Глава 10
Кассандра стояла на палубе, любуясь красотой бескрайнего, от горизонта до горизонта, моря. День был солнечный, но ветерок приятно холодил кожу, и возвращаться в душную каюту не тянуло. Вот если бы бриз еще и развеял терзавшее сердце беспокойство…
Пару часов назад они встретили в открытом море торговый корабль и узнали о недавнем шторме, уничтожившем немало судов. А поскольку ответа от пирата, известного под именем Ред Роберт, не было, многие высказывали мнение, что и он тоже пошел на дно.
Кассандра поежилась. Она выросла в состоятельной и влиятельной семье, но всегда считала себя человеком ответственным. Долгие годы отец пытался внушить ей простую истину, полный смысл которой дошел до нее только сейчас.
Деньги не всесильны. Не все можно купить. Они не остановят ветер и не успокоят волны. Никакие деньги не могут победить смерть.
Сзади неслышно подошел и встал рядом отец.
— Мы найдем его, — негромко, но твердо сказал он.
Кассандра замялась, не зная, что сказать. Она любила Логана. Он был лучшим ее другом. Но она никак не смела признаться отцу, что вовсе не уверена в своем желании провести с ним остаток жизни. Она не хотела объяснять, что не хочет быть здесь, в открытом море с грозными волнами, которые так любил Логан. Ей вообще не нравилось море — она предпочитала ощущать землю под ногами. Любила чаепития и балы. Обожала книги. Логан был хорош собой, силен, интересен. Ей правились его рассказы о захватывающих приключениях — он так увлекался, так загорался. Но хотела ли она разделить с ним ту жизнь, к которой его тянуло? Пожалуй, нет.
Порой она боялась, что страсть и огонь, главные составляющие его жизни, слишком опасное сочетание. Может быть, даже смертельное. Для нее.
Но не объяснять же все это сейчас, когда ее отец, рискуя жизнью и состоянием, пытается найти Логана Хаггерти и выкупить его у пиратов. Пытается, несмотря ни на что и вопреки всему, поддержать в ней надежду, убедить, что он жив, что он где–то здесь, в море. В море, которому нет конца и края, которое заняло весь мир.
— Конечно, мы найдем его, папа. — Кассандра улыбнулась и крепко обняла отца. Какой он чудесный человек. Всегда стоит на своем, защищает свои убеждения, даже если приходится не соглашаться с губернатором, отстаивает свое мнение, даже если его разделяют далеко не все. Человек чести, рыцарь без страха и упрека. Спокойный, твердый. Никогда не выходит из себя. Его оружие — ум и красноречие. Он уже организовал несколько приютов для сирот, стариков и тяжелобольных. Однажды отец сказал, что Господь был милостив к нему и он наверняка сгорит в аду, если не попытается проявить такую же милость к другим людям здесь, на земле.
Кассандра отстранилась и посмотрела на него. Внешне он мало напоминал человека миролюбивого, ярого противника насилия. Высокий, крепкий, с пышными седыми волосами, он, в отличие от многих своих сверстников, обходился без парика. Высокие скулы, густые, кустистые брови. Всегда безукоризненно одетый, осанистый, благородный, он склонялся только, тогда, когда хотел обнять друга, ребенка или свою любимую дочь.
— Мы найдем его, папа, — повторила Кассандра. — Я не боюсь, — добавила она, хотя и сжалась от страха — разве не из–за нее Логан оказался в таком положении, в лучшем случае пленником у пиратов, а в худшем…
Ведь он вышел в море еще и для того, чтобы заработать, чтобы почувствовать себя достойным просить ее руки.
Хотя были и другие причины. Она знала о них и не раз пыталась убедить его отказаться от мести, понимая при этом, что если он послушается, то перестанет быть тем, кем она так восхищается.
Ее лучшим другом…
Кассандра снова взглянула на отца. Нет, каким бы понимающим, каким бы рассудительным он ни был, сейчас не то время, чтобы все ему объяснять. Лучше она скажет это самому Логану. Скажет, что им не суждено быть вместе, что они не годятся на роль мужа и жены. Она скажет ему об этом при первой же возможности.
Если только он еще жив.
— Девочка моя, Логан из тех, кто умеет выживать. Он где–то там. Возможно, корабль пострадал, и они зашли в какую–нибудь тихую бухту и занимаются ремонтом. Но что бы ни случилось, мы обязательно его отыщем.
— Эй, на палубе!
Крик прилетел сверху. Заслонившись ладонью от солнца, Кассандра подняла голову и посмотрела вверх, на матроса в «вороньем гнезде».
— Корабль на горизонте!
Ее отец достал подзорную трубу. Капитан уже бежал на нос, и они поспешили вслед за ним.
— Что там? — спросил отец.
— Похоже… похоже, кто–то только что спустил британский флаг, сэр.
— Так это… британский корабль?
— Не знаю. — Грузное, тяжелое тело капитана Рейнольдса еще помнило те времена, когда оно было сильным, крепким и поджарым, а ноги так и остались чуть кривоватыми, как у настоящего морского волка. Изрезанное морщинами лицо выражало беспокойство, но больше походило на маску.
— Британский корабль меняет свой флаг? — недоверчиво спросила Кассандра.
— Нет, корабль пиратский, — ответил капитан.
— Пиратский? Тогда… может быть, это Ред Роберт! — воскликнула Кассандра. Сердце уже забилось сильнее, подстегнутое всплеском надежды. Она не сомневалась, что пират сдержит слово.
Но капитан Рейнольдс покачал головой и нахмурился:
— Нет, мисс. Я знаю флаг, под которым ходит Ред Роберт.
Между тем на мачте незнакомого судна развернулось новое полотнище — черное, с черепом и перекрещенными костями.
Орудийные порты отворились…
Капитан быстро повернулся к помощнику:
— Пушкари к орудиям! Держать к востоку! И да поможет Господь наполнить наши паруса!
Джимми О'Хара отыскал Брендана в капитанской каюте, где тот с несчастным видом изучал карты. Столько островов, проливов, бухточек…
А живы ли они?
Нет, об этом лучше не думать. Живы. Должны быть живы. Цель, которую поставила перед собой Ред, и его цель. Жизнь — это шанс, бой, надежда. Их подарила ему она. И он найдет ее. Она где–то там. Вот и все.
Дверь хлопнула, но Брендан не сразу оторвался от карты и, только когда О'Хара негромко кашлянул, поднял голову и посмотрел на вошедшего.
— Ну, что у тебя?
— Я подумал, что могу помочь вам.
Помочь? Брендан усмехнулся про себя. О'Хара оказался хорошим коком, но он был трусоват и взял деньги, чтобы убить Ред, которая не сделала ему ничего плохого. В пиратском мире такое не приветствовалось. Как, впрочем, и везде.
— Хочешь помочь, вот как…
О'Хара нерешительно кивнул.
— И как?
Подойдя к столу, кок взял компас и повернул так, что стрелка указала на небольшое скопление островов.
Брендан вскинул бровь.
— Мой брат был картографом и открыл мне один секрет. Есть такой остров, Исла–де–Муэрта. Он нигде не обозначен. Ни на одной карте. Так они договорились, те, кто составляет карты.
— Исла–де–Муэрта? Остров Смерти?
О'Хара пожал плечами.
— Этот остров — настоящий оазис, которым капитаны ни с кем не хотят делиться. Отсюда и название. Брат говорил, что остров как будто вырос из океана после извержения вулкана. На нем есть пресная вода. Много зелени. Манго. И полным–полно рыбы. Если принять во внимание наше положение в начале шторма, учесть направление ветра и течения… — Кок прочертил пальцем невидимую линию.
Брендан кивнул. Во тьме блеснул лучик надежды.
Но надо оставаться настороже, напомнил он себе.
Люди, случайно заброшенные на таинственный сказочный остров и воспользовавшиеся его дарами, вполне возможно, и не стали бы рассказывать о нем другим, но…
Он в упор посмотрел на О'Хару.
Можно ли верить тому, кто однажды уже предал? Что движет им, искреннее желание помочь или?..
Или это ловушка?
Утоли жажду, и пить не захочется.
Так говорят бывалые люди.
Но жажда не проходила.
Она хотела бы, чтобы Логан был жестоким. Недалеким. Чтобы не интересовался книгами и не знал столько о мире. Чтобы относился к ней с превосходством, столь обычным для знати. Она хотела бы найти в нем пусть даже одну–единственную черту, за которую смогла бы его ненавидеть и презирать.
Что еще?
Ох, лучше бы никогда его не встречать, не видеть, не знать. И зачем, зачем только она прикоснулась к нему? Зачем позволила ему прикоснуться к ней? Зачем?
Теперь она знала, что есть страсть, которая в тысячу раз слаще мести.
Солнце припекало. Сколько времени она сидит здесь, глядя на волны, пытаясь привести в порядок мятущиеся мысли?
Здесь, под бескрайним, необъятным небом, у бескрайнего, необъятного моря, она была крошечной, ничего не значащей фигуркой. Старый Свет остался где–то там, далеко–далеко, за морем, и даже Новый Свет как будто отдалился, ушел за горизонт. Вся ее клокочущая ненависть меркла в сравнении с океаном, но и океан не значил ничего в сравнении с болью, поселившейся в ее сердце и душе.
Она знала — рано или поздно их найдут.
И тогда…
Что бы ни соединило их, все исчезнет, как только они вернутся в мир. И та связь, что они создали здесь, слабее самой тонкой нити, как и сама она несравнимо слабее раскинувшегося во все стороны моря.
Предавшись грустным мыслям, Ред не заметила, как сзади к ней подошел Логан, и вздрогнула, когда его рука легла на ее плечо. Резко обернувшись, она взглянула на него и тут же отступила, страшась той самой близости, которой так жаждала совсем недавно.
— Чай подан, капитан, — сказал Логан.
Она моргнула.
— Что?
— Чай. А также восхитительное угощение из размоченной в сладкой воде галеты с кусочками кокоса.
— Как мило.
— Я уж не говорю о не столь восхитительной солонине, которую мне повезло обнаружить сегодня. Пришлось подержать ее несколько часов в воде, но, боюсь, вкуснее она от этого не стала.
Ред опустила голову, пряча улыбку.
— Боже мой, я и не заметила, как время пролетело. Ты приготовил настоящий пир.
— Пир? Вы слишком добры ко мне, капитан.
— Представление о пире может ведь меняться… в зависимости от обстоятельств.
— Не соизволите ли пройти со мной? — Логан отвесил изящный поклон. — Есть блюда, которые лучше употребить горячими, пока их истинный вкус еще не проявил себя.
Она снова улыбнулась и, повернувшись, направилась к хижине.
— Ничего, если я разолью чай?
— Будьте так любезны, — вежливо отозвался Логан, и Ред устроила настоящий спектакль, изображая из себя хозяйку большого дома, угощающую гостей по всем правилам принятой в колониях послеполуденной церемонии.
— У тебя хорошо получается, — одобрительно заметил Логан.
Она пожала плечами:
— Брендан всегда говорил, что из меня вышла бы неплохая актриса.
— Достойное занятие. Уж лучше играть на сцене, чем разбойничать на море.
— Я стала пиратом не по своей воле. Так случилось. У меня не было иного выбора, — ответила она, не поднимая головы.
— То есть судьба решила все за тебя?
Ред посмотрела на него с некоторым вызовом, словно приглашая поспорить.
— Да.
— Есть немало пиратов, которые неплохо устроились и на суше.
— Согласна, такие есть. Но большинство заканчивает свой путь на виселице.
— Только потому, что не успевают покончить с избранным ремеслом до того, как попадут в руки тех, кто отдает приказы палачу, — сердито возразил Логан.
Она покачала головой, запретив себе поддаваться злости, уже прозвучавшей в его голосе.
— Вы не переделаете меня, лэрд Хаггерти. И не отвратите от той цели, что я поставила перед собой.
Вот же упрямица, подумал он. Неужели не понимает, что ей пытаются помочь? Нужно во что бы то ни стало убедить ее в ошибочности такого подхода. Доказать, что рано или поздно он сам изыщет способ разобраться с Блэром Кольмом, но только по закону. У него на это не меньше прав, чем у нее.
— Вы должны понять…
— Я все понимаю, лэрд Хаггерти. И это ничего не меняет.
— Вы глупы и твердолобы, как мул.
— Вы тоже попали в плен не от избытка ума, — бросила она, и Логан заметил, что Ред начинает злиться.
— Поймите же наконец, преследовать человека с таким яростным упорством бессмысленно. С таким же успехом можно гоняться за тенью.
— В данный момент я никого не преследую и ни за кем не гоняюсь, — напомнила она.
Он придвинулся поближе и наклонился к ней. Волей–неволей ей пришлось смотреть ему в глаза.
— Я сам найду Блэра Кольма. И отомщу за нас обоих.
Она прищурилась.
— Ну как же. Такой благородный, такой всесильный лэрд…
— У меня есть возможности, которых нет у вас.
Их взгляды встретились, и она не отвела глаз, даже не моргнула. А потом неожиданно улыбнулась:
— Возможности? А вы разве не были в плену, лэрд Хаггерти? И как вам помогли эти возможности?
Логан выругался и отодвинулся. Достойного ответа на этот вопрос не нашлось.
Встать бы да уйти, хлопнув дверью.
Да вот только двери не было. Он еще раз выругался, уже потише, и остался. Только встал, отошел и уставился на сияющее под солнцем море.
Не сразу, но она все же подошла. Услышав ее шаги, Логан не обернулся.
— Что?
— Вы готовили, вам надо поесть.
Он сердито посмотрел на нее.
— Если хотите, я могу уйти куда–нибудь и оставить вас в покое, — предложила Ред.
— Невозможно. Я встретил вас и попрощался с покоем, — буркнул Логан. Но взгляд сам собой скользнул к костру, к тарелкам с едой и чашкам с чаем. Голод не давал забыть о себе. И разве не он сам все это приготовил? Надо бы перекусить. Вот только где тогда будет его мужская гордость? Господи, неужели ничего не изменилось? Они ведь занимались любовью. Любовью, черт бы ее побрал. И толкнуло их друг к другу не только отчаяние.
Неужели она настолько слепа, что не видит очевидного: он изо всех сил пытается помочь ей, защитить ее?
Тяжело вздохнув, Логан вернулся к огню. Ред последовала за ним.
— Имейте в виду, это вы на меня обрушились. Я и слова против не сказала. Хотя то, как вы живете, нелепо и глупо.
— Прошу прощения.
— Собираясь в путь со своим сокровищем, вы прекрасно знали, что море кишит пиратами, что путешествие сулит опасность, что вы подвергаете себя огромному риску.
Конечно, она была права. Но только что толку от этой правоты? Да, он знал, что рискует слишком многим, но все же решился. А что еще оставалось? Как иначе добыть средства, необходимые, чтобы вернуться в общество и восстановить бесцеремонно отобранный дом? Он должен сделать это хотя бы ради памяти отца. Да, думая о будущем, он всегда представлял это будущее вместе с Кассандрой. Но не забывал и о мести.
— Я знал, что делаю.
Она ничего не сказала, только посмотрела с язвительной усмешкой.
— Я все предусмотрел и рассчитал.
— Только ваши расчеты полетели к чертям.
Логан вежливо улыбнулся:
— По крайней мере я жив.
— Лишь потому, что я проявила милосердие.
— А вы живы, потому что я вас спас, — с милой улыбкой напомнил он.
— Я вас об этом не просила.
— Верно, не просили. Извините. Не подумал.
— Вы спасли мне жизнь, и я благодарна вам за это, — медленно сказала она. — Но эта жизнь все равно остается моей.
— Вообще–то у некоторых народов спасенный становится рабом спасителя.
— Но вы же мой пленник.
— Неужели? По–моему, мы уже заключили какое–то соглашение.
Ее глаза блеснули гневом.
— Мы ни о чем не договаривались. И отпустить вас я решила только из милости. Неизвестно, кто первым придет на этот остров. Я уверена, что мои люди ищут меня. И сегодня вечером мы разожжем костер, чтобы привлечь их внимание.
— Не уверен, что нам стоит это делать.
— Почему?
— Разве вы не знаете, сколько здесь пиратов?
— Только приблизительно. Точного числа не знает никто. Но это и не важно. Пираты — люди чести.
— Вот только честь эту они блюдут лишь в отношении себе подобных.
— Имя Реда Роберта знакомо всем.
Логан оглядел ее с ног до головы и вдруг расхохотался.
— Что с вами, черт возьми? — раздраженно спросила она.
— Подумайте сами. Парика нет. Да, одежда на вас мужская, но принять вас за мужчину сможет разве что слепец. Пиратская честь? О чем вы говорите! Какой пират поверит в то, что вы — Ред Роберт, гроза морей?
— Но я и есть Ред Роберт.
— Чепуха. Ред Роберт не более чем миф.
— Я самая настоящая.
Логан пожал плечами.
— Хорошо. Тогда что предлагаете вы?
— Затаиться. В любом случае Брендан будет проверять все острова, пока не найдет вас.
— При условии… — Она не договорила.
— Да, при условии, что корабль уцелел, — закончил за нее он. — Лично я уверен, что уцелел.
— Откуда вам знать… — прошептала она.
— Я видел, как прекрасно держался «Орел» в начале шторма, до того, как мы… отправились купаться.
Ред покачала головой:
— Нет, это не довод. Вы ничего не можете знать наверняка.
Логан пожал плечами:
— А я знаю.
— И все–таки… если они не придут?
Он покачал головой.
— Хотите вы того или нет, но лучший вариант — ждать торговое судно. Дерусь я неплохо, в чем и вы имели возможность убедиться, но противостоять целой команде невозможно. По всей вероятности, меня просто убьют.
Он не стал объяснять, что, по всей вероятности, сделают с ней.
Ред в нерешительности закусила губу, потом тряхнула головой.
— Пираты не насилуют женщин. Так сказано в кодексе чести.
— И вы всерьез верите, что все поступают в соответствии с кодексом?
Она отвернулась.
— Брендан придет. Вы сами это сказали.
— И все же нам не следует соблазнять судьбу и разводить на ночь костер.
— Я подумаю. А сегодня, так и быть, поступим по–вашему.
Логан невесело усмехнулся. И сегодня, и завтра, и послезавтра. Он сделает так, как считает нужным. Нужно только не вступать с ней в бессмысленные перепалки.
Еда уже остыла, но Логан заставил себя проглотить все, до последнего кусочка. Ред вернулась в хижину, где и устроилась на лежанке с книгой в руках. К вечеру, когда начало темнеть, она вышла и молча села к костру. Он поел и, прихватив посуду, отправился на берег.
День угасал. Логан сел на песок и долго смотрел вдаль, но там, где небо встречалось с морем, горизонт оставался чистым и… пустым.
Солнце опускалось все ниже и ниже. Синева растворилась в пурпуре, а пурпур, разлившись, окрасил море в черный цвет. Последние лучи словно шептали прощай уходящему дню. Наконец, все краски растаяли, и ночь вступила в свои права.
Он поднялся и пошел к костру. Ред там не было.
Уловив какое–то движение, Логан заглянул в хижину. Она уже легла, но еще раньше перетащила свою кровать поближе к середине их тесного убежища.
Некоторое время он молча стоял, глядя на нее, но темнота мешала понять, уснула она или нет.
— Жалеешь? — вдруг тихо спросила она.
— Жалею? О том, что вышел в море? Что прыгнул за тобой? О том, что случилось на озере?
— Обо всем.
Логан перетащил свою лежанку и, поставив рядом с ее, растянулся бок о бок с Ред.
— В море я отправился по глупости, ты правильно сказала. Но, знаешь, как ни странно, не жалею. Что прыгнул за тобой… Об этом я не пожалею никогда, даже если проживу сто лет. А то, что было на озере… Моя дорогая Ред, ничего лучше со мной за всю жизнь не случалось.
Некоторое время она смотрела на него сквозь темноту, потом ее губы дрогнули и сложились в улыбку, от которой по телу раскатилась жаркая волна, а душа затрепетала И вспыхнула.
— Как благородно сказано, — прошептала Ред.
— И это чистая правда.
Их разделяли считанные дюймы, и вдруг эти дюймы испарились, как капельки росы под горячим солнцем, и она оказалась в его объятиях, живая, трепещущая, дрожащая, как туго натянутая стрела. Коснувшись ее губ, Логан вдруг обнаружил, что как будто заново открыл нечто уже знакомое. В ней было что–то от хорошего вина, к которому быстро привыкаешь, но которое никогда не надоедает. И как хорошее вино, она таила в себе много сокрытого, недоступного с первого раза. Томимый любовной жаждой, нестерпимым желанием овладеть ею, быть в ней, стать ее частью, он находил наслаждение и в любовании ею, в прикосновениях, поглаживаниях, отыскании новых тропок к тайным кладам.
Ночь принадлежала им. И весь мир принадлежал им. Наверное, даже если бы они остались здесь навсегда, он и тогда не устал бы от нее, не утратил любопытство и не разгадал бы все ее тайны. Каждый раз, когда она трогала его, в нем просыпалось что–то прежде молчавшее. Ее шепот отдавался пробуждением ума и тела. И, входя в нее, он каждый раз открывал сокровища семи морей.
Жалел ли он о чем–то?
С губ его сорвался стон.
Никогда. Ни о чем.
Проснувшись, Ред обнаружила, что Логан лежит рядом и смотрит на нее. Увидев, что она открыла глаза, он улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ.
А в следующий момент оказалась вдруг в его объятиях.
Солнце уже взошло. Было еще не жарко, но уже и не холодно, и долетавший с моря ветерок словно приносил с собой золотистое сияние наступающего дня.
Они лежали обнаженные, но это не имело ровным счетом никакого значения, потому что они были одни, друг с другом, и весь остров принадлежал им, и только солнце и море были свидетелями. В их соитии была чистота невинности и запретная сладость греха. Поиск и познание. Она с любопытством рассматривала родинку у него за ухом, всматривалась в его глаза, словно пытаясь понять, где же прячется смех и откуда берется дымка, что застилает их с пробуждением желания…
Они любили друг друга, а потом она поднялась и, смеясь, побежала к озеру.
Он поспешил за ней.
Там, у водопада, где перешептывались чуть слышно пальмы, где сама вода ожила с их приходом, откликаясь на каждый звук и каждое движение, они нашли свой рай. Они играли и смеялись, бегали и дразнили друг дружку, плавали и ныряли, а потом, обессиленные, упали на бережку. И только утолив страсть, куда более требовательную, чем голод, вернулись к хижине, чтобы приготовить завтрак.
Ред вскипятила воду и заварила чай, а Логан размочил галеты и порезал солонину.
В какой–то момент, пережевывая особенно жесткий кусок, она поймала себя на том, что улыбается, сама не зная почему. Просто так, без причины.
— Что такое? Невкусно? — спросил Логан. Она рассмеялась.
— Нет. Конечно нет. Все гораздо вкуснее того, что мне приходилось порой есть на корабле. Пиратство не то ремесло, где можно побаловать себя чем–то вкусным.
Он слегка нахмурился при упоминании о ее «ремесле», но ничего не сказал и только отвел глаза. Но она поняла, что поступила необдуманно, невольно напомнив ему о разделяющей их пропасти.
Ничего, по сути, не изменилось. Он так и остался джентльменом, лэрдом Хаггерти, человеком из другого мира. У его отца отняли земли и дом, его мать убили, и Ред знала — Логан все помнит и ничего не забыл. Он думает о мести, мечтает о ней и строит планы.
Такой человек мог позволить себе райскую идиллию на пустынном острове с такой, как она, но остаться с ней навсегда он не мог. Руку и сердце он никогда ей не предложит.
А она никогда не согласится стать чьей–то любовницей.
Наверное, Логан хотел бы взять ее в свой дом — гувернанткой, служанкой, может быть, содержанкой, устроить ее со всем полагающимся комфортом и окружить заботой, но это не для нее. Она выбрала свой путь и пройдет его до самого конца.
Или, может быть, она ошибается? Упрямится?
Нет. Блэр Кольм где–то здесь, где–то рядом. И пока он жив, пострадать могут другие, такие же, как она.
Ред уже открыла рот, чтобы отпустить какую–нибудь шутку, когда заметила, что Логан смотрит не на нее, а в сторону берега.
Она нахмурилась и повернулась.
Волны вынесли на берег большой обломок корабельной обшивки.
И там же лежали два тела.
Логан уже поднялся. Ред тоже вскочила. Сердце забилось от страха.
А если это кусок их корабля? Если одно из тел — Брендан?
Она сорвалась с места и помчалась к берегу, но Логан догнал ее и схватил за руку:
— Ради бога, позволь сначала мне взглянуть на них.
Ред обернулась, едва не плача.
— Подожди здесь.
Он направился к берегу, а когда она шагнула следом, снова остановился.
— Не ходи.
Она не стала спорить, но и просто стоять и ждать было выше всяких сил. И все же, прежде чем Ред решила, как ей быть, он уже подошел к распростертым на песке телам.
— Логан!
Он быстро оглянулся.
— Это не Брендан и не кто–то из твоей команды. Думаю, это люди с того корабля, припасами которого мы пользуемся.
Ред осталась. Сердце понемногу успокаивалось. Она повидала достаточно мертвецов и не горела желанием пополнять этот счет. Но, с другой стороны, он выглядел таким несчастным рядом с утопленниками.
— Логан? — негромко окликнула она.
Он выпрямился и покачал головой.
— Все в порядке. Просто… думаю, они продержались в море очень долго. Они очень хотели выжить, и это им почти удалось.
Ей надоело стоять в одиночестве в сторонке, и она спустилась к нему.
— А ты себя не жалеешь, да? — Он попытался заслонить от нее тела.
— Жизнь никого не жалеет. — Ред отстранила его и шагнула к утопленникам. — Ох…
Оба были немолоды, лет по шестьдесят с лишним. Пытаясь спастись, они привязали себя к доскам, которые так долго носили их по волнам, и уже перед смертью обнялись, как, наверное, делали не раз на протяжении многих лет совместной жизни.
Они продержались дольше других, подумала Ред.
Непривычные для нее слезы подступили вдруг к глазам. Даже перед лицом смерти, даже в самой смерти эти двое сохранили нежность друг к другу. Ее лицо резали морщины, волосы белила седина, он старился и лысел. Время отняло молодость и красоту, но любовь выдержала все.
Почти нестерпимая боль пронзила сердце, и Ред отвернулась, чтобы Логан не заметил ее страданий.
— Мне почему–то кажется, что они были хорошими, добрыми людьми, — сказала она, глядя в море.
— Да, это видно и по их лицам.
Логан направился к хижине. Наверное, за лопатой, подумала Ред и, подождав немного, опустилась на колени и осторожно прикоснулась к холодному лицу женщины.
— Мне так жаль. Бог даровал вам милость, забрав обоих.
А есть ли Бог? Должен быть. Не верить в Бога — значит не верить в правый суд, в торжество справедливости, и тогда можно просто сойти с ума от отчаяния.
— По крайней вы были не одиноки, и вам не пришлось оплакивать друг друга. Вы были и остались вместе.
Логан уже взялся за лопату и начал копать могилу. Ред на мгновение закрыла, а потом открыла глаза и еще раз посмотрела на пару. Они как будто уснули — он без парика, в сбившемся жилете, она — со спутанными волосами, в жесткой от спекшейся соли юбке. Но они не уснули, и это тоже бросалось в глаза.
— Спасибо вам, и простите за то, что мы воспользовались вашими вещами.
И тут взгляд ее упал на медальон на шее женщины. Ред наклонилась и открыла его. Они были там, на миниатюре, успевшей поблекнуть от морской воды. Рядом с ними стояли трое молодых мужчин, высоких и красивых. На коленях у женщины сидел ребенок, наверное внук. Из–за спины одного из мужчин, держа его за руку, выглядывала симпатичная молодая женщина. Жена.
Да, у них была хорошая жизнь…
Ред не знала, как долго смотрела на миниатюру, а когда оторвала взгляд и подняла голову, то увидела рядом Логана — потного, с закатанными рукавами, в расстегнутой рубашке, под которой блестела влажная грудь. Он еще не отдышался, ведь могилу пришлось делать шире и глубже.
Достав нож, Логан принялся резать канаты, которыми пара привязала себя к плоту, и распутывать узлы. Тела уже окоченели.
— Подожди. — Ред наклонилась к женщине.
Он удивленно вскинул брови, когда она сняла медальон.
— Может быть, когда–нибудь мы сможем отыскать их родственников. По крайней мере они узнают, что эти двое умерли вместе, обнимая друг друга.
Он кивнул.
Сняв медальон, Ред опустила его в карман бриджей и вместе с Логаном зашагала к могиле. Яма и впрямь была большая. Он мог бы положить тела одно на другое, но предпочел сделать могилу пошире, чтобы супруги легли рядом.
Муж и жена.
Они засыпали могилу песком и пальмовыми листьями.
Ред соорудила и поставила крест.
Потом Логан прочел короткую молитву.
Когда все закончилось, она поднялась, прошла в хижину и легла. Через минуту Логан тоже вошел, лег рядом и обнял ее.
Так, обнявшись, они и лежали. Долго–долго.
Стемнело, но и закрыв глаза, уже засыпая, она знала — он рядом. Он не спит.
