Глава 7
В бухту вошел новый корабль.
Приставив к глазу подзорную трубу, Соня увидела, что судно немало пострадало от шторма и что матросы на палубе работают с мачтой.
Разразившаяся прошлой ночью буря обошла Нью–Провиденс стороной, чему Соня была, конечно, рада. Шторм умчался на северо–восток, скорее всего зацепив по пути Кубу и устремившись дальше вдоль североамериканского побережья. Только бы пощадил шлюп Реда Роберта.
Да, она взяла деньги и предала капитана «Орла». Как–никак остров был пиратский, и сама Соня в каком–то смысле была пиратом. Ничего личного, а деньги нужны всем. И ей в том числе. В любом случае все закончилось хорошо.
Забеспокоилась Соня позже, когда «Орел» уже ушел. Ей нравился Ред Роберт, этот щеголеватый мальчишка, но душа уже давно болела по лэрду Хаггерти. Логан принадлежал к другому миру, миру, где верховенствовал закон, но при этом понимал тех, кто в силу тех или иных обстоятельств перешел грань дозволенного. Противник насилия, он не боялся драться, а когда в глазах его вспыхивали веселые огоньки, ее сердце таяло.
Пусть даже он никогда не проявлял интереса ни к девочкам, ни к ней самой.
Долго предаваться мечтам не получилось — в таверну вошел Блэр Кольм.
Утро выдалось тихое, спокойное. Хотя шторм и заставил многие корабли искать прибежища в бухте, в таверну моряки не спешили. Все занимались ремонтом и починкой: поправляли снасти, латали паруса, заделывали под началом плотников пробоины и ставили поваленные ветром мачты. Пострадавших хватало — им помогали корабельные костоправы и даже брадобреи: кому–то зашивали раны, кому–то вправляли вывихи, кому–то накладывали повязки. То, что спасти уже не представлялось возможным, приходилось отрезать.
Прежде чем заговорить, Кольм долго и пристально смотрел на Соню в упор. Он уже бывал здесь раньше. Дал ей денег, и она взяла. В конце концов, его деньги ничем не отличались от других. И все же Кольм, которого одни считали чудовищем, а другие героем, никогда ей не нравился.
Слухов о нем ходило немало, и самых разных, и Соня склонялась к тому, чтобы верить самым гадким. Говорили, например, что он убивал даже детей: брал несчастных за ноги и разбивал им головы о камень.
В какой–то момент Соня почувствовала себя виноватой. Как–никак Ред Роберт не сделал ей ничего плохого. А она предала его, прекрасно зная, что оказывает услугу ненавистному Блэру Кольму. Лысый попросил немного, всего лишь показать, в какую сторону ушел пиратский капитан, и предложил неплохие деньги.
Но ведь и ей нужно как–то выживать, разве нет?
И все же в глубине души Соня знала, что поступает нехорошо, и если такой мерзавец, как Блэр Кольм, разыскивает Реда Роберта, то ничего хорошего последнему ждать не приходится.
Знала, но деньги все–таки взяла.
— Соня!
Она вскинула голову:
— Капитан Блэр.
— Сэр капитан Блэр, — поправил гость.
— Сэр капитан Блэр, — послушно повторила она.
— Мне нужна отдельная комната и самая лучшая из твоих шлюх. Не старая и не потасканная. — Он обглядел ее с ног до головы, давая понять, что оскорбительное определение старая и потасканная относится именно к ней.
Соня только улыбнулась:
— Как пожелаете.
— И еще… принеси лучшего рома. Не ту дрянь, что ты обычно подаешь пьянчужкам.
— Как пожелаете, — повторила она.
Тем не менее он остался на месте. Краем глаза она заметила, как бармен за стойкой ни с того ни с сего выронил вдруг стакан. Да, Блэр Кольм создавал особую атмосферу, в которой всем становилось не по себе. Бармен не раз получал от него звонкую пощечину только лишь за то, что проливал каплю–другую рома.
— Комната в вашем распоряжении, сэр капитан Блэр, — сказала Соня, надеясь, что он поднимется наверх и уже там подождет присланную ему бедняжку.
— Пойдешь со мной.
Она вздрогнула. В этот момент ей по–настоящему хотелось выглядеть старой и потасканной.
— Я?
Он презрительно фыркнул.
— Мне нужно узнать у тебя кое–что.
— Я ничего не знаю.
— Думаю, знаешь.
Он повернулся и направился в комнату. Соня медленно поднялась. Не пойти? Нет, слишком страшно. Кольм был не из тех, кто склонен прощать женщине неповиновение.
Она вошла вслед за ним.
— Мне еще нужно распорядиться, чтобы вас обслужили.
Он опустился на стул у стены и, едва взглянув на нее, коротко бросил:
— Садись.
Соня послушно села.
— Куда они направились?
Она непонимающе уставилась на него. Кольм был видный мужчина — высокий, крепкий, сильный. Но в чертах его лица проступала излишняя резкость, придававшая ему сходство с лисицей. Волосы и глаза у него были темные, отчего некоторые считали его испанцем, а не англичанином. И еще в нем проскальзывала жестокость — то ли в остроте черт, то ли в скрытной быстроте движений, то ли в прищуренных темных глазах.
— Они?
— Ред Роберт и его команда.
— А–а… Да, они заходили сюда. Перед самым штормом.
Блэр Кольм шагнул вдруг вперед, покрыв разделявшее их расстояние с быстротой атакующей змеи. Только что был там и вот уже здесь.
— Ред Роберт преследует меня, но его задержит буря.
— Вы же пытались его убить, — бесстрастно напомнила Соня и вздохнула украдкой, чувствуя и свою вину.
Гость отмахнулся.
— Ничего подобного. Попытка убийства была бы делом бесчестным, верно? — негромко спросил он.
Кольм нагло врал, и они оба прекрасно это знали. И у него еще хватало совести смотреть ей в глаза. Негодяй. Больше всего Соне хотелось убраться из комнаты.
— Они уплыли. Подняли якорь и ушли. А куда — не сообщили.
Не успела она сказать это, как он вскочил, схватил ее за волосы и притянул к себе.
— Перед тем как прийти сюда, Ред Роберт захватил корабль. Сейчас у него на борту пленник.
— Да! — крикнула она, задыхаясь от боли, чувствуя, как рвутся пряди волос. Сердце колотилось как сумасшедшее, а он все наматывал волосы на руку, притягивая ее к себе.
Соня закричала бы, но знала — никто не придет.
— Этот пленник — лорд Хаггерти, так?
— Да, — едва слышно произнесла она.
Жизнь, казалось, закалила ее. И снаружи, и внутри. Она многое повидала и многое перетерпела. У нее было столько мужчин, что другим и не снилось. Она презирала их, и они презирали ее.
Но сейчас Соня испугалась. Испугалась по–настоящему.
Блэр Кольм впился взглядом в ее глаза.
— Они ищут меня. Вместе. Вдвоем. Они охотятся на меня.
— Я ничего об этом не знаю! — вскрикнула Соня. — Ничего! Подумайте сами, кто бы стал обсуждать свои дела с такой, как я? Зачем им это надо?
Он наклонился к ней. Теперь его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание.
— С тобой, дрянь, треплют языком.
И что, черт возьми, он хотел этим сказать?
— Не знаю, может быть, они и ищут вас. «Орел» ушел перед самым штормом… скорее всего, они все уже лежат на дне. Отпустите меня!
— Нет. Рано. Еще один вопрос. Самый важный. Кто такой Ред Роберт?
— Что?
Он снова рванул ее за волосы, и от боли на глазах выступили слезы.
— Ред Роберт… это… Ред Роберт, — прохрипела Соня, кусая губы.
— Лгунья!
В следующий момент он толкнул ее на стол и тут же навис над ней.
— Говори правду! Мне нужна правда! Кто такой Ред Роберт?
— Я не знаю! Не знаю! Клянусь Богом!
Он уже раздвигал ей ноги, и она, понимая, что сопротивляться бесполезно, не удержалась и плюнула в мерзкую физиономию.
И тут же получила такой удар в лицо, что потеряла сознание. Жаль только, что ненадолго.
Дальнейшее воспринималось, словно сквозь туман. Она чувствовала, как он задирает юбки, как лезет на нее. Драться, протестовать, возмущаться уже не осталось сил, и Соня просто отвернулась и закусила губу.
Закончив, он поднялся, подтянул бриджи и небрежно швырнул на стол монетку.
— Кто знает?
— Нагнись, поцелуй себя в задницу и сдохни, — прохрипела в ответ Соня. Она знала, что за этим последует, но отказать себе в таком удовольствии не смогла.
— Что ж, я найду Тича и спрошу у него.
Соня рассмеялась. Со стола она так и не встала.
— Да, найди. Он поможет тебе нагнуться, поцеловать себя в задницу и сдохнуть.
Наградив ее еще одной оплеухой, он вышел.
А Соня даже не расплакалась. Она сказала себе, что слишком крепка для слез, но на самом деле все в ней застыло. Даже слезы.
Поднявшись наконец, Соня пошла к своим девочкам и рассказала, какой маленький у него пенис и как ненадолго хватает его мужской силы.
Девочки любят поговорить. Они расскажут всем. О достоинствах Блэра Кольма узнает целый остров.
Оставшись одна, Соня помолилась, чтобы Ред Роберт нашел Блэра Кольма.
Логан замер в нерешительности, но они оба знали — так или иначе это придется сделать.
Мертвец качался на волнах лицом вниз.
Ред выглядела так, словно никогда не сталкивалась с трупами. Логан и не подумал бы, что она окажется такой впечатлительной. Она всегда считала себя смелой — смелой актрисой, смелым пиратом. И всегда любила своего кузена. Но сейчас, глядя на нее, такую бледную, такую хрупкую, такую уязвимую, Логан и сам испугался. Видя краем глаза ее искаженное болью лицо, представляя, что будет с ней, когда исчезнут последние сомнения, он никак не находил в себе сил перевернуть утопленника.
Но другого варианта не было.
Логан с усилием сглотнул подступивший к горлу комок. Жизнь преподала ему несколько уроков, и один из них звучал так: не бойся смотреть в лицо демонам. От этого ничего не изменится, но, приняв правду, ты сможешь идти дальше.
Он перевернул тело.
Ред шумно выдохнула и отступила, дрожа.
Нет, это был не Брендан. Не повезло кому–то другому. Рыбы уже успели распробовать на вкус его нос, так что несчастный пребывал не в самом лучшем состоянии и представлял собой не самое приятное зрелище.
Но это был не Брендан.
Видя, как ее трясет, Логан протянул руку, и на мгновение Ред приняла помощь, но тут же, будто опомнившись, торопливо отстранилась. Глаза ее сердито сверкнули, но сердилась она не на него, а на себя. Сердилась за то, что не смогла сыграть выбранную роль до конца, что позволила себе уступить минутной слабости.
Впрочем, картина и впрямь была тошнотворная. За время пребывания в воде тело раздулось и теперь выглядело как нечто жуткое и кошмарное. Нечто никогда не бывшее человеком.
— Я его похороню, — коротко сказал Логан.
— Он… он не из наших, — едва слышно прошептала она.
— Наш или не наш… не важно. Любой заслуживает мало–мальски достойного погребения. — Он не стал добавлять, что гниющий на берегу труп только создаст дополнительные проблемы да еще вдобавок и испортит воздух, и, повернувшись, потянул мертвеца за собой к берегу. Ред, постояв немного в нерешительности, двинулась следом.
Вытащив тело на берег, Логан выбрал для погребения невысокий холмик с несколькими пальмами, чтобы свежая могила не пострадала во время прилива.
Никаких инструментов, которыми можно было бы копать землю, он пока еще не нашел, так что пришлось довольствоваться разбитым кокосовым орехом. Примерно через четверть часа работы, когда по лицу, плечам и спине катился обильный пот, Ред, совершив прогулку по берегу, вернулась с крышкой от большой серебряной супницы и принялась копать рядом.
— Дайте мне, — сказал Логан.
Она продолжала работать и даже не посмотрела на него, только покачала головой. Песок летел во все стороны. Во взятом ею ритме было что–то ненормальное, как будто она хотела поскорее израсходовать силы, сжечь переполнявшую ее нервную энергию. Понаблюдав за ней несколько секунд, Логан не стал ничего больше говорить. Пусть себе. Он понимал, насколько ей нелегко. Хотя мертвец и оказался не Бренданом, это вовсе не означало, что с «Орлом» ничего не случилось, и, конечно, изуродованное тело незнакомца напоминало Ред, что и ее товарищей могла постичь такая же или схожая участь.
Выждав некоторое время и заметив, что ритм работы напарницы замедлился, Логан снова шагнул к ней и попросил уступить ему крышку.
— Вы уже сделали больше меня, — добавил он. — Позвольте мне закончить.
Она подняла голову, посмотрела на него, моргнула и наконец кивнула.
С крышкой работа пошла быстрее. В конце концов ему удалось выкопать довольно глубокую яму. Логан затащил труп в могилу и уже собирался засыпать его песком, но Ред подняла руку:
— Подождите.
— Что такое? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Вы… вы разве не скажете несколько слов?
— А вы не хотите?
— Но вы ведь капитан.
— И вы тоже.
— Но у меня на корабле еще никто не умирал, — с гордостью сказала она.
— И у меня тоже.
— Но вы…
— Что?
— Вы же еще верите в Бога.
Вы тоже, хотел сказать Логан, но что–то в ее глазах заставило его воздержаться.
— Отец наш небесный, прими душу раба твоего, — произнес он и перекрестился.
— И да быть тебе у ворот рая за час до того, как дьявол прознает о твоей смерти! — добавила Ред и тоже перекрестилась.
Странная молитва, учитывая, что человек уже умер.
— Аминь, — подвел черту Логан и отвернулся.
Забросать могилу песком оказалось намного легче, и уже через несколько минут на месте захоронения вырос небольшой холмик. К его удивлению, Ред соорудила крест из пальмовых веток, который и воткнула в песок.
— Знаете, долго этот крест не продержится, — сказал Логан.
— Я на это и не рассчитываю.
Она повернулась и пошла к берегу. Логан остался, но тут желудок напомнил о том, что ему давно не уделяли достаточного внимания. Теперь, когда насущных дел не осталось, пришла пора позаботиться о себе.
Ну что ж, если ничего другого не найдется, можно заглушить зов голода кокосовыми орехами и ромом.
Тем временем Ред изучала принесенные морем трофеи, и ничто постороннее ее, похоже, не отвлекало. Пройдясь по линии прибоя, Логан подбирал подходящий мусор и складывал добычу в кучку подальше от воды.
— Ого! — воскликнул он, наткнувшись на разбитый ящик, рядом с которым лежал кофр с плотницкими инструментами.
— Что? — Ред испуганно обернулась, решив, наверное, что ему попался еще один покойник.
Логан, подобрав с земли камень, уже опустился на колени и бил по замку. Когда камень раскололся, он отбросил половинки и просто взял другой.
В конце концов кольцо, на котором держался замок, поддалось, и Логан с торжествующей ухмылкой, словно открыл сундук, доверху наполненный испанскими дублонами, взглянул на Ред.
— Что там?
— Гвозди! У нас есть гвозди. И молоток… и рубанок… и иголки!
Его энтузиазм остался без поддержки.
— Что такое? Вас что–то смущает?
— Но это же не наше, да? — прошептала Ред.
Логан задумчиво почесал голову.
— Никаких отметок здесь нет.
Она облегченно выдохнула.
— На всех наших инструментах стояли отметки. Значит, не наше.
— Из всего найденного на берегу ничто не указывает на то, что крушение потерпел именно «Орел», — заверил ее Логан.
Она кивнула, легко приняв объяснение, в которое ей и самой хотелось верить.
— Ладно, берите ящик.
— Я? — удивилась Ред.
— Или предпочитаете нести деревяшки?
— А куда мы пойдем?
Логан огляделся, потом указал на небольшую возвышенность ярдах в двадцати от берега и примерно в сотне от свежей могилы. Свободная от кустарника полянка в тени окруживших ее с трех сторон пальм представляла собой вполне подходящую площадку для постройки временного убежища.
— Пошли.
— Не командуйте, капитан — я, — напомнила Ред.
— Отлично. Тогда и шалаш стройте сами.
— Я назначаю вас плотником.
— Вот, значит, как? А чем займетесь вы, пока я буду гнуть спину? Поваляетесь на песочке? Только не забывайте, у капитана такой привилегии нет. Даже у пиратского капитана.
— Нет, я просто… просто устанавливаю правила. Чтобы у нас не возникло непонимания.
— Идемте.
— Не забывайте, вы пока еще мой пленник.
— Неужели? Прекрасно. Так вот, я — голодный пленник. А еще я знаю, что скоро вечер. А ночью может снова пойти дождь. Так что мне хотелось бы к этому времени иметь крышу над головой. Надеюсь, вы извините меня, если я не стану притворяться закованным в цепи узником и делать вид, будто у вас за поясом пара пистолетов.
Не сказав ни слова, Ред подняла ящик с инструментами и перенесла на выбранную Логаном полянку, после чего отошла в сторонку.
Прикинув размеры площадки и представив мысленно размеры хижины, Логан вооружился молотком и гвоздями и первым делом взялся сбивать каркас из имеющихся деревяшек. Инструменты пришлись как нельзя кстати, и он не мог нарадоваться своей находке.
В какой–то момент Логан вдруг заметил, что Ред исчезла, и тихонько выругался. Неужто пират, едва оказавшись на суше, превратился в принцессу?
Он уже собирался спуститься к берегу, когда услышал странный звук, как будто что–то тащили по песку.
Оказалось, Ред отыскала где–то несколько огромных кусков парусины. Целый парус с разбившегося корабля, подарившего им как драгоценные инструменты, так и труп незнакомца.
Рядом с грудой парусины она выглядела маленькой и хрупкой, но Логан отлично знал, что на самом деле Ред сильна и вынослива, что, притворяясь пиратом, она просто не могла позволить себе быть слабой и беззащитной. И все–таки усталость брала свое, и Логан поспешил ей на помощь.
— Я подумала, что нам не помешает крыша, — коротко объяснила она.
— Я тоже об этом не забыл, но для крыши вполне сошли бы пальмовые листья.
— Парусина все–таки получше.
— Согласен.
Она улыбнулась.
Улыбнулась!
— Значит, вы признаете, что и я на что–то гожусь.
Груда парусины и впрямь оказалась тяжелой. Удивительно, подумал Логан, что Ред смогла протащить ее на такое расстояние.
— Мне нужно будет натянуть ее на каркас, так что без вашей помощи в любом случае не обойтись.
— Хорошо, хорошо, — раздраженно отозвалась она.
— Что–то случилось?
Ред не ответила, только подтолкнула к нему парусину.
Затянув первую сторону, Логан сполз на землю и забрался на вторую пальму, чтобы натянуть парусину на поперечные балки. При этом он едва не свалился. К счастью, Ред ничего не заметила. После этого Логан отбросил лихачество и взялся за дело всерьез. Одно дело — оказаться на необитаемом острове, и совсем другое — оказаться на необитаемом острове со сломанной ногой.
Спустившись со второго дерева, Логан взял небольшую передышку. Он устал, вспотел и буквально вымотался. Ред наверняка тоже устала, но не жаловалась. Отойдя в сторонку, она оценивающе оглядела жалкое строение, но, как ни странно, воздержалась от критических замечаний.
— Ну и как? — спросил Логан.
— Мошкара.
— Мошкара?
— Да, по ночам всегда появляется мошкара.
— Москиты, конечно, попируют за наш счет, но защититься от них нечем, если только на том корабле не было москитной сетки.
— А что мы будем есть?
— Предлагаю начать вот с этого. — Он взял кокос, молоток и зубило и, расколов орех, предложил половинку Ред.
— Угощайтесь.
Жажда пересилила приличия, и она, выпив молоко, вгрызлась в белую мякоть. Логан бросил ей найденный в ящике нож. Ред ловко поймала его на лету.
— Вернемся на берег? — спросила она, когда с импровизированным ланчем было покончено.
— Да, вернемся, — согласился он.
Молоток и зубило помогли быстро справиться с бочонком. Теперь у них было вдоволь рома.
Во втором бочонке оказалась протухшая вода.
В третьем снова ром.
И только в пятом они обнаружили галеты.
Галеты были совершенно безвкусные, и, возможно, именно по этой причине их не тронул долгоносик. По крайней мере, угроза голодной смерти отступила, думал Логан, пережевывая пресную массу. Ред, проглотив одну галету, поднялась.
— Что, уже закончили?
Она удостоила его улыбки. Оба испачкались, перемазались и выглядели далеко не лучшим образом, но грязные разводы на лице только добавили ей милого очарования.
— Я еще и не начинала, но сначала нужно развести костер.
Логан посмотрел в сторону моря. Думать о спасении, конечно, надо, но костер в ночи мог привлечь к острову совсем не тех, на кого они рассчитывали.
Он стоял, думал и жевал галету. Галета поддавалась плохо, и Логан в конце концов проглотил ее по кусочкам.
— Ладно, так и сделаем. Если хотите, можно вскипятить воды и размочить… эти…
Она снова удивила его улыбкой.
— Да и вкуснее будет.
Вооружившись инструментами, Ред принялась вскрывать оставшиеся бочки. Похоже, она искала что–то, а когда нашла, радостно крикнула:
— Логан! У нас есть сахар! И кстати, совсем не промок! Он здесь в джутовых мешочках. Давайте… А что с костром? — осведомилась она.
Логан пожал плечами. Поиски трутницы успехом не увенчались.
— Что, нет кремня? — спросила Ред, глядя на него с надеждой, как смотрят деревенские дети на заезжего фокусника.
— Нет, мадам, — раздраженно бросил он. — У меня в карманах пусто.
Исчерпав запасы терпения, Логан устало направился к кустам — собрать веток для костра и поискать подходящий камень, но тут за спиной снова прозвучал довольный возглас.
— Нашли горящую свечу? — усмехнулся он, поворачиваясь.
— Кое–что получше!
Действительно, получше. Ред нашла увеличительное стекло. И сразу побежала к деревьям — испытать находку. Сухой мох и листья пальмы вспыхнули едва ли не моментально.
Но для настоящего костра требовались настоящие дрова. Недостатка в сухих ветках не было, и Логан быстро собрал целую груду, а еще через минуту к тому месту, которое он выбрал для костра, подошла Ред с охапкой палых листьев и мха. Солнце уже опускалось, и ему не терпелось забрать у нее увеличительное стекло, чтобы самому сделать все побыстрее, но Ред не уступила. Наконец мох занялся. Логан осторожно раздул пламя, и оно сначала робко перекинулось на листья, а потом, осмелев, разбежалось по веткам, весело потрескивая и шипя. Правда, и дыма было много — наверное, в костер попали и не совсем сухие ветки.
— Жуткий костер, — заметила, морщась, Ред.
— Тем не менее это костер, — возразил Логан.
Она поднялась.
— А где та супница? — Ред нашла супницу, потом сбегала за галетами и сахаром. — Вода! Нам нужна свежая вода.
Логан негромко выругался под нос и потащился к водопаду, прихватив с собой кувшин и серебряный чайник. Вернувшись с водой, он обнаружил, что Ред нашла котелок и уже разогревает над огнем. Взяв чайник, она налила в котелок немного воды, добавила сахару и положила туда галету.
Потом посмотрела на кувшин.
— Пейте медленно, — предупредил Логан.
Куда там. Ред выпила все до капли и виновато взглянула на него.
— Ничего, не беспокойтесь. Я сделал то же самое у источника.
Она покраснела.
— Пойду на берег, посмотрю, не найдется ли тарелок, — сказал он.
Тарелки нашлись. Но самой приятной неожиданностью было отсутствие утопленников. Учитывая, сколько груза принесли на берег волны, Логан ожидал худшего. В одном сундуке обнаружился роскошный, на двадцать персон, сервиз из китайского фарфора. К нему прилагалось и столовое серебро. Подумав, Логан решил оттащить к хижине сундук — лучше иметь больше, чем ничего.
Захватив две тарелки и приборы, он вернулся к костру и уже взялся за размокшую в подслащенной воде галету, когда Ред вдруг подала голос.
— Вообще–то было бы неплохо выпить грогу, — предложила она, глядя на него.
Он тоже посмотрел на нее и даже собрался сказать, что раз уж так ей хочется доказать свою самостоятельность, то пусть сама и делает, но в итоге только вздохнул, поднялся и снова отправился на берег.
Первым делом Логан прикатил бочонок с сахаром, потом вернулся за бочкой с ромом, той самой, что спасла им жизнь. Ред тоже не осталась в стороне и притащила пару ящиков.
— Чайные приборы, — сообщила она.
— Ага.
Довольная собой, она смешала ром с водой и сахаром и, улыбаясь, преподнесла ему чашку.
Они снова сели у костра. Размокшие галеты пошли куда лучше, чем сухие, и грог, надо отдать должное, получился именно таким, как надо: напиток и согревал, и расслаблял. Ели молча, жадно, торопясь утолить голод. Логан усмехнулся, подумав, как это выглядит со стороны: двое в рваных одеждах сидят у костра, под пальмой и пьют грог из фарфоровых чашечек.
Может быть, виной тому была усталость.
Может быть, так действовал ром.
А может, все дело было в великолепном закате, раскрасившем западный край неба широкими оранжевыми и розовыми мазками. Под этим величественным куполом мирно синело море, и волны чуть слышно накатывали на песчаный берег.
Так или иначе, независимо от причин, вечер получился невыразимо мирным и чарующе нежным.
В какой–то момент Логан с огорчением обнаружил, что рубашка у него порвалась, а бриджи обтрепались. У Ред растрепанные волосы как будто позаимствовали все краски заката. Одежда выглядела не лучше и по–прежнему облепляла тело. Никогда еще она не казалась ему столь соблазнительной, столь манящей и желанной.
Допив грог, он налил себе еще.
Она вскинула бровь, но промолчала.
— Что такое, капитан? — поинтересовался Логан, изо всех сил сражаясь с желанием подсесть поближе к ней. — Хотели передать мне штурвал?
— Мы еще не закончили. Есть кое–какие дела.
— И какие же?
— Нам нужны одеяла.
— Ох, я сейчас свалюсь и усну прямо на земле.
— Нет, не уснете.
Он усмехнулся и потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Одеяла… Может, вам еще и матрас поискать?
— Не смешно, знаете ли.
— Не смешно… Знаете, я никак не могу решить, кто вы такая… капитан Роберт.
— А тут и решать нечего. Я — то, что вы видите.
— Неужели? И это говорит женщина, которая выдает себя за мужчину и притворяется грозой морей?
— Я и есть гроза морей, — холодно сказала она.
— И гоняетесь за одним–единственным человеком.
Ред пристально посмотрела на него:
— Ну, с вами ведь все еще сложнее.
— Со мной? Нет. Я — открытая книга.
— Ну конечно, лэрд Хаггерти. Сейчас — может быть. Но так было далеко не всегда.
— Вы правы, — согласился он. — У меня за спиной война и измена, убийство и предательство.
— Но закончилось все не так уж плохо.
— Мне посчастливилось попасть к хорошему человеку.
— Попасть?
— Я служил ему. Служил хорошо. А у него не было детей, и я в каком–то смысле заменил ему сына. Потом случился Акт об унии, и я снова стал лэрдом. Об этом меня известили письмом с родины.
— Вы — счастливчик.
— Удача сама не приходит, ее нужно заслужить.
Она рассмеялась.
— Думаете, человек способен изменить судьбу? Приманить удачу?
— Я думаю, что некоторые просто не желают расстаться с прошлым. Оно овладевает ими, и огонь старых обид тлеет до тех пор, пока в их сердце не выгорает все, кроме ненависти.
— Ненависть помогает выжить.
— Ненависть может и выесть изнутри, — предупредил он.
— А вы ни к кому не питаете ненависти?
— Я знаю, что такое ненависть, капитан. Но я не хотел питаться только ею. Я хотел настоящей жизни.
Ред покачала головой и отвернулась.
— Вы влюбились.
Он ответил не сразу.
— Скажем так, я попал в хорошую компанию.
— А что же Кассандра?
— А что Кассандра?
— Она, должно быть, очень вас любит.
— Она щедра на любовь.
Ред поднялась.
— Что ж, лэрд Хаггерти, не отчаивайтесь. Будем надеяться, что рано или поздно нам удастся выбраться с этого острова, а выкупа я за вас требовать не буду. Вы свободный человек.
Странно, подумал Логан, но не стал напоминать, что он уже свободный человек. Что они оба свободны.
И в то же время оба пленники. Острова.
Она направилась к берегу, и он пошел с ней. Солнце опускалось все ниже, и в воздухе уже ощущалась прохлада. Он заметил, что она дрожит.
Море вынесло еще немало бочек. Часть их раскололась, другие остались целыми, и их предстояло открыть. Мусор покрывал едва не полмили береговой полосы. Несомненно, их ждали новые находки и новые открытия.
Помимо прочего, на глаза попадались вещицы из фарфора, хрустальная посуда, глиняные пивные кружки, кожи и даже сундук с одеждой из прекрасной, тонкой шерсти. Не особенно рассчитывая на одеяла, Логан прихватил кое–что из теплых вещей. Удивительно, у потерпевших крушение и выброшенных на необитаемый остров выбор оказался поистине королевский.
— Постельное белье! — обрадованно крикнула Ред.
— Хорошо.
В конце концов им попался сундук с шерстяными одеялами и набитой гусиным пером подушкой. Собрав в охапку все, что только мог, Логан повернул к хижине. Ред ухитрилась прийти раньше и уже расстилала простыни.
Он отметил, что она готовит одну постель у стены.
Другая стена, очевидно, оставалась в его распоряжении.
Что ж, так и должно быть.
Он расстелил одеяла и протянул ей подушку.
Она посмотрела на него удивленными глазами:
— Подушка. И какая мягкая…
Логан пожал плечами.
— Рад, что угодил.
— Но ее же вы нашли.
— Я с удовольствием уступаю ее вам, — галантно ответил он.
Чувствуя, что продрог, Логан вернулся к костру, смешал третью чашку грогу и повернулся к Ред:
— Вас угостить, капитан?
— Да… пожалуй. — К немалому его удивлению, она проглотила грог одним глотком и скривилась. — Спасибо.
— Подходите, погрейтесь у огня.
— Надо признаться, я устала.
— Так садитесь. — Он похлопал ладонью по песку. — Мою историю вы слышали. Теперь я хотел бы услышать вашу.
— Рассказывать, в общем–то, нечего. Вы и так все знаете.
Солнце скрылось, набросив на остров покров тьмы, но поднявшийся полумесяц разогнал мрак. Вслед за луной высыпали звезды. Костер догорал, рассылая приятные волны тепла.
Тихо шептал о чем–то своем ветерок.
Сильная и в то же время хрупкая, она стояла, сложив на груди руки, словно не решаясь сесть. Глядя на эту стойкую и решительную, но одновременно слабую и неуверенную в чем–то молодую женщину, Логану хотелось усадить ее рядом, обнять, согреть, успокоить.
Впрочем, если уж говорить откровенно, хотелось ему большего. Он почти чувствовал ее. Торопливое биение сердца, дыхание, пульсацию крови.
В нем самом тоже звучал этот ритм, ускоряющийся, горячечный, требовательный. Он знал, чего хочет от нее. Того же, чего извечно хочет мужчина от женщины.
Но не только. Было и другое.
Она нравилась ему. Увлекала. Будоражила воображение.
Логан отвел глаза, потупился и заставил себя вспомнить о Кассандре. Он ведь любит ее. И видит бог, Кассандра заслуживает любви, как никто другой. Она достойна самого лучшего.
И все же…
В какой–то момент он вдруг понял, что в его чувствах к Ред есть нечто, чего он никогда не испытывал в отношении Кассандры. Чего–то прекрасного и благородного, но и примитивного, плотского. Какого–то особенного любопытства, восхищения… какого–то огня… страсти.
Он едва сдержал рванувшийся из глубины стон.
Они одни на острове. Его уже давно, много дней, влекло к ней, и вот… они одни.
— Не все. Есть ведь и что–то еще, так? Вы могли бы рассказать мне… — Он не договорил и с надеждой посмотрел на нее.
— Вы и впрямь чудной… Благородный, но… немного странный… не такой, как другие, — тихо сказала она.
— Странный?
— Да. Понимаете, вы — человек знатный, у вас титул, но при этом вы знаетесь с такими людьми, как Соня и Эдвард.
— Чернобородый?
— Да.
Логан с ухмылкой пожал плечами:
— Сложись обстоятельства чуть иначе, и Чернобородый был бы вполне приличным человеком.
Ред кивнула:
— Да, вполне приличным.
— Ему известно, кто вы на самом деле?
Она снова кивнула.
— Откуда?
Ред замялась, потом вздохнула.
— Он слышал обо мне. Знал, что я встретила в море Черного Люка, убила его и захватила корабль. Увидев меня в порту, Эдвард рассмеялся и пригласил в свою каюту. Угостил ромом, а потом потребовал, чтобы я все ему рассказала. Я и рассказала.
— Ему рассказали, а мне не хотите.
— Вы и так все уже знаете, так что… Я ложусь. На свою новую подушку. Спасибо и спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — проворчал Логан и потянулся за грогом.
Он сидел у костра и пил грог, а черные волны набегали на остров, и небо над ним казалось черным бархатным плащом, украшенным россыпью брильянтов.
Он пил под шорох ветра.
Благородный.
Смешно.
Знала бы она, как трудно порой оставаться благородным.
