Глава 6

В кабинете Катарины размещались два комнатных растения, три стула, два стола, один сундук, шесть личных фотографий в прямых рамках, один стандартный мотивационный плакат на стене, где две вороны раздирали внутренности довольно крупной лесной кошки с убогим вдохновляющим призывом «Ты должен всегда смотреть на солнце» и одно глиняное пресс-папье, скорее всего, вылепленное дочерью Катарины (на нем красовалась надпись

сделанная трогательным детским почерком).

Диана сидела на одном из стульев без колес. Два других стула пустовали. Компьютер тихо жужжал и светился. На экране то появлялись, то исчезали вспышки из цветных точек. Где-то в офисных кабинках звонил телефон. Где-то в офисных кабинках отвечали на звонок.

Между клавиатурой и мышью втиснулся тарантул, словно играл в популярную у тарантулов игру, где можно двигать только одной лапой за ход. Тарантулы – простые существа, подумал дом Дианы, но в нем никого не было, чтобы услышать эту мысль. Джош был в школе и не думал о тарантулах. Диана сидела в офисе, стараясь не думать о Джоше.

Распахнулась дверь, и Катарина сказала:

– Извини, что заставила тебя ждать. – Она произнесла эти слова таким тоном, словно говорила: «Извини, я не знала, что у тебя умер домашний питомец».

Катарина или глубоко сопереживала, или же виртуозно лицемерила. Все зависело от того, какой начальник тебе нужен. В этом смысле Катарина была хорошей начальницей.

Она села на стул с колесами, стоявший между двух столов, сдвинула бумаги и пресс-папье с центральной части стола, образовав на дубовой столешнице между собой и Дианой небольшой свободный треугольник.

– Как Джош? – спросила Катарина.

– Джош? – Диана не ожидала разговора на нерабочие темы. Она и не думала, что Катарина помнит, как зовут ее сына. Она всегда поддерживала с начальницей хорошие отношения, но за все время ее работы в компании они разговаривали лишь раз или два. Катарина всегда казалась доброй и отзывчивой, но в то же время напряженной и отстраненной.

– Джош, так ведь? Твой сын? Как он? До сих пор постоянно принимает разные облики?

– А, с ним все в порядке. В полном.

– Очень расплывчато, однако не стану настаивать, если ты не хочешь смешивать дом и работу, – сказала Катарина, не двигая ни шеей, ни глазами. – Я интересуюсь Джошем на законных основаниях. Я видела его пару лет назад, когда мы встретились в «Ральфсе». Ты рассматривала пакеты с крупами, а у Джоша в тот день были – да, помню – такие длинные пальцы и уши, большие темные глаза и прелестные черные крылья. Он был милым мальчиком.

– Да. Он остался милым мальчиком.

– А я покупала чистящее средство для металла и упаковку из тридцати двух термометров для мяса. Я хорошо помню тот день.

Катарина нахмурилась, и ее глаза на мгновение погрустнели, прежде чем она снова смогла придать лицу нейтральное выражение.

– Как у него дела в школе? Ему, наверное, уже пятнадцать. Он уже с кем-нибудь встречается?

– По-моему, он начинает проявлять интерес.

– Не надо отвечать, если не хочешь. – Катарина подняла руку со сжатыми пальцами, повернув ее ладонью к Диане.

Диана оценила этот властный, но доброжелательный жест, а потом посмотрела на руку Катарины. Тарантул, который чуть раньше сидел рядом с компьютером, перебрался к Катарине на плечо. Одну лапу он задрал вверх, указывая на Диану. Вполне возможно, паук все еще медленно шагал, однако Диана надеялась, что вместо этого он имитировал движения хозяйки. Представив себе все это, Диана слабо улыбнулась. Катарина машинально улыбнулась в ответ.

Катарина понятия не имела, что на ней сидит тарантул. На самом деле она до смерти боялась пауков. Она даже не могла смотреть на их фотографии, чтобы не запаниковать или не упасть в обморок. Диана неправильно оценила ситуацию.

Катарина думала, что налаживает контакт с подчиненной на эмоциональном уровне. Она также неправильно оценила ситуацию.

– Нет, нет, все нормально, – ответила Диана. – Ему пятнадцать. Ты знаешь, как у них все в этом возрасте. Он не очень-то рассказывает о тех, кто ему нравится.

– Наверное, это к лучшему. Неудобно говорить с родителями об увлечениях, сексе и свиданиях. Я помню себя в этом возрасте. Я помню себя почти в каждом возрасте.

Тарантул развернулся и пополз вниз по плечу Катарины. Диана подумала, что неплохо бы завести в офисе какую-нибудь живность. Вроде золотых рыбок. Сможет ли она держать золотых рыбок у своего стола? Они очень шумят, и их надо каждую неделю кормить мышами, подумала Диана. Наверное, нет.

– Скажи, чем я могу помочь, Диана, – произнесла Катарина.

– Я хотела поговорить с тобой об Эване. О том, что произошло на прошлой неделе, когда Эван и Дон отсутствовали.

– Верно. Ты настаивала, что здесь работает некто по имени Эван. – Катарина чуть наклонила голову.

– Ну, о непонятной ситуации вокруг Эвана. – Катарина никак не прореагировала. – Это была… – Диана оценила разницу между признанием вины за действие и протестом против этого действия. С одной стороны, она могла защитить свое положение на работе и репутацию. С другой – могла действовать, основываясь на том, что воспринимала как реальность то, что у них в офисе работал человек по имени Эван.

По этому вопросу она вступала в споры с коллегами в отделе кадров и бухгалтерии. Она хотела, чтобы Катарина помогла разрешить это дело, однако также знала, что ее настойчивость начинала плохо на ней отражаться.

В голове у Дианы пульсировало от того, что было не совсем головной болью. Казалось, у нее изменился голос, или же он принадлежал кому-то другому.

Она также учитывала, что там, где, как ей казалось, стоял стол Эвана, никакого стола не было. Возможно, ее коллеги оказались правы. Она начала убеждать себя в том, что, очевидно, на какой-то момент частично или полностью лишилась рассудка. Что, наверное, ей надо обратиться к врачу. Как и большинство людей в Найт-Вэйле, она смутно себе представляла, чем именно занимаются врачи, но ходили слухи, что их тайные занятия приносили доход.

За время недолгого перерыва в разговоре в голове у Дианы пронеслось множество мыслей. Тарантул не успел даже сделать шаг.

– …Ошибка, – продолжала Диана после паузы, почти неотличимой от запинки. – Не знаю, почему я подумала, что существовал человек по имени, м-м-м… – На какое-то мгновение она не смогла ничего вспомнить об этом человеке, не говоря уже о его имени. – Эван, – наконец пришла она в себя. – Который здесь работал.

– Понимаю, – произнесла Катарина.

– Но мне интересно, был ли вообще сотрудник с таким или похожим именем? Я угадала? Или, возможно, я его с кем-то путаю? Я просто стараюсь не очень мудрить, понимаешь? – Диана рассмеялась.

Катарина смеяться не стала.

– Навскидку не скажу, нет. Я посмотрю и дам тебе знать. Был, по-моему, какой-то Алан, партнер по продажам.

– Ах да, помню Алана. Нет, это не он.

– Будет трудно помочь, если ты станешь культивировать отрицание, Диана.

Они обе рассмеялись. «Какая милая импровизированная шутка, – подумала Катарина. – Я налаживаю контакты с людьми». «Какого черта», – подумала Диана.

– Серьезно, Диана, я этим займусь. Я рада, что Дон вернулась и что теперь мы в полном составе.

– Да, я… Не знаю, радовалась ли ты, но на меня как-то давило то, что я не знала.

– Не знала?

Тарантул сползал с локтя Катарины, пытаясь попасть на подлокотник.

– Ты созвала собрание, на котором мы обсуждали Дон и Эв… ее отсутствие. Она не появлялась несколько дней, и никто не мог до нее дозвониться. Мы предложили поехать к ней домой и…

– Когда это было? – Тремя точно рассчитанными движениями Катарина развернула стул к компьютеру и подвигала мышкой туда-сюда. Цветные точки и чернота исчезли, и Катарина щелкнула по календарю. Тарантул убрал любопытную лапку.

– Во вторник.

– А время?

– По-моему, утром. Кажется, было утро.

– На то утро у меня в календаре ничего нет. Днем проводилось совещание, но ты на нем не присутствовала. И ничего подобного в дни рядом со вторником. Вот собрание в четверг, но тогда Дон уже вернулась. Дон отсутствовала всего четыре дня, и каждый день звонила, сообщая, что болеет.

Катарина оторвалась от компьютера. Тарантул, все еще сидевший у нее на руке, оторвался вместе с ней.

– Ты говорила с Дон? – спросила она.

– Да. Нет. Толком не говорила.

– Тебе нужно поговорить с Дон.

– Поговорю. Обязательно.

– Диана, тебе к тому же нужно отдохнуть. Мне нужны здоровые сотрудники, радостные сотрудники. Я хочу, чтобы ты всерьез занялась своей мигренью.

Диана никогда не страдала от мигрени и не совсем понимала, о чем говорит Катарина. Ей показалось, что был какой-то другой день, а не тот, о котором она думала, или Катарина не была ее начальницей, а вместо нее сидел кто-то в маске. Все выглядело как-то не так.

– Да. Я всерьез займусь… ею. И поговорю с Дон.

– Прекрасно. – Катарина снова развернула стул к Диане: – И еще, Диана…

Та, вставшая было, чтобы уйти, замерла.

– Спасибо тебе.

– Нет, это тебе спасибо. Спасибо за… за терпение. Я запуталась.

– Не за что. – Катарина снова сомкнула пальцы, четко вписавшиеся в расчищенный треугольник на ее столе.

Тарантул добрался до подлокотника и начал перетаскивать свое бурое туловище на стол. Он подполз к фотографии молодой Катарины с мальчиком.

– Катарина, можно неслужебный вопрос?

– Конечно, Диана.

– Как ее зовут? – спросила Диана, указывая на паука.

– Кого?

– Или его. Извини, я не знаю пола.

– Ах да, конечно. Это мальчик, – ответила Катарина с застывшей улыбкой на губах, протянув руку в сторону тарантула.

Тот замер. Казалось, он смотрел на руку Катарины. Или, возможно, просто почувствовал движение и онемел.

«Тарантулы – простые существа», – подумала Диана, не зная, откуда взялась эта мысль.

Катарина коснулась края фотографии. Тарантул почесал лапу о ее средний палец. Она почувствовала это, но, не зная причины этого ощущения, не обратила на него внимания, как почти на все, чего она не понимала.

– На фотографии я со своим сыном Кимом.

Диане понадобилась секунда, чтобы связать поток мыслей с реальностью. Но когда до нее дошло, что Катарина говорит о фото с сыном, а не с тарантулом, она все поняла.

– Я все понимаю, – произнесла Диана.

– Что за странный ответ.

– Я хотела сказать, что он прелесть. В том смысле, что на фото вы оба прелесть.

– На этой фотографии мы моложе. Есть фото, где мы старше.

– Все дело во времени, – хохотнула Диана.

– Правда? – подхватила Катарина. – А сколько сейчас? – Катарина убрала руку с рамки фотографии.

Тарантул снова опустил лапу на стол. Диана встала со стула.

– Пойди поговори с Дон.

– Обязательно.

Катарина вновь повернулась к компьютеру, вспомнив, что ей надо писать отчеты. Диана вышла из кабинета Катарины, вспомнив, что ей нужно поговорить с Дон. Тарантул таращился на потолок, вообще не зная, что это такое.

СЕСИЛ: …Что означало многое при немногословности. И то же самое можно сказать касательно остальных планет Солнечной системы. Ни одна из них ничего не прокомментировала.

Наш город снова столкнулся с проблемой тарантулов. Единый департамент образования Найт-Вэйла сообщил, что менее двадцати процентов тарантулов заканчивают среднюю школу. Однако большинство пауков вообще исключены из системы государственного образования, вместо этого предпочитая плести паутину и поедать мелких насекомых.

Тарантулы – простые существа, подумала сегодня Диана Крейтон, казначей Ассоциации родителей, никому не озвучив этого предположения, как следует из данных достоверных и докучливых спутников-шпионов, в этот период сканировавших ее мозг.

Мы связались с сообществом тарантулов для получения комментария по поводу частного мнения Дианы, и тотчас же некоторые из его членов заползли на нас. По-моему, они уже ушли, однако я чувствую легкий зуд в спине и боюсь ее осмотреть.

Возможно, у меня развивается мигрень. Надо поговорить об этом с Карлосом.

Дорогие слушатели, сегодня вечером на улицах Найт-Вэйла в большом количестве присутствует Тайная полиция шерифа. Она не ищет убийцу или пропавшего без вести. Не произошло никакой катастрофы или несчастного случая. Просто полицейские в большом количестве бродят по городу. Кто-то из них работает, сидя в патрульных машинах в ожидании мелких нарушений правил дорожного движения или вызовов на дежурство. Кто-то не работает. Они ужинают в городе с семьями или же смотрят с друзьями в спорт-баре решающий матч. Кто-то читает книгу или просматривает пропущенное телешоу. Кто-то задержался на работе в секретном полицейском участке, вероятно, спрятанном в тяжело нависшем неподвижном облаке.

Сегодня вечером полиция в большом количестве присутствует на улицах. Почти все тайные полицейские находятся где-то в Найт-Вэйле. Все они здесь. Мы чувствуем себя защищенными.

Продолжение новостей совсем скоро, но сначала несколько слов от спонсоров.

Пепси. Освежающий напиток. Когда вы просыпаетесь, играет мягкая мелодия, но затем она смолкает, и вы не знаете, приснилась она вам или нет. У задней стенки вашего холодильника мелькает коридор, но при следующем взгляде он исчезает. Вас преследует неотвязное чувство, что ваш душ теряет веру в вас. Отчаяние. Голод. Не в буквальном смысле, но все же. Снова коридор со множеством дверей, и вы знаете, что можете их открыть. Ваш холодильник пуст. Вы много дней не выходили из дома, и все же вы приходите и уходите. Это не пища. Что же вы едите?

Пепси. Пейте колу.

В прошедшие часы Городской совет провел третью пресс-конференцию, чтобы подчеркнуть исключительную опасность, которую представляют собой ангелы.

«Ангелов как таковых не существует», – заявил совет в своем многоголосом единодушии. Но если бы они существовали, какими бы опасными и отвратительными существами они были. Только подумайте об этом множестве ног и жутком голосе. Представьте себе ангела как убийцу, прячущегося у вас в доме. Подумайте об ангеле как о воплощении бессмысленного вреда и смерти. Вам придется вообразить себе все это, поскольку ангелов не существует.

«Держитесь от них подальше», – заключил совет.

А теперь мы возвращаем вас к звучанию чего-то вокруг вас, что, возможно, намного звучнее, чем вы думаете, но лишь частично указывает на ожидающие вас беды.