Глава 44 ЛИДИЯ ХОФФМАН
Вязание — это рай, безопасное место, где можно прикоснуться к истории, мастерски танцевать и создавать мирную жизнь.
Нэнси Буш, автор книги «Носки в народном стиле».
Сначала я злилась, когда от Брэда не было никаких вестей. После всех его заверений о том, что будет со мной всю жизнь, он ушел от меня, как все остальные мужчины в моей жизни, за исключением отца. Впоследствии я тысячу раз пожалела, что не прочла его письмо. В конце концов, я больше не могла терпеть, мне нужно было знать.
Я обратилась к сестре за советом. Я стала все больше и больше полагаться на нее, особенно в эмоциональном плане. Поэтому в понедельник я позвонила ей.
— Ты где? — сразу потребовала ответа Маргарет, не успела я поздороваться.
— В магазине.
— Сегодня понедельник. Я думала, у тебя выходной.
— Да, но здесь всегда есть тысяча дел, да и здесь я уютнее всего себя чувствую.
Мне лучше всего думается в окружении стен, возведенных из мотков пряжи. Я всегда смотрела на мотки пряжи как на несбывшиеся надежды — как некоторые люди, писатели или художники, смотрят на чистый лист. Возможностей много, и тебе решать, что делать с пряжей или что написать на этой странице. Ощущение этих неограниченных возможностей я находила таким возбуждающим.
На самом деле я много размышляла над этой аналогией. Мои отношения с Брэдом были многообещающими, но из-за своих страхов я прогнала его. Я не воспользовалась ни одной из этих возможностей.
— Ты ведь звонишь по поводу Брэда, верно?
Иногда кажется, что Маргарет умеет читать мои мысли.
— Если хочешь знать, да… Ты ничего о нем не слышала?
— Я? А что заставляет тебя думать, что он общается со мной?
— Полагаю, желание принимать желаемое за действительное.
Даже находясь на другом конце телефонной линии, я могла сказать, что такой ответ показался моей сестре забавным.
— Ты собираешься ему позвонить?
Эта идея носилась у меня в голове всю эту неделю.
— Возможно.
— Тогда почему ты звонишь мне?
Резкость, от которой я так часто страдала, вернулась к ней в полной мере.
— Не знаю, — призналась я. — Может, в надежде услышать, что я поступаю правильно и что не буду выглядеть полной идиоткой.
Маргарет колебалась лишь одно мгновение.
— На твоем месте я бы это сделала.
— Правда?
Внезапно ожила надежда.
— Перезвони мне, как только переговоришь, ладно?
— Ладно.
Мне пришлось помолчать, чтобы удостовериться, что нежность в ее голосе обращена мне.
— Маргарет. — Я сглотнула, мне было трудно продолжать.
— Что?
— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты была такой замечательной эти последние несколько месяцев.
Моя благодарность, должно быть, сильно ее удивила, потому что она молчала несколько секунд. Казалось, время замедлило бег, и тут я услышала тихий вздох.
— Знаешь, а иметь сестру все-таки здорово, — прошептала Маргарет.
Я не могла с ней не согласиться.
Как только я решила позвонить Брэду, я тут же приступила к выполнению плана. Я отрепетировала несколько вариантов разговора, прежде чем набрать его домашний номер тем же вечером.
На втором звонке ответил его сын.
— Привет, Коди, — сказала я.
— Привет.
Он говорил неуверенно, как будто бы не узнал моего голоса.
— Я — Лидия, помнишь? Мы встречались некоторое время назад.
— Я помню! Вы та тетя, которая владеет магазином пряжи. Вы сказали, что собираетесь связать мне крутой свитер с желто-зеленым динозавром.
Я улыбнулась про себя.
— Уже начала его вязать.
Я отложила вязание, когда легла в больницу, но если сосредоточить усилия, могла бы закончить его к концу недели.
— Твой папа дома?
— Минуточку. Я его позову.
Мое сердце умерло тысячу раз за то время, которое потребовалось Брэду, чтобы снять трубку. Должно быть, прошло меньше минуты, но мне это время показалось часом, не меньше, прежде чем я услышала знакомый голос:
— Алло.
— Привет. — Во рту у меня пересохло, и язык отказывался мне помогать. — Это Лидия.
Его молчание чуть было меня не уничтожило, но я понеслась вперед, благословив и одновременно ругая Маргарет за то, что та сподвигла меня на этот подвиг.
— Чем могу быть полезен? — спросил он наконец.
— Не могли бы мы встретиться и поговорить? — спросила я.
— Когда?
— Когда тебе удобно.
Я хотела крикнуть: чем быстрее, тем лучше, но все зависит от его рабочего графика, а не моего.
— Хорошо. Я дам тебе знать, когда смогу это устроить.
Я ждала, что он скажет еще хоть что-нибудь, но он ничего не сказал, и мне оставалось только закончить разговор.
— Тогда я буду ждать твоего звонка.
— До свидания.
— До свидания.
Линия разъединилась, и я осталась стоять с телефонной трубкой в руке и короткими гудками в ухе.
Это было гораздо хуже, чем я себе воображала. Я тайно надеялась, что, как только Брэд услышит мой голос, он так обрадуется, что сразу же позабудет о той боли, которую я ему причинила. Какой глупой я была, не приняв во внимание его чувства.
Маргарет годами жаловалась на то, что я сосредоточена только на себе. Я понимала, что ее возмущает тот факт, что мама и папа все свое внимание отдавали мне, помогая пройти через суровые испытания. Я всегда считала, что ее обвинения несправедливы и основываются на ревности и ощущении никомуненужности, но теперь я смотрела на вещи по-другому.
Она должна была чувствовать себя обманутой! Обманутой и всеми позабытой. В первый раз я усомнилась, уж не была ли она права относительно меня. Я была не виновата в том, что у меня был рак, но я могла бы изменить свое отношение к нему. Пребывание в положении жертвы я довела до высокого артистизма.
Я так и стояла в кухне, прикидывая, не позвонить ли Маргарет снова, когда вздрогнула от телефонного звонка. Я схватила трубку:
— Алло.
— Я могу встретиться с тобой через полчаса в Пивном доме.
— Сегодня?
— Да, — сказал он, словно это было и так очевидно.
— Хорошо.
Телефон щелкнул — он повесил трубку.
За пять минут я причесала волосы и нанесла на запястья приятные французские духи, которые давным-давно подарил мне папа — те, что я берегла для особых случаев. По пути к двери схватила легкий свитер.
Я нашла отдельную кабинку в углу и заплатила за кувшин пива к тому времени, как Брэд вошел в паб. Он огляделся, увидел меня и направился к кабинке, сел напротив меня.
Как я ни старалась, не могла отвести от него взгляда. Совершенно неожиданно мои глаза начали наполняться слезами. Я умру от унижения, если он заметит. Я чуть было не нырнула головой в свою пивную кружку в попытке скрыть эту смехотворную истерику.
Конечно же он заметил.
— Лидия, ты плачешь?
Я кивнула и принялась отчаянно рыться в своей сумочке в поисках носового платка.
— Прости. — Я икнула, стараясь сдержать слезы.
— За слезы?
Я несколько раз кивнула, больше, чем было необходимо.
— За все. Я ужасно с тобой обошлась.
— Да, так и есть.
— Я испугалась и…
— Ты не прочла моего письма.
— Знаю. — Я замолчала надолго, чтобы высморкаться. — Я не могла, потому что знала, что если прочту, то не смогу прогнать тебя из своей жизни. Я должна была отпустить тебя, ради твоего и моего спокойствия.
Брэд поднял кувшин и снова наполнил мне кружку.
— Я предпочитаю решать за себя сам.
— Знаю, но… — Теперь мои извинения звучали несерьезно и неискренне. — Маргарет думает, что я сосредоточена только на себе, и она права. Прости меня, Брэд.
— Это все, что ты хотела мне сказать? Ты поэтому позвонила и попросила меня встретиться с тобой?
Я снова кивнула. Именно это я и хотела сказать, но было и кое-что другое. У меня перехватило горло, и тишина, которая повисла между нами, казалась чрезвычайно неуместной.
— Нет, есть кое-что еще.
Брэд поднял глаза от своего пива и смотрел выжидающе. Он не облегчал мне задачу, да я этого и не заслуживала.
— С тех пор как я встретила тебя, с тех пор как мы стали видеться, я была… счастлива.
Он пожал плечами:
— Ты меня вполне могла обманывать.
— Знаю… Видишь ли, я поняла, что мне очень тяжело справляться с жизнью, когда все идет гладко. Я не привыкла быть счастливой и не знаю, как быть с этим. Поэтому я и делаю какую-нибудь глупость, чтобы все усложнить.
— И ты до этого дошла своим умом?
Я покачала головой:
— Маргарет помогла.
Не слишком осторожно с моей стороны, ведь ему совершенно не нужно было об этом знать. Мои отношения с сестрой до сих пор оставались сложными, но теперь я знала, она волнуется за меня.
— Ах да, Маргарет. Любительница улаживать чужие дела, когда ее не просят.
— Она не такая!
Меня удивило, с какой горячностью я бросилась на защиту сестры.
— Да, не такая. И ты тоже.
Я улыбнулась сквозь слезы:
— Спасибо.
Он сделал большой глоток пива.
— Ладно, теперь, когда извинения приняты, на чем мы остановимся?
Я не знала, что ему ответить.
— Как ты считаешь, куда зайдут наши отношения?
Мое сердце так громко стучало, что было почти невозможно услышать свои мысли.
— В том же направлении, куда они двигались до твоих самых последних анализов? — Взгляд его стал напряженным, когда он коснулся моей руки. — Что насчет тебя, Лидия? Чего ты хочешь?
— Я хочу вычеркнуть из памяти этот месяц и хочу, чтобы между нами все было как прежде… и я хочу, чтобы мы снова были близки.
Тут, чтобы он знал, я добавила:
— Но важно, чтобы ты понимал, нет никаких гарантий.
— Твоя сестра мне все рассказала.
— Все? — Значит, он все знал. — И ты все равно хотел…
— Я хочу этого больше, чем когда-либо, Лидия, но я не хочу, чтобы ты выбрасывала меня из своей жизни, потому что думаешь, будто не смогу справиться с твоей болезнью. Позволь мне самому принимать решения.
Трудно было уступать ему в этом, но я знала, что он прав. Он просит от меня большего, чем может себе представить.
— Я не хочу давать тебе никаких обещаний, — продолжал он, — но скажу одно: ты мне очень небезразлична.
— Ты мне тоже, очень.
— Это исходный пункт, и куда нас это заведет, ни ты, ни я не можем знать.
Он улыбнулся мне, блеснул дьявольски голубыми глазами, и я поняла, что Брэд Гетц не собирается бежать при первых признаках неприятностей поджав хвост. Он человек, которому я могу доверять. Мужчина, на которого я могу опереться. Мужчина, не уступающий моему отцу во всех отношениях.
