Глава 20
Четверг, 3 июля 1902 года. Полдень
Роуз вошла в красивый особняк в георгианском стиле, купленный прошлой зимой Хартом для Дейзи. Преодолевая внутреннее напряжение, ступила на паркет просторного холла, закрыла входную дверь и прислушалась к удушающей тишине дома. Из глаз непроизвольно полились слезы. Роуз перевела взгляд на лестницу, и ее охватило чувство, что по ней вот-вот спустится Дейзи.
Но она уже никогда не сбежит вниз, потому что мертва. Несмотря на то что Харт не убивал Дейзи, только он один повинен в том, что умерла их любовь. Как же она его ненавидит!
Роуз оглядела холл, поискала глазами букет белых лилий в вазе на столике, но стол был пуст. Дейзи всегда следила, чтобы здесь стояла ваза с ее любимыми цветами и по дому витал легкий привычный аромат.
Роуз вглядывалась в лестницу, все отчетливее ощущая тяжесть потери, и обернулась к входу, ожидая появления Брэндана Фарра. Отвратительная свинья, ему все еще доставляет удовольствие встречаться здесь, нравится уединяться с ней именно в спальне Дейзи.
Роуз никогда ему не отказывала. Как она могла? Она шлюха, а он коп. Он отправит ее в камеру, выбросит ключ и оставит ее гнить там, медленно умирать. Тогда он подмял ее под себя и рассказал, что…
Переполняемая желчной злобой, — Роуз сама не понимала, как выдерживает их сексуальную связь, — она заставила себя поторопиться. Шеф Фарр был ненавистен ей еще больше, чем Харт, и это говорило само за себя. Роуз верила, что настанет день, когда она сможет отплатить ему, уничтожить, хотя, скорее всего, при этом ей придется умереть.
Фарр страшный человек — и он ненавидит Франческу.
Невозможно представить, чем Франческа могла вызвать такое сильное отвращение.
Роуз не смогла справиться с собой и опять посмотрела на лестницу. Холл пуст, входная дверь закрыта. Она повторила про себя, что Фарр занят сегодня и не потревожит ее до позднего вечера.
Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Роуз принялась думать о Дейзи. Она представила, как та весело смеялась, обнимая ее, как они вместе гуляли по «Женской миле» и разглядывали витрины. Воображение рисовало картины их несостоявшейся поездки на Кони-Айленд, где они так мечтали покататься на карусели. Роуз взялась за ручку двери спальни Дейзи, изо всех сил стараясь не расплакаться. Она знала, что никогда не сможет преодолеть тоску по подруге, любовь к Дейзи была слишком велика.
Роуз вошла в красивую спальню. Она ведь собиралась в тот день рассказать Франческе правду — она такая добрая, не раз помогала Дейзи, — но не решилась открыться, вместо этого опять солгала и ненавидела себя за это малодушие. Роуз тихо затворила дверь и, кусая губы, посмотрела на портрет обнаженной Франчески.
Брэг толкнул входную дверь, и она распахнулась.
— Не заперто, — пробормотал он.
Они стояли на пороге величественного особняка, в котором когда-то жила Дейзи; Харт купил его, когда сделал ее своей любовницей. Роман вскоре завершился по причине помолвки Франчески и Харта, но он позволил Дейзи остаться в доме. Она была убита в кабинете.
Харт считал, что Роуз способна похитить портрет из желания отомстить — тогда он должен храниться в этом доме. Но Франческа была уверена, что Роуз ничего не знала о портрете до апреля, когда он и был украден. Дейзи ничего не могла ей рассказать; она сама ничего не знала. Нет, узнать о тайне портрета Роуз могла только от Фарра, уже после того, как он начал расследование дела. Откровения давних любовников. Разумеется, Роуз и Фарр не были исключением. Единственное, что до сих пор оставалось загадкой, как Фарр первым узнал о существовании картины и ее похищении? Впрочем, шеф ненавидел Франческу и на протяжении многих месяцев выступал против ее участия в расследованиях. Возможно, он даже организовал слежку.
Чутье подсказывало Франческе, что Роуз замешана в этом деле. Если именно Роуз украла портрет из галереи Мура, в чем она была почти уверена, то лучшего места для хранения, чем дом Дейзи, она не смогла бы найти. До него не более десяти минут пешком. Конечно, Роуз трудно было бы нести портрет так долго, но она могла нанять кеб.
Но почему открыта входная дверь?
— Мы здесь одни? — спросила Франческа.
— Тебе необходимо общество? — Брэг улыбнулся и достал из наплечной кобуры пистолет.
Франческа была удивлена, что, покидая кабинет, Рик взял оружие. Он почти никогда не носил его с собой, кроме того, комиссар имел право вызвать наряд для сопровождения его в случае необходимости. Сейчас Брэг, скорее всего, думал только о ее репутации. Надо сделать все, чтобы никто больше не увидел портрет.
Не успела Франческа подумать, что их ждет, как наверху скрипнул пол. Франческа и Брэг переглянулись и остались стоять в дверном проеме, одновременно повернувшись в сторону лестницы. Через минуту на верхней площадке появилась Роуз. Она увидела их и остановилась, сжав рукой перила. Лицо выражало крайнюю степень удивления, граничащую с шоком, который вскоре сменился нескрываемым ужасом.
Франческа решила, что сейчас Роуз обязательно попытается сбежать.
— Роуз, подожди! — предупреждая ее действия, воскликнула она.
Роуз испуганно огляделась, словно выбирая путь к отступлению. Поняв, что путь к входной двери перекрыт, а до черного хода ей не даст добежать Брэг, женщина навалилась на перила.
— Вы меня искали? Но я ничего не сделала!
— Мы ищем портрет, Роуз, — ответил Брэг. — И ты уже об этом знаешь, верно?
Роуз подняла заплаканные глаза и перевела взгляд на Франческу.
— Что вы хотите?
Неужели она все угадала правильно?
— Ты его украла?
Роуз вздохнула и побледнела.
— Где Фарр? — хрипло спросила она.
Франческа сразу поняла, что это значит.
— Его украл Фарр? — воскликнула она, все еще сомневаясь. Но грудь уже сдавливало от нарастающего гнева.
Что Фарр намеревался делать с ее портретом?
— Он меня убьет, — запричитала Роуз и разрыдалась.
— Он не причинит вам вреда, Роуз, — вступил в разговор Брэг. — Это вы увезли портрет из галереи Мура в субботу?
— Нет, — прошептала она, стараясь не смотреть на Франческу. — Прости. Я солгала. Дейзи ничего мне не говорила… Сказал Фарр. Он показал мне картину во вторник, когда… когда мы встретились. Я ее видела. Он злорадствовал… был так рад… доволен собой… Он ненавидит тебя!
Она ошибалась. Роуз ничего не знала о портрете до вторника. Фарр сам забрал портрет из галереи — в противном случае он держал бы их всех в страхе, как держал Роуз.
Получается, он отправил ей письмо с требованием денег?
— Где портрет? — спросила Франческа, преодолевая спазмы, сжавшие горло.
— Наверху, — последовал ответ. — Ему ведь необязательно знать, что это я сказала? Вы ведь могли найти портрет сами? Прошу вас!
Франческа помедлила и повернулась к Брэгу.
— Мы должны ее защитить.
— Согласен.
Франческа задумалась. Как они смогут доказать вину Фарра без показаний Роуз?
— Вы не сможете меня защитить! Я уеду из города! — Роуз зарыдала в голос.
Возможно, она права. Франческа нахмурилась и покосилась на Брэга. Фарр обязательно будет мстить. Особенно проститутке.
— Если ты пожелаешь уехать из города, я тебе помогу, — обратилась она к Роуз.
Роуз выглядела так, будто сейчас упадет в обморок.
— Как ты можешь быть так добра ко мне?
— Такой уж она человек, — вздохнул Брэг. — Мне понадобится твое признание, Роуз, но неофициальное, только для меня.
Женщина кивнула.
— Тогда мы поднимаемся. — Рик махнул рукой.
Роуз посторонилась, пропуская их вперед.
— Он здесь, — произнесла она, с трудом разжимая побелевшие губы.
Франческа поняла бы это и без объяснений. Дверь красивой спальни Дейзи была распахнута настежь, открывая вид на кровать под балдахином и висящий на стене портрет, хорошо видимый даже с лестницы.
На негнувшихся ногах она прошла вперед. Казалось, что невидимая рука ударила ее в живот. Фарр видел ее портрет!
Стоявший за спиной Брэг издал приглушенный возглас. Только сейчас Франческа поняла, что он видит портрет впервые.
Когда-то давно она, почти раздетая, лежала в объятиях Брэга, но это было совсем другое. Ее поза, выражение лица, взгляд — все предназначалось лишь Харту, он один должен был видеть ее такой.
Щеки вспыхнули, Франческа опустила голову, не зная, как себя вести.
— Очень красиво, — подала голос Роуз, нарушая неловкое молчание.
Франческа кусала губы, не представляя, как сможет смотреть в глаза Брэгу.
Тот отвел взгляд от портрета, стараясь не смотреть на Франческу. Затем Брэг прошел в спальню, снял со стены портрет и накинул на него покрывало с кровати. Наконец, Франческа смогла выдохнуть.
Брэг повернулся к ней. Интересно, о чем он сейчас думает? Скорее всего, шокирован тем, что она осмелилась позировать в таком виде.
Франческа откашлялась:
— Как ты поступишь с Фарром?
Брэг ответил не сразу.
— Франческа, мы должны сохранить это в тайне. Я не могу сейчас выдвинуть обвинение, если ты не хочешь, чтобы я официально конфисковал портрет в качестве доказательства. Тогда он будет предъявлен в суде. Я не вправе начинать внутреннее расследование, если не изыму портрет для предъявления его следователям.
Портрет стал барьером между ними, даже сейчас, невидимый под золотистым покрывалом. Франческа с трудом сглотнула.
— А его люди? Они наверняка знают, что изображено на картине. Как сделать, чтобы его больше никто не видел?
Рик переступил с ноги на ногу, по-прежнему чувствуя неловкость.
— Думаю, они его боятся. Они знают о его планах и будут хранить молчание. Фарр никогда бы не посвятил в свои дела людей, которые могут представлять для него угрозу.
— Мы не можем уничтожить Фарра? — Задавая вопрос, она уже знала, что ответ будет отрицательным. Фарр уже мог распространить слухи о существовании портрета обнаженной Франчески. Это убьет ее мать и вызовет скандал в обществе — даже в том случае, если никто и никогда не увидит этот злополучный портрет и слухи не подтвердятся. — Мы стали заложниками этого человека, — в ужасе прошептала Франческа.
— Да, пожалуй, — кивнул Брэг. — Поговорка гласит, что нужно держать друзей близко, а врагов еще ближе.
Они не отрываясь смотрели друг на друга.
— Ты хочешь спросить меня, зачем я это сделала? — решилась заговорить Франческа.
— Нет, — поспешно ответил Брэг.
На этот раз она не стала настаивать на продолжении разговора.
Дом был пуст. Харт отпустил слуг на весь вечер.
Он потягивал виски и разглядывал полотно Матисса, висевшее над камином в его библиотеке, не замечая при этом шпилей Нотр-Дама. Ему представлялось встревоженное лицо Франчески, застывший в голубых глазах страх. Видение вытеснил образ сводного брата, смотревшего на него с кривой усмешкой, когда он нажимал на спусковой крючок.
Он хотел убить собственного брата. Ему было безразлично, есть ли патрон в следующем гнезде.
Харт! Остановись!
Но Франческу это беспокоило. Потому что она восхищалась им, считала благородным, потому что не верила в его способность совершить жестокое убийство. Франческа — лучшее, что у него есть в жизни.
Их ссора пошла ему на пользу. Рука дрогнула, и стакан раскололся в ладони.
Харт невозмутимо смотрел на осколки и капли темной жидкости на коже. Внезапная боль вызвала восторг. Она поможет ему заглушить боль в душе.
Франческа добрая, светлая, а он темный и низкий тип. Ее совесть была чиста, его же изгажена отвратительными поступками в прошлом. Харт верил, что Франческа заслужила Рика! Он не имеет права приковывать ее к себе на всю жизнь, монстры из прошлого всегда будут его преследовать.
Харт перевернул ладонь, и осколки стакана упали на ковер к его ногам. Франческа и Рик даже сейчас с жаром бросились на поиски портрета. Удалось ли им найти его? Объединились ли они, воодушевленные успехом? Упали ли в объятия друг друга?
Ты согласишься со мной поужинать?
В голове ясно прозвучал голос брата, вспомнилось удивленное молчание Франчески — но она ему не отказала. Харт представил их в отдельном кабинете в «Плазе», Франческа в красном платье, Рик в смокинге, вокруг крутится официант в белом, подливая гостям вина.
Они идеально смотрятся вместе!
Харт громко выругался. Он эгоистичный подонок до мозга костей…
— Харт?
Он ждал ее. Разумеется, ждал. В ее голосе слышалась тревога. Ощущая себя диким хищником, Харт повернулся, но даже не постарался улыбнуться.
— Ты отпустил прислугу? — взволнованно спросила Франческа.
— Да, отпустил.
Она поспешила подойти ближе.
— С тобой все хорошо?
— А почему должно быть иначе? — равнодушно спросил он, хотя внутренне был вовсе не так спокоен. Ему хотелось со всего размаху ударить кого-то, желательно Рика. Внезапно Харт понял, что он желал врезать совсем не брату, а самому себе.
— Что случилось? — воскликнула Франческа, схватив его мокрую ладонь.
— Я разбил стакан.
Она подняла на него влажные от слез глаза.
— Опять истязаешь себя? Мы нашли портрет, Колдер. Все закончилось.
— Я так понимаю, ты не заметила, что я едва не прикончил брата?
Франческа побледнела:
— Но ведь он жив, Харт. Ты никогда бы никого не убил даже в приступе ярости. Я уверена в тебе.
Он постарался убрать ее руку со своего запястья, но Франческа лишь сильнее сжала пальцы.
— Значит, ты совсем меня не знаешь.
— Нет же, я знаю лучше тебя самого!
Внутреннее напряжение стало понемногу ослабевать. Но он не желал этого.
— Где портрет?
— В холле.
Харт задумался, как лучше уничтожить это проклятое полотно — скорее всего, ножом.
— Прекрати винить во всем себя. Умоляю! Портрет найден. Все сложности позади. Из галереи картину украл Фарр, намеревался однажды использовать ее против Брэга или меня. К сожалению, ради сохранения тайны мы не можем выдвинуть против него обвинения.
— Мы. — Это вовсе не был вопрос.
— Я люблю тебя одного, Колдер.
— Возможно. Может, ты все же задумаешься над тем, что сегодня я приставил пистолет к голове Рэндла и выстрелил два раза, не представляя, в каком гнезде находится патрон.
— Мне лучше сегодня быть рядом.
— Ты ужинаешь с Риком в эти выходные? — спросил Харт, приподнимая ее голову за подбородок.
Франческа затаила дыхание.
— Я об этом еще не думала!
Постоянно тлевшая в нем ревность полыхала теперь огромным костром.
— Ты слишком бескорыстная, — произнес он. — А я эгоист, который не может заставить себя отказаться от любви к тебе.
Она приглушенно вскрикнула.
— Ты готова стать моей, Франческа… сегодня вечером?
Переступив порог собственного дома, Рик сразу увидел Ли Анну. У входа стояли собранные для поездки чемоданы, а она сидела в кресле, одетая в дорожный костюм. Осуждающее выражение на напряженном лице. Было уже почти четыре часа дня, а отъезд запланирован на пять.
— Мы опоздаем на поезд, Рик, — удивительно спокойно произнесла жена. — Поспеши.
Он закрыл дверь и остался стоять, не сводя с нее глаз. Сердце заныло, напоминая о непреходящей боли, ставшей сейчас особенно острой. Осознание недавнего откровения тяготило все больше. Их совместная жизнь закончилась, даже не начавшись. Он будет обеспечивать жену и девочек до конца дней, но между ними никогда не будет теплых семейных отношений, как не будет у него любящей семьи; некогда дорогая ему женщина не сможет дать ему внимание и заботу.
Он не может заставить себя поехать сейчас в Саг-Харбор. Их обоих ждет там ад, и они знают об этом. Рик принял решение. Ли Анна справится с девочками с помощью Петера и миссис Флауэрс. Он же останется в городе и займется делами. У него накопилось много бумажной работы; Рэндл арестован, ему должно быть предъявлено обвинение.
— Мне неловко тебя задерживать, но нам необходимо поговорить.
— Сейчас? — вскинула брови Ли Анна.
— Боюсь, именно так.
— Мы опоздаем на поезд, а он последний на сегодня.
Поняла ли она, что он не поедет отдыхать с ней и девочками?
Его никогда не покинет это щемящее чувство утраты, что было весьма странно, поскольку у него никогда не было того, что можно потерять.
Он не успел ответить жене. По лестнице к нему уже бежала Кейти, вслед за сестрой торопливо спускалась Дот.
— Мы уезжаем? — Девочка застенчиво улыбнулась.
— Не сейчас — я должен поговорить с вашей мамой. — Последние слова он произнес с едва преодолимой болью.
Рик сделал шаг и подхватил на руки Дот, прежде чем она упала, споткнувшись.
— Ты спала, когда я вернулся утром, — сказал он, обнимая Кейти.
— Ничего. Мы едем? Мы же на поезд опоздаем. — Карие глаза загорелись восторгом.
— Саг, Саг! — закричала Дот.
Рик прижал ее к себе и поцеловал; малышка счастливо засмеялась. Что ж, хоть один человечек в доме искренне рад его видеть.
То, что он собирался сделать, будет несомненным проявлением заботы обо всех домочадцах. Кейти растерянно заморгала, переводя взгляд с матери на отца. Рик ласково ей улыбнулся и опустил Дот.
— Идите с Дот на кухню и выпейте молока. Девочки убежали, и он опять перевел взгляд на жену. Лицо ее оставалось невозмутимым.
— В чем дело, Рик? Он медлил.
— Думаю, тебе известно не хуже меня, что мы не сможем оставаться вместе в маленьком коттедже несколько дней.
Ли Анна выпрямилась.
— Будет непросто, — помолчав, произнесла она.
Сердце вновь пронзила острая боль.
— Нам пора поговорить откровенно.
Ли Анна кивнула.
— Не совсем честно заставлять девочек смотреть на нас в таком состоянии. Мое присутствие тебя раздражает. Будет лучше, если я останусь в городе. У меня много работы.
В ее глазах мелькнуло облегчение.
— Кейти устала от напряженных отношений, Рик. Ты прав, это будет справедливо по отношению к ним — и к нам. — Пальцы с силой сжали подлокотники кресла.
— Значит, ты согласна поехать с девочками без меня?
— Да.
В одном этом слове выражались все ее чувства. Она мечтала оказаться подальше от него, в этом их мысли были схожи. Чувство облегчения, смешанное с разочарованием и сожалением.
— Я отвезу вас на вокзал.
— Это может сделать Петер.
— Нет, я сам. Хочу попрощаться с детьми. Я буду очень скучать по ним, надо успокоить девочек, дать им понять, что после возвращения ничего не изменится — я буду здесь, буду ждать.
Ли Анна коротко кивнула.
— Девочки тебя обожают и будут очень скучать. Да, ты должен их успокоить.
«Вот теперь все действительно кончено», — подумал Рик. Непостижимо, как, не сказав ни слова, они оба согласились с таким решением.
— Мы сможем дальше так жить, Ли Анна?
— Не знаю. — Она подняла на него взгляд. — Возможно, стоит подумать о разводе — по крайней мере, о раздельном проживании.
В душе вспыхнула надежда. Рик мечтал изменить свои жилищные условия. Так ведь бывало раньше. Он сможет заботиться о них, но жить будет в собственном доме.
— Я никогда не дам тебе развод. Это было бы верхом непорядочности, — медленно и четко произнес Брэг.
Ли Анна отвела взгляд:
— Но ты ведь подумаешь о том, чтобы разъехаться?
Ее желания вполне очевидны. Возможно, это и есть единственно верное решение.
— Да, я подумаю.
Ли Анна с волнением сжала руки:
— У меня есть идея. Думаю, на данный момент это решит некоторые проблемы. Ты позволишь мне и девочкам провести лето в Саг-Харборе? Им понравится пляж — в городе душно в летний зной, — и мы не будем тебе мешать. Бедняжка Кейти не будет мучиться, являясь постоянным свидетелем тяготящих нас отношений, и я не буду чувствовать себя зависшим над тобой коршуном. — Она помолчала. — Только два месяца. Многие пары проводят лето врозь. У тебя будет время все подготовить, подыскать жилье…
Рик был шокирован ее словами. Он не сразу смог заставить себя обдумать все сказанное женой. Да, многие пары проводят лето врозь, такие как они с Ли Анной, у которых нет желания иметь ничего общего, кроме фамилии. Это дало бы время на передышку, необходимую им обоим после явного раскола их брака. Рик начинал признавать, что доволен этим предложением Ли Анны, несмотря на то что будущая жизнь представлялась ему серым размытым пятном, похожим на бесконечный туннель в никуда.
— Рик?
Он собрался с силами. Все же в его жизни есть и светлая сторона, хоть об этом надо постоянно себе напоминать. У него есть любимая профессия, цели, дело реформы, на благо которого придется немало потрудиться, и преданный друг Франческа.
— Я обо всем позабочусь, — сдержанно произнес Брэг.
* * *
Вместо того чтобы помочь ей выйти из экипажа, он подхватил ее на руки.
— Что ты делаешь? — воскликнула Франческа.
— Хочу внести тебя в наш дом на руках, — спокойно ответил Харт, но глаза его при этом лучились, на красивом лице появилась веселая улыбка.
Душа ее трепетала.
Они стали мужем и женой.
…«Согласна ли ты, Франческа Кэхил, взять этого мужчину в мужья? Быть рядом в болезни и в здравии, в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?»
«Да».
Она была одета в тот же синий костюм, который был на ней с самого утра, и задрожала так, что Харту пришлось взять ее за руку в знак поддержки. Он вел себя так, словно стоял не перед судьей О’Брайеном и его женой, а наедине с ней в малой гостиной. От него исходило такое тепло… И любовь.
«Согласен ли ты, Колдер Харт, взять эту женщину в жены? Быть рядом в болезни и в здравии, в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?»
«Да».
Франческа не могла отвести от него взгляд. Судья попросил у Колдера кольцо, и ее охватил панический, безумный ужас — у них нет кольца! Может ли церемония считаться недействительной без этого обязательного атрибута? Но Харт ловко достал из нагрудного кармана ее венчальное кольцо и через секунду уже надевал ей его на палец. Неужели это не сон…
«Властью, данной мне штатом Нью-Йорк, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту».
Франческа почувствовала, как Харт крепко прижимает ее к себе и целует. Взглянув на него внимательнее, Франческа поняла, что он так же взволнован, как и она сама…
— Ты уверен, что обязательно надо вносить меня в дом на руках? — спросила Франческа, хотя не очень верила своим сомнениям. — Довольно глупая традиция!
— Так многие говорят, — пробормотал Харт, осторожно ступая на лестницу. Каким-то образом он умудрился открыть дверь, продолжая держать Франческу. — Сейчас мы переступим порог.
Когда они оказались в холле, она, в порыве чувств, прижалась к его плечу.
— Мы женаты!
— Совершенно точно. — Взгляд блуждал по ее лицу, отчего Франческу бросило в жар. Она словно онемела. Боже, они тайно поженились!
В следующую секунду она подумала о том, что сегодня их первая брачная ночь.
— Джулия убьет нас обоих, когда узнает об этом! — пролепетала она, холодея от ужаса.
Харт счастливо улыбнулся и пошел через холл, мимо ее портрета, все еще накрытого золотистым покрывалом, к ведущей на второй этаж лестнице.
— Она будет шокирована, но уже через две минуты станет планировать, как представить этот факт обществу. Хочешь пари?
Франческа запрокинула голову и рассмеялась. Харт прав. Джулия будет в восторге, когда пройдет первый шок. И немедленно начнет заниматься организацией грандиозного приема осенью. С Эндрю все будет сложнее. Однако он не сможет отвергнуть уже свершившееся, потом она обязательно уговорит отца и успокоит.
Дыхание ее сбилось, когда Харт перешагнул последнюю ступень. Казалось, этого момента она ждала целую вечность. Франческа просунула руку в вырез рубашки и коснулась бархатистой кожи. Харт нежно ей улыбнулся. В глазах она прочла все, что он когда-то ей обещал.
От сжигающего изнутри желания кружилась голова.
Он с серьезным видом миновал распахнутые двери апартаментов хозяев дома, пересек гостиную и подошел к широкой кровати под балдахином.
— Полностью с тобой согласен, — произнес он, опустил ее на кровать и сел рядом. Однако рука его не потянулась к пуговицам на блузе. Глаза сверкали загадочным блеском.
— Я хочу сделать тебя счастливой, Франческа.
Она знала, что он говорит не о первой брачной ночи. Душа зашлась от восторга. Она очень его любит!
— Ты сможешь.
— Смогу ли?
Франческа приподнялась на локте и поцеловала Харта в губы.
— Мы просто люди. У нас будут сложные и счастливые времена, но любовь поможет вынести все трудности.
Харт сжал ее плечи и заставил опуститься на подушки.
— Ты безнадежный романтик, а я законченный циник. Хорошая парочка. — Он принялся расстегивать пуговицы. — Я уже говорил тебе, что ты внесла свет в мою беспутную жизнь? — Он распахнул блузу.
— Да, — прошептала Франческа.
Следующим движением Харт разорвал ее сорочку.
— Еще одна?
Он не ответил, отогнул корсет и обхватил губами возбужденный сосок. Затем внезапно поднял голову и внимательно посмотрел на Франческу.
Она провела ладонью по его щеке, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.
— Я всегда буду освещать твою жизнь, Харт, даже когда ты станешь утверждать, что вокруг кромешная тьма.
— Да, только ты способна на такой подвиг.
Франческа едва не задохнулась от счастья. Эти слова значили для нее очень много.
Харт встал, скинул пиджак, затем рубашку. Наблюдая за ним, Франческа с трудом сдерживала возбуждение. Харт снял брюки и оставшуюся одежду. Она едва не задохнулась. Перед ней стоял самый красивый мужчина на свете; мускулистое тело в шесть футов, кроме того, в состоянии высшего возбуждения.
— Ты невероятно красив, Харт, — пролепетала она.
— Нет, Франческа, это ты прекрасна. Душой и телом. — Он опустился рядом, провел рукой по волосам и, повернув ее на бок, принялся расшнуровывать корсет. Он прикоснулся губами к ее плечу, рукам и, наконец, груди. Дыхание стало тяжелым и прерывистым. Пальцы ловко справились с застежками юбки. В сторону полетело белье. Он покрывал поцелуями ее ягодицы, гладил тело, вдыхал аромат.
— Харт, я сейчас умру, — не сдержалась Франческа.
Он положил руки ей на бедра и посмотрел с некоторым изумлением.
— Да, несомненно, и, поверь, не раз.
Франческа хотела сказать, что его ласки доставляют ей мучения — она готова! — но Харт перевернул ее на спину, лег сверху и внимательно посмотрел в глаза. Франческа не могла понять, почему он медлит, ведь они оба готовы.
— Харт? — Она провела рукой по его плечу.
Он тряхнул головой, выражение лица стало серьезным.
— Я буду заниматься с тобой любовью, Франческа. — Он склонился и поцеловал ее в шею. — Я никогда ни с кем не занимался любовью.
Она тихо вскрикнула, и их губы встретились. Бедром он раздвинул ее ноги, продолжая гладить тело, и принялся покрывать его поцелуями, спускаясь все ниже. Франческа обхватила его возбужденную плоть, дыхание сбивалось, пальцы не слушались.
Его сильные руки обняли ее, жаркое дыхание обожгло грудь.
— Харт, умоляю.
— Я люблю тебя, — произнес он.
Франческа почувствовала, как по щекам потекли слезы. Харт посмотрел на нее не моргая и медленно вошел в нее. Франческу пронзило острое, как боль, наслаждение. Харт принадлежит теперь только ей, он будет с ней всегда.
Они соединились, не отводя глаз друг от друга. Франческа сильнее прижалась к Харту.
— Ты моя путеводная звезда, Франческа, — прошептал Харт. — Навеки.
Его движения стали сильными и глубокими, заставляя ее задыхаться от счастья.
Франческа проснулась самой счастливой женщиной на свете. Тело содрогнулось от восторга. Харт лежал рядом. Он обнял ее и поцеловал в ухо.
— Еще ночь, дорогая.
Она задрожала, вспоминая все, что было между ними.
— Мы женаты, Колдер! — Она хитро подмигнула ему. — И никто ничего не сможет изменить.
Его взгляд был полон бескрайней нежности.
— Ты выглядишь очень довольной, Франческа. Хм, почему бы это.
«Ха», — только и подумала она, вспоминая, сколько раз Харт любил ее этой ночью. Она теперь не девственница — такого блаженства стоило подождать. Она впилась ногтями в его грудь, видя, как он напрягся.
— Да, Харт, я очень довольна, — усмехнулась Франческа. — Кажется, я усвоила несколько уроков этой ночью.
Он смотрел на нее с умилением.
— Я же обещал заняться твоим образованием.
— И ты это исполнил, — прошептала она, касаясь языком его соска. — О, Колдер, это невозможно, я опять хочу тебя.
— Я создал монстра.
Его рука быстро скользнула к ее лону. И вскоре они оба погрузились в волнующий экстаз.
Франческа обняла Харта и крепко прижала к груди.
— Что ты делаешь?
— Укачиваю тебя, глупец.
Он посмотрел на нее как-то странно:
— Я не ребенок, Франческа.
— Уж это точно! — рассмеялась она и поцеловала Харта в макушку. Взгляд ее упал на портрет. Покрывало сползло с него, приоткрывая часть полотна. — Ты принес его сюда.
— После того, как ты заснула. Подумал, что утром, когда вернется прислуга, нам будет не до него. — Он покосился на портрет. — Прекрасная картина. Сара очень точно поймала все твои черты.
«Он не хочет его уничтожать», — подумала Франческа и резко встала.
— Что ты собираешься сделать?
Франческа улыбнулась через плечо и пошла дальше, даже не подумав прикрыться.
— Он мне нравится, — не умолкал Харт. — Моя скромница жена!
Она рассмеялась и сдернула покрывало с картины, чувствуя восхищенный взгляд Харта, на этот раз направленный не на портрет.
— Неужели я действительно так выгляжу, когда мы вместе и занимаемся любовью?
— Да, милая. Но в жизни ты еще прекраснее и желаннее.
Франческа задрожала от ощутимого в каждом слове и взгляде обожания. Харт поднялся с кровати, прошел по комнате и накинул шелковый халат, небрежно завязав пояс. Она поежилась, словно от холода.
— Ты стал джентльменом, Колдер?
— Да. Хочу принести нам бутылку шампанского, а у меня нет привычки ходить по дому голышом. Да, Франческа, я понимаю, ты стала бесстыдной, я сам создал этого монстра, но тебе тоже лучше не выходить без одежды. Здесь ведь живет Рурк.
Он набросил ей на плечи свой домашний жакет, и она улыбнулась. Внезапно глаза Харта вновь потемнели, и она поняла причину — жакет едва прикрывал ее бедра.
— Сара должна написать тебя такой, — пробормотал он.
— Харт! — воскликнула Франческа от пришедшей в голову мысли. Конечно!
— Я пошутил. — Он обнял ее и на мгновение крепко прижал к груди.
Франческа с удивлением ощутила, что он вновь готов заниматься любовью. Однако Харт отстранился и посмотрел на портрет.
— Его нельзя уничтожать, — задумчиво произнесла она.
Он вскинул бровь.
— Я ведь знаю, ты тоже так думаешь.
Харт вздохнул:
— Ты уже хорошо меня изучила. Нет, мне претит мысль, что можно испортить произведение искусства. Однажды, когда стану старым и седым, буду любоваться этим портретом — вспоминать, как мы встретились, как, несмотря ни на что, все же смогли быть вместе.
— А ты романтик, Колдер!
— Это глупость, ты сама знаешь. — Он сжал ее руку. — Если мы решим сохранить ему жизнь, я помещу его в личную галерею, под замок. Я сделаю так, как ты пожелаешь, Франческа.
Она не раздумывала ни секунды. Обхватив Харта руками за талию, заглянула ему в глаза.
— Я хочу, чтобы однажды, когда мы будем старыми и седыми, ты смотрел на портрет и вспоминал этот момент. А потом вспомнил, как мы встретились, о преступлениях, что мы вместе раскрыли, и как я бросила тебя у алтаря! Ты вспомнишь ночь, когда мы тайно поженились. Задумаешься о плохих и хороших временах нашей жизни, о том, как наша любовь росла и крепла с каждым днем. А вокруг будут бегать наши внуки, Колдер, которых мы будем очень любить, а не демоны, вырвавшиеся из прошлого! — Франческа улыбнулась. — Я твоя путеводная звезда, помнишь? Я не хочу, чтобы портрет был уничтожен.
Глаза его стали влажными, Харт заморгал и не сразу смог заговорить.
— Только ты, Франческа.
Она поцеловала его в плечо.
— Только я, Колдер. Только я.
notes
