Глава 9

Франческе сказали, что она может подождать в кабинете Брэга, пока он не закончит совещание в конференц-зале. Оставшись одна, она остановилась у рабочего стола. Среди многочисленных папок с документами и листков она заметила небольшой блокнот с записями. Почерк был несколько небрежным, совсем не характерным для мужчины. Приглядевшись, Франческа поняла, что Брэг составлял отчет для мэра.

Конечно, это не ее дело. Но она надеялась, что его внутреннее расследование даст хорошие результаты и поспособствует карьере. Она прошлась по комнате и подошла к камину. Огонь не был разожжен, что естественно, за окном весна и утренние газеты обещали теплую погоду. Франческа посмотрела на фотографию Ли Анны на каминной полке.

Она знала, что снимок сделан давно, и Ли Анна выглядит на нем очень молодой и невинной. Женщина сидела в кресле в роскошной комнате и улыбалась фотографу. Интересно, как она сейчас, поправляется ли. Хочется верить, что она была счастлива вернуться домой.

Франческа повернулась спиной к камину. Она надеялась, что сможет получить объяснения отсутствию в протоколе допроса Кейт Салливан важных деталей.

Она стояла, рассеянно смотрела в окно рядом со столом Брэга и размышляла о симпатичной блондинке.

Как и Фрэнсис О’Лири, девушка получила серьезную психологическую травму и теперь жила в постоянном страхе. Франческа опять задумалась над тем, что все жертвы были молодые и красивые. Все же Маргарет Купер чем-то выделялась – возможно, тем, что никогда не была замужем. Франческа никак не могла отделаться от мысли, что Гвен О’Нил имела с женщинами больше общего, чем Маргарет Купер.

Может ли Гвен привлечь внимание Резальщика? Не убил ли он Маргарет по ошибке?

Франческа напомнила себе, что обязательно должна допросить Сэма Уилсона и выяснить, продвинулись ли полицейские в поисках Томаса О’Лири. И пока не следует слишком полагаться на заверения Кейт о том, что Резальщик был джентльменом.

Когда в офис быстрой походкой вошел Брэг, она обернулась. Он определенно удивился, увидев ее в кабинете.

– Не знал, что ты меня ждешь.

В дверной проем она хорошо видела, как по коридору прошли несколько мужчин, в том числе инспектор Ньюман и высокий седовласый шеф полиции Брэндан Фарр. Он повернул голову в ее сторону, на мгновение Франческа поймала его ледяной взгляд и содрогнулась.

Она не просто его не любила, она ему не доверяла. Франческа улыбнулась Брэгу:

– Мне сказали, я могу подождать тебя в кабинете. Думала, ты не будешь возражать.

– Разумеется, я не возражаю, – ответил Рик с улыбкой. Он закрыл дверь и прошел к столу. – Полагаю, это не светский визит вежливости?

Франческа растерялась. Когда-то она приходила сюда просто так, без всякой причины, но эти времена теперь далеко в прошлом. Честно говоря, она очень хотела бы иметь право заезжать сюда, когда пожелает.

Франческа скучала по прошлому. Все так изменилось. Она спиной ощущала взгляд жены Брэга с фотографии на каминной полке.

– Нет, это не светский визит, но все же я хотела бы справиться о здоровье Ли Анны.

Улыбка исчезла с его лица.

– Да-да. – Рик наклонился над столом и принялся перекладывать документы с места на место.

– Все хорошо? – осторожно спросила Франческа, понимая, что вышла за рамки дозволенного.

– Все прекрасно.

Она так не думала.

– Возможно, ей понадобится время, чтобы привыкнуть жить дома в других условиях.

– Да. Понадобится время.

Франческа терпеть не могла эту деланую учтивость.

– Рик… будет ли уместно навестить ее? Я хотела проведать Ли Анну еще в больнице, но струсила. Ужасное малодушие! – Она понимала, что должна быть с ним откровенной. – Мне очень симпатична Ли Анна. Возможно, я могла бы ей помочь.

Брэг помрачнел:

– Разумеется, ты можешь зайти к ней. Франческа…

– Что?

– Я в растерянности, – прошептал Рик Брэг.

Она мало знала о его личной жизни, но чувствовала, что он подавлен, и мечтала протянуть ему руку помощи. Но не протянула.

– Ты хочешь об этом поговорить?

– Честно говоря, нет. – Он грустно улыбнулся.

– Ты уверен, что мой визит будет уместен? Я не хочу огорчать Ли Анну.

– Я думаю, посетители помогут ей почувствовать себя частью общественной жизни. Она никогда не была замкнутым человеком.

Франческа кивнула. Она представила Ли Анну, сидящую в инвалидном кресле в интерьере старого викторианского дома, купленного Брэгом, не имеющую возможности выйти на улицу. Пленница собственных неисполнимых желаний.

– Итак, что привело тебя ко мне? – Брэг указал на кресло.

Прогнав возникшую перед глазами картину, Франческа подошла ближе к Рику, не испытывая ни малейшего желания сесть.

– Протоколы по делу Резальщика неточные.

Брэг вскинул бровь:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я все внимательно прочитала после убийства Маргарет Купер. Показания Кейт Салливан лишены важных деталей.

– Ты с ней говорила?

– Да, сегодня утром. Она сказала, что Резальщик был высоким, и он, скорее всего, джентльмен, поскольку Кейт видела рукав его пиджака. Ткань была угольно-серой, отличного качества, дорогая шерсть. Рука была ухоженной, кожа мягкой, совсем не похожа на руку рабочего человека. На пальце было кольцо, которое Кейт не вполне разглядела, но полагает, что оно было золотым и украшено камнем. Она не сказала, что за камень, даже цвет не запомнила. Ни одного этого факта нет в протоколе допроса, Брэг, а девушка настаивает, что рассказала обо всем полицейским.

Он внимательно посмотрел на нее и направился к двери. Шагнув в коридор, он обратился к первому проходящему офицеру:

– Попросите инспектора Ньюмана срочно ко мне зайти. – Он вернулся к Франческе. – Кто-то просто спит на работе. Непрофессионально.

– Да, но инспектор Ньюман человек очень основательный.

– Как правило, да.

В этот момент Ньюман засунул голову в кабинет:

– Вызывали, комиссар?

– Проходите, садитесь.

Лицо инспектора вытянулось, когда он увидел Франческу. Ньюман посмотрел на нее, повернулся к боссу и сел.

– Что-то случилось?

– Кто заполнял протокол допроса Кейт Салливан?

Ньюман покраснел:

– Я, сэр.

– Тогда почему там указаны не все факты?

Лицо инспектора стало багровым.

– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он и отвел взгляд.

Франческа была возмущена. Инспектор лжет!

– Я имею в виду ее наблюдения по поводу пиджака и руки Резальщика.

Ньюман казался смущенным.

– Да, она об этом говорила, – пробормотал он.

– Значит, вы помните? – Брэг был впечатлен его признанием, как и сама Франческа.

Ньюман кивнул, на лице появилось трагическое выражение.

– Почему этого нет в протоколе? – настаивал Брэг.

Инспектор рассматривал свои колени.

– Не могу знать, сэр, – еле слышно произнес он.

Брэга переполняли возмущение и гнев.

– Значит, вы были не в состоянии грамотно оформить протокол?

Ньюман кивнул.

– По какой причине?

Инспектор обхватил руками голову.

– Не могу знать, – прошептал он. Казалось, он сейчас заплачет.

– Прежде чем отстранить вас от дела, я хочу услышать причину.

Ньюман поднял на него сверкающие от слез глаза:

– Я не хотел лгать. Не хотел, сэр.

Франческа стояла в оцепенении. Ее терзали предчувствия, внезапно вспомнился Брэндан Фарр.

– Настаиваю, чтобы вы объяснились.

Ньюман молчал, набираясь мужества.

Франческа решила вмешаться:

– У меня есть версия произошедшего. – Она не смотрела на Брэга, не отводя глаз от инспектора. – Кто-то просил вас не записывать все факты, верно?

Ньюман покачал головой:

– Нет, не просил.

Брэг подался вперед:

– Фарр просил вас не вносить эти детали в протокол?

Ньюман кивнул:

– Сэр, я предан вам, клянусь! Но Фарр мой начальник! Он может отстранить меня от работы, уволить, удар… – Он замолчал на полуслове. – Он мой начальник, комиссар. Это был приказ, я не мог не подчиниться.

Инспектора трясло как в лихорадке. Брэг не произнес ни слова, потом они с Франческой переглянулись.

– Я все понял, – произнес наконец комиссар.

– Правда? – Ньюман вскинул голову.

– Да. Теперь слушайте мой приказ. Как только Фарр велит вам нарушить присягу, которую вы давали, став офицером полиции, вы приходите ко мне.

Ньюман кивнул.

Брэг похлопал его по плечу:

– Ваше поведение я не одобряю, но понимаю, в какое вы были поставлены положение. Ваш начальник не должен знать о нашем разговоре. Его просто не было. Вам ясно?

Лицо инспектора бледнело на глазах.

– Да, сэр.

– Фарр объяснил вам, почему хочет скрыть эти факты?

– Нет.

– Кто еще знает об этом?

– Никто, сэр.

– Отлично. Продолжайте расследование. Но с этого момента обо всех деталях сообщайте мне лично. Если Фарр решит утаить еще что-то, делайте, как он велит, но поставьте меня в известность. Это понятно?

Ньюман кивнул. Ему стало немного легче.

– Я никогда не думал о предательстве, сэр.

– Я все понимаю. У вас или Фарра есть подозреваемый, о котором нам неизвестно?

– Нет, сэр. Единственным подозреваемым остается Дэвид Ханрахан. Фарр полагает, что он мог убить Маргарет Купер по ошибке – хотел убить жену, а на двух девушек напал в приступе гнева.

Брэг улыбнулся:

– Думаю, вам лучше пойти пообедать.

Ньюман встал:

– Благодарю вас, сэр.

Когда инспектор вышел, Франческа повернулась к Рику и многозначительно округлила глаза:

– Чего добивается Фарр? Зачем ему скрывать факты?

– Не знаю. Пока.

– Он ненавидит женщин. Я уверена. Но может ли он стать убийцей?

– Сложно представить.

– Тогда зачем ему это?

– Я же сказал, не знаю. Но мы выясним рано или поздно, верно? – Он улыбнулся, и она похолодела.

– Лучше рано, Брэг. – Франческа взяла его за руку. – Мы выясним это очень скоро, потому что меня вывело из себя предательство шефа полиции.

То, что Ли Анна Брэг стала инвалидом, ровным счетом ничего не изменило. Бартолла Бенвенте надела платье от известного кутюрье и эксклюзивные украшения, чтобы быть уверенной наверняка, что произведет на подругу должное впечатление. Но если платье было действительно творением известного мастера, то украшения только казались настоящими. Колье с фальшивыми изумрудами на длинной белой шее идеально подходило к ее наряду и было чуть темнее платья с глубоким декольте и рукавами три четверти. Несколько утренних часов Бартолла потратила на то, чтобы уложить длинные рыжие волосы в элегантную прическу. Она немного подкрасила губы, подчеркнула скулы румянами и почувствовала себя обворожительной как никогда. Она жила в отеле «Чандлер» в ужасной западной части города, поэтому у нее не было возможности поймать на себе восхищенные взгляды прохожих, пока она не вышла из коляски на Мэдисон-сквер. Вот там более дюжины джентльменов повернули головы в ее сторону.

Бартолла улыбнулась всем сразу и прошла по выложенной кирпичом дорожке к мрачному зданию в викторианском стиле, где жил Рик Брэг, попутно размышляя, как Ли Анна может находиться в таком доме. Она очень хорошо знала женщину, к которой направлялась. Ли Анна мечтала об особняке, мехах и бриллиантах, когда собиралась замуж за члена богатой фамилии Брэгов. Каким-то образом ее служащий муж умудрялся исполнять все ее желания, исключением стала лишь покупка особняка.

Бартолла широко улыбнулась и постучала в дверь.

Пока Ли Анна была в больнице, она заезжала к ней четыре раза, но по невероятной случайности Ли Анна спала каждый раз, когда Бартолла подходила к палате. Однажды ей все же удалось украдкой заглянуть внутрь, и она увидела женщину лежащей на подушках. Лицо ее было лишено красок, словно она умерла. Она выглядела чудовищно, казалась почти уродиной.

Боже, какая ирония судьбы! Какая трагическая история, вызывающая гомерический хохот! Несмотря на то что Бартолла никогда не призналась бы в этом, но заклятая подруга всегда превосходила ее красотой. Но только не теперь. Самая красивая женщина в городе искалечена навсегда, она инвалид, слава богу.

Бартолла понимала, что не имеет права испытывать даже малейшее удовлетворение. В прошлом, когда они оказывались в одной комнате во время праздника или бала, ей приходилось с тоской признавать, что не все мужские взгляды устремлены туда, куда, по ее мнению, должны были быть устремлены. Больше этого не повторится. Никто никогда не посмотрит на Ли Анну с таким восхищением.

Это даже забавно.

Слуга, мрачный, как и дом, проводил Бартоллу внутрь и велел ждать, пока он справится, принимает ли миссис Брэг посетителей. Она прошла в маленький салон, содрогнувшись от ярких красок: обоев в бордовую полоску, кроваво-красной бархатной обивки мебели и потертых ковров такого же цвета. После ссоры с Брэгом и роскошной жизни в Европе Ли Анна вновь вернулась к мужу – поступок, оставшийся для Бартоллы загадкой. Разумеется, именно Бартолла написала Ли Анне о том, что ее брошенный муж влюбился в другую женщину, но все же на месте Ли Анны не стала бы препятствовать его роману с Франческой Кэхил. За Ли Анной ухаживали герцоги и русские князья. Как же глупо она поступила, вернувшись.

Бартолла услышала звук колес раньше, чем до нее донеслось приветствие хозяйки. Она обернулась и похолодела.

Ли Анна сидела в инвалидном кресле, которое толкал молодой мужчина, облаченная в великолепное платье цвета лаванды, на ней был комплект из серег и колье с жемчугом и бриллиантами. Ли Анна улыбнулась гостье, и та застыла, не веря своим глазам. Она ожидала увидеть инвалида. Но от того, что Ли Анна сидела перед ней в кресле, ничего не изменилось. Она была прекрасна и элегантна, да и камни на ней были настоящие.

– Как мило, что ты заглянула, – сказала Ли Анна и улыбнулась молодому помощнику. – Я позову, если вы понадобитесь, мистер Макфи.

Он поклонился и ушел.

К Бартолле вернулось самообладание, она выглядела сияющей и веселой, но внутри кипела от злости.

Как Ли Анне удается быть таким эффектным инвалидом?

– Как дела, дорогая? – воскликнула Бартолла, всплеснув руками. – Я заходила к тебе в Белвью, но ты спала, и меня не пустили.

– Я знаю, – ответила Ли Анна, продолжая улыбаться. – Очень мило с твоей стороны. Прошу, присаживайся. Петер принесет бриош и кофе.

– Ах, где те золотые дни, когда мой муж граф был еще жив, – мы с тобой встречались в Париже и ходили по магазинам до полного изнеможения! – Бартолла засмеялась, вспоминая два года брака. Она вышла замуж за итальянского графа в возрасте шестнадцати лет – ему было за шестьдесят. Потом он умер, почти ничего ей не оставив, подонок. Все состояние, за исключением маленькой пенсии для нее, ныне давно потраченной, он оставил своим взрослым детям. Ни одной душе в городе не была известна ее тайна – теперь она живет на милостивые подачки ее американской семьи и находится в бедственном положении.

Но когда она выйдет замуж за Эвана Кэхила – как только он помирится с семьей и опять станет наследником, – все изменится.

Улыбка не сходила с лица Ли Анны, хотя теперь Бартолла разглядела, что ее удивительные зеленые глаза остаются серьезными.

– Боюсь, покупки делала именно ты, моя дорогая. У меня никогда не было таких средств, если помнишь.

Бартолла села в кресло.

– Брэг ни в чем тебе не отказывал, когда вы жили отдельно.

– Он делал все, что мог. Я быстро научилась притворяться. Камни в украшениях были стразами, платья подержанными.

Бартолла заерзала, ведь сейчас на ней были стразы, а платье – подержанным. Но Ли Анна не может этого знать.

– Я и представить не могла. Впрочем, никто не мог.

Очень красивое колье, – добавила она.

Выражение лица хозяйки дома потеплело.

– Рик подарил его мне, когда мы были уже почти женаты. Я очень им дорожу. Рику было сложно позволить себе такие траты.

Бартолла почувствовала раздражение:

– Ах, прошу тебя, ему нужно было всего лишь попросить у отца чек. Может, он и решил зарабатывать себе на жизнь, как простой служащий, но будем честны, после смерти Рата Брэга твой муж унаследует все его состояние.

Глаза Ли Анны возмущенно сверкнули.

– Я очень люблю отца Рика и надеюсь, что этот день наступит не скоро!

Бартолла принялась разглядывать ужасную комнату, в которой они сидели.

– Рат выглядит весьма энергичным для человека своих лет. Почему же ты не можешь поговорить с ним о другом доме? Вам определенно нужен дом с более просторным первым этажом. – Она подразумевала, что Ли Анна в любом случае не сможет подняться в кресле выше. И вообще, – она вспомнила, что в семье растут две девочки, – вам необходим дом побольше.

Ли Анна покраснела, но произнесла как ни в чем не бывало:

– Рику здесь нравится, дом удобно расположен, а полицейские часто заходят к нему даже среди ночи, поэтому я не планирую переезжать.

– Как благородно, – рассмеялась Бартолла, задаваясь вопросом, неужели Ли Анна настолько лишена эгоизма. Это вызывает сомнения. Ни одной женщине не понравится пробираться в кресле по узким коридорам этого ужасного дома.

Вошел Петер и поставил на столик между двумя дамами поднос с чашками кофе и сладостями.

– Благодарю, – сказала Ли Анна и, потянувшись за чашкой, обратилась к подруге: – Во мне нет благородства, Бартолла. Оно есть только в Рике.

Бартолла молчала, наблюдая, как Ли Анна с трудом тянется к чашке. Петер поставил поднос прямо посредине стола, что было с его стороны большой ошибкой, поскольку колеса уперлись в стол, когда Ли Анна приблизилась, чтобы налить кофе. Пальцы коснулись лишь краешка блюдца.

Бартолла следила за ее действиями как завороженная, постепенно осознавая, что Ли Анна уже никогда больше не будет прежней. Хозяйка была настолько озабочена возникшей проблемой, что забыла о вежливости и не предложила гостье угощение. Щеки ее покраснели, она тяжело и прерывисто дышала. Бартолла понимала, что должна помочь, но решила подождать еще пару мгновений, чтобы продлить неожиданное удовольствие.

– О, не беспокойся, – произнесла она через некоторое время. – Я возьму сама. – Затем она взяла чашку с кофе, ожидая момента, когда их взгляды встретятся.

Но Ли Анна сложила руки на коленях, грудь вздымалась от частого дыхания.

«Она не может больше принимать гостей, как это следует делать», – думала Бартолла, потягивая кофе.

– Отличный кофе, спасибо.

Ли Анна даже не попыталась взять свою чашку, хотя теперь могла до нее дотянуться.

– Я рада, что тебе нравится. – Только сейчас она подняла глаза.

Бартолла сделала еще один глоток.

– Неужели Рик даже ночью занимается работой?

– Иногда такое случается, да, – ответила Ли Анна.

– Он до сих пор работает вместе с Франческой? – спросила Бартолла, каким-то образом сохраняя спокойствие.

Ли Анна внимательно на нее посмотрела:

– Разумеется. Она ведь сыщик – и очень хороший, надо заметить.

– Мне бы не понравилось, что мой муж разъезжает по городу ночью в обществе другой женщины. Как ты великодушна.

– Франческа вполне счастлива, она помолвлена с Колдером Хартом.

Бартолла засмеялась:

– Да уж, ну и парочка! Синий чулок и Колдер Харт! Интересно, сколько продлится их брак?

– Мне кажется, Колдер наконец влюбился, – сказала Ли Анна, опуская глаза.

– О, прошу тебя. Он просто мечтает затащить ее в постель, а она настолько умна, что отказывает ему – пожалуй, она единственная, кто смог это сделать. Интересно, а как он относится к тому, что она проводит столько времени с твоим мужем?

Ли Анна оцепенела:

– Не думаю, что его это беспокоит. Харт один из самых уверенных в себе людей.

– Да, он не дурак. Он быстренько накинет на Франческу поводок. Признайся, дорогая, для тебя это будет большим облегчением, когда он женится на ней и изменит настоящее положение дел.

Ли Анна заговорила не сразу:

– Мне нравится Франческа. Думаю, когда-нибудь мы станем подругами.

На долю секунды Бартолле показалось, что она говорит искренне, но потом поняла, что это шутка. Конечно, шутка, так и должно быть. Поэтому Бартолла рассмеялась.

– Как Эван? – поинтересовалась Ли Анна.

– Великолепно. – Ей не очень хотелось развивать эту тему. – Он такой выдумщик – надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, – добавила она тише, намекая на сексуальную сторону их отношений.

– Я так за тебя рада. Да, он и мне кажется удивительным. Уйти из семьи, чтобы найти свое место в жизни, отказаться от наследства – он чем-то похож на Рика. Я слышала, отец отрекся от него.

– Обычная семейная размолвка, уж мне можешь поверить.

Ли Анна словно не слышала ее.

– Он так благороден, не так ли? Мне сегодня звонила Бет Тайлер. Она видела его вчера вечером.

Бартолла насторожилась.

– Как мило. И где же? – неожиданно для самой себя спросила она. – Прошлым вечером Эван отправил ей лаконичную записку с извещением о том, что его планы изменились.

– В отеле «Пятая авеню».

Бартолла расслабилась:

– Разумеется, он там живет.

– Он был с красивой рыжеволосой женщиной и тремя детьми. Они ужинали все вместе. – Ли Анна улыбнулась самой милой улыбкой.

Бартолла похолодела. Кровь ударила в голову.

– Прости? Что ты сказала?

Ли Анна подняла на нее прекрасные глаза:

– Боюсь, больше мне ничего не известно. Неизвестно, кто эта женщина. Эван был до того поглощен ею, что не заметил Тайлеров. Говорят, он был так увлечен, что не замечал никого вокруг – помимо их компании, конечно.

– Это Мэгги Кеннеди, – пролепетала Бартолла, краснея.

– Прости?

Бартолла ее не слушала. Это возмутительно, невероятно, чтобы Эван изменил планы ради этой блеклой швеи. А ведь она графиня, боже правый!

Но Ли Анна, скорее всего, говорит правду. Он променял ее на другую. Однажды ей даже показалось, что между Эваном и этой гарпией может быть нечто романтическое, но она гнала от себя эту мысль, полагая, что ошиблась.

Нет, она не ошиблась.

Необходимо как можно скорее положить конец этому безумию.

Слава богу, время самое что ни на есть подходящее.