Глава 10
Воскресенье, 29 июня 1902 года. 20:00
Франческа поблагодарила Рауля и направилась к входной двери. Фейерверк счастья в душе погас. Харт настроен сдержать обещание о разрыве их отношений. Странно, но на этот раз ей было больнее. Удастся ли подтолкнуть его к примирению? Днем она была уверена в своих силах, но сейчас вынуждена признать, что самонадеянно ошибалась. Ей не хотелось верить намекам Харта, что он не собирается провести этот вечер в одиночестве. Он никогда не вел себя бесчестно по отношению к ней, но не так же скоро — на следующий день после несостоявшейся свадьбы — найти себе кого-то.
Лакей распахнул дверь, и Франческа ему улыбнулась. Она подумала, что необходимо позвонить Брэгу и рассказать о разговоре с Роуз.
— Вас ожидает леди Монтроуз, — сообщил Фрэнсис.
В этот момент из гостиной появился Джоэл, а за ним Конни.
Франческа бросила сумку и перчатки на столик и поспешила им навстречу.
— Здравствуй, Конни.
Сестры обнялись. Совет мудрой и опытной Конни будет сейчас кстати.
— Где ты была весь день? — спросила та, оглядывая помятый костюм Франчески, и добавила, понизив голос: — Мама несколько раз о тебе спрашивала. Она стала очень подозрительна. Джулия ни за что не должна узнать о портрете.
— Я успокою ее за ужином.
Конни скептически поджала губы.
— Она требует объяснений относительно твоего заточения в субботу, Франческа. Она допрашивала меня так, словно я свидетель по важному делу, так, словно она уверена, что я знаю правду.
Франческа пожала руку сестры.
— Не паникуй, — сказала она и повернулась к Джоэлу: — В такое время ты уже должен быть дома.
Мальчик усмехнулся:
— Рабочий день сыщика никогда не заканчивается, верно? Сыщик всегда остается сыщиком, как и друг остается другом. Мисс Кэхил, а мистер Мур был в галерее в субботу утром, часов в десять — одиннадцать.
— Что? — воскликнула Франческа. — Это же подтверждает, что он знаком с вором! Кто тебе сообщил?
— Те ребята, которые помогли вам выбраться, они играли с собакой во дворе, мячик отлетел к окну, к тому, через которое вы потом хотели вылезти. Бобби — так его зовут — видел Мура в кабинете, когда пошел за мячом. С ним был еще кто-то, мисс Кэхил.
Франческа разволновалась.
— Ты уверен, что Бобби видел именно Мура, а не другого мужчину? Он в этом уверен? Ты подробно его расспросил, Джоэл?
— Он сказал, это был Мур. Могу завтра опять его расспросить.
Франческа ненадолго задумалась.
— Я все больше склоняюсь к тому, что Мур связан с вором, но не с похищением. Я не должна слишком полагаться на утверждение, что в субботу утром он был в галерее с возможным преступником. Джоэл, ты что-нибудь знаешь о борделе, которым владеют два джентльмена, он где-то в западной части города?
Джоэл растерянно заморгал:
— Нет, хотите, разузнаю?
— Мне надо подумать. Рауль уже уехал, поэтому Фрэнсис отвезет тебя домой. — Франческа взяла сумку, достала два серебряных доллара, хотя его ставка был полдоллара в час. — Завтра я заеду за тобой в половине девятого по дороге в управление.
Конни кашлянула.
Франческа вздрогнула, спиной ощущая на себе пристальный взгляд, и поспешно повернулась, столкнувшись с Джулией.
— Здравствуй, мама.
— Поверить не могу… Твое замужество висит на волоске, а ты носишься по городу с Риком Брэгом и ведешь очередное расследование! — Прежде чем Франческа успела возразить, Джулия продолжала: — Не говоря уже о том, что твоя репутация тоже висит на волоске!
— Возможно, тебе будет приятно узнать, что сегодня днем я вместе с Хартом пыталась выяснить, кому понадобилось помешать нашему браку.
Джулия смотрела на дочь во все глаза.
— Джоэл, увидимся завтра утром, — закончила Франческа, повернувшись к помощнику.
Тот попрощался, стараясь не встречаться взглядом с миссис Кэхил, которой побаивался, и побежал к выходу. Франческа повернулась к матери:
— Надеюсь, вы его покормили.
— Разумеется. Не смей критиковать меня и менять тему. — Глаза Джулии увлажнились. — Итак, означает ли это, что вы с Хартом снова вместе?
Франческа колебалась.
— Я ему небезразлична. Он настроен мне помочь. Но, боюсь, он крепко вбил себе в голову, что обязан защитить меня от призраков своего прошлого.
Джулия всплеснула руками:
— Завтра же с ним поговорю. Ужин скоро будет подан. — Она развернулась, сверкнув при этом глазами, и по черно-белому мраморному полу застучали ее каблучки.
Франческа решила отложить разговор с матерью о том, что ей не стоит вмешиваться в их отношения, и повернулась к сестре.
— По-моему, она настроена против меня, — прошептала она.
Конни увлекла Франческу в малую гостиную, отделанную золотом и слоновой костью, из которой недавно вышел Джоэл.
— Он, несомненно, любит тебя, Фрэн, но сейчас в нем говорит мужская гордость.
— Как бы я хотела, чтобы ты оказалась права, Конни, он говорит, что в моих же интересах выйти замуж за другого. Мы провели весь день вместе, и я не сомневаюсь, что он все еще испытывает ко мне чувства. Однако, когда я приехала к нему, он даже не позволил мне войти. Обычно мы вместе пили скотч и обсуждали произошедшие события в его деловой жизни или мои расследования. Харт отказался даже выпить со мной, просто выпить!
Конни приподняла ее руку и указала взглядом на восхитительное кольцо, подаренное Хартом в честь помолвки.
— Может, тебе лучше его снять?
— Что? — Франческа задохнулась от негодования.
Конни многозначительно посмотрела на сестру:
— Мне кажется, это хороший знак, что Харт помогал тебе в новом расследовании. Но что заставило тебя отправиться к нему вечером, если вы и так провели весь день вместе?
— Я люблю его, — пролепетала Франческа.
— И он тебя любит. Но ты его унизила, оставив в одиночестве у алтаря. Он все еще сердится. Возможно, ему даже невыносимо больно. Я не просто так упомянула о мужской гордости.
— Надеюсь, ты во всем абсолютно права. Но что мне делать? Я люблю Харта и хочу вернуть его!
Конни уверенно сжала ее палец и сняла кольцо.
— Ты должна принять его игру, Франческа. Начнем с того, что я запру кольцо в сейфе Джулии.
Франческа открыла рот от удивления.
— Фрэн, ты не должна бросаться к нему в объятия. Не должна преследовать его, вымаливая прощение. Ты обязана продемонстрировать ему, какую ошибку он допустил, разорвав с тобой отношения. Повести себя так, чтобы Харт понял, что может потерять тебя навсегда. Это он должен добиваться тебя.
Франческа молчала, все больше осознавая, что Конни права.
— Я спрячу кольцо наверху, — продолжала Конни, хитро глядя на сестру, — а ты продолжай работать с Брэгом — весь свет знает, как Харт завидует брату. Если тебе необходим скотч перед ужином, выпей его с Риком. В следующий раз, когда увидишь Харта, скажи, что у тебя нет другого выхода, кроме как смириться с его решением.
Франческа едва не подпрыгнула от радости.
— Ты золото, Конни, настоящее золото.
— В большинстве случаев мужчин очень просто понять. — Конни улыбнулась. — Не хочешь привести себя в порядок перед ужином? Между прочим, я осталась, чтобы помочь тебе выдержать атаку Джулии.
Франческа бросилась сестре на шею.
— Я люблю тебя. Скоро вернусь! — на ходу выкрикнула Франческа и, приподняв юбку, побежала к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались спальни всех членов семьи. В душе вновь поселились радость и ликование. Стоило только представить, каким шоком станет для Харта ее заявление о готовности принять его решение и согласиться, что их расставание только к лучшему для обоих.
О, она бы многое отдала ради того, чтобы он вновь стал ухаживать за ней.
В спальне Франческа быстро переоделась в достаточно скромное вечернее платье и сделала новую прическу. Платье было глубокого зеленого цвета, и она стала вспоминать, где могут быть ее серьги и колье с изумрудами. Совсем недавно она надевала украшения на ужин, который посещала вместе с матерью, поскольку Харт был в отъезде.
Они должны быть на туалетном столике, нет, в косметичке, все же, пожалуй, в шкатулке. Франческа знала за собой отвратительную привычку снимать украшения на ходу и оставлять на первом попавшемся предмете мебели. Она оглядела туалетный столик, журнальный столик у дивана напротив камина. В пламени огня вспыхнули зеленые камни.
В следующую секунду Франческа похолодела от ужаса. Рядом лежал конверт, на котором что-то было написано крупными буквами.
Она бросилась к столику. Только глупец не смог бы понять, что это за конверт.
Письмо было адресовано ей, внизу большими буквами было выведено: «СРОЧНО».
Франческа упала в кресло и быстрым движением схватила конверт, серьги разлетелись по гладкой поверхности, но она даже не обратила на это внимания.
Ногтем поддев кусок бумаги, она вскрыла конверт. Внутри был такой же, что в прошлый раз, лист тонкой писчей бумаги.
Она развернула и прочитала:
«Если хотите получить портрет, будьте завтра в 14:00 на мосту в Центральном парке.
Принесите 75 тысяч долларов».
Наконец ее начали шантажировать.
Франческе хотелось сбежать с семейного ужина, но так поступить она не могла. Вместо этого она весь вечер делала вид, что внимательно слушает разговоры за столом, размышляя о том, как найти необходимые семьдесят пять тысяч. Эндрю и Эван обсуждали бунт на Гаити, Джулия и Конни болтали о достоинствах новой модистки, Франческа же была полностью погружена в свои мысли. Вору действительно нужны от нее только деньги? Тогда почему требование выкупа не поступило раньше? Как это связано с тем, что ее заперли в день свадьбы? Что-то во всем этом казалось очень странным!
Где ей найти столь значительную сумму? Осмелится ли она попросить деньги у отца? Внезапно Франческа твердо осознала, что не осмелится, — Эндрю конечно же даст ей семьдесят пять тысяч, но не преминет задать сотню вопросов.
Харт, только он, не раздумывая, даст ей любую сумму.
Приятно, что она может рассчитывать на него даже в такой ситуации.
Первым желанием было немедленно поехать к Харту и попросить одолжить ей денег, но, когда ужин подходил к концу, пришла к выводу, что ничего не сможет предпринять до завтрашнего дня. Франческа стала вычеркивать кандидатов в шантажисты из своего списка. Она вычеркнула Мура — если бы он украл портрет, то потребовал бы выкуп сразу.
Может ли к этому быть причастен шеф Фарр? Он знал, что портрет может ее скомпрометировать, и мог бы пойти на шантаж даже в том случае, если и не владел компроматом. Но зачем? Он никогда не поставит под угрозу занимаемую в полиции должность ради денег, пусть и очень больших. Как ни прискорбно, но он мог с легкостью заработать эти деньги взяточничеством и поборами, как делали другие офицеры.
Оставалось двое подозреваемых: Соланж Марсо и Билл Рэндл. Соланж была достаточно жадна, чтобы пойти на шантаж, кроме того, не вызывает сомнений, что мадам предпочтет получить деньги, чем решится представить портрет обществу, чем окончательно погубит Франческу. Билла Рэндла можно исключить из списка подозреваемых в краже портрета, но алиби его все же нужно проверить. Необходимо утром встретиться с его матерью, Генриеттой, вместе с Брэгом, а затем ждать новостей, которые принесет с собой последующий день.
В работе она во многом зависит от Рика, прежде всего, он полицейский, притом по роду службы ежедневно получает разного рода информацию. Однако его знает в лицо почти все население города, и если она появится на мосту рядом с Брэгом, то портрет ей не вернуть.
Франческа понимала, что без поддержки идти на встречу не стоит. Уже в полусне, около половины четвертого утра, у нее мелькнула мысль, что надо будет узнать у Харта, не позволит ли он воспользоваться услугами Рауля. И еще она попросит Джоэла ее подстраховать. Через секунду она уже спала, но прежде приняла решение попросить Джоэла, если что-то случится, немедленно обращаться к Брэгу. Она даже может дать мальчику пистолет…
Сейчас, стоя перед дверью особняка Харта, Франческа думала, что все пройдет удачно. Она в этом уверена. К вечеру этого дня портрет будет у нее, а возможно, ей удастся установить и вора.
Еще очень рано, но слуги наверняка встали. Франческа постучала настойчивее, дверь распахнулась, и перед ней возник Харт. От удивления она отступила назад.
Брови Харта поползли вверх.
— Франческа?
На мгновение она замерла, позволив его невероятной привлекательности ласково окутать ее, сразу захотелось рассказать ему о встрече в парке и просить сопровождать ее. Как было бы хорошо, если бы они по-прежнему были вместе.
— Ты кого-то ждешь? — спросила она, придя в себя.
— Нет. Проходи, — сказал он, скорее всего решив, что произошло нечто ужасное.
— Прошу прощения за ранний визит, но ты все равно уже встал. — Она заставила себя улыбнуться и добавила почти весело: — Итак, доброе утро!
Харт не улыбнулся в ответ, вместо этого он схватил ее за руку и почти втащил в дом.
— Что случилось, Франческа?
Стараясь не смотреть ему в глаза, она принялась стягивать перчатки.
— Мне нужно сказать тебе пару слов наедине, Харт. Это очень важное и очень личное.
Она осмелилась поднять глаза. Харт напряженно вглядывался в ее лицо, на котором продолжала играть улыбка. Франческа вынуждена была отвести взгляд.
— Кто-то уже проснулся?
— Не знаю. Я пытаюсь понять, что произошло между нами прошлым вечером и сегодня утром.
Франческа последовала за его взглядом и поняла, что он разглядывает ее левую руку.
— Ты не об этом думаешь.
— А о чем же? — Он смотрел с любопытством.
Франческа молчала.
— Твои нервы на пределе, — продолжал Харт, — иначе ты не светилась бы такой фальшивой улыбкой.
Он взял ее под руку и повел через холл. Франческа очень хотела сказать, что он ошибается, но Харт был прав — ее нервы на пределе. И дело не только в деньгах, которые необходимо срочно найти. Рядом с ним она всегда нервничала, еще до того, как стала его невестой. Кроме того, сочиненная для него история, которая, хоть и казалась вполне правдоподобной, на самом деле была ложью, и одна мысль о ней заставляла Франческу дрожать от страха.
— Я немного волнуюсь, — призналась она.
— Даже не пытайся меня обмануть, Франческа. — Харт сделал приглашающий жест рукой, и она, неловко ступая, прошла в библиотеку. Неужели он понял, что она будет лгать? Необходимо, чтобы Колдер поверил каждому ее слову.
В камине подрагивало небольшое пламя, на столе были разбросаны газеты и бумаги, в стороне стояла чашка кофе.
Франческа всегда знала, что Харт очень много времени уделяет работе и управлению своей огромной империей. Он мало спал и много работал — переговоры и торги доставляли ему больше удовольствия, чем рутинный труд управляющего страховой или судоходной компанией.
Харт подошел к стоявшему на сервировочном столике серебряному кофейнику и налил ей кофе.
— И все же сейчас слишком рано, даже для тебя.
— Да, пожалуй. — Она приняла из его рук чашку и подумала, не станет ли ей еще хуже от чашки крепкого кофе. Расследование очередного преступления казалось вполне обычным делом. Но когда на кону твоя собственная судьба — все приобретает совершенно другой смысл.
Если она получит портрет, они могли бы вместе выследить вора, после чего она полностью бы сосредоточилась на том, как вернуть Харта.
Харт опять опустил глаза и покосился на ее левую руку. Франческа на мгновение ощутила удовлетворение оттого, что он обратил внимание на перемены, хоть и промолчал. Она пила кофе, чувствуя, как желудок затягивается в тугой узел.
— Мне очень неприятно, но я вынуждена просить тебя об одолжении.
— Что бы то ни было, мой ответ «да».
Она едва не бросилась ему на шею, но сдержалась.
— Ты еще не знаешь, в чем состоит моя просьба.
— Мой ответ «да».
Франческа вдохнула, чувствуя, как подгибаются колени, вскинула подбородок и произнесла, холодея от страха:
— Боюсь, мне придется попросить у тебя некоторую сумму — при том, что я уже так много тебе должна.
Он продолжал смотреть не мигая.
— Ты ничего мне не должна, Франческа. Я дал тебе пятьдесят тысяч, чтобы помочь твоему брату. Сколько тебе нужно?
Внутри все сжалось от напряжения. Когда Эндрю отказался оплачивать карточные долги Эвана, на него напали бандиты. Это было предупреждением одного из кредиторов, после чего Эван несколько дней лежал в постели со сломанными ребрами и синяками под глазами. Тогда Франческа и попросила Харта дать ей пятьдесят тысяч долларов. Брат задолжал куда большую сумму, но они пришли к соглашению, что он сможет выплачивать деньги частями без угрозы жизни. Харт не колеблясь выполнил просьбу Франчески.
Кроме того, он предложил лично встретиться с кредиторами Эвана. Франческа знала, что Харт никогда не потребует вернуть ему долг.
— Тебе не стоит бояться просить меня о помощи, — ласково произнес Харт.
— Мне нужно семьдесят пять тысяч долларов, — с грустью сказала она.
— Ясно. — Харт помолчал, но потом добавил: — Для чего эти деньги?
— Я бы предпочла об этом умолчать.
— Ты знаешь, я в любом случае дам их тебе, несмотря ни на что.
Франческа даже не смогла улыбнуться.
— Я очень тебе благодарна. — «Бывшие женихи так не поступают», — подумала она. Такое можно позволить лишь по отношению к надежному партнеру, которому доверяешь.
Харт посмотрел на нее очень внимательно:
— Выглядишь усталой. Ты не спала ночью?
— Спала не очень хорошо.
— Это деньги, чтобы выкупить портрет?
— Нет.
Франческа ощущала на себе его взгляд, но не могла поднять глаза.
— Прошу тебя, верь мне, — прошептала она и в ту же секунду подумала о том, что Харт и раньше ей доверял, а она не пришла на их свадьбу.
Харт не стал требовать от нее объяснений, он развернулся и отошел к дальней стене. Франческа наблюдала, как он снимает старинную картину в тяжелой раме. За ней оказался сейф, и Харт быстро открыл замок. Железная дверь с лязгом открылась, и он принялся вытаскивать из нутра сейфа пачки банкнот.
Харт сложил деньги на столе и обратился к Франческе:
— Я даю их не в долг. Ты не сможешь вернуть мне такую сумму, а даже если когда-то и смогла бы, я их не приму. Но я действительно хочу знать, для чего тебе эти деньги. Ты тоже можешь верить мне, Франческа.
Она подошла к столу, сжимая в руках сумку.
— Эван опять играет, — солгала она, моля Бога, чтобы брат никогда не узнал о ее отвратительном обмане. Впрочем, Франческа знала, что он бы ее простил, узнав, ради чего эта ложь.
Харт вздохнул, подошел к сейфу и закрыл его, вернув затем на место картину. Только сейчас Франческа обратила внимание, что это был не прежний великолепный пейзаж Констебля, а немного размытое, абстрактное полотно, изображающее городской пейзаж.
— Ты купил новую картину.
— Меня впечатлили работы этого молодого художника. Его зовут Анри Матисс. Таково его видение Нотр-Дама. — Харт поискал глазами ее чашку, взял и, подойдя к сервировочному столику, принялся наливать из кофейника густую ароматную жидкость. — Это поможет тебе успокоиться, — сказал он, протягивая кофе.
— Сейчас половина шестого утра.
— Ты чем-то напугана, Франческа.
— Нет, ничего подобного, просто я… волнуюсь.
Он поднес руку к ее лицу и приподнял за подбородок.
— Не хочешь рассказать мне, для чего на самом деле тебе понадобились деньги?
Эти прикосновения станут ее погибелью. Франческа всей душой хотела сказать Харту правду, более того, она едва сдерживала желание припасть к его сильной мускулистой груди.
— Нет, Харт, пожалуйста, оставь меня в покое.
— Не уверен, что могу обещать. — Глаза его потемнели, он неотрывно смотрел на ее губы. Франческа напряглась в надежде, что он решится ее поцеловать.
Однако Харт опустил руку.
— Твое вновь обретенное призвание весьма опасно. Ты вынуждена ежедневно общаться с отбросами общества, с преступниками и сумасшедшими. Мне не нравится, что ты постоянно подвергаешься опасности, Франческа.
— Нет никакой опасности, — прошептала она. Осмелев, потянулась и провела ладонью по его щеке.
Харт сжал ее запястье.
— Тебя шантажируют?
Франческа с трудом отвела взгляд, ощущая, как вспыхнули щеки.
— Нет.
Несколько мгновений они так и стояли молча, она прижимала ладонь к его щеке, а он крепко обнимал ее за талию. Прежний Харт обязательно бы взял ее, развернул и поцеловал ладонь — он так часто делал. Но не сейчас, не теперешний Харт.
— Я не верю тебе.
— Оставь меня в покое, Колдер, — повторила Франческа.
— Брэг знает, что ты пришла ко мне просить семьдесят пять тысяч долларов?
Франческа молчала.
Харт вздохнул и ответил за нее:
— Похоже что нет. На сегодня Рауль в твоем распоряжении.
Франческа немного расслабилась.
— Спасибо большое, наш автомобиль нужен отцу. По дороге в управление мне еще надо забрать Джоэла. — Будет лучше сменить тему. — Мы поедем на встречу с Генриеттой Рэндл. Хочу быть уверенной, что Билл Рэндл к этому не причастен.
Харт прошелся по комнате и повернулся к ней:
— Мой чертов братец был в университете в Филадельфии в те дни, когда украли твой портрет. Есть два свидетеля.
— Я просто хочу удостовериться в подлинности его алиби. — Франческа знала, с какой ненавистью Харт относится к сыну своего биологического отца. Сохраняя внешнее спокойствие, он не мог удержаться от эмоций, и лицо приобрело грозное выражение. — Ты говорил с Рэндлом?
— Нет. — Харт брезгливо скривился. — Я переложил эту неприятную обязанность на детективов.
Франческа подошла ближе:
— Он не замешан в этом деле, Колдер. Я почти не сомневаюсь.
Харт перехватил ее руку, прежде чем она успела коснуться его щеки.
— О чем я только думал, когда заказывал этот портрет.
Ясно, к чему он клонит.
— Прекрати. Я сама решила позировать без одежды. Мне это нравилось!
— Разумеется. Ты была куском глины в моих руках.
Франческа отпрянула.
— Я разрушаю все — и всех, — к чему прикасаюсь, Франческа. Ты не исключение.
Франческа несколько раз бывала на печально известном Блэкуэлл-Айленде с благотворительными целями, но вид тюрьмы и богадельни никогда не станет для нее привычным. Стоя рядом с Брэгом на носовой части парома, движущегося по Ист-Ривер с юга на север — он отправился с причала недалеко от Бруклинского моста, — она невольно задрожала, и не только от исходившего от воды холода.
— Нужно было взять шаль, — заботливо сказал Брэг.
Франческа не успела возразить, как он снял пиджак и накинул ей на плечи.
Ее окутал волнующий мужской аромат, заставивший погрузиться в прошлое. Франческа вспомнила те казавшиеся сейчас далекими дни, когда они были не просто друзьями. Харту едва ли понравилась бы такая сцена.
— Спасибо. Каждый раз, приезжая сюда, я думаю, какой страх внушают эти исправительные учреждения.
Здание тюрьмы, построенное из гранита, добытого на карьерах острова, занимало всю территорию суши от северного края до южного. Слева же от них шумела Сорок вторая улица, для конца июня движение было весьма оживленным. Пароходу требовалось всего полчаса, чтобы преодолеть расстояние до острова от причала у Саут-стрит.
— Это место, безусловно, производит удручающее впечатление. В любом случае я рад, что миссис Рэндл находится в работном доме, а не в тюрьме, где условия плачевные. — Брэг помолчал, покосившись на Франческу. — Мне бы не хотелось, чтобы ты посещала подобные места.
Она улыбнулась с грустью в глазах:
— Я здесь не впервые, Брэг. И, если помнишь, всегда боролась за реформы. Я знаю, уже почти десять лет Сет-Лоу время от времени критикует это место за перенаселенность, торговлю наркотиками и антисанитарные условия. Когда я впервые приехала сюда с благотворительной миссией, специально посетила тюрьму.
От удивления глаза Брэга едва не вылезли из орбит.
— Представить не могу, что тебя пропустили.
— У меня свои методы.
— Да, уж это точно, — буркнул Брэг.
У них был целый час, чтобы поговорить о деле. Брэгу не терпелось все узнать. Единственный факт, который она утаила, — требование выкупа. Рик также поведал Франческе о некоторых новых уликах: Даниэль Мур имел долги и несколько месяцев не оплачивал аренду галереи; за два месяца задолжал за квартиру. Кроме того, нашлась свидетельница, заявлявшая, что видела двух джентльменов, выходящих из галереи в субботу вечером. Она не могла вспомнить точное время, но ее слова подтверждали показания свидетеля, найденного Джоэлом.
Брэг был уверен, что Мур причастен к ее своего рода похищению. Они приняли решение выяснить происхождение поступавших на его счет денег и понять, не получал ли Мур в ближайшее время крупных сумм. В случае положительного результата он будет вызван в управление для более серьезного и детального допроса.
Франческа поручила Джоэлу оставаться в районе Вашингтон-сквер и заняться поисками улик и свидетелей. Она также попросила Брэга выяснить местонахождение борделя, где может работать Дон, и он обещал связаться с отделением в нужном районе. Франческа надеялась, что днем уже будет знать адрес дома терпимости или, по крайней мере, владеть списком нескольких подобных заведений в Вест-Сайде в непосредственной близости от железной дороги.
Брэг скептически относился к причастности к делу Соланж Марсо.
Паром тем временем приближался к западной части острова, где они должны сойти на берег.
— Почему ты такая нервная сегодня? Как мне показа лось, вы с моим братом уже залатали некоторые дыры.
Франческа внимательно посмотрела на Рика. Когда она появилась утром в его кабинете, он сразу заметил, что на ее пальце нет кольца, но ни словом не обмолвился об этом.
— Я и сама так думала. Но Харт решил быть благородным, он уверен, что будет лучше не возобновлять помолвку.
Брэг смотрел на нее с прежним вниманием. Надо отдать ему должное, на ее левую руку он не взглянул даже мельком.
— Как я понимаю, ты этому рад.
— Очень рад, но предпочитаю не демонстрировать свои чувства, особенно когда ты страдаешь от головной боли. — Взгляд его стал проницательным.
— Предпочитаю оставаться оптимисткой. — Она улыбнулась.
Франческа чувствовала, что Рик хочет спросить ее о кольце, но сдерживает себя. Она закусила губу, разве он не самый близкий ее друг после Конни?
— Как ты уже заметил, я сняла кольцо. Теперь оно хранится в сейфе Джулии.
— Заметил. Откровенно говоря, не предполагал, что ты можешь отказаться от идеи вернуть Харта.
Франческа колебалась, стоит ли откровенничать и дальше.
— Конни сказала, что лучше снять кольцо.
В глазах Рика сверкнуло подозрение.
— Надеюсь, ты не собираешься раззадорить Харта!
Франческа растерянно заморгала.
— У Конни больше опыта, чем у меня, я доверяю ее советам, Брэг.
— Каким? Перехитрить его, притвориться, что ты приняла его решение расстаться? Он мгновенно разгадает вашу тактику.
Франческа испугалась, что Рик может оказаться прав, но уже поздно что-либо менять, она уже составила план.
— А как у тебя дела? — Франческа сочла благоразумным сменить тему. — Мы всегда обсуждаем мои проблемы, хотя меня беспокоит твоя жизнь не меньше, чем тебя моя. Наладились отношения с Ли Анной? Она хорошо себя чувствует?
Рик ответил, тщательно подбирая слова:
— До самого конца недели я был занят на службе, Франческа.
— Ну, ты ведь нашел время поговорить с женой, и не раз, наверное. — Она усмехнулась своей шутке.
Брэг не улыбнулся.
— Я заезжал домой на час или два, не больше. Там все по-прежнему.
Теперь Франческа была по-настоящему обеспокоена. Это всего лишь небольшие ухабы на дороге его семейной жизни? Или нет?
— Рик, ты обязан уделять время семье. Ты не можешь жить в кабинете и прятаться на работе от Ли Анны.
— Я ни от кого не прячусь, Франческа, — холодно ответил Брэг. — Я действительно очень занятой человек.
Франческа приняла решение. Она должна навестить Ли Анну до того, как Брэги уедут из города на День независимости, что празднуют четвертого июля. Если она сможет чем-то помочь, обязательно это сделает.
Брэг неожиданно взял ее за руку, и в этот момент нос парома ударился о пирс. Франческа едва не упала от толчка, и Рик подхватил ее так, что она оказалась в его объятиях. Их взгляды встретились.
Все происходящее казалось таким знакомым, что сердце привычно ответило легким трепетом.
Рик помог ей спуститься на берег, и она отметила, что он отпустил ее с неохотой.
К ним подошел капитан:
— Надеюсь, путешествие было приятным, комиссар.
Это был румяный, дородный мужчина с густыми белыми усами.
— Все прошло отлично, — ответил Брэг. — Франческа?
Она передала Рику его пиджак и поблагодарила капитана. Мужчина развернулся и пошел на паром, а она еще некоторое время смотрела ему вслед.
Административное здание исправительного учреждения являло собой почти готическую постройку с остроконечной крышей, возвышавшейся над всеми остальными постройками. Франческа знала, что тюрьма на восемь сотен камер расположена слева, а работный дом, приют и тюремная больница — справа. На самом севере острова размещалась богадельня, где содержались нищие вдовы и сироты.
— Надеюсь, условия жизни в работном доме лучше, чем в тюрьме, Рик. Генриетта не злостная преступница. Даже поверить сложно, что она была осуждена лишь за знание того, что совершила Мэри.
— Она скрыла это на допросе, впрочем, само молчание не является преступлением, скорее всего, суду не понравилась степень ее вовлеченности в дело.
Они преодолели расстояние до входной двери, пройдя мимо заключенных, копавшихся в клумбах под наблюдением вооруженной охраны.
— Большинство этих людей осуждено за мелкие нарушения, поэтому содержатся в работном доме, а не в тюрьме с отъявленными преступниками. — Брэг открыл передней створку массивной деревянной двери и остановился. — Я буду очень переживать, если ты затеешь игру с моим братом.
Франческа была тронута, вернее сказать, взволнована его словами.
— Также и я беспокоюсь о тебе и Ли Анне.
— Пошли, Франческа, — сурово произнес Рик.
Они вошли внутрь. Темное и мрачное фойе со стойкой регистрации и местами для ожидания посетителей напоминало фойе захудалой третьесортной гостиницы. Несмотря на бедность обстановки, помещение было чисто убрано, Франческа подозревала, что над этим тоже потрудились заключенные. Брэг направился к стойке регистрации, но едва сделал несколько шагов, как открылась соседняя дверь, и ему навстречу вышел крупный мужчина с лучезарной улыбкой на лице.
— Комиссар Брэг! Какая честь видеть вас, сэр.
Начальник исправительного учреждения пожал Брэгу руку и повернулся к Франческе:
— И еще большая честь познакомиться с вами, мисс Кэхил. Я следил за вашим сенсационным расследованием по сообщениям в газетах. Вы даже более популярны, чем комиссар, и, несомненно, прекраснее. — Он хитро подмигнул.
— Не думаю, что я более популярна, но совсем не возражаю против эпитета «прекраснее». — Франческа мило улыбнулась. Она впервые видела Ричарда Кокли, и он показался ей приятным человеком с хорошим чувством юмора; его характер не вполне соответствовал поставленной перед ним задаче следить за порядком в учреждениях острова.
Они прошли за ним по темному коридору, и Франческа поежилась. Она перевела взгляд с потрескавшихся стен на окно, через которое с трудом можно было разглядеть происходящее во дворе, таким оно было грязным. Территория оказалась неожиданно чистой, как и фойе, но в воздухе витал специфический запах, производивший отталкивающее впечатление.
Впереди появились большие указатели, сообщавшие посетителям, что тюремная больница расположена справа.
— Я читал досье миссис Рэндл, — заговорил Кокли. — Дела у нее идут хорошо. В ее обязанности входит приготовление пищи, нареканий нет, проблем с окружающими не возникает. Она никогда ни на что не жаловалась, предпочитает проводить время в одиночестве. Я бы сказал, она — идеальный заключенный.
— Приятно слышать, — кивнул Брэг.
— Ей назначен срок шесть месяцев, верно? — уточнила Франческа, взглянув на табличку, указывающую дорогу к работному дому.
— Да, ее выпустят 22 октября. — Кокли толкнул железную дверь. — Спальные комнаты наверху. У нас более трех сотен различных мастерских.
Они опять пошли по темному коридору, звуки улицы сменились скрежетом и жужжанием инструментов, используемых рабочими. Франческа заглянула в первую дверь и увидела несколько дюжин женщин в серых тюремных одеждах, строчащих что-то на швейных машинах. Все они молчали, погруженные в работу.
— Прошу сюда, — радостно пригласил мистер Кокли.
Он толкнул двойные двери, и они вошли в огромное помещение кухни, в которой стоял невообразимый грохот кастрюль и сковород. Вокруг печей и плит сновали несколько дюжин людей.
— Эта кухня кормит всех обитателей острова, за исключением содержащихся в тюрьме, — громким голосом объяснил мистер Кокли.
Франческа увидела пробежавшую под столом мышь и подумала, что, наверное, это лучше, чем тараканы. Стоило ей так подумать, как она заметила таракана, скрывшегося в стенной щели.
К ним подошел охранник и обменялся несколькими фразами с начальником. Франческа внимательно рассматривала работников кухни и неожиданно увидела Генриетту, ставившую в печь огромный противень.
— Вон она, — сказала Франческа Брэгу, уже вглядывающемуся в лицо женщины.
Та закрыла дверцу печи и повернулась. От удивления глаза ее расширились.
Франческе было жаль, что Генриетта оказалась в работном доме. Когда-то она была толстушкой, сейчас же перед ней стояла очень худая женщина, казалось, за несколько месяцев она постарела на десять лет, некогда светлые волосы стали совсем седыми. Вместо красивой прически ее кудри были убраны в простой хвост.
— Как поживаете, Генриетта?
Женщина смотрела не на нее, а на Брэга, очевидно дававшего распоряжения Кокли.
— А вы как думаете? — Голос ее дрожал. — Мэри отправили в Бельвью. Слава богу, мой мальчик избежал наказания за то, чего не совершал! А я здесь, в этом чудовищном месте.
— Мне очень жаль, что суд вынес решение о вашем заключении. — Франческа и в самом деле сопереживала.
— Вы ненавидите мою семью — ненавидите всех нас!
— Ничего подобного. — Франческе стало немного легче, когда к ним подошел Брэг. — Мне очень жаль Мэри, откровенно говоря, я сочувствую ей больше, чем вам. И… я понимаю, почему Билл так поступил. Он защищал сестру.
— Вы лжете! — воскликнула Генриетта. — Вы заодно с этим отродьем Колдером Хартом!
Франческа застыла, не в силах вымолвить ни слова.
— Франческа и Харт были помолвлены, но вы не читаете газет, поэтому я вам сообщу, что свадьба не состоялась. Франческа не жена Харта.
Генриетта смотрела на него с удивлением.
— Газеты мы получаем редко, да и платить приходится втрое дороже. Я не могу себе это позволить.
— Я позабочусь о том, чтобы вы получали их ежедневно, Генриетта, — заверила ее Франческа, — и они не будут стоить вам ни цента. — Франческа была возмущена. Она поняла, что деньги прикарманивали охранники. — Вы любите читать? Я могу отправить вам книги.
Генриетта смотрела на нее во все глаза.
— Зачем вы пришли? Слишком уж вы добры. Что вам от меня надо?
— Мы хотели бы встретиться с Биллом, но занятия сейчас не проводятся, возможно, вы знаете, где его найти.
Женщина побледнела:
— Что вам надо от моего мальчика? Он честный человек и не сделал ничего дурного! У него неприятности?
— Нет, никаких неприятностей, Генриетта, — поспешила заверить ее Франческа. — Мы ведем расследование, его показания могут помочь. Это единственная причина, по которой мы ищем Билла.
— Я не видела его несколько месяцев и не знаю, где мой сын! Он такой хороший мальчик — учится на адвоката. Я верю, наступит день, когда он освободит Мэри.
Франческа немного растерялась. Мэри была психически не здорова, Генриетта не может об этом не знать. Однако сейчас не стоит убеждать беднягу, что Бельвью лучшее место для ее дочери.
— Когда вы последний раз видели Билла?
— Не помню, несколько месяцев назад. Он приходил на заседания суда. — Она горько рассмеялась.
Франческа взяла женщину за руку:
— Я понимаю, вы оказались в ужасном месте, мне очень жаль, что так случилось. Я обязательно пришлю вам книги. В октябре вы будете на свободе — в октябре этот кошмар закончится, Генриетта.
Из глаз женщины потекли слезы.
— Мне не нужна ваша забота. Я скучаю по Мэри. По Биллу. Я тоскую по дому, по семье… Она хорошая, мисс Кэхил, она никогда не желала отцу зла! Никогда!
— Мы знаем об этом. Разумеется, вы скучаете по дому, по сыну. — Франческа погладила женщину по плечу, боясь даже мельком взглянуть на Брэга.
— Он такой хороший мальчик. О лучшем сыне и мечтать нельзя! Он навещает меня каждую неделю. — Она внезапно замолчала, в глазах появился страх.
Франческа насторожилась:
— Билл навещает вас каждую неделю?
— Нет, нет. Я только мечтать могу об этом!
— Билл приезжает по выходным, миссис Рэндл? — вступил в разговор Брэг. — Вам лучше сказать правду. Мы проверим журнал регистрации посетителей. Никто не имеет права попасть на территорию без разрешения.
Генриетта побледнела, руки ее тряслись.
— Он приезжает ко мне почти каждые выходные — исключая время сдачи экзаменов.
«Бог мой», — подумала Франческа, поднимая глаза на Брэга.
— На этой неделе он приезжал? — сдавленно спросил тот.
— Да, — прошептала Генриетта. — Он был здесь в субботу утром.
Теперь Билл Рэндл становился первым номером в списке подозреваемых, составленном Франческой.
