Глава 12
Элеонора засмеялась. Все остальные казались весьма удивленными.
— Как ты можешь охранять добродетель какой-либо женщины? — спросила сестра. — Вчера днем я застала тебя в ее комнате. У нее все еще осталась эта добродетель?
— Элеонора! — запротестовала графиня.
Клифф резко вскочил, его стул с грохотом свалился на пол.
— Нам надо было кое-что обсудить, Элеонора, — то, что тебя не касается. И я предлагаю тебе дважды подумать перед тем, как еще раз обвинять меня в похищении добродетели Аманды.
Но ведь вчера вечером он почти сделал это — причем уже не в первый раз… Сестра была печально известна своей привычкой подсматривать и совать нос в чужие дела. Клиффу с Амандой еще повезло, что она не зашла к ним без разрешения вчера вечером.
Глаза Элеоноры стали просто огромными от изумления, она явно была озадачена.
— Ты, должно быть, совсем без ума от нее! Ты стал таким раздражительным! Брат, которого я знаю, всегда с полным безразличием относился к подобным обвинениям. Кроме того, ты никогда и не пытался скрывать свои интрижки.
— Нет у нас никакой интрижки! Ей всего семнадцать лет, и она находится под моей опекой! — закричал Клифф. Он почувствовал, как заливается краской, и повернулся к сестре спиной, оказавшись лицом к лицу с графиней. — Я надеялся, что честь опекунства примет на себя мать Аманды, но она, как оказалось, и слышать не хочет о собственной дочери. Вы знакомы с леди Белфорд?
— Знакома. Это ужасно! — воскликнула Мэри. — Но я понимаю, в каком затруднительном положении она оказалась. Леди Белфорд наверняка боится позора. И все же вот так отвергать свою дочь… это непростительно! Клифф, ты сказал об этом мисс Кэрр?
Клифф помедлил с ответом, переглянувшись с Рексом, и весь этот ужасный вечер пронесся перед его мысленным взором.
— Да. Она не лучшим образом отреагировала на эту новость, — наконец ответил Клифф и добавил: — Буквально рассудок потеряла! Я прошу, чтобы вы изо всех сил старались быть к ней добрыми. Она только что потеряла отца, а теперь еще это…
Графиня, Элеонора и Рекс переглянулись.
— Разумеется, мы будем добры к ней, — тихо произнесла Мэри де Уоренн. — Рекс сказал, что она росла в несколько сомнительном окружении, не так ли, Клифф?
Он вздохнул:
— Ее отца повесили за пиратство.
Графиня потрясение воззрилась на Клиффа.
— У Аманды была нелегкая жизнь. Я надеялся, что смогу обеспечить ей более счастливое будущее. Если бы вы знали детали того, как она росла, — это просто ужас, леденящий кровь! Ни одна женщина не должна жить так, как жила Аманда. Ее отец был грубым, жестоким человеком.
Элеонора встала и подошла к брату:
— Я и понятия не имела, Клифф. Мне очень жаль, что я невольно проявила такое бессердечие. Но, увидев вас вместе, я предположила, что вы — любовники, хотя она явно слишком молода для твоего вкуса и не относится к тому типу женщин, который ты предпочитаешь.
Он улыбнулся сестре, чувствуя невыразимое облегчение.
— Ты неверно истолковала происходящее. У вас обеих, кстати, немало общего, — сказал он. — Ты, даже несмотря на то, что являешься дочерью графа, воспитывалась в компании пяти мальчишек. Аманда росла на корабельной палубе среди моряков. И вы обе совсем одичали! Я бы хотел особо попросить твоей помощи в этом деле, Элеонора, если ты, конечно, не против.
Сестра поцеловала его в щеку:
— Разумеется, я помогу. Теперь я буквально очарована нашей гостьей! Ты уже позаботился о том, чтобы обзавестись надлежащим гардеробом для нее? Она не может носиться по городу в своих бриджах!
— Да, я подумал об этом, мадам Дидье будет здесь в полдень. Элеонора, Аманда никогда не носила платья.
Элеонора изумленно вытаращила глаза, точно так же, как и графиня, потом женщины переглянулись.
— Мы обязательно поможем ей привыкнуть к новому виду одежды, — улыбнулась Мэри. — Но должна спросить, что ты скажешь окружающим о ее семье?
— К счастью, раньше ее отец был офицером на военно-морском флоте, это было еще до того, как он стал пиратом. Я немного погрешу против истины и скажу, что он оставил службу ради того, чтобы стать плантатором на островах, так действительно поступали многие офицеры. Я объясню, что мать моей подопечной умерла, когда та была совсем маленькой, — это тоже довольно близко к правде, семья ее матери родом из Корнуолла, но Аманда — последняя по этой родственной линии.
— Думаю, эта история подойдет, по крайней мере на некоторое время. Могу ли я взять на себя ответственность ввести Аманду в светское общество, чтобы подыскать ей подходящего супруга? — осведомилась графиня.
Мысль о возможном замужестве протеже насторожила Клиффа.
— Не стоит опережать события. Аманда пока не готова к появлению поклонников. Ей понадобится месяцев шесть, прежде чем она сможет появиться в свете. — Он окинул взглядом присутствующих. — Во время плавания она начала брать уроки этикета, обучалась светским манерам. Она не умела читать, но сейчас читает так же бегло, как Алекси. Аманда очень умна, и я знаю, что она может отличиться с самой лучшей стороны и даже превзойти других. Но, если честно, она боится стать посмешищем в высшем свете, боится издевок за спиной. На острове она сносила такие оскорбления от леди! Так что я с удовольствием выслушаю ваши советы и приму любую вашу помощь.
— Бедное дитя! — мягко сказала графиня. — Конечно, мы все поможем.
— Клифф, а почему бы нам не убедить твою подопечную в том, что она сможет успешно дебютировать в свете? — вдруг оживилась Элеонора.
Клифф обернулся к сестре:
— Что ты имеешь в виду?
— Мы должны вводить ее в высшее общество постепенно, для начала можно представить ее нашим самым близким друзьям — тем, кто любезно и снисходительно отнесется к Аманде, независимо от оплошностей с ее стороны.
Клифф восторженно приподнял брови, ему очень понравилась эта идея.
— И ее уверенность в своих силах будет расти!
Элеонора понимающе улыбнулась ему.
— У меня есть предложение, — подхватил Рекс. — Нет никого, кто был бы великодушнее и добрее леди Хэррингтон.
— И меня с ней связывает настоящая дружба, — добавила Мэри. — Я тотчас же переговорю с ней. Кандидатура Бланш идеально подойдет для первого визита Аманды.
Клифф имел о леди Хэррингтон весьма смутное представление. Когда-то его брат Тайрел был с ней обручен. Она слыла одной из самых приятных и скромных леди, которых Клифф знал, и при этом считалась богатейшей наследницей королевства.
— Одобряю ваш выбор.
— Кэррингтонский бал мог бы стать прекрасным моментом для первого официального выхода в свет, — сказала графиня.
Клифф засомневался:
— Я бы предпочел неформальное представление, мама. Но ведь бал состоится уже через месяц?
— Это великолепный случай! — горячо возразила Элеонора. — Я всегда так наслаждаюсь этими балами! Там никогда не бывает больше ста пятидесяти гостей, что, согласись, для бала совсем немного. Если Аманда подготовится к выходу в свет, это будет прекрасная возможность для дебюта.
Прежде чем он успел ответить, графиня сказала:
— Тебе не стоит ждать шесть месяцев, чтобы начать поиск подходящего кандидата в женихи, Клифф. Нелегко подобрать обедневшей леди хорошую партию, еще труднее сделать это для леди сомнительного происхождения. Тебе просто необходимо начать оценивать претендентов на ее руку как можно быстрее. Если тебе не слишком повезет, на это потребуется время. У нее есть приданое?
Клифф понимал, что Мэри права. Будет совсем непросто найти Аманде достойного мужа, которого она заслуживала. Обеспокоенный новой проблемой, он скрестил руки на груди. Забот все прибавлялось, будто маленький снежный ком покатился вниз, грозя превратиться в сокрушительную лавину. Но Аманде нужен был муж, и это казалось очевидным. Но в то же время было совершенно ясно, что она еще не стала достаточно утонченной и элегантной, чтобы принимать ухаживания — даже несмотря на ее явные успехи. Клифф вздохнул:
— Я обеспечу ей приданое. Распоряжусь, чтобы мои агенты нашли маленькое, но преуспевающее поместье, и мы оформим его на фамилию Кэрр, чтобы она могла вступить во владение. Собственно, я начну заниматься этим прямо сейчас. Вы абсолютно правы, нужно начинать думать о возможных претендентах на ее руку. Подобрать ей достойного кандидата в мужья будет непросто.
Мэри взяла его за руку:
— Дорогой, Рекс сказал, что она красавица, и это, конечно, поможет устроить ее судьбу. Мы вместе составим список претендентов. Дай мне знать, когда устроишь для нее приданое.
Графиня вдруг посмотрела мимо Клиффа, и улыбка сползла с ее лица. Все присутствовавшие обернулись к дверному проему. Там стояла Аманда — в рубашке Клиффа, своих бриджах и сапогах. Ее лицо побелело от потрясения.
Клифф поспешил к протеже, заметив, что ее глаза все еще были красными от слез.
— Доброе утро, — сказал он, улыбаясь с нарочитым оживлением. — Не хотите ли познакомиться с моей мачехой? Мы завтракаем все вместе.
Аманда недоверчиво, с обидой взглянула на Клиффа. Она явно слышала, как они обсуждали ее перспективы, он вздрогнул и, решив изменить тему беседы, взял Аманду за руку:
— Пойдемте, познакомитесь с моей мачехой.
Мэри понеслась вперед, тепло улыбаясь.
— Добро пожаловать в нашу семью, дорогая! — вскричала она и выхватила из ладоней пасынка руки Аманды. — Если вы подопечная Клиффа, мы все отнесемся к вам с большой заботой, а в будущем, надеюсь, будем наслаждаться вашим обществом.
Аманда, казалось, была ошеломлена.
— Миледи, — только и пробормотала она.
— Я не выношу формальностей, моя дорогая, только не в кругу семьи! — Мэри поцеловала гостью в щеку и отпустила ее руки. — Искренне сожалею о тех испытаниях, через которые вам пришлось пройти совсем недавно. Могу ли я для вас что-нибудь сделать?
Теперь Аманда покраснела как рак. Лишившись дара речи, она лишь покачала головой.
— Нет, — прошептала она после длинной паузы. — Благодарю вас.
Клифф с облегчением заметил, что его подопечная все же научилась каким-то манерам. Он коснулся ее руки:
— Мы можем поговорить после того, как вы позавтракаете?
Аманда перевела взгляд с графини на Клиффа, ее глаза казались просто огромными.
— Мне нужно поговорить с вами прямо сейчас, — хрипло сказала она.
И Клифф тут же вспомнил, как целовал Дикарку, крепко прижимая к себе и уже не владея собой. Сердце де Уоренна гулко стукнуло и быстро затрепетало, и он понял, что Аманда тоже думала о том моменте безумной страсти. Помедлив, он кивнул.
— Прошу нас извинить, — обратился Клифф к родным, выводя Аманду из комнаты.
В библиотеке он закрыл за собой обе двери.
— Как вы себя чувствуете? — завел разговор Клифф. Ему не хотелось обсуждать прошедшую ночь — он просто не знал, что можно сказать в оправдание своему безрассудному, предосудительному поведению.
— Я слышала вас! — горько воскликнула Аманда. — Вы говорили о женихах и приданом!
— Именно это и делает опекун для своей подопечной, Аманда. Как еще я могу обеспечить вам достойное будущее?
Дикарка побелела как полотно.
— Вы — не мой опекун, — еле вымолвила она.
— Я официально объявил об этом. И чтобы ни у кого не оставалось сомнений на сей счет, я составлю несколько бумаг, все будет оформлено так, словно Кэрр поручил мне заботы о вас.
Аманда на мгновение потеряла дар речи, а потом яростно обрушилась на него:
— Если быть вашей подопечной означает то, что вы, именно вы должны поскорее выдать меня замуж, то я отказываюсь от вашего покровительства!
— Я знаю, что вы напуганы… — принялся уговаривать Клифф.
— Прошлой ночью я была с вами в одной постели! — упрекнула Аманда, теперь в ее глазах ясно читалась пронзительная боль. — Вчера вы так долго целовали меня… Я думала, мы любовники!
Теперь уже лицо Клиффа стало мертвенно-белым от потрясения. Он с трудом мог говорить:
— Мы не любовники. Прошлая ночь была ошибкой. Подобное никогда не произойдет снова. Вы все еще девственница!
— Едва ли! — Дикарка подошла к нему, в гневе тряся головой. — Вы обнимали и целовали меня. Ваш язык ласкал мой, ваша рука была между моими ногами! И после всего этого вы смеете утверждать, что мы не любовники?
Клифф почувствовал, как зарделись его щеки.
— Я потерял контроль над собой, — попробовал объясниться он.
— И это было уже не в первый раз! — дрожа всем телом, воскликнула Аманда. — Там, на судне, после шторма… Я думала, что спала, но ведь это было явью, не так ли? Вы занимались со мной любовью на «Прекрасной леди»!
— Я потерял контроль над собой, — сухо повторил он. Ах, как же глупо это звучало! — Вы очень красивы и безмерно соблазнительны, но это неправильно. Вы заслуживаете достойного мужа…
— Я не хочу никакого мужа. Я хочу вас.
Клифф внимательно посмотрел на Аманду. Она тоже прямо взглянула на него — бледная, дрожащая…
— Я не считаю вас своей возлюбленной, — с трудом выдавил из себя он, не в силах справиться с ударом. — Одна ночь прелюдии не делает нас любовниками. Я находился во власти своей похоти. Но на самом деле я лишь хотел успокоить вас. Я объявил о том, что отныне вы моя подопечная, и я намерен защищать вас от распутников вроде себя самого.
Аманда отошла от него на несколько шагов, покачивая головой:
— Прошлая ночь изменила все!
— Прошлая ночь действительно изменила все. Вам уже не нужно ехать в Белфорд-Хаус, ведь вы стали моей подопечной. Теперь это моя обязанность — гарантировать вам достойное будущее. — Не без труда, но Клифф сумел немного успокоиться. — Вам нужен супруг, Аманда. Все женщины выходят замуж.
Дикарка открыла рот, чтобы что-то ответить, но не смогла произнести ни звука. Собравшись с силами, она наконец выпалила:
— Вы могли бы стать моим мужем.
Де Уоренн был потрясен. В этот момент он не мог думать больше ни о чем другом, кроме как об этой стройной красавице, которая стояла перед ним и просила его жениться на ней.
Аманду по-прежнему била мелкая дрожь, она была так испугана…
— Вчера мне исполнилось восемнадцать, — она с усилием сглотнула. — Если вы должны жениться, то почему не на мне? Я уже достаточно опытная женщина для того, чтобы лечь с вами в постель, и вы это прекрасно знаете. Я наверняка могла бы доставить вам истинное наслаждение — я уверена в этом! И я могла бы отбросить все это притворство. Мы могли бы плавать вместе! Я, возможно, не модная утонченная леди, но я знаю, что вы хотите меня. Я вам нравлюсь, и мы товарищи по путешествию. Я могла бы подарить вам еще больше детей, ведь я так молода!
«Она просит, чтобы я женился на ней», — повторил про себя Клифф, не в силах осознать происходящее. Ему нужно было немедленно присесть, чтобы унять дрожь в ногах.
Какая же это была замечательная, пленительная мысль — Аманда стоит с ним на квартердеке, они вместе переживают приближение шторма, плывут в вечность. А позже Клифф увлек бы Аманду в свою постель, и она была бы такой же дикой, страстной и неистовой, как подгоняемые ветром волны.
Она явно колебалась, но приблизилась к нему:
— Я ведь на самом деле нравлюсь вам, ну хоть немножко? Мы ведь с вами приятели, не так ли?
Де Уоренн открыл было рот, чтобы ответить, но язык отказывался ему повиноваться. С трудом взяв себя в руки, он промолвил:
— Вы и правда нравитесь мне. Конечно, нравитесь. Но вы женщина и моя подопечная, а не мой приятель по морскому путешествию.
Теперь Клифф подбирал слова с большой осторожностью.
Но Аманда не желала ему верить:
— Мы вместе покорили эту мощную водную стихию!
Де Уоренн резко сорвался с места.
— У меня нет намерения жениться на ком бы то ни было. С какой бы это стати? — Клифф из последних сил старался не выйти из себя, и он заговорил более тихо, ровно: — Аманда, у меня есть дети, которых я обожаю. Иных наследников мне не нужно. Мне не нужно жениться по финансовым соображениям, чтобы получить богатое приданое. Менее всего я забочусь о том, чтобы приобрести титул. Я не верю в любовь, нисколечко. Таким образом, у меня нет ни одной серьезной причины для того, чтобы задумываться о браке.
Щеки Аманды стали пунцовыми.
— А еще я люблю волочиться за женщинами, — продолжал оправдываться Клифф. Его протеже, похоже, была сражена этими откровениями. — Я всегда был донжуаном, им и останусь на веки вечные. Вы уже знаете это. Ни одна женщина не смогла бы вынести брак со мной, если бы я действительно произнес все эти свадебные клятвы.
Потрясенная, Аманда крепко обхватила себя руками.
— Конечно, вы не должны жениться… по крайней мере, на мне… и я на самом деле не это имела в виду… Я просто сбита с толку…
Клиффу так хотелось подбежать к Дикарке и крепко ее обнять. Естественно, Аманда была сбита с толку: она только что узнала, что была незаконнорожденной, что ее мать не хочет с ней знаться, да еще и де Уоренн был так близок с нею…
— Я разбил бы вам сердце, Аманда, — а его, полагаю, уже не раз разбивали за вашу короткую жизнь.
Дикарка крепко зажмурила глаза, и Клифф понял, как она сожалеет о своих опрометчивых словах.
— Аманда, — тихо сказал он. — То, что произошло вчерашней ночью, полностью моя вина, моя ошибка. Но если вы немного поразмыслите, наверняка обрадуетесь, что стали моей подопечной. Теперь о вас будут заботиться так, как никогда не заботились, и вы больше не будете предоставлены самой себе, вам поможет моя семья.
— Я не хочу быть вашей подопечной.
Клифф знал, что причинил Аманде сильную боль и ни одно рациональное объяснение не способно загладить его вину и изменить то, что уже сделано.
— Мне очень жаль, — почти умолял он о прощении. Ему действительно было жаль — бесконечно жаль, что вчера вечером он зашел к ней в спальню, чтобы сообщить горькую правду. — Аманда, у вас просто нет другого выбора.
Она немного помолчала, потом решилась:
— Ваша мачеха сказала, что найти мне мужа будет непросто, потому что я сомнительно воспитана. Возможно, это окажется и вовсе невозможно.
Клифф вздрогнул:
— Это не то, что она сказала. Моя мачеха упомянула о том, что ваше происхождение несколько сомнительно, только и всего. Она сгорает от нетерпения помочь вам стать частью светского общества и добиться там успеха. И это вполне возможно.
Аманда пристально смотрела на Клиффа, в ее глазах читались боль и осуждение.
— Вы что-то хотите сказать? — настойчиво спросил он, чувствуя, как леденеет от страха.
— Я хочу знать правду.
Де Уоренн насторожился:
— Правду? О чем?
— О том, — она судорожно облизнула губы, — что касается любовной связи.
Клифф медленно кивнул, его сердце гулко, быстро заколотилось.
— И в чем же заключается ваш вопрос?
— Если бы я была леди, благородного происхождения и с подобающими свету манерами, мы могли бы быть любовниками?
— Это нечестно! — запротестовал он.
— Мы были бы любовниками, и вы это знаете! Вы не стали бы опекать меня, а затащили бы в свою постель! — закричала Аманда и часто заморгала, борясь с подступающими слезами. — Точно так же, как почти сделали это прошлой ночью!
Клифф подлетел к ней, неожиданно выйдя из себя.
— Это, вероятно, правда, но совсем не по той причине, в которой вы так упрекаете меня! Я не могу слепо предаться страсти с вами. Вам только что исполнилось восемнадцать — я на десять лет старше и во много раз опытнее вас! — Теперь уже и он перешел на крик. — Вы чересчур соблазнительны, и я уже признал это! Будь вы старше, имей вы сравнимый с моим опыт в амурных делах, я бы с удовольствием бросился с вами в пучину желания. Но вы гораздо младше и неискушеннее, а я на самом деле вижу проблеск надежды в том, что касается вашего будущего. Я хочу, чтобы у вас была беззаботная, радостная жизнь, Аманда, и если я затащу вас в постель, как вы только что выразились, ни один джентльмен и не посмотрит в вашу сторону! Как еще лаконично мне объяснить вам все это?
— Я не знаю, что значит «лаконично», но мне плевать! Я поняла, в чем дело. Просто я недостаточно хороша для вас — точно так же, как недостаточно хороша для своей матери!
— Я только что сказал вам обратное.
— Тогда вы лжете! — в ярости выкрикнула Аманда и бросилась на него с кулаками. Клифф успел перехватить ее запястье прежде, чем ее ладонь ударила его в челюсть.
— Я не осуждаю вас за эту вспышку гнева, — сказал де Уоренн. — Прошедшей ночью я вел себя слишком бесстыдно, просто непозволительно. Я несколько раз сказал вам, как раскаиваюсь, но я не в силах изменить то, что уже произошло. Мне очень жаль.
— А мне нет! — Она вывернула руку, освобождаясь от его железной хватки. — Думаю, теперь я вас ненавижу. Мне бы хотелось, чтобы мы никогда с вами не встречались, и уж совершенно точно, я желала бы сейчас оказаться где угодно, но только не здесь.
Клифф застыл на месте, от потрясения он не мог ни двигаться, ни говорить. Аманда ринулась к двери, и де Уоренн, очнувшись, бросился за ней:
— Подождите! Не хотите ли вы сказать, что…
Дикарка грубо оттолкнула его:
— Именно это я и хочу сказать. Оставьте меня в покое, де Уоренн. Просто оставьте меня одну! И не смейте больше заходить в мою комнату без приглашения!
Клифф буквально окаменел. А его протеже пулей вылетела из библиотеки.
Элеонора стояла снаружи в холле и явно подслушивала их. Клифф боялся даже подумать о том, что могла ненароком узнать любопытная сестра, но когда она стрельнула в него колким ледяным взглядом, он понял, что самое худшее еще впереди.
— Аманда, дорогая. — Элеонора обернулась к Дикарке, которая едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. — Мадам Дидье здесь, и мне хотелось бы помочь вам выбрать новый гардероб. Мы весело проведем время! Пойдемте, моя дорогая, а пока мы будем заниматься вашими нарядами, я могу рассказать вам о своем жалком, трусливом, бессердечном и эгоистичном братце! О, он еще и высокомерный, своенравный, жестокий и вообще самый настоящий хам! Но не волнуйтесь. Он никогда больше не войдет в ваши личные покои!
Аманда презрительно фыркнула:
— Он — ублюдок, но он — не жестокий и не хам.
Элеонора метнула в Клиффа полный ужаса взгляд, и они с Амандой под руку поднялись по лестнице.
— Ах, молодец! — констатировал Рекс, выходя из дверей столовой. — Может, хоть сейчас, единственный раз в своей жизни, ты не будешь волочиться за женщиной?
И он с отвращением покачал головой.
Клифф нахмурился, но ответить не смог: в холе показалась графиня. Бросив на пасынка всполошенный взгляд, она проследовала за Элеонорой и Амандой вверх по лестнице.
Клифф прислонился к дверям библиотеки, в сердце занозой ныла странная боль. Независимо от того, что и почему он сделал, он причинил Аманде сильную боль и сейчас ненавидел себя за это. Она не заслуживала такого жестокого обращения. Но Клифф дал своей подопечной несколько обещаний, одним из которых было гарантировать ей надежное будущее.
Но он сам не был этим будущим. Определенно не был.
Аманда подошла к окну спальни, пока модистка распаковывала чемодан с предназначавшейся для нее одеждой. Как ее угораздило просить Клиффа де Уоренна жениться на ней? Щеки Аманды горели от досады.
— Аманда, — тихо окликнула ее сзади Элеонора.
Но Дикарка ее не слышала. После этой ночи она думала, что они с Клиффом — любовники, а не муж и жена. Стать его женой — о таком Аманда не могла грезить даже в самых смелых своих мечтах. Она знала, что была недостаточно хороша для него. Но утром, когда Аманда спустилась вниз и услышала, как де Уоренн рассуждает о приданом и женихах, она вдруг осознала: он собирается искать ей мужа! Ошеломленная, Аманда была вне себя от ярости. Необдуманно поддавшись импульсу, она случайно выпалила то самое ужасное предложение. Теперь она, казалось, оцепенела от шока.
Дочь пирата проплыла полмира, чтобы встретиться с матерью, но та не пожелала ее видеть. После этой странной ночи Аманда подумала, что де Уоренн не прочь сделать ее своей возлюбленной, но и ему она оказалась не нужна. Теперь он и вовсе объявил о том, что является опекуном Аманды, и явно собирается сплавить ее с глаз долой, выдав за кого-нибудь замуж.
Так Аманда и стояла у окна — страдая, не в силах собраться с мыслями, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то смысл в жизни…
Все эти прошедшие недели она жила по плану — плану, разработанному де Уоренном. С его помощью она училась быть леди, чтобы войти в высшее общество и жить со своей матерью. И какими бы неловкими ни были ее усилия, она была настроена добиться невозможного. Аманда хотела стать леди — по крайней мере в том, что касалось внешнего облика, и не только для того, чтобы понравиться матери. Всю свою жизнь дочь пирата была изгоем, отверженной обществом, она вечно стояла у великолепных зданий, вглядываясь через окна в интерьеры роскошных гостиных и магазинов, осознавая, что она, Дикарка, другая. Как же ей хотелось быть такой же, как все!
Де Уоренн дал Аманде шанс изменить жизнь — при мысли об этом она задрожала. Эта дерзкая свободолюбивая девчонка притворялась, будто ее вовсе не беспокоит необходимость меняться, но, сказать по правде, ее это волновало — в противном случае Аманда не стала бы прилагать столько усилий. И ее по-прежнему это заботило. Настолько сильно, что теперь она беззвучно плакала.
У Дикарки не было собственного дома, власти отняли скромную ферму у отца. И теперь Аманде не хотелось возвращаться на остров, где ей придется лгать, красть или просить подаяние, чтобы выжить. Она не хотела снова становиться этой дикой девчонкой.
Аманда смахнула слезы с глаз.
Конечно, де Уоренн не хотел жениться на какой-то Дикарке, она никогда и не ждала от этого аристократа, что он захочет видеть ее своей женой. Аманда оказалась достаточно глупа для того, чтобы влюбиться в него, и она страстно желала стать его любовницей, пусть и ненадолго.
Но Клифф оказался человеком чести, представителем того славного типа мужчин, в существование которых она не верила до тех пор, пока не повстречала его.
И он снова поступал благородно. Он хотел быть защитником Аманды на острове, а теперь решил стать ее опекуном — и это при том, что не был ей ровным счетом ничем обязан. Де Уоренн мог бы выгнать дочь пирата взашей, но вместо этого он собирался дать ей щедрое приданое, с которым она могла удачно выйти замуж.
Аманде было больно, но одновременно она чувствовала самую искреннюю благодарность. Образ, который недавно так манил ее, ярко вспыхивая в сознании, немного изменился. Теперь Аманда видела себя облаченной в красивое платье, преисполненную светских, благопристойных манер. Она представляла, как сидит с Клиффом де Уоренном в благоухающем розарии и он нежно улыбается ей. Правда, их связывали лишь дружеские отношения — потому что Аманда была чьей-то женой.
— Только посмотрите на эти цвета — слоновая кость, коралл! — приговаривала Элеонора, рассматривая узорчатый отрез ткани. Действительно, на материи красовался бледный рисунок из веточек коралла. — С вашими волосами и глазами подобный наряд будет смотреться на вас просто восхитительно!
Очнувшись от грустных мыслей, Аманда вдруг осознала, что посторонняя, в сущности, женщина относится к ней с симпатией и даже беспокоится о ее одежде. Дикарка удивленно вытаращила глаза на небольшие образцы ткани, разложенные по кровати, и сощурилась: она никогда не видела столько шелка, атласа, шифона и хлопка. Клифф взял ее в свой дом, собирался дать ей приданое, а еще он позаботился о гардеробе, достойном принцессы.
— Эти ткани конечно же не для меня?
— Вы можете выбрать все, что вам понравится, — с улыбкой сообщила Элеонора. — Клифф богат, и мы должны стрясти с него все до последнего пенни. Ах, он может быть таким бесчувственным мужланом!
— Он прекрасный человек, — прошептала Аманда, невольно встречаясь с Элеонорой взглядом.
Та вручила кремово-коралловую ткань модистке и коснулась руки Аманды:
— Вы ведь влюблены в него до беспамятства, не так ли?
Аманда вспыхнула, резко возвращаясь к реальности от своих великолепных грез.
— Конечно нет! Я очень благодарна ему за все, что он сделал, за то, что позволил остаться здесь, в вашем доме, за то, что дал мне такую прекрасную возможность измениться к лучшему. — Дикарка ни словом не погрешила против истины. Все пути к отступлению теперь были отрезаны. И если это означало стать подопечной Клиффа, выйти за кого-нибудь замуж и довольствоваться лишь дружбой с обожаемым мужчиной, она хотела стать леди — по крайней мере казаться ею, если бы, конечно, могла справиться с этой задачей.
— У моего брата, — медленно произнесла Элеонора, — сложилось что-то вроде определенной репутации. Он не из тех, кто женится…
— Я знаю! — Аманда старательно изобразила на лице широкую, радостную улыбку. — Многие годы я наблюдала за ним на палубе его судов или захваченных им кораблей. Я видела, как он прогуливается по улицам Кингстона, и замечала настоящих леди, которые строили из себя дурочек в надежде привлечь его внимание. На островах каждый знает Клиффа де Уоренна.
Говоря все это, Аманда начинала понимать, что была далеко не первой женщиной, которая влюбилась в смелого красавца-капитана и была отвергнута им. Вероятно, за ним тянется целый шлейф разбитых по всему миру сердец. Теперь и ей самой придется жить со страданиями собственного, протестующего и своенравного сердца.
— Мой брат очень красив, необычайно очарователен и сказочно богат. Могу себе представить, как легко женщине влюбиться в него. И все же, вы знаете, я никогда еще не видела, чтобы он проявлял к кому-нибудь такую заботу.
Его романы обычно мимолетны, и он никогда прежде не приглашал женщину домой.
Аманда крепко обхватила себя руками. Она не была уверена, что хочет так откровенничать с Элеонорой О'Нил.
— Я не настолько глупа, чтобы думать о браке с вашим братом, миссис О'Нил. В сущности, он ведь собирается устроить мой брак. У меня есть и другой вариант — отправиться обратно на острова, но, несмотря на то что я люблю море и морские путешествия, я не могу вернуться.
Элеонора дружелюбно потрепала ее по руке:
— Вы такая храбрая!
Что ж, теперь разговор повернулся в безопасное для Аманды русло.
— Храбрая? Что вы, я не такая. Настоящая храбрость — это быть одной много месяцев напролет, не зная, где взять поесть. Храбрость — это наблюдать за приближающимся судном, не зная, кто на нем жив, а кто мертв.
Глаза Элеоноры теперь казались огромными от изумления, и Аманда отвернулась, досадуя на себя за то, что говорила так откровенно. Но такова была правда. Как правило, морские круизы отца длились дольше, чем он планировал, и теперь Аманда в полной мере осознавала: он не слишком хорошо заботился о ней. В последние месяцы перед казнью отца Дикарке приходилось ловить рыбу в бухте, собирать манго, просить подаяние и промышлять кражей, чтобы выжить. Однажды Родни попал в тюрьму на Кипре, его не было дома больше года. В ту пору Аманде было тринадцать лет. Она осталась одна, одинокая и испуганная. И всякий раз, когда хилое суденышко Кэрра вползало в гавань, она боялась, что отца не будет на палубе.
Что ж, Дикарке не нужно было принимать мучительное решение, выбирая между превращением в леди и возвращением на остров. Она отчаянно хотела той жизни, которую ей предлагал Клифф. Возможно, в том поместье, которое он собирается купить для нее, будет сад, полный ароматных роз, в противном случае Аманда посадит их сама.
Дочь пирата по-прежнему боялась высшего общества, но уже начинала думать, что, возможно, светская жизнь не так и плоха. В конце концов, семья Клиффа, имевшая высокое положение в обществе, радушно приняла ее в своем доме. Здесь никто не смотрел на нее свысока, по крайней мере пока. Возможно, лондонская знать не хуже аристократов с острова. Кроме того, нынешняя жизнь Аманды отличалась от бесцельного блуждания по улицам Кингстона — как же она раньше этого не понимала? Она войдет в светское общество под руку с Клиффом, чувствуя поддержку его изысканной и влиятельной семьи.
«Я смогу сделать это! — подумала Аманда. — Я должна это сделать!»
— Неудивительно, — тихо произнесла Элеонора, — что Клифф так смотрит на вас.
Но Аманда ее не услышала. Она медленно обошла кровать, заваленную образцами тканей, Элеонора последовала за ней.
— Мне нужно всего одно платье, — медленно сказала дочь пирата. Но, взяв шелк цвета коралла и слоновой кости, она приложила ткань к груди и вздрогнула. Эта материя казалась такой прелестной, такой женственной! И вдруг Аманда захотела платье из этого шелка — так же сильно, как ту самую ночную рубашку, которую изрезала вчера вечером. — Как вы думаете, я буду в этом красивой? — робко спросила она.
— Вы будете самой красивой женщиной в комнате, а вот Клиффа ждут проблемы, ему придется бороться со своими страстными желаниями, — отозвалась Элеонора, и ее глаза блеснули. — Вам нужна дюжина платьев, Аманда. Одного точно будет мало.
Дочь пирата с трудом могла поверить в то, что ей потребуется так много нарядов, точно так же, как едва могла поверить в крутой поворот своей судьбы. Возможно, жизнь, которая ждала Аманду, была лучше роли любовницы Клиффа де Уоренна. В конце концов, у бедняжки никогда не было собственного дома, безопасного, надежного. Они с отцом изо всех сил пытались сводить концы с концами в Белль-Мер, но над маленьким семейством Кэрр все время дамокловым мечом висела угроза продажи поместья в счет погашения их долгов.
Отец лгал Аманде, но сейчас он был бы за нее счастлив. Именно такой жизни он и хотел для дочери!
Что же касается матери, то однажды они встретятся. Аманда обязательно это устроит, и когда они наконец-то увидятся, перед леди Белфорд предстанет элегантная леди с привлекательным мужем и собственным поместьем, а не дочь пирата. И мать никогда не догадается о том, какие страдания, какую боль причинила Аманде, потому что та будет высоко держать голову и улыбаться так же снисходительно, как графиня.
А как насчет Клиффа? Они могут стать друзьями, возможно даже довольно близкими, и Аманда, которая наверняка будет любить его вечно, сможет восхищаться им издалека — точно так же, как восторженно наблюдала за ним на острове. Она надеялась, что со временем свыкнется с этой болью и не будет так страдать.
В руках Элеоноры появилась ткань в кремово-розовую полоску. Аманда взглянула на сестру Клиффа:
— Как вы думаете, что мне следует выбрать?
Леди Хэррингтон, единственная наследница огромного состояния Хэррингтонов, сидела в своей гостиной в Гринвиче, в просторном лондонском доме, с двумя гостьями, ее давними и близкими подругами, леди Бесс Уэйверли и леди Фелицией Кэпшоу. Хозяйка гостиной восседала на небольшом диване, обитом золотистым бархатом. Это была маленькая, величавая женщина лет двадцати пяти с фарфоровой кожей и изумительной красоты сине-зелеными глазами. Ее серебристые, отливавшие платиной волосы были туго стянуты назад в шиньон — не самую модную прическу, но она предпочитала именно такой, строгий стиль. Несмотря на то что леди Хэррингтон была очень богата, ее темно-синее платье казалось почти простым, без излишеств, на ней поблескивали лишь маленькие бриллиантовые серьги и бриллиантовое кольцо — и никаких других драгоценностей, ведь она не любила кичиться своим внушительным состоянием.
На ее подругах, однако, были надеты роскошные, отделанные оборками платья. Шею Бесс приятно оттягивало огромное ожерелье из рубинов — подарок ее нового любовника, заезжего русского графа, на Фелиции было гораздо больше изумрудов, чем следовало носить молодой вдове. Но недавно почивший супруг оставил ей небольшое состояние, и она старалась пустить окружающим пыль в глаза, отчаянно надеясь найти кого-нибудь на роль своего третьего мужа.
И казалось, Фелиции удалось присмотреть подходящего претендента. Весь прошедший час она прощебетала о пожилом графе, тоже дважды овдовевшем, который на прошлой неделе нанес ей целых четыре визита.
— Что вы об этом думаете, мои дорогие? — живо допытывалась Фелиция, чувственная брюнетка с пышными формами.
Бланш спокойно улыбнулась подруге:
— Ты хочешь, чтобы я сказала то, что ты желаешь услышать, или то, что действительно обо всем этом думаю?
Фелиция горделиво выпрямилась, а Бесс рассмеялась:
— Ей нужно твое одобрение, Бланш. О боже, если бы мы могли быть точно так же равнодушны к слабостям жизни, как ты!
Бланш сдержанно улыбнулась — ее не обидели слова Бесс, но она не собиралась делиться переживаниями ни с одной из своих подруг. Если бы ее только могли волновать все эти причуды жизни! Она вздохнула. Когда Бланш было шесть лет, во время массовых беспорядков бунтующая толпа зверски растерзала ее мать. Она не помнила это страшное событие и дни, предшествовавшие ему, и с тех пор спокойно принимала каждый причудливый поворот жизни.
— Тебя не беспокоит даже лорд Роберт, — недовольно надула губки Фелиция.
Бланш мягко погладила подругу по руке:
— Я беспокоюсь о тебе, моя дорогая. Неужели тебе нужно снова выскакивать замуж, так быстро? Может быть, тебе стоит более тщательно выбрать своего третьего мужа?
Фелиция, похоже, рассердилась:
— Я не такая, как ты, Бланш, в моих жилах нет льда! И не важно, о ком мы говорим — о лорде Роберте или любовнике, как у Бесс, но я сильно тоскую по страсти брачного ложа.
Бланш действительно не волновали все эти любовные истории. Близкие подруги знали, что она была девственницей. Они не могли взять в толк, почему Бланш отказывалась выходить замуж или хотя бы, не вступая в брак, завести любовника. Она уже бросила все попытки объяснить, почему мужчины совершенно не интересовали ее. Жизнь Бланш в Хэррингтон-Холле была надежной и стабильной, заполненной заботами об отце, и она не нуждалась больше ни в чем.
Ни один мужчина не мог заставить сердце Бланш колотиться от любовной тоски. Леди Хэррингтон не чувствовала склонности и к женщинам, совсем нет, она была просто мертва телом, поскольку ее душа тоже умерла.
— Мне кажется, тебе следует завести любовника, на некоторое время, но будь осторожна, — обратилась она к Фелиции. — И на этот раз выбирай супруга более мудро.
Второй муж подруги, красивый молодой мужчина, погиб, пытаясь взять рискованно высокое препятствие на своем чистокровном скакуне.
Когда Бланш обернулась к Бесс, которая была безумно влюблена в своего русского, несмотря на лорда Уэйверли и их двоих детей, появился дворецкий с серебряным подносом в руке:
— Миледи?
Бланш грациозно поднялась с дивана, чтобы взять поданную ей визитную карточку. Она пришла в восторг, увидев, что с визитом прибыла женщина, почти ставшая ее свекровью. Когда-то Бланш была обручена с Тайрелом де Уоренном, но никто из них не захотел скрепить этот союз брачными узами. Жених был очарован своей горничной, на которой впоследствии и женился. Отец Бланш не стал настаивать на другой помолвке, наконец-то осознав, к ее немалому облегчению, что дочь хочет остаться старой девой. Бланш с большой теплотой относилась к графине Адарской и знала, что Мэри де Уоренн тоже питает к ней самую искреннюю симпатию.
— Кто это? — поднимаясь с места, спросила Бесс. — Я опаздываю. Николай ждет меня в Беверли-отеле.
Бланш собиралась ответить подруге, но заметила, как в коридоре перед дверями гостиной показалась графиня с темноволосым джентльменом. К удивлению леди Хэррингтон, ее давно остывшее сердце в волнении заколотилось.
— О! — усмехнувшись, воскликнула Бесс. Она подтолкнула Фелицию локтем и понизила голос: — Это графиня Адарская и ее бравый, хотя и вечно задумчивый сын, закоренелый холостяк, сэр Рекс из Лэндс-Энда. Вот и идеальный любовник для тебя, Фелиция, — я слышала, что он весьма вынослив в постели, несмотря на отсутствие ноги.
Фелиция зарумянилась от смущения:
— Он никогда не улыбается.
— Серьезные хмурые мужчины — обычно лучшие любовники, дорогая. Что ж, мне пора! — Бесс чмокнула Бланш в щечку и, поприветствовав графиню и Рекса, унеслась прочь.
Удостоверившись, что ее улыбка достаточно радушна, Бланш поспешила навстречу графине, старательно избегая смотреть в сторону Рекса де Уоренна и пытаясь не думать о словах Бесс. Конечно, Бланш была знакома с сыном графини. Они обменялись от силы дюжиной слов еще в те времена, когда леди Хэррингтон была недолго помолвлена с его братом. Их общение всегда выходило каким-то неуклюжим, натянутым. В сущности, Рекс заставлял ее чувствовать себя неловко — это казалось странным, ведь никто другой не вызывал у нее такое волнение.
— Графиня, какой восхитительный сюрприз! — Бланш сделала реверанс, проявляя уважение к более высокому положению в обществе своей гостьи.
Потом леди Хэррингтон взглянула на Рекса, улыбка словно приклеилась к ее лицу. Приветствуя сына графини, она по-прежнему старалась не встречаться с ним взглядом.
— Сэр Рекс, я так рада вашему визиту! — Просто невозможно было вовсе не обращать внимания на этого большого, сильного человека. Краешком глаза она осторожно посмотрела на его мускулистое бедро. — Вы помните мою милую подругу, леди Кэпшоу? Она сопровождала меня несколько лет назад в Адар, но тогда она звалась леди Грин.
Когда с официальными представлениями было покончено, Бланш подала знак дворецкому подавать закуски. Организация встречи гостей помогла ей обрести былое спокойствие, которое она ненадолго утратила. Визит графини на самом деле сюрпризом не был, но то, что ее сопровождал сын, застало Бланш врасплох.
Рекс де Уоренн никогда не бывал в городе. Бланш сомневалась, что видела его в Лондоне хоть раз за прошедшие два года, если не больше. Ей оставалось только гадать, проводит ли он большую часть времени в своем корнуоллском поместье. Это имение и титул Рекс получил в награду за героизм на войне. Он не изменился с тех пор, как Бланш последний раз видела его, остался таким же — крупным, с тенями бремени тяжелых раздумий под глазами. Даже строгая Бланш не могла не признать, что ее подруги говорили правду: Рекс был очень привлекателен, если, конечно, кого-то привлекала столь мрачная красота.
— Сэр Рекс, я так счастлива снова встретить вас, — жеманно запела Фелиция. — Разумеется, я помню, как нас представляли друг другу в Ирландии.
Де Уоренн кивнул, все так же мрачно, даже не улыбнувшись:
— Рад вас видеть.
Он скользнул хмурым взглядом по Бланш и снова отвел глаза.
Бланш поняла, что Фелиция решила претворить в жизнь новый план и не прочь забраться к Рексу в постель. Она напомнила себе, что это, в сущности, не ее дело, и быстро обернулась к графине.
— Надолго пожаловали в город? — с улыбкой спросила она.
— Всего на два дня, — ответила графиня. — Мы можем прогуляться по веранде, дорогая?
Бланш догадалась, что графиня хочет о чем-то переговорить с ней с глазу на глаз. А Фелиция уже любезно интересовалась у Рекса, надолго ли он прибыл в город, а тот, отвечая сквозь зубы, казалось, еле сдерживался от нетерпения и раздражения. Бланш заметила, как он бросает взгляды на выпирающую из платья пышную грудь Фелиции, но, с другой стороны, ни один мужчина, похоже, не мог устоять перед ее двумя подругами, ведущими активную светскую жизнь.
Бланш очень не хотелось оставлять их вместе, но она взяла Мэри под руку, и они вместе направились к веранде.
— Как любезно со стороны сэра Рекса сопровождать вас сегодня, — услышала она собственный голос. Казалось, что одним глазом Бланш постоянно косится на парочку, оставшуюся в гостиной. Фелиция совсем развеселилась, потому что Рекс наконец-то улыбнулся, хотя и с явной неохотой.
— Я и сама сильно удивилась, что он захотел поехать со мной, — призналась Мэри. — Из всех моих сыновей он — самый убежденный отшельник. Рекс обычно не бывает в городе, и я к этому привыкла. Вы, несомненно, знаете, что он любой ценой избегает общества и настаивает на том, что очень занят в Лэндс-Энде. Как поживаете, Бланш? Как дела у лорда Хэррингтона?
— У отца все замечательно. Сейчас он в Стокгольме, ему надо решить некоторые деловые вопросы. Я так скучаю по нему, когда он уезжает надолго! — совершенно искренне ответила Бланш.
На самом деле ей было очень одиноко до того момента, как пожаловали с визитом Бесс и Фелиция. Подруги немного развеяли ее тоскливое настроение. Гости приходили в дом леди Хэррингтон каждый день, и она была слишком великодушна и любезна, чтобы отказаться принимать хоть кого-нибудь, но даже многочисленные светские разговоры не могли развеять горькое ощущение того, что она была бесконечно одинока. Со временем эта изоляция, это вынужденное уединение мучили Бланш все больше. Иногда она смотрела на свою гостиную, где веселились оживленные гости, и чувствовала, будто наблюдает за собой и окружающими со стороны, не зная в этой компании никого, в том числе и саму себя. Даже когда лорд Хэррингтон возвращался домой, хотя Бланш и была счастлива снова его видеть, ничего не менялось в этом ощущении глубокого, щемящего одиночества.
Но разве Бланш хотела, чтобы ее жизнь изменилась? Ей стоило сказать лишь одно слово, и отец тут же устроил бы ее замужество. Бланш вздрогнула: выйти замуж за совершенно постороннего человека и провести с ним всю жизнь, притворяясь, — что может быть хуже?
— Я рада, что у лорда Хэррингтона все хорошо, — сказала графиня. — Слышали новости? Мой сын Клифф в городе, и у него теперь есть подопечная.
Бланш удивленно взглянула на Мэри:
— У Клиффа появилась подопечная? Как же так вышло?
Клифф де Уоренн был слишком красив и слишком распутен, чтобы заботиться о юной особе, подумала она о том, чего никогда бы не произнесла вслух.
— Он знал ее отца, джентльмена-плантатора с островов, который недавно скончался. Мать Аманды умерла еще при родах, и Клифф привез бедняжку сюда, в надежде, что она сможет найти кого-то из родных матери. Но, кажется, Аманде уже не с кем тут встречаться, у нее не осталось родственников.
— О, это просто ужасно! — посочувствовала Бланш. — Чем я могу помочь?
Мэри доверительно сжала ее руку:
— Вы такая славная, такая добрая! Мы надеемся, что вы могли бы принять нас. Это будет первый визит для Аманды.
Бланш недоуменно смотрела на графиню, гадая, чего же от нее хотят.
— Мы хотели бы вывезти ее в свет, взять с собой на Кэррингтонский бал, но ее отец был больше бандитом, чем джентльменом, и она была воспитана весьма странно, необычно. Аманда — милая, красивая молодая леди, но ее манеры пока оставляют желать лучшего.
Теперь-то Бланш догадалась.
— Мэри, я с большим удовольствием приму Аманду в своем доме и помогу убедить ее в том, что все идет хорошо, независимо от некоторых недостатков в ее поведении. Кроме того, я помогу представить ее в свете, если вам потребуется моя поддержка.
— Спасибо, — с чувством произнесла Мэри. — Это очень важно для Клиффа, ну и для мисс Кэрр, конечно. Мы так ценим вашу помощь!
— Всегда рада оказать ее вам, — ответила Бланш. Она снова бросила в гостиную беспокойный взгляд и очень удивилась, когда увидела, что Рекс стоит, бросив светские разговоры, и пристально смотрит на них через окно. Фелиция сидела на диване одна, не в силах скрыть скуки и разочарования. Очевидно, Рекса де Уоренна не интересовала возможная любовная интрижка с ее подругой.
Все это Бланш явно не касалось, и все-таки она почувствовала колоссальное облегчение.
