Глава 19
Сесилия чувствовала радость, предвкушение и волнение, когда семьи моряков собрались на причале, ожидая своих мужей и отцов. Она действительно стала одной из этих женщин. Сесилия стояла рядом с Кэти, чья беременность теперь была очевидна. Они держались друг друга, боясь быть разделенными в такой огромной толпе. Кэти стала для нее своего рода сестрой, которой у нее никогда не было. Сесилия надеялась, что та связь, которая установилась между ними за последние месяцы, сохранится на всю оставшуюся жизнь. Подруга научила ее храбрости и помогла обрести надежду. Уроки, преподанные ей с момента происшествия с «Джорджем Вашингтоном», Сесилия усвоила прекрасно.
— Кажется, я вижу Эндрю! — закричала Кэти.
Эндрю Леки сошел с трапа и стал нетерпеливо оглядываться. Кэти пронзительно закричала и побежала к мужу, широко раскинув руки. Эндрю поймал ее за талию и приподнял над землей. Кэти подняла руки и обвила их вокруг шеи мужа.
Сесилии было немного неловко наблюдать за ними, поэтому она пригляделась, надеясь увидеть Яна. Ее сердце замерло — мужа нигде не было видно. Вновь взглянув на подругу, Сесилия почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, когда Эндрю поднес руку к животу Кэти. Сесилия чувствовала его облегчение и абсолютное счастье, что с беременностью все в порядке. Самые опасные месяцы прошли, и, хотя не было никаких гарантий, выкидыш теперь был менее вероятен. Доктора были довольны тем, как протекала беременность.
И только тогда Сесилия увидела Яна. Он стоял на вершине трапа и изучал толпу, пытаясь разглядеть жену.
— Ян! — закричала Сесилия, а ее руки взметнулись в воздух, чтобы привлечь его внимание. — Здесь! Я здесь!
Она побежала навстречу мужу, пробираясь через толпу, и буквально влетела в его объятия. Сесилия думала, что готова к этому моменту, но ничто не могло подготовить ее к яркой вспышке счастья. Когда Ян вернулся вскоре после похорон Элисон, она не пришла на базу, чтобы встретить его. В то время она просто не могла. Но все изменилось, и сейчас Ян был дома, а они начинали новую жизнь вместе.
— О, милая. — Руки мужа запутались в волосах Сесилии, и они начали неистово целоваться, прижимаясь друг к другу, желая получать и отдавать, не утаивая ничего.
— Добро пожаловать домой. — Как только руки Сесилии обняли его за шею, ее уже не волновало, касаются ли ее ноги земли или нет. — Как твои ребра? — спросила она, боясь, что их объятия могли ему навредить.
— Они чертовски горят, но я справляюсь с болью, обнимая тебя. — Ян вновь поцеловал ее. Страсть вернулась, именно такой, какой была в самом начале.
Из глаз Сесилии покатились слезы. Она не думала, что будет плакать, но… чувствовала себя прекрасно рядом с Яном. Месяцы, которые он провел в море, исцелили их обоих.
— Я так сильно люблю тебя, — шептала Оливия вновь и вновь.
— Я тоже люблю тебя.
Ян доказал свои слова так много раз, что и не сосчитать. Сесилия была благодарна ему за терпение. Она была рада, что Ян не позволил ей разрушить их брак. Если бы не его постоянные попытки преодолеть трудности, Сесилия была уверена, что к этому моменту они бы уже давно развелись. Ни Ян, ни судья не позволили разводу стать обманчиво легким выходом из сложившейся ситуации, и Сесилия была поистине благодарна им.
— Я приняла решение, — проговорила Сесилия, когда они, обнявшись, направлялись к машине. Сейчас, когда Ян, наконец, был дома, каждый сантиметр казался огромным расстоянием.
— Надеюсь, твое решение касается нашего совместного проживания, — пробормотал Ян.
— Конечно!
На самом деле Яна ждал сюрприз. С помощью Кэти она перенесла вещи мужа в их маленькую квартиру. Некоторые его вещи по-прежнему оставались на базе, но все то, что он оставил в доме Эндрю и Кэти, было возвращено домой.
— Я хочу, чтобы моя жена была со мной. — Ян посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу ребенка, Ян! — Вот, она сказала это. И слова эти шли из самого сердца.
Шаги мужа замедлились, и он резко остановился.
— Я думал… ты сказала…
Сесилия знала, что Ян сбит с толку, и не могла винить его.
— Можешь поблагодарить за мое решение Кэти и Эндрю.
Если ее подруга смогла отнестись к третьей беременности с надеждой и положительными эмоциями, тогда и Сесилия сможет преодолеть свою боль и с оптимизмом посмотреть в будущее.
— Ты уверена? Я принял решение, что все будет зависеть только от тебя. Не пойми меня неправильно, я хочу семью, но для меня больше важны твои чувства и то, сможешь ли ты пройти через еще одну беременность.
Сесилия наклонила голову на плечо Яна, когда они вновь направились к машине.
— Я много думала об этом в последние несколько месяцев. Я бы хотела продолжить учебу.
— Тебе и правда следует сделать это, Сесилия. Ты очень умна и демонстрируешь хорошие математические способности.
— Но еще я хочу семью. Нашу семью. Но хорошо бы подождать несколько лет.
— Как считаешь нужным.
— Я бы хотела, чтобы ты был таким несколько месяцев назад, — поддразнила его Сесилия. Затем подумала, что он был упрямым, но и она не готова была идти на компромисс. — Я хочу как-нибудь вернуться и встретиться с судьей.
— Зачем?
— У нее хватило смелости попросить нас остаться вместе. Она не произнесла много слов, но таково было ее послание. Я хочу поблагодарить ее.
— Я тоже, — ответил Ян, нежно целуя Сесилию в макушку.
От глубокого сна Грейс пробудил телефонный звонок. Сердце бешено стучало, она рывком села и автоматически подняла трубку.
— Да?
— Пришло время, — проговорил ее зять.
— Келли рожает? — Грейс уже встала с постели, прижимая телефон к уху, включила свет и стала искать одежду.
Электронные часы показывали три пятнадцать.
— Схватки через каждые пять минут, и мы уже едем в больницу.
— Встретимся там. Хотите, чтобы я позвонила Мэрилин?
— Спасибо. Ее имя — следующее по списку.
Грейс надела брюки, позвонила старшей дочери и быстро выпила кофе — на все приготовления было потрачено пятнадцать минут, и она уже была готова ехать.
— Лютик! — позвала Грейс, ей было необходимо выпустить собаку до своего ухода.
Из спальни медленно появился золотистый ретривер, очевидно не чувствуя радости оттого, что его сон прервали.
— Я скоро вернусь, — пообещала Грейс, а затем, испытывая небывалое волнение, громко прокричала: — Я вот-вот стану бабушкой!
К тому моменту, как в больницу приехала Грейс, Мэрилин уже была там. Они встретились в зале ожидания. Мать Пола Маргарет была с камерой и вышивкой.
— Я проходила через это раньше, — объяснила она, садясь на стул и вытаскивая нитки для вышивания разных цветов.
— Не могу поверить, что делаю это, — пробормотала Мэрилин, держа в руках чашку кофе из ночного магазина. — Я не просыпалась так рано со времен школы.
— Где Пол и Келли?
— Там. — Дочь махнула рукой в направлении двойных дверей.
Грейс подошла к посту медицинской сестры, чтобы узнать новости, как внезапно появился Пол.
— Сейчас Келли проверяют, чтобы посмотреть, насколько раскрылась шейка матки. Она отлично справляется.
— Как ты? — спросила Грейс.
— Я готов, — взволнованно кивнул Пол.
— Он так думает, — посмеиваясь, проговорила мать Пола.
— Твоя жизнь изменится навсегда, — обратилась к нему Грейс.
— Поверьте, я знаю. Мы с Келли очень хотим ребенка.
Грейс обняла зятя, и он ушел. Пол оказывал ей значительную помощь после исчезновения Дэна. Грейс знала, что Пол обеспечивал Келли прочную поддержку и утешал, кроме того, давал здравые советы. Да и сама Грейс столько раз обращалась к нему, когда в доме необходимо было что-то починить. И Пол никогда не жаловался. Грейс постепенно стала сильней, смелей, более решительной, но не думала, что Келли тоже чувствует подобную решимость или смирение.
— Как только Келли собирается рожать, если отца здесь нет? — спросила Мэрилин, будто читая мысли матери.
Грейс не знала ответа. Келли надеялась, что отец появится, как только она родит. Дочь наотрез отказывалась принимать тот факт, что он бросил ее в такой ответственный момент.
— Он не придет, — прошептала Мэрилин, наклоняясь вперед. — Папа не пройдет через эти двери, здесь не случится счастливого воссоединения, ведь так?
— Скорей всего, да, — согласилась Грейс. — Келли придется справляться самой. Хотя сейчас ей есть о чем подумать.
— И не говори, — пробормотала дочь.
Грейс откинулась на твердом пластиковом стуле и закрыла глаза, стряхивая сон. Ей хотелось быть с Келли, но она понимала — это место Пола, и не желала вмешиваться. Мэрилин, давно разведенная, не проявляла интереса к материнству или же к повторному браку. Иногда Грейс думала, что ее старшая дочь подавила все свои чувства и полностью сконцентрировалась на профессиональной жизни. Единственно, о чем беспокоилась Грейс, что Мэрилин ни капли не сожалеет о сделанном выборе.
В семь тридцать Келли уже готова была рожать. Пол пришел рассказать им об этом и затем исчез из комнаты ожидания со скоростью света. Мэрилин, Грейс и Маргарет собрались в коридоре за пределами родильной палаты. Вскоре их напряжение было прервано криком новорожденного.
Спустя несколько минут показался Пол.
— Это мальчик! — ликующе закричал он. — Мальчик!
Грейс не была слишком уж близка с Маргарет Келсо, но неожиданно Мэрилин и Грейс принялись обнимать мать Пола так, будто она была их лучшим другом. По щекам Грейс покатились слезы радости.
— Мама, — проворчала Мэрилин. — Посмотри на себя.
— У меня есть право, — засмеялась Грейс, вытирая слезы. — Я бабушка.
В девять утра, пока Келли спала, Грейс сидела на стуле, а на ее руках лежал ребенок, чья жизнь началась совсем недавно.
— Добро пожаловать, маленький Тайлер Даниель Келсо, — прошептала она, аккуратно покачиваясь.
Волнения улеглись. Маргарет сделала фотографии и вернулась домой. Мэрилин уехала в свою художественную галерею, отказывая таким незначительным фактам, как превращение в тетю и короткий сон, в привилегии удержать ее от работы. Однако Грейс не надо было торопиться.
— Мам, — прошептала Келли. Грейс подняла глаза, чтобы увидеть, что дочь наблюдает за ней. — Он так прекрасен, верно?
— Вот именно. — Грейс поцеловала Тайлера в лоб.
— Ты ведь не против, что мы назвали его в честь папы?
— Я не знаю, где Дэн, — ответила Грейс, — и нет никаких гарантий, что узнаю когда-нибудь, но уверена в одном: он любит тебя и очень гордился бы, узнав, что маленький Тайлер носит его имя.
— Ты действительно так считаешь?
— Я верю в это всем сердцем.
— Спасибо, мам, — прошептала дочь, закрывая глаза.
Грейс продолжала укачивать внука, держа ребенка ближе к сердцу. Дэн ушел. Его поступок проделал огромную дыру в ее жизни. Все эти месяцы она жила с этим, старалась найти ответы, зная, что, возможно, их так и не получит. Но только теперь, держа на руках внука, она почувствовала, что все это больше не важно.
В своих сомнениях и страхах Грейс научилась кое-чему жизненно важному. Все, что ей нужно для счастья, лежит глубоко в ней самой. Ее внук, этот маленький идеальный ребеночек, придал ей вдохновения и смелости продолжать жить. Грейс пожелала всего хорошего мужу, где бы он ни был и с кем бы он ни находился. Затем, закрыв глаза, Грейс отпустила Дэна душой и разумом. Она была готова жить дальше даже без ответов.
Было нелегко, но Джастин не могла оставить недосказанность между ней и Сетом. Она не видела его с того ужасного вечера, когда Уоррен предложил ее Сету в ресторане. Она никогда в своей жизни не была настолько унижена. Джастин думала, что должна быть благодарна, потому что та ночь открыла ей глаза на то, кем она стала.
Сет вернулся в город, хотя Джастин не знала, на какой срок. Понимая, что если будет думать слишком много, то от ее смелости не останется ничего, отправилась на пристань.
Сет был занят работой на лодке, удаляя лак. Казалось, он не замечает ее. Шаги Джастин были тяжелыми, когда она шла по доку по направлению к Сету, замирая от страха и стыда. Наконец, Джастин остановилась возле него. Она не знала, что делать с руками, поэтому засунула их в карманы джинсов.
— Привет, Сет.
Он перестал работать и медленно повернулся к ней лицом. Его губы были крепко сжаты.
— Привет, Джастин.
Казалось, Сет не очень-то рад присутствию Джастин. Да и причин для радости у него не было.
— Наверное, ты задаешься вопросом, что я здесь делаю, — пробормотала она.
— Не особо.
— Я хотела извиниться за тот вечер, — проговорила Джастин, игнорируя его неприветливость.
— Без проблем, все забыто.
Сет вернулся к своему занятию, будто больше не о чем было говорить.
— Я… я вызываю у тебя отвращение? — спросила Джастин.
Сет остановился и посмотрел в ее сторону.
— Что я думаю о тебе или об Уоррене, не должно тебя волновать.
— Но это волнует меня… потому что, черт, Сет! О, не важно.
Джастин развернулась и успела сделать примерно шесть шагов, когда внезапно остановилась. У нее было ужасное чувство, что если она сейчас уйдет от Сета, то будет жалеть об этом поступке всю свою жизнь.
Развернувшись, Джастин была удивлена, увидев, что Сет вылез из лодки и следовал за ней, отстав на шаг или два.
— Тебе важно, что я думаю? — спросил он, его брови изогнулись.
Голос покинул Джастин, поэтому она смогла только кивнуть.
— Отлично, тогда слушай. — Все говорило о том, что он чертовски зол: кулаки сжаты, глаза сужены, а поза такая, будто он готов драться. — Ты дура, если выйдешь за Уоррена Сагета. А я терпеть не могу дураков.
— Я знаю.
— Ты все еще собираешься выйти за него?
— Нет! — закричала Джастин. — Я порвала с ним после того вечера.
— Ты больше не встречаешься с Уорреном? — Голова Сета дернулась.
— Нет.
Джастин не стала упоминать то, что Уоррен сказал и сделал, чтобы вернуть ее, но в этом мире не существовали подарки, которые могли бы искупить его вину.
— Сомневаюсь, что он принял эту новость покорно.
— Он не поверил мне, но со временем смирится. У него просто нет выбора.
— И что теперь? — спросил Сет.
Ответ зависел только от него, но Джастин не могла произнести этого, поэтому просто пожала плечами. Искреннее пожатие плеч, открывающее неуверенность и… надежду.
— И что это значит?
— Что? — спросила она невинно.
— Этот жест.
— Не знаю, — отчаянно ответила Джастин. — Я просто даю тебе знать, что я здесь.
— Здесь? — нахмурился Сет.
— Ты как-то сказал, что, как только я расстанусь с Уорреном, мне стоит прийти сюда. И вот, пожалуйста, — я здесь.
— Я сказал это?
— Примерно так и сказал.
— Если ты думаешь, что я просто…
— Да, — перебила его Джастин.
— Тогда у меня для тебя есть новости… — Сет резко замолчал. — Что ты сказала?
— Когда? Только что? Я сказала «да», — выпрямила плечи Джастин.
— А был вопрос?
— Хорошо, — ответила она, медленно вздыхая. — Я в общем-то не дала тебе времени спросить, но уже сказала «да». Я выйду за тебя.
Казалось, ее ответ привел Сета в полнейшее замешательство. Он посмотрел на нее, но, все еще не понимая его реакции, Джастин молчала. Сет еще раз посмотрел на нее, а затем прошел мимо нее. Он сделал пять или шесть шагов, а затем повернулся к ней.
— Ты идешь или нет? — нетерпеливо спросил Сет.
— Куда мы идем?
— Получать разрешение на брак.
— Сейчас?
На его губах появилась самая прекрасная улыбка, которую Джастин только видела в своей жизни.
— Я не люблю долгие помолвки.
Джастин в ответ запрокинула голову и засмеялась.
— Раз уж на то пошло, то и я тоже.
Входная дверь дома по 16-й Лайтхаус-Роуд была открыта. Оливия сидела на крыльце — на ее коленях лежала вышивка, а рядом пристроился сотовый телефон. Кресло-качалка принадлежало ее матери, и она любила проводить летние вечера прямо здесь, наслаждаясь закатом.
Зазвонил телефон, нарушая уединение Оливии, и она ответила, не став дожидаться еще одного гудка.
— Мам, это я, Джастин, — проговорила дочь. — Слушай. У меня есть новости, и я не хочу, чтобы ты злилась на меня.
— А почему я должна делать это?
— Потому что…
Оливия услышала, что на заднем фоне разгорелся спор.
— Джастин?
— Мам, — вновь появилась дочь, — я вышла замуж.
Вышивка упала с колен Оливии, когда она вскочила на ноги.
— Замуж? — Значит, Уоррен смог ее уговорить. — Поздравляю, — тихо проговорила Оливия, изо всех сил стараясь изобразить радость. Она всегда говорила дочери, что, если та решит выйти замуж за Уоррена Сагета, она улыбнется и поприветствует его в семье.
— Вот, поговори с Сетом. Сет?
Он-то здесь при чем?
— О, я забыла упомянуть, что вышла замуж за Сета Гандерсона.
Мгновение Оливия была настолько шокирована, что просто не могла ответить.
— Миссис Локхарт, это Сет. Я знаю, вы, вероятно, расстроены…
— Наоборот, я не могла бы быть более счастлива. Где вы?
— Рено.
— Почему Рено, ради бога?
— Джастин все объяснит.
— Мам, ты расстроена? — вернулась к разговору Джастин.
— Я удивлена, но… довольна.
— Сет не любит долгие обручения.
— Да, похоже, он не любит и долгие ухаживания.
— Нет… все случилось так… Мы решили пожениться, получили разрешение и хотели бы, чтобы ты или даже пастор Флеминг поженили нас, но на это потребовалось бы три дня.
— Таков закон штата Вашингтон, — напомнила дочери Оливия.
— Знаю. Но у нас просто не было трех дней.
С каждой минутой разговор становился все более интересным.
— И почему?
— Сет должен вернуться на Аляску к вечеру воскресенья и будет отсутствовать практически пять недель. Поэтому либо мы поженились бы сейчас, либо потом.
— И вы не хотели ждать?
— Я не могу, мам! Просто не могу. Он тоже не хочет. Я знаю, это, наверное, самый импульсивный поступок, который я когда-либо совершала. Но я знаю, что выйти за Сета — самое правильное решение. Я уверена. О, мам, я так сильно люблю его. Пожалуйста, не расстраивайся. Мы можем провести вторую церемонию с тобой, бабушкой и папой позже, правда?
— Конечно. О, Джастин, я так рада за вас с Сетом.
— Тебе ведь он нравится?
— Ты знаешь, я очень высокого мнения о Сете.
— Я тоже. Мне пора. Теперь мы позвоним отцу Сета. А потом папе. А после у нас останется всего двадцать часов до обратной дороги. Я счастлива, мам, никогда не была настолько счастлива за всю свою жизнь. — Джастин замолчала. — О, и ты не могла бы сама позвонить бабушке?
— Я тоже счастлива, детка, — проговорила Оливия, глотая образовавшийся ком в горле. — И конечно, я позвоню бабушке.
Они закончили разговор, и Оливия в состоянии шока вошла в дом. Она направилась в спальню и села на край кровати. Ей нужно было несколько минут, чтобы осмыслить все случившееся. Ее дочь вышла замуж. За Сета Гандерсона. О, это превосходные новости!
Ее первой реакцией было позвонить Стэну, но она отказалась от этой идеи. Джастин сама расскажет отцу, а он позвонит, как только узнает. Итак, оба их ребенка сыграли свадьбу без родителей. Оливия задумалась, что бы это значило.
Она позвонила Шарлоте, которой не оказалось дома, и оставила сообщение, просто сказав: «Перезвони мне, когда получишь сообщение».
Затем Оливия вернулась к своей вышивке, губы ее то и дело растягивались в улыбке. Кто бы мог поверить, что Джастин способна выкинуть нечто подобное?
Когда перед ее домом припарковался старый голубой «таурус», Оливия встала, чтобы посмотреть, был ли это тот, о ком она думала. Она оказалась абсолютно права.
Джек выбрался из автомобиля и встал на тротуаре, взволнованно наблюдая за ней. Он ожидал, что она ворвется в дом и захлопнет перед его носом дверь? Или пригласит его войти? Оливия не сделала ни того ни другого.
Джек поднялся по ступенькам и проговорил:
— Привет, Оливия.
— Превосходный вечер, верно? — Она была в меру радушна.
— Просто чудесный.
— Чем могу помочь? — Оливия не думала, что это был визит вежливости.
— Не возражаешь, если я присяду?
— Пожалуйста.
Поскольку кресло-качалку занимала Оливия, а другого посадочного места не наблюдалось, Джек сел на ступеньки.
— Ты все еще злишься на меня из-за того ужина?
Мужчина! Кажется, он не способен осознать, что такое взаимное доверие и уважение.
— Нет. — Однозначный ответ должен был убедить его не начинать изначально тупиковый разговор.
— Но ты все еще не желаешь пойти со мной на свидание?
— Я не знаю, — честно ответила Оливия.
Ей не нравилось признавать, как сильно она скучала по его обществу. Вероятно, она ожидала слишком многого, но не могла смириться с тем, что у него были от нее секреты.
— Так я и думал.
Джек перевел взгляд на бухту, наблюдая за блестящей водой, которая переливалась под розовыми лучами заходящего солнца.
— Я переехал в Кедровую Бухту, чтобы начать новую жизнь, — сказал ей Джек. — Но прошлое никогда не отпускает человека, верно?
Оливия кивнула — она видела доказательства этому каждый день.
— Боб посоветовал все рассказать тебе, и я должен был давно сделать это. Но я боялся, что, когда ты узнаешь, не захочешь иметь со мной никаких дел.
— Опять секреты, Джек?
— Нет, просто причина, по которой я не смог пойти с тобой на ужин.
— Нет необходимости, Джек. — Он сделал свой выбор, так же поступила и она, хотя Оливия и признала, что ей любопытно.
— Я думаю, это важно, — заспорил Джек. — Если мы с тобой продолжим наши отношения, а я очень сильно хочу этого.
— У меня особое отношение к секретам. Я их ненавижу.
Оливия понимала, что большинство ее чувств было связано с ее давно умершим браком. Стэн был неверен ей и до развода, если не физически, то эмоционально. После смерти Джордана появилась другая женщина, которая помогла Стэну справиться с потерей. Другая женщина, которой он доверял.
— Я излечившийся алкоголик, Оливия.
— Но…
Оливия замолчала, уверенная, что видела его с алкогольными напитками. Но потом поняла, что не права. В ресторане он пил воду, пока она наслаждалась вином. Джек сказал, что ему садиться за руль…
— Я не смог пойти с тобой на ужин, потому что должен был посетить встречу анонимных алкоголиков. Прошло десять лет воздержания. Это были долгие десять лет, но не прошло и дня, чтобы я не думал о выпивке. Стакан пива может разрушить все.
Чтобы сказать правду, ему потребовалось много мужества. Оливия встала со стула и села на ступеньку рядом с Джеком, взяв его за руку.
Он в ответ сжал ее ладонь.
— В свое время я стоял перед многими судьями, но никогда не встречался с кем-нибудь из них, — проговорил Джек. — Дело в том, что я не был уверен, как ты отнесешься ко мне, узнав всю правду.
— Это многое объясняет.
— И что именно? — поинтересовался Джек.
— Знаешь… я подумала, что должно быть логическое объяснение тому, почему ты не любишь Барри Манилоу.
— То есть считаешь, что только алкоголики не любят его? — засмеялся Джек. В ответ Оливия засмеялась. — Мой разум находился во власти алкоголя двадцать лет, но, слава богу, я смог сохранить чувство юмора.
— Вот и хорошо. Оно понадобится тебе для жизни в Кедровой Бухте.
— Друзья? — Джек поднес ее руку к своим губам.
— Самые лучшие друзья.
— Любовники?
— Не спугни удачу.
— Сегодня я свободен, чтобы поужинать, — вздохнул он. — Если ты не против.
— На самом деле у меня есть причины, чтобы отпраздновать. Я расскажу тебе позже.
— А чем тебе не подходит этот момент?
— Я не хочу мешать закату. О, Джек, разве он не превосходен?
— Да, действительно чудесен, — прошептал он, обнимая Оливию и прижимая к себе.
Оливия положила голову на плечо Джеку. Это было хорошее лето. Оба ее ребенка теперь состоят в браке, а Джеймс еще и стал отцом. Мать по-прежнему здорова. Ее ближайшая подруга Грейс страдала от поступка мужа, но приняла случившееся. Она приводила свою жизнь в порядок, и Оливия гордилась ею.
А сама Оливия… Оливия была с Джеком, и их отношения становились прочными. Она не знает, что готовит для нее будущее, но в ней крепла уверенность, что все будет хорошо.
Постепенно солнце скрылось за горами. Его ярко-розовые лучи попали на воду и 16-ю Лайтхаус-Роуд. Они растеклись по всему городу и коснулись дома двести четыре на Роузвуд-Лейн.
Грейс Шерман посмотрела в окно и улыбнулась.
Назад: Глава 18
На главную: Предисловие
