Чья-то рука легла ему на плечо.

– Брайан, нам пора…

Клаузер не обратил внимания на слова Джона, еще крепче прижав к себе Робин. Сейчас он понимал, что ее не следовало никогда выпускать из виду…

Сейчас его душу переполняли ярость, слепая ненависть, ощущение невосполнимой потери, желание наказать, отомстить, убить. Она погибла… он не мог никуда идти, ему не оставалось больше ничего, кроме как качать ее, словно уснувшее дитя.

– Брайан, мне искренне жаль, но мы должны уходить. Тебя же разыскивают за убийство. Поднимайся!

Клаузер хмуро покачал головой:

– Не хочу никуда уходить. Я хочу остаться с ней.

Теперь Джон опустил ему на плечи обе руки:

– Брайан, ее больше нет. Она мертва. Кроме того, все думают, что это ты убил двоих полицейских. И будут стрелять, как только увидят тебя. Вставай!

Мертва. Робин мертва.

Он заставит их заплатить за это. Не глаз за глаз и не зуб за зуб, а… все глаза… все зубы.

Брайан нагнулся и в последний раз поцеловал Робин. Оторвать губы от ее лба оказалось труднее любых испытаний за последние дни.

Он осторожно уложил ее на диван, потом встал.

Потом бросил взгляд на три других трупа – Макса, не сделавшего за всю жизнь ничего дурного; большеголового урода, одного из Детей Мэри; и бедняги Билли, сраженного пулей в тот момент, когда он пытался отомстить за смерть своего хозяина…

По деревянному полу продолжала растекаться кровь.

– Джон, забери Эмму.

– Брайан, у нас нет времени на…

– Забери собаку, я сказал!

Слегка напуганный, Джон отпрянул назад. Брайан твердо был намерен исполнить последнюю волю Робин…

Смит бросился к мойке, схватил висящее рядом полотенце, обмотал им израненную морду Эммы и взял собаку на руки. Та принялась визжать и попыталась вырваться.

– Ш-ш-ш… Тише! – прошипел на нее Джон и прижал Эмму покрепче. – Брайан, я пошел. Поторопись.

Наступила мертвая тишина.

Брайан бросил прощальный взгляд на любимого человека, которого так и не смог уберечь от гибели.

– Все глаза, – повторил он. – И все зубы…

И решительным шагом вышел из квартиры.