Глава 11

Все утро Клэр не могла избавиться от потрясения. Сильный юго-западный ветер дарил возможность быстро добраться до Фир-оф-Лорна. Однако Клэр не обращала внимания на красоты природы – сапфирового оттенка море, радующие глаз изумрудной зеленью леса, белую полоску песчаного берега и изумительной красоты горы на фоне голубого, как яйцо малиновки, неба. Они сошли на берег возле современного Олбана, где пересели на коней, которых вместе с собой привезли на борту ладьи.

Солнце стояло высоко в небе, что означало – настал полдень. Клэр все же пыталась свыкнуться с мыслью, что сводный брат Малкольма – одна из самых темных личностей во всей Шотландии. Ей вспомнилась потрясающая красота Эйдана, лукавый блеск в его глазах, когда он улыбался ей тогда, в магазине. Даже если он так же испорчен и развращен, как и его отец, она этого не почувствовала. Ей почему-то хотелось надеяться на то, что Эйдан не пошел в своего злодея-отца.

Она пришпорила своего скакуна и двинулась следом за Малкольмом. Их кавалькада покинула бухту, держа путь в глубь материка. Справа от них сверкала серебристая гладь горного озера. Со всех сторон – если не считать оставшейся за спиной бухты – простирались высокие, поросшие лесом горы.

– Где мы? – поинтересовалась Клэр, поравнявшись с Малкольмом.

– Впереди нас ждет перевал, который горами приведет нас прямо к Оу, – с улыбкой ответил тот. – Это недалеко. Примерно полдня пути, не больше.

Как и его спутники, Малкольм был облачен в кольчугу. Клэр ответила ему улыбкой, однако взгляд ее оставался настороженным.

Выражение его лица изменилось.

– Тебе не нужно беспокоиться.

– Конечно же я беспокоюсь. Скажи, Малкольм, что ты задумал? В моем времени есть такая поговорка: большего добьешься не кнутом, а пряником.

Они ехали по сузившейся тропинке.

– Я не стану выпрашивать нужную мне страницу, – произнес Малкольм и бросил на нее пристальный взгляд.

– Я не предлагаю тебе выпрашивать ее. Достаточно вежливо спросить о ней.

Его лицо окаменело. Казалось, оно вот-вот пойдет трещинами.

– Если бы я интересовался твоим мнением, я спросил бы тебя. – С этими словами он пришпорил своего скакуна и рванул вперед, оставив ее позади.

Клэр была понятна его ранимость, однако грубый отказ ее обидел. Беспокойство только усилилось. Неужели он собирается ворваться в замок Эйдана с мечом наголо и потребовать злосчастную страницу? Неужели именно поэтому его спутники надели кольчуги и доспехи? Скорее всего, жуткой кровавой сечи не избежать. Как бы ни был умел и силен Малкольм, Эйдан все-таки сын Морэя и наделен большей силой. Клэр дождалась того момента, когда к ней приблизился Ройс.

– Можно мне ехать рядом с тобой? Мой герой почему-то не в духе.

– Я сам не знаю, с чего это он, – улыбнулся Ройс. – Надеюсь, вы простите моего племянника за его глупость.

Клэр отлично поняла смысл сказанного. Она уже удостоилась немалого числа понимающих взглядов, чтобы понять: окружающие в курсе того, что произошло ночью между ней и Малкольмом.

– Это моя вина, а не его. Я спросила об Эйдане. И теперь знаю, кто он такой, Ройс, – ответила она.

– Малкольм рассказал тебе о своих личных делах? – Судя по всему, Ройс был удивлен.

Клэр кивнула.

Ройс ответил ей удивленно-серьезным взглядом.

– И что еще он рассказал тебе, пока ты делила с ним его ложе?

Клэр напряглась. Неужели Ройс на нее зол?

– Мне показалось, что он чем-то встревожен. И что это как-то связано с Оу. Как выяснилось, я была права. Я хочу помочь ему, Ройс.

Ройс понимающе кивнул:

– Конечно. Жуткая судьба постигла обоих братьев.

Клэр все еще была задета первоначальной враждебностью Ройса. До этого утра он был неизменно любезен с ней, если не сказать игрив.

– Чем же она ужасна для Эйдана? Он хотел убить Малкольма в моем доме.

– Эйдан не желает смерти Малкольму. Если ты так думаешь, то ошибаешься. Уверен, Эйдан не был таким, если бы Малкольм простил его, – упрямо заявил Ройс. – Эйдан не выбирал себе такой жизни. У него нет родных, кроме Морэя. Он никогда не видел своей матери. Та не пожелала удостоить его даже взглядом после того, как произвела на свет. И все же он выбирает добро, а не зло. Эйдану нужен брат, и Малкольму тоже.

Клэр удивилась тому, что Ройс защитил Эйдана. Если учесть, что они не состояли в родстве, это значило многое. Клэр не могла сказать, испытывает ли она симпатию к Эйдану, но, пожалуй, так оно и было.

– Ты говорил об этом Малкольму?

– Тысячу раз. Клэр думала об этом.

– Такого своенравного упрямца я встречаю впервые, – не удержалась она от улыбки.

– Но это и делает его сильным, – возразил Ройс.

– И в один прекрасный день сделает великим Магистром.

Их взгляды встретились. Стальная воля Малкольма подчас раздражала, и все же Клэр не могла не восхищаться и не гордиться им. Он был героем в полном смысле этого слова. Прекрати, так недолго по уши влюбиться, мысленно одернула она себя. Впрочем, похоже, уже слишком поздно. В следующее мгновение она поймала на себе пристальный взгляд Ройса.

– Ты тоже умеешь читать мысли?

Приятное выражение как ветром сдуло с его лица.

– Да, но твои я читать не стану. Да мне и не нужно. Ты влюбишься в моего племянника.

Клэр побледнела. Неужели Ройс против?

– Мы с Малкольмом совершенно разные. Он не понимает меня, и я уверена, что так будет всегда. Ты ведь знаешь, что прошлую ночь мы провели вместе. Но это еще не значит, что я в него влюбилась. – Читай он сейчас ее мысли, то наверняка понял бы, что она говорит неправду. – Я не собираюсь влюбляться в рыцаря XV века, – поспешила добавить она.

– Все женщины, побывавшие в его постели, влюбляются в него.

Клэр напряглась.

– Я не хочу показаться неучтивым. Но ведь он из рода Маклинов, он привлекателен и большой мастер очаровывать прекрасных дам. Но он не способен на ответную любовь и никогда не женится.

Что ж, серьезное предостережение, никаких сомнений быть не могло. Клэр разозлилась.

– Значит, ты страж ему?

– Он сын моего брата, – спокойно парировал Ройс. – Я сделаю все, чтобы он не повторил его ошибок.

Клэр подумала о Мейрид, которую изнасиловал враг ее мужа. Тогда она была невестой и родила от Морэя ребенка. Она подумала о Брогане, который отчаянно преследовал своего врага, но так и не смог его убить. Зато погиб сам в обычной человеческой битве. Мейрид, когда ее законному сыну было всего девять лет, удалилась из мира, предпочтя монастырское уединение. Она отвергла Эйдана, ребенка, родившегося от насильника. Клэр с трудом представляла себе страдания этих людей, мужа и жены.

– Постарайся понять меня правильно, Клэр. Ты красивая и сильная женщина. Но будь Малкольм обычным лэрдом, а ты не смогла бы принести ему приданого, я с радостью благословил бы ваш брачный союз.

– Ну, до этого еще дело не дошло! – воскликнула Клэр. Его намек был ей понятен.

Ройс подался к ней и взял за запястье:

– Магистр, который женится или влюбится, рано или поздно пожалеет об этом!

Его хмурый взгляд сделался еще более суровым.

– Вспомни о судьбе моего брата и его жены. Магистр не по своей прихоти живет один, сражается один и умирает один.

Клэр резко отстранилась.

– Это печально, – прошептала она, все еще сердясь, хотя уже и не так сильно. Ройс прав. На то он и Магистр, чтобы иметь самых гнусных и самых сильных врагов. Жена и семья – самое слабое звено, заложники его борьбы со злом. Ей вспомнился незаконнорожденный сын Малколма. – А как же дети?

Лицо Ройса по-прежнему сохраняло суровое выражение.

– Нам нужны сыновья. Они станут следующим поколением Магистров, если их выберут для этой цели.

– Но ребенок делает мужчину уязвимым, более уязвимым, чем жена.

– Верно. Но у нас нет другого выбора. Малкольм денно и нощно защищает Брогана. При желании он мог бы отправить Брогана на Айону. Там часто воспитывают детей.

– Так вот почему ты одинок? Потому что твоя разумная голова управляет твоим сердцем?

Ройс мгновенно ощетинился.

– Однажды был женат, правда, уже давно, до того, как был призван. Моей избранницы уже давно нет в живых.

Она поняла, что нащупала его больное место.

– Извини, Ройс, я не знала. И вообще, какая разница, что я чувствую. Ведь после того, как мы найдем эту страницу, я хочу вернуться домой. Это было самое правильное решение. Мне ни разу в голову не пришло остаться здесь.

– А что, если возвращаться небезопасно? Клэр в растерянности посмотрела на него.

– Надеюсь, ты ошибаешься! – С чего бы такое могло прийти ему в голову?

– Большинству женщин не хватает сил, чтобы расстаться с ним, – скептически произнес Ройс.

– Я не такая, как большинство женщин. Мы из разных миров, если ты этого еще не заметил. И я должна вернуться обратно, чтобы отомстить за смерть матери. У меня там семья, и я беспокоюсь за моих родных.

– Верно, – согласился Ройс. Взгляд его был устремлен на ее шею. – Мне не дает покоя твой камень.

– Не только тебе. Похоже, он беспокоит или очаровывает всех вас.

– Ты носишь горский талисман. Я чувствую его мощь, причем с нашей первой встречи. Почему ты, девушка из будущего города Йорка, получила этот камень? Я знаю, это вещь твоей матери, но как она попала к ней? И почему ты оказалась здесь? Неужели Древним угодно, чтобы Малкольм повторил ошибки своего отца? Нет, ты здесь неспроста, Клэр. Я чувствую это. Ты стала слишком близка к Малкольму, причем слишком быстро и слишком легко.

Клэр была потрясена. В глубине сознания она понимала: Данрох и Малкольм – ее судьба.

Черт побери, в глубине души она уже задавалась вопросом о том, любит ли он ее. Нет, это в ней говорит романтик, та сторона ее натуры, которая смотрела все до единой экранизации «Гордости и предубеждения» и которая время от времени запиралась в своей комнатке, чтобы почитать сочный любовный роман. Но Ройс прав. Между ними возникло некое единство еще с того мгновения, когда Малкольм схватил ее в магазинчике. После чего события начали развиваться со стремительной быстротой.

По словам МакНейла, Древние не возражали против ее присутствия на Айоне. Но откуда им знать о ней! Малкольм видел в ней испытание для его души. Ройс посчитал ее испытанием для его верности Братству и решимости сдержать обет. Но разве это не одно и то же?

Так или иначе, но роль чьего-то испытания ее не слишком вдохновляла.

– Кстати, а как эта страница попала в твою лавку? – прервал ее размышления Ройс.

Клэр напряглась. Не взбреди кому-то в голову, что страница в ее магазинчике, разве ворвалась бы к ней Сибилла, разве встретилась бы она с Малкольмом, разве попала бы в горы Шотландии XV века?

Истина же состояла в том, что им было даже неведомо, хранилась ли пресловутая страница в ее доме. Правда, Малкольм почему-то был уверен, что она у Эйдана, который нашел ее среди книг в магазине.

– Тебе известно, кто именно распустил слух о том, что страница находится в моем доме?

Вопрос дался Клэр нелегко. Однако у нее уже возникло подозрение.

– Будем надеяться, что князь тьмы не имеет к этому отношения, – уклончиво ответил Ройс.

– Он использовал Мейрид, чтобы причинить боль Брогану и заманить в ловушку Малкольма. – При этой мысли Клэр сделалось не по себе. – Но зачем ему я? Ведь мы с Малкольмом едва знакомы.

– Ты его любишь. Он поклялся защищать тебя. Если он полюбит тебя, тобой можно воспользоваться так, как Мейрид.

Клэр почувствовала, что ее начинает бить дрожь.

– Ты не можешь помочь Малкольму. Ты лишь ослабишь его. Стоит ему начать опасаться за твою жизнь, как все потеряно. Он Магистр, Клэр, и должен жить и сражаться в одиночку.

Клэр не знала, что и думать. Как было бы прекрасно, если бы Малкольм любил ее, заботился о ней. Это желание еще больше окрепло в ней после прошлой ночи.

– Как и ты, – прошептала она.

– Если ты по-настоящему любишь его, – перебил Ройс, – то, когда придет время, ты вернешься туда, откуда пришла.

С этими словами он пришпорил лошадь и рванул вперед, оставив Клэр одну среди воинов.

Несколько часов спустя, когда солнце опустилось низко, готовое в любую минуту скрыться за отрогами западных гор, Малкольм приблизился к Клэр.

– Замок Оу вон там, внизу, – сообщил он, удерживая на месте горячего скакуна. – Ты, должно быть, устала. Если Эйдан позволит, мы заночуем возле его стен, снаружи.

«Похоже, он больше не сердится на меня за то, что лезла со своими советами», – с облегчением подумала Клэр.

– У меня сильно болят ноги, – призналась она, останавливая лошадь.

Путь через перевал показался ей бесконечным, растянувшимся не на несколько часов, а на несколько дней. Она жутко устала сжимать ногами бока лошади, тем более после бурной ночи любви. Тело словно просило пощады и ныло от изнеможения.

В конце концов, путешествию предшествовала бессонная ночь. Клэр понимала: ее усталость носит не только физический характер. Каждый новый день приносил с собой новые испытания. Совет Ройса следовало расценивать как серьезное предостережение. Ей лучше не настраивать его против себя. Им вообще желательно держаться вместе.

– Не сжимай так сильно ногами бока лошади, красавица, – посоветовал Малкольм.

Клэр тотчас заподозрила, что в этот момент он подумал о том, как сильны ее ноги.

– Это рефлекс. К счастью, мой славный скакун не слишком обращает на меня внимание, – пошутила она, не в силах выбросить из головы то, что сказал ей Ройс.

– Броган учился ездить верхом на Святом, – улыбнулся Малкольм.

– Вы так его зовете? – улыбнулась Клэр и погладила конскую шею.

– Да, Святой Уилл, ведь он бережно относится к своему всаднику.

Клэр посмотрела на шею коня и задумалась. Перед ее мысленным взором тотчас всплыли все случаи, когда Малкольм проявлял о ней заботу – с той самой минуты, как они с ним встретились. Его судьба не вызывала сомнений. Он был Магистр, призванный защищать таких, как она, и сражаться со злодеями вроде Морэя.

И безусловно, роман с ней ослабит его, сделает уязвимым для врагов. Что ж, в этом отношении Ройс безусловно прав.

Клэр медленно подняла голова и посмотрела Малкольму в глаза.

– Я никогда не стану с тобой спорить.

Малкольм вопросительно посмотрел на нее, и Клэр закусила губу.

– Особенно после той ночи. Я знаю, ты читаешь мои мысли. И потому знаешь, то, что произошло между нами, для меня серьезно. Но независимо от того, что я говорю или делаю, ты должен доверять мне. Я действительно твой союзник и друг, Малкольм. Я желаю тебе только самого лучшего.

– Друг? – переспросил он. – Союзник? Что за глупости нашептал тебе Ройс?

Клэр вспыхнула.

– Я не хочу, чтобы из-за меня ты утратил силу. Малкольм широко раскрыл глаза.

– Ты делаешь меня сильнее, Клэр. Ты – моя женщина.

Она не собиралась спорить с ним или в чем-то разубеждать. Тем более что не была уверена, хочется ли ей этого. И вообще, какая разница, что сказал Ройс.

– Если я твоя женщина, разве ты не ждешь от меня преданности?

– Жду. И ты верна мне. Я ведь слежу за твоими мыслями.

Странно, но его слова не вызвали в ней раздражения.

– Прости, что стала давать тебе советы в отношении Эйдана, – сказала она. – Я не хотела тебя обидеть. В моем времени женщины постоянно указывают мужчинам. В доме чаще верховодят жены.

Малкольм хмуро улыбнулся.

– Ты права, – произнес он, когда мимо них проехал последний воин.

– Местные женщины тоже верховодят мужьями?

– Нет. Я о другом. Я хотел ворваться в Оу с мечом наголо. Вместо этого я со всей любезностью попрошу его вернуть мне страницу.

Клэр расплылась в довольной улыбке. Он передумал, и все благодаря ей!

– Представляю, как он удивится тебе и без всяких колебаний вернет страницу.

Лицо Малкольма тотчас приняло мрачное выражение.

– Она нужна ему самому. Или – кто знает? – Морэю. Радости Клэр как не бывало.

– Ройс с тобой не согласился бы. Он утверждает, что Эйдан – хороший человек.

– Хороший? – Малкольм удивленно выгнул брови. – Он делает добро, когда это выгодно ему самому. Бескорыстие ему чуждо. Но на этот раз он подчинится мне. Не верь ему, никогда не верь, прошу тебя.

Клэр не стала с ним спорить. Кроме того, такое обещание она могла дать без труда.

– Если это для тебя важно, я даю тебе слово. Я никогда не стану доверять Эйдану, – сказала она и, помолчав, добавила: – Хочется надеяться, что в отношении своего сводного брата ты ошибаешься.

Малкольм помрачнел.

– Не напоминай мне о нем! Пусть в наших жилах течет общая кровь, но он мне не родной брат!

Клэр последовала за ним по тропе, размышляя над тем, почему Мейрид оставила Малкольма в столь нежном возрасте и почему бросила Эйдана сразу после его рождения. Впрочем, кто она такая, чтобы осуждать эту женщину, тем более если учесть все те страдания, что выпали на ее долю. Но ведь и Эйдан, и Малкольм в равной степени невинные жертвы той трагедии, причина которой – Морэй. Как жаль, что братья не хотят стать друзьями.

Перевал пролегал между двумя высокими горными хребтами, чуть выше уровня моря. Неожиданно леса сменились бриллиантовой зеленью болот, лугов и кустарников, среди которых то там, то здесь высились мохнатые сосны. Перелески заканчивались кромкой сверкающего гладью озера Лох-Оу. Сам замок, с его высокими стенами из красно-бурого камня, многочисленными башенками, бастионами и пятиэтажной цитаделью, казалось, вырастал из вод озера.

Раза в два превышая размерами Данрох, Оу был со всех сторон окружен водой. Возле стен степенно плавали белые лебеди. Посреди водной глади виднелся еще один островок, также обнесенный стенами и соединенный с сушей мостом. Клэр разглядела белые каменные строения и крестьянские хижины. На лугах паслись тощие коровенки и овцы. Эта идиллия буквально просилась на сувенирную открытку. Подъемный мост был опущен.

– Он ждет нас, – мрачно проговорил Малкольм.

– Откуда он знает, что мы уже здесь?

– Эйдан обладает сильным умом. Ты останешься вместе с моими воинами, – произнес он тоном, не терпящим возражений. Затем поскакал вперед, вслед за Железным Сердцем. В следующее мгновение до слуха Клэр донесся громкий цокот копыт.

Клэр не могла избавиться от ощущения, что все это с ней уже было. Зловещие звуки, что-то вроде приглашения на смерть, которых ей никогда не забыть. А ведь она надеялась, что больше никогда их не услышит. Грохот копыт приближающейся армии воинов-горцев, готовых к битве и смерти, словно явился из ночного кошмара. Охваченная ужасом, Клэр обернулась: на них на всем скаку неслась добрая сотня всадников.

Малкольм, Ройс и Железное Сердце, находившиеся во главе их небольшого отряда, остановились. Мгновение – и воины взяли их в плотное кольцо. Клэр заметила, что никто, даже Малкольм, не вынул из ножен меч.

Один из чужих всадников отделился от своего войска и приблизился к Малкольму. Он был в полном вооружении, однако забрало на его шлеме было поднято. Клэр напрягла слух, но мужчины разговаривали на гэльском. В следующее мгновение гигант указал остальным вперед, в сторону опущенного моста.

Сердце Клэр ушло в пятки. Неужели Эйдан взял их в плен? Она пустила Святого рысью вслед за остальными воинами. Те уже двинулись к подвесному мосту и прошли внутрь крепости под опускающейся решеткой. Этот мост, похоже, служил также внешним двором замка, ибо на нем были выстроены помещения, в которых, похоже, размещался здешний гарнизон. Впереди Клэр разглядела Малкольма. В нем чувствовалось напряжение. Но это, пожалуй, и все.

Их провели через еще одни ворота, уже во внутренней крепости, а затем еще через внушительные ворота, увенчанные четырьмя высокими оборонительными башнями. Когда последний воин из отряда Малкольма вошел во внутренний двор, за ним с грохотом опустилась решетка. Клэр вздрогнула. Сомнений не было: теперь они пленники Эйдана. Она осторожно огляделась по сторонам. Замок выглядел весьма внушительно. К стенам, окружавшим внутренний двор, было пристроено еще с полдесятка разных домов.

Взгляд Клэр скользнул к башне в центре двора. Темная деревянная дверь распахнулась, и из нее вышел человек. Он не стал спускаться к ним, оставшись на площадке двумя этажами выше. Эйдан.

Малкольм приблизился к каменной лестнице, ведущей наверх – туда, где стоял хозяин замка. Клэр предполагала, что сейчас он остановится. Однако Малкольм верхом на своем скакуне поднялся по ступенькам и встал рядом с Эйданом, возвышаясь над ним, словно великан.

– Мы пришли с миром. Я хочу поговорить с тобой, – произнес Малкольм по-французски.

Эйдан рассмеялся, похоже, появление сводного брата его нисколько не удивило.

– Я знаю, зачем ты явился ко мне, Малкольм. Прошу тебя, чувствуй себя как дома… брат.

Малкольм вспыхнул. Но взгляд Эйдана скользнул дальше, пока не упал на Клэр. А вот рослых горцев, окружавших ее, Эйдан не удостоил даже малейшим вниманием, хотя все шестеро были на голову выше ее.

– Я бы не рискнул оставлять такую красивую женщину одну с моими воинами, Малкольм, – проговорил Эйдан по-английски и одарил Клэр улыбкой. – Она слишком красива. – С этими словами он отвесил ей учтивый поклон и повернулся, чтобы войти внутрь зала. – Оставь жеребца в конюшне, – добавил он и шагнул за порог.

Малкольм, все так же сидя на коне, спустился вниз. Было видно, что он с трудом сдерживает ярость. Клэр его отлично понимала. Малкольм молча проехал между воинами Эйдана и, остановившись возле Клэр, протянул ей руку.

Клэр поняла, что он хочет, и запрыгнула на его коня. Ее так и подмывало шепнуть ему на ухо, чтобы он сделал несколько глубоких вдохов, но решила, что лучше не стоит. Вместо этого она положила ему на плечо руку, в надежде, что он успокоится прежде, чем войдет в зал к хозяину замка.

Малкольм обернулся к ней. Оставалось только надеяться, чтобы на этот раз он прочел ее мысли. Все в порядке, подумала она. Он не сделал ничего дурного, просто проявил себя этаким капризным ребенком. Издав какой-то невнятный звук, Малкольм развернул жеребца и проехал прямо сквозь толпу воинов Эйдана. У подножия лестницы он жестом предложил ей спешиться, после чего сам спрыгнул на землю. Один из его воинов взял под уздцы его коня, и они с Клэр зашагали вверх по лестнице. Клэр окинула взглядом внутренний двор замка и собравшееся в нем войско и невольно вздрогнула. Затем посмотрела на входную дверь, которую Эйдан оставил открытой. Солнце уже садилось, и она не смогла разглядеть зал изнутри – ощущение было такое, будто на нее смотрит бездонная черная пустота.

Малкольм прав. Эйдану доверия нет. Клэр не знала, чего он хотел и как повел бы себя, прояви Малкольм с самого начала враждебность. Затем она вспомнила его похвалу ее красоте и поежилась. Что он хотел этим сказать? Эйдан опасен, как загнанный в угол тигр. Однако теперь уже ничего не поделать. Боже, и зачем только она приехала сюда!

Клэр проследовала за Малкольмом в огромный зал – и тотчас застыла, как громом пораженная. Часть мебели и прочего убранства явно не принадлежали XV веку или близкого к нему. Ей тотчас бросилась в глаза картина Пикассо на стене. Когда же она заметила полотна Ренуара, Констебля и Поллока, изумлению ее не было предела. Клэр завороженным взглядом обвела зал. Если не знать, какой век на дворе, это вполне могли быть шикарные апартаменты XXI века – прекрасная европейская мебель, дорогой антиквариат. Зато бросалось в глаза отсутствие электричества.

Хозяин этого великолепия стоял возле массивного буфета из темного дерева на гнутых ножках, украшенного по бокам позолоченными листьями, и разливал по рюмкам вино из хрустального графина. Клэр заметила современного вида штопор.

У нее закружилась голова. На Эйдане были сапоги, льняная рубашка и плащ в черную, зеленую и голубую клетку. Штанов на Эйдане не было. Наряд резко контрастировал с интерьером залы. Налив несколько бокалов, он обернулся и одарил ее обольстительной и вместе с тем лукавой улыбкой, которая тотчас запала ей в душу. Этот холеный красавчик наверняка знает, что неотразим, подумала Клэр.

– Бокал вина, леди Клэр? – предложил он, подходя к ней.

В этот момент в зал вошли Ройс и Железное Сердце.

– Нет, благодарю вас, – смущенно ответила она.

У Эйдана были такие же, как и у Малкольма, серые глаза, в которых пылал точно такой же огонь. Хуже то, что он откровенным взглядом смерил ее с головы до ног. Клэр нисколько не сомневалась, что он мысленно раздевает ее, наслаждаясь ее смущением.

Эйдан улыбнулся еще шире.

– Это вино из Бордо, – пояснил он.

Их взгляды встретились, и Клэр залилась румянцем. Его слова прозвучали удивительно проникновенно и нежно. Она не сомневалась, что в эти мгновения он думает о том, какова она в постели, и что картины, представшие его мысленному взору, поражают своей откровенностью.

– Думаю, оно великолепно, – отозвалась она. Голос ее при этом предательски дрогнул. Что греха таить, ее сразила красота и мужественность хозяина замка.

Малкольм поспешил встать между ними.

– Если ты хотя бы раз посмотришь на мою женщину, обещаю: твоя голова слетит с плеч, после чего я насажу ее на копье! – бросил он брату. Его глаза пылали яростью. Шлем он держал в левой руке, правая лежала на рукоятке меча.

Впрочем, Клэр сейчас было не до ревнивой вспышки Малкольма. Красавчик Эйдан привел ее в замешательство. Причем этот дьявол прекрасно понимал, что делает. Ее смущение доставляло ему несомненное удовольствие.

– Как же мне не смотреть на такую красивую женщину? – спокойно ответил он и снова обратил нескромный взгляд на Клэр. – Что же мне делать с моими глазами, Малкольм? Они ведь и существуют для того, чтобы наслаждаться красотой.

Зазвенело разбитое стекло. Клэр резко обернулась – Малкольм выбил бокал из руки Эйдана.

– Проявляй уважение! – коротко произнес он.

Эйдан продолжал улыбаться, хотя взгляд его сделался колючим и недобрым.

– Я пригласил тебя к себе в дом. Я не стал бросать тебя в темницу. И еще мне не нравится, когда красным вином обливают мои красивые ковры.

– Я сейчас все приберу! – воскликнула Клэр и двинулась вперед, однако не смогла проскочить между мужчинами.

Рука Малкольма по-прежнему лежала на рукоятке меча, и Клэр испугалась, что он вот-вот пустит его в ход. В этом случае Эйдан с радостью примет вызов. Железное Сердце опустился в кресло, чтобы наблюдать за развитием событий со стороны. Ройс решительно шагнул и, положив Эйдану на плечо руку, встал между Малкольмом и хозяином замка.

– Довольно, Эйдан! – раздраженно воскликнул он. – Ты подначивал Малкольма. И заслуживаешь подзатыльника, как проказливый десятилетний мальчишка. Ты ведешь себя недостойно своего возраста!

Эйдан посмотрел на Ройса без какой-либо враждебности и отошел в сторону. Встав возле камина, принялсяразглядывать огонь. Кажется, обошлось, подумала Клэр и, подойдя к Малкольму, взяла его за руку.

– Не обращай внимания! – шепнула она. Малкольм вопросительно посмотрел на нее.

Клэр тотчас осознала свою ошибку и поспешила отстраниться от него. В этом мире женщине лучше держать язык за зубами и не вмешиваться в дела мужчин. Позднее, когда они останутся вдвоем в спальне, она попытается все ему объяснить. Но как себя сдержать, если она точно знает, как ему следует поступить. Разве Малкольм не видит, что Эйдан искусно манипулирует им?

Эйдан вернулся к буфету и недрогнувшей рукой вновь налил вина в бокалы, не пролив ни капли. Один бокал он вручил Ройсу, и тот его принял. Эйдан вопросительно посмотрел на Железное Сердце. Граф Лахлан даже не шелохнулся, лишь отрицательно покачал головой.

– Ты знаком с Лахланом? – спросил Ройс.

– Формально – еще нет, – ответил Эйдан, не торопясь взять свой бокал. – Хотя его слава гремит далеко за пределами Альбы.

– Значит, пора познакомиться. Он станет тебе хорошим союзником. Главное, чтобы ты понял, что в твоем возрасте мальчишеские фокусы не пристали, а вместо этого прислушался к голосу Братства.

Эйдан посмотрел на Ройса без малейшей враждебности. Тот ответил ему спокойным взглядом. Из чего Клэр сделала вывод, что эти двое знают друг друга лучше, чем она предполагала, и что Эйдан примет упреки дяди Малкольма, хотя они с ним и не прямая родня. Она не сомневалась, что Ройс из любви к племяннику пытался поддерживать ровные отношения и с его братом. Напряжение, до этого царившее в помещении, слегка ослабло, и Клэр облегченно вздохнула.

– Вообще-то я не отказалась бы от бокала вина, – солгала она и, улыбнувшись Эйдану и Ройсу, в надежде, что это как-то поможет разрядить атмосферу, приблизилась к буфету, чтобы угоститься вином. Налив себе бокал, она обвела взглядом зал. – У вас прекрасный дом, – произнесла она, обращаясь к Эйдану, точно не зная, какой ему положен титул.

Улыбка Эйдана сделалась еще шире. Хозяин замка явно пребывал в прекрасном расположении духа.

– Ваше присутствие в нем делает его еще более прекрасным, – высокопарно отозвался Эйдан.

Клэр искоса посмотрела на Малкольма. Тот раздраженно качал головой. Клэр так и подмывало сказать Эйдану, что в ее мире женщины смеются над такими пышными фразами. Нет, пожалуй, не стоит этого делать. К тому же этот самодовольный павлин чертовски обольстителен, и никакая женщина не отказалась бы от такого кавалера. Малкольм, насупив брови, одарил ее укоризненным взглядом.

– Ты знаешь, зачем мы сюда прибыли, – заявил он своему сводному брату.

Эйдан тотчас обернулся к нему.

– Знаю. Как не знать, – ответил он. Поставив бокал, он извлек из складок плаща свернутый в трубку и перевязанный лентой лист пергамента.

– Неужели… это… то самое?! – ахнула Клэр. Эйдан протянул лист Малкольму:

– Я вижу, леди Клэр, что вы зачарованы этой вещицей. Но этот лист – бесполезный кусок пергамента.

Малкольм развязал ленту и развернул лист. Клэр поставила бокал и устремилась к нему. Ее взгляду предстала страница, испещренная вычурными письменами и украшенная причудливым орнаментом. Буквы были еще более неразборчивыми, чем на страницах «Катаха».

– Я не умею читать на латыни. Ты не поможешь мне, красавица?

– Помогу! – прошептала Клэр, забирая у него лист. Сердце так сильно стучало в ее груди, что она опасалась прямо тут же свалиться без чувств. – Спасибо!

Она быстро поцеловала его в щеку и, подбежав к камину, присела возле огня на маленькую, обтянутую бархатом скамеечку. Пробежав глазами написанное, она поняла: на латыни написана только одна фраза. Все остальное – на древнеирландском. Читать было трудно из-за стилизованного шрифта и отсутствия пробелов между словами.

А потом она все поняла. Это была молитва, правда не похожая на те, которые ей до этого приходилось слышать. Похоже, это было как-то связано с кельтской богиней врачевания по имени Сеанна.

– Интересно, почему в старинном кельтском манускрипте появилась вставка на латыни? – спросила Клэр, не отрывая глаз от текста. Это был риторический вопрос, и на него действительно никто не ответил. – В «Катахе» есть латинские вставки?

– Есть. Две, – ответил Малкольм. – Когда писцы наносили мудрость Древних на страницы, один из них предпочел сделать это на латинском языке. Говорят, что это был римлянин.

Римляне в свое время покорили Британию, но не Ирландию. С другой стороны, какой-нибудь римлянин мог легко пересечь Ирландское море.

– Это необыкновенная находка, она может иметь самые невероятные последствия, – воскликнула Клэр и посмотрела Малкольму в глаза. – Ты переведешь для меня остальной текст с гэльского?

Малкольм помедлил с ответом.

– Я не настолько учен, как монахи и священники. Попробую. Это будет нелегко.

– Попробуем вместе, – предложила Клэр и улыбнулась.

– Нет никакой спешки. Эту страницу нужно перевести. У нас будет для этого целая ночь, правда? Мы ведь останемся здесь на ночь?

Малкольм заглянул ей в глаза и, немного помолчав, заговорил снова.

– Да. – Затем, повернувшись к Эйдану, добавил: – Леди Клэр желает перевести эту страницу. Ей нужен свет, пергамент, перо и чернила.

Его слова прозвучали как приказ. Эйдан ответил ему взглядом, в котором читался вызов. Клэр тем временем перевела первую строчку латинской фразы. Ее руки слегка подрагивали от возбуждения.

– Отчего вы решили, что это бесполезный текст?! – взволнованно воскликнула она. – Это молитва, способствующая лечению и выздоровлению. Почему она кажется вам недостойной внимания? Где ты ее откопал, Эйдан? Эта вещь не имеет цены!

Эйдан шагнул к ней.

– В вашей лавке, Клэр, – вкрадчиво произнес он.

Господи, сколько можно, возмутилась про себя Клэр его манерами змея-искусителя.

– В каком именно месте? – строго спросила она.

– В Библии короля Якова, – усмехнулся Эйдан.

Клэр остолбенела. В ее реестре действительно имелась Библия короля Якова, но она была издана в 1728 году. Клэр приобрела ее месяц назад в Лондоне.

– В задней обложке имелся потайной карман, – пояснил Эйдан. – Сам не знаю, как обнаружил его. До этого книга успела побывать в руках у Сибиллы. Я нащупал ее отпечатки и отправился по их следам.

Клэр растерянно посмотрела на Эйдана. Боже, неужели он способен нащупать отпечатки пальцев? Клэр задумалась.

– Это находка огромной важности, – повторила она и повернулась к Малкольму: – Чем раньше мы сумеем перевести страницу, тем лучше. Но как она могла попасть ко мне в дом? Неужели она все время хранилась в Библии? – спросила она, стараясь не смотреть на Ройса.

– Она могла пролежать в Библии несколько столетий, Клэр, – ответил ей Малкольм.

– Выходит, сама судьба привела меня к этой священной книге, а страницу – в мой магазин? – С этими словами Клэр повернулась к Ройсу.

Тот поспешил отвести глаза в сторону.

– Я могу вернуть вас обратно, если вы желаете продолжить поиски, – с усмешкой предложил Эйдан.

Прежде чем Клэр успела ему ответить, в разговор вмешался Малкольм.

– Я никуда ее не отпущу! – прорычал он. – Никуда!

– Вот уж даже и предложить нельзя, – капризно пожал плечами Эйдан и серьезным тоном продолжил: – Эта страница не обладает никакими чудодейственными силами, леди Клэр. Я неплохо умею читать. Это молитвы и благословение, призванные хранить смертельно раненных от гибели, если раны нанесены мечом или другим холодным оружием. Мой сквайр проткнул себя копьем. Я попытался спасти ему жизнь, но не сумел. Эта страница не обладает силой исцеления.

До Клэр моментально дошел смысл его слов. Но тут в разговор вновь вмешался Малкольм.

– Ты – наполовину демон. А демоны – разрушители и не способны врачевать. И ты возомнил себя лекарем? – язвительно бросил он брату.

Эйдан явно не желал отвечать ему, однако произнес ледяным тоном:

– Пусть я наполовину демон, но я внук Фаолы. И я исцелял людей, Малкольм, вот этими руками и мощным белым светом.

И он вскинул вверх руки. Пальцы его дрожали от злости. Ройс шагнул вперед и встал между братьями.

– Я рад слышать, Эйдан, что ты умеешь врачевать. – С этими словами он мрачно посмотрел на Малкольма. – Советую вам оставить ваши личные распри. Есть вещи и поважнее.

Клэр вновь опустилась на скамеечку у камина. Эйдан обладал способностями лекаря, а Малкольм нет. Интересно. Неужели из этого следует, что разные Магистры, как и обычные люди, наследуют определенные способности?

– Я обрел эту способность недавно, – сурово произнес Эйдан. – Как-то раз я вылечил одну девушку. Она была серьезно больна. Я плохо понимал, как это делается, и быстро устал, можно сказать, обессилел. – Он покраснел и повернулся к Ройсу. – Навряд ли когда-нибудь я стану заниматься этим делом снова. Уж слишком много отнимает это сил.

Клэр замерла. Он исцелил женщину, но при этом едва не лишился сил?

– Быть может, со временем ты научишься делать это, не тратя столько сил, – успокоил, сжав его плечо, Ройс. – Я рад, что ты спас человеческую жизнь.

Клэр встала и, подойдя к Малкольму, приветливо улыбнулась.

– По-моему, не важно, обладает страница магическими свойствами или нет. Самое главное, что она, возможно, вырвана из «Кладиха». И если только это не подделка, она ценна сама по себе. Ее следует хранить как святыню или же для сохранности перенести в мое время вместе с манускриптом.

– Нет, Клэр, – покачал головой Малкольм. – Это важно, обладает она магическими свойствами или нет. Очень важно. Если она настоящая, то должна обладать целительной силой.

«Он не понимает меня», – подумала Клэр. Ученые XXI века на коленях бы умоляли дать им возможность хотя бы одним глазком взглянуть на эту страницу. А вот для Малкольма ценность этого исторического документа пустой звук.

– Ты способен исцелять себя, забирая чью-то жизнь. Почему вдруг «Кладих» для тебя так важен?

– Потому что, если мы овладеем тайнами «Кладиха», нам не нужно будет забирать чью-то жизнь, Клэр. Нас сможет исцелять книга!

– Значит, книга способна вернуть к жизни умирающих? – с волнением в голосе проговорила Клэр.

У смертельно раненных Магистров, чтобы выжить, пропадет необходимость забирать жизнь. Теперь все стало на свои места. Книга была более чем бесценна. К чему тогда удивляться, что ею стремился завладеть Морэй? С ее помощью он мог исцелять орды своих демонических подданных. Черт побери!

– Да. Если прочитать нужные, правильные страницы. Каждая страница имеет свою собственную причину.

Неожиданно Клэр сделалось зябко. В зале повеяло ледяным холодом. Должно быть, кто-то оставил открытой входную дверь. Впрочем, разве не так же похолодало, когда они с Малкольмом приземлились после прыжка на поляне посреди леса. До Клэр начало доходить, что именно происходит в эти секунды. Малкольм шагнул вперед и встал рядом с ней. Клэр чуть ли не кожей ощущала исходившую от него тревогу. Она посмотрела туда, куда был устремлен его взгляд, на входную дверь. Дверной проем заполняла собой чья-то огромная черная тень.

Смерть, подумала Клэр, чувствуя, как у нее перехватило дыхание. Вопреки ее ожиданиям, тень отступила, явив взору златокудрую фигуру в алых одеждах. Граф Морэй широко улыбнулся ей.

– Привет, Клэр!