Глава 12
— Что-нибудь интересное произошло в этот выходной? — спросил Ричи в понедельник, когда мы вышли из душа после занятий.
И опять я поразился интуиции своего шурина. Было такое впечатление, что сама Ханна все время подсказывает ему на ухо.
— Почему ты спрашиваешь?
Опасливые нотки в моем голосе заставили его удивленно поднять брови и посмотреть на меня с любопытством.
— Что тебя так задело? Ладно, не томи, давай рассказывай. — На лице его появилась знакомая усмешка.
— Я принимал добровольное участие в пикнике, организованном для детей — пациентов онкологического центра госпиталя в субботу.
— А… Помню, ты собирался туда пойти.
Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, потом медленно выдохнул.
— И там я случайно встретился с Линн Ланкастер.
Он непонимающе смотрел на меня.
— Линн — одна из женщин в списке Ханны.
Его реакция была ожидаемой. Он рассмеялся.
— Вижу отпечатки пальцев моей сестры на всем, что с тобой происходит.
Я тоже окончательно уверовал, что Ханна руководит моими поступками, и не только моими. Поступками других, например Линн. Но ведь меня не интересовал ее план меня сосватать, и я не одобрял его. Или думал, что не одобряю?
— Вы с ней говорили?
Я очнулся и не сразу вспомнил, о чем он.
— Несколько минут. Она разведена.
Ричи задумчиво изрек:
— Ханна, вероятно, знала об этом, раз поместила ее имя в список.
По времени все совпадало. Линн говорила, что ее развод состоялся два года назад. Бракоразводный процесс проходил в то время, когда Ханне делали химиотерапию.
— Какая она? — спросил Ричи.
— Что ты имеешь в виду?
— Внешность. Блондинка, брюнетка? Высокая, среднего роста?
— Что-то в этом роде, — уклонился я от ответа, вспоминая Линн. Брюнетка, но я не собирался сообщать это Ричи. И кроме того, внешность не имела значения, гораздо важнее для меня была та духовная связь, которую я почувствовал, невидимый контакт. Ричи покачал головой. Его явно забавляла ситуация.
— Ты собираешься ей позвонить?
Я не знал, что ему ответить, по правде говоря, сам еще не решил.
— Мы говорили о такой возможности, но она еще не пережила развод, да и я, как ты сам знаешь, до сих пор не могу пережить смерть Ханны.
— Назначь ей свидание, — настойчиво посоветовал он, — что ты теряешь?
— У нас обоих еще не зажила душевная рана.
— Видишь? Вы уже имеете нечто общее, — пошутил он.
Вынужден был признать, что он по-своему прав. Я усмехнулся.
— Может быть, я позвоню ей.
Мы вышли на улицу и стали прощаться.
— Что собираешься делать в следующий выходной? — спросил Ричи.
Я подумал, пересмотрел мысленно свои планы, что заняло не более двух секунд.
— Ничего особенного. Почему ты спросил?
— День рождения Макса. Стеф устраивает для него праздник. Может быть, приедешь?
— Рассчитывайте на меня. — Я ценил их отношение, и они считали меня близким человеком, своим другом и родственником.
— Отлично. Детали я тебе сообщу потом, когда мероприятие будет расписано. Увидимся в среду утром.
— До среды.
Мы расстались, и я поехал в офис.
Утро выдалось обычным для педиатрической клиники. Непрерывно звонил телефон, сегодня был сверхплотный график приема. Пришла новая волна гриппа, и я в первую очередь принял трех пациентов с простудными симптомами. Одна из опасностей болезни — обезвоживание, одного четырехлетнего пациента пришлось отправить в госпиталь.
Сделав перерыв на ланч, я прошел в свой кабинет и закрыл дверь. Заказанный заранее греческий салат уже стоял на столе. Открыв крышку, я подцепил лист салата пластиковой вилкой. Вспомнил вдруг Линн. Интересно, что она обо мне подумала в субботу? Что-то она не идет у меня из головы. Только этого не хватало.
Откинувшись на спинку стула, стал припоминать детали нашей встречи. Я предложил ей встретиться, но не спросил номер телефона. Действовал спонтанно, ляпнул не думая о свидании и только сейчас понял, насколько неприлично это выглядело.
Поискал в онлайн-справочнике, но ее там не оказалось. Линн Ланкастер. Так. Ланкастер. Может быть, поискать под именем мужа? Но как его зовут? Матт? Мак? Точно на «М», это я помню.
Я прикрыл глаза, вспоминая. И вдруг меня осенило: Марк! Его имя — Марк Ланкастер.
Я отодвинул салат в сторону, предварительно выудив оттуда и отправив в рот оливку. В справочнике оказалось с дюжину Ланкастеров, но ни одного по имени Марк.
Оставалось только узнать ее телефон в справочной госпиталя, где она работала. Но мне не хотелось звонить туда, вероятно из-за горьких воспоминаний, связанных с этим местом. Впрочем, выхода не оставалось, надо позвонить, пока решимость меня не покинула. Мне ответил незнакомый холодный профессиональный голос. Я попросил соединить меня с Линн, назвав только свое имя — Майкл, надеясь, что она меня вспомнит. Долго ждать не пришлось.
— Линн у телефона, — услышал я в трубке.
— Я… я не взял ваш номер телефона, — все подготовленные слова вылетели из головы, — домашнего телефона, — уточнил я.
— Это Майкл Эверетт?
— Да. Если я вас отвлекаю от работы, примите извинения.
— Нет… нет, все в порядке. У меня сейчас запоздалый перерыв на ланч.
Я взглянул на часы — был второй час. В любой момент Линда позовет меня на прием.
— Хотел сказать, что в субботу все было прекрасно.
— Спасибо, но у меня было много помощников.
Она решила, что я о пикнике, а я имел в виду наш с ней разговор. Я всегда был невнимателен, и Ханна часто указывала мне на это, хотя и в шутливой форме. Линн проделала колоссальную работу по организации пикника, а я совсем забыл.
— Мы говорили о встрече.
— О… — Она, кажется, смутилась.
— Может быть, вы выберете удобное для вас время? — Кажется, вопрос прозвучал глупо. — Какой-то день вам более удобен?
— Мне все равно, а вам?
— Да вообще-то в любое время, кроме рабочего.
— Мне тоже.
Линда постучала в дверь.
— Надо работать.
Я встал.
— Мне тоже пора.
— Сегодня вечером? — предложил я. — Можем вместе пообедать. Кажется, я бы не прочь сегодня. А вы?
— Пообедать?
— Мы могли бы поговорить, заодно и поесть после работы, — чувствуя себя последним идиотом, промямлил я, зачем-то прижав руку ко лбу, наверное, чтобы голова не взорвалась прежде, чем перестану и дальше себя позорить нелепыми предложениями.
— Что ж, давайте встретимся после работы.
— Отлично. Спасибо, Линн.
Я уже готов был повесить трубку, но она спросила:
— В какое время?
— О, совсем забыл. В семь не слишком поздно для вас?
— Нисколько. Мы, наверное, должны выбрать ресторан.
— Есть предпочтение?
— Нет, а у вас?
— Даже не знаю… — В голове у меня прокручивались возможные варианты.
— Может быть, на набережной в «Айваре»?
— Прекрасно. Увидимся там.
И ее госпиталь, и наш офис находились в центре Сиэтла. Мы можем оставить свои автомобили и пройти пешком до ресторана. Рыбный ресторан на набережной был популярен у нее на побережье, там прекрасно готовили. Можно было выбрать еду у прилавка и сесть за один из столиков, накрытых снаружи прямо на набережной. Никаких официантов, хлопочущих назойливо рядом, и можно уходить и приходить незаметно, как вздумается.
Линда снова постучала в дверь, напоминая, что у меня прием.
— Жду вас в семь. — Я уже хотел положить трубку, когда она назвала меня по имени. — Слушаю? — Теперь мне уже было абсолютно некогда.
— Просто хотела поблагодарить за то, что вы взяли инициативу в свои руки и пригласили меня. Не была уверена, что вы позвоните. И… и я хочу, чтобы вы знали — я очень рада, что вы позвонили.
— О… Я тоже… — пробормотал я.
Время до вечера промелькнуло незаметно. Я старался гнать из головы наш телефонный разговор, зная, что стану испытывать неловкость за себя. Мы оба одиноки, пара, не имеющая практики в отношениях. Об отношениях и речи не идет, но дружба не исключена. И этого вполне довольно. В настоящий момент к большему я не готов.
Мои подчиненные покидают клинику в половине шестого. Я обычно задерживаюсь: делаю предписания, выписываю рецепты, просматриваю результаты анализов. Но в этот вечер я не мог сконцентрировать внимание на работе. Мысли о предстоящей встрече не давали мне покоя. Я уже сделал ошибку, когда позвонил, не обдумав заранее, что предложить. Оторвал блокнотный листочек и начал набрасывать возможные темы для разговора с Линн. Что-то вроде шпаргалки, но я в ней нуждался.
Естественно, мы поговорим о Ханне. Я готов говорить о ней без конца. Буду внимательным слушателем, если Линн посвятит меня в подробности своего развода. Можно поговорить об общих знакомых среди медиков, в их числе Патрик. И я записал еще несколько имен.
Итак, в моей шпаргалке три темы. Для начала хватит. Я надеялся, что Линн не станет полностью перекладывать на меня усилия по поддержанию разговора. Я не очень умел это делать. Уинтер сама взяла на себя инициативу, и это очень облегчило мне ту встречу за чашкой кофе. Может быть, и в этот раз обойдется.
Мне понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы спуститься вниз, к набережной. Лето стремительно приближалось, и скоро набережную заполнят толпы туристов. Многие приезжают за день-два до своего круиза через пролив до Аляски, очень популярного среди отпускников.
Мы с Ханной всегда мечтали о таком круизе. Но сначала плата за обучение, потом взнос за практику не позволяли такую роскошь. Когда я начал практиковать, не было времени, график работы изменился, потом заболела Ханна.
Я подошел к терминалу только что причалившего парома, пришлось пропустить поток съезжавших с него машин. На той стороне я заметил у входа в ресторан Линн, она пришла раньше меня. Мы одновременно увидели друг друга, и она помахала рукой.
Я помахал в ответ, и вдруг меня снова охватила паника, внутри все сжалось. Нащупав в кармане свою шпаргалку, я немного успокоился.
Переход освободился от потока машин, и я подошел к Линн.
— Спасибо, что согласились со мной встретиться, — начал я с улыбкой и вдруг заметил, как она привлекательна.
— Спасибо вам, что пригласили.
Я вдруг потерял дар речи. Наступило неловкое молчание, его прервала Линн:
— Сделаем заказ?
Я пожалел, что выбрал ресторан без бара. Бокал вина помог бы нам сейчас расслабиться.
— Конечно.
Начало было малообещающим. Мы встали в очередь, я начал изучать меню, размещенное над прилавком на большом стенде.
— Что вы выбрали? — догадался я спросить.
— Мне нравится у них суп из моллюсков.
— Что-нибудь еще?
— Я люблю его в хлебной чашке.
— Что ж, я возьму то же самое.
Густой суп разливается в большие хлебные чашки из дрожжевого теста, как часть блюда. Я уже находился в таком нервном напряжении, что вряд ли вообще смогу что-нибудь проглотить. Последний раз я был таким, когда впервые пригласил девушку на свидание. Мне было тогда пятнадцать лет.
Я заплатил за обед и отнес поднос на один из столиков на набережной. Мы молча сидели некоторое время, не притрагиваясь к еде и избегая смотреть друг на друга.
Наконец Линн взяла ложку, и я последовал ее примеру. Попробовав суп, она положила ложку на бумажную салфетку и наконец взглянула на меня.
— Наверное, вам интересно будет узнать больше о Марке.
Я удивился, что она сразу перешла к разговору о муже. Ждал, конечно, что она обязательно упомянет его в течение вечера, но не Марк станет главной темой.
— Все хотят знать, что случилось, — выдохнула она, — и я предпочитаю объяснить все сразу.
Я знаком попросил продолжать:
— Если хотите.
— Не очень. Но честно будет вам сказать сразу, что он уже вышел из тюрьмы и теперь устраивает свою жизнь заново.
Я кивнул, подбадривая ее.
Она опустила глаза.
— А поскольку он строит жизнь заново, вероятно, и я должна последовать его примеру.
