Глава 1

Жанна сидела на горячем склоне, скрытая от посторонних глаз кустарником, и наблюдала, как высокий обнаженный мужчина бежит между двумя рядами индейцев племени юта из отряда мятежников Каскабеля. Сердце ее неистово колотилось в груди.

«Он не сумеет спастись, — с жалостью подумала Жанна, глядя, как на сильное тело мужчины обрушиваются все новые и новые удары. Не удержавшись на ногах, он упал на колени. — Пусть он и кажется крепким, они убьют его все равно. Они всегда убивают белокожих, которые попадаются им в лапы».

На широкой спине незнакомца появились кровавые следы, но боль словно удвоила его силы. Он вскочил с земли и, пошатываясь, побежал вдоль рядов полупьяных мятежников. Достигнув конца строя, он неожиданно выпрямился, высоко поднял голову и рванул вперед, изо всех сил работая ногами, в мощи и грации уподобляясь дикому мустангу.

Неистово хохочущие индейцы остались безразличны к побегу их жертвы. Многих до него прогоняли они сквозь строй, но немногие доходили до конца, теряли сознание и были забиты до смерти. Тех же истекающих кровью бедняг, кто все-таки доходил до конца строя, мятежники преследовали с извращенно-спортивным азартом по горам и извилистым каньонам, прорезывающим плато в штате Юта. Настигали они свою жертву через сотню ярдов или милю, конец всегда был одним и тем же — пытка и смерть. Но даже в этом случае индейцы оказывались более милосердными, чем красная земля пустыни.

«Бери левее, — безмолвно молила Жанна, трепеща всем худеньким телом. — Не сворачивай в первое боковое ответвление каньона, это ловушка. Бери левее, левее!»

Словно услышав ее мысленный призыв, мужчина миновал полускрытый кустарником вход в небольшое ущелье и побежал дальше. Еще некоторое время Жанна, затаив дыхание, наблюдала за беглецом в небольшую подзорную трубу, убеждая себя, что он движется в верном направлении. Несмотря на кровоточащие раны на спине, бежал он быстро и ровно, каждым изгибом тела демонстрируя намерение выжить. Она в жизни не видела создания красивее. В сравнение не шел даже Люцифер, дикий жеребец вороной масти, которого мечтали поймать многие, а шаманы говорили, что сделать это невозможно.

Мужчина тем временем скрылся за поворотом высохшего русла реки. Жанна сложила подзорную трубу и, убрав ее в карман, стала осторожно выбираться из кустов, скрывавших ее от индейцев. Она машинально заметала следы своего присутствия, возвращая на место потревоженные ее телом камни или веточки. В течение многих лет ей удавалось выжить на индейской территории только благодаря осторожности и умению скрывать следы своего присутствия.

Оказавшись вне зоны видимости индейцев — а также караула на вершине каньона Ворона, где был разбит лагерь отряда Каскабеля, — она побежала кружной тропинкой, вьющейся среди скал, которые вдавались в Черное плато. Высохшее русло она пересекла, прыгая с камня на камень, чтобы не оставлять следов. Затем выбрала путь, который, по ее расчетам, должен был привести к незнакомцу ярдов через сто.

Если он сумел уйти так далеко.

Жанна очень торопилась, но тем не менее тщательно маскировала свои следы. Она отлично понимала, что ничем не сможет помочь мужчине, если ее саму поймают мятежники. Минут через пять она остановилась и прислушалась. До нее не доносилось ни звука, свидетельствовавшего о том, что индейцы уже начали преследовать свою жертву. В ее сердце закралась надежда, и она снова припустилась бегом, двигаясь бесшумно и изящно, словно пламя, скользящее по земле. Именно за манеру передвижения и темно-рыжие волосы местные жители прозвали Жанну Тенью Огня.

Приближаясь к другому пересохшему руслу, она заметила след незнакомца. Жанна взяла левее, гадая, какой же из бесчисленных боковых каньонов или ущелий, которыми изобиловало плато, он выбрал, чтобы спрятаться. Ничего хорошего это ему не принесет в любом случае, так как через каждые несколько футов Жанна находила на земле капли крови, оставленные мужчиной.

Всякий раз она останавливалась и принималась маскировать эти очевидные знаки его присутствия, присыпая их песком или грязью — в зависимости от того, что попадалось под руку. Затем кровавый след указал, что человек, оставивший его, вскарабкался вверх по склону. Жанна мысленно одобрила такой выбор, понимая, что он не стал укрываться в одном из наиболее очевидных мест, где мятежники непременно станут его искать. Незнакомец не паниковал, даже несмотря на раны и преследователей. Подобно неуловимому Люциферу, в вопросе выживания он полагался на собственный интеллект и грубую силу.

Однако Жанну, взбирающуюся по кровавому следу вверх по крутому каменистому склону, впечатлила решительность этого человека. Она поняла, что мужчина намерен спрятаться в совершенно неожиданном месте. Он совершил подъем в северной части плато, которая была настолько труднопроходима, что индейцы вряд ли стали бы искать свою жертву здесь. Сначала они обследуют наиболее легкие пути побега и, возможно, потеряют достаточно времени, а там уже и стемнеет.

Именно на этот сомнительный — и, возможно, единственный — шанс и рассчитывал незнакомец, следуя выбранной дорогой.

Жанна удвоила усилия, двигаясь еще быстрее и еще искуснее маскируя кровавые капли, чтобы сбить мятежников со следа. Чем выше Жанна карабкалась, тем больше она восхищалась выносливостью и решимостью незнакомца. Она стала даже подозревать, что ему известно о существовании древней тропы, ведущей к вершине плато, которую индейцы забросили в связи с ее труднопроходимостью для их лошадей.

Надежда, что мужчина добрался-таки до вершины, крепла в сердце Жанны. Там, наверху, можно найти воду, пропитание и укрытие — все необходимое для выживания. Она могла бы легко спрятать и вылечить его.

Жанна забралась на уступ скалы и обнаружила там впадину, у основания которой в изобилии росли сосны и громоздились камни. Выхода видно не было, значит, незнакомец прячется где-то здесь, если только не улетел на крыльях, подобно шаману.

При этой мысли Жанна содрогнулась. Если бы люди могли летать, подобно языческим богам, то она поверила бы, что этот человек точно обладает такой способностью. Он подвергся жесточайшей порке, но, несмотря на это, сумел пробежать целых три мили, да еще и подняться по скале на вершину этого безымянного каньона, что явилось вызовом даже для ловкой Жанны.

«Не глупи, — строго приказала себе девушка, — он такой же человек, как и ты. По дороге сюда ты видела достаточно его крови, это подтверждающей».

Жанна внимательно смотрела по сторонам, но даже с ее острым зрением ей далеко не сразу удалось обнаружить незнакомца, лежащего лицом вниз на земле под раскидистыми сосновыми ветками. Она осторожно двигалась в его сторону, избегая окликать его, чтобы не привлечь ненужного внимания. Кроме того, он мог только притворяться мертвым, поджидая, когда она подойдет ближе, чтобы схватить ее. Он же не ожидает иных преследователей, кроме индейцев, жаждущих убить его.

Несколько минут безмолвного наблюдения убедили Жанну, что незнакомец не затаился в засаде. Уж слишком он был неподвижен. Девушка испугалась, что он действительно умер. Его конечности были вывернуты под неестественными углами, а кожа покрыта кровью и грязью. Но из его ран еще сочилась кровь, и это убедило Жанну, что мужчина пока жив. Она заползла под сосновые ветки и приблизила губы к его уху.

— Я друг. Вы меня слышите? Я друг, — прошептала она.

Мужчина не шевелился.

— Мистер? — хрипло произнесла Жанна, дотронулась до его голого плеча и слегка потрясла.

Он не отреагировал.

Жанна осторожно опустилась на корточки рядом с незнакомцем, и ароматные сосновые ветки коснулись ее головы. Ее рука скользнула к его шее, нащупывая яремную вену. Первое, что она почувствовала, — это жар его тела и мускулы крепкой шеи, затем ощутила едва различимое биение пульса. Девушка облегченно вздохнула.

Глядя на бугор, вздувшийся у него на голове, Жанна удивилась, как он вообще смог оставаться в сознании достаточно долго, чтобы добраться сюда.

— Ты просто не смог идти дальше, правда?

Мужчина не отвечал.

Нежно касаясь пальцами, Жанна исследовала рану у него на голове. Череп был цел. Он не мог истечь кровью и умереть, решила девушка.

Придя к такому заключению, она не стала больше терять время. Попытки спастись привели незнакомца на эту скалу, где он лишился чувств, но план был хорош. Он выбрал наиболее трудный путь, ведущий к плато; Каскабель и его люди вряд ли станут искать здесь тяжелораненого человека. Теперь Жанне оставалось только возвратиться и оставить ложный след, ведущий совсем в другую сторону, а потом проскользнуть обратно к незнакомцу и убедиться, чтобы он ничем не выдал себя до тех пор, пока индейцам не наскучит эта игра и они не вернутся в лагерь.

Жанна медленно двинулась в обратный путь, тщательно маскируя следы чьего бы то ни было пребывания. Если она замечала каплю крови на камне, то забирала его и заменяла другим подходящего размера. Если же следы мужчины обнаруживались на земле, она выметала это место веткой и присыпала пылью и растительными остатками.

Действуя таким образом, она миновала несколько мест, где незнакомец мог бы выбрать другой путь налево или направо, вверх по склону или вниз. Оказавшись у очередной развилки, она вынула из чехла, висящего у нее на талии, нож и, сжав зубы, порезала себе руку до крови.

Затем Жанна проложила ложный след, который смог бы заметить любой остроглазый индеец, и начала долгий спуск к основанию плато подальше от лагеря мятежников. Приближаясь к каньону Мустанга, она оставляла все меньше и меньше крови, так как хотела заставить индейцев думать, что их жертва не была тяжело ранена и совсем не истекала кровью. Жанна надеялась, что ее действия выглядят убедительно.

В тот момент, когда девушка достигла широкого входа в каньон Мустанга, она услышала мятежников Каскабеля. Они следовали прямо за ней, напав на след жертвы.