Глава 25

В тот вечер, находясь рядом с Ройсом, Руфь чувствовала себя так, словно прошедшие годы мистическим образом исчезли и им снова по восемнадцать лет. Они говорили без остановки, не испытывая неловкости или смущения, пока Руфь не осознала, что уже полночь и они находятся в одиночестве.

Бетани и Энни отправились в номер, а Крейг, должно быть, ушел домой. Грант, очевидно, вернулся в Орландо, хотя она не припоминала, когда именно он уехал. Руфь не замечала никого и ничего вокруг, кроме Ройса. Она слышала лишь его голос. Весь окружающий мир растворился в зыбкой дымке.

Прощаясь перед дверью ее номера, Ройс пригласил Руфь в гости в свой дом на Индиан-Ривер. Руфь согласилась. Он ни разу не упомянул об обстоятельствах их расставания пятьдесят лет назад, но она чувствовала их незримое присутствие даже в самых счастливых воспоминаниях. Руфи очень не хотелось ворошить прошлое, но она понимала, что, пока они не поговорят об этом, нечего и надеяться на светлое будущее.

Мысль о том, что придется заново пережить всю ту боль и стыд, не давала пожилой даме заснуть. Руфь встала до того, как проснулись невестка и внучка. Она тщательно оделась и наложила макияж. Влажность воздуха во Флориде летом была очень высока, и Руфь не ожидала, что ей удастся сохранить прическу в течение длительного времени, но попытаться все же стоило.

Ради Ройса.

— Бабушка, что это ты делаешь в такую рань? — простонала Энни, когда Руфь вышла из ванной.

— Уже почти восемь часов.

— Ты обычно так рано не встаешь, — заметила девушка. Обычно именно Руфь нежилась в постели дольше всех. — Ты уже сделала утреннюю гимнастику?

— Да, — ответила она, приглаживая непослушный локон. — У меня встреча с Ройсом.

— Тогда все понятно, — подала голос Бетани.

— Кстати, тебе понравился Крейг? — спросила Руфь внучку.

Она была всецело поглощена Ройсом, однако заметила, как мило молодые люди беседовали.

— Он очень хороший! — с энтузиазмом воскликнула девушка.

— Ты собираешься снова с ним увидеться? — поинтересовалась Руфь.

— Мы договорились, что он отвезет меня на реку смотреть ламантинов и дельфинов. — Энни потянулась. — Бабушка, ты никогда не говорила мне, что во Флориде так красиво.

— Она обладает непередаваемой и уникальной красотой, как и все северо-западное тихоокеанское побережье.

— А в котором часу вы вернетесь? — садясь на кровати и приглаживая растрепанные волосы, спросила Бетани.

— Не знаю… Я позвоню тебе позже. Энни едет с Крейгом, а ты что будешь делать целый день? — Руфи была ненавистна мысль, что ее невестке придется сидеть в гостиничном номере или слоняться в одиночестве по городу. Она надеялась также, что Грант ненадолго задержится на своей скучнейшей конференции риелторов.

— За мной заедет Грант, — заверила Бетани свекровь. — У него утреннее совещание, и к обеду оно закончится. Мы встречаемся около часа дня.

— А утром чем займешься?

Бетани выбралась из постели.

— Думаю, поваляюсь у бассейна, почитаю. Да и вязать надо, так что мне есть чем заняться. Не беспокойтесь обо мне. — Она помахала Руфи рукой. — Наслаждайтесь обществом Ройса.

— Я так и сделаю. — Пожилая дама бросила взгляд на часы.

— У вас с Ройсом все в порядке? — поинтересовалась Бетани, вкладывая в свои слова особый смысл.

Руфь неуверенно пожала плечами:

— Я… я еще не знаю. Мне пока не представилось шанса поговорить с ним… обо всем. — Она с беспокойством посмотрела на невестку. — Я позвоню тебе во второй половине дня, хорошо?

— Разумеется. — Бетани послала ей воздушный поцелуй, а Энни тепло улыбнулась бабушке.

Уверенная, что у нее есть в запасе несколько минут, Руфь поспешила в фойе отеля, отчаянно нуждаясь в чашечке кофе. К ее удивлению, Ройс уже поджидал ее, читая газету.

— Доброе утро! — поздоровалась она.

При виде Ройса сердце ее забилось быстрее. Она не могла поверить в то, что прошло долгих пятьдесят лет. Когда она была рядом с ним, то испытывала ощущение чего-то очень знакомого и близкого, сравнимого с тем, когда заново вспоминаешь язык, на котором говорил в далеком детстве. Но сумеет ли Ройс когда-нибудь ее простить?

Ройс сложил газету и поднялся.

— Руфь… — начал он, но тут же замолчал.

— Ты рано, — нервно произнесла она. — Знаешь, я очень плохо спала ночью, — призналась она в надежде, что он поймет смысл ее слов.

Ройс нахмурился и отвернулся:

— Я и сам глаз не мог сомкнуть.

— Я хотела бы поговорить с тобой.

Он кивнул:

— Полагаю, так и надо поступить. — Он положил ее руку на сгиб своего локтя. — Нам многое нужно обсудить, но прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы ты знала — для меня большое счастье снова видеть тебя.

— Я могу сказать тебе то же самое. — Руфь и мечтать не могла, что ей будет дарован второй шанс с любимым человеком, и намеревалась не упустить его снова.

Они подошли к его машине, и Ройс распахнул перед ней дверцу, как всегда делал, когда оба были подростками. Даже будучи восемнадцатилетним оборванным мальчишкой, он всегда вел себя как настоящий джентльмен.

Вместо того чтобы сразу отвезти Руфь к себе домой, он направил машину в сторону Орхид-Айленд.

— Куда мы едем? — спросила Руфь.

— Я подумал, что день следует начать со стаканчика свежевыжатого апельсинового сока.

Она решила, что он повезет ее на ферму своих родителей.

— Твой отец продал рощу, не так ли?

— Именно так. — Ройс искоса посмотрел на нее. — А купил ее мой брат.

— Арни? — удивилась Руфь.

— Бенни, — поправил ее Ройс.

Бенни был старшим братом, а Арни, как теперь вспомнила Руфь, младшим.

Приехав на ферму, Ройс повел машину вдоль аккуратных рядов апельсиновых деревьев и затормозил возле дома.

— Помнишь выпускной бал? — спросил он.

Руфь засмеялась:

— Разве можно его забыть?

— Даже мои дети и внуки знают историю о том, в каком плачевном состоянии мы с тобой прибыли на празднование.

— Мои тоже.

Ройс воззрился на нее:

— Правильно ли я тебя понял, что Бетани и Грант в разводе?

— Так и есть.

— На мой взгляд, они отличная пара!

Руфь обхватила себя руками:

— Полностью согласна. Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я жду их воссоединения. По дороге во Флориду мы встретили группу байкеров, и Бетани, кажется, очень понравился один из них. Я беспокоюсь, что она влюбилась в него.

— Наблюдая за твоей невесткой и сыном вчера вечером, я бы не сказал, что она увлечена другим мужчиной.

— Твои слова как бальзам на душу! — пылко воскликнула Руфь. — У Гранта был кризис среднего возраста, — добавила она, словно это все объясняло.

— Который и повлек за собой развод, не так ли?

— Так. К счастью, мой сын осознал, каким был глупцом. Рада, что теперь он делает все, что в его силах, чтобы вернуть семью.

— Желаю ему удачи.

— Благодарю. — Руфь сделала глубокий вдох и повернулась так, чтобы видеть лицо собеседника. Она боялась, что если и дальше станет откладывать важный разговор, то лишится мужества и вообще ничего не скажет. — Кстати, о глупцах. Я… я хочу извиниться за то, как… как нелепо мы попрощались… — Она нервно теребила ремешок сумочки. — Все эти годы я корила себя за свой поступок, страстно желая переписать ту часть нашей истории… — К горлу ее подступил комок, мешая закончить фразу, но Ройс и так понял, о чем речь. — Более всего я раскаиваюсь в том, что причинила тебе боль. Я была молода и глупа и… — Голос ее сорвался.

В машине воцарилась тишина. Ройс накрыл руку Руфи своей рукой.

— Я простил тебя давным-давно, — медленно произнес он, глядя ей прямо в глаза. Его взгляд был серьезным и одновременно нежным. На мгновение Руфь лишилась дара речи.

— Но как? — наконец вымолвила она.

Он улыбнулся, задумчиво глядя на ровные ряды деревьев.

— Не скажу, что это было легко… — начал он. — Сначала мне казалось, что я вообще никогда не смогу больше полюбить. — Он покачал головой, словно вспомнив о чем-то. — К счастью, я заблуждался.

Итак, он любил свою жену. Руфь испытала чувство облегчения, узнав об этом.

— Жизнь все расставила по своим местам, — философски заметил Ройс, пожимая плечами. — Я взял Барбару в жены, и у нас родилось трое замечательных детей. Мне не о чем сожалеть. — Он легонько сжал руку Руфи. — И ты не должна. Вы с Ричардом были счастливы, не так ли?

Она кивнула. Да, она была счастлива — ровно настолько, насколько сама себе позволяла. И у нее самой, и у ее мужа имелись определенные недостатки, но они прожили хорошую жизнь вместе. Хотя иногда Руфь и задавалась вопросом, что было бы, если бы они с Ройсом поженились, но она никогда не позволяла этим мыслям отравлять свое существование.

— Ты правда считаешь, что мы можем забыть о прошлом? — с надеждой спросила она. — Ты принимаешь мои извинения?

Взгляды их снова встретились.

— Конечно. — Его глаза светились прощением, но и чем-то еще.

Руфь облегченно вздохнула и, отпустив наконец ремешок сумочки, обхватила пальцами руку Ройса. Долгое время они сидели молча, словно опасаясь разрушить красоту момента.

Вскоре они встретились с братом Ройса Бенни. Обменявшись приветствиями, Бенни устроил для гостьи небольшую экскурсию по ферме, закончившуюся стаканом свежевыжатого апельсинового сока.

Руфь неспешно пила сок, вспоминая счастливые мгновения детства.

— Я и забыла, какие на Индиан-Ривер замечательные апельсины. — Она вздохнула. Этот апельсиновый сок показался ей божественно вкусным. В конце концов, жители Флориды поставляют сок в Белый дом и очень этим гордятся.

Когда они возвращались к машине, Ройс указал на скрюченное дерево, отягощенное плодами, росшее на самом краю рощицы.

— Здесь я в первый раз поцеловал тебя, — сказал он с ноткой ностальгии в голосе. Ройс всегда был неисправимым романтиком. Таким он остался и по сей день.

— Не здесь, а вот под тем деревом, — поправила его Руфь.

Ройс удивленно воззрился на нее:

— Так ты помнишь?

— Разумеется, помню. Я заехала к тебе под предлогом того, что принесла домашнее задание… или что-то в этом духе. — Она с головой окунулась в воспоминания. — Потом ты проводил меня до машины и спросил, была ли я когда-нибудь в апельсиновой роще.

— Ты не была, поэтому я вызвался показать тебе окрестности, — подхватил Ройс. Его тоже увлекли воспоминания.

— Я солгала, — призналась Руфь. — Ройс, я же родом из этих мест! Как я могла не видеть апельсиновой рощи!

— Солгала? — Он притворился крайне изумленным.

— Ну я же не дурочка. Я догадывалась, что ты мечтаешь поцеловать меня, и не хотела упустить такой шанс.

Ройс распахнул перед ней дверцу машины.

— Насколько помню, я был крайне неискусен и чуть не укусил тебя.

— А насколько я помню, в то мгновение, когда твои губы коснулись моих, я испытала такое потрясение, что чуть не лишилась чувств.

Они рассмеялись. Ройс поднес ее ладонь к губам и легонько поцеловал костяшки пальцев.

— Уверяю тебя, сейчас я гораздо более опытен.

— Да и я тоже, — лукаво заметила она.

Они пересекли мост через Семнадцатую авеню, направляясь на юг к острову. Дом Ройса стоял на узком клочке земли. Из окон фасадной части открывался вид на Атлантический океан, а с противоположной стороны — на Индиан-Ривер. Припарковавшись на круглой подъездной аллее перед двухэтажным коттеджем, Ройс и Руфь взошли по кирпичным ступеням крыльца. Войдя внутрь, Руфь первым делом обратила внимание на огромные, от пола до потолка, стеклянные двери, за которыми раскинулись воды Индиан-Ривер. Руфи было отлично известно, что в действительности это не река, а часть внутреннего водного пути, протянувшегося от Флориды до штата Мэн. В темных водах водоема в изобилии водились рыба и прочие морские обитатели, а на берегах жили дикие птицы. Будучи детьми, они частенько лежали на животе на деревянном настиле и гладили ламантинов. Руфь узнала, что дельфины и ламантины — очень любознательные существа, которые так же заинтересованы в знакомстве с людьми, как и люди с ними. Правда, взрослые этого знакомства не одобрили и запретили детям водить дружбу с морскими созданиями.

— О, Ройс, как здесь красиво! — Она подошла к столу, расположенному в центре прихожей, едва заметив стоящий на нем огромный букет цветов. — Давно ты уже живешь в этом доме?

— Ну, некоторое время… — Ройс взмахнул рукой. — Лет десять, я бы сказал. С тех самых пор, как вышел на пенсию. Я работал на кафедре математики в Университете Флориды.

— Ты всегда хотел иметь дом на реке! — воскликнула Руфь.

Будучи подростками, они часто мечтали о будущем. Конечно, они намеревались пожениться, нимало не смущаясь тем фактом, что родители не одобрили бы этого брака. Они даже решили, что у них будет двое детей — Молли и Ройс-младший.

— А ты собиралась стать стюардессой, помнишь? — глядя на водную гладь, ответил Ройс. — Кажется, тогда они назывались бортпроводницами.

— О да. — То была профессия ее мечты, дающая возможность летать по всему миру. — Но вместо этого я сидела дома и воспитывала детей. Ричард прекрасно обеспечивал семью и настаивал, чтобы я не работала, — будничным голосом добавила Руфь. — Потом, когда Грант и Робин подросли, я очень много занималась волонтерской деятельностью.

Следуя примеру отца, Грант также решил, что его жена будет домохозяйкой. Бетани работала непродолжительное время до рождения Эндрю, а после того, как это произошло, ее невестка с головой ушла в домашние хлопоты. Такой выбор нельзя было назвать современным, и он шел вразрез с веяниями времени и борьбой за независимость женщин, но Бетани, казалось, была вполне счастлива в роли жены и матери, в то время как Грант делал карьеру. Как бы Руфи хотелось, чтобы ее сын больше ценил свою жену!

— О чем ты думаешь? — спросил Ройс, подходя ближе.

— Ах, ни о чем… Просто воспоминания нахлынули. — Она пожала плечами, и ее шелковая блузка тихонько зашелестела.

— О нас? — спокойно поинтересовался Ройс.

— Нет… о моем сыне. Бросая Бетани, Грант и не догадывался, что именно она тайная составляющая его успеха. Она играла ту же роль при нем, что и я при Ричарде. — Она покачала головой. — Полагаю, мужчины зачастую воспринимают своих жен как приложение к ним. — Она посмотрела Ройсу в глаза. — Бетани посвятила моему сыну всю свою жизнь, а он бросил ее ради молоденькой женщины.

— Он не первый мужчина, совершивший подобную ошибку, — заметил Ройс.

— И, к сожалению, не последний, — со вздохом добавила Руфь.

Ройс обнял ее и привлек к себе.

— Мы до сих пор беспокоимся о наших детях, не так ли? — прошептал он ей на ушко. — Вне зависимости от того, сколько им лет.

— Ничего не могу с собой поделать, — вынуждена была признать пожилая дама, растворяясь в объятиях Ройса.

Она тревожилась не только о Гранте, но и о Робин, настолько похожей на Ричарда, что Руфь боялась, как бы работа не поглотила ее целиком. В самых страшных своих кошмарах она представляла, как ее дочь умирает от сердечного приступа во цвете лет, так и не начав толком жить.

— Расскажи мне о своих детях, — попросила Руфь, жаждущая узнать о Ройсе как можно больше.

— Ну… Питер, самый старший, адвокат. Он женат, и у него двое детей. Морин с двух лет играла с куклами только в доктора, выписывала рецепты и посылала их в аптеку. Повзрослев, она стала фармацевтом. А младший сын Кент стал священником и теперь служит Богу на Гаити.

— О, Ройс, какая замечательная у тебя семья! — воскликнула Руфь, глядя на него.

Он кивнул:

— Да, со мной пребывает благословение Господне.

— У тебя была прекрасная жена, — добавила Руфь.

— Да, — ответил Ройс. — Дети стали настоящими людьми во многом благодаря Барбаре, и я очень скучаю по ней.

— А Крейг чей сын? — поинтересовалась Руфь.

— Морин. Несколько месяцев в году он работает с Кентом на Гаити. Он учится в медицинском колледже. Еще год остался. У парня настоящий дар исцелять тех, кто нуждается в его помощи.

— Кажется, он очень славный молодой человек.

— Так и есть. Судя по всему, он увлекся Энни, — подмигнув Руфи, произнес Ройс.

Руфь просияла:

— Моей внучке он тоже понравился.

— Когда я вчера вечером пригласил Крейга поужинать с нами, он согласился, но без энтузиазма. А сегодня утром я обнаружил от него сообщение на автоответчике. Парень благодарил меня за то, что познакомил его с твоей внучкой.

Руфь радостно засмеялась, подумав о том, что у Энни не будет недостатка в кавалерах. У того молодого человека, что отправился в Европу, появился достойный соперник.

Ройс повернулся к Руфи и с улыбкой спросил:

— Не хочешь ли прокатиться на лодке вниз по реке?

Она крепко сжала его руку:

— О, Ройс, в самом деле? Какая замечательная идея!

— Отправимся в плавание по реке воспоминаний.

— Звучит божественно.

— Ты помнишь Джона Болингера? — спросил он, показывая дорогу к причалу.

— Ну конечно. Он был твоим другом.

— И до сих пор им является. Он тоже будет на вечере встречи.

— А Кони Кинан собирается прийти?

— Насколько мне известно, да.

Когда они ступили на шаткие сходни, Руфь крепко вцепилась в руку Ройса. Он первым сел в моторную лодку, стоящую у причала, а потом обернулся к своей спутнице и нежно коснулся ладонью ее щеки.

— Для меня самым важным именем в списке было твое. Ах, Руфь, если бы ты только знала, как я счастлив снова тебя увидеть!

Пожилая дама не в силах была вымолвить ни слова. Ее переполняли эмоции. На глаза навернулись слезы, поэтому она поспешно опустила голову, чтобы Ройс ничего не заметил.

— И я тоже, — наконец произнесла она. — И я тоже.