Глава 8
Сидя за кухонным столом, Кеннеди с любопытством наблюдал за младшим сыном, с аппетитом поглощавшим витаминную кашу. Накануне он хотел поговорить с Тедди насчет Грейс, но теперь, когда от приготовленного ею печенья не осталось даже крошки, требование проводить у нее меньше времени отдавало бы лицемерием. Кроме печенья, она передала лазанью и немного чесночного хлеба, которые они съели за обедом. Надо признать, такая трапеза, с приготовленной умелыми руками домашней едой, понравилась ему куда больше, чем обед у родителей в присутствии озабоченной матери, поминутно бросающей обеспокоенные взгляды в сторону отца.
— Да ты эту кашу просто проглатываешь, — заметил Кеннеди, складывая и кладя на стол газету, которую, как обычно, просматривал за завтраком. — Где горит?
— Что горит? — спросил, набивая рот, Тедди.
— Это образное выражение. Я имею в виду, куда ты так торопишься.
Тедди оторвался от тарелки ровно настолько, чтобы коротко взглянуть на отца.
— Нам ведь пора ехать, да? У тебя же много дел?
— Раньше это тебя не очень-то беспокоило. Прежде чем ответить, Тедди отправил в рот еще одну полную ложку.
— На прошлой неделе ты говорил, что не хочешь ходить к бабушке, — продолжал Кеннеди. — А за эту я не услышал ни одной жалобы.
Ложка повисла в паре дюймов ото рта.
— Теперь жаловаться не на что.
— Интересно, почему? Ответа не последовало.
— Тебе так нравится печенье, которое готовит Грейс?
— Мне нравится Грейс. С ней весело.
Допив оставшееся после каши молоко, Хит поставил тарелку на стол.
— А его вчера целый день не было, — сообщил он. — Бабушка разозлилась и пообещала надрать ему уши.
— Ябеда! — крикнул Тедди.
— Стоп! — Прежде чем короткая перепалка успела обернуться полномасштабной ссорой, Кеннеди положил руку на плечо Тедди — только лишь потому, что младший сидел ближе. — Успокойся. Бабушка уже попросила меня поговорить с тобой. Она считает, что ты проводишь там слишком много времени.
— Бабушке не нравится, что Грейс собирается голосовать за Викки Нибли, — проворчал Тедди.
Кеннеди нахмурился.
— А она и вправду будет голосовать за миссис Нибли?
— У нее возле дома стоят таблички «Голосуйте за Нибли», — сказал Хит. — Бабушка увидела их вчера и сказала, что это примечательно.
Кеннеди вспомнил, что и сам видел эти призывы. Тогда он попытался убедить себя, что не стоит обращать внимания на мелочи, но факт этот, при всей его незначительности, задел самолюбие сильнее, чем хотелось бы.
— И что же ты у нее делаешь? — спросил он. Интересно, расскажет ли сын, что Грейс ему читает?
— Ну… просто работаю, — пожал плечами Тедди.
— А точнее?
— Мы готовим. Считаем банки в подвале. Мы…
— А как же вы готовите, если ты не заходишь в дом? — вскинув бровь, перебил его Кеннеди.
Сын густо покраснел.
— Пап, я в доме был совсем немножко. И… нам же надо было все приготовить, — добавил он уже другим, просительным тоном. — Если б мы вчера не приготовились, то сегодня бы не успели.
— И что же такого особенного будет сегодня?
— Сегодня мы будем открываться.
— Открываться?
— Да. Сегодня мы открываем «Домашние заготовки Ивонны».
Кеннеди удивленно моргнул.
— Шутишь.
— Нет, пап. — Серые, широко расставленные глаза радостно вспыхнули. — У нас двадцать две банки персиков, восемнадцать банок томатов…
— Грейс нужны деньги?
— Она сказала, что я могу сам назначать цену. Какую захочу. И обещала со мной поделиться.
— Ну, тогда, наверно, не нужны.
— Она просто скучает по Ивонне. И я тоже, — серьезно, совсем по-взрослому добавил Тедди. — Грейс говорит, что хочет пойти по стопам Ивонны.
— И это значит…
— Не знаю. — Тедди снова пожал плечами. — Она так сказала.
— Это значит… — начал объяснять Кеннеди.
— Вспомнил! — перебил его сын. — Она сказала, что надо жить проще…
Кеннеди рассмеялся.
— Тогда она будет, наверно, засыпать в кресле на веранде, — хихикнул Хит. — Да, пап?
— Чтобы жить проще, надо притормозить. Ей бы это определенно не помешало, учитывая, чем она обычно занимается. Да, неплохая идея.
— А чем она занимается? — поинтересовался Хит.
— Я уже говорил. Грейс — помощник окружного прокурора.
— А что это такое? — Тедди отодвинул тарелку.
— Она юрист.
— Что такое юрист?
— Юрист — это тот, кто знает законы, по которым живет наша страна.
Тедди облизал молочные усы.
— Да, точно. Грейс сказала, что взяла отпуск от законов.
— Взяла отпуск на работе, — поправил Кеннеди, но Тедди уже не слушал.
— Грейс хорошая. Правда. Кеннеди сложил руки на груди.
— Я все-таки хочу узнать, почему ты ослушался.
— Она бы без меня не справилась.
— Уважительная причина, но суть от этого не меняется.
Тедди по-взрослому нахмурился, и брови забавно собрались над его маленьким носиком.
— Мы всегда оставляем заднюю дверь открытой. Чтобы было не так душно, — объяснил он в свое оправдание. — А еще мы сидим иногда на веранде и пьем свежий лимонад.
— Свежий лимонад? — завистливо протянул Хит. — Я люблю лимонад. А можно я тоже туда пойду?
— Посмотрим, — уклончиво ответил Тедди, хотя было видно, что делить Грейс с братом ему совсем не хочется.
Кеннеди задумался. Что же делать? Сын провинился и заслужил наказание. Личная жизнь Грейс вызывала у него некоторое беспокойство. Не забыл он и о спрятанной в ящике Библии, из-за которой уснул только под утро. Однако же с Тедди Грейс поладила, и он чувствовал, что ничего плохого она мальчику не сделает.
— Ты ослушался и должен понести наказание.
— Какое? — спросил Тедди.
— В выходные получишь дополнительное поручение. Тедди и глазом не повел.
— Ладно. Но к Грейс мне сегодня пойти можно, да? От удивления Кеннеди не сразу нашелся, что сказать.
Вот, значит, как? Получается, дополнительным трудовым заданием его уже не проймешь?
— Я еще не решил.
— Ну, пожалуйста, — умоляюще протянул Тедди. — Она без меня не справится.
— Если я и отпущу тебя к ней, то лишь ненадолго. Чтобы не расстраивать бабушку. Побудешь пару часов и вернешься.
— Но у нас с Грейс столько дел!
Кеннеди решил примерить на себя роль строгого родителя:
— Хочешь вообще остаться дома?
— Нет. — Тедди угрюмо стрельнул в него глазами, и Кеннеди вздохнул про себя — как же трудно быть требовательным. — Но это же глупо, пап. Ну останусь я на весь день у бабушки. Ей же не угодишь! Только займешься чем-нибудь, как она уже кричит: «Прекрати! Ты меня нервируешь!»
— Хочешь помочь Грейс открыть лавочку — будь готов идти на компромисс.
— Но…
— Тедди… — повысил голос Кеннеди. Мальчишка, похоже, понял наконец, что это предупреждение последнее, и тяжко вздохнул:
— Ладно.
— И сделай мне одолжение.
— Какое? — осторожно поинтересовался Тедди. Кеннеди усмехнулся:
— Принеси нам еще печенья.
Тедди расплылся в счастливой улыбке, как будто получил подарок.
— Принесу, если ты возьмешь ее с нами за город в выходные.
— Что?
— Она не любит сидеть дома. Сама мне так сказала. Поэтому ей и нравится в саду работать.
— Не думаю, что Грейс поехала бы с нами. — Кеннеди покачал головой. — Даже если бы я пригласил ее.
— Да она поедет, пап! Говорю тебе, если ты возьмешь ее на пикник, она за тебя проголосует. Ей только надо узнать тебя получше.
Изобразив равнодушие, Кеннеди взял лежавшую на столе газету.
— Может быть, в другой раз, дружок. Но Тедди сдаваться не собирался:
— Пожалуйста, пап! Я знаю, она тебе понравится, ты только дай ей шанс. И ты тоже ей понравишься. И тогда тебе уже не надо будет беспокоиться, когда я буду у нее.
Трудная ситуация. Кеннеди абсолютно не знал, что ответить. В глазах у сына блестели слезы.
— Мы собирались торговать всю следующую неделю, — с надеждой добавил Тедди.
— Хорошо, я подумаю, — пообещал Кеннеди, отступая от первоначального жесткого варианта. Впрочем, уже в следующую секунду он пожалел о проявленной мягкости — рот у Тедди растянулся в широкой, до ушей, улыбке.
— Спасибо, пап. Ты — молодец!
Кеннеди попытался было сказать, что его ответ еще не означает согласия, но, подумав, закрыл рот. Зачем что-то говорить? Грейс и сама откажется, как только он пригласит ее на пикник.
— Никаких проблем. Ты только не расстраивайся, если она откажется, ладно? Может быть, у нее другие планы на выходные.
— Нет у нее других планов, — уверенно ответил младший сын. — Грейс же здесь никого не знает. И я ей нравлюсь.
Впрочем, беспокоился Кеннеди вовсе не из-за симпатии Грейс к его младшему сыну, а из-за отсутствия этой самой симпатии к нему лично.
Приняв душ, Грейс первым делом снова набрала номер Джорджа. Две предыдущие попытки закончились ничем — его секретарша, Хизер, сообщила, что он еще не появлялся. Обычно Джордж приходил в офис к восьми, и заявление Хизер выглядело странным, ведь было уже десять. Наверно, ушел в суд, а секретаршу позабыл предупредить, решила Грейс.
— Офис Джорджа Данагана.
— Привет, Хизер. Это снова Грейс. Джордж уже у себя?
— Э… даже не знаю точно, — ответила Хизер после паузы. — Я разговаривала по телефону и не обратила внимания.
Но разве разговор по телефону мог помешать ей увидеть босса?
— Ты не могла бы заглянуть к нему? Пожалуйста.
— Да, конечно, — немного напряженно ответила секретарша.
— Спасибо.
Пауза затянулась едва ли не на минуту, но в конце концов Джордж все же взял трубку.
— Грейс?
Она облегченно вздохнула:
— Вот и ты наконец. А я уж начала думать, что тебя похитили инопланетяне. — Она рассмеялась, но Джордж не поддержал.
— Что случилось?
Грейс невольно напряглась, удивленная его сдержанным тоном. В чем дело?
— Вообще-то ничего. Просто хотела, поболтать. Мы не разговаривали уже несколько дней.
— Я был занят, — коротко, не вдаваясь в объяснения, ответил он и после неловкой паузы добавил: — Как Стилуотер?
— Вроде бы в порядке.
Джордж сказал что-то в сторону, вероятно прикрыв трубку ладонью.
— Прошлой ночью Мэдлин уговорила меня забраться в автомастерскую, — сказала Грейс, зная, что он не слушает.
— Рад слышать, — отозвался рассеянно Джордж.
Грейс подошла к столику, на котором стояла фотография в рамке: они с Джорджем за обедом по случаю ее дня рождения.
— Послушай, что происходит? Ты как будто чужой.
— Извини, мне звонят, нужно ответить. Поговорим позже, ладно?
Ей вдруг стало не по себе, во рту появился неприятный кисловатый привкус. Джордж еще никогда не был с ней так холоден. Даже не потребовал, как обычно, чтобы она поскорее вернулась в Джексон. Не спросил, можно ли ему приехать к ней на уик-энд. Раньше всегда спрашивал. Что же изменилось?
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Сейчас объяснить не могу. Много дел.
Но ведь он и раньше постоянно был занят, однако всегда находил время для нее.
— Конечно. У тебя ведь все в порядке?
— Да, — ответил он и положил трубку.
У него все в порядке. Он сам так сказал. Так откуда же чувство, что что-то случилось? Джордж всегда был таким постоянным, солидным, решительным. Не мог же он так вот вдруг передумать и прекратить с ней отношения? Тем более теперь, когда он так ей нужен…
Грейс все еще смотрела на телефон, когда постучал Тедди. Она ждала его, но после разговора с Джорджем принимать гостей расхотелось. Стоило, однако, открыть дверь, как настроение пошло вверх — Тедди протянул одуванчик.
— Сорвал для вас, — с гордостью объявил он. Грейс улыбнулась:
— Спасибо. Какой красивый…
Милый, бесхитростный жест разогнал унылые мысли. Нет, ничего плохого между ними не случилось. Рано или поздно они с Джорджем, как и планировали, поженятся, и у них будет сынишка, такой, как Тедди.
В любом случае ей есть о чем беспокоиться и помимо Джорджа. Например, о Библии преподобного.
— Ты готов? — спросила она.
— Да!
Грейс волновалась нисколько не меньше Тедди. Продавая сваренное Ивонной мыло, лосьоны и консервы, она хотела пережить прежнее ощущение близости с ней.
— Бабушка разрешила тебе пойти сюда?
Тедди бросил взгляд на предвыборные плакаты Викки Нибли, которые Грейс собиралась поставить во дворе, и переступил с ноги на ногу.
— Да.
Ей показалось, что Тедди хочет добавить что-то, но он промолчал. Каждый раз вопросы о семье странным образом смущали мальчика. Наверно, дома ему жилось настолько плохо, что он не желал и говорить об этом.
— Тедди?
Он посмотрел на нее:
— Что?
— Я хочу познакомиться с твоими родителями.
— В эти выходные? — с надеждой спросил он.
— Сегодня.
— Ладно. — Он кивнул. — Только мамы нет, а папа на работе. Это может подождать, пока мы поставим лоток?
Почему бы и нет?
— Конечно. — Жестом пригласив его в дом, она почувствовала, как теплая волна симпатии и нежности поднялась в груди. Две потерянных души нашли друг друга. Как такое случилось? Грейс не знала. Но разве не показательно, что они встретились в доме Ивонны?
— Прежде всего, давай вынесем персики.
— Думаете, мы много заработаем сегодня? — спросил Тедди, подтаскивая стул поближе к Грейс.
Она еще раз прошлась взглядом по выставленным для продажи продуктам. В последний момент Тедди предложил выпечь лоток шоколадного печенья. Грейс не стала бы возиться, но мальчик сказал, что пострижет лужайку в обмен на непроданные остатки, которые отнесет домой. Она сильно сомневалась, что кто-то соблазнится ее печеньем. Горожане успели соскучиться по персикам и томатам Ивонны, к которым привыкли за долгие годы, но захотят ли они покупать что-то приготовленное самой Грейс? Тем более что, согласно одному из ходивших по Стилуотеру слухов, кто-то из их семьи отправил преподобного на тот свет с помощью яда.
— Ну, может быть, несколько долларов. — Она пожала плечами.
— А кто, по-вашему, будет первым покупателем?
— Вот уж не знаю.
Ждать пришлось недолго. Едва она успела произнести эти слова, как у тротуара остановился белый седан, из которого вышла миссис Риз, одна из ее бывших школьных преподавательниц.
Грейс невольно напряглась. Однажды, когда она не сумела ответить на какой-то вопрос, миссис Риз швырнула в нее линейку. В старших классах на домашние задания времени постоянно не хватало. Она не только работала в пиццерии, но и помогала по хозяйству на ферме, ни на минуту не забывая о неглубокой могиле на заднем дворе. Беспокойные мысли не оставляли ни днем ни ночью, так что и уснуть удавалось с большим трудом.
— Я слышала, что вы вернулись, — бросила миссис Риз, когда Грейс поздоровалась.
— Да, на несколько месяцев.
— Понятно. — Миссис Риз прошлась цепким взглядом по выставленным на продажу продуктам. — Должна сказать, я рада, что вы так развернули свою жизнь. Стали помощницей окружного прокурора и все такое. Честно говоря, для меня это сюрприз. — Она пристально посмотрела на плакат, призывающий голосовать за Викки Нибли. — Но не могу сказать, что одобряю ваши политические предпочтения.
— В таком случае мне остается лишь констатировать, что я не одобряю ваши, — ответила Грейс.
Миссис Риз дважды открыла и дважды закрыла рот, так и не произнеся ни звука. Потом повернулась к Тедди и, нахмурившись, спросила:
— Твоя бабушка знает, что ты здесь?
Тедди отвел глаза и, опустив голову, молча кивнул.
— Не думаю, что ей это понравится. Грейс откашлялась.
— Хотите что-то купить, миссис Риз, или остановились просто так?
Бывшая учительница метнула в нее сердитый взгляд и ткнула пальцем в банку с персиками:
— Это из запасов Ивонны?
— Да. Мы только вчера достали из погреба.
— Я возьму три банки.
Расчет произвел Тедди. Он же взял у покупательницы деньги. Прежде чем сесть в машину, миссис Риз обернулась.
Грейс вежливо улыбнулась и, как только машина свернула за угол, посмотрела на Тедди:
— В чем все-таки дело? Не объяснишь?
— Наверно, ей не нравится миссис Нибли, — робко ответил мальчик.
Грейс пристально посмотрела на него. Что-то тут было не так. Тедди определенно о чем-то умалчивал, и она решила выяснить, что же скрывается за этим умолчанием.
— У меня сложилось впечатление, что миссис Риз хорошо знает твою бабушку.
Тедди с несчастным видом кивнул:
— Мою бабушку все знают.
— И кто же она?
Ответить мальчик не успел, потому что к тротуару подкатил старенький, еще пятидесятых годов, грузовичок, и Грейс застыла в оцепенении. Джед Фаулер. Она поняла это с первого взгляда, потому что узнала машину — Джед ездил на ней всю свою жизнь. Сам он, как ей показалось, выглядел даже лучше, чем восемнадцать лет назад. Немного похудел, но силы явно не растерял. И в одежде себе не изменил — такой же замасленный комбинезон, в котором он приходил когда-то чинить трактор. Потрепанная красная бейсболка прикрывала голову, так что о том, насколько пострадала его шевелюра, оставалось только догадываться.
Интересно, что ему сказали в полиции насчет прошлой ночи? Знает ли Джед, что это Мэдлин вломилась в его мастерскую?
Грейс поднялась навстречу.
— Здравствуйте, Джед, — пряча волнение, сказала она. — Как дела?
Взгляды их встретились, и в какой-то момент Грейс показалось, что он видит ее насквозь. А если Кеннеди уже сообщил ему, что она была с Мэдлин и взяла Библию преподобного?
Грейс вытерла руки о хлопчатобумажную юбку и перевела дыхание.
— Что бы вы хотели?
— Это ваше печенье? — спросил он, указывая на один из пяти подносов.
— Мое.
Джед взял лавандовое мыло, понюхал и, поморщившись, положил на место.
— Возьму банку пикулей.
Рядом уже вертелся Тедди.
— Деньги принимаю я, — объявил он.
Джед посмотрел на мальчика с не меньшим, чем миссис Риз, удивлением, но все же протянул двадцатку.
— И этих. — Он кивком указал на тарелку с печеньем. Джед покупает ее печенье. Грейс стало совсем не по себе.
Она помогла Тедди отсчитать сдачу, и он высыпал мелочь на заскорузлую ладонь Джеда. Механик забрал покупки и повернулся к машине.
— Мистер Фаулер! — окликнула его Грейс. Он посмотрел на нее через плечо.
Она скрестила руки на груди. Вздохнула.
— Я… я слышала, что у вас случилось прошлой ночью. Сочувствую.
Как отреагирует Джед? Грейс сглотнула подступивший к горлу комок. Но он так ничего и не сказал. Что было в общем-то и неудивительно. Только бросил еще один взгляд на Тедди. А потом кивнул.
С тяжелым сердцем Грейс смотрела ему вслед, кляня себя за то, что вломилась в мастерскую человека, не сделавшего ей ничего плохого.
— А что случилось? — поинтересовался Тедди.
Она не ответила. И не собиралась отвечать. У нее и к себе накопилось немало вопросов.
— Скажи-ка лучше, почему это все так удивляются, когда видят тебя со мной?
— Не знаю, — потупившись, пробормотал мальчик.
— Кто твоя бабушка?
Солнце стояло уже высоко, и яркие лучи слепили глаза. Тедди прикрылся ладошкой.
— Можно я скажу потом? Когда вы познакомитесь с моим папой. Он хочет спросить, не поедете ли вы с нами за город на выходные.
— За город?
— Да. Это я его попросил, и он согласился!
— Тедди… — Грейс покачала головой, пытаясь сосредоточиться на более важном вопросе. — Расскажи мне о своей семье.
— Не хочу.
— Почему?
— Потому что мы только-только все начали. А если вам не понравится то, что я скажу, вы отправите меня домой.
— Глупости. Мне все равно, кто твои родные.
— Правда? — с надеждой спросил он.
— Конечно. — Она потянула за козырек его бейсболки.
Тедди заулыбался.
— Вот и хорошо. Я же не буду виноват, если мой папа победит Викки Нибли, да?
Его папа? У нее вдруг задрожали колени.
— Что ты сказал?
Смущенный ее реакцией, он скосил глаза на стоявший рядом плакат Викки Нибли:
— Я не буду на вас злиться, если миссис Нибли выиграет.
— Ты… — Она чуть не задохнулась от изумления. — Так ты — сын Кеннеди Арчера!
Тедди кивнул, но как-то неохотно, словно боялся это признать.
— Не может быть. — Он закусил губу.
— Почему?
— Потому что ты на него не похож.
— Я похож.
— Нет! — Грейс упрямо тряхнула головой. Впрочем, зная, чей Тедди сын, отыскать сходство оказалось несложно. От отца мальчику достались квадратный подбородок, широкий рот и открытая, типично американская улыбка. Сложением он тоже пошел в Арчера, обещая в будущем вырасти в настоящего красавчика.
— Все говорят, что я пошел в маму.
И это тоже было правдой. Куда только смотрели ее глаза? Почему она ничего не замечала раньше?
Почему? Да потому, что ей и в голову не могло прийти, что восьмилетний сын Кеннеди Арчера будет разгуливать по городу сам по себе! Меньше всего она ожидала, что сыну Кеннеди Арчера будет позволено пачкать руки, ползать на коленках и подстригать лужайки у соседей. И уж никогда бы она не поверила, что ей может понравиться кто-то из близких Кеннеди Арчера.
— Почему за тобой никто не присматривает? — спросила Грейс, безуспешно пытаясь скрыть недовольство.
— Я же вам сказал, за мной присматривает бабушка.
— Бабушка не может за тобой присматривать. Она живет за городом…
— Они переехали, — вставил Тедди. — Уже давно.
— Куда?
— Здесь, недалеко.
— Что?
— Бабушка хотела быть поближе к банку, — объяснил он.
Здесь, недалеко. Поближе к банку. Конечно. Все правильно. Тедди потерял мать, а значит, кто-то должен присматривать за ним в течение дня. И почему этим кем-то не может быть бабушка Арчер?
Но тогда получается…
Грейс прижала пальцы к вискам. Получается, что в то утро в черном внедорожнике был Кеннеди Арчер. Наверно, отвозил детей к матери и возвращался в тот самый момент, когда она так неосторожно подошла к окну голышом.
— Боже мой, — пробормотала она, опускаясь на стул. Через несколько секунд Тедди осторожно тронул ее за плечо:
— Грейс?
— Что?
— Вы на меня злитесь?
— Нет, конечно нет, — ответила она, пытаясь решить, что же делать дальше. Прежде всего Тедди Арчеру нельзя здесь оставаться. Пусть Кеннеди и отпустил ее прошлым вечером, история еще не закончилась. В этом Грейс не сомневалась.
— Тогда что?
Она провела ладонью по лицу.
— Ничего. Мне просто надо немного подумать, ладно, Тедди? Почему бы тебе… — Ее вдруг осенило, причем найденный вариант позволял и мальчика не обидеть, и время выиграть. — Почему бы тебе не отнести домой печенье? А потом… потом мы поговорим.
— Я вам больше не нравлюсь, — с упреком пробурчал Тедди.
Она заглянула в полные обиды глазами сердце дрогнуло от жалости.
— Нет, Тедди. Дело вовсе не в этом. Видишь ли, мы с твоим отцом… мы никогда не были друзьями.
— Вы ему нравитесь.
— Нет, не нравлюсь. Мы… Я даже не понимаю, как он разрешил тебе приходить сюда. Он ведь не знает, что ты здесь, да?
— Знает, — не сдавался Тедди. — Он сказал, чтобы я поблагодарил вас за лазанью. И попросил, чтобы я принес домой печенья. Ему нравится ваше печенье.
Оказывается, прошлым вечером она приготовила обед для Кеннеди и его сыновей. Думала, что посылает угощение какой-то бедной семье, и даже не догадывалась, что тратит время и силы на Кеннеди Арчера, который может обеспечить своих детей всем самым лучшим.
— Он даже сказал, что вы могли бы поехать с нами за город, — добавил Тедди, как будто этот аргумент мог исправить ситуацию.
Ну вот, опять. С какой стати Кеннеди Арчеру приглашать ее на пикник или вообще куда-либо?
— Тедди, у тебя есть семья. Тебя там любят, о тебе заботятся. Ты прекрасно обойдешься без меня.
В глазах у мальчика блеснули слезы.
— Никогда больше сюда не приду! — крикнул он и бросился прочь.
Ошеломленная, Грейс долго сидела, глядя на расставленные банки, думая о книгах, которые собиралась взять в библиотеке. Тедди, оказывается, не слышал о Лемони Сникете, и она хотела прочесть ему всю серию «33 несчастья».
И вот теперь несчастья — слишком много несчастий! — обрушились на ее собственную голову.
Снова позвонила мать. Без ее звонков, без ее вмешательства не проходило и дня. Она всегда находила, что предложить или на что пожаловаться. Если у Родни Грейнджера выдавался урожайный год на персики, она звонила, чтобы узнать, не хочет ли он с мальчиками собрать для себя несколько фунтов. Она звонила, чтобы сообщить о своем намерении взять в прокат машинку для чистки ковров — не хочет ли Кеннеди почистить ковры и у себя. Она звонила, чтобы обрадовать сына известием о том, что перетянула на его сторону еще одного бывшего сторонника Викки Нибли и завоевала для него еще один голос. Нельзя сказать, что звонки были пустые — проблема заключалась в их частоте и регулярности. Иногда ему казалось, что из-за ее звонков у него развивается что-то вроде клаустрофобии. И вместе с тем Кеннеди ничего не мог с этим поделать, ведь она ежедневно присматривала за детьми. Оставлять их с кем-то другим вовсе не хотелось. Возможно, мать была не самой мягкой и любезной женщиной на свете, но в отсутствии ответственности ее никто не смог бы упрекнуть. К тому же она была своей. Если смерть Рэйлин и болезнь отца и научили Кеннеди чему-то, так это умению ценить родственные отношения.
Он со вздохом взял трубку, зная по собственному опыту, что если не ответит сейчас, то она позвонит позже. Попав дважды кряду на голосовую почту, она звонила секретарше и так или иначе в конце концов выходила на его след.
— Да?
— Кеннеди?
— Что?
— У нас проблема.
— Что на этот раз?
— Тедди расстроился.
— Из-за чего? Поздно вернулся и ты его отчитала?
— Нет. Сегодня он пришел рано. Но сразу же забрался в домик на дереве и не выходит. Что-то случилось. И случилось именно тогда, когда он был у этой женщины.
Грейс. Кроме Айрин, «этой женщиной» Камилла называла лишь ее дочь.
— И что же случилось?
— Он не говорит.
Камилла даже не пыталась скрыть недовольство.
— Я же говорила, что его нельзя отпускать туда!
— Позови Тедди к телефону.
Ждать пришлось несколько минут. Кеннеди уже решил, что матери не удалось выманить мальчишку из убежища, но тут в трубке раздался голос сына:
— Алло?
— Привет. Что произошло? У тебя неприятности?
— Нет у меня никаких неприятностей, — угрюмо проворчал Тедди. — И домой я пришел вовремя.
— Знаю. Я только хочу спросить, что случилось у Грейс.
— Ничего не случилось.
— Я проезжал днем мимо ее дома и видел стол, но вас не заметил. Вы что же, не открылись?
— Открылись, только поработали недолго… — Тедди шмыгнул носом. — Она не хочет, чтобы я там был. Я ей больше не нравлюсь.
Кеннеди вспомнил, как эти двое читали книжку во дворе.
— Почему ты так думаешь?
— Она сказала мне забирать печенье и идти домой.
— Может, Грейс устала и захотела прилечь.
— Не устала.
Кеннеди поднес трубку к другому уху.
— Тогда в чем дело?
— В том. Я сказал ей, что ты мой папа. Он выпрямился.
— А разве она этого не знала? Молчание.
— Тедди?
— Я ей не говорил, пап. Как я мог сказать, если она хочет, чтобы следующим мэром стала Викки Нибли?
— Тогда почему ты сказал сегодня?
— Я хотел подождать, пока ты пригласишь ее с нами за город. Но потом приехала миссис Риз. Купила персиков и сказала, что бабушке не понравится, что я там.
Кеннеди легко представил всю сцену с участием старой карги. Миссис Риз преподавала английский в том классе, где училась Грейс. Грейс сидела сзади, и подружка Джо постоянно бросала в нее бумажными шариками, а миссис Риз во всеуслышание удивлялась, как это младшая сестра Клэя не успевает за остальными.
— Да уж, понимаю.
Тедди снова шмыгнул носом.
— По-моему, ей миссис Риз не нравится.
— Наверно, нет. — Кеннеди подумал, что мог бы согласиться с Грейс. Миссис Риз слишком часто совала нос не в свои дела и не скупилась на советы. — Но ты не беспокойся, все будет в порядке.
Разговор на секунду прервался, но потом Тедди снова заговорил, и Кеннеди уловил в его голосе нотку надежды.
— Пап?
— Что?
— А ты не мог бы сходить к Грейс? Чтоб она увидела, что ты хороший парень, а?
— Ты серьезно?
— Да! Она сказала, что вы не были друзьями. Но ты же можешь сказать, что тебе жаль и все такое. Извиниться.
— Тедди…
— Ты же сам заставил меня извиняться перед Паркером Макналли, хотя он ударил меня первым.
— Ты разбил ему нос.
— Он сам начал. А ты сказал, что иногда важнее извиниться, чем выяснять, кто первым начал. Что это благородно.
— Тут другое дело.
— Какое другое? Ты ведь хочешь подружиться с Грейс, так?
Вот и попался, подумал Кеннеди.
— Конечно хочу. Но дело в том… В общем, я не знаю.
— Ну же, пап. Мы собирались торговать всю следующую неделю. И за городом без нее будет не так интересно.
Кеннеди вздохнул:
— Тедди…
— Пожалуйста, пап. Она мой самый лучший друг. Сердце как будто подпрыгнуло к горлу. Грудь сжало так, что он не мог произнести и звука. Раньше Тедди говорил, что его лучший друг — мама.
— Пап? Ты слышишь?
— Да, слышу.
— Так ты сделаешь? Сходишь к ней? Ради меня? Пожалуйста.
Кеннеди глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Конечно. Отправлюсь к ней прямо сейчас.
— Только будь с ней добр, ладно? А когда попросишь поехать с нами за город, не забудь сказать, что мы будем жарить маршмаллу. Ей это понравится.
Кеннеди вовсе не был уверен, что Грейс даже позволит ему заговорить с ней.
— Может быть, у меня еще ничего и не получится.
— Получится, — радостно сказал Тедди и дал отбой.
Кеннеди положил трубку. Да, он жалел о том, что случилось в школе. Очень жалел. И конечно, ему бы следовало извиниться перед Грейс. Да вот только пожелает ли она выслушать его извинения? В этом он вовсе не был уверен.
