Глава 6
Шторм миновал. Утром море стало спокойным и синим, посыпанным бриллиантами солнечных лучей с безоблачного неба. Правда, что дождь освежает — воздух, траву, даже деревянные и каменные постройки.
День был превосходным, безветренным. Кэт нервничала.
Она посвятила себя этому проекту. Ее договоренность с Каем заставила ее отправиться в гавань, как она делала каждое утро, подняться на палубу, когда она не желала ничего более, чем сложить вещи и уехать с острова. Если Кай выполнит договоренность после того, что произошло между ними на пляже, она тоже сможет.
Возможно, Каю передалось ее напряжение, но он никак это не прокомментировал. Они говорили только по необходимости, когда он выводил лодку в открытое море. Он стоял у руля, она на корме. И даже рев мотора не мог замаскировать напряженное молчание. Кай проверил лодочный компас, вырубил мотор. Оглушительное молчание продолжалось.
Разделенные палубой, они начали надевать свое оборудование: гидрокостюмы, грузовые пояса, которые придадут им нейтральную плавучесть в воде, фонари, чтобы освещать полумрак моря, маски для обзора. Кай проверил свой глубиномер и компас на запястье правой руки, затем посмотрел на светящийся циферблат часов на своей левой, а Кэт прикрепила ножны к своему водолазному костюму чуть ниже колена.
Не говоря ни слова, они проверили клапаны и уплотнения на баллонах, потом надели их, застегнув пряжки. По привычке Кай вошел в воду первым, ожидая, пока Кэт присоединится к нему.
Они вместе прыгнули в воду в согнутом положении.
Ее охватила знакомая эйфория. С каждым погружением Кэт ожидала, что подводный мир станет более банальным. Но каждый раз он все равно оставался волшебным. Кэт сознавала, что позволяет ей присоединиться к обитателям моря — регулятор воздуха с мундштуком и шлангом, по которому подается воздух из баллонов на спине, маска, дающая ей возможность видеть. Она знала важность каждого аксессуара и отдавала должное достижениям техники, затем поместила эту информацию в практический отдел своего мозга, но пока просто наслаждалась.
Они опускались глубже, поддерживая постоянный визуальный контакт. Кэт знала, что Кай часто нырял в одиночку, хотя это и рискованно. Она знала также, что, несмотря на гнев и обиду по отношению к ней, она вполне может доверить ему свою жизнь.
Кэт полагалась на инстинкты Кая и на его способности. Ее сейчас вел его опыт, возможно, больше, чем тщательные исследования и расчеты ее отца. Они прочесывали самый край территории, которую нанес на карту ее отец, но Кэт не чувствовала разочарования. Если бы она не доверяла навыкам и инстинктам Кая, никогда бы не вернулась на Окракоук.
Сейчас они направлялись гораздо глубже, чем во время других погружений. Кэт уравновесилась, напустив немного воздуха в свой гидрокостюм. Почувствовав давление на барабанные перепонки при изменении давления, она осторожно ослабила его. Повредив барабанную перепонку, она не сможет заниматься подводным плаванием несколько недель.
Когда Кай дал ей знак включить фонарик на голове, она повиновалась беспрекословно. Волнение начинало нарастать.
Солнечный свет был в нескольких саженях над ними. Здешний мир ни разу его не видел. Морская трава колыхалась в течении. Время от времени рыба, любопытная и достаточно смелая, плыла вместе с ними, только чтобы исчезнуть в мгновение ока при первом же резком движении.
Кай плавно двигался в воде, работая ногами, чтобы поддерживать равномерный ритм. Их фонари прорезали мрак, удивляя рыб, освещая скальные образования, которые образовывались в море на протяжении веков. Кэт разглядела в них фигуры и лица.
Она решила, что никогда не смогла бы нырять в одиночку, когда Кай замедлил темп, держа ритм с ее более извилистыми движениями. Ей было легко потерять чувство времени и направления. Воздух поступал в легкие простым вдохом, пока в баллонах находился кислород, датчик на ее запястье срабатывал только тогда, когда она не забывала на него взглянуть.
Даже о смерти можно забыть в этом волшебстве. А волшебство очень легко может привести к ошибке. Этот урок она знала назубок, но и он вполне мог ускользнуть от нее.
Отсутствие ощущения времени и свобода соблазняли. Почему-то оно было таким же чувственным, как безвременная свобода в объятиях возлюбленного. Кэт знала, что это удовольствие столь же опасно, как и возлюбленный, но ему столь же трудно противостоять.
Ведь так много можно увидеть, потрогать. Ракообразные различных форм, размеров и оттенков. Они жили здесь, в собственной среде, и так сильно отличались от тех беспомощных, что море выбрасывало на пляж, а дети собирали в ведерки.
Рыбы заплывали и выплывали из колышущихся водорослей, которые будут вялыми и безжизненными на земле. В отличие от дельфинов или человека, некоторые существа никогда не познают, как захватывающе жить в двух стихиях — воздуха и воды.
Луч ее фонарика скользнул по очередному образованию, покрытому ракушками и кишащему морской жизнью. Кэт почти миновала его, но любопытство заставило ее повернуть обратно, так что свет проник во второй раз. «Как странно, — подумала она, — насколько упорядоченными могут быть некоторые формы. Это выглядит так, словно…»
Поколебавшись, работая руками, чтобы обратить движение вспять, Кэт повернулась в воде, чтобы осветить форму из конца в конец. Волнение возрастало, поэтому она быстро схватила Кая за руку достаточно крепко, чтобы заставить его прекратить искать дефект в ее оборудовании. Отрицательно покачав головой, она предупредила его, что он делает не так, потом показала.
Когда уже двойной луч осветил форму на дне океана, Кэт чуть не закричала от этого открытия. Это не было уступом скалы. Чем ближе они подплывали, тем очевиднее это становилось. Ржавая и покрытая ракушками, форма пушки оставалась узнаваемой.
Кай обогнул ствол, вытащил нож и ударил по пушке рукоятью, металлический звук прозвучал как-то странно. Кэт была уверена, что никогда не слышала ничего более музыкального. От смеха у нее вырывались пузырьки воздуха, которые заставили Кая бросить взгляд в ее сторону и улыбнуться.
«Мы нашли проржавевшую пушку, — подумал он, — а она так взволнована, будто мы нашли сундук, полный дублонов».
Они нашли нечто, что, возможно, никто не видел на протяжении двух веков. Это само по себе уже сокровище.
Движением руки Кай велел ей следовать за ним, затем они медленно поплыли на восток. Если они нашли пушку, есть вероятность, что они могут найти что-то еще.
Неохотно покинув свою первую находку, Кэт плыла с ним, оглядываясь назад столь же часто, как смотрела вперед. Она не ожидала столь сильного волнения. Как можно объяснить, что чувствуешь, найдя нечто, что пролежало нетронутым на морском дне более двух столетий? «Кто мог бы понять меня, — подумала она, — мои коллеги к Йеле или Кай?» Почему-то у нее возникло подозрение, что ее коллеги поняли бы ее в интеллектуальном смысле, но никогда не смогли бы понять возбуждения. От интеллектуального удовольствия голова не закружится настолько, чтобы захотелось перекувырнуться.
Что почувствовал бы ее отец, если бы нашел пушку? Хотелось бы ей знать, чтобы подарить ему этот момент ликования, разделить с ним, что они так редко делали. Ее отец знал лишь планирование, теоретизирование, корпение над книгами. Основательно рассмотрев древнее оружие, Кэт поняла гораздо больше.
Когда Кай остановился и тронул ее за плечо, ее эмоции были так же беспорядочны, как и мысли. Если бы она могла сказать, попросила бы его придержать ее, хотя и не могла понять почему. Несмотря на волнение, радость была с привкусом сожаления. «О том, что было потеряно», — думала она. О том, чего она никогда не сможет обрести снова.
Может быть, Кай понял нечто из того, что движет ею. Они не могли общаться словами, но он прикоснулся к ее щеке, — всего лишь легкое касание его пальцев к ее коже. Это успокоило ее больше, чем дюжина ласковых слов.
Тут Кэт поняла, что никогда не переставала любить его. Не важно, сколько лет, сколько миль разделяли их, какая жизнь была у нее, когда она ушла от него. Это время превратилось в существование. Можно жить с пустотой, даже быть довольной ею, пока снова не почувствуешь этот пьянящий вкус жизни.
Может быть, Кэт запаниковала. Она могла бы убежать, если бы не была в ловушке на стометровой глубине. Вместо этого она приняла факты, надеясь, что время подскажет ей, как быть.
Каю хотелось спросить, что творится в ее голове. Глаза ее были полны эмоций. Слова подождут. Их время в море почти заканчивалось. Кай коснулся ее лица снова и подождал ответной улыбки. Когда она улыбнулась ему, Кай показал на что-то за ее спиной, что он заметил лишь несколько минут назад.
Дубовая доска, старая, разбитая в щепки и бугристая от паразитов. Во второй раз Кай вытащил свой нож и, поддев им доску, начал приподнимать ее, как рычагом, со дна. Ил всплыл тонким облачком, резко снизив видимость, прежде чем снова осесть на дно. Вернув нож в ножны, Кай поднял большие пальцы вверх — сигнал, который означал, что они должны подниматься на поверхность. Кэт покачала головой, показывая, что они должны продолжать поиски, но Кай просто указал на часы, потом снова вверх.
Недовольная техническими средствами, которые позволяют ей опускаться на глубину и одновременно заставляют стремиться на воздух, Кэт кивнула.
Они поплыли на запад, в направлении лодки. Когда Кэт проплывала мимо пушки снова, почувствовала краткий прилив гордости. Это она нашла ее! И эта находка только начало.
В то мгновение, когда ее голова оказалась над водой, она засмеялась:
— Мы нашли ее!
Кэт ухватилась за лестницу одной рукой, когда Кай начал взбираться вверх, первым положив свою находку и баллоны на палубу.
— Не могу в это поверить, прошло чуть больше недели. Невероятно, ведь пушка пролежала там все эти годы.
Вода текла по ее лицу, но она не замечала.
— Мы должны найти остов корабля, Кай.
Горя нетерпением, Кэт сняла баллоны и протянула их ему до того, как поднялась на борт.
— Шансы хорошие — со временем.
— Со временем? — Кэт откинула мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза. — Мы нашли это менее чем через неделю. — Она указала на доску на палубе. Склонилась над ней, просто желая прикоснуться. — Мы нашли «Либерти».
— Мы нашли останки затонувшего корабля, — поправил Кай. — Это не обязательно «Либерти».
— Обязательно, — сказала она с решимостью, отчего ее лоб наморщился. — Мы нашли пушку, и как раз на границе того участка, который нанес на карту мой отец. Все слишком хорошо сходится.
— Не важно, что это был за корабль, о нем науке еще ничего не известно. Ваше имя попадет в учебники, профессор.
Кэт распрямилась в раздражении. Они стояли друг против друга по обе стороны доски, которую подняли со дна моря.
— Мне наплевать, будет мое имя в учебниках или нет.
— Тогда имя твоего отца.
Кай расстегнул гидрокостюм, чтобы дать коже просохнуть.
Кэт вспомнила свои чувства после находки пушки, и Кай, как ей показалось, понимал их. Неужели они могут быть добры друг к другу, ближе друг к другу только на глубине нескольких метров?
— Что-то не так?
— Только если это не одержимость. У тебя всегда были проблемы с твоим отцом.
— Потому что он не одобрял тебя? — огрызнулась Кэт.
Выражение его глаз было неестественно спокойным, почти бесстрастным, означая ужасающий гнев.
— Потому для тебя было слишком важно то, что он одобрял.
Это задело ее. Правда часто задевает.
— Я приехала сюда, чтобы закончить проект моего отца, — спокойно сказала Кэт. — Я пояснила это с самого начала. Ты по-прежнему получаешь свою плату.
— Ты все еще следуешь указаниям. Его указаниям. — Прежде чем она успела возразить, Кай повернулся к каюте. — Мы поедим и отдохнем, прежде чем снова спускаться под воду.
С усилием Кэт сдерживала свой гнев. Она хотела опять совершить погружение, очень сильно хотела. Найти что-нибудь еще. «И не ради одобрения отца, — думала Кэт с яростью. — И конечно, не ради одобрения Кая». Она хотела этого сама. Потянув вниз молнию на своем гидрокостюме, она пошла вниз по ступеням в каюту.
Она поест, потому что силы и энергия жизненно важны для ныряльщика. И отдохнет по той же причине. Она решила потом вернуться к обломкам и найти доказательства, что это «Либерти».
Успокоившись, Кэт смотрела, как Кай роется в небольшом буфете.
— Арахисовое масло? — спросила она, когда увидела банку, которую он вытащил.
— Белок.
Смех помог ей успокоиться.
— Ты все еще ешь его с бананами?
— Это и тебе полезно.
Хотя Кэт сморщила нос от такой перспективы, напомнила себе, что нищим выбирать не приходится.
— Когда мы найдем сокровище, — пообещала она опрометчиво, — я куплю тебе бутылку шампанского.
Их пальцы соприкоснулись, когда Кай вручил ей первый бутерброд.
— Я приучу тебя к этому. — Он взял свой бутерброд и кварту молока. — Давай поедим на палубе.
Кай не был уверен, нужно ли ему солнце или пространство, но было тяжело находиться с ней в этой крошечной каюте, в отличие от первого или предыдущего раза. Сочтя ее согласие само собой разумеющимся, Кай стал подниматься по лестнице, не оглядываясь.
Кэт следовала за ним.
— Может быть, это и полезно тебе, — заметила Кэт, откусив первый кусок, — но на вкус напоминает то, что дают пятилеткам, когда они разобьют себе коленку.
— Пятилеткам требуется много белков.
Сдавшись, Кэт уселась, скрестив ноги, на палубу. Солнце светило ярко, лодочная качка была легкой. Она не позволит его издевкам задевать ее, не станет потакать им. «Мы работаем вместе», — напомнила она себе. Напряжение и язвительная критика не помогут им найти то, что они ищут.
— Это «Либерти», Кай, — тихо сказала Кэт, снова взглянув на доску. — Я в этом уверена.
— Возможно, — протянул Кай, прислонившись спиной к борту. — Но существует множество затонувших судов, никем еще не найденных, и все в этих водах. Алмазная отмель — это кладбище кораблей.
— Алмазная отмель в пятидесяти милях к северу.
— Вся береговая линия вдоль этих барьерных островов полна прибрежных течений, водоворотов и гряд зыбучих песков. Двести лет назад не было современных навигационных приборов.
Черт, до девятнадцатого века не было даже маяков. Я даже не могу представить тебе научно обоснованную выкладку, сколько кораблей затонуло со времен Колумба до Второй мировой войны.
Кэт откусила еще кусочек.
— Мы заинтересованы только в одном корабле.
— Найти какой-то корабль — не такая уж большая проблема, — возразил Кай. — Найти один конкретный — нечто другое. В прошлом году после нескольких ураганов обломки корабля обнаружили на пляже мыса Хаттерас. На острове много домов построено из таких вот обломков. — И Кай указал на доску.
Кэт снова нахмурилась, глядя на доску.
— Это вполне может быть «Либерти».
— Ладно. — Оценив по достоинству ее упрямство, Кай усмехнулся. — Но что бы это ни было, там могут быть сокровища. Все, что затонуло более двухсот лет, притягивает охотников за сокровищами.
Не хотелось говорить, что ей не нужно никаких сокровищ, да, собственно, Кай это и раньше понимал. Просто для него все было по-другому. Она сделала большой глоток холодного молока.
— Что ты собираешься делать со своей долей?
Полузакрыв глаза, Кай пожал плечами. Сокровище ничего не изменит в его жизни.
— Куплю еще одну лодку, полагаю.
— На то, сколько стоит сегодня двухсотлетнее золото, ты сможешь купить замечательный крейсер.
Кай усмехнулся, не открывая глаз.
— Именно его я и намерен купить. А как насчет тебя?
— Не знаю. — Ей бы хотелось строить планы на эти деньги, думать о чем-то непостижимом, даже фантастическом. Но пока ничего не придумывалось. Да, кроме того, поиски еще не окончены. — Я думала, что смогу попутешествовать немного.
— Куда?
— В Грецию, может быть. На острова.
— Одна?
Еда и лодочная качка убаюкали ее. Кэт хмыкнула и закрыла глаза.
— Неужели среди твоих знакомых не найдется ни одного педагога от Бога, которого ты захотела бы взять с собой? Кого-то, с кем могла бы обсудить Троянскую войну?
— М-м-м, я не хочу в Грецию с педагогом от Бога.
— С кем-то другим?
— Другого нет.
Сидя на палубе, подставив лицо ветру, Кэт походила на искусно сделанную фарфоровую статуэтку. На нее можно посмотреть, полюбоваться, только трогать нельзя. Когда ее глаза были открыты, взгляд страстный, кожа, раскрасневшаяся от страсти, Кай сгорал от желания. Глядя же на нее сейчас, такую спокойную, сдержанную, ему стало больно. Кай дал волю своему влечению, зная, что его не остановить.
— Почему?
— Хмм?
— Почему нет другого?
Кэт лениво открыла глаза.
— Кого?
— Почему у тебя нет любовника? Сонный туман мгновенно рассеялся из ее глаз.
Кай увидел, как ее пальцы вцепились в темно-синий материал гидрокостюма, который плотно обтягивал ее колени.
— Какое тебе дело до моей личной жизни!
— Ты только что сказала мне, что у тебя его нет.
— Я сказала, что мне не с кем путешествовать, — поправила Кэт, вставая.
Кай положил руку ей на плечо.
— Это одно и то же.
— Нет, не одно и то же и не твое дело. Меня же не касается твоя личная жизнь.
— У меня были женщины, — сказал он небрежно. — Но у меня не было возлюбленной с тех пор, как ты уехала с острова.
Кэт чувствовала, как ее охватила боль и удовольствие. Опасно застрять в своих ощущениях равно так же, как и потерять свое «я» в глубинах океана.
— Не надо. — Она подняла руку, снимая его руку со своего плеча. — Это плохо для нас обоих.
— Почему? — Его пальцы переплелись с ее. — Мы хотим друг друга. На этот раз мы оба знаем правила.
Правила. Никаких обязательств, никаких обещаний. Да, на этот раз ей все известно, но этим можно и пренебречь. Даже сейчас, когда он смотрит ей в глаза, а их пальцы переплетены, правила не имеют значения. Он, несомненно, снова причинит ей боль. Почему-то в последние сутки она задалась вопросом о том, какбудет бороться с болью, а не если.
— Понимаешь, я не готова.
Ее голос был тихим, не умоляющим, но явно уязвимым. Хотя Кэт и не осознавала этого, не существовало защиты, которой она могла бы эффективно воспользоваться.
Кай потянул ее вверх, теперь они стояли, касаясь только руками. Кэт была высокой и от худобы казалась чрезвычайно хрупкой. Это обстоятельство и ее взгляд на него мешали ему взять то, что он решил взять, без вопросов, без ее желания. «Безжалостно», — подумал он.
— Я нетерпелив.
— Да.
Кай кивнул, отпустил ее руку.
— Запомни это, — предупредил он, прежде чем повернуться и идти к штурвалу. — Мы отведем лодку на восток, встанем над затонувшим кораблем и будем снова погружаться.
Час спустя они нашли куски оснастки, разбитые и заржавевшие, менее чем в трех ярдах от пушки. Рукой Кай указал, что они будут складывать трофеи вместе, а позже вернутся с оборудованием для подъема. Там оставались еще доски, некоторые слишком большие, чтобы их можно было поднять, некоторые достаточно маленькие, и Кэт могла удержать их в — одной руке.
Когда она нашла чудом уцелевшую глиняную миску, то поняла, что должен чувствовать археолог после часа раскопок, когда извлекает из земли фрагмент другой эпохи. Вот она, зажатая в ее руке, простая миска, покрытая илом, состарившаяся от времени. Когда-то из нее кто-то ел. Какой-нибудь моряк на кратком отдыхе в трюме, возможно, в свое первое плавание через Атлантику в Новый Свет. «В любом случае это оказалось его последним плаванием», — размышляла Кэт, переворачивая миску в руке.
Оснастка, пушка, доски… Корабль. Миска — присутствие человека.
Хотя Кэт и положила миску с остальными находками, она собиралась взять ее с собой в это погружение. Любые другие артефакты, которые они найдут, отправятся в музей, но первую находку она оставит себе.
Они нашли осколки стекла, вполне возможно, от бутылок с виски, куски посуды, которая не сохранилась в целости, как миска. Осколки чашек, мисок, тарелок усеивали морское дно.
«Камбуз, — решила Кэт. — Должно быть, мы нашли камбуз». На протяжении многих лет под давлением воды корабль разрушался до тех пор, пока эти осколки не рассыпались по океанскому дну. По сути став частью моря, домом для морских существ и растений, поселившихся там.
Если бы они смогли найти хоть что-то, что указывало бы на название корабля!
Используя свой нож как инструмент для раскопок, Кэт работала на морском дне. Не самый, конечно, эффективный способ поиска, но какой вред от попытки испытать судьбу? Они нашли посуду, стекло, целую миску. Когда она взглянула вверх, увидела, как Кай изучает то, что могло быть половиной обеденной тарелки.
Когда Кэт отрыла длинный деревянный ковш, волнение возросло. Они обнаружили камбуз, и со временем она докажет Каю, что они нашли «Либерти».
Погруженная в свои находки, она развернулась, чтобы подать сигнал Каю, и оказалась прямо на пути электрического ската.
Кай увидел ската, находясь не более чем в ярде от Кэт, рефлекторное движение ската, выбравшегося из-под слоя песка и ила, привлекло его внимание. Но даже когда он схватил Кэт за руку, чтобы рывком отбросить ее к себе за спину, за пределы досягаемости, опасный пилообразный хвост хлестнул по ней.
Ее крик заглушила вода, но звук прошел по телу Кая, как яд электрического ската по телу Кэт. Кай спиной почувствовал, как она одеревенела, замерев от боли и шока. Ковш, который она нашла, поплыл вниз из ее руки и бесшумно приземлился на дно.
Кай знал, что делать. Ни один здравомыслящий ныряльщик не идет на глубину, не обладая знаниями о том, как вести себя в экстренных ситуациях. Хотя, справедливости ради, на мгновение он запаниковал, ведь это не просто еще один ныряльщик, это Кэт. Прежде чем его разум прояснился, ее оцепеневшее тело обмякло, опершись на него. Он перешел к действиям.
Спокойно, почти машинально он закинул ей голову подбородком назад так, чтобы обеспечить ей свободный доступ воздуха. Он резко оттолкнулся ногой и устремился на поверхность.
При подъеме он крепко сжимал ее рукой, заставляя воздух выходить из ее легких. Всегда есть риск эмболии.
Они поднимались быстрее, чем позволяла техника безопасности. Даже тогда, когда Кай вентилировал собственные легкие, он был настороже. У нее будет течь кровь, что может привлечь акул.
В ту же минуту, когда они всплыли, Кай отстегнул ее грузовой пояс.
Поддерживая Кэт одной рукой, другой хватаясь за лестницу, Кай отстегнул свои баллоны, перекинул их через борт катера, потом снял баллоны Кэт. Лицо у нее сделалось воскового цвета, но, когда Кай стягивал маску с ее лица, она застонала. Перекинув Кэт через плечо, он поднялся на борт «Вихря».
Кай уложил ее на палубу и начал стягивать с нее гидрокостюм. Кэт снова застонала, когда он задел рану чуть выше лодыжки, но не пришла в сознание. Он осмотрел рваную рану, которую оставил скат. Даже через гидрокостюм хвост ската глубоко впился в ее кожу. Если бы только Кай был быстрее…
Проклиная себя, он поспешил в каюту за аптечкой.
Когда сознание начало возвращаться, Кэт почувствовала, как боль поднимается вверх от лодыжки к голове и, словно копье, остро пронзает ее. Она задохнулась.
— Постарайся лежать неподвижно.
Голос был ласковым и спокойным.
Кэт сжала руки в кулаки и послушалась.
Широко открыв глаза, она уставилась в чистое голубое небо. Ее мысли кружились в беспорядке, но она смотрела на небо, будто это была единственная реальная вещь в ее жизни. Если она сосредоточится, то сможет подняться выше боли.
Ковш.
Разжав ладонь, она поняла, что потеряла ковш. По какой-то причине ей показалось жизненно важным, чтобы ковш был у нее.
— Мы нашли камбуз. Я нашла ковш. Они наливали им суп в ту миску. Миска — она даже не сломана. Кай… — Ее голос ослаб с новым потоком ощущений, когда память начала возвращаться к ней. — Это был электрический скат. Я не видела и не убереглась от него. Я умру?
— Нет! — Его ответ был резким, почти сердитым.
Склонившись над ней, Кай положил обе руки ей на плечи так, чтобы Кэт смотрела прямо ему в лицо. Кай должен быть уверен, что она понимает его слова.
— Это был электрический скат, — подтвердил Кай, не упомянув, что он был добрых десяти футов в длину. — Часть его позвоночника отломилась и застряла прямо над твоей лодыжкой.
Кай смотрел, как ее глаза затуманились еще больше, частично от боли, частично от страха. Его руки сжимали ее плечи.
— Не глубоко. Я могу его достать, но тебе будет чертовски больно.
Кэт понимала, что он говорит. Она может оставить все как есть, пока Кай не привезет ее к доктору на остров, или довериться ему, чтобы он начал лечить ее сейчас. Хотя губы ее дрожали, Кэт не спускала с него глаз и сказала четко:
— Сделай это сейчас.
— Ладно. — Кай продолжал смотреть в ее глаза, остекленевшие от шока. — Держись. Не пытайся храбриться. Кричи сколько угодно, но постарайся не двигаться. Я быстро.
Наклонившись, он крепко ее поцеловал:
— Обещаю.
Кэт кивнула, затем, сконцентрировавшись на ощущении его губ на своих губах, закрыла глаза. Кай действительно не медлил. Через несколько секунд она почувствовала, как боль разрывает ее на части. Кэт вдохнула воздух, чтобы закричать, но вновь впала в забытье, словно ушла под воду в жидкий сумрак.
Кай обеспечил отток крови, зная, что с ней выйдет и часть яда. Его руки были точны, когда он вынимал кусок позвоночника ската из ее плоти. Не обращая внимания на ледяной страх при виде разорванной и кровоточащей гладкой кожи Кэт, Кай промыл рану, обработал и перевязал ее. Не пройдет и часа, как он доставит ее к врачу.
Трясущимися пальцами Кай проверил пульс у основания ее шеи. Он был не сильным, но ровным. Подняв веко большим пальцем, Кай осмотрел ее зрачки. Кэт избавилась от боли. Он поблагодарил Бога за это.
Глубоко вздохнув, Кай на мгновение прислонился лбом к ее лбу. Он молился, чтобы Кэт оставалась без сознания, пока не окажется в безопасности, под присмотром врача.
Кай не стал тратить время, чтобы смыть ее кровь со своих рук, прежде чем взяться за руль. Он развернул лодку, описав круг, и на полной скорости направился назад к Окракоуку.
