Глава 13
– И кто это был? – спросила Мэгги, выходя из кухни. Она еще не отошла от новостей Дарлы.
Ник закрывал входную дверь, крепко держа Рэмбо за ошейник.
– Твоя соседка, Милли Как-то-там.
– Вот гвупый, не Милли Как-фо-фам, а Милли Фимф, – сообщил Зак.
Ник улыбнулся:
– Ладно, пусть Милли Симе.
– Это хозяйка химчистки с нашей улицы, – сказала Мэгги. – Что она хотела?
Ник старался говорить совершенно обычным тоном, но Мэгги по его взгляду поняла: что-то не так.
– Она заметила, что прошлой ночью кто-то рыскал вокруг дома, пока ты была на работе. Не волнуйся. Я сейчас проверю двор и гараж. И буду дома, когда ты завтра вернешься с работы.
– Милли постоянно что-то кажется, – вздохнула Мэгги. – Она боится собственной тени.
Но она сама понимала, как неубедительно звучат эти слова. Она посмотрела на сына, а потом на Рэмбо, словно увидев их в новом свете. Ник был прав. Присутствие Рэмбо давало ей некое подобие душевного равновесия. Собаки производят много шума и могут почувствовать что-то раньше человека. Мэгги решила, что сможет перенести присутствие в доме пса, по крайней мере, пока не поймают доктора Дэна. Просто на случай, если в этот раз Милли ничего не померещилось.
– А что насчет Зака? Думаешь, им с миссис Грубер безопасно у нее в доме? – спросила она.
– Знаешь, давай дадим им сегодня на ночь Рэмбо. Просто на всякий случай.
– Отличная мысль. Ладно, мне пора собираться на работу. Я хочу попасть сегодня в редакцию пораньше.
– Я поеду с тобой, – сказал Ник.
Телефонный звонок застал Мэгги на полпути в спальню. «Интересно, кто это?» – подумала она, надеясь, что это звонит Бен. Она ринулась к себе в комнату и схватила телефонную трубку. Но голос на линии не принадлежал ее боссу.
– Мэгги? Это Брайан Ворделли.
– Брайан?…
– Ворделли. Сейчас я живу в Аубурне, но вообще родом из Айовы. Вчера вечером я разговаривал с твоей матерью.
– О боже, только не это!
– Что?
– Ничего, извини. Как поживаешь?
– Хорошо. Просто прекрасно. Слушай, твоя мать предложила нам познакомиться. И я решил позвонить тебе и узнать, не хочешь ли ты пообедать со мной в этот уик-энд. Я здесь еще новичок и в городе мало кого знаю.
Мэгги уже открыла рот, собираясь отказаться, но потом вспомнила, что Ник упоминал насчет дополнительной подработки. Если он станет снимать свадьбы, она будет надолго оставаться в одиночестве. А ей нужно участвовать в общественной жизни. Ей хочется знакомиться с новыми людьми, хочется новых впечатлений. Какая разница, мать ее с кем-нибудь познакомит или служба знакомств?
– Я журналистка и работаю в ночную смену, но воскресенье у меня выходной, – услышала она собственный голос.
– Замечательно, – заявил Брайан. – Я заеду за тобой в семь, ладно?
– Звучит отлично.
Мэгги объяснила ему, как доехать до ее дома, и повесила трубку. На ее лице играла грустноватая улыбка. Может, она и приняла приглашение Брайана, но радости предвкушения при этом не испытывала.
Редакция показалась Мэгги более шумной, чем обычно. Может, потому, что после пятнадцати минут общения с Беном у нее до сих пор звенело в ушах. В первый раз с момента поступления на работу в «Трибюн» она прошла прямо к нему в офис и потребовала для себя заслуженного эксклюзива. И когда Бен заорал на нее, она ответила тем же. Бен попытался отмахнуться, но она настаивала. И, как ни странно, получила желаемое, как только схлынули эмоции. Мэгги сама бы не поверила, что пошла на такую дерзость, если бы не взгляды, которыми ее награждали окружающие, когда она выходила от Бена.
Это работало. Она получила право эксклюзивного репортажа. Теперь уже все зависит только от нее самой.
Отрезвляющая мысль… но Мэгги решила, что больше не позволит сомнениям взять над собой верх. Во всяком случае, не так быстро. Она была довольна собой и чувствовала себя более свободной. Это опьяняло ее, и, даже поймав через холл взгляд Ника, она не задрожала от волнения, как всегда бывало, когда он смотрел на нее, – у нее перехватывало дыхание, а сердце начинало биться в бешеном темпе.
Его губы растянулись в чувственную улыбку, и Мэгги улыбнулась ему в ответ. Она сомневалась, что сейчас они с Ником Соренсоном подходят друг другу больше, чем шесть недель назад, но была совсем не против пофлиртовать с ним.
– Думаешь, ты простишь Джона?
Мэгги глянула на Дарлу, которая стояла около ее кабинки с сумочкой в одной руке и бутылкой воды в другой. Пять часов вечера. Похоже, ей уже пора двигаться к дому.
– Кого? – рассеянно переспросила Мэгги. Ее мысли все еще занимала только что одержанная победа, а еще статья, которую ей предстоит написать, и… Ник. К несчастью, Ник отвоевывал все больше места в ее мыслях, но, кажется, ей пока удавалось это контролировать.
– Джона, – повторила Дарла. – Ты собираешься прощать Джона?
Ах да. Мэгги почти забыла про него. Со времени своего возвращения Ник, казалось, стягивал к себе всю окружающую энергию. А как же бедняжка Джон? Что случилось с ее «Ты нравишься мне таким, какой ты есть» и «Нет нужды посылать мне свою фотографию»?
– Наверное, – ответила она подруге. – Только я еще пока не успела послать ему ответ.
Дарла внимательно посмотрела ей в лицо:
– Ты была очень занята.
– Ага.
– А ты не думаешь, что надо ему сообщить, что у тебя дома сейчас живет мужчина?
– Не думаю. И Ник не «мужчина», он просто временный жилец.
– Попробуй скормить это любой особе женского пола!
– Да ладно тебе. Забудь о Нике. У меня все равно свидание с другим в воскресенье.
– С кем?
– С парнем, которого моя мать мне сватает.
– Ой-ой! Я рада, что не меня. Ладно, давай на другую тему… Больше не было писем или сообщений от доктора Дэна?
Мэгги покачала головой. Ей очень не хотелось рыться ни в электронной, ни в голосовой почте, но она понимала, что не может их игнорировать. Приехав в редакцию, она собралась с силами, проверила то и другое и была приятно удивлена отсутствием сообщений от серийного убийцы.
– Пока нет, слава богу. Ты уже слышала мою историю с Беном?
– Шутишь? Про нее все знают. Бен тобой гордится.
Мэгги не смогла удержаться от улыбки:
– Я получила эксклюзив.
– Молодчина. У тебя в этой истории взгляд изнутри. Ты заслуживаешь шанса это использовать.
– Именно так я Бену и сказала. Кстати, спасибо за предупреждение.
– Ты сделала бы для меня то же самое. Слушай, а почему бы тебе не завалиться ко мне после окончания работы? Мы бы отпраздновали твою победу.
– Ризу не понравится, если я заявлюсь к вам среди ночи.
Дарла помрачнела:
– Мы с Ризом больше не живем вместе.
Мэгги сжала ее руку. Дарла вела себя так, словно Риз ее не заботил, но Мэгги знала, что это не так.
– Что на этот раз?
– Он бросил работу. А я не могу испытывать уважение к мужчине, который не работает.
– Мне очень жаль. Я закончу статью – обещала Бену – и приеду к тебе. А по дороге загляну в магазин и куплю всяких вкусностей. И мы станем их лопать, пока не забудем все неприятности. Думаю, появлюсь у тебя еще до полуночи.
– Ты уверена, что Бен не станет возражать, если ты так рано уйдешь с дежурства?
Мэгги хмыкнула:
– Я и не собираюсь уходить с дежурства. Возьму с собой свои приемники.
Дарла приободрилась:
– Отлично. Если с мужчиной не вышло, следующим в списке будет стоять шоколад, точно?
«Брауни… брауни… брауни. Глазированные или обычные? С грецкими орехами или без?» Мэгги задумчиво разглядывала полки в булочной «Сейфвей». Сама она любит глазированные, а Дарла любит орехи. Можно совместить сразу два удовольствия.
Она положила в тележку восемь больших глазированных брауни с грецкими орехами и пошла дальше, раздумывая, чего им с Дарлой еще хотелось. Ну, чипсы «тортийа» и острый соус «сальса» – это даже не обсуждается. А может, еще йогурт с изюмом и пакет попкорна для разогрева в микроволновке?
«Тоже может пригодиться», – решила Мэгги. Сейчас здоровое питание отодвигалось на второй план. Поднять настроение Дарле было важнее.
Мэгги покатила поскрипывающую тележку дальше, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом и спокойствием. После одиннадцати вечера в «Сейфвее» было пустовато, но в одиночестве она не была – у стойки с прессой стоял мужчина и читал какой-то журнал, усталая женщина покупала детский тайленол, а парочка парней лет двадцати пяти радостно загружали свою тележку упаковками пива.
Мэгги обошла мужчину, уткнувшегося носом в журнал, и прошла к отделу молочных продуктов, где обратила внимание на шоколадное молоко. Вспомнив о Нике и его предметах первой необходимости, она остановилась. Если взять шоколадное молоко, то будет недоставать только презервативов.
Испытывая смесь дерзости и застенчивости, Мэгги поставила к себе в тележку шоколадное молоко. Оглянулась, чтобы убедиться, что никто на нее не смотрит, и прошла к отделу женской гигиены. Естественно, средства предохранения были здесь, как раз рядом с тестами на беременность. В проходе совсем малолюдно – всего несколько человек в обоих концах, – что было немаловажно для Мэгги, которая никогда раньше не покупала презервативов и предпочла бы просто пройти мимо, если на нее вдруг кто-нибудь посмотрит.
Убедившись в конце концов, что на нее никто не обращает внимания, Мэгги стала читать надписи на упаковках. Прежде чем согласиться завести ребенка, Тим настаивал, чтобы она принимала противозачаточные, так что они никогда не пользовались «тем-что-продается-в-ларьках». Она даже не знала, какими презервативы бывают. Хотя учиться тут было нечему – они были со смазкой, ребристые, из овечьих кишок, светящиеся.
Думая об этом в связи с Ником Соренсоном, Мэгги прикусила щеку, чтобы не улыбнуться. Интересно, что бы купил он? Не похоже, чтобы ему нравились светящиеся. Может, ребристые? И определенно те, что из овечьих кишок…
Не то чтобы она собиралась с Ником спать… Просто примерялась. «Мы, девочки, никогда не знаем, с чем можем встретиться. Или с кем…»
– Все нашли, что искали?
Мэгги аж подскочила на месте и резко обернулась. Рядом с ней стояла женщина в блузе с надписью «Сейфвей» и спортивных наколенниках. Видимо, она вышла из-за угла, пока Мэгги представляла себе Ника, на котором из одежды был только светящийся презерватив.
– Да, все в порядке. Нашла… – она прочистила горло, – все, что надо. Спасибо.
– Нет проблем. Я расставляю товары на этих полках, так что, если вам что-нибудь понадобится, позовите меня.
Женщина опустилась на колени и стала поправлять упаковки позади Мэгги. На какой-то миг Мэгги даже подумала спросить, пробовала ли она сама выставленные здесь товары. Потом решила, что разберется без посторонней помощи, и в этот момент заметила, что презервативы выставлены двух размеров – нормального и большого. Кто бы мог подумать, что придется столько раз делать выбор, прежде чем купить упаковку «резинок»?
Поскольку Мэгги так и осталась стоять у полок, продавщица снова внимательно посмотрела на нее, и она решила, что теперь ей уже точно пора. Схватив первое попавшееся под руку – коробку больших ребристых презервативов в наборе из шести штук, – она сунула ее в свою тележку к брауни и пошла по проходу.
– Желаю горячей ночи! – крикнула ей вслед продавщица.
Мэгги вспыхнула.
– Спасибо, – пробормотала она и заторопилась скрыться из вида.
Она сделала это. Действительно купила себе первую коробку презервативов. Нет, она не знала, что собирается с ними делать, но это была часть обновленной, внутренне свободной Мэгги. Она переспорила своего редактора. Она по-соседски живет в одном доме с мужчиной. Она купила презервативы. Что еще нужно современной женщине?
Но все равно, ей не хотелось, чтобы ее покупку увидела Дарла. Быстро опустив пакетик в сумочку, она отперла дверцу машины, сунула пакет с продуктами на заднее сиденье, сама села за руль и завела двигатель. Дарла может заснуть, если она не поторопится. И тогда ей придется вернуться домой, а то и на работу, если пикапа Ника не окажется около дома. Она пообещала ему, что не останется в одиночестве, и собиралась сдержать обещание. Покупка презервативов на какое-то время отвлекла ее, но сейчас она снова испытывала то же самое беспокойство, что охватило ее после ухода из редакции. Такое неопределенное чувство, что кто-то за тобой следит. Но парковка была пуста, за исключением синего «гео-метро» через несколько пустых мест от ее машины.
ЖЕРТВА УБИЙЦЫ СНАЧАЛА СТАЛА ЕЮ НАПЕРСНИЦЕЙ
Мэгги Рассел, репортер газеты «Трибюн», Сакраменто По информации неназванного источника, покойная Лола Филмор, криминальный репортер газеты «Сиэтл индепендент», получила несколько писем от человека, который впоследствии убил ее, а недавно еще двух женщин в Сакраменто. Первое письмо так называемого доктора Дэна пришло в марте. Это был ответ на статью миссис Филмор о женщине, которую он до смерти забил ножом всего за несколько дней до этого. В своем письме доктор Дэн выговаривал ей за то, что она не включила в статью определенную информацию об убийстве – «очевидные» подсказки, которые детективы пропустили. Он также критиковал полицию и, казалось, злился, что миссис Филмор слишком расплывчато указывала на ее некомпетентность. Он требовал, чтобы она немедленно исправила свою ошибку. Немногим позже миссис Филмор написала статью, в которой обличала в полной беспомощности при поимке такого жестокого преступника всех, занимавшихся расследованием. Следующие пять недель доктор Дэн продолжал писать ей, сообщая информацию о своих жертвах и убийствах, но только после четвертого письма, в котором тон убийцы изменился и стал угрожающим, миссис Филмор обратилась в полицию за помощью.
Пораженный до глубины души, Ник сидел за столом Мэгги и таращился на статью, которую она написала, прежде чем уйти из офиса. Дальше в статье говорилось, что доктор Дэн сейчас присылает Мэгги письма в «Трибюн». Но ведь Мэгги уже передала то голосовое сообщение Мендесу, а тот в свою очередь передал его копию Нику. И еще удивляло количество писем, которые, как утверждала Мэгги, получила Лола. Как она это выкопала, черт подери? В материалах полиции Сиэтла не упоминалось, что репортер «Индепендент» получала какие-то письма, кроме тех двух, что он видел собственными глазами. Из которых – как из тех, что получила полиция, – так и сочилась снисходительность и открытое неповиновение. И никто из друзей или коллег Лолы не упоминал, что у нее были такие длительные отношения с убийцей. К тому же статья Мэгги намекала, что Лола в какой-то степени сотрудничала с доктором Дэном. Может ли ее «неназванный источник» ошибаться? А если нет, то как полиция Сиэтла могла пропустить настолько важную часть дела?
Ник сорвал с пояса сотовый и набрал службу информации. Его не волновало, что уже поздно, он хотел найти Джеймса Дженсона, детектива, который работал над делом Лолы в Сиэтле. Именно Дженсон установил связь между убийствами на Восточном побережье и двумя в Колорадо. И связался с ФБР. Вероятнее всего, он больше всех знал о докторе Дэне и его жертвах; и он очень помог Нику, когда тот только взял это дело и пытался сориентироваться.
Всего через несколько минут Ник услышал в трубке раздраженный голос Дженсона:
– Кто звонит?
– Специальный агент Соренсон. Я сейчас в Сакраменто и наткнулся кое на что, с чем, надеюсь, вы мне поможете.
– Прямо сейчас? Соренсон, вы вообще когда-нибудь спите?
Ник откинулся в кресле, скрестил ноги и посмотрел на фотографии Зака на столе у Мэгги.
– На днях нашли еще одну, – спокойным тоном проговорил он. – Красивая, мать двоих детей. Всего тридцать один год.
Недолгое молчание и потом:
– Черт подери этого ублюдка!
– Полностью согласен.
– Что я могу для вас сделать?
Ник рассказал о статье Мэгги и «лишних» письмах.
– Вы что-нибудь об этом знаете?
– Нет, и, как уже говорил вам несколько недель назад, я много раз беседовал с Лолой Филмор. Она утверждала, что первое письмо пришло в конце марта, а не в начале. Вы наверняка видели его. На нем видна дата. Письмо есть в папке. Я посылал в огденский офис копии всех документов, согласно данным мне инструкциям.
Ник вздохнул. Нелегко входить в дело с середины. Он получал целые коробки отчетов и сообщений из каждого полицейского управления, которое расследовало какое-либо из убийств доктора Дэна. И каждый листок читал не единожды. Но все равно не было гарантий, что детективы собрали всю возможную информацию. А у него не было ни времени, ни возможностей делать эту работу за них. Ему приходилось принимать качество их работы на веру и от него отталкиваться.
– Я видел оба письма, что лежали в папке, – сказал он.
– Почему же Лола никому не рассказала об этих письмах, когда он стал ей угрожать? – спросил Дженсон.
– Возможно, друг или коллега по редакции посоветовал ей молчать. К тому же она могла осознать, что тогда встанет вопрос о ее собственных мотивах, причинах того, почему она сразу же не обратилась в полицию.
– Лола Филмор была ведомой, это точно. Хотя если она использовала доктора Дэна для продвижения своей карьеры, то заплатила за это очень высокую цену.
– Я не хочу, чтобы кто-то еще заплатил такую же. Узнайте, что сможете, об этих письмах. В них может содержаться важная для нас информация.
– И я так понимаю, результаты вам нужны как можно быстрее.
– Точно.
– А у вас нет хоть каких-нибудь соображений, с чего мне начинать? Я опрашивал всех, кто был хоть как-то связан с Лолой Филмор, но никто не упоминал о других письмах. Потребуется время, чтобы снова расспросить всех.
Ник сжал переносицу, пожалев, что Мэгги не разрешила полиции прослушивать свой рабочий телефон. И в результате только она знала, как связаться с нужными источниками. И чтобы выманить у нее эту информацию, ему придется снова прибегать ко лжи и манипулированию. Мэгги возненавидит его, когда узнает, кто он на самом деле.
– Репортер ни за что сознательно не выдаст свой источник информации, – сказал он, – но, учитывая, как нас поджимает время, я попробую что-нибудь придумать.
