Глава 7
Бланш отдала своему кучеру покупки, которые сделала для семьи Джонсон. Ее сердце казалось ей непривычно легким, и это было странно.
— Вы видели сэра Рекса, Кларенс?
— Боюсь, что нет, миледи.
Бланш около двух часов ходила по магазинам этой необычной деревни — скорее небольшого городка — и даже купила себе в галантерейном магазине новую шляпу. Она не видела, как сэр Рекс ушел с собрания в местной церкви, на котором он присутствовал. В деревню он въехал верхом на коне, поэтому девушке было не обязательно его дожидаться, но она хотела этого.
Она продолжала думать о разговоре, который был у них утром, и о странной дружбе, которая выросла из пепла их ночной встречи. Она продолжала думать о характере сэра Рекса — и о его достоинствах, и о недостатках. Ни один человек не совершенен. Она сама далеко не совершенство. По сравнению с ее собственными недостатками недостатки сэра Рекса казались ей восхитительными.
Девушке хотелось, чтобы Бесс приехала в Лендс-Энд: ей был очень нужен совет подруги. Но она и так знала по меньшей мере часть того, что сказала бы и сделала бы Бесс. Подруга ободрила бы Бланш и посоветовала как можно скорее броситься в объятия сэра Рекса, чтобы испытать на деле свою недавно проснувшуюся страсть.
Бланш покраснела. Чем больше она думала об этом, тем сильнее чувствовала, что она не возражала бы против поцелуя.
— Миледи? — услышала она неуверенный женский голос.
Бланш повернулась. Ее окликнула молодая женщина, которая тоже зашла в галантерейный магазин, когда Бланш покупала там шляпу. Еще тогда Бланш почувствовала, что эта покупательница слишком явно разглядывает ее.
— Здравствуйте, — любезно ответила она.
Женщина, черноволосая и полная, сделала реверанс.
Щеки у нее были красные.
— Я молю Бога, чтобы вы на меня не обиделись! — крикнула она. — Но я случайно услышала, что вы гостите в Лендс-Энде.
Теперь внимание Бланш было полностью приковано к собеседнице.
— Да, я там в гостях. Я давний друг этой семьи. Меня зовут леди Бланш Херрингтон, — осторожно представилась она.
Городок, вернее, деревня, небольшая, размером не больше, чем две улицы в Лондоне. В таком месте, должно быть, все друг друга знают. Чего хочет эта молодая женщина?
Брюнетка снова сделала реверанс:
— Меня зовут Маргарет Ферроу. Мой муж и я — соседи сэра де Варена.
Изумление Бланш достигло наивысшей степени.
— В таком случае мне очень приятно встретиться с вами, — серьезно сказала она и подумала, что это большая удача. Теперь Бланш заметила, что у этой женщины, которая сейчас была красной от смущения и задыхалась от волнения, был, кажется, приятный взгляд, хотя она заметно нервничала. Соседка сэра Рекса не выглядела ни легкомысленной, ни тщеславной. Она выглядела как молодая достойная женщина благородного происхождения, достаточно обеспеченная и, похоже, добродушная.
На лице Маргарет отразилось облегчение.
— Понимаете, мы живем всего в получасе езды от замка. И я просто подумала, что здесь очень мало общества и мне надо бы познакомиться с вами.
— Раз это так, вы, должно быть, хорошо знакомы с сэром Рексом, — предположила Бланш, которая теперь слушала собеседницу с большим интересом.
Маргарет широко раскрыла глаза, помолчала, не решаясь ответить, и призналась:
— Боюсь, что нет.
Как это возможно? — удивилась Бланш.
— Я знаю, что он не считает нужным принимать гостей, но вы его близкие соседи, поэтому, конечно, должны быть с ним знакомы.
Маргарет густо покраснела.
— Я вышла замуж за мистера Ферроу пять лет назад, и за все это время нас ни разу не пригласили в замок. Мы несколько раз приглашали его к себе сразу после нашей свадьбы, но он отклонил все приглашения.
Бланш с трудом верила в это.
— И все-таки мы восхищаемся сэром Рексом! — продолжала говорить Маргарет. — Мы знаем, что он предпочитает одиночество. Но он очень заботится об интересах общества и столько сделал для нашего прихода!
Просто возмутительно, что он не приглашает своих ближайших соседей на обед и ни разу не принял их приглашение, подумала Бланш, но поняла, что ей нужно заступиться за сэра Рекса.
— У него нет в доме хозяйки, он сам признался мне в этом. — Тут она улыбнулась. — Когда он женится, а это обязательно произойдет, он начнет принимать гостей. Возможно, когда ему были доставлены ваши приглашения, он был в Лондоне. Но все же он должен быть хорошо знаком с вашим мужем. Они, конечно, вместе ходят на охоту и рыбалку.
Маргарет улыбнулась, но в улыбке было заметно беспокойство.
— У нас в Торренс-Хилл есть рудник, поэтому у них есть общие дела — такие, как сегодняшнее собрание. Но они знакомы только по этим деловым встречам и, насколько я знаю, никогда не ходили на охоту вместе, — сказала она и поспешно добавила: — Правда, я живу в этом приходе только пять лет.
Все закружилось у Бланш перед глазами. У этой молодой женщины очень приятный характер. В чем же тогда дело? Может быть, муж у нее похож на злого людоеда из сказки? Нет, мрачно подумала она, на людоеда скорее похож тот, у кого гостит она сама.
Ему одиноко — он сам признался в этом. Что ж, она только что обнаружила хотя бы один способ избавить его от одиночества.
— Сэр Рекс ничего не говорил мне про это собрание.
Маргарет с большой охотой пояснила:
— Раз в месяц или в два месяца сэр де Варен просит шахтеров собраться вместе. Его очень волнует исправность здешних шахт. Их в приходе восемь, и в одной из них три года назад был ужасный обвал. В тот день погибло несколько человек. С тех пор сэр Рекс требует, чтобы за состоянием шахт хорошо следили.
Бланш не удивило, что сэр Рекс захотел ради благополучия шахтеров следить за состоянием шахт в приходе, где живет.
— Да, сэр Рекс человек сострадательный.
— Да, это верно! Определенную долю своих доходов он жертвует на приют в Сент-Джуде! — задыхаясь от восторга, подхватила Маргарет. — И это он предложил восстановить нашу древнюю, построенную еще при норманнах, церковь, которой жители деревни позволили превратиться в развалины. А наши самые бедные семьи знают, что всегда найдут себе что-нибудь поесть у задней стены его кухни.
— Не в этой ли обновленной церкви сейчас происходит собрание? — спросила Бланш. Ей показалось очень интересным, что Маргарет Ферроу так уважает сэра Рекса, хотя очень легко могла бы предъявить ему претензии за нежелание участвовать в светской жизни.
— Да. Она стоит там, в конце улицы. — Маргарет указала рукой на дальний конец квартала. — Вы можете увидеть отсюда ее шпиль. Долго ли вы пробудете с нами?
— Это я еще не решила, — ответила Бланш. — Но я надеюсь, что наши пути снова пересекутся, и к тому же скоро. Возможно, мы встретимся за ужином в Боденике?
Маргарет Ферроу изумленно открыла рот. Придя в себя, она горячо сказала:
— Ну разумеется, мы будем рады приехать к вам на ужин. Мистер Ферроу искренне восхищается сэром Рексом. Он говорит, что сэр Рекс — герой войны. Двоюродный брат мистера Ферроу тоже служил на Пиренейском полуострове, в Одиннадцатом легком драгунском полку.
Сердце Бланш забилось быстрее.
— Это полк, в котором служил сэр Рекс?
— Мистер Ферроу считает, что да.
Бланш, услышав это, очень обрадовалась, но почти тут же ее восторг сменился сомнением. Муж Маргарет мог знать, какие события прошлого никак не может забыть сэр Рекс. Но сэр Рекс, возможно, не захочет говорить о войне за столом во время ужина. Бланш поняла, что должна действовать очень осторожно.
— Я устрою вам приглашение на вечер, если смогу, — искренне пообещала она и спросила: — Могу я называть вас Маргарет?
— Ох! Пожалуйста, зовите меня по имени!
— Но предупредите мистера Ферроу, что сэр Рекс не любит разговоры о войне.
— Да, я посоветую ему не говорить о ней.
Через секунду новые приятельницы расстались. На улице не было видно ни сэра Рекса и ни одного шахтера, поэтому Бланш решила дойти до церкви. Она не вполне представляла себе, как она добьется от сэра Рекса согласия пригласить на ужин хотя бы двоих гостей, но твердо решила познакомить его с супругами Ферроу — не теперь, так в другой раз. Он может утверждать, что ему нравится жить в полном одиночестве, но это не приносит ему пользы ни в каком отношении. Бланш еще никогда не вмешивалась так дерзко в чужую жизнь: это было не в ее характере. Бесс и Фелисия были бы поражены, если бы узнали, что она задумала. Но она никогда еще не была так уверена, что поступает правильно и что от этого сэру Рексу будет хорошо.
Пока эти мысли сменяли одна другую в ее уме, Бланш дошла до маленькой дорожки, которая вела к старой каменной церкви. Подойдя к парадной двери, она услышала голоса — много голосов сразу, громких и возбужденно спорящих. Ее охватила тревога.
В церкви шумно и бурно обсуждали что-то. Бланш приказала себе не бояться: может быть, такие яростные споры — обычное дело на деревенских собраниях. Она совершенно не представляла себе, так ли это, потому что у нее не было такого опыта.
Бланш не слишком любила быть в толпе. Когда ей было восемь лет, она упала в обморок на весеннем майском празднике, а через год такой же обморок случился с ней в цирке. С тех пор она держалась как можно дальше от хрипло кричащих толп. Но это было давно.
Сейчас ее неуверенность выглядит глупо. К тому же ей очень любопытно посмотреть, что там происходит, и увидеть, какую роль играет в этом действе сэр Рекс.
Но внутри закричал какой-то человек — громко и сердито.
Бланш похолодела от страха. Ей вдруг очень захотелось повернуться и убежать отсюда. На секунду она вспомнила, как очнулась тогда на майском празднике в объятиях отца, а вокруг нее стояли десять или двенадцать человек — фермеры и их жены, и внутри ее был страх, разрывавший ее, словно когти зверя. Этот же мучительный страх она почувствовала, очнувшись после обморока в цирке. И эти же самые когти она чувствовала сейчас в своем животе.
Бланш попыталась прогнать страх. У нее нет причин для тревоги и тем более для паники. Это всего лишь собрание, напомнила она себе. И ей не нужно избегать толпы. Толпа в зале на балу или в музее никогда ее не пугала. Что с ней не в порядке?
Внезапно она поняла, что в ее уме живут расплывчатые темные тени, что она носит их в себе уже много лет, но не обращает на них внимания. Так владельцы замка не желают замечать живущее в замке привидение. Но теперь эти образы проснулись и требовали от нее внимания. И Бланш знала, что это страшные и жестокие образы. Боль пронзила ее голову.
Что с ней происходит? Ее снова охватила паника. Откуда у нее это ужасное ощущение, что, если она очень сильно постарается, эти туманные образы в конце концов станут четкими — через столько лет? Ей неинтересно вспоминать этот давний бунт.
Потом она услышала голос сэра Рекса, спокойный и ровный.
Она почувствовала себя так, как будто сэр Рекс протянул руку, поддержал ее и не дал упасть. Бланш снова почувствовала твердую землю под ногами. Она опять могла дышать. Когти впивались в нее уже не так сильно. Сэр Рекс — такой человек, которому кто угодно может доверить себя. Она сделала глубокий вдох, поднялась по ступеням крыльца, вошла внутрь и встала в конце нефа. Как глупо было думать, что воспоминания о том, что было двадцать лет назад, вернутся к ней!
Бланш быстро огляделась вокруг. В церкви было человек пятьдесят или даже больше. Внутри совершенно не оставалось свободного места: все скамьи были заняты, и в проходах между ними тоже стояли люди. Сэр Рекс вместе с еще четырьмя джентльменами стоял перед алтарем. В тот момент, когда Бланш заметила его, он тоже ее увидел.
Их взгляды встретились, и его удивление сменилось улыбкой.
Бланш улыбнулась ему в ответ. Теперь ей стало легче, но по-прежнему было трудно дышать.
Десять или двенадцать человек заговорили одновременно, и девушке снова стало страшно. Тревога охватила ее, подавляя присущую ей способность рассуждать хладнокровно и благоразумно. Бланш бросала быстрые взгляды на возбужденную толпу вокруг себя. Она внезапно почувствовала, что ей не надо было входить внутрь.
Те сваленные когда-то в кучу в дальнем углу сознания старые мрачные тени теперь снова были готовы возникнуть перед ее глазами.
Что с ней происходит?
Бланш не могла дышать. Ей не хватало воздуха. И все вокруг так громко кричали!
Она почувствовала, что может потерять сознание. Надо уйти из этой толпы! Ничего не видя, она вытянула перед собой руку. Ее ладонь коснулась чьего-то плеча, и Бланш резко отшатнулась в сторону. Она пыталась разглядеть по другую сторону толпы сэра Рекса и не поддаваться жестокому паническому страху.
— У нас был обвал в стволе! Он вам не скажет, значит, скажу я! Обвал в стволе шахты, и еще какой! Только по Божьей воле там уже никого не было! — крикнул кто-то.
Еще около десятка гневных голосов закричали, подтверждая его слова.
Бланш показалось, что земля закачалась у нее под ногами. Девушка поняла, что должна уйти отсюда, пока не потеряла сознание и не упала.
Но когда она повернулась к двери, чьи-то пальцы сжали ее ладонь. Перед ней были два очень светлых, почти белых глаза, и она увидела в них ненависть.
Бланш закричала, потому что этот человек зло усмехался и хотел схватить ее. И повсюду была кровь.
— Бланш!
Она стала вырываться. Вокруг возник хаос. Столько тел, столько людей! Она толкалась, пролезала между ними, поворачивалась, но кто-то схватил ее сзади. Это было уже слишком.
Они забрали маму. Мама!
— Бланш!
Она, шатаясь, прижималась к стене. Чужие руки держали ее в плену, не давая уйти. Она дико смотрела на толпу. Тяжелые кулаки разрезали воздух. Черты лиц расплывались перед ее глазами. В воздух взлетели вилы и лопаты.
Она каким-то образом вырвалась на свободу, спотыкаясь, пробежала по ступеням, распахнула дверь и упала, едва ступив за порог церкви. Камни и галька прорвали ее перчатки и оцарапали щеки.
Столько ненависти, и везде была кровь. Она лежала в крови, и мама исчезла…
Бланш пыталась бороться, старалась вздохнуть, но было поздно. Тени стояли над ней — тени насилия и смерти. А потом наступила темнота.
Он отпустил ее, когда понял, что она не в себе. Она выбежала из церкви, упала на ступенях крыльца и покатилась вниз. Он в ужасе рванулся за ней. Сэр Рекс сбежал с крыльца на одном дыхании, необычайно ловко управившись со своим костылем, и упал на одно колено рядом с ней.
— Бланш! — позвал он и, отложив в сторону костыль, прижал девушку к себе. Она была белее бумаги, щеку пересекала длинная царапина.
Сэра Рекса охватил страх за нее. Он пощупал у нее пульс — удары были сильные, но слишком частые.
— Бланш, очнитесь! — резко сказал он.
— Сэр Рекс!
Он узнал голос своего лакея и заметил, что тот подает ему нюхательную соль. Сэр Рекс поднес лекарство к ноздрям Бланш. Она закашлялась, и ее веки задрожали. Сэр Рекс сжал ее крепче. Наконец ее глаза открылись, и он почувствовал огромное облегчение.
— Все в порядке, — спокойно сказал он девушке. — Вы потеряли сознание. Полежите еще минуту.
Но сам он мрачно подумал: это не просто обморок. Это что-то серьезное: он видел ужас в ее глазах.
Зеленовато-голубые глаза Бланш встретилась с взглядом сэра Рекса. Ее щеки начали розоветь. Потом она огляделась, и он увидел, как ее глаза расширились от страха. Он проследил за ее взглядом — все, кто был в церкви, столпились вокруг них.
— Отойдите дальше! Ей нужен воздух!
Толпа мгновенно подчинилась.
Бланш попыталась подняться. Сэр Рекс помог ей сесть.
— Я упала в обморок? — хрипло спросила она.
Только теперь сэр Рекс заметил, как крепко они прижимаются друг к другу. Но сейчас это было не важно. За всю свою жизнь он еще не испытывал такого сильного чувства — и это было желание защитить Бланш. Он еще сильней стиснул ее в объятиях.
— Кажется, да. Пожалуйста, посидите еще немного.
Она глотнула воздуха и сказала:
— Извините, мне так жаль.
Он увидел, как по ее щеке скатилась слеза.
— Не смейте извиняться! — строго произнес сэр Рекс и приказал своему лакею Джеку Харди: — Распорядись, чтобы сюда подали карету леди Херрингтон.
И Харди мгновенно умчался.
Несмотря на охватившую его тревогу, сэр Рекс ободряюще улыбнулся перепуганной девушке.
— Пожалуйста, отдохните еще немного, — ласково попросил он, достал платок и, нежно прикоснувшись, вытер ее слезу.
Бланш слабо улыбнулась ему:
— В церкви было так тесно. Я, должно быть, задохнулась.
Он в ответ только улыбнулся. В церкви были открыты все окна, значит, едва ли там не хватало воздуха.
— Вам лучше?
Бланш кивнула. Она действительно выглядела лучше.
— Я прекрасно себя чувствую. Это правда, — заверила она.
Он молчал, не решаясь согласиться.
— Сэр, — окликнул его один из шахтеров и протянул ему руку.
Сэр Рекс просунул свою руку под руку Бланш и встал с помощью шахтера. Кто-то подал ему костыль, на который он тут же оперся. Он не хотел выпускать из рук Бланш. Сейчас, когда она прижималась к его боку, он не мог не чувствовать, какая она маленькая, хрупкая и женственная.
Может быть, она боится закрытых пространств?
Бланш посмотрела на него, потом на людей, толпившихся вокруг церкви. Ее лицо отражало тревогу и озабоченность, но она улыбалась.
Теперь сэр Рекс достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать, когда она улыбается только из вежливости.
— Бланш, вы часто теряете сознание?
— Нет.
Ее ответ не понравился Рексу.
— Я вызову в Боденик доктора Линнея.
— Я прекрасно себя чувствую, сэр Рекс, — повторила Бланш и отодвинулась от него. Сэр Рекс был вынужден отпустить ее руку. — Люди в церкви действительно были очень сердиты или мне это почудилось?
Сэр Рекс удивился, но терпеливо объяснил:
— Споры у нас обычно бывают горячими. Каждый вопрос, который здесь обсуждается, может означать жизнь или смерть. Эти люди трудятся долго и тяжело, обычно за очень маленькое вознаграждение. Да, они сердиты, но кто может упрекнуть их за это?
Бланш вздрогнула.
— Могли бы они причинить вам вред?
Сэр Рекс не понял ее вопроса. Она боится, что он окажется в опасности?
— Я хорошо плачу моим работникам и слежу, чтобы в моих шахтах всегда было хорошее освещение и вентиляция. Стволы шахт осматривают каждую неделю: лучше я потеряю часть дохода, чем чью-то жизнь. Поэтому я доверяю тем, кто служит у меня.
Бланш внимательно посмотрела на него, словно не могла решить, верить ему или нет.
Он улыбнулся ей:
— Это было собрание, леди Бланш. Это был просто спор. У нас не было ни одного случая насилия с тех пор, как я открыл шахты на землях Боденика, а они работают уже шесть лет. Такие собрания существуют как раз для того, чтобы не было жестоких столкновений.
Бланш снова вздрогнула.
— Я боялась, что они набросятся на вас. Думала, что вы можете… что мы с вами можем оказаться в опасности. Значит, я только вообразила себе это?
Сэр Рекс понял, что она очень взволнована и чувствует себя неуверенно. Он никогда не думал, что такое может произойти с Бланш Херрингтон. Он спрашивал себя, что заставило поддаться паническому страху эту всегда такую спокойную, уравновешенную девушку. И сэр Рекс сделал то, о чем еще несколько дней назад не мог бы даже подумать: положил ладонь ей на плечо и крепко стиснул его, надеясь успокоить ее этим жестом.
— Да, только вообразили, — твердо сказал он.
Бланш неуверенно молчала. Сэр Рекс догадался, что она хотела бы сделать какое-то признание, но не может решиться.
«А у вас есть тайны, которыми вы хотели бы поделиться?» — спросил он недавно.
И тогда она вздрогнула и побледнела.
В то утро он понял, что у Бланш есть тайна или тайны, и был этим очень удивлен. Она безупречная леди, и ее жизнь всегда была безупречной. Он никогда бы не догадался, что ей есть что скрывать. Может быть, это и есть ее тайна? Она стыдится этого страха? А страх у нее, видимо, вызывают закрытые пространства: этот обморок нельзя объяснить ничем другим.
Подъехала карета и остановилась на улице перед церковью.
— Вам сейчас плохо. Если вы не возражаете, я поеду обратно в Лендс-Энд вместе с вами.
— Конечно, я не возражаю. Моя карета, без сомнения, гораздо удобнее, чем спина вашей лошади.
Сэр Рекс улыбнулся, скрывая душевную боль:
— Я всегда предпочитал передвигаться верхом.
Она ответила улыбкой, но улыбка дрожала и была натянутой.
Сэр Рекс помог девушке сесть в карету. Когда они уже оба сидели внутри, а конь сэра Рекса был привязан к карете сзади, Бланш сказала:
— Мне очень жаль, что я встревожила вас.
— Не извиняйтесь за обморок! — почти крикнул он.
Она взглянула ему в глаза прямо и почти вызывающе:
— Вы прекрасно знаете, что я не истеричка.
— Разумеется, я это знаю. Я никогда не встречал такой спокойной и рассудительной женщины, как вы, Бланш. Вы держитесь изящно и достойно в любом положении.
Бланш внимательно вгляделась в своего собеседника, словно для нее были важны не его слова, а его мысли, улыбнулась и успокоилась. Потом она отвернулась и стала смотреть в окно.
Сэр Рекс устремил взгляд в другое окно: он решил дать ей еще немного времени, чтобы она смогла овладеть собой. Что-то не так с этим обмороком. Это не случайный страх при виде переполненной людьми комнаты, а что-то более серьезное. Сэр Рекс не сомневался в этом и был очень озабочен.
Последние дома поселка остались позади, и теперь с обеих сторон дороги тянулась тускло окрашенная, поросшая вереском, однообразная равнина почти без деревьев. Деревня далеко от побережья, значит, океан они увидят не раньше чем через полчаса.
Их молчание затянулось, возникла неловкость, но Рекс твердо решил не нарушать тишину. Он не любил скучных вялых разговоров. А Бланш была, кажется, так же глубоко погружена в свои мысли, как он — в свои.
— Собираются тучи. Пойдет ли дождь? — пробормотала она.
— Обязательно пойдет.
Ее замечание не вызвало у Рекса раздражения. Он понимал, что она пытается начать разговор. И следующие слова Бланш подтвердили его правоту.
— Я обязана дать вам объяснение, — сказала она, и ее сложенные на животе ладони задрожали.
Он не считал, что она обязана что-то объяснять, но ему хотелось, чтобы это произошло. Однако с этим можно и подождать.
— Почему бы вам не отдохнуть, пока мы едем в Боденик? Мы можем поговорить потом, когда вам станет лучше.
Ее щеки горели от смущения.
— Вы открыли мне свои тайны. Теперь, видимо, моя очередь.
Рекс ответил ей нарочито спокойно.
— Вы не обязаны ничего мне открывать, Бланш, — твердо сказал он. — Меня тревожит ваш обморок, но это вовсе не значит, что вы должны выворачивать свою душу наизнанку.
— Я не боюсь закрытых пространств! — резко заявила она. — Вы ведь не раз видели меня на балах в большой толпе? Причина обморока иного характера, сэр Рекс, но я не знала, что она все еще есть, — мрачно призналась Бланш. — Я не падала в обморок с тех пор, как мне было девять лет.
Рекс словно окаменел. О чем она говорит?
Бланш взглянула на него и сказала:
— Вы подумаете, что я сумасшедшая.
— Я знаю, что вы не сумасшедшая. — Он терялся в догадках, в чем она хочет ему признаться.
— Я не люблю толпу потому, что моя мать погибла в толпе, когда мне было шесть лет.
Рекс потрясенно посмотрел на нее:
— Извините меня.
— Балы меня не тревожат: на балу все галантны и вежливы. — Она прикусила губу. — Я была тогда с ней. Это был день выборов.
Ее слова ошеломили и ужаснули Рекса. Дни выборов часто становились днями погромов и насилия. Озлобленные бедняки собирались в толпы и нападали на тех, кто богаче их. В Хэрмон-Хаус и во всех домах их соседей окна в день выборов заколачивали досками. В дни выборов ни в чем не виноватые люди могли быть избиты, затоптаны насмерть или повешены. Те, кто собирался в толпы, не делали различия между богатыми, привилегированными и себе подобными. Пострадать мог любой. Часто их жертвами становились и бедняки.
Бланш хмуро улыбнулась и сказала:
— Конечно, я этого не помню. Я не могу вспомнить ничего ни о том несчастном случае, ни вообще о том дне.
— Для вас счастье, что вы не можете вспомнить смерть вашей матери!
Бланш вдруг взглянула на него очень прямо.
— Когда мне исполнилось тринадцать лет, я попросила отца сказать мне правду. Он сказал, что моя мать споткнулась, упала и ударилась головой так сильно, что мгновенно умерла. — Бланш пожала плечами. Теперь она смотрела мимо Рекса. — Я знаю, что в тот день было много бунтующих.
Рекс понял, что отец солгал дочери. Чтобы догадаться об этом, не нужен был выдающийся ум. И он понимал, что Бланш тоже знает, что слова отца — ложь. Он наклонился вперед и взял ее за руку. Это был дерзкий жест, но ему было все равно. К черту приличия!
Он крепко сжал ее ладонь. Глаза Бланш расширились.
— Что вы делаете? — изумилась она.
Он улыбнулся и ответил:
— Жаль, что я не знал о вашей трагедии. Но ваша нелюбовь к народным толпам и недоверие к ним совершенно разумны. Оставьте прошлое в прошлом. Там ему и место, потому что вы ничего не можете изменить. И не бойтесь шахтеров, Бланш. Они хорошие и достойные уважения люди, клянусь вам. Они не сделают ничего плохого ни вам, ни мне и никому другому.
Бланш наконец улыбнулась.
— Я никогда не позволю, чтобы с вами случилась беда, — добавил он серьезно.
Их взгляды встретились, и Бланш шепнула на одном дыхании:
— Я верю вам.
Рекс почувствовал, что они оба изменились. Бланш позволила ему заглянуть в ее душу, а туда она допускала очень немногих. Точно так же он поступил — возможно, не собираясь этого делать, — вчера вечером и в день ее приезда. Тогда между ними начала возникать новая связь, не такая, как прежняя. Сейчас эта новая связь стала ощутимой. Теперь их соединяли не просто уважение, восхищение или дружба. И Рекс был уверен, что Бланш почувствовала в нем мужчину так же, как он в ней женщину.
Из этого не может выйти ничего хорошего, подумал он и отпустил ее руку.
Бланш почувствовала облегчение, когда Мег оставила ее одну: после того как сэр Рекс рассказал горничной про обморок, горничная непрерывно хлопотала вокруг нее. Оставшись одна в уже согретой огнем камина спальне, Бланш подошла к окну и стала глядеть на океан. День сделался пасмурным, небо затянули тяжелые облака. Бланш была уверена, что скоро пойдет дождь.
Ей было не по себе. Она сомневалась, надо ли ей было рассказывать сэру Рексу о трагедии их семьи. Но она не хотела, чтобы этот человек считал ее истеричкой. Для нее теперь было очень важно, чтобы он ею восхищался. И его дружба была тоже очень важна для нее.
Но почему она упала в обморок? Это же не случалось с тех пор, как ей было девять лет! Неужели она может вспомнить тот бунт, если постарается?
Бланш была очень озадачена. Почему вообще у нее возник этот панический страх? И почему перед тем, как потерять сознание, она увидела — или вообразила, что увидела, — мужчин с вилами?
Она не хотела вспоминать ничего о том дне, когда умерла ее мать. Если та толпа была вооружена вилами, Бланш не хотела знать об этом. Пусть чудовища, которые живут в глубине ее сознания, остаются там. Нужно похоронить их навсегда. Она не могла понять, почему потеряла контроль над собой, запаниковала и потеряла сознание. Но теперь она пришла в себя.
И сэр Рекс не стал думать о ней хуже. Она всегда гордилась своей благовоспитанностью. Ей было бы невыносимо, если бы сэр Рекс считал ее истеричкой или легкомысленной женщиной.
Взглянув направо, она могла увидеть часть береговой линии — изгиб берега, выдававшийся в океан. Черные утесы блестели от влаги. Их отвесные склоны мощно возносились вверх, а внизу океан пенился и тяжело ударялся о берег, создавая глубокие опасные потоки. В каком-то смысле сэр Рекс здесь на своем месте, подумала девушка. Он могучий, как океан, сильный, как скалы, и в его душе есть такие же скрытые глубины. Кто бы мог подумать, что он способен быть таким нежным и ласковым?
«Столько всего случилось за то время, что я здесь, а я приехала совсем недавно», — подумала Бланш. Ее сердце больше не казалось ей похожим на гладкую ледяную поверхность замерзшего пруда. Оно билось быстро, подпрыгивало и вдруг замирало в груди от ожидания, растерянности, горя, испуга и даже от счастья и желания. Бланш улыбнулась окну и скрестила руки на груди. Ей было немного страшно быть такой неуравновешенной, чувствовать столько всего и так стремительно. Но вернуться назад, в тот безопасный мир, где она жила до сих пор, она тоже не хотела. Там, в том мире, было скучно. Она не знала в точности, как с ней произошло это чудо, но начинала думать, что это случилось благодаря сэру Рексу.
Раздался стук в дверь.
Бланш знала, кто постучал. Она повернулась на звук, улыбнулась и сказала:
— Пожалуйста, входите.
Сэр Рекс немного подождал на пороге спальни, пропуская вперед Мег с серебряным подносом. Но его взгляд сразу же слился со взглядом Бланш, и он улыбнулся. Но все же Бланш заметила в его темных глазах тревожный блеск.
— Я узнал, что вы едите на завтрак всего один ломтик жареного хлеба. Анна собрала вам поднос с закусками. Вам станет лучше, если вы поедите.
Бланш улыбнулась ему. Ее сердце было таким легким, что она бы не удивилась, если бы оно вылетело из ее груди и поднялось к потолку, как воздушный шарик.
— Я не маленький ребенок, чтобы меня уговаривали поесть, — ответила она. Но в карете он держал ее за руку именно как маленького ребенка.
Странно, но рядом с ним она чувствовала себя моложе своих лет.
Пока Мег ставила поднос на стол около стула, Рекс улыбнулся ей, и стала видна ямка на его подбородке.
— Вы, конечно, не маленький ребенок. Но вы едите как птичка — точнее, как воробей. — Улыбка исчезла с его лица. — Леди Бланш, я волнуюсь за вас. Пожалуйста, успокойте меня.
— Может быть, вы поедите вместе со мной? — спросила Бланш, приподняв левую бровь. И она надеялась, что сэр Рекс примет ее приглашение.
Он вздрогнул и медленно отвел взгляд в сторону.
Бланш почувствовала, что ее пульс забился чаще. Она никогда, ни разу за всю свою жизнь, не кокетничала с мужчиной. Но сейчас это приглашение само собой сорвалось у нее с языка. Потом она услышала скрип пола под ножками стула и увидела, что сэр Рекс подвигает к столику стул от секретера.
— Разумеется, да. Никому не хочется обедать одному, — ответил он вполголоса и движением руки указал на стул.
Теперь ее сердце тяжело колотилось в груди. Он всегда обедал один, и, очевидно, так было самое меньшее лет десять. Она села на стул, удобно устроилась на нем и поблагодарила Мег за закуску. А он в это время занял соседний стул. Откусывая по маленькому кусочку от сэндвича с огурцом, Бланш вспоминала, как несколько часов назад сэр Рекс обнимал ее. Вчера ночью его объятие было мощным и очень мужским. В нем было столько желания, что она испугалась. В сегодняшнем объятии была поразительная, чудесная нежность. Он такой хороший человек. Он заслуживает большего, чем его теперешняя жизнь. Он не заслуживает одиночества.
И она изменит его жизнь — хотя бы немного. Вот ее план действий на ближайшее время. И у нее еще никогда не было такого ясного плана.
В этот момент Бланш заметила, что Рекс смотрит на нее, и улыбнулась ему.
— По-моему, я еще не поблагодарила вас за то, что вы спасли меня сегодня, — сказала Бланш.
Даже тон ее голоса изменился: в нем звучало счастье.
Его взгляд затуманился.
— Благодарить меня не за что, и вы уже поблагодарили меня.
— Я должна поблагодарить вас за все.
Он поднял взгляд.
— Что вы хотите этим сказать? Вы думали, я могу оставить вас лежать без сознания на улице? — Он улыбнулся, но улыбка неожиданно дрогнула.
Бланш рассмеялась:
— Может быть, я поеду домой и исправлю то, что наговорили о вас сплетники.
Он немного помолчал, потом тоже засмеялся:
— Да, у вас достаточно мужества и отваги, чтобы это сделать.
Бланш замерла на месте, забыв о своих сэндвичах. Она никогда не слышала, как смеется сэр Рекс, когда ему весело. Это был прекрасный смех, в нем было столько теплоты!
Улыбка исчезла с его лица.
— Разве у меня выросла вторая голова?
Она поняла, что не может вздохнуть от изумления.
— Я самая робкая женщина во всем мире.
На его подбородке снова проявилась ямка.
— Вы недооцениваете себя. Но вам не нужно защищать меня в свете, леди Бланш. Я уже давно перестал обращать внимание на его мнение.
Но Бланш обращала внимание на мнение света. Она с презрением относилась к грубым сплетням. И первой сплетницей, которую ей придется поставить на место, будет ее дорогая подруга Фелисия.
Оба молчали, и это молчание становилось тяжелым.
— Вы ничего не едите, — заметил, наконец, сэр Рекс.
— У меня никогда не было хорошего аппетита.
— Это видно с первого взгляда. Вы умеете ездить верхом?
Этот вопрос удивил Бланш.
— Умею, и неплохо, хотя, разумеется, не так хорошо, как вы.
На его лице появилась прекрасная, просто чарующая улыбка.
— Приглашаю вас завтра поехать вместе со мной. Мы проедемся верхом по вересковым пустошам, я покажу вам развалины замка времен норманнского завоевания. В развалинах обитает привидение. Ну а когда мы вернемся, вы будете голодны как волк.
Ее сердце подпрыгнуло, и ей вдруг стало жарко. Ей нравится этот человек. И даже очень нравится. Как только она останется одна, напишет Бесс и попросит у нее совета. Даже если Бесс решит поженить их сразу, возможно, Бланш все-таки посчитает ее идею хорошей.
— Вы очень пристально смотрите на меня, — сказал сэр Рекс.
Она покраснела и ответила:
— Вы должны были привыкнуть к тому, что дамы смотрят на вас.
Ответа не последовало. Бланш подняла глаза — и увидела, что сэр Рекс напряженно, не отрываясь смотрит на нее.
— Это комплимент?
— Конечно да!
Неужели он подумал, будто она его оскорбляет? У нее мелькнуло в уме, что незнакомые люди могут пристально смотреть на него из-за его ноги.
— Вы красивый мужчина, и женщины, я уверена, заглядываются на вас. Я знаю, что Фелисия одно время восхищалась вами, и я слышала то же самое от других дам.
— Да, это правда.
Бланш окончательно растерялась:
— Я хотела польстить вам, сэр Рекс.
Его рот странно изогнулся.
— Но мне все равно, что думают светские дамы.
Она пожала плечами.
— Большинству мужчин такое было бы приятно.
— Я не большинство мужчин. Мне важно, что думаете вы. Так что вы думаете?
Бланш посмотрела Рексу в глаза. Она не могла поверить в то, что услышала. Он спрашивает ее, считает ли она его красивым? И если это так, что она должна сказать?
Сэр Рекс слегка улыбался. Его взгляд был пристальным и неподвижным.
— Вы провоцируете меня! — весело воскликнула она, но при этом занервничала.
— Да, — подтвердил он, усаживаясь удобнее на стуле. — И вы хотите сказать, что это не очень благородно с моей стороны, так ведь?
— Да нет, не очень.
И оба улыбнулись. Ей показалось, что их близость достигла нового, еще более высокого уровня.
— Мне бы очень понравилось скакать на коне по пустошам вместе с вами, — тихо сказала она.
— Хорошо. Значит, это решено. Конечно, если позволит погода.
Оба взглянули в окно на быстро темневшее небо. Бланш молилась, чтобы завтра был солнечный день.
— Кстати, я познакомилась с вашими соседями, — сказала она.
Его улыбка потускнела.
— Точнее, я встретилась с одной вашей соседкой, миссис Ферроу из Торренс-Холл.
Сказав это, Бланш почувствовала, что мирный покой их вечера нарушен: лицо сэра Рекса изменилось, и она не могла понять, что оно выражает. И что было еще хуже, он ничего не говорил.
— Она очень приятная молодая леди. Мы немного поболтали, мне было интересно разговаривать с ней. Я не знала, что у вас есть соседи, до которых можно доехать в карете всего за полчаса. — Бланш помрачнела: было очевидно, что ее рассказ не интересует собеседника. — Сэр Рекс, вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?
— Пожалуй нет, — ответил он и встал, опираясь на костыль. — Что вы намерены сделать, леди Бланш?
Она встревожилась и солгала:
— Ничего.
Он печально усмехнулся:
— Боюсь, что она злоупотребила вашим вниманием.
Не отступить ли сейчас же? — подумала Бланш. Но ему нужно хотя бы небольшое общество.
— То, что она рассказала, просто удивительно. Она замужем уже пять лет и все это время живет в здешнем приходе, но ни разу не обедала в Боденике.
— Конечно, не обедала! — резким тоном подтвердил он. — Разве вы забыли, что я живу затворником и предпочитаю бренди обществу приятных молодых леди?
Бланш пришла в ужас, она встала, споткнувшись при этом, и спросила, пытаясь скрыть волнение:
— Разве я не приятная? И разве я не леди? А вы очень решительно просили меня составить вам компанию!
— Это нечестно! — заявил он, в протестующем жесте подняв руку.
— В чем же я нечестна? Я просто хотела устроить для нас всех приятный вечер.
Он с отвращением усмехнулся и ответил:
— Понимаю.
— По-моему, вы ничего не понимаете. Но я не предполагала, что простое упоминание о ваших соседях так рассердит вас.
Он замер, услышав это, а потом сказал:
— Оно меня не рассердило.
Бланш почувствовала, что он отступает, и принялась развивать успех:
— Если мне понравилась соседка, разве я не могла сказать об этом?
— Конечно, могли.
— Может быть, эти соседи и вам понравятся!
— Я в этом сомневаюсь! — ответил сэр Рекс и пристально взглянул на нее. Его ноздри раздувались.
Бланш хотелось взять его за плечи и встряхнуть, хотя это и было бы глупо. Ей хотелось сказать ему, что нельзя быть таким нелюдимым, что общество этого не прощает. Но ему это было безразлично, а ей причиняло боль оттого, что в него бросали камни.
— И что теперь? — спросил он. — Вы глядите на меня так пристально. Я вызвал у вас недовольство?
«Он очень заботится о том, чтобы его уважали», — подумала Бланш.
— Да, я разочарована, — сказала она.
Его глаза широко раскрылись.
— Для вас важно, чтобы я познакомился со своими соседями?
Бланш прикусила губу и, боясь надеяться на успех, ответила:
— Да.
— Почему?
— Я думаю, что ваша жизнь может стать лучше, если вы хоть немного будете общаться с людьми.
Рекс посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— Вы желаете улучшить мою жизнь?
Бланш вздрогнула и ответила:
— Да, желаю.
— Почему? Вы только моя гостья. Почему вы беспокоитесь обо мне? Ради чего утруждаете себя? И почему именно сейчас?
— Потому что мы стали друзьями! — воскликнула Бланш.
Он глубоко вздохнул и пристально посмотрел на Бланш, она ответила ему таким же пристальным взглядом.
— Отлично! Приглашайте их, — согласился сэр Рекс. Он уже не сердился и, похоже, покорился своей участи. Потом он наклонил голову в знак прощания и повернулся, чтобы уйти.
Но Бланш преградила ему путь. Сэр Рекс резко остановился, и она инстинктивно схватила его за руку.
— Я потерял равновесие, — сказал он тихо, и его взгляд окутала странная дымка. — Но это случилось не потому, что у меня нет половины ноги.
Бланш сделала глубокий вдох.
— Если вы намерены дуться как ребенок, я не приглашу на ужин супругов Ферроу.
Его взгляд пытался проникнуть в глубину ее глаз.
— Значит, теперь я должен пообещать вам, что буду с ними любезен?
— Да.
— Очень хорошо. Обещаю вам: я буду само очарование, — сказал он, и его пристальный взгляд скользнул по ее лицу.
Бланш улыбнулась. Она дрожала от волнения и снова почувствовала уже знакомое покалывание.
— Смею предположить, что этот вечер может вам даже понравиться.
Его стиснутые челюсти разжались.
— Ну поскольку за столом будете вы, вечер, по крайней мере, не будет для меня адской мукой.
— Ах, какая драма! Теперь я пообещаю вам кое-что, сэр Рекс.
— Я жду, — ответил он и замер неподвижно.
— Если вам не будет весело за ужином, я больше никогда не стану вмешиваться в вашу жизнь.
— В таком случае мне будет весело, — заверил он ее и вздернул подбородок. — Кстати, вы очень дерзкая женщина — и очень отважная, — добавил сэр Рекс, с достоинством поклонился и гордо вышел из комнаты, опираясь на свой костыль.
