Глава 11
Боб и Пэгги Бэлдон готовились ко сну. За стенами дома завывал ветер и лил дождь. Зимние месяцы в гостинице всегда тянулись медленно. Прошло три дня после того, как отбыл их последний постоялец. Гостиница была их пенсионным проектом, но прямо сейчас Боб не возражал против отсутствия жильцов. Это дало ему и Пэгги долгожданную передышку и возможность насладиться домом и друг другом.
Ветер колыхал голые ветви деревьев у окон, когда Боб выключил телевизор после просмотра одиннадцатичасовых новостей. Мелькали молнии.
— Похоже, нас ожидает беспокойная ночь, — сказал он. — Лучше иметь под рукой несколько фонариков.
Пэгги кивнула, беря чашки от кофе и относя их в кухню.
Боб собирался направиться вверх по лестнице, когда заметил свет фар — на их подъездную дорожку свернул автомобиль.
— Мы ведь не ожидаем гостей? — Боб спросил Пэгги на тот случай, если она ждала кого-то и забыла ему рассказать, хотя и знал ответ.
— Не раньше выходных. — Пэгги положила две кружки в посудомоечную машину.
— Но, похоже, кто-то едет.
Пэгги раздвинула шторы и выглянула в окно.
— Это кто-то незнакомый?
— Сложно сказать при таком дожде, но я не узнаю машину.
Боб почти подошел к входной двери, когда послышался звонок. Он включил фонарь на крыльце и открыл замок. Мужчина, стоящий перед дверью, был одет в дождевик и фетровую шляпу. В руке он держал небольшой чемодан. Голова гостя была опущена, отчего невозможно было рассмотреть лицо.
— Я видел знак у дороги. У вас есть комната на ночь? — спросил мужчина низким, хриплым голосом.
— Да, — ответил Боб и внимательно осмотрел незнакомца.
Гостю около пятидесяти пяти, предположил Боб, но нельзя быть уверенным. Входя в дверь, он продолжал сутулиться. И Боб подумал, что мужчина кажется ему знакомым.
Пэгги — всегда гостеприимная и сердечная — проводила гостя в кухню, где хранились формы регистрации. Мужчина мельком взглянул на бумагу, которую вручила ему Пэгги.
— Я заплачу сейчас, — проговорил он, вытаскивая наличные из кармана.
— Необходимо, чтобы вы заполнили информационную карту, — сказал Боб.
Этот парень вызывал у него странное чувство, но он никак не мог точно определить, что это за чувство.
— Я Боб Бэлдон, — произнес он. — Может, вопрос покажется вам странным, но мы прежде не встречались?
Незнакомец не ответил.
— Милый, не атакуй нашего гостя вопросами, — прошептала Пэгги.
Боб слегка нахмурился. Он не мог не задаваться вопросом, почему незнакомец выбрал достаточно отдаленную гостиницу, а не воспользовался одним из более удобных мотелей рядом с автострадой.
— Могу я предложить вам выпить чего-нибудь теплого? — заговорила Пэгги.
— Нет, ничего не надо. — Его ответ был грубым, практически враждебным.
— Что привело вас сюда в такую ночь? — продолжал допытываться Боб. — Мы стоим не на проторенной дорожке.
— Это сейчас не важно, — вмешалась Пэгги, глядя на мужа.
Боб видел, что жена раздражена его отношением к гостю, но совершенно из-за этого не беспокоился. Незнакомец вновь проигнорировал вопрос.
— Если вы покажете мне комнату, я буду очень благодарен.
— Конечно. — Пэгги направилась вдоль длинного коридора из кухни. — У вас есть выбор. У нас есть золотая комната и…
— Первая меня вполне устраивает. Я заполню информационную карту для вас завтра утром.
Гость казался раздраженным — ему не терпелось заняться своим делом, каким бы оно ни было. Он открыл дверь и поставил чемодан в комнату, а затем, не поворачиваясь, проговорил:
— Надеюсь, вы не возражаете, если я лягу. У меня был долгий день.
Боб собирался сказать, что для начала необходимо покончить с бумажной работой, но Пэгги опередила его:
— Завтрак между восемью и десятью. Хорошего вам сна.
— Спасибо. — Мужчина закрыл дверь, и они услышали, как щелкнул замок.
Боб подождал, пока они не оказались наверху, а потом заговорил:
— Он мне не нравится.
— Не будь смешным, — произнесла Пэгги, входя в хозяйскую спальню, чтобы снять макияж. — Он — жилец. И не обязан тебе нравиться. Он уедет утром, и мы больше никогда не увидим его.
— Может быть, — пробормотал Боб, но у него было подозрение, что жена не права.
Ураган продолжал набирать силу, а Боб стоял у окна спальни, из которого открывался вид на чернильные воды бухты. Но маяк можно было видеть на расстоянии, даже в такую погоду он помогал кораблям избежать опасности. Вдруг Боба посетило жуткое ощущение. Он вновь задался вопросом о деле, которое привело незнакомца в его дом. Ему не нравился мужчина в комнате внизу, хотя Боб и не мог сказать почему. Но интуиция говорила ему: незнакомец принес с собой неприятности.
Пэгги была настолько сердечной женщиной, что видела только человека, попавшего в непогоду и ищущего укрытия на ночь. И Боб очень хотел бы ощущать только это.
— Ты идешь в постель? — спросила Пэгги, откидывая стеганое одеяло и опускаясь на хрустящую, чистую простыню.
Может, Пэгги действительно права. Обычно так и случалось. Человек внизу просто проезжал мимо. Утром он пойдет своей дорогой, и они больше никогда не встретятся. Незнакомец уже полностью заплатил за комнату, и если не захотел заполнять информационную карту, что ж, это его право.
Следующим утром Боба разбудило солнце. Он проснулся и был поражен, увидев, что на дворе светло. Пэгги уже спустилась — он мог слышать, как жена подпевает радио, в то же время она пекла черничные кексы. Это было ее фирменное блюдо, а черника была родом с привычного их маленького участка земли, который располагался рядом с травяным садом — гордостью Пэгги. Аромат свежего кофе поднимался даже вверх по лестнице.
Боб провел ладонью по лицу, вспоминая обрывки привычного ночного кошмара. Не картинки, а скорее чувства, впечатления, и они не были приятными. Добравшись до кровати, Боб погрузился в беспокойную дрему, а потом впал в глубокий сон. Теперь он изо всех сил пытался вспомнить свои сны, но безрезультатно.
Обычно он вставал до Пэгги и готовил кофе. Чувствуя вину за свой долгий сон, он торопливо оделся. К нему пришла запоздалая мысль, и Боб подошел к окну. Конечно же белый «форд» все еще был припаркован внизу. Значит, их гость не ускользнул, как подозревал и надеялся Боб. Вероятно, этим утром незнакомец будет более дружелюбен, нежели вчера вечером, и Боб сможет понять, что ему показалось таким знакомым.
Пэгги улыбнулась, когда увидела проснувшегося мужа.
— Доброе утро, родной. Даже не припомню, когда ты так долго спал.
— Знаю. И сам не понимаю почему.
— Тебя преследовал один из твоих кошмаров. — Жена немного помедлила.
— В самом деле? Я не помню…
— С тобой все в порядке? — Лицо Пегги исказилось от волнения, она внимательно изучала мужа.
— Я в порядке, — пробормотал Боб. — Я ведь не вставал… правда?
Дважды за много лет Боб просыпался в каком-либо месте за пределами их спальни. Единственным тому объяснением было хождение во сне.
— Ты ведь был в постели, когда проснулся? — с улыбкой поинтересовалась жена.
Боб кивнул и сразу же почувствовал облегчение. Он обнял жену, а затем налил себе кофе. Взяв книгу, он направился в застекленную террасу и расположился на раскладном кресле, чтобы почитать. За его плечами было двадцать лет воздержания, но он все равно жил одним днем. Одна стопка могла бы разрушить все, и он не позволял прожить ни дня, не напоминая себе этого. Спустя двадцать минут Пэгги уже вытаскивала кексы из печки.
Их утренний распорядок был давно расписан по минутам, и было почти десять, когда Пэгги поняла, что они не видели сегодня гостя, хотя его машина все еще оставалась припаркованной возле здания. Любопытство заставило Боба заглянуть в водительское окно. На пассажирском сиденье лежала карта, а в отделении для напитков стояла наполовину пустая бутылка воды. Ничего необычного.
— Я ведь сказала ему, что завтрак между восемью и десятью? — спросила Пэгги у Боба, когда он вернулся в дом.
— Может, он хочет поспать подольше. Он говорил, что у него был тяжелый день.
— Уже двенадцатый час, — пробормотала Пэгги чуть позже.
— Он странный парень. — Боб не собирался менять свое мнение на этот счет.
Спустя полчала Пэгги вновь проявила беспокойство:
— Может, нам стоит посмотреть, все ли с ним в порядке.
— Дай ему поспать, — настаивал Боб. — Насколько мы знаем, он может работать в своей комнате. У него ведь был с собой компьютер?
— Я не помню.
По мнению Боба, если незнакомец хотел уединения, ему стоит позволить им насладиться.
Пэгги бросила на него вопросительный взгляд, затем пожала плечами и вернулась к лоскутному одеялу, над которым недавно начала работать. Боб отправился в свою гаражную мастерскую — на пенсии он занялся столярной работой и наслаждался изготовлением мебели. За годы он создал несколько действительно стоящих вещей, если уж говорить откровенно. Недавно он закончил работать над комодом и гордился своим изделием. Покрыв комод последним слоем лака, Боб вернулся в дом. Было двенадцать тридцать. Он посмотрел в окно и вновь увидел автомобиль незнакомца на том же месте, что и ранее.
Боб сделал себе бутерброд и возобновил работу в гараже. Несколькими минутами позже появилась Пэгги.
— Думаю, мы должны сходить туда, — проговорила она. — Я постучала в его дверь, но не получила ответа.
Боб решил, что Пэгги права. Следуя за женой в дом, он постучал в дверь.
— Вы проснулись?! — громко позвал он.
— Нет необходимости кричать, — прошептала Пэгги. Она выглядела встревоженной, и, откровенно говоря, Боб начинал чувствовать то же самое. Хотя они вели дело более десяти лет, это был первый раз, когда у них появился… подобный гость.
— У меня есть ключ, — сказала ему Пэгги, когда они не получили ответа.
— Хорошо.
— Мне позвонить Трою Дэвису? — спросила она.
Шериф был хорошим другом, но Боб не хотел тратить время Троя, если на все это есть логическое объяснение.
— Пока не надо.
— Но что-то не так.
— Не делай поспешных выводов, Пэг.
Теперь Боб жалел, что не прислушался к интуиции и не посоветовал незнакомцу поискать другое место для ночлега.
Пэгги вручила ему ключ, и Боб с неохотой вставил его в замок. Он медленно повернул ключ и рывком открыл дверь. Их гость спал в центре кровати. Его пальто висело в шкафу, а шляпа лежала на полке, чуть выше. Чемодан был открыт и выглядел так, будто его собирал хирург — все аккуратно сложено и упаковано. И казалось, его не трогали.
— Он просто может быть болен, — проговорила Пэгги, хватаясь за руку мужа.
Боб сомневался в этом. Он узнал запах, и по его коже побежали мурашки от воспоминаний о боевых действиях в джунглях, которые происходили почти сорок лет назад.
Какой бы ни была причина нахождения незнакомца в Кедровой Бухте, теперь она останется загадкой.
Боб подошел к кровати и посмотрел на гостя. Прошлой ночью его лицо было прикрыто тенью от шляпы, которую мужчина натянул низко на лицо. Теперь Боб мог хорошенько рассмотреть его, он выглядел моложе. И был мертв.
— Он… мертв? — спросила Пэгги, бледнея.
Уже зная ответ, Боб все равно попробовал найти пульс на шее мужчины. Ничего.
— Думаю, пора позвонить Трою, — проговорил Боб.
Спустя пятнадцать минут двор был заполнен служебными автомобилями. Медицинские работники, несколько офицеров и судебно-медицинский эксперт бродили по дому. Боб отвечал на вопросы, которые следовали один за другим, но не мог предоставить Трою или Джо Митчелу — судебно-медицинскому эксперту — много информации.
— Нам придется провести вскрытие, — произнес Трой.
— Вы скоро увезете его отсюда? — спросила Пэгги. Боб видел, что его жена потрясена случившимся. А если говорить начистоту, то он и сам чувствовал себя не лучше.
Судебно-медицинский эксперт вышел из комнаты и снял перчатки.
— У вас есть какие-либо предположения? Его убили? — поинтересовался Боб.
— Пока неясно, — нахмурившись, ответил Джо. — В соответствии с его водительским удостоверением имя вашего незнакомца Уитком. Джеймс Уитком из Флориды. Это о чем-нибудь говорит вам?
— Нет. — Боб ответил с уверенностью, несмотря на вчерашнее ощущение. — Я никогда не видел этого человека.
— Ему сделали серьезную пластическую операцию. — Джо продолжал хмуриться.
Боб едва ли знал, что делать с этой информацией.
— Здесь произошло что-то необычное, — проговорил Джо, следуя за телом, которое несли по коридору.
Популярность Мэрилин в салоне «Приготовьте ваши ноготки» заметно упала после вечеринки на Хеллоуин. Рейчел, ее мастер по маникюру, познакомилась с бывшим парнем Терри, который обожал работать с автомобилями. И некоторое время все выглядело многообещающе.
Весь ноябрь и декабрь Рейчел восторгалась Ларри и всем тем, что он сделал с ее машиной. Сначала он заменил ее пришедшие в негодность тормоза, за что ей пришлось отдать лишь малый процент по сравнению с тем, что потребовали бы в салоне. Затем починил внутреннее освещение. И даже привел в порядок ее магнитофон. Рейчел была благодарна и убедила себя, что безумно влюблена в него. Как она может не любить мужчину, который сохранил ей сотни долларов?
Но потом полетела коробка передач. Это должен был стать капитальный ремонт, но герой Рейчел был уверен, что сможет справиться с этим. К сожалению, Ларри переоценил свои умения. Он не только выполнил работу плохо, но Рейчел пришлось отвезти машину в автомастерскую и заплатить за все во второй раз. А ко всему прочему, Ларри предъявил ей счет за работу и части, которые поставил на машину. Конечно же их отношения сделали резкий поворот в противоположную сторону.
Опыт Джейн был не намного лучше. Она искала мужчину, который не выбрасывает деньги на ветер. Дженни когда-то встречалась с хорошим, но крайне скучным финансовым консультантом, которого и познакомила с Джейн на вечеринке. Джейн и Джеф сразу же нашли общий язык. Джейн настаивала, что Джеф не был так скучен, как рассказывала Дженни. Но затем он дал ей ценную информацию о горячих акциях, которая была похожа на информацию для служебного пользования. Уверенная, Джейн инвестировала все свои накопления, и почти сразу же акции упали на восемь процентов.
— Из всего этого я поняла: если одна из нас бросила мужчину, на то были основания, — проговорила Рейчел, заканчивая работу над ногтями Мэрилин.
— Совершенно верно, — эхом отозвалась Джейн.
— А как тот парень, с которым познакомилась ты? — поинтересовалась у Мэрилин Дженни.
Она моргнула, делая вид, что не понимает вопроса.
— Я ни с кем не знакомилась.
— Тот парень, которого ты привела, прилип к тебе и не отходил ни на минуту, — с другого угла салона отозвалась Терри. — Я очень долго наблюдала за ним. И он совсем не хотел общаться со мной.
— Уверена, ты просто придумываешь.
Последний человек, которого она хотела обсуждать с подругами, — это Джон Бауман.
— Маловероятно, — пробормотала Терри, стоя перед полкой с лаком для ногтей. Она выбрала флакон и прочитала номер на дне, а затем спросила клиентку: — Как насчет «Не просто официантка»?
Слава богу, внимание переключилось с Мэрилин.
— Ты собираешься встречаться с ним? — спросила Рейчел, застигая Мэрилин врасплох своим вопросом. — Может, ты не заметила, насколько сексуален тот парень, но остальные уж точно это отметили.
— Последний раз я видела его перед Рождеством, но если увижу еще, могу дать твой номер. — Только так Мэрилин могла убедить Рейчел, что ее не интересует Джон.
— Нет уж. Я встречалась с парнями, которые интересовались другими. Это крайне угнетает. — Нанося последний слой лака, Рейчел установила таймер и наклонила лампу над идеальными розовыми ногтями Мэрилин.
Мэрилин поторопилась уйти из салона, как только ногти высохли. Она договорилась встретиться с матерью за ужином в «Блинном дворце». Весь ее распорядок был изменен из-за владельцев галереи, которые неожиданно прилетели в город. К счастью, Рейчел смогла принять ее чуть позже.
Опасаясь вопросов, Мэрилин избегала встреч с родными. Келли, которая была занята с маленьким Тайлером, принимала ее объяснения охотно, но вот Грейс отказывалась поверить даже в одно. У Мэрилин не оставалось другого выбора, кроме как согласиться на встречу с матерью в ресторане, где порции были большими и дешевыми.
К моменту прибытия Мэрилин Грейс уже заняла кабинку. Мэрилин опустилась на сиденье напротив матери и взяла меню.
— Как ты себя чувствуешь? — немедленно спросила Грейс.
— Превосходно.
Это была ложь, но Мэрилин не хотела, чтобы Грейс слишком остро реагировала на ее положение. О беременности знала только мать — Мэрилин пока не была готова поделиться новостью с Келли или с кем-нибудь из подруг, тем более что чувствовала себя плохо. Каждое утро последнего месяца Мэрилин, просыпаясь, тут же бежала в туалет — ее тошнило непрестанно. Мэрилин не могла вспомнить подобных симптомов у Келли, когда та была беременна. Так или иначе, если ее сестра и страдала от утренних приступов тошноты, Пол был рядом — любил и поддерживал ее, а затем вручал салфетку. А Мэрилин никогда не чувствовала себя более одинокой, чем сейчас.
Грейс отложила в сторону меню.
— Так, значит, твое здоровье в идеальном состоянии? Ха! Я не поверю в это ни на мгновение.
— Мама, — проговорила Мэрилин, изо всех сил пытаясь говорить сердечно. — Не надо. Пожалуйста, не надо.
— Не надо — что? — спросила Грейс, а затем, похоже, передумала. — Давай начнем сначала, хорошо?
— Пожалуйста, мам, хотя бы в этот раз не закидывай меня вопросами, на которые я не хочу отвечать. — Мэрилин прикусила нижнюю губу и молилась, чтобы мать услышала ее просьбу.
Грейс внимательно посмотрела на дочь, очевидно не радуясь ее просьбе.
— Хорошо, — медленно ответила она. — Есть масса других вещей, которые мы можем обсудить.
— Например? — с благодарностью спросила Мэрилин.
— Ну, для начала… — произнесла Грейс, обеими руками покачивая бокал с водой. — Вечером в прошлую субботу я ходила ужинать с Клифом Хардингом.
Вот теперь это были новости, которые хотела услышать Мэрилин.
— Клиф позвонил тебе? — По ее мнению, он и так слишком долго ждал.
— Вообще-то я позвонила сама, — ответила Грейс так, будто совершила ужасное нарушение этикета, затем покраснела и опустила глаза в меню.
— Мам, это чудесно!
— Я никогда в жизни не звонила мужчине. — Даже сейчас Грейс говорила так, будто была не уверена в том, что поступила правильно.
— И что же убедило тебя?
— Оливия, — без промедления ответила мать. — И два бокала вина. Она предупреждала меня, что Клиф потеряет интерес и… Я была так одинока и несчастна.
— Вино определенно может разрушить чьи угодно убеждения. — Мэрилин изогнула одну бровь, хотя сама оказалась в подобной ситуации и прекрасно понимала мать.
— Мы с Оливией праздновали, — принялась объяснять Грейс. — Сет и Джастин ожидают ребенка. А ты знаешь, что они купили ресторан? Это так волнительно для них.
— Да. Я слышала о «Капитанской галере». Уверена, они справятся и…
К их столику подошла официантка-подросток, чтобы принять заказ.
— Ты ведь не говорила ничего обо мне?
— Нет, — пробормотала Грейс. — Но я так хотела сделать это.
— Никто не должен знать, мам.
— Но почему…
— У меня есть на то причины.
— Я хочу поговорить об этом, Мэрилин, но каждый раз, когда пытаюсь, ты замолкаешь и принимаешь оборонительную позицию. Я твоя мать. Я ведь понимаю, что ты избегаешь меня. И хочу знать почему.
— Я жалею, что сказала тебе… Знала, что пожалею, но все равно сделала это.
— Дело не только в твоем теперешнем состоянии, — прошептала Грейс. — Я все думаю о том, что ты сказала тогда за обедом.
— Мам, не надо. — Ком в горле Мэрилин становился все больше. — Пожалуйста, не надо. Я не могу это обсуждать.
— Ты сказала, что была беременна и раньше. Пятнадцать лет назад. Это случилось до твоего брака или…
Мэрилин покачала головой, отказываясь обсуждать самое болезненное время в своей жизни, и поинтересовалась:
— И как прошло ваше свидание?
Мать посмотрела на нее, ее глаза заволокла грусть.
— Ты скажешь мне когда-нибудь?
«Нет, — сказала себе Мэрилин, — если смогу найти способ избежать откровений». Вся ее жизнь изменилась из-за той беременности. Та женщина, какая она сегодня и какой будет всегда, появилась из-за ребенка от Клинта Джостада. Иначе она никогда и не вышла бы за него замуж, никогда не ступила на тропу, которая, как она знала, была неверной. Но, как бы сильно ни хотела свалить всю вину на плечи своего бывшего мужа, Мэрилин прекрасно осознавала свои собственные ошибки. Очень легко придумать оправдания, логически объяснить то, что она наделала. Она была молода, ранима и невероятно наивна.
— Так ты расскажешь мне когда-нибудь? — повторила свой вопрос мать.
— Возможно.
Беременность была вторым шансом, возможностью, которую она никогда не ожидала получить, и в этот раз она последует велению своего сердца.
— Ты рассказала Келли? — Ее мать продолжала задавать вопросы, на которые Мэрилин не имела никакого желания отвечать.
— Пока нет, но скажу.
— Когда?
— Мам… Я расскажу Келли, когда буду готова к тому, чтобы об этом узнали другие.
Мэрилин любила сестру, но Келли просто не умела хранить секреты. В ту же секунду, когда о беременности узнает она, об этом заговорит весь город.
— Расскажи мне о своем ужине с Клифом, — вновь повторила Мэрилин, желая услышать детали первого официального свидания матери после развода.
— Мы ели превосходные итальянские блюда в Такоме.
— Вдали от любопытных глаз, — кивнула Мэрилин. — Клиф проявил внимание. Он поцеловал тебя?
Щеки Грейс вновь стали ярко-красными, и это было откровенным ответом.
— Да.
Грейс взяла вилку и теперь внимательно рассматривала ее.
— Мам, ты краснеешь.
— Единственный мужчина, который целовал меня за последние тридцать семь лет, — это ваш отец.
— И как это было?
Мэрилин понимала: неправильно наслаждаться смущением матери. Она сдерживала желание рассмеяться, но искренне радовалась, что Клиф спланировал такой романтический вечер. И ей доставляла удовольствие абсолютно невинная реакция матери на это.
— Поцелуй был хорошим. Очень хорошим.
— Ты встретишься с ним вновь? — следом спросила Мэрилин.
— Ты такая же, как Оливия.
— Ну так встретишься или нет? — продолжала гнуть свою линию Мэрилин.
— Вероятно. Хотя он и не просил.
К ним подошла официантка и подала салат из кукурузы.
— Принести что-нибудь еще? — спросила она и положила перед ними счет еще до того, как они успели ответить.
— Думаю, нет, — ответила Мэрилин, глядя вслед уходящей девушке.
— Боюсь, вы с Оливией напридумывали из-за этого свидания больше, чем следует. — Грейс взяла из подставки салфетку. — Был всего лишь один ужин, и мы не договорились о следующем.
— Но ты пойдешь с ним на свидание, если он предложит…
— Да… О, я не знаю, свидания пугают меня. Почему я чувствую такую вину?
— Ты ведь в разводе. Не забыла?
— Вы с Оливией уговариваете меня встречаться с Клифом, — вздохнула Оливия. — Но я не уверена, что мне следует…
— Почему нет?
— О, милая, а ты не понимаешь? Мне нужно знать, что случилось с твоим отцом.
На лице Грейс была написана тревога. Она принялась рвать на маленькие кусочки бумажную салфетку.
— После ужина с Клифом я чувствовала себя хорошо. Отчасти… освобожденной. Свободной. Но это долго не продлилось. В ту ночь я заснула с огромным трудом.
— Мам, ты разведена. Ты в разводе!
— Пусть юридически так и есть, но я все еще чувствую себя замужней женщиной. Несмотря ни на что, все еще принадлежу твоему отцу. Сомневаюсь, изменится что-либо до того, как я узнаю, где он и почему ушел от меня.
— Мам. — Ладонь Мэрилин накрыла руку матери. — Мы можем никогда этого не узнать.
— Я понимаю, но это ничего не меняет.
Шарлота сидела в приемной Фреда Стивенсона и яростно вязала. Она посещала доктора Фреда последние двадцать лет и доверяла ему полностью. Он был терапевтом Клайда, и ее муж тоже доверял ему безоговорочно.
— Доктор готов принять вас, — проговорила Памела Джонсон, стоя в двери, которая вела в кабинет.
Шарлота убрала вязанье в сумку и последовала за медсестрой. Она сняла обувь и встала на весы, закрыв глаза и затаив дыхание. Некоторую информацию лучше вовсе не знать.
— Вы сбросили два килограмма, — объявила Памела.
— Правда?
Аппетит отсутствовал у нее несколько недель. Вначале Шарлота думала, что причина тому стресс, праздничная суета. Затем она заметила, насколько усталой чувствует себя в конце дня. В последнее время подъем по лестнице, казалось, надрывал ее сердце и появлялись проблемы, связанные с необходимостью быстро посетить уборную.
Памела провела ее в первую смотровую. Она задала несколько предварительных вопросов и измерила кровяное давление Шарлоты. Сделав записи в карте, Памела положила ее в отделение за дверью.
— Снимите одежду и наденьте халат, — проинструктировала медсестра, перед тем как уйти.
Шарлота внимательно осмотрела светло-голубой бумажный халат. Нелепо думать, что подобная вещь может прикрыть ее. Она так редко нуждалась в посещении врача, что не могла вспомнить, где должен запахиваться халат — спереди или сзади.
— Здравствуйте, Лотти, — произнес доктор Фред, входя в комнату пятью минутами позже.
Таким именем Шарлоту называли всего несколько человек, и это потрясло ее на мгновение. Конечно, доктор Фред всегда называл ее так, потому что именно так звал муж — Клайд.
— Здравствуйте, доктор Фред.
Терапевт опустился на стул, читая ее карточку, а Шарлота тем временем забиралась на смотровой стол. Глядя вниз на свои ногти, она с неловкостью осознала, что лак давно пора обновить. О боже, как же было неловко. Шарлота попыталась спрятать одну ступню за другой.
— В чем проблема? — спросил доктор Фред, он, очевидно, не заметил ее ногти.
Шарлота описала свои симптомы. Усталость, объясняла Шарлота, отсутствие аппетита и энергии и неловкая проблема с кишечником. Чем больше она говорила, тем сильнее волновалась.
— Похоже, мне следовало прийти к вам несколько недель назад.
— Согласен, — строго проговорил доктор Фред.
— Я была так занята, а потом наступило Рождество… Ее голос затих. Все объяснения звучали фальшиво, даже для ее собственных ушей.
После обычного осмотра доктор Фред взял у Шарлоты несколько анализов крови. Закончив, он вернулся в смотровую. Слава богу, Шарлота была одета и готова услышать вердикт.
— Итак? — пробормотала она, не зная, что и думать. Вероятно, ей придется попринимать таблетки с железом, и она сможет вернуться к своей обычной жизни.
— Я ничего не узнаю, пока не получу результаты анализов крови.
— У вас есть какие-нибудь подозрения? — спросила Шарлота, желая услышать ответы немедленно.
— У меня действительно есть несколько предположений, но я подожду их подтверждения.
— С Клайдом вы вели себя точно так же, — нетерпеливо произнесла Шарлота.
— Но ведь полагаться на подозрения безответственно, верно?
— Думаю, да, — с неохотой признала она.
— Вы не принесли мне вашего пюре из зеленых помидоров?
— Вы бесстыдны.
— Именно так! — Он взглянул внутрь ее сумки с вязаньем.
Шарлота ударила его по руке, а затем вытащила высокую банку с завинчивающейся крышкой, наполненную его любимой начинкой для пирога.
— Вы — моя самая любимая.
— Пока кормлю вас, — с улыбкой ответила Шарлота.
— Я позвоню вам, когда результаты будут готовы, — сказал Фред, провожая ее до двери.
Хотя пока не получила ответов, Шарлота чувствовала себя лучше. Она слишком долго игнорировала свое здоровье, и сейчас, когда сделала правильный шаг, чтобы узнать, что с ней не так, ее настроение поднялось.
Из офиса доктора Фреда позвонили в начале следующей недели. Он прописал несколько дополнительных обследований. Один — колоноскопия — требовал поездки в бремертонскую больницу имени Гаррисона. Не желая ставить в известность Оливию, Шарлота попросила свою подругу Лауру отвезти ее.
— Я и сама проходила через эту процедуру, — сказала Лаура, когда приехала забрать Шарлоту.
С ней приехали Бесс и Эвелин — для моральной поддержки.
— Мы будем баловать тебя, — с заднего сиденья настаивала Бесс.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя старой, — протестовала Шарлота, но не слишком громко.
На самом деле она была благодарна подругам за их присутствие.
— Шарлота, — засмеялась Эвелин, — если ты не заметила — мы действительно стары. А теперь пристегнись и перестань жаловаться.
Шарлота слышала, как между собой перешептывается медицинский персонал, слышала, как звали другого доктора, указывая на какую-то часть экрана. Шарлота с беспокойством ждала вердикта.
Когда доктор Фред присоединился к своим помощникам, она увидела по его лицу, что дело серьезное. Фред заговорил, но она услышала только одно слово, которое повергло весь ее мир в хаос.
Подруги Шарлоты болтали по дороге домой, но ее голова гудела, и она едва ли слышала хоть слово из их разговора. Лаура зашла в дом вместе с подругой.
— Хочешь, чтобы я позвонила Оливии? — спросила она.
— Нет… — Шарлота покачала головой. — Не хочу беспокоить ее. Она так занята.
— Ей нужно знать.
— Я скоро скажу ей, — пообещала Шарлота.
Лаура суетилась возле нее несколько минут, а затем поняла, что Шарлота хочет остаться одна. Она обняла Шарлоту и ушла.
Опустившись на стул и взяв Гарри на колени, Шарлота рассматривала различные варианты. Она не ожидала, что будет жить вечно, но все равно чувствовала, что впереди еще так много времени. Когда наконец была готова говорить, она набрала номер не Оливии, а сына Уилла, который жил в Атланте.
— Мама! — Уилл, очевидно, был удивлен, услышав ее. — Как ты?
— Просто великолепно, — солгала она. — Думаю, ты задаешься вопросом, почему я звоню тебе на работу посреди рабочего дня, когда плата высока.
— Такая мысль пришла мне в голову, — ответил Уилл.
Как же нравилась Клайду речь их сына — инженера-атомщика. Как же он гордился им и Оливией. Неожиданно Шарлота почувствовала, что дрожит.
— Мам, что случилось?
Уилл, похоже, всегда знал, когда ее что-нибудь беспокоит.
— На прошлой неделе я виделась с доктором Фредом.
После ее слов наступила пауза.
— Я говорил с Оливией, и она рассказала, что ты очень устаешь в последнее время.
— Это правда. Так и есть.
— Устаешь достаточно сильно, чтобы решиться на визит к доктору Фреду.
— Да. Ты же знаешь, как он любит мое пюре из зеленых помидоров. Раньше я бы испекла ему пирог, но в этот раз просто принесла банку с пюре. В этом году у меня масса зеленых помидоров.
— Мама, ты ведь позвонила мне рассказать не о своих пирогах?
— Нет…
— Что сказал доктор Фред?
— Не слишком много. Он хотел, чтобы я сделала несколько обследований. — Шарлота сильнее прижала к уху трубку телефона.
— Которые ты и сделала?
— О да, он очень настаивал. Самый неприятный я прошла сегодня утром в больнице имени Гаррисона.
— С тобой ездила Оливия?
— Нет, я не хотела беспокоить ее. Ты же знаешь, каким насыщенным может быть расписание судьи.
— Другими словами, Оливия ничего не знает об этом?
— Пока нет.
— Ты получила результаты обследования?
Шарлота почувствовала, как из ее глаз покатились слезы, и была рада, что Гарри лежит на ее коленях. Поглаживание его шерсти успокаивало Шарлоту, и сейчас, когда она готова была разрыдаться, он был ей необходим как никогда.
— Мама? — На этот раз голос сына звучал громче. — Ты все еще на линии?
— Я здесь.
— Что сказал доктор?
Шарлота немного помедлила.
— Уилл, я знаю, это будет беспокойством для тебя и Джорджии, но ты не против приехать в Кедровую Бухту в ближайшее время?
— Мама, что сказал тебе доктор Фред?
Шарлота сильнее прикусила нижнюю губу и выдавила:
— Боюсь, у меня рак.
