Глава 27 ЖАКЛИН ДОНОВАН

— У вас с Ризи все в порядке? — спросила Тэмми Ли, начиная убирать с обеденного стола.

Жаклин вздохнула и сделала вид, что не слышит вопроса. Она надеялась, что никто не заметил напряжения между ней и Ризи во время сегодняшнего официального ужина. Присутствовали мэр и два члена муниципального совета вместе с женами и еще три супружеские четы.

В последнюю минуту, не побеспокоившись справиться у Жаклин, Ризи пригласил Поля и Тэмми Ли. То, что будет Поль, конечно же замечательно, но у Жаклин мурашки пошли по коже, когда она представила, как ее невестка делится своим наивным чувством юмора с членами муниципалитета. Ну да ничего не поделаешь!

Слава богу, вечер прошел на удивление гладко, с единственной небольшой неловкостью. Мэр спросил у Тэмми Ли мнение о загородном клубе. Не задумываясь, Тэмми Ли со своим южным гнусавым акцентом сказала, что там нет ничего, кроме тенниса и бриджа, ужинов и жалоб на жизнь. После секундной паузы, во время которой Жаклин хотелось потихоньку удалиться, лечь и умереть, мэр громко рассмеялся. Он сказал, что это был самый честный ответ, который он когда-либо получал. Жаклин не была уверена, действительно ли он так думает, или он сказал это просто из вежливости.

Ризи бросал на Жаклин через стол многозначительные взгляды, словно хотел сказать, как не права она была насчет Тэмми Ли. И как прав был он.

Тем не менее не приглашение сына и его жены было причиной их самой последней ссоры. Жаклин и Ризи редко спорили, для этого не было повода. Но Ризи взорвался, когда узнал, что к ней пристали и чуть было не ограбили те двое бездельников. Слава богу, оба задержаны и привлечены к суду. Несмотря на это, её муж читал ей нотации почти целых десять минут, не желая слушать никаких оправданий того, почему она припарковалась в той аллее. У него хватило наглости говорить, что она сама напросилась, чтобы на нее напали. А потом он назвал ее глупой.

Жаклин до сих пор пребывала в ярости. Да как смеет Ризи говорить ей такое, особенно когда она делала ему одолжение! Это из-за него весь ее день был испорчен. Она пропустила маникюршу, хотя была записана, опоздала на ленч и так перепугалась, что не смогла найти ничего стоящего, чтобы купить, в походе по магазинам.

Не считая необходимых фраз, они не разговаривали целых пять долгих дней. Они не разговаривали бы и сейчас, если бы не ужин, который был запланирован за несколько недель до этого. Отменять его в последнюю минуту было невежливо, поэтому они отложили свою ссору на потом и стали вести себя как ни в чем не бывало. Жаклин удивилась, что Тэмми Ли заметила напряжение в их отношениях.

— Вы меня слышите? — спросила Тэмми Ли, следуя за Жаклин в кухню с горой фарфоровых тарелок в руках.

Любой другой понял бы намек и оставил эту тему. Только не Тэмми Ли.

— Можешь поставить эти тарелки на стойку, — проинструктировала Жаклин. — Правда, нет никакой необходимости в твоей помощи. Завтра утром придет Марта.

Домработница жила в маленьком домике для гостей позади их дома. Теперь, когда она состарилась, у нее не хватало сил, чтобы подавать гостям. Она хотела уйти на пенсию, но Жаклин полагалась на нее, и поэтому Марта осталась.

— Вы же не хотите, чтобы все эти тарелки оставались на столе всю ночь, — настаивала Тэмми Ли и была права.

Как только все уйдут, Жаклин сложила бы все в посудомоечную машину, чего она не доверяла никому.

— Все было восхитительно, — сказала ее невестка.

— Спасибо.

Жаклин прикусила язык, чтобы удержаться и не сказать, что в один прекрасный день Тэмми Ли придется давать подобные вечеринки самой. Она могла только надеяться, что, когда наступит это время, Тэмми Ли возьмет у нее пару-тройку уроков. Почему-то Жаклин сильно сомневалась в этом.

— Вы такая любезная хозяйка, — сказала Тэмми Ли, возвращаясь во второй раз с грудой тарелок тончайшего фарфора.

— Спасибо.

Жаклин подавила порыв напомнить своей невестке, что каждая из этих тарелок стоит больше, чем весь летний гардероб Тэмми Ли.

— А где Ризи и Поль? — спросила она.

Жаклин устала, ужин отнял у нее последние силы, и она была готова лечь в постель. Ей хотелось, чтобы Поль и Тэмми Ли отправились домой и она побыстрее закончила все сама.

— Они в кабинете, разговаривают.

Теперь все тарелки должны были быть в кухне, потому что Тэмми Ли уселась и положила ноги на противоположный стул. Она нежно погладила свой округлившийся живот. Становилось все заметнее, что она беременна. Жаклин все еще не простила своему сыну и его жене то, что они не делились этой новостью почти шесть месяцев.

Жаклин было интересно, что такое так долго обсуждают Ризи и Поль. Она счистила с тарелок остатки еды и поставила их в посудомоечную машину.

— Надеюсь, вы не против того, что я показала мэру одеяльце, которое вы вяжете для нашего ребенка, — тихо сказала Тэмми Ли. — Я подумала, как замечательно, что вы это делаете для своей первой внучки.

Жаклин нахмурилась, но не поворачивала головы, чтобы Тэмми Ли не могла увидеть ее реакцию.

— Нет, это было здорово.

— Мы с Полем так рады, что вы что-то вяжете для нашей девочки.

Жаклин кивнула вместо того, чтобы ответить словами. Она продолжала счищать остатки пищи в мусорное ведро.

Закончив, она уселась на стул рядом с Тэмми Ли, сперва налив себе бокал вина. Если ей и дальше придется рассиживаться в кухне со своей невесткой, ей нужно подкрепление.

Тэмми Ли пристально ее рассматривала.

— Я когда-нибудь рассказывала вам, как моя мама наехала на почтовый ящик на тракторе отца?

Жаклин подавила стон.

— Не думаю, что слышала об этом, — сказала она, вращая бокал, чтобы вино растекалось по стенкам.

Если Тэмми Ли и заметила ее сарказм, то предпочла его проигнорировать.

— Это единственный раз на моей памяти, когда мой памочка орал на маму. Моя мама бросилась домой вся в слезах, и я тоже, оскорбленная, что мой папочка мог повысить на нее голос.

— Мужчины имеют склонность говорить откровенно, — сказала Жаклин.

Она отхлебнула вина и задержала его на языке. Бутылка стоила пятьдесят долларов, она пользовалась моментом, чтобы оценить тонкий вкус этого мерло.

— Потом мама сказала мне, что единственной причиной, почему папочка наорал на нее, было то, что трактор мог опрокинуться вместе с ней. Ему было совершенно наплевать на тот почтовый ящик. Он любил маму, а она могла разбиться, подъехав на тракторе так близко к канаве с водой для полива. Его крики были показателем того, как сильно он ее любит.

Жаклин была уверена, что в этом рассказе содержался какой-то смысл, но в тот момент никак не могла его уловить. Она снова отпила вина.

— Надеюсь, я не сказала ничего лишнего, — тихо проговорила Тэмми Ли с расширившимися глазами.

Жаклин беспечно пожала плечами:

— Полагаю, мэру было… смешно.

— Я не про мэра, — поправилась Тэмми Ли. — Я о том, все ли в порядке между вами и Ризи.

— У меня с моим мужем все просто замечательно, — официально проинформировала ее Жаклин. Она одним глотком допила оставшееся мерло — наилучшего качества, пропади оно пропадом! — и поставила бокал на стол.

— Хорошо, — сказала Тэмми Ли, — потому что мы с Полем так сильно вас любим, а нашему малышу понадобятся и бабушка, и дедушка.

Кое-как Жаклин удалось выдавить улыбку.

— Так, значит, твоя мама действительно наехала трактором на почтовый ящик?

— Дважды.

— Дважды?

Вероятно, из-за выпитого вина Жаклин громко засмеялась.

— Папочка во второй раз был доволен ничуть не меньше.

Жаклин могла поспорить, что нет.

— Но мой папочка любит маму так же, как Ризи любит вас.

Жаклин перестала смеяться. По правде говоря, Ризи не любит ее вот уже несколько лет. Их брак был для них удобен и спокоен. Она не жаловалась на его отлучки по вторникам ночью, а он ничего не говорил о балансе на их кредитках. У них были взаимно приемлемые отношения, но та настоящая любовь, которая была у них когда-то, уже умерла.

— Тэмми Ли, — раздался голос Поля из столовой.

— Я здесь, — отозвалась она высоким и оживленным голосом.

Ризи и Поль пришли в кухню, оставив дверь между кухней и столовой нараспашку.

— Ты, должно быть, совсем без сил, — сказал Поль, улыбаясь ей с такой любовью, что было больно смотреть. — Готова отправляться домой?

Тэмми Ли кивнула, и Поль помог ей встать на ноги. Затем, вызвав шок у Жаклин, невестка наклонилась и обняла ее за шею.

— Спасибо вам, — прошептала Тэмми Ли, тепло обнимая ее.

Жаклин не знала, как ответить. Она тоже обняла Тэмми Ли и осторожно прижала к себе. К ней так давно никто не прикасался с такой любовью, что Жаклин оказалась на грани слез.

— Вы такая замечательная свекровь, — сказала ей Тэмми Ли. — Думаю, я — самая счастливая женщина в мире.

Жаклин пристально посмотрела на Ризи через плечо Тэмми Ли и заметила какую-то сильную эмоцию, промелькнувшую в его взгляде. Неужели Ризи все еще сохранил к ней какие-то чувства? Неужели это было причиной его злости на нее за то, что она припарковалась в темной аллее? Очевидно, в этом и была суть рассказа Тэмми Ли.

Эта мысль казалась почти невообразимой.