Алексей, сев на табурет, закурил.
— Что делать? В Питере я бы сказал тебе, что делать. А здесь… Приехал отдохнуть, черт… — Он поморщился. — Да. Здесь ты уж, будь любезна, расскажи, как у вас принято с бандитами разбираться. Я не очень-то в курсе. В полицию, что ли, действительно идти? Так у меня привычки такой нет. И в Питере никогда с ними не связывался, и здесь ничего хорошего от них не жду. Предпочитаю сам разбираться. Это всегда оказывается проще и иногда — дешевле…
Лариса молчала. Подойдя к кухонному столу, она взяла компакт-диски, которые ей передал Кеша, покрутила в руках. Одна коробка была ею разобрана на составные части еще прошлым вечером. Она тихонько потрясла пластмассовым футляром, и на подставленную ладонь вывалились квадратные кусочки фольги.
— Знаешь, что это? — Она протянула блестящие квадратики Алексею.
— О! Догадываюсь. Что ты думаешь, Россия — совсем уж мировая провинция? Кислота у нас там в ходу. Вещь очень модная. Но я к этим вещам равнодушен.
— Кеша тоже был к ним равнодушен. Его интересовали деньги.
— Ах вот оно что… Теперь все встает на свои места. Наркомафия? Вот это да! Во попал!
— Если бы просто наркомафия, а то — ваша, русская…
— Русская. Мне Кеша сказал, что русская мафия — это блеф.
— Да, блеф. Ты бы его больше слушал. Это самые дикие звери здесь. Вырвались из клетки на свободу, крушат все подряд. То, до чего сам Кеша допрыгался, — это блеф?
— Так он наркотой торговал?
— Да.
— И ты тоже?..
— Да нет. Я у него иногда покупала по мелочи, для себя. Я у него была «свой» клиент. Про меня у них никто не знает. Надеюсь… — поправилась она. — Деньги Кеша у меня занимал, когда трудно было. Мы с ним как бы дружили, это здесь редкость… Какой у тебя план? — спросила она, вспомнив о разговоре в машине.
— План прост, как все гениальное. Я в этом деле, в смысле разборок с бандюганами, кое-что понимаю. Опять-таки. Не знаю, на каком уровне и как они у вас происходят, но опыт у меня есть небольшой. Меня здесь вообще никто не знает — кто, откуда, зачем… Я ведь никто, нигде не живу, не работаю, пойди найди меня. Давай вместе с этими деньгами свалим в глубинку, туда, куда я собираюсь? Собирался, точнее. Не могу же я тебя бросить. А другого выхода я, честно говоря, не вижу. Подумай. Все зависит от того, что ты скажешь…
Подумай! Она думала всю дорогу. Положение казалось совершенно безвыходным. Можно, конечно, самой искать хозяина. Она была уверена, что такая сумма не могла принадлежать Кешке, не того масштаба был человек. Но как его найдешь? Скорее он или они сами ее найдут. И скорей всего, на этом не успокоятся. А тогда два пути — пуля в лоб или совместная работа. На второе рассчитывать нечего — во-первых, это было совсем уже против ее планов, во-вторых, на кой черт она им нужна? Гораздо проще отправить на дно Гудзона…
А то, что предлагал Алексей, было, разумеется; чистым безумием. Бежать в никуда — бросить работу, квартиру… Это, конечно, небольшая проблема, в Америке люди меняют место жительства часто, но «кинуть» бандитов — это значит всю жизнь ждать. Они будут искать, не успокоятся — даже не из-за суммы, в конечном счете бывает, что теряют люди и больше. Просто так уж заведено. Они не забудут об этих деньгах, а она не получит покоя до конца дней своих.
Лариса считала себя человеком осторожным, расчетливым. Способным распланировать если не всю свою жизнь, то хотя бы ближайшие годы. Что и происходило — она строго следовала расписанию, составленному для себя, и это очень ей помогало. После того как она преодолела первые месяцы, казавшиеся ей невыносимо скучными, точно следуя графику, она стала пожинать первые плоды. Появились деньги, поскольку она ограничила себя в тратах и с немецкой точностью записывала сумму, которую расходовала за день. Отношения с сослуживцами стали ровными, исчезли мелкие проблемы, тормозящие работу. Круг друзей сжался в точку — в одну любимую девушку Джуди, провинциалочку, приехавшую в Нью-Йорк из Техаса и оказавшуюся на редкость, до агрессивности, сексуальной, просто неуемной особой. Джуди крепко усвоила заложенные в нее с детства качества — верность, честность, щедрость, все, что вложили в нее родители и несколько поколений предков-ковбоев. Джуди была прекрасным другом. Ларисе никто, кроме нее, по большому счету не был нужен.
Теперь стройное здание жизни, почти достроенное по ее собственному проекту, грозило рухнуть и оставить строителя снова в чистом поле, почти как в день ее приезда из России. Правда, сейчас она была американкой — с грин-картой, с деньгами, с опытом и языком, — но привычки и требования у нее теперь были тоже другие…
Этот парень действовал на нее странным образом. Она подняла глаза на Алексея и физически ощутила спокойствие и уверенность, исходившие от него. Он улыбался.
— Ну что ты решила? Поехали?
— А что ты веселишься?
— Не знаю. Я и не веселюсь. Просто, когда приходит реальная опасность, возникает защитная реакция… Организм защищает, понимаешь, нервную систему, чтобы с ума не сойти от страха. Если бежать, то нужно это делать прямо сейчас. Пока они не сообразили, что мы можем исчезнуть.
— Кто — они? К нам еще никто претензий не предъявлял.
— В окно посмотри. Забыла про «форд»?
На противоположной стороне улицы стоял тот же самый «форд» с потушенными фарами.
— Ну и что? Мало, что ли, в Нью-Йорке машин?
— А то, что он за нами ехал аж с Бруклина!
— Ну, мало ли…
— Нет, не мало ли. Это по наши души. Я знаю.
— Откуда?
Он на секунду задумался. Действительно, почему он так уверен, что этот автомобиль их преследовал? Прямых доказательств никаких не было, но Алексей ощущал нечто большее, чем уверенность, — знание. Он знал, но не мог объяснить, что эта машина приехала за их жизнями.
— Знаю — и точка. Рассуждать некогда. Пошли.
— Как это — пошли? А собраться?
— Лариса, ты что, не понимаешь? Мы собрали все, что нам нужно. — Он встряхнул сумку с деньгами. — Кроме парадного, есть еще выходы?
— Есть пожарная лестница, но она не достает до земли метра три… Черный ход есть, как обычно…
— Ну-ка посмотрим, какой он черный…
Они спустились по ступенькам, не вызывая лифт, чтобы не поднимать лишнего шума. От площадки первого этажа тянулся длинный коридор, сворачивающий под прямым углом. Они дошли до его конца, и Алексей увидел дверь черного хода — узкую, железную, закрывающуюся на замок. Что-то заставило его остановиться. В подъезде никого не было, стояла тишина, нарушаемая лишь их дыханием, но он мог поклясться, что за дверью снаружи кто-то стоит. Он был уверен в этом на все сто, опять-таки — даже не уверен, а знал, что там кто-то их ждет и что этот кто-то — один.
— Подожди, — шепнул он Ларисе и двинулся вперед.
За дверью было тихо. Алексей осторожно повернул ручку замка и медленно приоткрыл дверь. Перед ним лежал маленький дворик. Даже и не дворик, собственно, а небольшая площадка, залитая асфальтом, — с металлической стойкой, увенчанной баскетбольной корзиной. За площадкой, огороженной металлической сеткой, шла пустынная соседняя улица, на которой не было видно ни машин, ни прохожих.
Он хорошо видел в неоновом свете витрин, что ни на площадке, ни на тротуаре никого нет. Путь был свободен, но он медлил. Затем, так и не найдя ни сейчас, ни потом объяснения собственным действиям, резко выскочил наружу и прыгнул вправо, прижавшись к стене рядом с дверью. Это спасло ему жизнь. Одновременно с ним с узкого козырька метнулась вниз черная тень. Алексей увидел перед собой высокого парня лет двадцати пяти, с длинными грязными волосами, падающими на вытянутое, с широким лошадиным подбородком лицо. Парень был одет в черные узкие джинсы, белые кроссовки и короткую кожаную куртку. «Прямо как в Питере», — мелькнула мысль. В руке у длинного сверкнул нож. Приземлившись, он стремительно крутанулся на месте и, увидев Алексея, улыбнулся, обнажив крупные ровные зубы.
Исчезли и подступивший было страх, и все остальные чувства и мысли. Сорвав с плеча сумку с деньгами, Алексей, коротко размахнувшись, кинул ее парню под ноги — забирай. Длинный на секунду замер — этого хватило Алексею для того, чтобы присесть, на долю секунды тем самым выйдя из поля зрения противника, и мощнейшим прямым ударом кулака от корпуса смять джинсовый пах лошадинолицего. Затем, продолжая движение, тотчас левой, сжатой в кулак, — снизу, в горло.
Парень лежал неподвижно, но дышал — Алексей в последний момент сдержал силу удара. В противном случае горло лошадинолицего уже никогда бы не вдохнуло ни глотка воздуха. Он оставался совершенно спокойным — вокруг никого больше не было, надо было немедленно уходить, пока не подоспели другие, из «форда», стоявшего на Кристофер. Алексей поднял сумку, закинул ее на плечо.
— Лариса! — шепнул он в коридор.
Она вышла и вздрогнула, увидев неподвижное тело, лежащее на асфальте.
— Спокойно, спокойно, живой… В отключке. Пошли!
Они перебежали через баскетбольную площадку и, перейдя на быстрый шаг, направились вверх — в сторону Сорок второй авеню…

 

…Милашка Таккер следовал на своей «тойоте» за такси, в котором ехали русские. Вычислив их маршрут и логически взвесив обстоятельства, он пересек Ист-ривер по другому мосту, лишний раз страхуя себя от обнаружения. Подъезжая к дому на Кристофер, где проживала подозрительная барышня, он обнаружил, что в окнах уже горел свет. Милашка позвонил Клещу, сказав, что прибыл на место, выслушал его инструкции, не слишком сложные, — отмечать передвижения парочки и особенно не прятаться. Обнаружат — быстрей зашевелятся.
Посидев в машине, он решил осмотреть дом, проверить все возможные пути бегства. Обогнув здание, он увидел приоткрытую дверь черного хода. Асфальтовая площадка для стритбола перед задней стеной дома была пуста. Стараясь не шуметь, Таккер вошел в дом и услышал на лестнице чьи-то шаги. Это мог оказаться кто угодно, но открытая дверь не давала ему покоя. Стоило подняться к нужной квартире.
Дверь в квартиру также была не захлопнута. Неслышно ступая, Милашка вошел в прихожую, и тотчас в голову, чуть выше лба, со страшной силой вонзилось что-то металлическое и острое. Ему было не больно — Таккер не успел почувствовать боль. Когда он оседал мягким мешком на ковролин прихожей, он был уже без сознания.

 

Джонни уныло молчал. Автомобиль с Тусклым и его напарником-здоровяком неотрывно двигался за Машиной Клеща.
— Куда везешь? — спросил Джонни.
— А как ты думаешь? — улыбнулся Клещ. — В управление, конечно. Посидишь немного в камере. Иначе шлепнут тебя, стоит тебе только из машины выйти. Тебя же все дружки твои видели, а меня в Бруклине кое-кто знает. В том, что ты работаешь на ФБР, теперь все уверены. Особенно, я думаю, те, кто за нами сейчас тащится. Кто это, кстати? Что тебе скрывать, расскажи по-хорошему?
Джонни продолжал молчать.
— Ну, не хочешь — как хочешь. Отложим до завтра.
Клещ затормозил у дверей управления. Машина с преследователями медленно проехала мимо. Они не прятались, только что ручкой не помахали. «Скоро увидимся», — подумал Клещ, вытаскивая совершен-, но размякшего Джонни из машины и волоча его через проходную.
Джек, — бросил он дежурному, — оформи клиента в отдельный номер. Он завтра понадобится, должен быть в форме.
— Что за тип? — Дежурный равнодушно оглядел Джонни без всякого выражения.
— Ну… Скажем, употребление наркотических средств в общественном месте… Придумай что-нибудь поизящней. Пусть отдохнет паренек.
— Постараюсь. Как жизнь, Макдональд?
— О’кей!
— Ну да, ты же всегда в порядке. Чуть не забыл — шеф тобой интересовался.
— Шеф? Я же сегодня у него был.
— Да спрашивал что-то. Сейчас он уехал уже домой. Это только ты у нас круглосуточно пашешь, покоя людям не даешь.
— Волк должен бегать быстро, — ответил Клещ почти, русской поговоркой. — До завтра.
Бандиты никуда от него не денутся. Сами за ним бегают — сами к нему и придут. Хорошо бы не сегодня. Нужен тайм-аут. Надо все обдумать спокойно, слишком уж много событий для одного дня. В машине он поднял трубку радиотелефона и набрал номер Сэнди.
— Алло, Сэнди? Я так соскучился… Да, хочу… И я тебя люблю… Дорогая, такси будет оплачено…
Сэнди работала в одном из баров Сорок второй. Клещ в свое время хотел ее засадить за торговлю наркотиками, но пожалел — на этот раз без всякой для себя выгоды. Если не считать, конечно, выгодой то, что Сэнди стала «неотложной сексуальной помощью». Кажется, она всерьез в него втюрилась. Клещ подозревал, что крошка имеет виды на совместную семейную жизнь. В принципе он был не против. Сэнди была женщиной надежной, Клещ разбирался в людях и после полутора лет их знакомства мог с уверенностью заявить, что не подведет и не продаст. Кроме того, она была необычайно сексуальна, а это для Клеща являлось решающим моментом в отношениях с женщинами. Но в ближайшее время женитьба не входила в его планы, и он маневрировал, держа Сэнди, что называется, на коротком поводке и в то же время не давая подкрасться к себе слишком близко.
Вечер, вернее, ночь обещала быть достойной наградой за сумасшествие дня. А что до размышлений — ими лучше всего заняться после хорошего, настоящего секса. Клещ предпочитал именно такой способ работы — совмещение приятного с полезным. Давая свободу плоти, он освобождался от лишних мыслей, от целых напластований мелких и чаще всего ошибочных версий. Ночью, выйдя на кухню и аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить утомленную Сэнди, он чувствовал себя словно заново родившимся. Голова свежела, и мысли выстраивались аккуратно, в нужном порядке, версии классифицировались и размещались в голове словно в картотеке…
Подъехав к дому и загнав машину в гараж, Клещ окончательно пришел в прекрасное расположение духа. До приезда Сэнди он успеет принять ванну — раньше чем через час она не приедет — шоу-программа в баре заканчивается поздно. К этому времени он будет свежим, чистым и бодрым — таким, каким она привыкла его видеть. Он вошел в дом через внутреннюю гаражную дверь, включил свет и направился на кухню, когда раздался телефонный звонок.
— Алло, — сказал незнакомый мужской баритон, — Алло, мистер Макдональд? Мне хотелось бы с вами встретиться. Речь идет об одном очень важном деле.
— Я дома не занимаюсь делами. Приходите в контору, — ответил Клещ и посмотрел на определитель номера. На табло творилось что-то непонятное: цифры бежали по экранчику прерывистой лентой, и ни одна из них не устраивала прибор, сделанный по специальному заказу. Определитель, обошедшийся в кругленькую сумму, раньше никогда не подводил Клеща.
— Если вам удобно, — настаивал голос, в котором сквозило уважение, — я мог бы к вам заглянуть. Не беспокойтесь, я нахожусь рядом…
— С чего вы взяли, что я беспокоюсь?
Он рассчитывал на встречу с преследователями сегодня, но не хотел признаться даже себе, что не готов говорить с ними сейчас. В том, что это звонил один из них, он был уверен процентов на восемьдесят. На сто Клещ был уверен лишь в том, что его зовут Брюс.
— Нет, принять вас я не смогу. Нарушение устава и служебной этики. Приходите завтра в управление.
Клещ повесил трубку, вернулся к гаражной двери и запер ее на ключ. Потом проверил парадную, задвинул внутренний засов — теперь никакому взломщику не проникнуть сюда без его ведома. Ванна, похоже, откладывалась. Сэнди… Черт, с нею могут возникнуть проблемы… Он проверил кольт, сунул его в карман. Вытащил из ящика стола револьвер, зарядил и, сняв с предохранителя, положил на каминную полку за пузатую вазу. Потом проверил вмонтированную в стене видеокамеру, которая включалась на запись либо от дверного звонка, либо в случае взлома от специальной сигнализации. Теперь в общем и целом он был готов к встрече с преследователями. Хотя что-то подсказывало ему, что до стрельбы не дойдет.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6