Глава 8
Александра вместе с сестрами сидела в гостиной, опустив крепко сжатые руки на колени. Курица жарилась, красная картошка пеклась, готовились и другие блюда из овощей. Купленный пирог ждал своей очереди в погребе со льдом. Бутылка красного вина была открыта. На обеденном столе красовались их лучшие тарелки и хрусталь, в центре стояли два серебряных подсвечника. Все было готово к приему сквайра. И никто не говорил ни слова.
Вот уже добрых полчаса прошло с тех пор, как сквайр и отец уединились в кабинете. Они наверняка успели пропустить как минимум по стаканчику шерри. Александра со страхом ждала их возвращения в комнату, тревожно спрашивая себя, что же будет дальше.
И без того непростая ситуация усложнилась, когда Эджмонт увидел Эбени. Кори солгала отцу, прямо заявив, что коня им на время одолжили леди Херрингтон и ее близкие. Кори уверила, что они с сестрами нанесли короткий визит в Херрингтон Холл, чтобы поблагодарить за бал, и Бонни вдруг захромала. Эджмонт поверил младшей дочери, в сущности, он был даже рад. Сестры поняли, что он подумывал о том, чтобы самому воспользоваться этим конем.
Оливия потянулась к руке Александры.
— Возможно, они обсуждают скачки. Пожалуйста, не волнуйся.
Ипподром в Ньюмаркете должен был закрыться через несколько недель. Все вокруг только и говорили, что о последних скачках сезона.
— Со мной все в порядке, — солгала Александра.
— Ты бледная, как призрак. И вся дрожишь! — заметила Кори. — Если они вернутся к нам и объявят о помолвке, ты должна защищать свои права, отстаивать возможность отказа.
Александра нахмурилась.
— Я не буду этого делать… — начала объяснять она, и в этот самый момент дверь кабинета распахнулась, оттуда легкой, танцующей походкой выплыли двое мужчин. Их лица сияли такими радостными улыбками, что сразу стало ясно: они пришли к какому то соглашению, выгодному обоим. Сердце Александры сжалось. Теперь она уже не сомневалась в том, что отец и сквайр решили дело с помолвкой, и напомнила себе, что замужество будет настоящим чудом, которое принесет пользу всем в этом доме, включая и ее саму. Что ж, теперь она может выбросить из головы все мысли о Клервуде.
— У нас новости, — лучась улыбкой, объявил Эджмонт.
Александра встала, стараясь не смотреть на сестер, и постаралась тоже улыбнуться.
— Насколько я вижу, вы оба довольны.
Сквайр подошел к Александре и взял ее за руки. Странно, но сегодня ладони Денни были липкими.
— Моя дорогая, я просил вашей руки, и ваш отец дал свое согласие!
Она взглянула в его сверкающие глаза и в который раз от души пожалела, что чувства сквайра столь сильны. Как же трудно сейчас было хоть что то сказать!
— Это просто замечательно, — вымученно улыбнулась Александра.
— Как же так, даже ухаживаний не было! — вдруг вскричала Кори, вспыхнув от негодования. — Он добивался тебя от силы дней пять!
Денни нерешительно застыл на месте, Эджмонта затрясло от ярости, и Александра поспешила обернуться к сестре:
— Кори, сквайр давал понять, что намерен ускорить развитие событий, и я согласилась с его решением.
— Нет, ты ни с чем не соглашалась! — воскликнула Кори, ее глаза уже пылали возмущением. — Ты хотела надлежащих ухаживаний, ты ведь говорила об этом!
Александра прикусила губу, понимая, что Кори отчаянно хватается за последний шанс разрушить грядущее замужество — просто потому, что сильно ее любит.
— Еще одно слово, и ты отправишься в свою комнату! — взревел Эджмонт, кипя от гнева.
— Не беспокойся, я и сама не хочу больше здесь находиться! У меня нет ни малейшего желания наблюдать за тем, как Александра продает себя! Она заслуживает любви! — Кори впилась взглядом в сквайра, а потом сорвалась с места и побежала наверх. Спустя мгновение до присутствующих донесся стук захлопнувшейся за ней двери.
В комнате повисла мрачная, неловкая тишина. Александра обернулась к Денни, опасаясь, что теперь он будет презирать ее младшую сестру и откажется от своего намерения быть щедрым со всей семьей. Она поняла, что нужно как можно быстрее успокоить сквайра.
— Мне очень жаль. Моя сестра слишком молода. Пожалуйста, простите ей эту вспышку эмоций.
Денни побледнел и мрачно сказал:
— Мы можем переговорить наедине, мисс Болтон?
— Конечно, — ответила Александра, чувствуя, как в душу заползает страх.
Она подождала, пока Эджмонт проводит Оливию в свой кабинет и плотно закроет за собой дверь.
— Мне очень жаль, — повторила Александра, нисколько не кривя душой.
— Это правда? Вы действительно так сильно хотели надлежащего ухаживания? — спросил сквайр.
Она сглотнула стоявший в горле комок.
— Ваше предложение действительно сделано немного поспешно, сэр, но мне очень повезло, и придираться по мелочам я не собираюсь, — твердо ответила Александра, но в тот же самый момент разум предательски потребовал, чтобы она сделала именно это.
Денни коснулся ее руки:
— Я так сильно хочу нашей свадьбы, мисс Болтон! Я просто не могу ждать!
Александра почувствовала, как все ее тело тревожно напряглось.
— Я польщена, — с усилием произнесла она, подумав о том, что при такой спешке со стороны сквайра ему ничего не стоит устроить свадьбу уже к концу недели.
Денни дотронулся до ее щеки, и Александра вздрогнула. Ошеломленная, она застыла на месте, когда его пальцы нежно погладили ее по подбородку. В этот момент сквайр мягко сказал:
— Вы действительно заслуживаете любви, мисс Болтон. В этом я склонен согласиться с вашей сестрой.
— Очень немногие женятся по любви, — с трудом вымолвила она, мучительно борясь с желанием увернуться от его руки.
Сквайр опустил ладонь.
— Мисс Болтон… я люблю вас.
Александра едва не вскрикнула от страха. И черт возьми, перед мысленным взором снова всплыл мощный, пылкий образ Клервуда. Потрясенная, она с шумом выдохнула.
— Думаю, со временем и вы сможете полюбить меня, — пробормотал Денни.
Ну что бедняжка могла сказать в ответ?..
— Надеюсь, так и будет.
Растерянная, сейчас она могла думать лишь о гневе Клервуда в момент ее отказа да о черном коне, привязанном в их стойле.
Сквайр мягко улыбнулся и сжал плечо Александры, заставив ее встревожиться еще сильнее. Его взор был таким нежным, а глаза — такими теплыми, что она безошибочно уловила: он собирается ее поцеловать. Душу охватила настоящая паника.
Денни склонился к ней. Александра приказала себе не двигаться с места и вспомнила о том, что в будущем они будут часто обмениваться поцелуями. Боже праведный, им ведь придется делить одну постель, между ними будут близкие отношения! Это произойдет, потому что так принято. Они собираются стать мужем и женой — так будет лучше для всех.
«Я могу быть очень щедрым покровителем, — вдруг снова донеслись до слуха Александры слова Клервуда. — Я предлагаю вам еще раз обдумать все преимущества…»
Ярко синие глаза герцога потемнели от гнева, в его тоне чувствовалась властность. И это не было предложением, скорее приказом…
В это мгновение губы сквайра коснулись ее уст. И только потому, что Александра на короткий миг перенеслась в недалекое прошлое и увидела себя стоящей с Клервудом под дождем, она вскрикнула, безмерно удивленная. Руки Денни сжались на ее плечах, а губы буквально впились в нее, становясь все более требовательными.
Александра оттолкнула его, дрожа от ужаса. Ее тело яростно кричало, приказывая своей хозяйке немедленно бежать от нелюбимого мужчины куда глаза глядят. Она уже ненавидела его губы, его вкус, его прикосновения. Она не хотела этого!
Сквайр резко отпрянул. Александра застыла на месте, все еще содрогаясь от шока и отвращения. Она ненавидела, ненавидела эти его ласки! И никогда не смогла бы полюбить этого человека!
— Пожалуйста, простите меня, — резко выдохнул он. — Я оказался во власти вашей красоты, мисс Болтон.
Александра вяло кивнула, мечтая сейчас только об одном — вытереть рот рукавом.
— Вы прощены, — выжала она из себя.
— В самом деле? Я вижу, что просто шокировал вас! Мне очень жаль.
— Я лишь удивилась, — все так же, через силу, произнесла Александра. — Что ж, давайте забудем об этом, мистер Денни. О! У меня ведь в печке курица! Вы простите меня?
И Александра выбежала из комнаты.
После ужина, когда Денни ушел, Александра заперла дверь своей спальни и уселась на кровати. Она не могла припомнить момента, когда последний раз запирала дверь: возможно, вообще никогда этого не делала. Сейчас же она взяла подушку и обняла ее, задумчиво глядя на бордовые розы, стоявшие в вазе на комоде. Перед глазами навязчиво маячил образ Клервуда — герцог словно опять насмехался над ней.
В ушах звучал его ироничный вопрос: «Что вы чувствуете к сквайру?» Выходит, Клервуд предполагал, что она не питает к Мортону Денни ни нежных чувств, ни страсти? Или знал это наверняка?
«Меня едва ли беспокоит наличие соперника», — зачем он сказал это? Он на самом деле думал о конкуренте или всего навсего был столь высокомерным, что не допускал и мысли о возможном соперничестве? Разве мог хоть кто нибудь сравнить красивого, влиятельного герцога с добрым, пожилым сквайром?
«Я очарован вами… А вы, полагаю, очарованы мной, — явственно раздался голос Клервуда. — Я могу быть щедрым покровителем».
Александра разразилась рыданиями. Ну как, как она могла собираться замуж за этого сквайра, даже невзирая на то, что он был так добр и щедр, что он любил ее? Его поцелуй вызвал лишь отвращение.
Но в объятиях Клервуда Александра оказалась во власти восхитительного экстаза. И что еще хуже, чувствовала себя в такой странной, непривычной безопасности…
Она была просто бесстыдной, низкой женщиной — и в этом теперь не оставалось ни малейших сомнений, — ведь мечтала о мужчине, который всего навсего хотел сделать ее своей любовницей. И это было так не похоже на то, что связывало ее с Оуэном, они то в свое время собирались пожениться! Александра любила Оуэна — и не питала таких же нежных чувств к Клервуду. На самом деле отношения с герцогом не сулили ничего безопасного. Он лишь хотел обесчестить ее — так это и называлось, несмотря на все его щедрые обещания.
И что же ей теперь делать?..
Александра рухнула на кровать и уставилась в потолок, крепко прижимая к себе подушку и старательно отгоняя мысли о Клервуде. Она попыталась представить себя хозяйкой Фокс Хилл, женой сквайра Денни. Александра постаралась вообразить, каково это: жить в его красивом доме, вести домашнее хозяйство, управляться со штатом прислуги. Она видела, как украшает цветами большую гостиную, а потом усаживается перекусить в компании сестер, и ей не нужно готовить еду самой. Блюда им подают две служанки.
Потом Александра представила сквайра, который появляется во время их обеда, улыбается ей, нежно целует и усаживается с ними за стол. Волна беспокойства вновь накрыла ее с головой…
Ей придется притворяться, как она рада видеть сквайра, и просить его присоединиться к ним — хотя на самом деле ей было бы все равно. В глубине души она даже сожалела бы о том, что муж нарушил ее уединение с сестрами, не позволив насладиться разговором.
Слезы потоком хлынули из глаз.
Но Александра не собиралась жалеть себя! Возможно, у них со сквайром появились бы дети. Бедняжка так хотела, чтобы они у нее были! Александра любила детей и знала, что будет хорошей матерью. Она попробовала поменять картинку в своем воображении. Теперь в столовую, где Александра наслаждалась обедом с сестрами и мужем, вбежали две маленькие девочки. Они были просто прелестными: одна — брюнетка, другая — блондинка, и сильно напоминали Кори и Оливию в детстве. Боль Александры лишь усилилась.
Перед мысленным взором снова предстали сестры, только на этот раз к компании за обеденным столом добавились их красивые мужья. Все вокруг были улыбчивы и довольны жизнью — и маленькие девочки, и ее сестры, и их мужья, и ее собственный супруг, сквайр. Счастливы были все — кроме нее самой.
Обед превратился в ужин. Все теперь были в вечерних нарядах — сестры стали такими модницами! Оливия даже носила жемчуг. Но вот ужин закончился, и сквайр особенно нежно взглянул на свою жену. Она заставила себя улыбнуться в ответ и пошла наверх. Денни направился следом. А потом он подошел бы к Александре сзади и обнял, сходя с ума от любви. И ей пришлось бы просто стоять там, терпеливо снося ласки мужа.
Александра резко уселась на кровати, вытянувшись в струнку и все еще прижимая к себе подушку. Теперь перед ее глазами стояли розы Клервуда. Нет, она просто не могла выйти замуж за сквайра!
Бедняжка так стремилась пройти через все это, действительно сделала все, что от нее зависело, искренне хотела стать любящей женой! Но она не питала к сквайру нежных чувств. И никогда не смогла бы его полюбить. Денни был слишком стар для нее, а единственным мужчиной, которого она любила и будет любить всегда, остается Оуэн. Он был ее принцем. Она заслужила принца!
Но навязчивый образ Клервуда, казалось, снова насмехался над ней. Даже его розы дразнили, лишая покоя!
Ах, как бы Александре хотелось, чтобы сейчас рядом с ней оказалась мама!
— Что же мне теперь делать? — в отчаянии бросила она в пустоту комнаты.
Александра взглянула в единственное окно спальни. Снаружи висела темная ночь, несколько звезд сияли на небе. И неожиданно ей почудилось, будто перед окном стоит Элизабет. Теперь Александра могла видеть свою маму так ясно, будто та на самом деле присутствовала здесь — и не была теплым и прекрасным образом, навеки запечатлевшимся в памяти. Как всегда, Элизабет хранила спокойствие и внушала надежду на лучшее.
— Ты сделаешь то, что должна сделать, — вдруг сказала мать.
Александра прижала колени к груди. Элизабет была так счастлива, когда старшая дочь встретила Оуэна и обрела любовь! Сестры были правы: их мать никогда не одобрила бы брак со сквайром.
— Но он любит меня! — возразила дочь.
— Ты не любишь его, — отозвалась мать.
Александра больше не могла обманывать саму себя: она никогда, никогда не полюбила бы сквайра!
— Я лишь хотела спасти сестер от нищеты…
Элизабет мягко улыбнулась:
— Он — не твой принц.
Александра снова взглянула на бордовые розы, думая о Клервуде: из всех мужчин он более всего подходил на роль прекрасного принца, в этом не было сомнений! Герцог был щедрым — он сам признался в этом. По сравнению с Клервудом, обладавшим несметным богатством, Денни выглядел жалким бедняком. О боже, о чем она думает?..
Александра вдруг представила, что прогонит сквайра, — в этом случае ее сестры, доведенные до нищеты, лишатся шансов на достойное будущее. Но, с другой стороны, она может отказать сквайру и поддаться чарам герцога, который будет с ней щедр.
Александра больно впилась зубами в губу. Клервуд обещал не скупиться. И она не возражала бы снова оказаться в его объятиях. Даже наоборот: Александра чувствовала, что ей отчаянно нужны его сильные руки, его страсть… А вдруг ей вовсе не хотелось ласк герцога, вдруг она просто тосковала без Оуэна, которого так долго не видела, который теперь принадлежал другой…
«Ты заслуживаешь любви!» — Вспомнив слова Кори, Александра взглянула на образ матери.
— Клервуд не любит меня. Нас будет связывать лишь договоренность.
И в самом деле, их связь могла быть короткой. Определенно, они не остались бы вместе на всю оставшуюся жизнь.
Мать улыбнулась.
Александра еще крепче прижала к себе подушку, напряженно обдумывая свой новый план. Если бы тайная интрижка с герцогом когда либо стала достоянием общественности, ее моральное падение навсегда разрушило бы и жизнь младших сестер. Выходит, Александре пришлось бы преодолеть немало подводных камней — если бы она, разумеется, решилась претворить свою идею в жизнь.
— Так что же мне делать? — спросила Александра.
Элизабет подошла к кровати дочери, нежно, по матерински касаясь ее волос.
— Я никогда не хотела, чтобы ты жертвовала собой ради сестер, Александра. И я верю, что в глубине души ты знаешь это.
Мама никогда не хотела, чтобы она жертвовала собой, но разве забота о сестрах не была жертвой? Александра улыбнулась сквозь слезы, и в следующее мгновение образ Элизабет растаял в воздухе.
Это уже не имело значения. Главное, что Александра уяснила для себя одну очень важную вещь. Она не могла выйти замуж за сквайра. Стоило ей осознать это, как в душе поселилось огромное, прямо таки непомерное облегчение.
— Ты заперлась на ключ вчера вечером, — простодушно заметила Кори.
— Мне нужно было побыть одной, — ответила Александра, быстро спускаясь вниз по лестнице.
Решение было принято. Она не выйдет замуж за сквайра и не проведет всю жизнь его женой. Александра промучалась ночь без сна, размышляя о герцоге и договоренности, которую он имел в виду. Сейчас она трепетала от волнения, но одновременно чувствовала и облегчение.
Александра улыбнулась Кори и Оливии:
— Между прочим, я передумала. Я не выйду замуж за сквайра.
Глаза сестер округлились от изумления.
Александра оказалась на первом этаже. Эджмонт не отозвался на стук в дверь его спальни, и она решила, что отец заснул в кабинете. Вечером накануне он не покидал дом. Вместо этого он напился за ужином, «уговорив» несколько бутылок красного вина.
Отец действительно спал в кабинете, расположившись на маленьком диване. Решительно прошагав вперед, Александра тряхнула его за плечо:
— Отец? Прости, что пришлось тебя разбудить, но нам нужно поговорить.
Эджмонт открыл глаза, мгновенно просыпаясь и резко садясь на диване.
— Что? Который час? Я заснул?
Его затуманенный взор сфокусировался на дочери.
— Ты обручена, хвала Создателю! По этому поводу стоит выпить!
Она еще крепче сжала отца за плечо, мешая ему подняться.
— Уже наступило утро следующего дня, отец, — сказала Александра и обернулась. — Оливия, ты не могла бы принести отцу кофе?
— Который час? — проворчал Эджмонт, бросая взгляд в сторону окна.
— Сейчас всего лишь половина девятого, — ответила Александра, усаживаясь рядом с ним. — Отец, я одумалась. Оливия и Кори все время были правы. Я не хочу — и не буду — выходить замуж за сквайра только ради средств, которые он может дать нам.
Эджмонт казался озадаченным, а потом, когда до него дошел смысл сказанного, он потрясенно взглянул на дочь и предостерег:
— Вчера вечером ты обручилась, Александра.
— Нет, отец, это вы с мистером Денни согласились на помолвку, никто не подписывал письменного контракта с обещанием женитьбы, и на моем пальце нет кольца, которое принято дарить на обручение, — настойчиво возразила она.
Отец вскочил на ноги, Александра последовала его примеру.
— Мы подпишем все необходимые бумаги сегодня же вечером, — угрожающе пообещал Эджмонт. — А заодно и объявим о помолвке.
Но она была твердой, как скала.
— Я не выйду за него замуж.
Глаза барона чуть не вылезли из орбит от изумления, но он попытался взять себя в руки.
— Ты — послушная дочь. Ты способна к самопожертвованию. В сущности, ты — просто копия своей матери, цемент, который держит эту семью вместе. Разумеется, ты выйдешь замуж за Денни и спасешь эту семью от верной погибели.
Предательское чувство вины охватило Александру. Но в тот же самый миг перед мысленным взором проплыл образ Клервуда: герцог смерил ее мрачным взглядом, словно почувствовав, что она собирается уступить, отказаться от своих намерений.
— Я не могу выйти за него замуж.
— Можешь — и выйдешь! — закричал Эджмонт. — Я — твой отец. Я — глава этого дома. И ты, Александра, будешь повиноваться мне и уважать меня!
Она вздрогнула, но упрямо ответила:
— Подписывай со сквайром что хочешь. Мне двадцать шесть лет, и юридически я самостоятельна, вправе сама решать, что мне делать, — ты не можешь заставить меня выйти замуж против воли.
Эджмонта уже трясло от ярости, и Александра подумала, что он может и ударить ее, хотя никогда прежде не поднимал на нее руку, ни разу в жизни.
— Ты сделаешь то, что я скажу! — приказным тоном отрезал отец. — Ты пойдешь к алтарю со сквайром!
Александра отрицательно покачала головой, твердо сжав губы. Сейчас она чуть ли не ненавидела себя за то, что вынуждена вот так жестко опровергать слова Эджмонта и демонстрировать, что он не имеет над ней никакой власти — ни капельки! Но до тех пор, пока отец не притащит ее в церковь силой, она не согласится выйти замуж за Денни. Они молча уставились друг на друга: Эджмонт, побелевший от ярости, и мрачная Александра, сердце которой разрывалось от страданий. Немного придя в себя, она повернулась и вышла из комнаты.
Сестры стояли в холле, их лица были мертвенно бледными, Оливия держала в руке чашку с кофе.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила Оливия, стараясь говорить спокойно.
Конечно же Александра не могла сказать сестрам, что собиралась принять непристойное предложение Клервуда. Не могла признаться им, что намеревалась стать его любовницей, получив взамен щедрое вознаграждение. Это было омерзительно. Неправильно. Но у сестер могло быть достойное будущее, и уступить герцогу было лучше, чем провести всю свою жизнь со сквайром, в притворстве и уступках.
На этот раз дорога до Клервуда оказалась быстрой и легкой — вороной конь, которого любезно одолжил герцог, не подвел. Эбени пустился бодрой рысью прямо от дома и с тех пор ни разу не сбавил ход. Бросив взгляд на карманные часы, Александра подсчитала, что с момента начала пути до того, как ее экипаж свернул на длинную, посыпанную ракушками дорогу к Клервуду, прошло менее двух часов. Правда, величественного особняка в поле зрения еще не было.
Пульс учащенно бился, во рту пересохло. Еще никогда прежде Александра так не нервничала — даже в тот раз, когда приехала в Клервуд, чтобы вернуть розы и бриллиантовый браслет. Что ж, герцог победил. Разумеется, победил. Но неужели исход их негласного спора, этого странного состязания, был так важен? — задавалась вопросом она.
Кроме того, это был не конец света. Предложение герцога сулило определенную выгоду. Все пути назад были отрезаны. Александра в полной мере осознавала, что на сей раз жертвует чувством собственного достоинства, но эта цена казалась небольшой, когда речь шла о средствах к существованию, которыми она могла обеспечить сестер.
И было в этом решении еще кое что, неизмеримо большее. Александра могла потерять последние капли самоуважения, но стоило ей подумать о том, чтобы оказаться в сильных руках Клервуда, как сердце начинало учащенно биться, а тело — трепетать. Беспокойное сердце колотилось начиная с того момента, как Александра уехала из Эджмонт Уэй. Она и не предполагала отказываться от задуманного, но не могла отделаться от чувства тревоги и предвкушения встречи. Подумать только, всего через несколько дней она станет любовницей герцога Клервудского!
У Александры перехватило дыхание, и она втянула ртом воздух. Пока Эбени рысью несся вперед по дорожке из ракушек, направляясь к фонтану, она напоминала себе, что должна оставаться строго в рамках их договоренности. Ей необходимо было получить детальное, доскональное понимание того, что герцог будет защищать ее интересы — включая интересы ее сестер. Александра уже решила, что попросит Клервуда обеспечить Оливию и Кори приданым. Интересно, а сколько всего еще она могла бы попросить?..
Эти мысли вызвали у нее такое отвращение, что тошнота подкатила к горлу. Кори обвинила Эджмонта в том, что он продает старшую дочь сквайру Денни, но то, что собиралась сделать Александра сейчас, делало намерения отца прямо таки благородными. Она, она сама хотела продать свое тело герцогу. Существовало лишь одно слово, способное описать подобный род занятий. Это так отличалось не только от настоящей любви, но даже от не сдобренной нежными чувствами, чисто физической страсти!
Александра уже подумывала о том, чтобы отказаться от своего плана. Еще не поздно было все переиграть, и ее семья могла по прежнему жить так, как последние девять лет. Но образ Клервуда, неотступно маячивший перед глазами, был теперь таким ярким, он захватывал ее, манил… Не говоря уже о том, что на кону стояло будущее сестер.
— Эбени, тпру! — окликнула Александра, натянув вожжи. И тут же услышала за собой стук копыт несущейся галопом лошади, которая стремительно ее настигала. Она обернулась, чтобы разглядеть приближающегося всадника. И еще перед тем, как ей удалось рассмотреть наездника на великолепном черном жеребце, Александра поняла: это был Клервуд.
Он скакал верхом точно так же, как делал все на свете, — сильно и властно, словно был не просто богатым герцогом, а самим королем. Александру охватила паника, все тело сковало нервным напряжением. Клервуд затормозил у ее экипажа так резко, что ракушки, которыми была усыпана дорога, отлетели к колесам повозки. Александра во все глаза смотрела на герцога, рассеянно думая о том, что в своем костюме для верховой езды он выглядел даже более лихим и обаятельным, чем обычно. И теперь, когда обольститель снова оказался рядом, ее охватило странное и уже знакомое чувство безопасности, покоя.
Александра взглянула в его яркие синие глаза. В них так и сверкала хитрая догадка.
— Добрый день, — сказал Клервуд, и жесткая линия его рта смягчилась. — Вы приехали, чтобы вернуть моего коня?
Она дрожала, сердце по прежнему трепетало в груди. Все должно было решиться именно теперь. Если Александра скажет «да», она вернется домой с гордо поднятой головой. Но стоит Александре сказать «нет», и для нее начнется новое путешествие — она вступит на новый путь, который изменит ее жизнь навсегда.
— Мисс Болтон? — пробормотал он, все еще пристально глядя на Александру. — Могу ли я соблазнить вас предложением зайти в дом и выпить чаю? Возможно, тогда вы сможете как следует сформулировать свой ответ, который я так желаю услышать.
Она облизнула пересохшие губы.
— Я приехала не для того, чтобы вернуть коня.
Герцог медленно расплылся в улыбке:
— Я понял.
Очевидно, он был рад ее визиту. Клервуд бросил в сторону гостьи многозначительный взгляд, заставивший ее тело вспыхнуть огнем, спешился, подвел своего жеребца к повозке и надежно привязал его. Александра даже не шелохнулась, когда герцог обошел ее маленький экипаж и остановился у места кучера. Сейчас Александра едва могла дышать. В конце концов, она собиралась стать его любовницей и остро чувствовала значимость этого решения.
Клервуд снова улыбнулся:
— Вы позволите?
Александра не сразу услышала вопрос, она слишком увлеклась, рассматривая его привлекательное лицо, высокие скулы, прямой, аристократической формы нос и блестящие синие глаза. Сейчас она ощущала себя маленькой гребной шлюпкой, беспомощной и потерянной, которую закрутило в море его обаяния. Герцог окликнул Александру, теперь его тон был еще более властным. Она очнулась от наваждения и отодвинулась, позволив ему влезть наверх и взять вожжи.
— Конечно.
Стоило Клервуду устроиться рядом с ней, как мыслить разумно стало еще труднее. Теперь их разделяли всего несколько дюймов. Александра едва могла дышать, еще труднее было притворяться, что его присутствие оставляет ее равнодушной. Она чутко улавливала близкое соседство большого, сильного мужского тела.
— Я приятно взволнован возможностью оказаться в вашем обществе, — заметил он, пуская коня вперед. — Надеюсь, поездка на сей раз была приятной и вы довольны резвостью Эбени?
Александра судорожно выдохнула и поняла, что спутник услышал это.
— Поездка действительно вышла очень приятной — разительный контраст с моей дорогой к вам на днях.
Клервуд улыбнулся, теперь его глаза блестели совсем рядом.
— Кажется, вы переутомились, мисс Болтон.
Она не собиралась откровенничать с герцогом по поводу того, как себя чувствовала, что было у нее на душе.
— Вы ошибаетесь. Я… страдаю от легкой мигрени.
Одна бровь Клервуда выгнулась дугой, демонстрируя недоверие.
— Нам следует снять вашу головную боль. У моей экономки припасено несколько чудодейственных снадобий. А как поживает ваш отец? — вежливо спросил он, когда они огибали фонтан.
«Мой отец вне себя от ярости на меня, — пронеслось в голове Александры. — Он продолжает напиваться до чертиков и проигрывать все наши деньги».
Она улыбнулась:
— Очень хорошо, благодарю вас.
Герцог искоса посмотрел на нее:
— Смею заметить, что я просто не выношу все эти банальные речи и редко выступаю инициатором подобной светской чепухи.
Александра обернулась к Клервуду, и их взгляды встретились. Как же тяжело ей было говорить, когда он смотрел вот так откровенно, своими тлеющими страстью глазами.
— Вы, должно быть, знаете, что я много лет не появлялась в свете. Я уже успела подзабыть, как много там притворства. Боюсь, теперь мне недостает навыков общения и светских манер.
— Это хорошо, — напрямик бросил Клервуд, безмерно удивив свою спутницу. — Можем ли мы договориться о том, что лучше вообще не разговаривать, чем болтать о чем то светском и пустом?
Она в изумлении взглянула на него:
— Разумеется, можем.
— Значит, вы не будете возражать против долгого молчания?
Александра не могла отвести от герцога взгляд, любуясь его красотой и чутко улавливая исходившую от него мощную мужскую силу. Интересно, а Клервуд догадывается, почему она приехала? Понимает, что у них еще будет немало моментов наедине?
— Я не буду возражать против долгого молчания.
Он выглядел озадаченным.
— Тогда вы будете первой, мисс Болтон, кто согласен на это. Кстати, могу ли я признаться, что нахожу вас весьма незаурядной, оригинальной во многих отношениях?
Ее глаза распахнулись, и удивление сменилось каким то нелепым, необъяснимым удовольствием.
— Вы только что сделали мне комплимент, ваша светлость?
— Да, сделал, — отозвался он и остановил карету перед домом. — Я просто не выношу кокетства и даже не думаю скрывать, как мне надоели жеманницы. Рад, что вы не из их числа.
Александра вздрогнула, потрясенная этим неожиданным признанием. Неужели Клервуд намекает на то, что не просто обратил на нее внимание — возможно, она ему искренне нравится?
Герцог спрыгнул вниз с поистине атлетическим изяществом, словно двадцатилетний юнец. Когда помощник конюха подбежал к карете, чтобы взять лошадь, Клервуд протянул спутнице руку и улыбнулся:
— Разрешите?
Александра почувствовала, будто земля сейчас завращалась с безумной скоростью. Герцог одарил ее таким недвусмысленным и глубоким взглядом, словно она была единственной женщиной в мире.
Если бы Клервуд на самом деле искренне привязался к ней, это значительно облегчило бы ситуацию, подумала Александра. Она подала ему руку, и в тот самый момент, когда их ладони соприкоснулись, ее тело пронзил мощный, словно разряд молнии, толчок. Александра позволила герцогу помочь ей спуститься, уповая на то, что он не обратил внимания на ее реакцию. Оставалось только надеяться, что Клервуд не заметил, как она тронута его похвалой, сердечностью и прикосновением.
— Вы вся дрожите, — мягко заметил он.
Александра резко отпрянула и посмотрела в глубокие синие глаза:
— Со мной все в порядке.
Осознав, что герцог все еще держит ее за руку, она выдернула свою ладонь. Александре хотелось скрыть свой страх, но его искренность заставляла и ее изъясняться предельно откровенно.
— Я волнуюсь.
Глаза Клервуда удивленно расширились.
— Тогда мне очень жаль, — ответил он. — Потому что, несмотря на мою репутацию, я не кусаюсь, и, независимо от того, что произойдет дальше, я собираюсь быть почтительным.
Клервуд жестом пригласил Александру в дом, и она прошла впереди хозяина, еще более удивленная его словами.
Оказавшись в холле, Александра отдала слуге пальто и сказала:
— Ваша светлость, я надеялась переговорить с вами с глазу на глаз.
— Если честно, я не удивлен. Я попрошу немного повременить с чаем? — Он задержал на ней свой проницательный взгляд.
Она кивнула, желая поскорее покончить с предстоявшими непростыми переговорами. Герцог легонько коснулся талии гостьи — это был жест, на который вряд ли осмелился бы посторонний, — и она направилась вперед. В голове стучала только одна мысль: «Он знает!!!» Теперь Александра ни капли не сомневалась: Клервуд знал, зачем она приехала, иначе не смотрел бы на нее так многозначительно, не прикасался бы к ней столь неприличным образом, так, будто они уже были близки.
Герцог провел ее в свой кабинет, плотно закрыв за собой двери из черного дерева. В камине из зеленого мрамора ярко горел огонь, и Александра быстро прошла туда, чтобы согреться. В ее душе уже не осталось и тени сомнения, она приняла решение и сейчас думала лишь о том, как быстрее перейти к обсуждению важного вопроса и наилучшим образом обеспечить будущее ее сестер.
Внезапно Александра почувствовала, как мощное тело герцога натолкнулось на нее сзади. Она подскочила от неожиданности и обернулась, оказавшись прямо перед ним. Клервуд помог гостье удержаться на ногах, на мгновение сжав ее локти.
— Судя по всему, вы очень встревожены. Не стоит так волноваться. Я, возможно, смогу облегчить вашу задачу. — Его настойчивый, испытующий взгляд снова пронзил Александру. — Вы приехали, чтобы принять мое предложение.
Она кивнула:
— Я отказала сквайру. Никакой свадьбы не будет.
Глаза герцога ярко вспыхнули.
— Замечательно. Я никогда не понимал этого решения.
Она шумно выдохнула, озадаченная его реакцией.
— Александра, — мягко сказал он. — Бросьте эти условности, давайте говорить откровенно. Вы станете моей любовницей. Я жду от вас абсолютной верности.
— Боже, это звучит просто отвратительно!
Клервуд сжал ее ладони.
— Нет ничего отвратительного в той страсти, которую мы чувствуем друг к другу. Наше влечение естественно, моя дорогая. И едва ли нас с вами можно назвать двумя молодыми, непорочными людьми. К тому же я, разумеется, буду относиться к вам с уважением.
Александра затрепетала: в груди тут же занялся огромный, разрушительный пожар, который томительно охватил все ее тело. Она волновалась, потому что на самом деле была девственна и благопристойна, но герцог ни за что не должен был узнать об этом.
— В чем дело? Я вижу сомнение в ваших глазах.
Александра помедлила, отчаянно желая сказать ему правду: признаться в том, что у нее никогда не было любовника. Тогда она могла бы узнать, почему Клервуд допустил на ее счет самое худшее предположение. Но Александра боялась, что в этом случае он может передумать, отказавшись от их связи. Какая ирония: так упорно добиваться ее, чтобы самому же и отступить!
— Как же вы можете уважать меня?
Герцог с изумлением вытаращился на нее:
— Вы — леди. Я обязан уважать вас.
Это были прекрасные слова, ничуть, впрочем, не изменившие ее собственного представления о себе — как о низкой, недостойной женщине.
— Значит, вы уважали своих прежних любовниц?
Он взглянул Александре прямо в глаза и выпустил ее руки.
— Интересный вопрос. Нет, не уважал.
— Но я, выходит, стану исключением? — поразилась она.
— Почему мы так долго говорим об уважении?
— Это для меня важно.
Клервуд надолго погрузился в размышления.
— Вы — интересная женщина, Александра, вы то и дело меня интригуете. Я уже понял, что вы отличаетесь от остальных. И очевидно, слишком серьезно относитесь к нашей любовной связи.
— Нет, совсем нет!
Герцог с подозрением сощурился:
— Вы действительно хотели выйти замуж за сквайра и сделали бы это, если бы я не вмешался?
— Вероятно. Таково было мое намерение.
— А передумать вас заставило мое очарование? — криво усмехнулся он.
Александра задрожала.
— Полагаю, вы знаете, что перед вами очень трудно устоять. Кроме того, совершенно очевидно, что вы не принимаете слово «нет» в качестве ответа.
— Верно. — Обольститель коснулся ее щеки и с нежностью добавил: — Особенно не в вашем случае, когда между нами ясно полыхает страсть.
Теперь Александра трепетала каждой клеточкой своего существа.
— Мы должны обсудить детали нашего соглашения, — с усилием произнесла она.
Пораженный, герцог опустил свою руку, но очень медленно, так, что его пальцы скользнули по подбородку Александры, снова пронзив ее тело молнией блаженства.
— Что ж, если вы настаиваете…
— Настаиваю, — отозвалась она, основательно напуганная неминуемым обсуждением.
— Будь по вашему, хотя, должен признаться, я никогда ничего не обсуждал прежде. — Он снова задумался. — Вы выглядите встревоженной.
— Что вы имеете в виду?
— Мои предыдущие любовницы сами добивались меня — и наоборот. Прежде я никогда еще не сталкивался с отпором. Мне никогда не приходилось успокаивать кого то, в чем то заверять… — Он помедлил. — Именно этого вы желаете, не так ли? Обсудить точную природу наших отношений?
Александре было стыдно говорить об этом, но иного выхода не было.
— Да. Я не могу вести себя как остальные, ваша светлость.
— Вы, несомненно, имеете в виду мое обещание быть щедрым. Неужели вы сомневаетесь во мне?
— Нет, конечно нет. — Она знала, что герцог был человеком слова. — Но я должна знать, что потребуется от меня — и что от вас.
Губы Клервуда изогнулись в улыбке, герцог подался вперед и медленно притянул ее ближе.
— Так вы желаете деталей? — пробормотал он.
Александра хотела успокоиться, забыться в его объятиях, но вместо этого ее тело будто окаменело, а сердце учащенно забилось.
— Нам многое нужно обговорить, в том числе финансовый вопрос. Но главным образом мне бы хотелось, чтобы мы заключили контракт.
Клервуд резко выпустил ее из объятий.
— Контракт? Не просто договоренность?
Он был явно оскорблен, а его будущая любовница добивалась совсем не этого.
— Я имею в виду не то, что мы должны подписать какой то документ, ваша светлость. Мне бы хотелось, чтобы мы с вами устно согласились на некоторые условия.
Теперь герцог был озадачен.
— Хорошо. И каковы же ваши условия, Александра?
Она помедлила, не решаясь приступить к самому важному обсуждению и чувствуя, как щеки горят огнем. Ей не хотелось оскорблять Клервуда, но прямо попросить о том, чего ей хотелось, было чрезвычайно трудно.
Он ждал ответа. Наконец Александра сумела произнести:
— Мы должны вести себя осторожно. Никто не должен узнать о нашем соглашении.
Клервуд скрестил руки на груди и глубокомысленно заметил:
— Вы живете в доме с отцом и сестрами в двух часах езды отсюда. И раз уж мы решили обсуждать все откровенно, хочу вам сказать, что потребую вашего присутствия в этом доме почти каждую ночь.
Тело Александры пылало. В сознании уже замелькали соблазнительные картины: она в объятиях герцога на огромной кровати с балдахином, воистину королевском ложе…
— Это невозможно, — ответила она.
Его лицо превратилось в твердую маску.
— В самом деле?
— Нам придется встречаться днем, — заплетающимся языком пробормотала Александра, презирая себя за то, что приходится обсуждать подобные вещи. — И это будет для меня довольно непросто.
По непроницаемому лицу Клервуда было невозможно понять, о чем он сейчас думает.
— Я куплю дом недалеко от Эджмонт Уэй. Это позволит нам проводить вечера вместе. А до этого момента придется довольствоваться случайными встречами днем. — Его глаза потемнели. — Мое время стоит очень дорого, Александра. В отличие от большинства аристократов я слишком занят своими крупными проектами, весь день расписан буквально по минутам.
Она покачала головой:
— Я и не думала сердить вас, ваша светлость. И я не хочу причинять вам беспокойство. Но я просто обязана защищать то малое, что еще осталось от моего доброго имени.
Герцог по прежнему смотрел ей прямо в глаза.
— Я — благоразумный человек и, если честно, не хочу, чтобы ваша репутация пострадала. Вы — первая во многих отношениях, Александра. Вы живете дома, не состоите в браке, и это представляет определенную проблему, которую я не предусмотрел.
Александра вздрогнула, на этот раз с облегчением. Он понял суть ее опасений. Он больше не сердится!
— Благодарю вас.
— Что еще вы хотите обсудить? — поинтересовался Клервуд и, когда она снова заколебалась, опасаясь поднимать тему вознаграждения, категорично сказал: — Предполагаю, что речь, видимо, пойдет о степени моей щедрости?
Александра кивнула и привычно прикусила губу.
— Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы обеспечить своих сестер небольшим приданым.
Он запихнул руки в карманы своего твидового пиджака для верховой езды.
— На какие еще суммы вы рассчитываете?
Как же Александра ненавидела то, что сейчас делала! Она собиралась попросить больше, чем просто деньги для приданого сестер. Их дом давно нуждался в ремонте. Им всем требовалась одежда, да и в кладовой для продуктов было шаром покати. Но говорить об этом было слишком неловко, и Александра решила остановиться на одном.
— Это — все. Новое приданое для Оливии и Кори.
— Вы не желаете, чтобы я обеспечил приданое и для вас?
— Нет. — Она в смущении уставилась в пол. Щеки горели так, что наверняка уже были пунцовыми.
— Сколько именно потребуется вашим сестрам, Александра?
Она медленно подняла взор, дрожа всем телом.
— Одна тысяча фунтов, ваша светлость, — если, конечно, вы не считаете подобную сумму непомерно высокой.
Глаза герцога сузились.
— Напротив, я считаю эту цену слишком низкой. — Он пожал плечами. — Договорились.
Александра получила тысячу фунтов на нужды сестер, но не чувствовала на сей счет ни капли восторга. Что ж, теперь то Клервуд явно потерял к ней все остатки уважения. Глубоко униженная, терзающая себя вопросом, не следует ли прямо сейчас аннулировать их устное соглашение, она опять обернулась к камину. Горькие слезы подступили к глазам.
Клервуд снова подошел к Александре сзади и обнял за плечи, теперь его теплое дыхание щекотало ее шею и подбородок.
— Нет, — твердо сказал он. — Я не позволю вам отказаться от намеченного.
Александра застыла на месте, потрясенная ощущением близости его тела, твердого и жаркого. Сердце отчаянно колотилось, кожа горела огнем. Мощная волна вожделения пронзила ее тело.
Он прижался к ее шее и прошептал:
— Это недопустимо для вас с нравственной точки зрения.
— Да, — еле слышно выдохнула Александра.
Герцог медленно развернул ее к себе.
— Но почему? Я ведь знаю, что не вызываю у вас отвращения.
— Нет, конечно нет, — отозвалась она. Если и был подходящий момент для того, чтобы сказать ему всю правду, то только сейчас.
Он легонько потер ее плечи и сказал:
— Я с самого начала предположил, что вы — опытная в любовных делах женщина.
Александра в тревоге застыла на месте. Если она признается в своей девственности, не захочет ли герцог отказаться от их договоренности? Она взглянула в его тлеющие огнем страсти глаза, и сердце едва не вырвалось из груди от неодолимого страстного желания и волнения.
Герцог многозначительно посмотрел на нее:
— Я ведь прав, не так ли?
Паника накрыла Александру с головой. Если она признается, что сохранила невинность, Клервуд прекратит отношения, которые даже еще не начались, — в этом она была абсолютно уверена.
— У меня кое кто был. Я любила его.
Глаза Клервуда от удивления стали круглыми, он перестал нежно поглаживать плечи Александры, а она продолжила:
— Я не стыжусь своей страсти, потому что все произошло по любви. И что еще более важно, мы планировали пожениться.
Сгорая от стыда, бедняжка снова прикусила губу и пристально взглянула на герцога. Тот ничего не ответил, и она добавила:
— Наше соглашение — сознательное, расчетливое дело, ваша светлость. Именно в этом и заключается причина моей нерешительности.
— Да, так и есть. И кто же был вашим возлюбленным?
— Какое это имеет значение? С тех пор много воды утекло, он давно женат. А я нахожусь здесь, заключая недопустимое и безнравственное соглашение, которое сулит мне денежное вознаграждение.
— Эта договоренность несет нам обоюдное удовольствие, — резко бросил Клервуд. — Мы оба окажемся в выигрыше, Александра. Точно так же, как и ваши сестры.
Когда он смотрел так откровенно, как теперь, отвести взгляд было невозможно.
— Да, они будут в выигрыше, — прошептала Александра.
Он выпустил ее из своих объятий.
— Мне очень жаль, что вы так боретесь со своей совестью. Возможно, принять нашу договоренность вам поможет мое предложение. Если я не смогу доставить вам удовольствия — достаточного для того, чтобы вы наслаждались нашими отношениями и чувствовали себя в них свободно, — я сам разорву наш контракт, вознаградив вас сполна.
Потребовалось некоторое время, чтобы Александра смогла уловить смысл его слов. Новое предложение Клервуда потрясло ее.
— Я не лгал, когда говорил, что я — щедрый мужчина, Александра. Возможно, вам следует начать ловить меня на слове.
