Глава 17
Броули нетерпеливо расхаживал перед дверью в кабинет Рида. Невероятно, но полковник отстранил его от присутствия при разговоре и даже не разрешил принести ей чай. У Элеоноры де Уоррен был измученный вид, ей пришлось нелегко, и Броули беспокоился за нее. Он больше не доверял своему начальнику. Беседа затягивалась, если это было беседа, а не допрос. И когда его беспокойство достигло пика, из-за закрытой двери послышался короткий вскрик, полный боли и отчаяния.
Броули повернулся к сержанту.
— Вы слышали? — спросил он, прислушиваясь, но за дверью наступила мертвая тишина.
— Да, сэр. — Сержант Маккензи поднял голову от бумаг.
Броули предпочел бы другой ответ, но, оказывается, ему не почудилось. Он хотел ворваться в кабинет. Что там происходит? Напомнил себе, что она расстроена и, скорее всего, оплакивает судьбу брата. Но в таком случае полковник должен был проявить деликатность и выйти, чтобы дать ей возможность выплакаться и прийти в себя. Надо настоять на своем и принести ей хотя бы стакан воды. Но полковник так и не появился.
Броули было известно, что Рид не джентльмен. Он сделал карьеру сам — как и его отец; дед был мясником, отец Рида сам пробился в капитаны. Сын тоже был карьеристом, и успешным. Пошел по стопам отца.
Прошло еще минут десять. Броули все время напряженно прислушивался, но из-за двери больше не доносилось ни звука. Когда его беспокойство достигло апогея, из кабинета вышел Рид.
Проходя мимо замершего в ожидании Броули, он сделал знак следовать за ним и вышел на улицу.
— Можете теперь распорядиться принести чай леди де Уоррен, ваша симпатия к ней очень заметна. А потом поможете ей сбежать.
Броули думал, что ослышался.
— Простите?
— Не будьте идиотом, — нетерпеливо бросил Рид, — вы поможете ей сбежать сегодня ночью. Таким образом она приведет нас к О'Нилу, если он еще не покинул страну.
— Но, сэр, она, скорее всего, вернется домой, в Адер, ведь туда она и направлялась, когда мы ее остановили.
Рид посмотрел на него свысока.
— Мне наплевать на ваше мнение, выполняйте приказ. Вы спланируете побег, потом последуете за ней, и лиса приведет вас прямо в логово.
Броули взмок от волнения.
— Сэр, леди Элеонора арестована? Зачем ей побег?
— Она лгала мне по поводу О'Нила. Ее нельзя отпускать. Но вы, кажется, влюбились в нее, хотя она такая же предательница и изменница, как и О'Нил.
Если бы на нем не было мундира, Броули немедленно потребовал бы дуэли. А он еще сомневался, отсылать ли письмо майору Уилксу. Теперь он был рад, что поставил в известность свое начальство.
Рид покачал головой, на лице его отражалось презрение.
— Принесите ей чай, предложите план побега, потом доложите.
И пошел прочь, по пути доставая из кармана листок с портретом О'Нила. Одержимость полковника вызывала у Броули отвращение. Значит, леди де Уоррен под арестом или только считает, что арестована. Он поможет ей бежать, счастлив сделать это, потому что был уверен — она направится прямо домой.
Он достал платок, промокнул вспотевший лоб и пошел в штаб. Велел помощнику взять поднос с чаем и печеньем и постучал в дверь. Ответа не было.
Он толкнул дверь. В комнате было темно, но он сразу увидел ее — она стояла у окна и сразу обернулась, когда он вошел. В белом платье, с распущенными волосами, она показалась ему самой прекрасной девушкой на свете.
— Капитан. — Голос ее дрожал.
Он обернулся к помощнику:
— Зажгите лампы.
А сам подошел к камину и быстро разжег там огонь, в комнате было холодно, и он подумал, что она замерзла. Помощник зажег обе лампы и удалился, закрыв за собой дверь. Капитан поднялся с колен и подошел к леди Элеоноре.
Она оставалась стоять у окна, он увидел огромные напуганные глаза, обращенные на него. И вдруг он заметил, что она придерживает обеими руками лиф платья.
— Бог мой! Что случилось? — Он еще пытался найти приемлемые объяснения — может быть, она зацепилась каким-то образом за острый угол?
— Не имеет значения, капитан.
— Разумеется, имеет! — Он внимательнее взглянул на ее лицо и вдруг заметил красный кровоподтек на правой щеке. Он бросился к ней. — Пожалуйста, позвольте мне вам помочь. — Рид ударил женщину? Что еще он с ней сделал?
Глаза ее наполнились слезами, но она стояла, высоко подняв голову, пытаясь сохранять достоинство.
— Благодарю вас, капитан.
Он осторожно взял ее за локоть, подвел к стулу, она села, внезапно обессилев.
— Я вызову гарнизонного врача.
Она потрясла головой:
— Помогите мне… Прошу… Томас.
Их взгляды встретились. Она никогда еще не называла его по имени, он понятия не имел, что она его знает. Броули был в шоке от того, как обошелся с женщиной, тем более с леди, полковник Рид.
— Разумеется, я вам помогу. Но сначала надо, чтобы вас осмотрел врач.
— Я знаю и так, что правая щека распухнет еще больше, потом появится синяк, но это не важно. Вот если вы перевяжете мне запястье, буду благодарна.
Он был восхищен, никогда не видел такой храбрости и достоинства в женщине. После ее слов он взглянул на руку. Как джентльмен, Броули не осмелился расспрашивать о том, что еще сделал Рид, но боялся худшего. Рид был невменяем.
— Я сейчас вернусь, только вызову врача.
— Нет! — Вскочив с места, она схватила его за руку и не заметила, что при этом лиф платья, разрезанный на две части, свалился с плеч. — Не оставляйте меня одну! Он вернется! Он может вернуться… Пошлите кого-нибудь за бинтами, умоляю вас…
Он повернулся спиной и трясущимися руками начал расстегивать мундир. Как могло такое произойти? Ему не забыть никогда в жизни выражение ужаса в ее глазах. Потом протянул ей свой мундир и отвернулся. Убедившись, что она оделась, подошел к двери и крикнул помощнику, чтобы тот принес бинтов, потом снова закрыл дверь.
— Благодарю вас, — выдохнула она.
— Я вас вывезу отсюда сегодня же вечером.
Огонек надежды зажегся в ее глазах.
— Разве есть способ убежать из этого форта и от этого опасного безумца?
— Я найду такой способ, — пообещал он твердо.
Она с облегчением закрыла глаза, потом взглянула на него и улыбнулась.
Элеонора не знала, сколько времени они ехали по ночной пустынной дороге, залитой лунным светом. Недавно они выскользнули из форта, в лесу неподалеку ждали две привязанные к дереву лошади. На Элеоноре была мужская рубашка, сверху накидка. Кажется, их никто не преследовал. Все произошло слишком легко, и это настораживало Элеонору. Впереди была развилка — одна шла на юг, в Корк, другая на северо-восток, в Лимерик и Адер.
Она остановила лошадь. Ужас все еще жил в ней, при одном воспоминании о Риде ее начинала колотить дрожь. Ей хотелось поехать домой, где она будет сразу окружена вниманием и заботой и в безопасности. Но надо предупредить Шона о шпионе, приставленном Ридом, о его одержимости, и страх за него был сильнее страха перед Ридом.
— Нам надо было передвигаться лесом. Если он увидит, что мы сбежали, пошлет погоню.
— Это не имеет значения. — Броули отвел глаза. — Он все равно следует за вами.
Она вскрикнула и хотела пустить свою лошадь в галоп, но он перехватил поводья:
— Леди Элеонора! Я вам предан, поверьте. Вы должны сейчас меня выслушать.
Она так испугалась, что почти не слышала его слов. Потом спохватилась — она была обязана жизнью Томасу Броули и доверяла ему.
— Я слушаю, Томас.
— Он приказал мне устроить вам побег. Он уверен, что вы сразу направитесь в Корк, вернетесь к вашему брату. И таким образом сами приведете полковника к О'Нилу. Вы сейчас вернетесь в Адер, куда я вас провожу и доставлю в безопасности.
Значит, ради нее он предавал своего начальника. Броули был настоящим офицером и джентльменом. Но жизнь Шона была в опасности. Элеонора подъехала вплотную к капитану и знаком попросила наклониться к ней ближе.
— Я вам обязана жизнью, — прошептала она, — и никогда этого не забуду. — И вдруг мгновенно ослабила зажим на ремне карабина, висевшего на его плече, и, сняв с предохранителя, повернула дулом на Броули.
— Томас! Простите, но я должна ехать в Корк. Рид сумасшедший, и я должна быть уверена, что Шон покинет страну, прежде чем его схватят. Среди них есть предатель. Если Рид так обращался со мной, представьте, что он сделает с ним!
Броули побледнел.
— Он так и говорил, что вы направитесь в Корк, но я не верил. Я верил вам, верил, что вы поедете домой, где будете в безопасности. Моя дорогая леди Элеонора, прошу вас передумать. Хотя вы правы — Рид сумасшедший. Но мне уже удалось отослать письмо майору Уилксу. Его заставят покинуть наш регион.
— Вы, наверное, правы. Но я должна предупредить Шона.
— Тогда позвольте мне вас сопровождать в Корк, леди Элеонора. Я, как джентльмен, не могу вам позволить ехать ночью одной.
— Все равно придется сделать вид, что здесь мы расстались. Я не знала, что вы незаметно последовали за мной. — Она боялась привести его к тому месту, где скрывается Шон.
Он кивнул и протянул руку.
Она вернула ему карабин. Луна вышла из-за облака, снова заливая бледным светом дорогу. Пришпорив лошадей, они помчались дальше.
Он уже заказал себе место на корабле, но рейс был во Францию. В Америку он отправится из Нормандии. Маленькая французская шхуна должна была отплыть на следующий день.
Шон на заднем дворе рубил дрова для фермера О'Рейли, чтобы хоть как-то отплатить человеку, который помогал ему укрыться до рейса. Работал машинально, его терзали сожаления и сомнения.
Немного успокаивало, что Эль сейчас в Адере. Она должна была приехать туда вчера вечером.
Он взмахнул в очередной раз топором. Низкие облака неслись по небу, с минуты на минуту должен пойти дождь. Шону было жарко, он снял рубашку, но в его душе царил ледяной холод. Будущее было мрачным, похожим на ту черную дыру, в которой он сидел два года.
Он больше не понимал себя. Четыре года назад, покидая Аскитон, он был другим человеком. Впрочем, в последние несколько дней, проведенных с Эль, появилось ощущение, что он вновь становится прежним, появилось будущее. Но это длилось недолго — это будущее унесла с собой Эль. Шон услышал топот копыт, приближался всадник. Он быстро перебежал к сараю и встал у стены, сжимая в руке топор. Всадник подъехал, и у него тревожно заколотилось сердце. Это была Эль.
Элеонора спрыгнула с кавалерийской лошади; она была, поверх того самого белого платья, которое он ей купил, на ней была мужская рубашка, а на плечи наброшена коричневая накидка. Она направилась бегом к двери дома. Шон вышел из-за угла:
— Эль.
Она развернулась и, увидев его, воскликнула:
— Почему ты не уехал?!
Его сердце вновь забилось, жизнь вливалась в него, он снова переполнялся радостью. Как он хотел ее увидеть, хотя бы еще один раз. Пошел мелкий дождь, но ему казалось, что выглянуло солнце. И понял, что его рот расплылся в счастливой улыбке. Когда она подбежала, он увидел на ее лице громадный синяк. Она бросилась в его объятия.
— Кейт мне сказала, где тебя найти. Шон, у меня ужасные новости.
Он посмотрел ей в глаза и увидел там пережитый ужас.
— Что случилось? — спокойно, хотя внутри все сжалось, спросил он и снял ее руки со своих плеч.
Она поморщилась.
— Среди ваших людей есть шпион Рида. Ты здесь в опасности. Он сообщил властям, и нас с Конелли перехватили на пути в Адер.
Он смотрел теперь на ее туго перевязанное запястье. Кровь стучала в висках. Вдруг возникло перед глазами лицо Пег, таким, каким он видел его в своих кошмарах.
— Я упала с лошади, — поспешно сказала она. Он не поверил ни одному слову.
— Ты серьезно пострадала?
— Шон, это не важно. Полковник Рид сейчас в Килрейвене, и он признался, что убил твою жену.
Его худшие опасения подтвердились.
— Он безумен, — прошептала она, в глазах стояли слезы. — Он идет по твоему следу. Я вернулась, чтобы тебя предупредить, рядом с тобой есть предатель.
Это сделал Рид. Ее лицо, ее рука…
— Ты должна мне все рассказать. — Он не узнал своего голоса.
— Шон! Он признался, что отдал твою жену на растерзание своим солдатам. Я боюсь его, он способен на все.
— Итак, шпион предупредил его. Тебя схватили по дороге и отвезли к Риду. И что произошло?
Она побледнела, понимая, о чем он сейчас думает.
— Ничего не произошло.
— Как ты сюда попала?
Она призналась со вздохом:
— Мне помог капитан Броули.
— Не лги мне. — Он приподнял ее лицо и заглянул в полные слез глаза.
— Но со мной все в порядке.
— Он ударил тебя? Что еще он сделал с тобой?
Она вдруг начала плакать, слезы полились неудержимо, она понимала, что он хочет убить полковника Рида.
— Эль, не плачь. Я с тобой, он больше никогда до тебя не дотронется.
— Мне было так страшно.
Он старался говорить спокойно, но она знала, что кроется за этим спокойствием.
— Что он сделал?
Она молчала, не в силах выговорить ни слова. Он наклонился и губами коснулся ее губ.
— Скажи мне, Эль.
— Он был так груб. Он никого не боится, Шон, ни моего отца, ни братьев, никого! Никогда и никто не смел со мной разговаривать так грубо и тем более… — Она не смогла продолжать, захлебнувшись в плаче.
Он притянул ее к себе и крепко обнял. Она, сотрясаясь в рыданиях, прижималась лицом к его груди. И вдруг услышала:
— Он изнасиловал тебя?
— Нет!
— Тогда почему ты в мужской рубашке поверх платья?
Она молчала.
Он схватил накидку и сбросил ее на землю. Стал расстегивать рубашку, руки у него тряслись, она пыталась остановить его, но уже увидел разрезанный лиф, который удерживали две скрепки.
— Не лги мне, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Он не сделал того, о чем ты подумал. Он разрезал на мне платье ножом для резки бумаги. — Она побледнела и отвернулась.
Ее всю жизнь берегли, баловали, он сам спасал ее столько раз. Но его худшие опасения оправдались. Рид вновь появился в его жизни. Теперь он протянул свои кровавые лапы к Эль. Оскорбления, побои, насилие. Что пришлось ей вытерпеть?
Она снова прижалась к нему, и он обнял ее и стал гладить спину, волосы.
— Где он сейчас?
— Я не знаю, — пробормотала она. — Он приказал Броули помочь мне сбежать, чтобы я привела его к тебе.
— Где сейчас Броули?
— Я его оставила несколько часов назад, он дал слово, что не станет меня преследовать. Но в Корке полно людей Рида.
Рида можно выманить из любого логова. Шон задушит его голыми руками, медленно сдавливая горло, глядя, как он мучительно умирает.
Эль как будто читала его мысли.
— Ты не можешь убить еще одного английского офицера.
Он погладил ее по щеке.
— Он должен заплатить за все, Эль.
— Он убьет тебя.
Шон понимал, что у него мало шансов; прежде, чем он доберется до своего врага, его самого убьют, не ожидая разбирательства. Надо было успокоить Эль, и он стал уверять:
— Я его поймаю неожиданно, застану одного врасплох, в темноте, как трус. Нанесу удар по голове, он не будет даже знать, кто это сделал, все будет кончено, Эль. Ты сможешь спокойно спать по ночам.
Она яростно потрясла головой:
— Послушай, не я, а ты видишь во сне кошмары. Это ты мучаешься от того, что он сделал с Пег и Майклом. Прошу тебя, не надо мстить Риду. Папа поехал в Лондон просить власти помиловать тебя. В этот момент он ведет переговоры. Если сейчас ты совершишь нападение на Рида, то тебя не помилуют никогда!
— Пойми, я не смогу жить, если позволю ему уйти и на этот раз, после того, что он сделал с тобой.
— Но со мной все хорошо! — крикнула она в отчаянии. — Почему ты не хочешь послушать меня? Я вижу по твоим глазам, что ты поступишь по-своему, как бы я ни убеждала. Ты отомстишь, но это будет означать для тебя верную гибель.
— Не надо меня заранее оплакивать. — Он не хотел ее расстраивать еще больше, она и так немало вынесла. — Иди ко мне. — И притянул ее снова к себе.
На этот раз она не уткнулась лицом ему в грудь, а протянула губы для поцелуя. Целуя ее, он подумал, что, вероятно, они последний раз вместе. Он отомстит Риду и будет повешен, если его не зарубят на месте. Она прижималась к нему все сильнее, им не хватало дыхания. Оторвавшись от его губ, она посмотрела ему в глаза и встретила в его взгляде такую нежность, что все показалось чудесным сном. Он отвечал на ее любовь, а она уже не могла без него жить.
Он взял ее за руку и потянул за дом. На этот раз постелью стала густая трава. Их нетерпеливое желание, стремление принадлежать друг другу было обоюдным, они не видели ничего вокруг, и скоро их тела слились, все мысли о мщении покинули его, осталось лишь долгожданное наслаждение, более острое от чувства опасности. Они вскоре забыли обо всем на свете: о Риде, о том, где они находятся, об опасности быть застигнутыми врасплох. Он на мгновение приподнялся и посмотрел в ее затуманенные глаза:
— Никогда больше не позволяй мне уйти от тебя, никогда.
Она лежала в его объятиях и думала, что любит его все сильнее, но постепенно туман рассеивался, приходилось возвращаться в реальность, снова вспомнился Рид. Она села и поправила сбившееся платье.
— Мы должны уходить отсюда, Шон. Корабль Клиффа все еще в гавани? За ним ведут наблюдение шпионы Рида, но шансы спастись остались.
— Ты права. Я посажу тебя на борт «Моей прекрасной леди».
Она вскочила, глядя на него с удивлением.
— Ты хочешь посадить меня на корабль? Оставить на попечении Клиффа, пока сам пойдешь на верную смерть? Не делай этого, Шон. Если хочешь, я поеду домой и выйду за Синклера. А ты можешь один отправиться в Америку, я не стану тебя удерживать.
Он посмотрел на нее с тоской:
— Слишком поздно. У нас больше нет времени для споров. Идем. Где твоя лошадь?
— Нет, Шон. Я никогда тебя не покину и не дам разрушить твою жизнь и мою тоже.
Взгляд его стал холоден и тверд.
— Не заставляй меня силой сажать тебя на лошадь.
Она видела, что он решился, но не сдавалась:
— Если ты меня любишь хоть немного, ты не станешь мстить Риду.
Он рассердился:
— Это нечестно, Эль.
— Я хочу остаться с тобой, слышишь? — В голосе ее прозвучало отчаяние.
Лицо его потемнело, он покачал головой, взял ее за руку, чтобы отвести туда, где она оставила лошадь. В это время со стороны дороги послышался шум приближающихся всадников.
— Иди в дом, — быстро сказал он, — в полу около кровати есть дверца в подпол. Лезь туда.
Она не пошевелилась:
— Нет, я тебя не оставлю. У тебя даже нет оружия.
— У меня есть мои руки. — Во взгляде его была видна непримиримая ярость и решительность.
Он двинулся навстречу опасности.
Упрямо следуя за ним, она в ужасе видела перед собой картину, как он нападает на офицера, его сбивают с ног, он лежит на земле избитый и умирающий.
Он вдруг так резко остановился, что она налетела на него и увидела Девлина, Тирелла и Рекса.
Некоторое время Шон и братья смотрели друг на друга в полной тишине, потом приехавшие разом перевели взгляды на Эль. Она устремилась к ним, ее не смущало, что по ее виду можно было догадаться о той сцене, что недавно произошла между ней и Шоном на заднем дворе.
— Вы должны его остановить! — Она обращалась прежде всего к Девлину, как старшему, родному брату Шона. — Шон собирается убить полковника Рида!
Девлин и Тирелл спешились. Рекс замешкался; несмотря на потерю ноги, он оставался превосходным наездником. Девлин подошел к ней первым. Он лишь мельком взглянул на ее лицо и повернулся к Шону.
Братья долго смотрели друг на друга, потом Девлин выругался:
— Ах ты, проклятый идиот! — и вдруг с силой обнял брата, прижал к себе, как будто тот снова стал маленьким и нуждался в утешении старшего брата.
Элеонора почувствовала необыкновенное облегчение. Тирелл был уже рядом, Рекс хромал к ним, припадая на свой костыль.
— Останови его, Ти.
— Сделаю, что могу. Ты ранена?
— Пустяки.
Он приподнял ее лицо и заглянул в глаза:
— Ты должна сделать выбор, Элеонора. Между Шоном, который вряд ли останется жив после всего, что натворил, и Синклером, он все еще ждет. И времени у тебя почти нет.
Теперь и Шон смотрел на нее внимательно и серьезно.
— Я уже давно выбрала, — прошептала она, — ничего не изменилось.
Шон встал рядом с ней и мрачно взглянул на Тирелла.
— Она выбрала Синклера, — заявил он.
Она вскрикнула, хотела запротестовать и вдруг увидела в его глазах слезы.
Тирелл не понял.
— Может быть, потрудишься объяснить ей, в чем дело.
Шон посмотрел ей прямо в глаза:
— Эль, — и не смог говорить — слезы душили его.
Она лишь потрясла головой, только глаза умоляли его изменить свое решение.
Он резко побледнел.
— Я должен, Эль. Мне не вынести больше той тяжелой ноши, которую я несу давно. Не могу оставить Рида жить после всего, что он совершил… И за то, что он сделал с тобой… Мы оба понимаем, что я не переживу сегодняшний день.
Она зарыдала.
— Выслушай меня. — Он говорил так, будто никого вокруг не было, не обращая внимания на братьев. — Если бы я мог снова начать свою жизнь, я никогда бы не покинул Аскитон четыре года назад. Если бы я сейчас не был беглым преступником, я женился бы на тебе, потому что люблю тебя.
Она пошатнулась, и ее поддержал не Шон, а Тирелл.
— Я тебя отвезу к Клиффу, — сказал Тирелл мягко, — Рекс и Девлин останутся с Шоном.
Она пыталась еще возразить, сказать, что никогда не согласится оставить Шона, будет с ним до конца.
Послышался топот копыт, фырканье лошадей. Элеонора знала, что теперь это Рид с отрядом. Тирелл обнял ее за плечи. Дюжина кавалеристов в голубых мундирах окружила дом. Вперед выехал Рид. Наступила мертвая тишина, только позвякивали уздечки и всхрапывали лошади.
Шон спокойно улыбался.
Элеонора в испуге замерла, увидев своего мучителя.
Шон взглянул на Девлина. Мгновенно тот выхватил из ножен огромную шпагу, которую носил, служа на королевском флоте, и бросил ее брату. Шон ловко поймал шпагу за рукоятку. Элеонора от неожиданности вскрикнула.
Шон не отводил глаз от Рида.
Тот ухмыльнулся.
— Так-так, кажется, мы накрыли настоящее осиное гнездо! Или я должен осторожнее подбирать слова? — И тоже выхватил зазвеневшую шпагу, когда Шон бросился на него.
Рид послал своего гнедого вперед.
— Целый заговор ирландских изменников, — констатировал он с довольной улыбкой. — О'Нил, ты арестован.
— Слезай с лошади, — ответил Шон тихо, но все его услышали.
— Арестовать его! — Полковник на своем гнедом крутился вокруг врага.
— Трус. — В голосе Шона звучало глубокое презрение. Ухмылка слетела. Рид спешился.
Оба встали напротив друг друга, как на уроке фехтования, глаза у обоих горели ненавистью.
— Защищайся, — бросил Рид.
Шон первым нанес удар, Рид парировал.
Эль знала, что все братья прекрасно владеют любым холодным оружием. Но Шон два года, если не больше, не держал в руках шпаги. Оставалось беспомощно наблюдать, как шпаги со звоном скрестились, потом последовали выпады и удары, Шон наступал, Рид пятился, отражая яростную атаку. Лицо Шона покрылось крупными каплями пота, но и Рид тоже взмок, оба решительно наступали, было ясно, что этот бой закончится смертью одного из противников. Шон сделал очередной выпад, и конец его шпаги воткнулся в плечо Рида. Он выдернул шпагу, острие окрасилось кровью.
Но Рид не сдавался, легкая рана не остановила его, последовал ответный выпад, снова со звоном скрестились шпаги. Элеонора смотрела расширенными от страха глазами, она не теряла надежды. Опять выпад Шона, и шпага выпала у Рида из рук. Полковник стоял безоружный, шпага противника была приставлена к его груди. На губах Шона играла улыбка. Кажется, он готов проткнуть полковника.
— Нет! — крикнула она. — Шон, не надо!
Шон заколебался. Этого оказалось достаточно.
— Взять его! — скомандовал Рид.
Дюжина клинков вылетела из ножен. Шона окружили, солдаты ждали приказа, чтобы заколоть его на месте.
Все было кончено. Он хотел убить английского офицера, чуть не убил. Сейчас он будет безжалостно зарублен по приказу Рида. И вдруг раздался выстрел.
Эль обернулась и увидела Рекса, его пистолет был нацелен теперь на Рида. Все пришло в движение. Но прежде чем Рид открыл рот, Шона схватили множество рук.
— В кандалы его!
— Нет! — отчаянно крикнула она.
Шона поволокли прочь.
Она пыталась вырваться из рук Тирелла.
— Нет, Элеонора! — Брат крепко держал ее.
Она с ненавистью крикнула ему в лицо:
— Оставь меня! Отпусти, дай с ним попрощаться!
Он прижал ее к себе:
— Нет.
— По коням! Марш! — скомандовал Рид, он уже сидел в седле.
И вдруг подъехал к братьям.
— Я не хочу ссориться с вами. Особенно с вами, сэр капитан, — он взглянул на Девлина, — или с вами, сэр майор. — Поднял вверх руку, командуя солдатам, отряд двинулся.
Шона посадили в седло, за спину одного из конников, надев ручные кандалы.
Она билась в руках Тирелла, царапалась и пинала брата ногами, и он наконец отпустил ее.
Подняв юбки, она помчалась за кавалерийским отрядом, догнала.
— Шон!
Он смотрел прямо перед собой, как будто не слышал.
Она не могла больше бежать, упала, лошади объезжали ее с обеих сторон, наконец последний кавалерист миновал лежавшую на дороге Эль, и отряд вскоре исчез за поворотом.
К ней подбежал Тирелл:
— Нам пора отправляться домой. Идем, Элеонора.
