Глава 20
Мэгги в оцепенении сидела на диване. Полицейские и медики, которые топтались по дому уже больше часа, наконец стали направляться к выходу. Тело доктора Дэна уже увезли в морг. Он не получит долгого и дорогостоящего процесса, а также шанса на побег и возможности других убийств. Пуля Ника убила его на месте. А Мендес при этом оказался жив. Он был в критическом состоянии, потерял много крови и пока не приходил в сознание, но парамедики считали, что у него хорошие шансы. Ножевые раны в груди были глубокими, но лезвие скользнуло по пистолету в левой чашке лифчика и не задело сердце.
Ник вместе с парамедиками уговаривал ее поехать в больницу вместе с Мендесом, просто на всякий случай. Но Мэгги отказалась. У нее была всего лишь шишка на голове и ноющий локоть. Единственное, что у нее на самом деле болело, так это сердце, но для него не было лекарства. Жизненный опыт научил ее, что оно в конце концов тоже заживет. Только на этот раз она боялась, что на это потребуются годы. Долгие годы…
Она закрыла глаза и покачала головой. Она столкнулась лицом к лицу с человеком, который изнасиловал и убил восемь женщин. Она стреляла из пистолета, чего никогда раньше не делала. Она видела, как Ник убил Дэниела Меррила после ее собственного промаха. Она думала, что Мендес тоже умер. Слишком много для одной ночи. Слишком много ужаса и насилия.
А еще ей теперь предстояло посмотреть правде в глаза – Ник не был тем, кем она считала его. Все, что он говорил ей, все, чем они занимались, было ложью. Он оказался даже больше чем полицейским. Он оказался агентом ФБР и использовал ее как… как пешку, как реквизит в своем расследовании.
Она слышала, как Херли спрашивает его, сколько он еще пробудет в Сакраменто, и подумала о том же самом. Он завтра же соберет вещи и вернется обратно в Коннектикут, или откуда он там? Или послезавтра? Она не знала. Он заговорил с кем-то другим и не ответил на вопрос Херли.
– Ты в порядке? – спросил Ник.
Он закрыл дверь за медиками и полицейскими и сел рядом с ней. Мэгги кивнула:
– Как тебе удалось так быстро появиться после того, как я помигала светом?
– Я обнаружил, что кто-то вырубил одного из полицейских, и понял: что-то случилось… Я не хотел рисковать. Поэтому вызвал подкрепление и помчался сюда.
– Как ему удалось войти? – спросила Мэгги. – Почему Мендес не следил за окнами?
– Он, скорее всего, следил, – сказал Ник. – Доктор Дэн поработал стеклорезом над кухонным окном и застал Мендеса врасплох.
– Но когда я уходила спать, окно в гостиной не было так широко открыто.
– Наверное, Мендес его открыл в надежде приманить убийцу.
Ник попытался обнять Мэгги и прижать ее к себе, но она отодвинулась.
– Не прикасайся ко мне. Я и так чувствую себя полной дурой. Я видела: что-то происходит, но не хотела смотреть правде в глаза…
– Мэгги, не надо, ты совсем не дура. Я…
– Ты что? – требовательно спросила она, бушующие в ней эмоции грозили вылиться через край вместе с гневом. – Ты мне не лгал? Ты меня не использовал?
– Прости, – сказал он. – Я не собирался так… сближаться с тобой. Одно цеплялось за другое, и я просто не смог с собой совладать.
– Скажи мне кое-что. Почему ты просил меня о свидании в самый первый раз?
– Ты знаешь почему.
– Я хочу услышать это от тебя. Я хочу услышать, как ты говоришь правду. Для разнообразия.
Он перевел взгляд на руки, чуть стиснутые между колен:
– По большей части я сделал то, что должен был делать.
Проигнорировав его слова, Мэгги продолжила:
– В прошлый раз, когда я спросила, почему ты заинтересовался именно мной, ты сказал, что я «красива, энергична и немного застенчива», и тебе понравилось это сочетание. Помнишь такое? Но ведь дело было в другом, не так ли? Просто из-за моей профессии и случившегося с Лолой ты понимал, что доктор Дэн со мной свяжется. Я права?
Ник посмотрел на нее.
– У меня были такие подозрения, – наконец ответил он.
– А влезть ко мне в постель было просто бонусом, так?
– Не смей так думать. Все было совсем не так, – прорычал он.
– Забавно. Могу поклясться, что теперь-то мне все ясно, – парировала она. – Ты так хотел подстрелить дичь, что не остановился бы ни перед чем, и одновременно ты подстрелил меня… – Она не смогла закончить предложение.
– Я знаю, что причинил тебе боль, – сказал Ник, с трудом сдерживая собственные эмоции. – Я боялся, что этим кончится. Я знал, что так может быть. Но я могу сказать только одно, Мэгги. Я любил тебя, когда мы впервые занимались любовью. И люблю до сих пор. Моя работа этого не отменяет.
Мэгги зажмурилась, отчаянно желая поверить его словам. Но она не могла, доверия между ними больше не существовало. Долгое время она закрывала глаза на правду, но сейчас смотрела ей в лицо и понимала, что, даже если Ник и остался бы на какое-то время, потом он все равно бы уехал. У него где-то есть другая жизнь – родные, друзья и, может, даже жена!
– Просто скажи, что ты не женат, – сказала она. – Или как раз здесь на сцене появляется Шелли?
Ник нахмурился:
– Я не настолько низко пал, Мэгги. Нет никакой Шелли. Я ее придумал, чтобы ты разрешила мне поселиться у тебя.
Мэгги покачала головой. Чему ей вообще верить? Что было настоящим в нем, в их отношениях?
– Собирай вещи и уходи, – наконец произнесла она.
– Ты же это не всерьез. Дай себе время подумать. Пару дней. А когда будешь готова, мы поговорим обо всем. Я не хочу потерять то, что у нас было…
– А что у нас было? – эхом отозвалась она. – Ничего не было. Я иду спать. И хочу, чтобы тебя здесь не было, когда я проснусь. – Произносимые слова резали Мэгги по живому. Но она знала, что лучше побыстрее закончить отношения и двигаться дальше. Она не хочет месяцами жить в постоянном страхе, что наступит день и Ник заявит, что любит ее не настолько сильно, чтобы отказаться от своей прежней жизни. Ей надо думать о Заке. Она отодвинула благо сына на второй план и позволила своим желаниям одержать верх. И теперь, ко всему прочему, чувствовала себя за это ужасно виноватой. А ведь она уже начала думать, что Ник может стать просто идеальным отцом. А теперь? Она даже не знает его, его настоящего. – Прощай, Ник, – сказала она, вставая. – Я больше не хочу тебя ни знать, ни видеть. Я серьезно.
* * *
Господи, как же это больно. Ник сидел на диване в доме Мэгги и чувствовал себя так, словно она только что дала ему под дых. Он так испугался, когда нашел на земле полицейского без сознания и осознал, что Мэгги попала в беду. Потом страх и гнев превратились в громадное облегчение, что он успел вовремя, и сейчас он чувствовал себя совершенно опустошенным.
Он уронил голову на руки и слушал, как Мэгги в спальне забирается к себе в постель, которая недавно была их общей. Ему хотелось пойти за ней и умолять передумать. Ему хотелось, чтобы она снова приняла его в свои объятия и занялась с ним любовью, хотелось, чтобы она согласилась стать его женой. Хотелось, чтобы следующие двадцать четыре часа она спала в его объятиях. Но он понимал, что она сейчас не в состоянии противостоять его эмоциональному напору. Они оба слишком много пережили. И важнее всего дать ей время. И тогда, может быть…
Ник медленно поднялся и пошел в комнату миссис Грубер собирать вещи. Закончив сборы и застегнув чемодан на «молнию», он пошел было к двери, но потом заметил кое-что на комоде. Вставленную в рамку фотографию Мэгги, из тех, что он снимал на берегу. Ник остановился, потом открыл чемодан и к своим вещам добавил фотографию. У него были фотографии, которые она присылала по электронной почте, но тогда они еще не были лично знакомы. Этот снимок значил для него гораздо больше, и он не собирался оставлять его здесь. Вдруг фотография останется для него единственным способом вспоминать об их отношениях.
Мэгги?
Я уже больше недели не получал от тебя писем. С тобой все в порядке? Я волнуюсь о тебе…
Джон.
Мэгги прочитала последнее письмо Джона на своем рабочем компьютере и вздохнула. Время было позднее, и она сидела в редакции в полном одиночестве. Только приемник полицейской волны рядом с ней потрескивал переговорами. Ее последняя статья о докторе Дэне висела заламинированной у нее над столом. Она вышла на первой и центральной полосах воскресного выпуска «Трибюн», который был раскуплен в мгновение ока. Это было ее главное достижение. Скоро кончатся дни славы, которую она получила благодаря признанию ее заслуг Беном и долгожданному повышению. Но это произойдет только в сентябре. А сейчас, в очередную августовскую ночь, зная, что стол Ника чуть дальше по коридору пуст и холоден, она чувствовала себя еще более слабой, чем обычно. Она скучала по Джону, ей хотелось с ним поговорить, но она понимала, что слишком уязвима и даже может в него влюбиться. Поэтому она не писала ему с той самой ночи, когда ее дом покинул Ник. Джон хороший парень и не заслуживает быть на вторых ролях.
Вот только ночь тянулась медленно, Мэгги было трудно занять чем-то свои мысли, а пальцы так и тянулись написать Джону ответ. Он был к ней так добр. Неужели их отношениям повредит, если она примет от него немного поддержки? Она ведь ясно дала понять, что хочет только дружбы…
Джон,
извини, что не писала так долго. Я была не в лучшем настроении и не хотела…
На экран выскочило окошечко мини-чата.
Горный байкер. Наконец-то. Где ты была? Я все проверял и проверял, не в онлайне ли ты, а ты все не выходила.
Мэгги вздохнула. Вот тебе и нежелание близких отношений.
Закман. Я…
Ну и что ей сказать? Страдала от разбитого сердца? Мучилась от любовной лихорадки?
«…была занята», – написала она, наконец, решив быть максимально нейтральной.
Горный байкер. У тебя в жизни много чего происходит.
Закман. По крайней мере, ФБР разобралось с доктором Дэном.
Горный байкер. Это большое облегчение.
Да, облегчение, если не считать того, что, несмотря на угрозы доктора Дэна, раньше она чувствовала себя счастливой. Она была с Ником, довольная и влюбленная… Но она не станет объяснять это Джону.
Закман. Да.
Горный байкер. А что с парнем, который живет у тебя?
Закман. С Ником?
Как будто она не знает, о ком он говорит!
Горный байкер. У тебя еще кто-то поселился?
Закман. Нет, и даже Ник у меня больше не живет. Он уехал.
Горный байкер. Ты рада?
Рада? Да она отдала бы что угодно, чтобы снова ощутить на себе его объятия – если бы знала, что его чувства к ней так же сильны, как ее к нему.
Закман. Так лучше для нас обоих.
Горный байкер. Это не ответ.
Закман. А что ты хочешь от меня услышать?
Горный байкер. Разве у тебя нет к нему чувств?
Мэгги хотелось сказать Джону, что у них с Ником все кончено, но она не стала.
Закман. Есть.
Горный байкер. Это значит, что ты его любишь?
Закман. Ты хочешь, чтобы мне стало тошно?
Горный байкер. Нет.
Закман. Тогда давай сменим тему.
Горный байкер. Просто скажи, любишь ли ты его.
Закман. Ладно, я люблю его, ты доволен? Я хочу родить от него детей, стирать его одежду, готовить ему завтрак, обед и ужин. Наверное, я совсем спятила.
Наступила длинная пауза.
Горный байкер. Это самые потрясающие слова, которые я когда-либо слышал.
Похоже, у Джона не больше чувств к ней, чем у Ника.
Горный байкер. А что, если он тоже любит тебя? Ты бы вышла за него замуж?
Закман. Я не хочу говорить об этом. Это уже не важно. Я должна думать о сыне. Я не могу жить с человеком, который работает на ФБР, полжизни находится в пути и постоянно уезжает на опасные задания.
Горный байкер. А если он перейдет на «бумажную» работу?
Закман. Не перейдет.
Горный байкер. Откуда ты знаешь? Может, он уже готов осесть на одном месте. Может, он уже нашел правильную женщину, правильного сына и правильный город.
Закман. А возможно, и нет. Послушай, мне надо идти. Я слышу на полицейской волне вызов диспетчера. Только что ограбили магазин.
Горный байкер. Мэгги, подожди…
Но Мэгги не колебалась. Она отключилась от Интернета, схватила свой кейс и направилась к выходу.
На следующий день Мэгги доставили дюжину красных роз. Потом еще и еще – каждый день по букету. К воскресенью ее дом уже напоминал цветочную лавку, но их даритель так и не объявился. Каждый новый букет приходил с карточкой, на которой были начертаны только три слова: «Я люблю тебя».
– Думаешь, они от Ника? – спросила Дарла, закрывая дверь за очередным цветочным курьером.
Мэгги хмуро разглядывала уже пятый букет роз.
– Нет. До последнего письма от Джона никто мне ничего не присылал. Наверное, они от него. Хотя миссис Грубер настаивает, что они от нашего «милого мусорщика».
Дарла хихикнула:
– Миссис Грубер это нечто! Она так стойко перенесла эту историю с доктором Дэном.
– Не знаю, что бы я без нее делала. Она постоянно поддерживала меня и так помогала с Заком…
– Держу пари, она очень рада, что все кончилось. Мэгги усмехнулась:
– Сзади к ней лучше не подходить. Она до сих пор держит под рукой сковородку, просто на всякий случай.
– Надеюсь, в ее возрасте у меня будет такая же сила духа.
– И у меня, – сказала Мэгги и пошла на кухню.
Дарла молча сидела за столом, пока Мэгги искала в буфете вазу для цветов.
– Так что ты думаешь? – потом спросила она.
– О чем?
– О человеке, который присылает тебе розы. Может, теперь, когда Ник уехал, Джон решил, что это его шанс. Ты спрашивала его об этом?
Сполоснув вазу, Мэгги на четверть наполнила ее водой и стала расставлять цветы.
– Я писала ему пару раз, но он не ответил.
– Тогда, может, это Ник.
– Нет. Я ничего не знаю о Нике со времени его отъезда. С чего вдруг ему посылать мне цветы?
– Мамочка, а где Ник? – требовательно спросил Зак, который услышал знакомое имя и поднял голову – он сидел на полу и смотрел диснеевский фильм.
Мэгги с Дарлой вернулись в гостиную, чтобы поставить цветы на журнальный столик.
– Ему пришлось уехать, – ответила Мэгги, жалея, что упомянула Ника в присутствии сына.
– А когда он вернется домой?
У Мэгги язык не поворачивался сказать Заку, что, скорее всего, он никогда не вернется. С тех пор как Ник уехал, мальчик каждый день спрашивал о нем и постоянно просил ему позвонить.
– Он теперь живет далеко, – сказала она.
– А когда он вернется?
Зак не понимает, что так будет лучше для всех. Мэгги уже собиралась объяснить ему, что людям иногда приходится уезжать, как за нее ответила Дарла:
– Если цветы от него, то скоро.
Мэгги взглядом попросила подругу не тешить ребенка напрасными надеждами и посмотрела приложенную к сегодняшним цветам карточку. Она ожидала увидеть в ней все те же три слова, что получала всю неделю, но сегодня их было пять: «Ты выйдешь за меня замуж?»
Она удивленно уставилась на карточку.
– Что там? – спросила Дарла.
– Просто не могу поверить. – Мэгги показала ей надпись.
– Он хочет на тебе жениться? – У Дарлы глаза полезли на лоб. – Вот это да! Наверняка это Ник.
– А подписи по-прежнему нет. – Мэгги покачала головой. – Это не может быть Ник. Он даже ни разу мне не звонил.
– Ну, прошло всего пара недель.
А казалось, вечность. Мэгги, по крайней мере, поговорила с матерью. Позвонила ей вскоре после отъезда Ника. Она не стала рассказывать про доктора Дэна – ей казалось бессмысленным пугать мать, когда все уже кончилось, – но попыталась объяснить, что она уже взрослая и Росалин должна уважать ее выбор. Ей, правда, не показалось, что ее слова что-то изменили. Ее мать воспрянула духом только после того, как она сказала, что уже не живет с Ником. Она спросила Мэгги, не собирается ли она позвонить Брайану Ворделли. Это привело разговор к пространному обсуждению, насколько Мэгги занимается своей личной жизнью. И все кончилось не совсем так, как надеялась Мэгги. Но они хотя бы поговорили. И Росалин пообещала больше никого ей не сватать.
– Если бы Ник что-то чувствовал ко мне, он бы уже дал о себе знать, – сказала она Дарле. – Наверное, он получил очередное задание и забыл обо мне.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво сказала Дарла. Она смотрела на карточку так, словно разгадывала ребус. – Риз заставил меня попотеть за нашу последнюю размолвку, которая длилась целый месяц.
Мэгги чуть не опрокинула чашку, в которую как раз в этот момент наливала себе кофе.
– Риз вернулся?
Дарла хитро улыбнулась ей:
– Он объявился вчера вечером и сказал, что работает в бильярдном клубе Дяди Сэма. Он как раз сейчас там, до четырех часов. – Она подняла руки со скрещенными пальцами. – Будем надеяться, что он задержится на этой работе.
– Ты идешь на поводу у своего сердца, – сказала Мэгги, хотя и понимала, что сама ведет себя так же. Если Ник еще когда-нибудь войдет в этот дом, она сомневалась, что сможет выгнать его во второй раз.
– У нас с Ризом есть проблемы, но мы любим друг друга и стараемся со всем разобраться.
Мэгги в порыве чувств обняла подругу.
– Я очень рада за тебя, Дарла. Я тебя люблю.
Дарла обняла ее в ответ.
– Я тоже люблю тебя, Мэг. А сейчас давай выйдем в Интернет и проверим, нельзя ли прижать Джона и выяснить, он ли присылает тебе цветы.
Мэгги уселась за компьютером, а Дарла лениво развалилась у нее на кровати. Привычно запищал модем, сигнализируя о соединении с Интернетом. От Джона не было писем уже почти неделю, но сейчас в почтовом ящике нашлось одно. И его заголовок гласил: «Так каков твой ответ?»
Ее ответ? Но не может же это значить, что…
– О нет, – вырвалось у Мэгги, когда она стала читать сообщение. – Эти цветы от Джона. И что мне теперь делать?
Дарла наклонилась над ней и стала читать вслух.
Дорогая Мэгги!
Тебе понравились мои цветы? Я убедил тебя выйти за меня замуж? Тебе лучше сказать «да», потому что в противном случае цветы будут приходить тебе до тех пор, пока я не получу от тебя желаемого ответа. Я люблю тебя. Ты станешь моей женой? Возможно, я не все смогу тебе рассказать, но обещаю, что больше никогда тебе не солгу.
Письмо было без подписи.
Мэгги заморгала, глядя на сообщение. Джон любит ее? Джон хочет, чтобы она вышла за него замуж, несмотря на то что они даже ни разу не виделись? Это какое-то безумие. Она же сказала ему, что любит Ника. Как он хочет, чтобы она ответила на это? И что имеет в виду под обещанием больше никогда ей не лгать? О чем он ей лгал?
– Он просто чокнутый, – сказала Дарла. – И это я тебя с ним познакомила. Скажи, что ты не давала ему свой адрес…
– Постой. Здесь есть прикрепленный файл JPEG.
– JPEG это обычно фотография.
– Я знаю.
Неужели Джон наконец сломался и прислал ей свое фото? Мэгги нажала на кнопку «загрузка» и, нервничая, стала ждать, пока откроется фотография. Но когда та открылась, она просто не поверила своим глазам. Это была фотография Зака, из тех, что Ник делал в то утро, когда они играли в баскетбол. Откуда она у Джона?
– Смотри. – Дарла показала на подпись на фотографии в самом низу экрана.
Мы можем стать одной семьей, Мэгги? Мы оба любим тебя и без ума друг от друга.
Джонатан Николас Соренсон и Закари Тейлор Рассел (который, я надеюсь, скоро станет Закари Тейлором Соренсоном).
Джонатан Николас Соренсон! Ник? Ник – это Джон?
Наверное, так и есть. Иначе откуда у Джона может оказаться снимок, который делал Ник?
Похоже, всего через пару секунд после Мэгги Дарла пришла к тому же выводу. Она вскрикнула и схватилась за Мэгги, а на ту внезапно нахлынули гнев, смятение, боль и надежда. Неужели Ник не все рассказал ей о своей лжи? Джон – это еще одно его амплуа, чтобы подобраться к ней поближе? Как ему удалось?
Мэгги стала вспоминать вопросы, который Джон задавал ей о докторе Дэне, ее источнике в «Сиэтл индепендент» и Лоле Филмор. Вспомнила про таинственный звонок Аткинсонам и то, как хорошо Джон принял ее известие об отношениях с Ником. Она считала, что он просто хорошо к ней относится и вообще милый парень. Но на самом-то деле он просто отказался от нее в свою же пользу! Как же это все мерзко и гадко…
– Да что не так? – требовательно спросила Дарла. – Ник тебя любит. Он хочет на тебе жениться. Тебе бы надо скакать от радости до потолка!
– Я не знаю, что сказать, – беспомощно ответила Мэгги. – Как он мог лгать мне об этом? Как мог он заниматься со мной любовью, зная…
Дарла схватила ее за плечи и осторожно встряхнула.
– Не надо, Мэгги. Ты любишь его и знаешь об этом. Это же твой шанс. Прости его и начни с чистого листа. Он агент ФБР, и он делал свою работу. Включи это в счет.
Мэгги не успела ответить, на экране появилось окошечко мини-чата.
Горный байкер. Что скажешь, Мэгги? Я схожу с ума без тебя. Ты по-прежнему меня любишь? Сможешь ли ты меня простить?
Мэгги уставилась на экран. Как ей сложить вместе все это? И как приложить к действиям Ника правильные мотивы?
Закман. Ник?
Горный байкер. Да.
Закман. Ты и в этом солгал мне.
Горный байкер. Я сделал это ради расследования. И ради того, чтобы спасти жизнь тебе и другим. Поверь мне.
Мэгги не могла отрицать, что ей понравилось, как именно Ник за ней приглядывал. И она гордилась, что ему наконец удалось покончить с доктором Дэном. Конечно, он был хорошим агентом. Но они стали близки, разве после этого он не должен был довериться ей и рассказать, кто он такой? А если он ей не доверяет, как она может научиться доверять ему?
Закман. Ты мог мне сказать, пусть не с самого начала. Ты мог бы мне довериться.
Горный байкер. Я не мог, Мэгги. Определенные вещи о своей работе я не могу рассказывать никому. Но это не значит, что я тебе не доверяю. На самом деле я хочу доверить тебе нечто, что пугает меня намного больше, чем расследование убийства.
Мэгги затаила дыхание, думая, что он скажет ей, что именно хочет ей доверить. Но Ник молчал. И она не выдержала.
Закман. И что же это?
Горный байкер. Мое сердце. Этого достаточно?
Мэгги ощутила, как где-то внутри ее поднимается тепло, и, не удержавшись, расплылась в широкой улыбке. У нее на глаза навернулись слезы, и Дарла крепко обняла ее.
– Давай, Мэг. Иди к нему, – сказала она, и Мэгги засмеялась. Да, она выйдет за Ника.
Закман. Я всегда хотела только твоей любви. Возвращайся домой, и я покажу тебе, как сильно я этого хотела.