Глава 9
В дверях ее спальни стоял лев и смотрел на нее. В первый момент она только очень удивилась. Бланш смутно понимала, что она очень устала и, должно быть, видит сон, потому что лев не может находиться в ее спальне. Это был великолепный зверь. Янтарные искры в его глазах и тлеющий жар во взгляде были ей хорошо знакомы. Хотя в этом взгляде было упорство хищника, Бланш чувствовала не страх, а какое-то странное волнение.
Потом морда льва превратилась в лицо чудовища, невероятно жестокое и почти человеческое. Лев зарычал и открыл пасть, в которой сверкнули огромные белые клыки. Бланш испугалась и отпрыгнула в сторону. С клыков стала стекать кровь.
Белые клыки почернели и превратились в металлические зубья вил. Кровь и теперь продолжала течь с них…
Бланш закричала и мгновенно села в своей кровати.
Она поняла, что крепко спала и видела сон. От страха ее сердце билось так сильно, что у нее болела грудь. Бланш повернулась к окну — и замерла, глядя на него безумными глазами. На улице ярко светило солнце: была уже середина дня. Она проспала несколько часов. Бланш вспомнила, почему так случилось: она провела всю ночь возле сэра Рекса, ухаживая за ним.
Она сбросила с себя одеяло и попыталась прийти в себя после угрожающего сна, который так ее потряс. Теперь она вспомнила, что Мег помогла ей снять испорченные платье, корсет и нижние юбки, а потом она свалилась на кровать в шелковой сорочке и хлопчатобумажных, отделанных кружевом панталонах. Бланш подбежала к окну и широко его распахнула. Почему ей приснился этот кошмар? И почему он так ее испугал?
По сути дела, в этом сне не произошло ничего страшного.
Но в нем было так много крови…
«Это всего лишь кошмар», — строго сказала она себе. Он ничего не означает. Совершенно ничего!
Вдруг ее дверь распахнулась. На пороге стоял сэр Рекс — в одних брюках и с выражением тревоги на лице.
— Бланш! — позвал он.
Одно мгновение она только смотрела на него и снова видела перед собой золотого льва. Потом ее ум начал работать.
— Почему вы здесь, а не в постели? — крикнула она, и в ее тоне звучало обвинение. Беспокойство за сэра Рекса стало вытеснять из ее ума остатки кошмара.
Он окинул взглядом комнату и снова посмотрел на Бланш. Его взгляд скользнул сверху вниз по ее распущенным волосам и по телу в полупрозрачной сорочке до самых кончиков пальцев на босых ногах. Потом взгляд снова поднялся вверх.
— Я думал, что разбойник убивает вас, спящую, — сказал он, помолчал и добавил: — Вы заболеете воспалением легких, если будете стоять так у открытого окна.
Бланш осознала, что стоит перед ним только в нижнем белье, притом очень облегающем. Она подбежала к шкафу с одеждой и достала оттуда халат. Быстро набрасывая его на себя, она лихорадочно соображала, сильно ли просвечивает ткань ее сорочки, и покраснела.
— Мне приснился страшный сон, — объяснила она сэру Рексу и туго завязала пояс халата. Ей по-прежнему было плохо, и ее сердце еще не вернулось к нормальному ритму. Но ее сознание наполнилось другим, и очень сильным, чувством — ощущением властного присутствия рядом сэра Рекса.
— Вы должны были постучать в дверь, — сказала она.
— Вы кричали так, словно вас кто-то убивает, — резко ответил он. — От такого крика кровь стыла в жилах. Точно так же вы кричали на днях в церкви.
Бланш забеспокоилась. Она медленно повернулась лицом к сэру Рексу. Этот сон испугал ее так же сильно, как шахтеры в церкви, подумала она. В этот раз она чувствовала тревогу и неуверенность, но была спокойнее. Поэтому она смогла заметить, что сэр Рекс одет в те же брюки, которые были на нем во время несчастного случая. На брюках были следы грязи и крови, но теперь его рана была перевязана по всем правилам медицинского искусства.
— Хирург побывал здесь? — спросила она, отрывая взгляд от повязки и от твердых мышц его груди.
— Да, был. И доктор Линней тоже приезжал.
Теперь на его высоких скулах появились розовые пятна румянца. Его взгляд незаметно переместился на грудь Бланш, словно мог проникнуть под ткань плиссированного халата, а потом снова поднялся вверх.
— Том Хэмилтон одобрил вашу работу и сказал, что я, несомненно, полностью выздоровею, — сказал Рекс.
Бланш старалась не замечать, что он почти голый, думая о том, что кто-нибудь должен помочь ему переодеться.
— А он сказал вам, что вам можно бегать по дому всего через несколько часов после операции?
— Если я услышу, что вы так кричите, я прибегу к вам на помощь. Не сомневайтесь в этом, — просто и твердо ответил сэр Рекс.
Бланш скрестила руки на груди, обнимая себя. Ее душа дрожала от восторга.
— Но если бы здесь был разбойник, вряд ли вы смогли бы сразиться с ним, когда вы в таком состоянии, — твердо сказала она, полностью овладев, наконец, своими чувствами.
Выражение его лица смягчилось.
— Если есть желание, то найдется и способ его осуществить. С вами все в порядке?
От мягкого тона его слов по ее телу пробежала дрожь желания. Последние остатки отвращения и страха улетучились.
— Это был всего лишь сон, — сказала она и сумела улыбнуться. Она не хотела, чтобы он беспокоился о ней, когда ему надо лечиться самому.
— Не могли бы вы вернуться в постель? Вам самому нужен покой, — сказала она.
— Конечно да, — ответил он, пристально глядя на Бланш.
Она всмотрелась в его лицо. У сэра Рекса удивительная способность восстанавливать свои силы. Он уже не был ни бледным, ни больным, ни почти теряющим сознание. Но он не уходил.
— В чем дело? — строго спросила она, вспоминая, что всего минуту назад он видел ее почти раздетой. Его взгляд останавливался на тех местах, которые ему не полагалось рассматривать, но это ее не раздражало. Наоборот, ее сердце радостно подпрыгивало в груди. Ей поневоле пришлось спросить себя: неужели он любуется ее красотой?
Бланш пробежала рукой по своим волосам. Они свободно рассыпались и спускались ниже плеч: Мег вынула шпильки. «Хоть бы они не были совсем растрепаны! — подумала Бланш. — Сейчас ими вряд ли можно было залюбоваться».
— Что же вы видели во сне?
— Львов и чудовищ, — резко ответила Бланш. Она не собиралась обсуждать свой кошмар ни с кем, тем более с ним.
Его глаза широко раскрылись.
Бланш покраснела.
— Извините меня. Я не хотела кричать.
Лев был так похож на сэра Рекса, Бланш была уверена, что лев символизировал его. А остальное она должна забыть.
— Добрый день, сэр Рекс, — запоздало поздоровалась она. Ее голос звучал твердо, но мысли путались. Она могла бы подумать, что чудовище — это человек, один из злодеев с вилами, которые были в той толпе. Но она знала, что ошибается.
Отец никогда ничего не говорил о толпе людей с вилами. Это нелепость — видеть во сне чудовищ, как будто она ребенок. Но именно это с ней и произошло.
— Пожалуйста, перестаньте извиняться передо мной, когда извиняться не за что, — сказал он, вежливо наклонил голову в знак прощания и быстро вышел из комнаты, даже не дав себе труда закрыть дверь.
Бланш решила, что она оскорбила или задела его чувства тем, что рассказала так мало. Но ей не хотелось открывать ему свои остальные тайны. Она торопливо подошла к двери, но перед тем, как закрыть ее, остановилась у порога и взглянула на сэра Рекса, который, хромая, шел по залу к своей комнате. Теперь он двигался медленнее. Значит, он устал, хотя только что старался показать, какой он сильный мужчина. Каждый шаг явно давался ему с трудом.
Бланш подумала, что теперь ему, должно быть, очень больно опираться на костыль. Наверное, правая сторона груди у него болела каждый раз, когда он двигал правым плечом или рукой.
Бланш снова забеспокоилась о нем. О чем она думала, когда позволила остаткам детского кошмарного сна так подействовать на нее? Она не ребенок. Сэр Рекс серьезно ранен, и она сомневалась, что его рана перестала быть опасной.
Она вернулась в свою комнату, надела бледно-голубое платье, чулки и туфли, скрутила волосы в пучок и вколола в него с десяток шпилек. После этого она поспешила в его спальню. Его дверь была открыта, но Бланш все же постучала.
Сэр Рекс лежал на постели и оттуда следил за девушкой взглядом. Он сдвинул в сторону одеяло и был неподвижен, как идеальная статуя мужчины. Но его глаза были уже, чем обычно, — от размышлений и еще от чего-то. Взгляд сэра Рекса был очень похож на взгляд льва из ее снов.
— Можно войти?
Он кивнул.
Она быстро вошла в комнату.
— Я должна извиниться перед вами за то, что поступила грубо, когда.
— Принимаю ваше извинение, — сказал он, не дав ей договорить.
Она пристально посмотрела на него и спросила:
— Говорил ли мистер Гамильтон, что вы в полной безопасности?
— Он сказал, что, если не было признаков заражения до сих пор, вряд ли оно начнется теперь. Доктор Линней согласился с ним.
— Велел ли он вам соблюдать постельный режим?
Бланш знала, что велел. Дожидаясь ответа, она налила сэру Рексу стакан воды.
Больной не ответил на ее вопрос. Он принял у нее стакан, выпил глоток воды и спросил сам:
— Часто ли вам снятся кошмары?
— Никогда, — ответила Бланш резче, чем хотела.
Но сэр Рекс опять твердо решил влезть в чужие дела.
Он вопросительно посмотрел на Бланш.
— Мне никогда не снятся кошмары. Я сплю очень крепко, — сказала она, уже лучше управляя своим голосом, беспомощно развела руками и договорила: — Эта ночь была бесконечной. Я все еще чувствую себя усталой. И я очень волновалась. — Она заставила себя улыбнуться. — Вероятно, это был сон о вас, сэр Рекс, и о том, что мне пришлось зашивать вашу рану. Вряд ли я когда-нибудь оправлюсь от этого потрясения! — шутливо закончила она.
— Я не хочу, чтобы вы когда-нибудь волновались обо мне, — твердо и без улыбки сказал он. — Мне больно, что вам пришлось ухаживать за мной. Мне больно, что вам было нужно стать моей сиделкой. И я совершенно не хочу быть причиной ваших кошмаров.
— Не вы их причина, — сурово сказала она. Но чем больше она думала о своем сне, тем сильнее убеждалась, что лев, с которого он начался, был символом сэра Рекса, и для этого были основания. Почему он превратился в чудовище, которого она так испугалась, она совершенно не могла понять. — Я не могла допустить, чтобы какой-нибудь крестьянин зашил вам рану.
— Я добавляю к списку ваших достоинств упорство, — тихо и ласково сказал он.
Их взгляды встретились.
Она смягчилась.
— Я согласна признать, что во мне есть упорство. Если я считаю что-то правильным, меня невозможно разубедить.
Он улыбнулся.
— Вы и упрямы тоже?
— Нет. — Ей пришлось улыбнуться ему в ответ. — У меня открытый и рассудительный ум.
— Тогда мы с вами дополняем друг друга, — сказал сэр Рекс и взял ее за руку.
Бланш вздрогнула, а потом почувствовала, что желает его, и очень сильно.
— Разве вы упрямы? — спросила она. — Я всегда видела вас очень рассудительным и разумным.
— В самом деле? — Он окинул взглядом комнату. — Где этот рассудительный сэр Рекс? Я бы очень хотел с ним познакомиться.
Бланш сдалась. Она засмеялась и сказала:
— Очень хорошо, можете быть непреклонным в своих решениях. Я не возражаю против этого.
— Почему? Все остальные возражают.
Она пристально посмотрела на него, и он ответил таким же пристальным взглядом.
— Почему вы не возражаете? — очень тихо повторил он.
Она вынула свою ладонь из его ладони и ответила:
— Потому что я понимаю больше, чем вы можете знать. А теперь вот что… — Она оживилась и стала взбивать его подушки. — Вы хотите есть?
Он только посмотрел на нее своим темным взглядом из-под тяжелых век.
Она почувствовала в теле дрожь и ответила:
— Я сейчас принесу вам поднос с едой.
Уверенность в его взгляде потрясла ее. Когда они были вдвоем среди ночи в большом зале, она думала, что он желал ее потому, что был разгорячен спиртным. Так же она думала и на следующее утро. Теперь его желание нельзя было объяснить ничем — разве что он действительно восхищается ею и как леди, и как женщиной.
— Пусть принесут два подноса, мы поедим вместе, — тихо сказал он.
Бланш быстро спустилась по лестнице, хотя ее тело словно отяжелело, и она чувствовала, как по нему проходят горячие волны. Она была очень рада, что сэр Рекс быстро выздоравливает.
Подходя к кухне, она услышала мужской голос и решила, что это голос Фенвика. Но, оказавшись перед открытой кухонной дверью, она увидела у другой, задней двери Анну и высокого светловолосого молодого мужчину, одетого как рабочий. Анна спокойно беседовала с ним. И это явно был не Фенвик. Рабочий был примерно одного возраста с Анной и очень хорош собой. Эти двое разговаривали, понизив голос.
Бланш застыла на месте. Она почти не сомневалась, что этот молодой мужчина — любовник Анны. Горничная положила ладонь на его руку, и разговор у них шел серьезный. Бланш попыталась убедить себя, что рабочий мог быть братом, родственником или просто приятелем Анны. Но он смотрел на горничную слишком по-мужски, и молодой леди поневоле пришлось признать, что у Анны с ним любовная связь. Как ни странно, это опечалило Бланш: ей было горько, что Анна предала сэра Рекса. Он не заслуживает того, чтобы его предавали, даже если для него мало значит то, что он спит — или спал — с Анной.
Вдруг светловолосый увидел Бланш. Его глаза широко раскрылись, и это подтвердило ее подозрения. Затем он резко повернулся и ушел. Анна метнула на него взгляд. В первую секунду у нее был очень сердитый вид. Потом она опустила глаза, сделала реверанс и произнесла:
— Здравствуйте, миледи.
Может быть, сэр Рекс позволяет своей любовнице любить кроме него еще и другого мужчину? Бланш почему-то чувствовала, что это не так и что поступать так, как делает Анна, нечестно. Она знала, что не должна никого осуждать, но была в ужасе. По крайней мере, теперь ей стал известен подлинный характер Анны. Эта девушка явно не имеет никакого понятия о честности.
Бланш вошла в просторную кухню и, подойдя к Анне, холодно спросила ее:
— Кто это был?
Горничная посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом.
— Кузнец. Он приходил подковать нескольких лошадей сэра Рекса.
Бланш почувствовала в этом ответе ложь, пристально посмотрела на Анну и спросила:
— Он твой родственник?
Анна подняла голову, высоко вскинув подбородок, и ответила:
— Нет, миледи. А почему вы это спрашиваете?
— Мне показалось, что вы хорошо знакомы, — так же холодно объяснила Бланш.
Анна улыбнулась, но это была неискренняя улыбка.
— Его зовут Пол. Он недавно приехал в Ланхадрон, и я с ним почти не знакома.
Горничная пожала плечами, показывая, что разговор окончен, и занялась своими делами на кухне. Это было грубо.
Бланш это встревожило. До сих пор ей ни разу не приходилось спорить с прислугой. Со своими людьми она была честной хозяйкой, иногда доброй, а когда было необходимо, щедрой. Анну она невзлюбила с того момента, когда узнала о близких отношениях этой горничной с сэром Рексом, но до сих пор вела себя вежливо. А вот Анна сейчас поступила совершенно непочтительно.
Наконец Бланш сказала ей:
— Пожалуйста, приготовь еду на двоих и принеси ее в комнату сэра Рекса.
Анна не то улыбнулась, не то поморщилась, не поднимая на нее взгляд.
— Что вы будете есть?
— Что-нибудь мясное в холодном виде, хлеб и сыр.
Бланш подумала, не заказать ли вино, но решила, что этого не нужно. Сэр Рекс и так уже достаточно выпил вчера вечером: ему явно дали слишком много виски.
— И еще подай, пожалуйста, горячего чая.
Анна снова поморщилась и пошла через кухню в кладовую.
— Где Фенвик? — спросила Бланш, обращаясь к ее спине.
Анна не повернулась к ней, и это удивило молодую леди.
— Я послала его в поселок за бакалейными товарами, — ответила горничная, даже не замедлив шаг.
Бланш собиралась потребовать, чтобы Анна смотрела на нее, когда говорит с ней. Но горничная уже исчезла в кладовой, и Бланш осталась стоять молча.
Она была потрясена: для Анны ничего не значило высокое положение в обществе гостьи ее хозяина, и она давала ей это понять. Они не были соперницами, но молодой леди казалось, что они именно соперницы. Бланш решила, что не будет вступать в борьбу со служанкой. Она пошла следом за Анной. В кладовой было темно и холодно. Бланш остановилась на пороге и сказала, стараясь, чтобы ее голос звучал бесстрастно:
— Анна, мне не нравится, что я должна всюду ходить за тобой, когда мне надо сказать тебе что-нибудь. Я уверена, что к сэру Рексу ты проявляешь больше уважения.
Анна, которая в этот момент открывала холодильник, выпрямилась и ответила:
— Ох, простите! Я подумала, что сэр Рекс, должно быть, голоден после всего, что ему пришлось выдержать. — И она улыбнулась.
На это Бланш не могла ничего возразить.
— Когда вернется Фенвик, нужно, чтобы он снял с сэра Рекса брюки. Я думаю, сэр Рекс захочет лежать в постели в ночной рубашке.
Анна взглянула на нее с самым невинным видом и заявила:
— Я вполне могла бы помочь ему переодеться… миледи.
У Бланш ее слова вызвали тревогу. Спокойным, но твердым голосом она медленно произнесла:
— Сэру Рексу поможет Фенвик, когда вернется. А твоя обязанность, Анна, работать здесь, на кухне.
Это было сказано тоном, не допускающим возражений.
— Конечно, на кухне, — подтвердила Анна, и ее глаза блеснули. — Если только сэр Рекс не дает мне других поручений.
Бланш едва не задохнулась от возмущения. Она широко раскрыла рот и густо покраснела, потом так резко повернулась к Анне спиной, что споткнулась, и вышла из кухни. На ходу Бланш инстинктивно обернулась: Анна холодно смотрела ей вслед. Эта горничная ужасна и отвратительна. Нет, поправила себя Бланш. Ужасна и отвратительна правда об отношениях Анны с сэром Рексом. Вот каким будет вывод, если она осмелится надолго задуматься об этом.
Сэр Рекс не должен был спать со своей горничной, даже если очень хотел ее. Бланш сумела оправдать его перед собой, но все равно эта связь была до ужаса неуместной. Да, он сильный мужчина и одинок, это она знает. Но в поселке он, конечно, мог бы отыскать для себя более подходящую любовницу.
И она должна найти в себе хотя бы немного сочувствия к Анне. Разумеется, Анна должна не любить ее. Анна была простой горничной и одновременно любовницей хозяина. Это очень сложное положение. Вероятно, ее до глубины души возмущало присутствие в доме Бланш. Вот Анна и выражала свое негодование всеми возможными способами. Но ее грубость и неуважение были невыносимыми и поражали Бланш.
Она заставила себя придать лицу приятное выражение и поспешила по лестнице наверх. Дверь в спальню сэра Рекса оставалась открытой. Когда Бланш остановилась на ее пороге, больной отложил книгу, которую читал, и улыбнулся девушке. Теперь на нем была рубашка, но ее пуговицы были расстегнуты. Бланш машинально опустила руку, словно собиралась постучать в дверь.
— Анна готовит нам немного поесть.
Улыбка медленно сползла с его лица.
— Что-то не в порядке? Что именно?
— Ничего. — Бланш очень бодро улыбнулась ему, думая при этом об Анне. — Кстати, пришел ваш кузнец.
Выражение его лица изменилось.
— У меня нет кузнеца. Я сам подковываю своих лошадей, — сказал он.
Бланш смотрела на него, не веря собственным ушам.
* * *
Прошло два дня. Бланш сидела в большом зале, просматривая письма, которые получила от своих юристов. Когда почту доставили, Бланш была разочарована тем, что в ней не было ответа от Бесс, хотя знала, что он не мог прийти раньше завтрашнего дня. Читая первый из двух очень длинных отчетов, она услышала шаги спускавшегося по лестнице сэра Рекса.
Ее сердце подпрыгнуло от восторга, который она уже не могла отрицать. Бланш улыбнулась и взглянула вверх.
Он уже входил в зал и улыбался в ответ на ее улыбку.
— Надеюсь, теперь мне уже можно вставать? Я был послушным пациентом? — шутливо спросил он.
— Я не могла себе представить, что вы можете быть таким примерным пациентом, — согласилась Бланш, вставая. — Как вы себя чувствуете?
— Так, что готов скакать рядом с вами на коне по вересковым пустошам, — ответил он и, хромая, подошел к ней. Его взгляд скрестился со взглядом Бланш и замер, улыбка исчезла.
Ее сердце тяжело повернулось в груди.
— После несчастного случая прошло всего три дня, — тихо начала она, но ее охватил новый порыв восторга, потому что сэр Рекс выглядел здоровым. Честно говоря, у него был даже слишком здоровый вид.
— Все эти дни я лежал в постели и всю работу с бумагами делал лежа. Я не желаю сделаться лентяем или, не дай бог, растолстеть. Мое тело ноет от желания двигаться и испытывать нагрузки. Я вполне здоров, Бланш, — твердо сказал он. — При некоторых движениях я чувствую в груди небольшую боль, только и всего.
— Вы никогда не наберете лишний вес, — сказала Бланш, сдерживая смех.
— Как раз наберу, если буду весь день сидеть на заднице. Посмотрите. — Он взял Бланш за руку и повернул к окну. — День просто идеальный для прогулки.
Их тела прижались друг другу боками от плеча до бедра. Ее сердце бешено колотилось.
— Мне тоже нужно побыть на свежем воздухе, — тихо признала она.
— Хорошо. — Он отошел от нее и приказал: — Анна, сходи в конюшню и скажи, чтобы мне оседлали моего коня, а леди Херрингтон — Изабеллу.
Бланш резко повернулась и увидела на пороге большого зала Анну. Горничная сделала реверанс и ушла.
Сэр Рекс дотронулся до плеча Бланш.
— Что вас беспокоит? Вы отчего-то не поладили с этой горничной?
Надеясь, что не покраснела, Бланш ответила:
— Почему я должна не ладить с вашей служанкой? — Она пожала плечами и сменила тему: — Я переоденусь в костюм для верховой езды: я ведь привезла его сюда. — Бланш немного помолчала, подняла взгляд и посмотрела в глаза сэру Рексу. — Я очень рада видеть вас выздоровевшим.
Он только ответил ей пристальным взглядом, и странная тревога охватила обоих.
По мнению Бланш, ее кобыла была просто чудом. Это была спокойная, ласковая и хорошо управляемая лошадь. Когда они остановились на высоком холме среди поросшей вереском равнины, сэр Рекс указал рукой вперед. Небо было синим, вдали белели облака, солнце ярко сияло. Кажется, зима покинула Корнуолл: было тепло.
— Вы видите вон те камни? — спросил сэр Рекс, поворачивая своего серого мерина так, чтобы быть лицом к Бланш.
— Развалины? — спросила она. На горизонте действительно возвышалась одинокая башня.
— Да. Вы доскачете до них легким галопом? — спросил он. Ему явно хотелось самому пустить коня в галоп.
Бланш посмотрела на красивое лицо сэра Рекса. Его глаза были полны тепла и счастья.
— Да, — ответила она.
Сэр Рекс сделал ей знак начинать первой.
Бланш легко шлепнула кобылу рукоятью хлыста, и та с места пошла легким галопом. Всадница засмеялась от удовольствия: спина Изабеллы была мягкой, как софа. Сэр Рекс поравнялся с ней и крикнул:
— Она почти как кресло-качалка, верно?
— Да, очень похоже! — крикнула в ответ Бланш.
Чем ближе они подъезжали к башне, тем выше она казалась. Вересковая равнина была расчерчена на квадраты каменными изгородями, и на этой равнине уже виднелись яркими точками первые весенние цветы. Бланш увидела остатки стен замка. Башня состояла из трех этажей, но у нее явно не было ни внутренних помещений, ни крыши. Бланш и сэр Рекс заставили своих коней перейти на шаг, а потом остановили их около нее. Здесь было на удивление тихо, как будто в развалинах действительно жили привидения.
Теперь Бланш видела и местность позади развалин. Остатки замка стояли на вершине высокого склона. Внизу были видны поросшая густым лесом долина и красивая, словно на картине, деревня.
— Здесь просто чудесно!
— Да, — согласился он. — У местных жителей есть предание, что сразу после битвы при Гастингсе мой предок Рольф де Варен построил здесь первую крепость. Но потом его послали в поход разорять северные земли. Он больше не вернулся сюда, а крепость была передана другому военачальнику Вильгельма. — Он улыбнулся своей спутнице. — Даже в те дни мужчины из рода де Варен требовали истинной любви и находили ее. Вы ведь знаете, что этот мой предок полюбил саксонскую принцессу, которая не стала его женой.
Бланш улыбалась и пыталась догадаться, правду ли он рассказывает.
— А добился ли он ее любви?
— Несомненно, добился, потому что она — родоначальница нашей семьи. Ее звали Сейдра.
— Какое необычное имя, — медленно произнесла Бланш, внимательно изучая взглядом сэра Рекса. Его настроение с каждым днем становилось лучше. Это началось после несчастного случая, а возможно, даже раньше. Он чаще улыбался, чем был серьезным. Бланш не замечала у него никаких признаков гнева или печали. Когда он не мог вставать с постели, Бланш каждую ночь проверяла, как он себя чувствует. Он каждый вечер засыпал рано и спал крепко. И она ни разу не видела, чтобы он выпил больше, чем один бокал вина за ужином.
Она все еще не знала, кто та женщина, которая разбила его сердце. Если семейная легенда верна, он должен вечно тосковать по ней. Но сейчас он совершенно не похож на тоскующего человека.
Сэр Рекс соскользнул с седла, держа костыль в руке, встал на землю левой, целой ногой, а потом оперся на костыль. Если у него болела грудь, это не было заметно. Он бросил поводья коня на землю, и тот послушно замер на месте. Бланш не без удивления увидела, что сэр Рекс подходит к ней слева. Оказавшись рядом, он поднял левую руку и предложил своей спутнице:
— Спускайтесь.
Бланш медлила в нерешительности, но он улыбался, и ее сердце таяло.
— Я не упаду и не сломаюсь, — вполголоса заверил он.
Эти слова породили тревогу, которая была так сильна, что даже кобыла почувствовала ее и беспокойно фыркнула. Но сэр Рекс положил левую ладонь ей на шею и начал ласково гладить ее широко раздвинутыми пальцами. Он пробормотал какое-то ласковое слово, и кобыла опустила голову. Бланш даже показалось, что она услышала, как ее лошадь вздохнула от удовольствия.
«Даже моей лошади приятно, когда он ее касается», — дрожа, подумала Бланш.
Сэр Рекс медленно взглянул на нее. Его глаза были очень темными и блестящими. В это короткое мгновение он был так похож на льва из ее сна — ленивый, но настойчивый хищник, который внимательно следит за добычей и ох как уверен в себе.
— Спускайтесь же, — тихо позвал он снова. Звук его голоса был нежным, как шелк, и невероятно чувственным.
Бланш взяла его за руку. Когда их ладони прижались одна к другой, ее сердце бешено и настойчиво застучало в груди. Она соскользнула со спины кобылы и легко опустилась на землю в объятия сэра Рекса.
Он улыбнулся ей так, словно добился того, чего хотел. Бланш знала, что так оно и есть: именно обнять ее он и желал.
Она не могла ответить ему улыбкой. Ее юбки накрывали его здоровую ногу от бедра до кончика сапога. Они стояли так близко друг от друга, что она чувствовала, как его твердое колено прижимается к ее бедру. Расстояние между ними сократилось до какого-нибудь дюйма. Хотя он не прижимал ее к себе, она чувствовала его левую ладонь на талии, а правую на груди.
— Понравилась ли вам наша скачка? — вполголоса спросил он. Теперь его взгляд был горячим и ищущим.
Бланш попыталась проглотить ком в горле и ответила:
— Да.
— Могу я подарить вам Изабеллу?
Бланш широко раскрыла глаза от изумления.
— Вы не должны преподносить такой ценный подарок, — прошептала она дрожащим голосом. Она была почти не в состоянии думать, когда стояла так в его объятиях.
— Но вы великолепно справляетесь с ней. И внешне вы и она отлично подходите друг к другу. Она прекрасная лошадь и должна принадлежать прекрасной женщине.
Бланш почувствовала, что слабеет и может упасть в обморок.
— Вы… флиртуете со мной, сэр Рекс?
— Да. Флиртую самым откровенным образом.
Бланш не могла придумать, что ответить на это, и только смотрела на его полные губы. Она с трудом проглотила новый ком в горле. Неужели он не слышит, как стучит ее сердце? Для ее ушей этот стук был оглушительным грохотом.
— Когда я скакал сюда, надеялся, что вы, возможно, не отвергнете мое ухаживание, — сказал он уже тише и более мягким тоном.
Ее колени подогнулись, и она упала ему на грудь. Он крепче сжал ее в руках и прошептал:
— Я был прав?
Она каким-то образом сумела кивнуть. Говорить она не могла: желание гремело в ней, как удары барабана.
— Я хочу ухаживать за вами, Бланш! — хрипло сказал он. Руки сэра Рекса крепче прижали ее к его крепкому, сильному телу. — Я хочу поцеловать вас, — сказал он. Теперь его голос звучал глухо. — Можно?
Бланш сделала глубокий вдох, кивнула и подняла голову. Она чувствовала, что вот-вот заплачет.
— Не плачьте, — тихо сказал он, и мускулы его лица напряглись. — Просто дайте мне этот поцелуй, — шепнул он еле слышно.
Бланш увидела, как чувственно опустились его веки, прикрывая глаза, и как он приблизил к ней свое лицо. Не веря своим глазам и надеясь, она ждала, что будет дальше, — и почувствовала легкое прикосновение его губ к своим.
Она беззвучно ахнула от наслаждения, закрывая глаза, когда он начал медленно и нежно водить своим ртом вперед и назад по ее губам. Сердце Бланш стучало неровно и лихорадочно, словно было готово взорваться, и вместе с этим биением сердца началось другое, смущающее ее биение под юбками. Она крепко сжала руками его плечи и еще сильнее прижалась к нему. Как только она это сделала, его рот сделался властным и требовательным.
Бланш вскрикнула.
Его рот раздвинул ее губы. Теперь его ладонь лежала у нее на затылке. Он стал жадно целовать ее. Бланш почувствовала толчок его плоти в свое бедро и испытала невероятный восторг. Она еще крепче прижалась к нему. Он глубоко просунул свой язык в ее рот и целовал ее так, словно старался проникнуть поцелуями как можно глубже внутрь ее.
Все вокруг нее кружилось.
Ей не хватало воздуха.
Она не чувствовала ничего, кроме его большого сильного тела, его рта, его объятий. Его ладони опустились ниже, почти на ее ягодицы, и она почувствовала тяжесть внизу живота и влагу. И впервые в жизни она захотела, чтобы мужчина просунул свою ладонь под ее юбки, коснулся ее и этим облегчил ее боль.
Его язык ворвался в глубину ее рта, и у него вырвалось глухое требовательное ворчание. Это был очень мужской и сексуальный стон. Бланш тихо вскрикнула, уступая этому требованию.
Он оторвал свой рот от ее губ, но продолжал сжимать ее в объятиях. Ее лицо было прижато к его груди, а его щека — к ее виску. Она чувствовала, как бешено стучит в груди ее сердце и как еще сильнее стучит его сердце под ее щекой. Он дышал хрипло, но так же хрипло дышала и она.
«Желание. Как много желания!» — подумала Бланш.
Из ее глаз полились слезы.
Она никогда даже не мечтала, что этот день действительно настанет. Она хотела сэра Рекса. Она хотела, чтобы он целовал и обнимал ее, и сама хотела целовать и обнимать его в ответ. И она хотела большего, чем поцелуи и прикосновения, каким бы постыдным ни было такое желание.
— Бланш, — произнес он наконец, едва дыша, и поднял ее голову, чтобы видеть лицо. — Почему вы плачете? — Его глаза широко раскрылись от тревоги.
Слезы текли по ее лицу. Она ответила не задумываясь:
— Я не знала, что поцелуй может быть таким.
Он вздрогнул и сказал:
— Я тоже этого не знал.
