Глава 7
– Опять ты… – Сергей со стоном приподнял голову, посмотрел на молчаливого Ханара и, собравшись с силами, сел на край кровати. На удивление, это ему удалось довольно легко.
Что было странно – после безобразия, что с ним творили в эти дни, сейчас он должен не просто лежать пластом, а быть прикован к постели как минимум месяц, измордованный, замученный, вымотанный до предела. Но нет – тело легкое, кровь бежит по жилам, голова ясная – туман в мозгах рассеялся, не оставив ни малейшего похмелья. Вот тебе и неразвитая цивилизация, вот тебе и знахари с колдунами!
– Опять я, – довольно ухмыльнулся Ханар. – Ну как ощущения? Выглядишь хорошо. И даже больше – ты прекрасна!
– Эй, ты не о том говоришь! – досадливо поморщился Серг. – Ты лучше скажи, что вообще все это было? Зачем я – трое суток… или четверо? – терпел все это?
– Зачем терпел? Терпела, ты хочешь сказать? – снова усмехнулся Ханар. – У тебя мозги еще не поправились, да? А то, что делалось, было нужно. После трансформации твое тело находится в неустойчивом состоянии, и чтобы закрепить направление, в котором должен развиваться организм, нужно поставить его в такие условия, в которых он, как предполагается, всегда будет работать. Что требуется от твоего тела? Стать телом бойца. Значит, нужно гонять тебя на пределе твоих возможностей, пока не упадешь. Через это все проходят, так что не беспокойся. Не думай, что эти муки были специально для тебя. И я так бегал. С учителем.
– Сколько ты выдержал?
– Два с половиной дня, – сокрушенно вздохнул Ханар. – Ты посрамила меня. И всех. Ты выдержала больше, чем кто-либо из учеников. Можешь гордиться собой. Ты загоняла и учителя, и меня. Нам пришлось меняться, иначе бы сами не выдержали. Учитель сказал, что он потрясен твоей выносливостью…
– Потрясен, – из-за спины Ханара раздался голос Гекеля. – То ли это именно твое свойство, то ли все женщины такие выносливые, но факт есть факт – такого я еще не видел. Ханар, выйди, я должен поговорить с Серг. Дверь прикрой плотнее.
– Да, учитель! – Ханар поклонился и быстро вышел, прикрыв массивную дверь в комнату. Стало тихо, как в погребе. Небольшое окошко с цветными, красно-синими, стеклами бросало блики на стены, широкую кровать и Гекеля, сложившего руки на груди и прислонившегося к стене.
– Ну что, демон, поговорим? Помнишь, чем ты должен платить мне за обучение? Ну-ка, расскажи мне о своем мире – все, что помнишь. Как живут люди вашего мира, что делают – все говори, ничего не упускай, мне интересны бытовые подробности. Давай.
– Ну что сказать, – Сергей закинул руки за голову и мечтательно уставился в потолок, украшенный золоченой резьбой по дереву. – Мой мир называется «Земля». Одна из девяти планет, вращающихся вокруг Солнца. Впрочем, слышал, одну планету уже не считают планетой. Ты знаешь, что такое планеты? Так вот – планеты, это…
– Мне это мало интересно, – перебил Гекель. – Расскажи о людях! Кто живет в вашем мире, чем занимаются, что умеют? Какая выгода этому миру может быть от знаний, принесенных от вас? Почему тобой заинтересовался Пиголь? Вы обладаете могущественной магией? Что ты можешь дать Пиголю такое, что он готов делать то, что делает для тебя? Надеюсь, ты не считаешь, что он подбирает каждую нищенку, обитающую в городе, покупает ей место в клане и заботится, как о своей жене? Зачем ты ему?
– У нас вообще нет магии, – хмыкнул Сергей. – Что нужно от меня Пиголю? Сдается, этот парень сильно ошибается во мне. Когда он узнал, что я нахожусь в теле Сараны, решил, что я демон. Не без моей помощи решил. Ну а раз демон – значит, могущественный и все такое прочее. Не знаю, что там у вас рассказывают о демонах, но, видимо, по вашим сказкам это существа, умеющие хорошо колдовать. Ну я и пообещал ему, что он разбогатеет, – я это ему обеспечу. Он поверил.
– Думаешь, поверил?
– Поверил или нет – мне плевать. Мне главное выбраться из той грязи, в которой оказался. Если хочешь знать мое мнение – Пиголь не до конца поверил в мою могущественную демонскую сущность, но как умный человек он использует все, что подвернется под руку. Если есть надежда, что некий демон поправит его пошатнувшиеся дела, – почему бы и не посодействовать ему?
– Почему бы и не посодействовать… – задумчиво повторил Гекель. – Да, твое видение ситуации совпадает с моим. Скорее всего, ты не врешь. Ну что же, рассказывай о своем мире. Все, что вспомнишь. Все, что знаешь.
– Да я особо-то и не знаю ничего… так… что-то слышал, о чем-то читал, о чем-то по телевизору смотрел… Я простой стражник! Сыщик! Я разыскивал преступников и между делом облагал данью торгашей – что я могу знать такого, что поможет тебе получить преимущество в этом мире?
– А почему ты решил, что я хочу получить преимущество? – нахмурился Гекель.
– Да ты такой же, как Пиголь, – криво усмехнулся Сергей. – Ты тоже хочешь вытянуть из моего мира что-то, что приподнимет тебя над остальными. Только не понимаю, зачем тебе это. Ты известная личность, насколько я понимаю – богат. Тебя уважают и боятся – даже Пиголь боится.
– Не твое дело, – окаменел лицом Гекель. – Ты должен исполнять свою часть договора. Рассказывай все, что знаешь. А чтобы было легче вспоминать, могу дать тебе одно снадобье – оно раскрепостит твою память, а я заклинанием постараюсь раскрыть самые дальние кладовые твоих воспоминаний. Все, что ты видел, все, что ты когда-то читал, всплывет так, как если бы ты заучивал это много лет. Не бойся – это почти совершенно безопасные заклинания и снадобья, никаких последствий. Мало того, при желании ты сможешь в любой момент поднять эти знания на поверхность. У тебя усилится память, ты будешь запоминать прочитанное с первого раза, запоминать увиденное. Ты станешь умнее, если сказать проще. Хочешь? Согласен?
– Почему ты мне об этом говоришь? Ты можешь просто дать мне снадобье и прочитать заклинание – волей-неволей тогда будет сделано то, что ты задумал. Зачем тебе мое согласие? – настороженно спросил Сергей, почесывая колено, на котором заживала глубокая царапина. Царапина невыносимо зудела, будто накусали сотни комаров, и Серг никак не мог сосредоточиться и подумать, к чему клонит старик.
– Почему? Ну… во-первых, ты должен желать вспомнить. Тогда твои воспоминания всплывут гораздо легче, – пожал плечами Гекель, не глядя на «собеседницу». – А во-вторых, могут быть некоторые последствия, которых мы не ждем. Какие? Ну, представь, что твоя голова – это сосуд, в котором налита вода. Вода – это твои знания, твоя память. В голове она находится в жидком состоянии, медлительна, обладает малой энергией, занимает мало места, слегка «парит», давая тебе тот пар, что нужен для жизни. Остальное лежит в маленькой емкости глубоко внутри мозга. Но если эту воду подогреть, высвободить ее в виде пара так, чтобы она наполнила всю голову, сделать так, чтобы этот «пар» всегда был в голове, – что будет?
– Взорвется голова, – устало бросил Сергей, прикрыв глаза, – и мои мозги разлетятся по комнате, испачкав твои красивые занавески.
– Богатая фантазия, – сухо констатировал Гекель. – Но примерно так. Только вот не мозги разлетятся, а разум. Спятишь, если сказать проще. Не знаю, хватит ли вместилища разума, ранее принадлежащего Саране, для того, чтобы вместить твои знания.
– Звучит многообещающе, – усмехнулся Сергей, оторвавшись от увлекательного дела – почесывания колена. – Ты на самом деле считаешь, что я на это пойду? Рискну своим мозгом для того, чтобы как можно полнее рассказать тебе о Земле? Вероятно, ты считаешь меня идиотом?
– Не считаю, – холодно бросил Гекель и, встав с табурета, пожал плечами. – Как хочешь. Нет так нет. Рассказывай все, что знаешь. Начни с детства, с того, что помнишь. Но прежде позавтракай. Восстанавливай силы. Как позавтракаешь – дерни вот этот шнурок. Меня позовут, и мы продолжим беседу. После полудня будем с тобой заниматься единоборствами – нет, нет, как обычно. Покажем тебе основные приемы ножевого боя, того, что применяется здесь, приемы защиты, перемещения с ножами в руках – все будем отрабатывать.
Гекель вышел, спустился по лестнице, прошел через коридор и очутился у двери, глухо скрипнувшей под его ладонью. Вошел, сел в кресло, наблюдая, как Ханар отмеряет три капли из узкого пузырька темного стекла. Капли упали в стеклянную колбу, подогреваемую маленьким, пульсирующим пламенем «спиртовки», вздрогнувшим, когда в комнату вошел хозяин.
– Готово? – коротко осведомился Гекель, прищурился, глядя через содержимое колбы на свет за окном.
– Почти. Еще полчаса, и состав готов. И еще три дня, чтобы он дозрел в темноте. Учитель, вы уверены, что это нужно? Зачем вам ее знания? Что может знать какая-то бывшая нищенка? И откуда у нее знания ножевого боя, если она была нищенкой? Ты что-то от меня скрываешь? Учитель, я разве не доказал тебе преданность? Разве ты мне не веришь? Почему ты скрываешь от меня очевидное? Считаешь меня глупцом… Я не заслужил такого недоверия. Все эти годы я помогал тебе, благая цель – изменить людей, сделать их совершенными, сделать безупречных бойцов, которые понесут по миру слово правды. Сотни погубленных жизней, но цель оправдывает все, правда же? Вот еще одна жертва – ты же знаешь, насколько опасно это средство! Зачем тогда мы учим ее боевым искусствам, зачем трансформировали – чтобы загубить мозг? Чтобы она превратилась в овощ, пускала слюни и мочилась под себя?
– Ты поумнел, мой мальчик, – слова Гекеля были тяжелы, как камни. – И когда же я пропустил этот момент. Ты задаешь такие вопросы, которые не должен задавать учителю… стой… молчи! Ты сказал – теперь моя очередь. Да, я не сообщил тебе о происхождении Серг. Но разве я обязан тебе сообщать все? Разве я у тебя учеником, а не ты у меня? Но я отвечу на некоторые твои вопросы. Ты мне необходим, я доверяю тебе. Да, выведение нового, совершенного человека – это цель нашей жизни. Когда-нибудь я передам тебе все, что знаю, и ты продолжишь мое дело. Но пока что я сам буду решать, что важно для дела, а что нет. Так вот – Серг мужчина в женском теле. Не делай такие удивленные глаза – ты уже давно это знаешь и только делаешь вид, что ничего не подозреваешь. Впрочем, довольно неумело. Что меня не радует. Я всегда учил тебя сдерживать эмоции, быть незаметным, непроницаемым, как камень. И что я вижу? Все мои усилия прахом. Я разочарован.
Ханар уже открыл рот, чтобы возразить, но Гекель сверкнул на него глазами:
– Я сказал – молчи! Что за невыдержанность?! Сегодня ты продлишь упражнения на полчаса – в наказание.
Далее – да, я хотел сделать Серг одной… одним из нас. Совершенным человеком, человеком будущего, элитой мира. Но он обладает такими сведениями, которые могут полностью перевернуть весь мир – если извлечь их из его головы. И возможно, что информация гораздо важнее, чем заполучить еще одного совершенного бойца. Не понимаешь? Знания – сила! Кто владеет знаниями – владеет миром! Еще есть вопросы, которые жгут тебе череп?
– Серг из другого мира, учитель? И он был там воином, так? Его стиль боя отличается от нашего, как небо от земли. И еще – зачем ты внедрил в его голову мысль о том, что Серг ничего не умеет? Его уровень подготовки вполне неплох, и если сравнивать с нашими стражниками, которых ты ставил ему в пример, он сильнее их настолько, что даже сравнить нельзя – они дети по сравнению с ним. После трансформации, конечно. Я уже сейчас справляюсь с ним с усилием, а что будет завтра? Кстати, ты не думал над тем, что он может выйти из-под контроля? Наступит момент, когда Серг может решить, что вы ему не нужны и даже вредны. И что наша деятельность небезопасна для мира. Он уже высказывал такие мысли. И что будет дальше? Не потому ли ты решил уничтожить его мозг, чтобы устранить опасность? Учитель, ты его… боишься?
– Только глупец ничего не боится, запомни это, мой мальчик, – Гекель взял в руки склянку со снадобьем, встряхнул, разглядывая белые крупинки, тающие в густой янтарной жидкости. – Повторюсь, пока что я не все тебе расскажу. Ты не готов принять истину. Делай то, что я сказал, и все будет хорошо.
Гекель кивнул хмурому Ханару и, шагая легко, как прогуливающийся зверь, вышел из комнаты, направляясь к себе в кабинет. Нужно было обдумать то, что сейчас произошло. Впервые за десять лет он был разъярен так, что у него от ярости едва не кипели мозги. Еще минута, и он убил бы наглого мальчишку на месте. Или приказал бы ему покончить с собой, используя кодовое слово… Отвык от такого открытого неповиновения, от сомнения в своих словах. Мальчишка, полуживотное, которого он пригрел, поднял из грязи, – он осмеливается задавать ему вопросы, сомневаться в непогрешимости учителя! Наглец!
«Как он смог догадаться? Как он понял, что я боюсь этого «демона» в женском теле? Унизительно! Глупец… сделать совершенных людей! Идиот – мне нужны бойцы, которых я буду делать десятками, сотнями, тысячами! А потом вернусь и покажу этим идиотам на Киссосе, что они были неправы, отправляя меня в изгнание! Глупые твари! Я ведь для них старался, я совершенствовал бойцов, делал так, чтобы Храм был прославлен в веках, чтобы он распространил свое влияние на весь мир! И для этой цели жизни сотня-другая людей? И когда я так близок к своей задумке – этот идиот заявляет, что мои действия неверны? Что моя жизнь прошла зря?! Нет, паренек, ты ошибаешься. Ошибаешься во всем! Я бы мог уничтожить тебя и «девку» в мгновение ока! Вы бы вспороли себе брюхо и развешали кишки по веткам дерева, радостно, с улыбкой – если бы только я захотел! Всего одно слово – и вы трупы! Чего мне вас бояться? Эксперимент прошел хорошо. Теперь я могу купить много рабов – половина из них выживет и станет бойцами. Хватит отсиживаться в тени, пора создавать свою армию. Теперь – это возможно. Деньги есть – десять лет труда, десять лет видеть рожи клиентов – хватит. Денег у меня на тысячу рабов. Пятьсот из них выживут. Оружие – не проблема. Но нужно немного подождать – вдруг этот переселенец и вправду расскажет мне что-то такое, что увеличит мою мощь многократно? Настолько, что я смогу победить и малыми силами? Ведь я рассчитываю победить. Иначе зачем это все? Зачем все усилия? Неет… я еще вернусь, «братья»!»
Гекель глубоко вздохнул, проделал несколько упражнений для успокоения дыхания и равновесия энергий в организме и сел за стол, раскрыв толстую книгу с печатью геренара. Ему продали ее из-под полы. Часть ценнейших старинных книг библиотеки были украдены во время памятного урагана, свалившего дерево возле Управы, – пятисотлетний гигант при падении разрушил стену, и часть сокровищ библиотеки были похищены набежавшей толпой местной голытьбы. Часть книг отобрали вовремя подоспевшие стражники, но много фолиантов исчезли, будто не существовали никогда.
Книги по магии, по истории, естествознанию, медицинские трактаты и фамильные древа, по которым можно отследить за происхождением и связям древних родов, – все это осело в библиотеке Гекеля, потратившего на их приобретение кучу денег.
Но что такое деньги? Знания, информация – вот что главное. Без знаний не подымешься над серой толпой ничтожных людей, думающих, что они живут так, как хотят, и сами себе хозяева. Стадо баранов, которым нужен пастух. Правильный пастух – умный, умелый, заботящийся о своем стаде, строгий, но справедливый. Такой, как он, Гекель! Но вначале – Киссос, с его заносчивыми, тупоголовыми жрецами…
Стук в дверь:
– Господин! Ученица Серг готова к занятиям! – голос мальчишки был звонким и слегка дрожащим, ну как же, почетно, посетить кабинет самого Учителя!
– Я услышал тебя… – Гекель встал и, выходя из комнаты легонько потрепал мальчишку по вихрастой голове. Тот зарделся, широко раскрыл глаза, и когда учитель повелительно качнул ладонью, отпуская гонца, понесся по коридору, распираемый счастьем – учитель его заметил! Учитель его коснулся! Нужно скорее сообщить это другим мальчишкам в мастерской, чтобы они знали – завтра, возможно, он станет таким же великим, как Ханар! Ведь раз заметил, значит, возьмет в ученики, а ученики Учителя – великие люди, как и сам Учитель!
Гекель проводил мальчишку взглядом, усмехнулся и пошел по коридору, раздумывая, о чем нужно спросить Серг. Впрочем, он знал, что все эти расспросы бесполезны. Если бы на месте Серг был какой-нибудь ученый того мира… а что взять со стражника? Пусть даже это не просто стражник, а элита корпуса стражников – сыщик. Что он может знать, кроме своей работы? Увы, увы…
* * *
Прошло еще три дня. Не такие страшные, как те четыре, но напряженные и насыщенные настолько, что Сергей снова падал в изнеможении и засыпал, едва добравшись до постели. С утра до обеда он мучительно вспоминал все, что когда-то видел, слышал, читал, – все, что мог вспомнить. Он выуживал из памяти такую информацию, которую сам не знал, откуда взял.
Химия, физика, устройство общества, войны, революции – все, все интересовало Гекеля. Он расспрашивал, уточнял, что-то помечал у себя в свитке, потом снова переспрашивал, и так бесконечно, до того момента, пока не наступал полдень. С полудня до ночи – выматывающий марафон тренировок, прерываемый только на обед, полдник и ужин.
Ели обычно легкую еду, маложирную, но питательную – постное мясо, пирожки, овощи, супы и каши. Ел Сергей много, но через довольно короткое время снова был голоден, как волк, – нагрузки большие, не такие запредельные, как вначале, но тоже утомительные. Кроме того, нужно было восстановить массу тела. Да и когда было восстанавливаться? С такими-то нагрузками.
Тренировки в рукопашном бою сводились к отработке нескольких приемов, которые вбивались в Сергея упорно, истово, как делалось все в этом странном заведении Гекеля. Тренировал Серг Ханар, а Гекель наблюдал за тренировками из окна – Сергей иногда видел его, стоящего в своем кабинете возле подоконника и задумчиво глядящего в пространство.
Разговоров о восстановлении памяти мастер больше не заводил. Возможно, что ему хватало той информации, что «демон» выдавал ему ежедневно, хотя… кто знает? В чужую голову ведь не залезешь. Главное, что Гекель вроде как избавился от идеи взорвать мозг своей «ученицы».
Снова приезжал Пиголь, интересовался состоянием Сергея – в дом его не пустили, сообщили, что Серг жива, здорова и скоро вернется к своему «хозяину».
Пиголь был недоволен, зол и уехал, что-то неразборчиво бормоча под нос, какие-то туманные угрозы – это рассказал Ханар, встретивший хозяина Винсунга. Еще Ханар рассказал, что физиономия Пиголя была в высшей степени мрачной. Хотя куда уже больше, он всегда выглядел так, будто съел что-то тухлое! Возле виска вроде как свежий шрам – возможно, от стрелы или арбалетного болта. То есть похоже на то, что война между конкурентами в полном разгаре.
Об этом свидетельствовал и кортеж из полутора десятков охранников на лошадях. Охрана, со слов Ханара, была вооружена до зубов, в броне, будто собралась идти на войну.
Успехи Сергея на поприще боевых искусств не сказать, чтобы очень уж впечатляли, но к концу третьего дня он с удивлением ощутил, что может спокойно сопротивляться Ханару даже тогда, когда тот работал на высших скоростях. В определенный момент, во время боя, у Сергея будто открывалось второе дыхание – скорость увеличивалась, а еще он начал предугадывать то место, куда противник должен был нанести удар.
Как это происходило, как он мог видеть этот удар прежде, чем он был нанесен, – Сергей не знал. Когда это случилось с ним впервые, он был так поражен, что остановился и получил ощутимый удар в ребро, едва не переломивший кость. На боку тогда остался громадный синяк.
Сергей увидел удар Ханара за полсекунды до того, как он был завершен. Рука бойца, вытянутая вперед – белесая, как рука привидения, но хорошо различимая, – тянулась к подбородку Сергея, и он автоматически сделал шаг в сторону, где и застыл в ступоре, будто каменный столб.
– Стой! – голос Серг был хриплым, в глазах потемнело от боли. – Ханар, я видел твой удар! Я видел! За полсекунды до того, как ты ударил!
– Ты обрел Видение! – Ханар тихо охнул и, широко улыбнувшись, хлопнул Сергея по плечу так, что тот едва не упал. – Ты молодец! Молодец!
– А почему ты обращаешься ко мне как к мужчине? – насторожился Сергей, все еще морщась от боли.
– Я все знаю. Мастер Гекель мне сказал, – безмятежно улыбнулся парень. – Я не буду тебя расспрашивать – учитель запретил, но со мной можно не скрываться. Впрочем, лучше оставить все так, как есть… мало ли… вдруг кто-то подслушает. В доме работают полтора десятка парней, любопытные, как демоны! Так что я буду обращаться к тебе, как прежде. Я хотел, чтобы между нами не было недомолвок и чтобы ты доверял мне.
– Почему? – нахмурился Сергей.
– Что – почему? – растерялся Ханар.
– Почему я должен тебе доверять? – невозмутимо повторил Сергей.
– Ну… ты теперь один из нас… одна из нас! Совершенных людей! Мы братья… и сестры. Мы должны друг другу доверять! Когда наступит время, мы будем наверху, править несовершенными людьми, будем их направлять, будем заботиться о них, погрязших в своих заблуждениях!
Сергей смотрел на воодушевленного Ханара, с жаром излагающего теорию превосходства одной группы людей над другими, и тихо тосковал…
«О боги! Это же надо – взять, и забросить меня в логово сектантов! Нацисты? И ведь он верит в то, что говорит! Это объясняет, как такой человек, как Ханар, может помогать Гекелю ставить опыты на людях! Достаточно взять несчастного мальца, умирающего от голода в придорожной канаве, накормить его, напоить, вылечить. А потом внедрить ему в голову идею о собственной исключительности, о принадлежности к некой элите этого мира – и вот, готов боец, способный ради светлого будущего всего народа уничтожать сотнями, тысячами, проводить опыты на живых людях – и все ради чего? Ради счастья этих же самых людей, которых он убивает! Как там это называется… парадокс?»
«Не он первый, не он последний. Что, на Земле такого не было? Да регулярно! Как там называется наука о выведении совершенных людей? Евгеника? Фильм какой-то был, не помнишь? Там случали мужчин и женщин, выбранных учеными, – чтобы улучшить расу. А на нечистых расах производили опыты в концлагерях».
«Точно, в концлагерях. И ведь несет хрень убежденно, с улыбкой, как с трибуны! Вот ведь мозги промыли… Гекель, Гекель… ох, ты ж добрый старичок… за хрен бы тебя, да на крючок! И в море…»
– Ты все сказал? – Сергей прервал поток слов Ханара и вытер о себя потную руку, закаменевшую на рифленой рукояти деревянного кинжала. – Честно сказать, Ханар, мне это не особо интересно. Давай мы оставим все, как есть? Я не собираюсь менять мир и не считаю себя лучше других. Вот так.
Сергей поднял глаза на Ханара, тот с непроницаемым лицом наблюдал за своим «братом-сестрой». На лице не отражалось ничего – впрочем, как обычно.
– Ты еще не созрел… ла! – удовлетворенно кивнул Ханар. – Когда войдешь в силу, почувствуешь, насколько отличаешься от остальных людей, – поймешь свое предназначение, и вот тогда мы вернемся к нашему разговору. Пока ничего не говори. Не отвечай. Молчи! Прости… Прости, я рано начал этот разговор. Ну что же, продолжим? Сейчас выпьешь очередную порцию настойки, и продолжим. Выпил? Начали!
* * *
– Учитель, это действительно необходимо?
– Ты же сам слышал – он не готов принять нашу Идею. Нам нужна информация, а этот человек может ее нести. Я узнал от него, что его цивилизация пошла по иному пути, чем наша, – у них есть такие ремесла, умения, что нам и не снилось! Можешь себе представить стрелу, которая огнем уничтожает все в радиусе двух дней пути?
А самодвижущиеся повозки, борта которые не могут пробить стрелы и копья? А в этих повозках подобие арбалетов, выпускающие в один миг десятки болтов, летящих на расстояние несколько нигов? И они летят точно в цель.
А маленькие арбалеты, которые можно спрятать в кармане и которые пускают болт с такой силой, что он пробивает человека насквозь?
Корабли, движущиеся без паруса, не зависящие от воли ветра, вооруженные баллистами, метающими огненные снаряды на сотни ниг?
Ты представляешь, если он сможет вспомнить, как все это сделать? И ты ТЕПЕРЬ думаешь, что игра не стоит масла в фонаре?
– Может, он все придумал, учитель? Врет? Неужели люди могут дойти до такой смертоносности? Учитель, а ты не думал над другим моментом – если ты привнесешь в наш мир эти изобретения, ведь наше боевое искусство будет не нужно! Каждый из простых людей сможет взять маленький арбалет, пробивающий человека насквозь, и победить любого, даже высшего человека, такого, как мы! Тогда как можно от них уберечься?
– Можно, если эти страшные изобретения будут у нас в руках! Совершенные люди, вооруженные не менее совершенным оружием, завоюют весь мир! Весь! Весь! И тогда не будет пределов совершенству!
– Когда мы дадим ей… ему снадобье?
– Оно готово? Выстоялось?
– Да. Процесс завершен. Жидкость совершенно прозрачна, без оттенков – как ты и учил. Сколько нужно, чтобы не отравить?
– Сколько? – Гекель задумался. – Если дать чуть меньше – не сработает как надо. Если дать больше – не выйдет из забытья. Нужно по капле на вим веса. Ты взвесил ее?
– Да. Без одежды она весит пятьдесят шесть вимов.
– Соответствует росту. Неплохо набрала массу.
– Неплохо. Жира нет – одни мышцы. Но самое интересное – фигура не мужская. Женственная… красивая.
– Ты опять?! Это мужчина, демоны тебя задери! Муж-чи-на! Никогда не замечал у тебя тяги к мужчинам. Может, я чего-то не знаю?
– Н-нет… учитель. Ты же знаешь – я иногда посещаю публичный дом… можешь проверить. Только женщины. Правда, у меня давно не было женщины, я занят нашими делами. Может, поэтому мой взор все время обращается к ее… его бедрам? Простите…
– Это хорошо… Я имею в виду – хорошо, что ты не поддался соблазну извращений. Да, при первой же возможности я куплю тебе наложницу. Возможно, и себе. У нас нет времени на походы в «цветочные дома», кроме того, это становится опасно. Мужчина не защищен во время соития с женщиной, он забывает обо всем, когда его плоть сжимается ее телом!
– Только не ты, учитель… не верю, что ты не всегда настороже! Ты не такой!
– Я – не такой. А вот ты – такой. И все вы такие. Потому лучше завести собственных наложниц. Пришло время. Итак, утром дашь ей снадобье – в напитке. Подбери какой-нибудь сок с небольшой горчинкой – сам знаешь, каковы наши снадобья. Нет, не так – он привык, что с утра мы даем укрепляющее снадобье – вот и дай ему ЭТО. Ну что же, все ясно – иди, отдыхай. Завтра все узнаем, получится у нас или нет…
– Сколько продлится забытье после приема снадобья, учитель? Как быстро мы узнаем о результате?
– Сутки. Двое. Зависит от того, как ее организм реагирует на снадобье и колдовство. Подготовь укрепляющие смеси. И вот еще что – завтра придется воспользоваться силой ребят…
– А без этого нельзя, учитель? Прошлый раз, когда мы…
– Помню, помню! Да, двое погибли, ну и что?! Это ради Цели! Они отдали свои жизни не зря!
– Хорошо, учитель. Я пошел готовиться. Кого из ребят взять?
– А кого хочешь… на твой выбор. Сам решай. Пятерых.
* * *
«Оххх… чем же они меня напоили?! Голова болит… нет, не болит, она разваливается! Снова боги шутят… или Бог? Что-то быстро я начал приспосабливаться к местным верованиям. Я же православный! Вроде как…»
«Ага, православный – когда жареный петух тебя клюнет! Помнишь, как в книге фронтовика читал – в окопах все становятся верующими. А в атаку сходил, расслабился – вот и атеист! И ты всю жизнь так – пока не приспичит, хрен перекрестишься. Вот и довыеживался! Терпи теперь! Лучше подумай, что с тобой опять было? Или ты еще не понял?»
«Понял, как не понять… эти твари меня опоили».
«А чем опоили, светоч ты разума? Не понял разве? Они тебя какой-то гадостью накормили, чтобы мозги твои выпотрошить! То-то старикашка так сразу отстал! Знал, старый гад, что сотворит с тобой такое!»
«Подожди-ка, Серега… а может, и не виноват? Может, я просто перетрудился? Ну, свалился от перенапряжения, и все тут. Вначале надо узнать, разведать, собрать информацию, а уж потом…»
– Очнулась? – голос Ханара был дружеским, заботливым – до отвращения. Ведь знал, что сделают с Сергеем, знал!
– Очнулась, – хрипло ответил Сергей, с удивлением слыша свой и не свой голос. Почему-то резануло уши, что голос – глубокий, грудной, неожиданно звучный для такой, в общем-то, небольшой девушки, как Сарана. Даже по местным меркам она была невысокой – около метра шестидесяти, не намного больше.
– Вот и хорошо! Вот и молодец! – Ханар был искренне обрадован, будто очнулась его любимая сестра или брат… или подруга.
– Что со мной было? Дай попить…
– Вот, вот – уже несу! Попей! Вначале выпей укрепляющего…
– Нет! Воды. Чистой воды! Вы уже меня укрепили… хватит.
– Ну ты чего? – искренне расстроился Ханар. – Пей! Вот, смотри, я пью! Ну! Пей! Горькое, ужас какое… но бодрит. Хорошо бодрит, сил прибавляет.
– Почему я потерял сознание? Сколько я лежал в обмороке?
– Трое суток, – нахмурился Ханар и стрельнул глазами в сторону. – Похоже, что перетрудился. Все-таки тело у тебя женское, непривычное… ошиблись мы насчет выносливости. Дали большую нагрузку, вот ты и не выдержал. Теперь будем тренироваться полегче… Как у тебя голова, не болит?
– Болит. Просто лопается.
– Потерпи… так всегда бывает после перегрузки… она и должна болеть.
«Врет, гад! Врет! Точно испытали на мне свою гадость! После того как Лоо дал мне сыворотку правды – у меня так же болела! До тошноты! Валить отсюда надо. Зря я сюда залез, зря! Точно зря! Лазил бы себе потихоньку по улицам, сколотил бы банду и рэкетирствовал бы в свое удовольствие! Черт меня дернул, не иначе».
«Зачем? Затем, чтобы стать великим! Нет? Глупость, конечно. Полез ты сюда потому, что Пиголь тебя к Гекелю засунул, на разведку. Спросишь, почему согласился? А куда бы ты делся? Ты-то что думал – тут старичок этакий, тренер, типа Йоды, научит тебя паре приемчиков, и вот ты непобедим! А что вышло? Дьявольская фашистская секта с амбициями Гитлера! И ты в самом ее центре!»
«В центре – и ни фига ничего не знаю… сколько их, где, кто работает на Гекеля. Ведь что получается – он не один? Десяток учеников наподобие Ханара он за десять лет подготовил, и где эти ученики? Куда делись? Почему рядом с Гекелем только один адепт, прошедший трансформацию? Хмм… почему эти мысли пришли ко мне только сейчас? Что, я и вправду поумнел?»
«Если не спятил – поумнел. Глупый вопрос, правда. Ты жив, голова варит – хотя и болит, – мысли ясные, все просчитывается на раз, будто месяц не пил! Так чего спрашиваешь? Спасибо старичку Гекелю за светлую башку!»
«Ага… спасибо… чтоб его приподняло и шлепнуло. Коварный старикашка, от него стоит ждать подлости».
«Нет, мля, – он тебе плюшки будет раздавать! Ты для него объект, оружие, а теперь и выгодный источник информации. Александрийская библиотека ходячая! Ты представляешь, сколько знаний в твоей голове и что они могут сотворить с этим миром? Попробуй что-нибудь вспомнить, ну? Ну, хотя бы рецепт пороха – помнишь?
«Шестьдесят восемь процентов калиевой селитры, пятнадцать серы, семнадцать угля. Что еще? Реакция горения… состав китайский… состав европейский… нитропорох. Черт! Я все помню! Могу даже перечислить – где я это видел! Все источники! Я могу сказать все, что я делал в каждый день своей жизни, по минутам! Я помню, что стояло на столе, когда мы бухали с Васькой Шунгиным десятого ноября две тысячи лохматого года! Что было перед глазами, когда мы первый раз с Ленкой! Муравей тащил соломинку… прямо перед носом… пока я пыхтел… Я помню ВСЕ! Дикое ощущение…»
«А Ханар все распинается. Он думает, что я поверю в эту чушь? Что он говорит?»
«Пытается втереться в доверие… вон как егозит! Считается, что я должен ему поверить? Хрена с два! Теперь я Супер-Сажа! Я вам покажу, сцуки, как Сажу лажать! Хе-хе… круто звучит – Супер-Сажа! Теперь мне нужно красное трико и трусы поверх него!»
«Кружевные, ага! Стринги, мать их! Хе-хе… и плащ, плащ забыл! Прикинь, да? Трико с вырезом для сисек, кружевные трусы поверх красного трико и развевающийся плащ! Пиголь увидит – просто обделается от смеха!»
«Чегой-то тебя на эротику потянуло, Серега? Давно с бабой не был?»
«Хмм… вообще-то давно, да. Как там Абинка поживает, интересно… пора бы и домой…»
«Дом нашел, мать твою! Это что, у Пиголя – твой дом? Да ты охренел!»
«Ну не курятник же в Винсунге? Какой-никакой, а дом… потом разберемся. Пока что надо отсюда выбраться. Боюсь, что это будет непросто. Думай, Серега, думай…» – сквозь диалоги с внутренним голосом прорвались разглагольствования Ханара.
– А ты помнишь себя маленького? Что ты первое запомнил, когда осознал себя?
«Так я тебе и сказал! Болван! И Гекель болван! Подослал ко мне недоумка…»
– Да откуда я чего помню-то? Ты что? Я и взрослого себя уже едва помню… и с какой стати я должен себя помнить? Честно сказать, последние годы я любил заложить за воротник…
– Чего любил? – не понял Ханар. – Что заложить?
– Выражение такое у нас есть… означает – любил выпить вина. Работа тяжелая, нервная, грязная, не выпьешь – потом руки трясутся. Впрочем, и когда выпьешь, трясутся тоже. Потом. Но вначале хорошо. Отпускааает… А у вас стражники выпивают?
– Еще как! – Ханар довольно фыркнул, потом снова стал серьезным. – Значит, мало что помнишь? А из книг, по которым ты учился, что-нибудь помнишь?
– Терпеть не мог школу! Ненавижу ее! После восьмого класса ушел… технарь… Ну, в общем, долго объяснять, но учился я дерьмово. Не хотел учиться. Больше занимался спортом – это мне нравилось. Секции всякие… ну… школы единоборств, как у вас называют. Потом армия… война… потом ментовка… юридический заочно… за взятки там можно все сдать – только плати. Так что ничем вас не порадую. Пропил я мозги, пропил…
– Половину слов, что ты сказал, я не понял, – сокрушенно вздохнул Ханар. – Но это неважно. Ладно, ешь, пей… я схожу к учителю, обрадую его тем, что ты проснулся.
«Ага… сцука ты поганая! Обрадуешь! Да он сейчас в штаны наделает от злости, когда узнает, что ничего не получилось! Валить отсюда надо!»
– Мне пора к Пиголю. Вероятно, он уже подпрыгивает от злости, считает, что я его обманул. Пора мне. Я буду приходить – каждый день… если смогу. Если учитель позволит. Скажи ему, что мне пора уходить. И еще… сейчас какое время суток?
– Ближе к полудню. Ты ешь, ешь… я поговорю с учителем.
Ханар легко поднялся и прошелестел к выходу, исчезнув, как дым сигареты в небесах. Сергей остался один…
* * *
– Не вышло, – Гекель устало откинулся в кресле, сумрачно взглянув на хмурого Ханара. – Ты уверен?
– Уверен. Я пробовал его разоблачить, задавал вопросы – те, что ты мне приказал задать. Бесполезно. Я долго с ним беседовал, заходил со всех сторон – он и вправду спившийся стражник. Хотя совсем не дурак, это точно. Он схватывает с лету – но то, что касается его деятельности. Допускаю, что он был неплохим сыщиком, хоть и не великим. Уровень Пиголя. Это человек улицы, разбирается в людях, но не настолько, как ты, учитель. Ты умнее его в десятки раз.
«Надеюсь. Если только он не умнее меня в десятки раз! И сумел скрыть свои способности… Интересно – мальчик на самом деле считает меня великим мудрецом или же смеется надо мной? Если смеется – пожалеет! Нет… я не чувствую насмешки. Не чувствую. Мальчик предан мне».
– Что он говорит насчет Пиголя?
– Как ты угадал, учитель? Он только что спросил про него! Говорит – пора уходить к Пиголю. Что он будет нас посещать – если ты позволишь. Будет тренироваться. И что Пиголь скорее всего в ярости от того, что Серг пропал. Пропала…
– Это не то слово – в ярости! – усмехнулся Гекель. – Пока вы беседовали, он снова приходил ко мне. Обещал взять штурмом «мой поганый курятник», сжечь вместе со всем содержимым – если я не выдам ему Серг.
– Не понимаю, чего он так цепляется за эту девчонку? Может, мы чего-то не знаем? – удивленно поднял брови Ханар. – Что такого может ему дать эта девица, чтобы он был готов на штурм твоего дома?
– Мне кажется, у него дела не очень хороши. Пиголь рассчитывает, что Серг каким-то образом их поправит. Он считает ее… его – колдуном, который способен сильно ему помочь.
– Тогда кое-что понятно. И ты отпустишь Серг?
– А я и не собирался ее задерживать! Я сделал все, что хотел, добился отличного результата… если не считать осечки с прочисткой мозгов. Но тут уже некуда деться… вторую попытку он не перенесет. А может, предыдущее изменение не позволило перестроиться мозгу Сараны. То есть наложение двух трансформаций в итоге дало такой слабый результат. Гадать можно много, но толку в этом не больше, чем вот в этой скорлупке, – Гекель указал на яичную скорлупу, лежащую перед ним на тарелке. – Гони его прочь! Пусть катится к своему геренару нищих! Скажи, что она может приходить, когда хочет, и заниматься с тобой или со мной. Денег я с нее не возьму. Иди. Я хочу немного подумать…
– Учитель… тут такой вопрос… куда деть три трупа?
– Как обычно – спусти в канализацию. Что еще-то? Устроить пышные похороны? Заказать молебен в Храме Создателя? Зачем задаешь глупые вопросы?
– Ребята переживают… может, стоит их как-то успокоить? Волнуются…
– Собери всех, объясни, что эти мальчики умерли случайно. Придумай чего-нибудь. И вот еще что – возьми денег и отведи их в «дом цветов». Скажи, что учитель пожелал сделать мужчинами. Ну и сам позабавься. Только проследи, чтобы не болтали… головы снесу! Жаль парней, конечно, но что поделаешь? Великая Цель требует жертв.
* * *
– Ну что же, Серг, прощай! – Ханар слегка улыбнулся и весело сощурился. – Обниматься не будем? Ладно, ладно – не хмурься! Приходи, как надумаешь, – я всегда буду рад тебя видеть. Ты все-таки наш… наша сестра! Мы все свои! Мы помогаем друг другу! Будут какие-то проблемы… только скажи. Сделаю все, что смогу.
«Если разрешит учитель, да? Послушное орудие… несчастный ублюдок. Интересно, как поступает Гекель, если кто-то из этих «орудий» взбунтуется? Как он держит их в узде? Он должен был придумать какой-то механизм сдерживания, это точно».
– Да, конечно, скоро увидимся… брат, – Сергей сбежал по скрипнувшим ступенькам крыльца и, не оборачиваясь, пошел вперед, туда, где слышал шум грохочущих повозок и крики возниц. Оборачиваться не хотелось, хотя он знал, что Ханар ждет этого.
Не хотелось видеть ласкового жеста «ручкой». И вообще не хотелось видеть этот дом. А хотелось свободы, пьянящего ветра полудня, ощущения мощенной камнем мостовой под ногами, шума деревьев и солнечных лучей, обжигающих бледную кожу, почти потерявшую свою смуглость за время заточения в доме Гекеля.
Душа пела: «Жив, свободен – опять выжил! Везучий, гад!»
Поймать извозчика было делом минуты. «Водила», украшенный громадной широкополой шляпой, укрывающей его от палящего солнца, всю дорогу недовольно, подозрительно и сладострастно косился на пассажирку, одетую, как мужчины в городском порту – кожаные штаны с разрезами по бокам, стянутые шнурками, полотняная рубаха, свободно свисающая по бокам, и кожаный жилет. В таких жилетах всегда имелись потайные карманы, а в карманах кастеты или ножи.
Штаны туго обтянули бедра красотки, и волей-неволей взгляд возчика спускался на соблазнительные округлости – возчик тоже мужчина, пусть даже на его шее сидят болтливая жена и пятеро детей, один глупее другого! Он тоже может мечтать, например, о такой вот красотке – как она наклоняется вперед и, распространяя запах трав и благовоний, говорит ему на ухо, облизнув полные губы розовым язычком: «Я тебя хочу! Я всю жизнь искала такого мужчину! Давай, заедем в гостиницу, я оседлаю тебя с такой страстью, которой ты никогда в жизни не испытал!»
– Ты чего глаза выпучил, старый идиот? Задницу бабскую никогда не видал? – резкий, но мелодичный грудной голос пассажирки вырвал возчика из сладких грез. Он встрепенулся и, уже не глядя на прелести девицы, занялся привычным делом – рассматриванием лоснящегося лошадиного зада, мелькающего перед ним много, слишком много… безнадежно много лет…
Дом Пиголя вырос перед Сергеем, как мрачная крепость, находящаяся в состоянии осады. На стенах, окружающих двор, дом и сад, расхаживали охранники в полном боевом вооружении, на что Сергей сделал гениальный вывод – Пиголь уже не просто в крутом пике, а где-то возле земли, из последних сил пытаясь выйти из смертельного снижения. Только неясно было – до Сергеева прибытия в этот мир начались проблемы или после.
Быстро прикинув, решил: скорее всего – до. Иначе Пиголь не уцепился бы за возможность укрощения демона с такой патологической надеждой. Ну как можно серьезно надеяться на неведомое существо, непонятно как оказавшееся в этом мире, да еще непонятно какими мифическими способностями обладающего? Он же не дурак, Пиголь? Или дурак?
На Серг, стоящую на противоположной стороне улице, никто не обратил внимания. Сергей с полчаса наблюдал за тем, как охранники несли службу, и пришел к выводу, что при желании он мог бы снять и того, и другого раньше, чем они бы сказали «Ой!». Идиоты стояли повернувшись спиной к улице и что-то увлеченно разглядывали во дворе поместья, обменивались впечатлениями, похохатывая и показывая пальцем.
Из обрывочных фраз, которые не сумел унести ветер, Сергей понял, что те обсуждают стати какой-то из девиц, заглядывая к ней в вырез. Слышались замечания о «классных дынях» и о том, как эти охранники хотели бы употребить эти самые «дыньки» вместе с их хозяйкой.
Через пятнадцать минут Сергею надоело созерцать откляченные зады парней, он оглянулся, подхватил с земли два гладких, окатанных морем кругляша гальки, которую тут подсыпали вдоль мостовой и, размахнувшись, ловко, с силой метнул снаряды прямо туда, где, по его прикидкам, должны были находиться «ядра» двух малоумных представителей мужского персонала дома Пиголя.
Сергей всегда хорошо играл в снежки, но сегодня он превзошел себя – пущенные сильной рукой «совершенного человека» камешки с силой врезались в пах охранникам, свалив их на пол так же верно, как если бы Сергей врезал туда же ногой в солдатских «берцах». Снизу «мишени» были хорошо видны, а пятиметровая стена не так уж и высока, чтобы снизу не попасть в две неподвижные цели.
Парни еще вопили, катаясь по стене и держась за пах, когда Сергей уже стучал в ворота, распространяя по округе грохот, подобный раскатам грома. Пиголь не пожалел денег на кованые ворота, так что если хорошенько врезать в них куском кирпича, эффект получался просто замечательный – не хуже, чем если бить в пожарный колокол.
Смотровое окошко в воротах тут же открылось, выглянул ошалелый привратник и, увидев Серг, вытаращил глаза и удивленно завопил:
– Ты?! Откуда? Заходи! Хозяин сказал пропустить тебя в любое время суток!
«Кормушка» закрылась, загромыхала калитка возле ворот и распахнулась наружу, выпустив привратника и парня-охранника, настороженно посмотревшего по сторонам:
– Заходи, скорее! У нас проблемы! Война!
Сергей шагнул за порог, калитка снова громыхнула, задвинулся здоровенный стальной засов. Он обвел взглядом двор, в котором застыли оторопевшие охранники, выбежавшие из казармы с оружием в руках, и, больше не глядя по сторонам, зашагал к дому.
Пахло какой-то острой, пряной едой, готовящейся на кухне, цветами из сада, нужником для охранников, нашедшим место возле стены казармы, и еще чем-то неуловимым, присущим каждому дому.
В доме Гекеля пахло травами, снадобьями, дорогим деревом и дымом из курильниц.
У Пиголя этот запах был похож на лошадиный пот – кислый, едва уловимый… запах нищенских медяков.