Глава 8

На рассвете следующего дня Клэр стояла, ежась от холода, в ожидании, когда к ней подведут лошадь. Кроме нее сесть верхом на своих скакунов еще готовились около десятка мужчин. Ворота в башне были распахнуты настежь, решетка поднята. В открытые ворота Клэр были видны очертания перекидного моста, прямо на ее глазах тот медленно опускался надо рвом. Затем ее взгляд заскользил дальше, пока не упал на Малкольма.

Тот также пока еще не сел верхом на своего коня и стоял, разговаривая с Шамусом возле входа в замок. При виде его у Клэр защемило сердце. Такой кошмарной ночи, как сегодняшняя, в ее жизни еще никогда не было. Она почти не сомкнула глаз, все время ворочалась, сбивая в ком простыни. Мысли клубком вертелись в голове, и всякий раз стоило ей открыть глаза, как она видела Малкольма. Он сидел у очага и наблюдал за ней. Пока он не сделал прошлой ночью свое ужасное признание, она сгорала от нетерпения отправиться на Айону, где наконец собственными глазами увидит святилище и, возможно, «Катах». Увы, теперь от ее воодушевления ничего не осталось, ибо привычный мир в буквальном смысле рушился у нее на глазах.

Клэр всю ночь напролет пыталась убедить себя, что зло всегда существует в человечьем обличье. Она молилась, пытаясь уверить себя, что демоны и дьявол не существуют. Правда, теперь ей было трудно убедить себя в собственной правоте и неправоте Малкольма.

Нет, думать об этом ей совсем не хотелось, по крайней мере, не сейчас, не сегодня – да что там, вообще никогда. Но с другой стороны – как поступают ученые? Они задают вопрос: а что, если?… Клэр перевела взгляд на Малкольма. Тот выглядел так, как на его месте выглядел бы любой, кто сделал борьбу со злом смыслом всей своей жизни. В нем тотчас угадывался лидер, сильный и бесстрашный воин, а еще… он был чертовски хорош собой.

Глядя на него, можно было подумать, что он потомок богов. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся. Во взгляде его читалась тревога, как, впрочем, и на протяжении всей ночи. Правда, Клэр в эти минуты были ни к чему ни его забота, ни его доброта. Ей было стыдно за свое вчерашнее поведение, за истерики, за страх. Нет, такого она больше не допустит, что бы ни случилось. Ни за что! Тем более что паника и страх ей ничем не помогут, скорее наоборот. Тем более, как ей было известно, этой ночью что-то нехорошее уже произошло.

Клэр подумала про Эми. Вот кто наверняка уже места себе не находит от тревоги. Сколько раз Эми в разговоре с ней подчеркивала: современные преступники страшные люди. Господи, неужели она о чем-то догадывалась? Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что муж ее работает в ФБР. Пусть даже в отделе по борьбе с терроризмом. Он наверняка располагал информацией на этот счет. Полицейские, даже федеральные агенты тоже люди, и вполне могли проговориться.

Если мир устроен так, как утверждает Малкольм, то зло нарочно преследует невинные жертвы, творя свои черные дела, сея разрушение и смерть. Если Малкольм прав, то у зла действительно страшное лицо.

Когда весь его отряд уже был в седле, Малкольм подошел к ней и улыбнулся, правда, его серые глаза смотрели испытующе.

– Ты не выспалась. Это не был вопрос.

– Ты тоже.

Впрочем, отметила про себя Клэр, бессонная ночь не оставила на его лице никаких отпечатков. С другой стороны, ничего удивительного. Судя по нему, Малкольм мог сутками обходиться без сна.

– До Айоны недалеко, – произнес он. – Там и отдохнешь.

Какой тут отдых! Разве сейчас это главное?

– Хочу извиниться перед тобой за вчерашнюю ночь, – произнесла Клэр. – Обещаю, что такого больше не повторится.

Но Малкольм лишь пожал плечами:

– Ты женщина, моя красавица. Тебе нужен мужчина, который бы тебя защищал.

Клэр хмуро улыбнулась. В данный момент ей меньше всего хотелось вступать с ним в препирательства. Дух противоречия вышел из нее еще ночью. Еще мгновение – и она уже сидела в седле. Бок о бок они проехали в ворота. Как только они оказались на другой стороне, за их спиной с лязгом опустилась решетка. Затем они миновали подъемный мост. И снова, как только последний всадник с него съехал, до Клэр донесся скрип лебедки, и мост поплыл вверх. Если она верно помнила, узкая дорога вдоль берега моря была крута и опасна: справа – поросшие лесом хребты гор, слева – отвесные утесы.

А потом вдруг резко похолодало. В один момент земля под копытами лошадей покрылась ледяной коркой. Листья на деревьях и чертополох по обеим сторонам тропы также покрылись инеем, дыхание вырывалось изо рта облачком белесого пара. И тогда Клэр все поняла. Как, впрочем, и Малкольм. Он тотчас выкрикнул приказание на гэльском, а потом повернулся к ней:

– Стой здесь!

Не успела Клэр ему возразить, как он со своими воинами уже несся на всем скаку вниз по дороге. Один воин остался, чтобы взять под уздцы ее лошадь. Клэр попыталась вырвать у него из рук поводья. У нее в голове не укладывалось, как зло могло подстерегать их. Нет, она не допустит, чтобы Малкольм вступил с ним поединок в одиночку!

– Отпусти! – крикнула она.

Но воин был молод, крепок телом и явно не ожидал, что она заартачится. Он потянулся к ней, и в этот момент Клэр стукнула его по руке тазером. Воин рухнул на землю. Тогда она, не теряя понапрасну времени, схватила поводья и, со всех сил пришпорив свою кобылу, галопом устремилась вниз по узкой тропе. А чтобы не свалиться на скаку, покрепче ухватилась за луку седла. Свирепый боевой клич Малкольма гулким эхом разносился среди скал и утесов. Сердце Клэр было готово выпрыгнуть из груди. Обогнув выступ, она увидела, что воины Малкольма вступили в схватку с врагом, а на дороге уже валяется несколько мертвых тел. А еще она увидела, как Малкольм резко развернул своего жеребца и щитом отбил атаку нападавшего. Еще мгновение – и его противник уже лежал ничком на земле. После чего схватка закончилась – столь же неожиданно, как и началась.

Клэр натянула поводья. На земле лежало пять облаченных в кольчуги тел. У нее тотчас отлегло от сердца. Лошадь под ней замерла на месте, словно в знак протеста мотая головой из стороны в сторону. Клэр же не хотелось идти дальше. По крайней мере, в данный момент. Ее одолевало любопытство посмотреть, что будет делать Малкольм, ведь они сумели взять троих пленных.

Малкольм тем временем спешился и отдал оруженосцу щит. Сунув меч в ножны, он приблизился к пленникам, которых удерживали его воины. Клэр напряглась, не зная, что за этим последует. Почему-то у нее было дурное предчувствие. Она еще ни разу не видела на лице Малкольма столь свирепого выражения. Он остановился перед пленной троицей. Сначала посмотрел на одного, затем на другого, после чего перевел взгляд на третьего. И тогда глаза его вспыхнули жестоким огнем. Этот третий – высокий и без того светлокожий гигант со светлыми волосами – тотчас побледнел как полотно.

Малкольм обратился к нему на гэльском. По голосу Клэр поняла, что он потребовал у пленника ответа. Блондин ответил ему омерзительной улыбкой, от которой внутри у Клэр все похолодело. Тогда Малкольм заговорил снова, но гигант лишь одарил его презрительным взглядом. К чести Малкольма, на лице у него не дрогнул ни один мускул. Он пронзил гиганта взглядом, и тот рухнул на колени, словно кто-то его толкнул. Нет, Малкольм даже не прикоснулся к нему, а его воины выстроились позади пленника, готовые схватить его, если тот попытается бежать.

Клэр почувствовала, как у нее по коже поползли мурашки. Было видно, что гигант страдает от боли. Малкольм сверкнул глазами еще раз, и гигант повалился навзничь, как будто кто-то с нечеловеческой силой толкнул его в грудь. Малкольм опустил обутую в сапог ногу ему на шею.

Клэр прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Хотя Малкольм вновь заговорил на гэльском, она поняла вопрос. Moray neo Sibylla? – Морэй или Сибилла? Он хотел знать, кто выслал за ними силы зла.

Гигант недобро усмехнулся. Малкольм в ответ одарил его такой зловещей улыбкой, что Клэр сделалось не по себе. Она мысленно умоляла его пощадить пленника. Но Малкольм не внял ее мольбам. Он сильнее нажал на горло гиганта, и в следующее мгновение раздался хруст. Тем не менее гигант, чья шея теперь была изогнута под неестественным углом, заговорил.

– Твой повелитель послал меня, – произнес он по-французски, – и он пошлет других. Ей негде от него укрыться.

Сказав эти слова, он оскалился, словно дикий зверь. На губах его застыла пена.

У Клэр перехватило дыхание, сердце бешено колотилось в груди, готовое в любое мгновение вырваться наружу. Малкольм убрал ногу с горла пленника. На лице его застыла свирепая маска, взгляд оставался холодным.

– Малкольм, не надо! – крикнула она, но, увы, слишком поздно.

На лице поверженного гиганта застыл оскал. Лицо его превратилось в маску, широко раскрытые глаза остекленели, сделались безжизненными.

Охваченная ужасом, Клэр соскользнула с лошади и зашагала к лесу, где опустилась на колени, ожидая, что ее вот-вот вырвет. Ей было слышно, как Малкольм отдает приказы, как его воины вновь садятся в седло. Боже, чему она только что стала свидетелем? Что он сделал? В следующее мгновение она услышала, как Малкольм подошел к ней и встал рядом:

– Ты меня не послушалась!

Поняв, что ее все-таки не стошнит, Клэр обернулась. Малкольм протянул ей руку. Лицо его приняло прежнее выражение. В нем больше не было свирепости, одна лишь суровость. От протянутой руки Клэр отказалась и, шатаясь, кое-как поднялась на ноги сама.

– Что ты с ним сделал?

Он в упор посмотрел на нее:

– Я дал клятву искоренять зло. Он – демон. Мы не имеем права оставлять демонов в живых. Стоило мне отвернуться, как он тотчас бы тебя убил.

– Но ведь он умер вовсе не оттого, что ты сломал ему шею, – сказала Клэр задыхаясь, словно от быстрого бега.

– Нет.

Боже, ужаснулась она про себя, а вслух спросила:

– Что ты с ним сделал? Высосал из него жизнь? Малкольм на мгновение отвернулся, затем вновь посмотрел на нее:

– Нам пора.

Было видно, что он раздражен. У Клэр же был свой взгляд на ситуацию.

– Признавайся, ты убил этого монстра при помощи некой кинетической энергии.

Малкольм не ответил. Впрочем, его молчание было красноречивей любого ответа.

– Кто ты? – выкрикнула Клэр.

Айона протянулась лишь на несколько миль в длину и примерно на столько же в ширину – невысокие, окаймленные песчаными пляжами зеленые холмы, по которым бродили овцы. Чем скорее ладья, в которой они сидели, приближалась к берегу, тем плотнее Клэр закутывалась в плащ. Дул пронизывающий ветер, и она продрогла до костей.

Она перевела взгляд на Малкольма – тот стоял на носу ладьи. Прошлую ночь напролет он просидел без сна, чтобы никто не посягнул на ее жизнь. Нет, он не просто защищал ее от сил зла. Он сделал для нее гораздо больше.

И все-таки зло разгуливало на свободе. Этот гигант не принадлежал к роду человеческому. Клэр закрыла глаза. Она еще была не готова произнести слово «демон», даже мысленно, про себя. В следующее мгновение она почувствовала, что Малкольм стоит рядом, и подняла глаза. Он смотрел на нее с неподдельной озабоченностью во взгляде, – впрочем, такое выражение лица было ей уже хорошо знакомо.

– Прости, – хмуро произнес он, – я не хотел, чтобы ты это видела.

– Скажи мне, – прошептала она.

– Не могу. Не имею права.

– Но ведь ты мне уже многое рассказал!

Малкольм не торопился с ответом. Было видно, что он колеблется.

– Кому я это потом могу рассказать, папе римскому?

– Я бы не советовал тебе так шутить, – резко оборвал он ее.

Клэр тотчас напомнила себе, что в те времена ересь была в христианском мире самым тяжким преступлением, за нее карали куда более жестоким образом, нежели за колдовство. Любой католический священник, стань он свидетелем того, чему только что стала свидетельницей она, непременно счел бы Малкольма еретиком и колдуном. Страшно представить, какая бы кара постигла его тогда. В лучшем случае его бы отлучили от церкви и отправили в изгнание.

– Я просто пытаюсь понять, – сказала она. – И если ты мне все честно расскажешь, возможно, это поможет мне не сойти с ума.

Он сел рядом с ней на скамью.

– Димханаин – не единственные, кто произошел от богини Фаолы, – произнес он негромко, насупив брови. – В жилах каждого Магистра течет капля ее крови.

Клэр с трудом удержалась, чтобы не прыснуть от смеха.

Ну кто бы мог подумать! Перед ней – очередной потомок древних богов! А почему бы нет? Как ей это сразу в голову не пришло? Она зажала ладонями щеки – те горели огнем.

Нет, истерика или нервный срыв ей сейчас ни к чему.

– Зло родилось вместе с Адамом и Евой, еще в древние времена, – хмуро произнес он, устремив взгляд на нос ладьи. – Тогда же Древние поняли, что для борьбы со злом нужна особая раса воинов. Фаола одарила своей милостью не одного короля.

Боже праведный! От шока и ужаса у нее перехватило дыхание. От ее былой решимости воспринимать его слова в лучшем случае как волшебные сказки ничего не осталось. Она смотрела на него в упор и пыталась совладать с мыслями. Малкольм обладал магической силой, рационального объяснения которой у нее не находилось.

И еще он был чертовски хорош.

– То есть ты наполовину бог, наполовину человек?

– Нет. Между мной и Фаолой три поколения, красавица. Я ее правнук.

Что ж, если ему хочется, пусть он считает себя правнуком богини. Только пусть не рассчитывает, что она ему поверит. Случившемуся наверняка имеется некое рациональное объяснение.

– То есть ты высосал из этого человека жизнь точно так же, как это делают демоны?

Малкольм встал во весь рост:

– Может ли бог забирать и давать жизнь? Магистр может ее забрать, красавица. И лишь некоторые, которые в меньшинстве, способны ее давать.

– О боже! Значит, ты тоже можешь давать жизнь? – вскрикнула Клэр, потрясенная до глубины души.

– Нет, но я умею исцелять раны. Однако каждый Магистр наделен способностью отнимать жизнь. Иначе бы на меня не пал выбор.

Увы, наконец-то в его словах появился смысл. Дар распоряжаться жизнью и смертью – самый главный, и он наверняка принадлежит богу или богам. Раса воинов, если боги создали ее для борьбы со злом, наверняка, пусть даже частично, должна обладать этим даром.

Внезапно воцарился странный штиль. Кстати, наверное, оно даже к лучшему, что Магистры несли в своих жилах ту же бессмертную кровь, что и демоны?

Клэр сделала глубокий вздох и закусила губу.

– То… существо было демоном. И ты сломал ему шею.

– Да. Димханаин, в отличие от нас, не чувствуют боли. Клэр вопросительно посмотрела на него.

– Получается, что и ты тоже ее не чувствуешь?

– Я сильный, – ответил он, глядя на нее в упор. Впрочем, в его глазах также застыл вопрос.

Клэр знала, о чем он ее спрашивает. Ему хотелось знать, что теперь она о нем думает. Увы, ответа на этот вопрос у нее не было.

– А почему тогда ты оставил остальных демонов в живых? Почему они сейчас с нами, в этой ладье?

Связанные по рукам и ногам, пленники сидели на носу лодки.

– Потому что они люди, Клэр. У монахов есть специальные заклинания, и, возможно, им удастся изгнать из них нечистую силу.

– Ты хочешь сказать, что монахи могут освободить их от власти демонов? – переспросила Клэр, не веря собственным ушам.

Малкольм кивнул, затем улыбнулся:

– Мне не нужно им помогать.

В этот момент их ладья уже приближалась к деревянной пристани. Почему-то сил улыбнуться ему в ответ у нее не нашлось.

Малкольм первым выпрыгнул на деревянный настил. Его примеру последовали два других горца, которые бросили причальные концы. Четверо других остались сидеть на веслах. Клэр с трудом заставила себя переключить внимание на остров. Прошлый раз она прибыла сюда на пароме, и пристань находилась примерно в этом же месте. На этом, пожалуй, сходство закончилось.

Ее взору в двух местах предстали высокие стены; Клэр моментально сделала вывод: перед ней древний укрепленный монастырь и средневековое аббатство.

В ее мире от того и другого оставались лишь руины, среди которых высился собор более поздних времен. Знаменитый кельтский крест, что стоял перед современным собором, куда-то исчез. Аббатство располагалось недалеко от пристани, судя по всему, его построили относительно недавно. Монастырь виднелся чуть дальше, стены его были сложены из более светлого камня. Малкольм вновь шагнул в ладью, и та под его весом осела. Повернувшись к Клэр, он протянул ей руку:

– Прошу, красавица.

Их взгляды встретились. Клэр, как могла, пыталась противостоять его миру.

– Пожалуй, я тебе верю, – осипшим голосом сказала она. – Не хотелось бы, но приходится.

– Верь. Так лучше для тебя самой.

Клэр вопросительно посмотрела на него. Он также ответил ей пристальным взглядом. Интересно, подумала она, что он этим хотел ей сказать.

Пока они ждали, когда им наконец отомкнут тяжелую деревянную дверь, Клэр успела оглядеться по сторонам. Еще мгновение – и она войдет под своды монастыря XV века – настоящего! Возможно, здесь от настоятеля по имени МакНейл она получит ответы на все мучившие ее вопросы. Если верить путеводителю, монастырь был возведен намного веков раньше, чем аббатство, хотя первоначальные деревянные строения наверняка возникли здесь еще в VI веке, при святом Колумбе. Сейчас от них, разумеется, ничего не осталось – по крайней мере, из-за каменных стен их не было видно.

Увы, сами стены были довольно низкие, что не предвещало ничего хорошего. На такие при желании можно легко вскарабкаться. В это время многие монастыри прятались за мощными укреплениями – но только не этот. Здесь не было ни зубчатых стен, ни оборонительных башен, ни ворот с железной решеткой, ни рва, ни барбакана.

– Малкольм, эту дверь можно выбить сапогом.

– Клэр, не забывай, нечистая сила обходит святые места стороной.

– Это почему же?

– Здесь она теряет свою силу, и потому ее легко уничтожить.

Слава тебе, Господи, за такую предусмотрительность. На той стороне двери лязгнул засов, и сама дверь приоткрылась. С любопытством озираясь по сторонам, Клэр проследовала за Малкольмом внутрь. Монастырь являл собой довольно странного вида деревню. Тут были кельи и трапезная, где монахи спали и ели, кухня, пивоварня, церковь и множество других построек, а также сад и огороды. Затем Клэр перевела взгляд на того, кто пустил их внутрь, и ее сердце в буквальном смысле замерло в груди.

Это было все равно что увидеть перед собой Мэтью МакКонахи в роли шотландского воина-горца. Одет он был почти так же, что и Малкольм, с той разницей, что его плащ был зелено-черным и украшен узкими бело-золотыми полосками. Незнакомец был высок ростом и мощного телосложения. Волосы его отливали темным золотом, на руках перекатывались крепкие бицепсы, а сами руки украшали золотые кольца. Уже в следующую секунду Клэр внесла в свое мнение небольшую поправку – горец перед ней являл собой куда более сильную и симпатичную версию Мэтью МакКонахи.

Его пронзительные зеленые глаза окинули ее взглядом с головы до ног, после чего он повернулся к Малкольму и улыбнулся. На его щеках тотчас появились ямочки.

– Смотрю, Калум, ты нарушаешь все правила. Малкольм не ответил улыбкой на его улыбку.

– Это леди Клэр. Думаю, ты видел нас, пока мы плыли сюда.

Значит, это не аббат, подумала Клэр, стараясь рассматривать великана-горца как можно незаметнее. Аббаты, как правило, толстые и старые коротышки. К тому же лысые.

– Я давно вас поджидаю, – ответил «Мэтью» и снова посмотрел на Клэр, пожирая ее глазами. На губах его заиграла улыбка. – Добро пожаловать, леди Кэмден.

Клэр насторожилась. Малкольм не произносил ее фамилию вслух.

– Это Ниэлл МакНейл, моя красавица, – произнес Малкольм. – Ниэлл, мне безразлично, какой силой ты наделен, но пусть твои глаза остаются там, где им место, – на голове, а та – на плечах.

Ниэлл МакНейл расплылся в улыбке.

– Я не охочусь за твоими Невинными, Малкольм, так что можешь быть спокоен. Я знал, что вы сюда придете, и Древние не стали этому противиться.

С этими словами он в очередной раз одарил Клэр улыбкой змея-искусителя, и она поймала себя на том, что это ходячее воплощение мужской чувственности не оставило ее равнодушной.

– Вы ожидали меня или Малкольма? – уточнила она, стараясь совладать с собой.

– Обоих, – ответил Ниэлл и жестом велел следовать за собой вдоль дорожки.

Клэр была не любительница играть в шарады, особенно сейчас.

– Вы хотите сказать, что Древние не были против моего приезда сюда?

Господи, интересно, что понадобилось от нее богам? Если, конечно, последние существовали!

– Ах, красавица, как это ни странно, но Древние не имеют ничего против вашего присутствия среди Братства!

Не успела Клэр найтись с ответом, как в очередной раз удивилась зрелищу, представшему ее взору. Из соседнего здания показалась парочка вооруженных великанов, причем чертовски соблазнительных!

Один из них, с рыжими волосами, был одет как типичный горец, в плащ и рубаху. Второй, смуглый и темноволосый, – на английский манер: в темных чулках, сапогах с высокими голенищами и усыпанными камнями шпорами, в камзоле и короткой бордовой куртке, едва доходившей ему до бедер. Клэр доводилось читать о гульфиках, но чтобы видеть своими глазами! По крайней мере, она никак не ожидала, что увидит его на великане под два метра ростом. Воистину, ходячая реклама мужских достоинств его обладателя!

Она стояла, таращась во все глаза на притороченный спереди мешок на шнурках, который словно затем и был приторочен, чтобы приковывать к себе взгляды, пока не поймала себя на том, что заливается краской. Она тотчас поспешила отвернуться, но англичанин успел одарить ее недвусмысленной улыбкой. Боже, что за неприличный наряд! Особенно на таком великане! Носи мужчины нечто подобное в наше время, женщины уже давно посходили бы с ума!

– Смотрю, теперь тебе понравился англичанин, – произнес Малкольм со стальной ноткой в голосе.

Боже, неужели он ее ревнует? Она украдкой взглянула на него и поняла: он взбешен. Что до нее самой, она все еще оставалась под впечатлением утреннего инцидента, и его задетое самолюбие оставило ее равнодушной.

– Это точно монастырь? – спросила она. Верилось с трудом. Но тут на башне часовни зазвонили колокола, и она увидела, как из трапезной чередой показались монахи – обычные мужчины в длинных одеждах, кто-то тощий, кто-то толстый. Не проронив ни слова, они направлялись к церкви. Но затем из одного из строений показался очередной красавец-гигант, также облаченный в английское платье, и зашагал в сторону сада позади церкви. А уже в следующее мгновение навстречу им показалась группа воинов-горцев – все как на подбор рослые, мускулистые и чертовски хороши собой. В воздухе так густо был разлит тестостерон, что голова у Клэр пошла кругом. Не в силах совладать с собой, Клэр таращилась на шагавшее в их сторону трио. Малкольм одарил ее хмурым взглядом.

Их взгляды встретились, и Клэр подумала, что, хотя в данную минуту ее и окружают самые роскошные мужчины за всю историю человечества, ни один из них не идет ни в какое сравнение с Малкольмом из Данроха.

– Да, здесь еще есть причт, хотя и немногочисленный, – пояснил МакНейл, взмахнув по-женски густыми ресницами. – Для того чтобы эта земля оставалась святой, монастырь стал святилищем уже давно. Большинство монахов ушли в другие обители. Нам же эти стены служат надежной защитой, когда мы приезжаем сюда.

Неожиданно лицо его осветилось улыбкой, ямочки на щеках сделались глубже.

– Иногда я призываю их, чтобы дать какое-нибудь поручение, – произнес он, пронзая ее недовольным взглядом.

Клэр сглотнула комок и посмотрела на Малкольма. Похоже, тот уже начинал точить зуб на своего приятеля. МакНейл же явно пыжился, пытался подчеркнуть, кто в монастыре хозяин.

– Я хотела бы знать правду, – произнесла Клэр. От нее скрылось отчаяние в собственном голосе.

МакНейл перевел взгляд на ее губы.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – мягко произнес он. – Малкольм уже рассказал тебе правду, и от нее, похоже, голова у тебя пошла кругом.

– То есть он действительно правнук богини? – выкрикнула Клэр.

– Да, это так.

Клэр уставилась на рыжеватого горца. Тот улыбнулся ей в ответ. Затем, не сводя с нее глаз, негромко произнес:

– Калум, друг мой, я хотел бы поговорить с этой девушкой наедине.

Малкольм вопросительно посмотрел на нее. Клэр не стала долго раздумывать:

– Пожалуйста.

Малкольм хмуро кивнул и пошел прочь. Клэр осталась наедине с так называемым аббатом.

– Значит, все, что он сказал мне, правда? Этот мир – мир добра и зла. Мир демонов и Повелителей. И демоны, и вы наделены нечеловеческой силой. Потому что и они, и вы произошли от древних богов. Малкольм – потомок богини Фаолы. А за этими стенами нашло приют тайное общество.

– Верно.

Клэр смотрела на него в упор, пытаясь понять: действительность это или все-таки дурной сон? МакНейл также смотрел на нее, словно чего-то ждал. Ей же никак не удавалось свыкнуться с мыслью, что Малкольм – правнук богини.

– Он наделен бессмертием? – наконец выдавила она из себя вопрос.

МакНейл улыбнулся:

– Бессмертных среди нас нет, моя милая. Броган Мор умер в бою от ран. Он прожил двести пятьдесят два года.

Господи, как же это у нее из головы вылетело?

– Значит, Малкольм тоже может умереть в бою? Как и его отец?

При этой мысли ей сделалось не по себе.

– Разумеется, может. Любой Магистр может умереть от ран, если его никто не исцелит или же если он не исцелит самого себя.

А вот это она могла бы предположить и сама.

– Но если он не получит ран, то как долго он может прожить? Двести лет? Пятьсот?

– Не знаю.

– А ты попробуй представить! – выкрикнула она, дрожа всем телом.

МакНейл тотчас посерьезнел.

– Думаю, несколько сот лет.

Теперь в его глазах читался вопрос, как будто он пытался понять охватившее ее смятение. Клэр перевела взгляд на Малкольма. Ей хотелось, чтобы он прожил как можно дольше, и вместе с тем эта мысль была ей невыносима. Что, если он проживет несколько сот лет? Да, но ведь не вместе с ней! Когда ей будет девяносто или около того, она умрет, а он об этом даже не узнает. Более того, ему будет все равно.

Его голос прозвучал в ее голове подобно раскату грома – а ведь он стоял от нее на приличном расстоянии.

Она же услышала эти его слова, как будто те были произнесены совсем рядом.

– Это так тяжело, – услышала Клэр свой собственный голос. Она заставила себя улыбнуться, и эта ее улыбка не понравилась МакНейлу.

– Что будет, если завтра я проснусь у себя дома в Нью-Йорке, в привычном для меня мире, где полно преступников, извращенцев и просто ненормальных.

В зеленых глазах МакНейла промелькнуло сочувствие.

– Мы оба знаем, что пока ты не можешь туда вернуться.

Клэр подумала о Сибилле и демоне по дороге в Данрох, и ее передернуло от ужаса.

– У меня есть куда более важный вопрос. Почему вы не перенесли в это время изобретения моего времени? Почему вы сражаетесь мечами, а не ружьями? Да и вообще, вы же без труда можете отнимать друг у друга жизнь.

МакНейл улыбнулся:

– Твою жизнь я взять могу, но не жизнь демона. Он наверняка попытается использовать против меня свои собственные силы. Если я его раню, мне ничего не стоит взять его жизнь, потому что тогда он не сможет воспрепятствовать мне.

Что ж, звучит убедительно и похоже на правду.

– Забрать чью-то жизнь отнюдь не так просто. Куда проще отрубить человеку голову мечом. К тому же мы ведь горцы, – добавил он. – Хотя мы и путешествуем во времени, наш дом здесь.

– А как же остальные? МакНейл нахмурился.

– Существуют самые разные правила, Клэр. Когда мы принимаем обет, мы клянемся следовать Кодексу. И хотя кое-какие его положения спорны, большая часть правил все-таки ясна и понятна. Магистр не имеет права менять ход истории. Он не имеет права искушать современных ему людей. Магистр не имеет права бросать вызов судьбе. Стоит нам принести сюда ружья, как тем самым мы тотчас нарушим эти заповеди.

– А демоны? Я не удивлюсь, если они с удовольствием пустят в ход пушки и отравляющие вещества.

– Мы уничтожим их, как только они появятся, независимо от того, принесут они с собой оружие будущего или нет. А если принесут, мы уничтожим и оружие, – добавил он задумчиво. – К тому же Димханаин не слишком охочи до пушек, газа и яда. Им куда больше нравится доставлять людям муки своими мерзкими лапами, насиловать, а затем убивать невинные жизни.

– Дальше можно не рассказывать, – произнесла Клэр и поспешила отвернуться, чувствуя, как к горлу подступил комок тошноты. Похоже, нечто такое хотела сотворить с ней Сибилла? Сначала пытать, подвергнуть мучениям и насилию, а затем убить.

Клэр схватилась за горло и, отойдя под ель, встала в тени и судорожно втянула в себя воздух. Ощущение было такое, что ей вот-вот станет дурно.

– Какими еще способностями обладают демоны? И что самое страшное из того, что они способны сотворить с человеком? Что самое страшное из того, на что способна Сибилла?

МакНейл нахмурился.

– Если есть какая-то сила, можно не сомневаться, всегда найдется демон, желающий ею завладеть, – сурово произнес он. – Но с другой стороны, где-нибудь всегда найдется и Магистр, этой силой обладающий.

От этих его слов Клэр окончательно сделалось не по себе.

– Отлично. Теперь я знаю, чего мне ждать. Непобедимых демонов.

С этими словами она опустилась на небольшую резную скамью.

– Я ведь только что сказал тебе, что на каждого демона всегда найдется Магистр, – продолжал МакНейл, как будто прочел ее мысли. – Сибилла получила огромные силы зла. Ей доставляет удовольствие мучить людей, отнимать у них жизнь…

– Выходит, мне крупно повезло, – мрачно пошутила Клэр.

– Но ведь у тебя есть Малкольм. Он всегда тебя защитит. Будь спокойна, красавица, он тебя не подведет.

Клэр ощутила, что дрожит.

– Но почему? Почему я здесь, МакНейл? Простая смертная, маленькая, трусливая Клэр?

– А разве ты сама не мечтала попасть сюда? – возразил он. – Не мечтала встретить Малкольма? Так что тебе грех жаловаться.

– Это не ответ! – выкрикнула она. – И вообще, откуда тебе это известно? Почему меня здесь ждали? Черт возьми, чего от меня надо Древним?

И тут она поняла: путешествие во времени – это судьба.

– Временами у меня есть дар провидения, но я не знаю, что нужно от тебя Древним. Они не дают мне это увидеть. – МакНейл пристально заглянул ей в глаза. – Могу предположить, что ответ будет таков. От судьбы не уйдешь.

Таких слов она не ожидала.

– То есть Малкольм моя судьба?

– На этот вопрос у меня пока нет ответа.

– Так я тебе и поверила! – выкрикнула Клэр, сжимая кулаки. – Нет, или просто не хочешь?

На лице старого горца залегли суровые складки, и на какой-то момент от былого добросердечия не осталось и следа.

– Не скажу.

Клэр поняла намек. Да, МакНейл мог заигрывать с ней, флиртовать, но от добрячка с ямочками на щеках не осталось и следа. Перед ней был тот, кто привык повелевать. Как Малкольм, как любой горец-лэрд. А здесь, на Айоне, он был едва ли не королем.

– Все ясно, – ответила она.

Его лицо мгновенно смягчилось. Клэр прикусила губу. А ведь так хотелось спросить, вернется ли она домой, в свое время. А еще про то, проживут ли Эми, Джон и их дети долгую, счастливую жизнь.

– Вернешься, красавица, – негромко произнес МакНейл. – Это я могу тебе сказать.

Боже, какие надежды она возлагала на посещение монастыря! Увы, пока ее постигло лишь разочарование. Взгляд ее заскользил через сад в сторону Малкольма – тот пристально смотрел в их сторону. У нее тотчас сжалось сердце. Неужели в один прекрасный день она будет вынуждена его покинуть?

Клэр сглотнула застрявший в горле комок.

– Ты можешь хоть что-то сказать о моей семье?

– Если я скажу, что твоей кузине ты не нужна, ты поверишь мне?

Клэр задумалась. Может ли она полагаться на слова этого человека, если дело касается Эми и ее детей? И тут до нее дошло, что ей придется рассказать Эми все. И что, если Эми известно, что зло обрушилось на них отнюдь не случайно, как то могло показаться? Но с другой стороны, откуда ей может быть известно про демонов?

А если все же известно?

Если война между добром и злом так же стара, как и этот мир, если для борьбы со злом существуют культы вроде этого, если она, Клэр Кэмден, открыла истину, тогда и другие, черт возьми, тоже должны об этом узнать.

– Когда же ты спросишь меня, что ты на самом деле хочешь узнать? – мягко поинтересовался МакНейл.

Клэр тотчас застыла, глядя ему в глаза, а затем вновь покосилась на Малкольма. Почему-то у нее возникло такое чувство, будто он подслушивает каждое их слово. Хотя нет, вряд ли. А вот ее мысли он наверняка читает.

Что ж, похоже, что самую неприятную тему все же придется затронуть. Клэр судорожно подбирала слова – ей было страшно подумать, что она услышит в ответ. Когда же она наконец заговорила, голос ее прозвучал хрипло и сдавленно.

– Если он должен защищать Невинных, то почему он во время секса убил невинную девушку? Это произошло случайно?

– Да.

– Тогда будь добр, объясни мне, – едва не плача произнесла она. – Потому что это так похоже на преступление плоти!

– Его толкнул на это Морэй.

Клэр ощутила, как краска отлила у нее от лица.

– Зло всегда охотится за юными Магистрами, которые еще не научились властвовать над своими силами. Морэй захотел, чтобы Малкольм, забрав чью-то жизнь, испытал наслаждение и потом захотел повторить это снова и снова. Он хотел, Клэр, превратить его в демона.

– О боже! – прошептала Клэр. – Он хотел украсть его душу!

– Верно. Морэй заманил Малкольма в Уркухарт, сразился с ним и бросил одного умирать. После чего подослал к нему красивую девушку – чтобы соблазнить его совершить зло.

Клэр судорожно пыталась осмыслить услышанное.

– Ничего не понимаю.

Лицо МакНейла приняло серьезное выражение.

– Древние наделили нас силой брать жизнь у других не только для того, чтобы бороться со злом, но и для того, чтобы увеличить собственные силы и уберечь самих себя от смерти. Мы должны жить, Клэр, ибо мы залог спасения человечества. Малкольм умирал. Он взял у девушки часть ее жизни, чтобы исцелить себя, как ему и полагалось поступить. Но он не сразу понял, что забрал ее целиком, а когда понял, было уже поздно. Девушка была мертва.

От ужаса и удивления Клэр едва не лишилась дара речи.

– Нет, я бы могла такое понять, если бы они не занимались сексом, МакНейл!

– Ах, красавица, сила и власть – вот высшие удовольствия. Они распаляют мужчин, – добавил он задумчиво. – И нет ничего слаще, чем ощущать, как в твоих жилах прибавляется силы!

Клэр притихла, живо представив себе эту картину.

Неужели стремление к власти толкает мужчин к сексу? Заставляет их подчинять себе чужую жизнь, чтобы самому испытать оргазм?

– Ты угадала, – произнес старый горец и расплылся в улыбке.

Голос МакНейла звучал столь вкрадчиво, что она тотчас поняла, что и он тоже подпитывал свои силы с помощью секса. Она заставила оторвать взгляд от его зеленых глаз и посмотрела в сторону Малкольма. Тот уже направлялся в их сторону, и было похоже, что он взбешен.

– Если же добавить секса к Могуществу, то получишь двойной экстаз, – произнес МакНейл, сверкнув глазами, правда, уже в следующее мгновение расплылся в улыбке, отчего сделался похож на шкодливого мальчишку.

Клэр отлично понимала, что он хотел возбудить в ней желание, и, похоже, своего добился.

Несмотря на малоприятную тему их разговора, каждая клеточка ее тела буквально пылала. Не зная, стоит ли ей злиться на него за такие проделки, она тем не менее поспешила отойти в сторону. В принципе его слова содержали зерно истины – с незапамятных времен сила возбуждала желание ничуть не меньше, нежели красота, если не больше.

Неожиданно ей открылась истина, и она вновь обернулась к нему:

– Женщины, жертвы, они ведь тоже получают удовольствие?

МакНейл кивнул:

– Это сродни твоей телепатии, красавица. Женщина чувствует то же, что и мужчина, и наоборот.

Малкольм схватил ее за руку.

– Довольно, она уже наслушалась твоих речей! – рявкнул он на МакНейла. – А теперь мне нужно сказать ей пару слов.

МакНейл пожал плечами:

– Повезло тебе, Калум. Но я ведь не только Магистр, но и мужчина. И не могу спокойно смотреть на такую красавицу, не желая ее для себя.

Было видно, что Малкольм готов взорваться от ярости. Но прежде чем Клэр нашла слова, чтобы остудить его гнев, МакНейл произнес:

– Я тебя никогда не предам, друг, – и, пожав плечами, как будто не сделал ничего дурного, зашагал прочь.

Малкольм же, схватив Клэр за руку, поволок в сторону. Она тотчас повернулась к нему лицом. Его широко открытые глаза смотрели на нее в упор. В следующее мгновение он схватил ее за плечи. Заранее зная, что ее ждет, Клэр сделала шаг навстречу ему. В бедро ей тотчас уперся его возбужденный член.

– Так все и было? – прошептала она.

– Да, – ответил он, испытующе заглянув ей в глаза.

– Но ведь тогда ты был ранен и умирал. А сейчас ты здоров. Ты боишься потерять контроль над собой? – воскликнула она, прикасаясь к его щеке.

– Да, но я познал Могущество, а любой, кто когда-либо это испытал, будет стремиться к нему вновь и вновь. Когда я с тобой, красавица, я с трудом удерживаю себя от соблазна отведать твоей жизни.

Клэр смотрела ему в глаза, ощущая его желание. По идее это должно было ее напугать, но эффект оказался совершенно противоположный. Сердце бешено колотилось в груди, грозя в любое мгновение выскочить наружу.

– Я доверяю тебе, – прошептала она, и видит бог, это была сущая правда.

Несмотря на его признание, она сильнее прижалась к нему, прильнув щекой к его груди, слушая, как стучит его сердце. Ее тело дрожало в такт его биению. Руки Малкольма заскользили по ее спине.

– Чертов МакНейл, как он тебя распалил.

– Это ты меня распалил, – пролепетала Клэр и подняла на него глаза. – Я действительно доверяю тебе. Я уверена, что мы можем, если ляжем в постель, обойтись без этого… – она не решалась произнести страшное слово, – Le Puissance, Могущество.

Стоило ей произнести эти слова, как его и без того внушительный член дернулся и налился кровью еще сильнее.

– Нет!

– Малкольм!

– Или ты решила проверить на собственном опыте? Морэй хотел, чтобы я черпал наслаждение в смерти. Хотел, чтобы я вновь и вновь стремился к Le Puissance.

Клэр подняла на него глаза, ощущая, как ужас леденящей рукой сжимает ей сердце.

– И ты хотел бы испытать его снова, – прошептала она. – Ты хотел бы испытать его со мной.

– Да, – прохрипел он. – Ты мое испытание.