6
Первое, что я услышал, когда мы ввалились в «Хеопс», — охранник жаловался типу в дорогом галстуке и пиджаке с эмблемой клуба на нагрудном карманчике:
— Слушай, Леша, эти громилы тренировались и, это… зеркало в раздевалке у девушек раскололи. Вдребезги… Два стакана грохнули об пол. Они же пьяные в сосиску! Как выступать будут?!
— Эти выступят. А зеркало у меня еще одно есть. Новое повесим.
Мы заплатили за вход и разделись. Гардеробщик выдал каждому по номерку в виде египетской пирамиды.
Я спросил у охранника:
— Что у вас сегодня за программа?
— Борьба без правил. Четыре поединка по двадцать минут каждый.
Мы поднялись на второй этаж и сели за свободный столик у самой сцены.
— Мне срочно нужно выпить.
— Да, неплохо бы.
Покупать напитки послали меня. У ирландцев были красные рожи, и правила русской грамматики теперь давались им с трудом.
— Какие у вас сегодня коктейли?
— Фирменные. Как обычно.
— Что-нибудь посоветуете?
— Возьмите «Мумию».
— А что это?
— Виски пополам с черным пивом. Четырнадцать долларов порция.
— ЧЕТЫРНАДЦАТЬ?
— Да.
— Не надо коктейлей. Дайте мартини. Бутылку.
— Бутылки продают в магазине. У нас напитки подают в стаканах.
— Тогда дайте в стаканах. Четыре по двести. Сухого, если можно.
— Совсем сухого? Ножи и вилки подавать?
— Не стоит, мы погрызем.
Выставляя стаканы на стойку, бармен процедил: «Отдыхайте». В отсутствие основной массы клиентов ему было скучно.
Я вернулся за столик и попытался опустить бокалы на стол так, чтобы не пролить больше половины содержимого зараз.
— …Ни хрена это не стильно. Это пошло и буржуазно. Правда, Илья?
— Вы о чем?
— Мы обсуждаем местный дизайн. Я считаю, что это очень роскошный и очень стильный интерьер, а Брайан спорит. Этот клуб считается дорогим?
— В общем, да. Недешевым.
— Девушки в стрип-шоу здесь красивые.
Было еще рано, но на сцене пара крашеных блондинок уже вполсилы демонстрировала публике ягодицы.
Дебби скривилась:
— Коротконогие и плоскогрудые жабы.
Все сразу посмотрели на ее бюст. Бюст у Дебби был что надо.
— Охранник внизу говорит, что сегодня здесь будет борьба без правил.
— Надеюсь, это будет не борьба публики с этим охранником.
— Четыре поединка по двадцать минут каждый.
— Настоящий бой? Прямо на сцене?
— Наверное.
— Терпеть не могу, когда люди соглашаются бить друг друга за деньги.
— Это же не всерьез. Так, аттракцион.
— Один раз в Лондоне я был в клубе, где под потолком была натянута сетка, а на ней здоровенные негритосы трахали девчонок. Внизу посетители сидят, разговаривают, едят дорогую пищу, а они прямо над их головами делают любовь. И все слюни, сперма, пот — все это капает прямо посетителям в тарелки… Смотрится очень стильно.
— Где это? Мне казалось, я неплохо знаю Лондон.
— Это закрытый клуб. Пускают туда не всех.
— Ты знаешь клуб «Silence World»? Это на Westinford Road. Нет? А ты, Дебби? При входе там выдают наушники, и каждый посетитель слушает свою собственную музыку. В зале стоит абсолютная тишина, а народ танцует изо всех сил. Каждый свое — кто-то быстро, кто-то медленно. Очень весело. У вас в городе есть что-нибудь подобное?
— У нас в городе есть клуб «Going Down», и в этом клубе для богатых посетителей есть крейзи-меню.
— Crazy menu? Что это?
— Чисто русское развлечение. Тоже очень веселое. Когда кто-нибудь из посетителей заказывает крейзи-меню, смотреть сбегается весь клуб.
— Да?
— Суть в том, что за свои деньги вы можете устроить заранее оплаченный скандал. За $500 вы можете уволить официанта. То есть все по-настоящему — вписать в трудовую книжку «Уволен», поставить печать и дать пинка под зад. Завтра ему придется искать другую работу. За $700 вам дадут специальный дубовый стул, которым вы имеете право расколоть витрину в клубе. Или расколошматить бар. Можете вмазать директору клуба тортом в физиономию. Директор надевает свой лучший пиджак, вам выносят торт со взбитыми сливками — хоп! Стоит недорого. Долларов двести.
— Давайте пойдем в этот клуб.
— Может быть. Не сегодня.
Я допил свой мартини, сходил к стойке и купил еще один. Брайан затянул длинную и нудную историю о какой-то вечеринке, на которой он был года три назад. Был он здорово пьян и постоянно сбивался на английский язык. Потом он окончательно забыл, к чему начал все это рассказывать.
Мы болтали обо всякой ерунде. Если честно, весело мне не было. Я смотрел в окно и пил мартини. Без единой мысли. Просто сидел и смотрел.
За окном было темно, а в стекло бились капли дождя, и от этого Казанский собор на другой стороне канала Грибоедова был не виден, и только временами мелькали в темноте красные стоп-сигналы проезжающих машин.
Капли барабанили по подоконнику, и я слышал этот звук даже сквозь грохот музыки в стоящих на сцене динамиках.
Грустный, мокрый город. Грустная, мокрая ночь. Зачем я здесь? Кто я? Откуда? Я буду сидеть здесь и напиваться и напьюсь в результате — это уж точно. А завтра снова. И послезавтра. И так всегда. Без конца. Всю жизнь.
Всю мою нелепую, насквозь пропитанную дождем жизнь…
Брайан потрепал меня за локоть.
— Что с тобой? Не грусти.
— Я не грущу. Так… Плохой у них здесь мартини. Может, выпьем водки?
Все согласились, что водка была бы сейчас кстати, и Брайан принес четыре стопки.
— Хочешь, расскажу тебе анекдот?
— Я действительно не грущу. С чего ты взял?
— Ну я же вижу. Слушай анекдот. Мне рассказал его один американец. Очень смешной.
— Давай.
— Значит, так. Это очень короткий анекдот. Слушай: тысяча адвокатов на дне моря!
В восторге от собственного анекдота Брайан захохотал. Дебби и Мартин тоже довольно весело засмеялись.
— В чем дело? Тебе не смешно?
— Погоди, Брайан, наверное, я чего-то не расслышал. Повтори, пожалуйста, — как там было дело?
— Тысяча… ха-ха-ха! Тысяча адвокатов на дне… ха-ха-ха! На дне моря! (Взрыв хохота.) Слушай, Илья, неужели тебе не смешно?
Я по-честному попытался понять, что в этих пяти словах может так насмешить. Тысяча адвокатов на дне моря? Нет, совершенно не смешно.
— Извини, Брайан, а что именно здесь должно быть смешным?
— Ну как… Неужели ты не понимаешь? Ну, адвокаты — это же такие люди… они не могут быть на дне моря! Тем более тысяча. Теперь понял?
— Нет.
— У тебя есть адвокат?
— Нет.
— Хм… Тогда, пожалуй, да… Тогда действительно…
Дебби замахала руками:
— Брайан, ты не понимаешь! Они другой народ. Ты думаешь, что выучил пятнадцать тысяч русских слов и все о них понял? Ни хрена! В этой стране другая психология. Ее надо изучать. Долго и терпеливо.
— Слушай, Илья, а над чем же тогда смеются русские? Расскажи какой-нибудь свой анекдот.
Я попытался вспомнить хоть один. Вообще-то у меня неплохая память. После интервью я никогда не прослушиваю то, что там записано на диктофоне, — и так все помню. Но вот запомнить анекдоты я почему-то никогда не мог.
— Ну хорошо. Только он старый, ничего? Если вы знаете, скажите — я не буду рассказывать. В общем, так. Приходит один мужчина в публичный дом. Уводит девушку в номер. Через пять минут девушка выбегает оттуда и кричит: «Ужас! Ужас! Ужас!» Вторая тоже. И третья. И все кричат: «Ужас! Ужас! Ужас!» Народ в недоумении — что же там творится? Тогда в комнату идет сама хозяйка заведения. Все с нетерпением ждут. Когда хозяйка выходит, то говорит: «Ужас, конечно. Но не ужас-ужас-ужас!»
Я, конечно, не рассчитывал, что от хохота ирландцы попадают под стол. Но ожидал, что они хотя бы улыбнутся. Они не улыбнулись.
Брайан с Мартином переглянулись, а Дебби спросила:
— В России действительно есть публичные дома?
— Вообще-то, нет.
— А как же тогда…
— Погоди, Дебби! Я ничего не понял в этом анекдоте. Что там было — в этой комнате? Почему девушки кричали «ужас»?
Вот, блин, подумал я. Развеселил, называется, собутыльников. Где их чертов британский юмор?
— Как бы тебе объяснить… Для сути анекдота вовсе не важно, что там происходило в комнате. Это как в математике. Знак «икс», на место которого можно подставить что угодно. Неизвестная величина.
Ирландцы заржали на весь клуб:
— Ах вот оно что! Теперь дошло! ВЕЛИЧИНА! Ха-ха-ха! Какой смешной анекдот! Неизвестная ВЕЛИЧИНА!
Сообразил я, наверное, только через минуту.
— Тьфу ты! Да погодите вы, пошляки! Да не в этом же смысле! Это не то, что вы думаете!..
Договорить я не успел.
— Дорогие друзья и гости клуба! Клуб «Хеопс» и Ассоциация кетча Санкт-Петербурга приветствуют вас!
Все обернулись к сцене. Крашеные блондинки исчезли. Теперь там стоял крепкий мужчина, форма носа которого много говорила о том, чем он зарабатывает себе на жизнь.
Мужчина представился как руководитель Ассоциации и сообщил публике, что привез в «Хеопс» своих подопечных.
Ирландцы заерзали на стульях. Брайан залпом допил свою водку. Дебби вытащила из моей пачки «Lucky Strike» сигарету и прикурила.
К моменту, когда схватки закончились и официантки стерли со сцены кровь, я успел выпить еще пару рюмочек. Лично мне бои не понравились. Но я был единственным парнем в клубе, кому они не понравились.
Ирландцы молчали. Потом Брайан сказал, что сходит купить пива.
— Вам взять?
— Возьми.
Мартин сказал, что шоу было суперское.
— Тебе понравилось?
— Чисто кельтское развлечение.
— Почему «кельтское»?
— Люди, живущие в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и французской Бретани, называются кельты.
— Я в курсе. Эти люди регулярно собираются в барах и выбивают друг дружке зубы?
— Что вообще, Илья, ты знаешь об Ирландии?
— Не так и мало. Я знаю несколько ирландских групп. Я пробовал несколько сортов ирландского пива и ликер «Бейлиз». Я читал об ирландских террористах…
— Это все?
— Н-ну… нет. Еще я слышал, что у вас премьер-министр — женщина. И что у всех ирландцев фамилии начинаются на «Мак».
— На «Мак» фамилии начинаются у шотландцев. В Ирландии фамилии начинаются на «O». Как у Деирдре — О'Рейли.
Вернувшийся Брайан поставил на стол четыре кружки пива.
— Это вы о чем?
Дебби сделала из кружки большой глоток:
— О кельтах. Марти сел на своего любимого конька.
— При чем здесь «конек»? Просто все, что перечислил Илья, входит в стандартный набор штампов. Люди говорят: «Ирландия? Как же, как же! «Ю-Ту», «Гиннесс» и Микки Рурк. Слышали-слышали!» А ведь на самом деле Ирландия — это совсем не то, что о ней думают. Ирландия — это особенная страна. Мистическая. Загадочная.
— Точно! Когда я выпиваю больше шести «Гиннессов» за вечер, я чувствую себя настоящим мистиком.
— Мы — самый древний культурный народ Европы. Наша история — самая кровавая история в мире. Я не собираюсь ее стыдиться.
— За это и выпьем!
— Кельтские турниры… древние боевые турниры кельтов… это… по сравнению с ними сегодняшнее шоу — детский утренник.
— Да?
— Когда во время боя какой-нибудь древний ирландец убивал врага, он мечом разбивал ему череп и аккуратно выливал мозг в особую чашу. Потом добавлял туда цемента и тщательно все это перемешивал. Получалось, что цемент был замешен на теплом мозге, и когда раствор застывал, то становился крепче камня. Воины обтесывали его в виде боевых метательных шаров и во время поединков бросали во врага. То есть зацементированным мозгом одного врага вышибали мозги другому!
— Отличная традиция! Может, пойдем отсюда куда-нибудь еще?
— Индейцы снимали с врагов скальпы. Японские самураи поедали печень только что убитого врага. Скандинавы одним ударом разрубали ребра лежащего противника, отчего легкие вылетали наружу. Они называли это «запустить орла». Но таких кровавых шоу, как в Ирландии, не было ни у кого в мире…
— Или мы будем сидеть здесь до утра?
— В Дублинской Национальной библиотеке я листал древний манускрипт, посвященный тому, как следует разрубать череп врага, чтобы сделать цементный шар. Представляете?! Текст на триста страниц, посвященный тому, как нужно вскрывать череп! Fuck! Предки знали, как обходиться с врагами! Здесь, сзади на черепе — справа и чуть повыше шеи, — есть такое место… Если рубануть по нему боевым мечом, то череп откроется, как консервная банка…
— Справа чуть повыше шеи?..
Мартин резко замолчал. Я смотрел на него и отказывался верить тому, что он только что произнес. Неужели вот так, по-детски, он взял и проговорился?
Правда, заметил это, похоже, я один. Брайан помолчал, покрутил в пальцах водочную рюмочку и сказал:
— Я не разделяю восторгов Мартина по поводу всего этого доисторического дерьма. Но мне нравится моя страна. Быть ирландцем — это круто!.. Знаете что, у меня есть отличный ирландский тост. Вы знаете хоть один ирландский тост?
— Смерть британским оккупантам?
— Я знаю английский тост. Он звучит так: «Уыпьем уодки!»
— Нет. Это не то. Я скажу вам настоящий ирландский тост. Илья, запоминай: «Агус баан ан Эйрин!» По смыслу это что-то вроде: «Давайте выпьем за то, чтобы всем нам посчастливилось умереть на зеленом острове Ирландия!»
Дебби сказала:
— Да-да. Давайте все умрем в Ирландии. Отличное место для того, чтобы сдохнуть.
Брайан удивился:
— Ты не любишь Ирландию?
— Терпеть не могу. И вы с Мартином уже достали свои патриотизмом. Один с утра до вечера бубнит о славном кельтском прошлом. Второй — о борьбе свободолюбивого Ольстера. Могу я хоть в России отдохнуть от этого дерьма?
— Давайте только не будем ссориться, ладно? Мы хотели выпить? Давайте выпьем! Как ты там, Брайан, говорил — Агус… багус… вот и хорошо!.. Я смотрю, сегодня здесь уже ничего интересного не будет. Предлагаю отправиться куда-нибудь в другое место.
— Пойдем? Ну, пойдем. А куда?
— У меня есть приятель. По прозвищу Минус. Он художник, у него своя галерея. По вторникам Минус устраивает у себя сеансы гадания на Таро. Это такие оккультные карты. Мартин, ты же хотел познакомиться с петербургскими оккультистами, а?
Все вылезли из-за столика и отправились одеваться. Внизу, возле гардероба, пока Дебби и Брайан натягивали куртки, Мартин посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
— Ты думаешь, это я убил Шона?
Я пожал плечами. Сказал, что это не мое дело. Но в глубине души я был уверен: если убийца Мартин, то разгадка всей истории будет найдена именно сегодня ночью.
