Глава 9

Когда на следующее утро в половине шестого Мэгги проснулась от звонка будильника, ее первой мыслью было, что она не станет зацикливаться на Нике. Она с самого начала знала, что он не подходит в мужья, поэтому прошлая ночь не должна являться для нее сюрпризом. Хотя, конечно, он оказался несколько честнее, чем она думала, и от этого становился еще более замечательным. Но честность не меняла результата. Так к чему ныть от разочарования? Особенно сегодня, когда ее статья должна выйти на первой полосе?

Вспомнив о причине, по которой завела будильник, Мэгги выпуталась из простыни и босиком зашлепала к входной двери. Высунув голову наружу, она поглядела по сторонам, убедилась, что может выскочить на еще темную улицу в одной ночной рубашке, и сбегала к почтовому ящику за газетой. После чего уселась на кухне, предвкушая знаменательный момент.

Под щебет птиц с окрестных деревьев Мэгги несколько секунд таращилась на свернутую в трубочку газету, а потом сорвала резинку и разгладила перед собой тонкую бумагу.

Статья действительно была на первой полосе.

Эти слова стали апогеем ее расследования. С помощью статьи Мэгги Сакраменто будет лучше информирован об угрозе, которую носил в себе убийца Сары Риттер. Женщины главного города Калифорнии теперь будут знать, что он может снова совершить убийство. Они смогут принять меры и уже не будут так беззащитны. Они смогут проявлять осторожность, перестанут ходить по одиночке и будут запирать на ночь двери и окна.

Она посмотрела в окно над кухонной раковиной и внесла в последнюю мысль поправку о центральном кондиционере. В результате ее мысли прошли полный круг и снова вернулись к Нику. Но она не собиралась портить себе настроение воспоминанием о его словах, сказанных прошлой ночью, ни его обычной мужской болтовней, ни пугающим предостережением. Ее статья на первой полосе! Сегодня особенный день. Хотя одной праздновать немного одиноко… С кем бы поделиться? Дарла ее убьет, если Мэгги разбудит ее в такую рань, да и миссис Грубер не поднималась раньше восьми. Ник, скорее всего, бодрствует – он ушел от нее всего несколько часов назад, и Мэгги сомневалась, что он снова лег спать. Однако, несмотря на новое определение, которое он дал их отношениям, она едва ли могла считать его другом. Поэтому позвонила в Айову – своей матери и тете Рите.

– В чем дело? Что-то случилось? – спросила ее мать, только заслышав голос Мэгги.

– Нет. Я в порядке и Зак тоже. Просто хочу сообщить, что мою статью сегодня напечатали на первой полосе газеты. На первой полосе! Впервые в жизни.

– Твою статью? Очень хорошо, милая. И о чем же она?

– О серийном убийце.

– Ох! – Молчание. – Наверное, это здорово, если тебе нравятся подобные вещи.

– Мне не «нравятся» серийные убийцы, мама. Я только пишу о них статьи. Разве ты не считаешь, что общественность должна знать, что где-то рядом ходит убийца?

– Чтобы люди перестали спокойно спать по ночам? И какая от этого польза?

– Таким образом мы оказываем давление на полицию, чтобы они лучше ловили преступника. А кроме того, это информирует общественность о происходящем, люди получают возможность что-то изменить к лучшему. Ну и еще побуждает потенциальных жертв быть осторожными.

– Здесь не такая большая преступность. В Сидар-Рапидс нет никаких убийств. Когда ты успокоишься и забудешь про свою ужасную очарованность преступным миром? – спросила мать. – Это противоестественно. И не похоже, чтобы тебе хорошо платили за эту работу. Ты едва сводишь концы с концами. Вот что тебе действительно нужно, так это мужчина.

После прошлой ночи, когда Мэгги бродила по дому, мучительно размышляя, будить ли ей Ника и уйдет ли он, если его разбудить, хотя сама не знала, хочет ли, чтобы он остался, она стала думать, что ей действительно нужен мужчина. Но не по причинам, о которых говорила ее мать.

– Пока карта не легла.

– Ты слишком занята писаниной о всяких ненормальных.

– Это моя работа. И льщу себя надеждой, я делаю ее хорошо.

– А что насчет того милого юноши, который недавно переехал отсюда в Калифорнию? Кажется, его зовут Ральф Питере.

– Ты про Ральфа, у которого семеро детей от пяти жен?

– Бедняга. Похоже, он никак не может найти себе достойную жену.

Мэгги считала, что дело было скорее в Ральфе, чем его женах. Хотя сама бы в этом не поклялась.

– Я дала ему твой телефон, – сказала ей мать. – Он тебе не звонил?

– Нет.

И слава богу.

– А еще у Берты есть кузина, которая живет в Калифорнии. Интересно, нет ли у нее неженатых сыновей. Ну и Люк Ворделли еще есть. Его мальчики работают водопроводчиками. По-моему, один живет в Аубурне, который не так далеко от…

– Ну хватит, мама, – прервала ее Мэгги. – Ты уже много раз пыталась меня сватать. Нет необходимости делать это снова. Я уже кое с кем встречаюсь… ну, или что-то в этом роде.

– Правда? Это замечательно. – Голос Росалин заметно потеплел. – И как его зовут?

– Ник… Я имела в виду – Джон. – Мэгги почувствовала, что краснеет, хотя рядом не было никого, кто мог бы заметить ее смущение. – Его зовут Джон, – сказала она, желая отпечатать это имя не только в мозгу матери, но и в своем. – Я еще ни в чем не уверена, но когда буду – расскажу тебе, как продвигаются наши отношения. У нас было пока только одно свидание, – чтобы обезопасить себя от возможных стенаний, она не стала упоминать, что свидание было виртуальным, – но он мне нравится. А как там тетя Рита?

После десятиминутного допроса о Джоне Росалин передала трубку тете Рите, и Мэгги смогла наконец поделиться своим достижением с человеком, который мог искренне за нее порадоваться. На ее губах играла улыбка, когда она вешала трубку. В этот момент в комнату вошел Зак.

Мэгги с гордостью показала ему газету:

– Видишь, Заки? Это написала мамочка. Это моя статья.

Тот моргнул, явно невпечатленный.

– Она на первой полосе, на главной странице, – показала Мэгги.

Зак переключил свое внимание на нее:

– Я хочу есть.

Очевидно, это было семейное. Мэгги вздохнула, вытащила коробку хлопьев, насыпала их в миску и залила молоком.

– Иди сюда, парень. Может, к тому времени, когда я выиграю Пулицеровскую премию, ты уже будешь достаточно взрослым, чтобы все понимать.

Зак зачерпнул ложкой кукурузные хлопья, набил ими рот и улыбнулся ей. Мэгги тоже улыбнулась – сыну и газетной статье. Она решила, что уж Джон наверняка оценит значимость для нее сегодняшнего дня.

Она вытащила сок и виноград, которые предназначались Заку на завтрак вместе с хлопьями, поставила и то и другое на поднос и помогла сыну отнести все к себе в спальню, чтобы ему не пришлось есть в одиночестве. А затем подключилась к Интернету. Она умирала от желания узнать, получил ли Джон ее фотографии. Что он думает о рыжих волосах? Не напугала ли его реальность после того, как он посмотрел на нее с сыном? Как он отнесся к тому, что у нее есть ребенок?

Мэгги посмотрела на экран и подняла бровь. Она всегда может у него спросить. Судя по списку «друзей онлайн», он тоже был сейчас в Интернете. Но он прислал ей электронное письмо, и ей хотелось его прочесть, прежде чем выходить в мини-чат.

Она нажала мышкой на маленький конвертик, думая, что ее ждет по меньшей мере несколько абзацев, но обнаружила, что он написал всего одно слово: «Красиво».

Ни подписи, ни прикрепленных файлов, ни обещания прислать свои фотографии. Ничегошеньки. Только слово «красиво». Мэгги нахмурилась, глядя на экран.

– Жулик, – раздраженно пробормотала она. Возможно, она ошибается на его счет. На виртуальном свидании он был таким милым… но в Интернете любой может показаться милым. Даже серийный убийца может описывать себя как самого доброго и сердечного человека. А еще может сказать, что похож на Брэда Питта, хотя на самом деле смахивает на Ральфа из Сидар-Рапидс.

Наверное, его напугала просьба прислать фото. Может, на самом деле у него рост не шесть футов два дюйма, а вес не сто девяносто пять фунтов. Может, ему под шестьдесят, он лысый и спина у него волосатая.

Горный байкер. Привет, Мэгги.

Очевидно, он тоже добавил ее в список «друзей онлайн», поскольку сейчас сам вызвал в чат.

Горный байкер. Что ты здесь делаешь в такую рань?

Закман. Думаю, не волосатая ли у тебя спина.

Горный байкер. В последнем предложении опечатка?

Закман. Нет.

Горный байкер. Хм. Нет у меня никаких волос на спине. А моя зубная карта тебя не интересует?

Закман. Может, и интересует. Должна же быть причина, по которой ты не хочешь прислать мне свою фотографию.

Горный байкер. Я уже говорил тебе – у меня нет сканера. И в последнее время я был очень занят.

Закман. Я так и подумала, получив от тебя письмо в одно слово.

Горный байкер. Ну, может, это было и коротко, но зато приятно. Я не каждой встречной женщине говорю, что она красивая.

Закман. Ты не написал, что я красивая. Ты написал «Красиво». И это может значить все, что угодно, – что ты считаешь Зака красивым ребенком, что сами фотографии красивые, что мои волосы красивого цвета и даже веснушек не так много…

Горный байкер. Мэгги, не надо дуться. Это значит, что твои фотографии висят у меня на стене. Временами я смотрю на них и представляю, как притягиваю тебя к себе и потом целую. Но мне не хочется, чтобы ты сочла меня каким-то слизняком, поэтому продолжение я опущу, ладно?

Мэгги выдохнула. Так, значит, ему понравились фотографии. Может, она отреагировала слишком остро, но сама не понимала, почему увлечение Ником Соренсоном толкает ее на отношения с кем-то более безопасным.

Но прежде чем она успела ответить, Джон написал еще одну реплику.

Горный байкер. Я кое-что купил для тебя онлайн. Тебе пришлют уведомление по электронной почте, и ты сможешь назвать им свой адрес.

Закман. Мне сильно полегчало.

Горный байкер. ‹Хохот›. Рад, что смог помочь. А как продвигается твоя работа? Есть что-нибудь новенькое о серийном убийце?

Закман. Моя статья о нем вышла сегодня на первой полосе.

Горный байкер. Мои поздравления! И откуда ты обо всем узнала?

Мэгги объяснила насчет жены коронера и собственного расследования. Потом рассказала о сведениях Дороти Джонс и найденном алмазном браслете.

Горный байкер. Отличная работа. Мне кажется, что ты расследуешь лучше, чем детективы, работающие над этим делом. Или они тоже снабжают тебя информацией?

Закман. От них мало что можно получить. Думаю, их в детстве не учили делиться игрушками. А что ты мне купил?

Горный байкер. Это сюрприз.

Закман. Какого типа? Он съедобный? Это фотосюрприз? Или еще что-то?

Горный байкер. Да.

Закман. Что «да»?

Горный байкер. Это «еще что-то».

Закман. На что похоже?

Горный байкер. Я все равно тебе не скажу. Давай сегодня вечером снова встретимся онлайн. Выпьем шампанского, чтобы отметить твой успех на поприще журналистики.

Закман. Вместе?

Горный байкер. Одновременно.

Закман. О, даже одновременно? Я просто в восторге.

Горный байкер. У меня чувство, что ты не сходишь с ума по виртуальным отношениям.

Как виртуальные отношения могут ее устроить, если Ник Соренсон так реален и полон жизни – и находится так близко? Если мать угрожает ее сосватать с одним из братьев Ворделли? Наверное, ей лучше было согласиться на свидание с Реем из отдела спортивных новостей.

Нет уж, она не в таком отчаянном положении.

Закман. Просто скажи мне одну вещь. Если мы с тобой узнаем друг друга получше и друг другу понравимся, ты захочешь встретиться со мной по-настоящему, не виртуально?

Наступила длинная пауза.

Горный байкер. Ты не думаешь, что немного рановато об этом волноваться? Давай не будем загадывать и просто посмотрим, как все пойдет.

Он уворачивается, просто уходит от ответов. Мэгги задала достаточно вопросов за свою жизнь, чтобы это понять. Но почему?

Закман. Ты снова меня пугаешь. Я уже начинаю думать, что ты можешь оказаться каким-нибудь странным типом, который ведет затворнический образ жизни, весит восемьсот фунтов , ест по шестьдесят чизбургеров и пятьдесят порций жаркого, запивая все это дюжиной коктейлей, и никогда не выходит из своей спальни.

Горный байкер. Не надо ходить вокруг за около, Мэгги. Говори, что думаешь ‹смех›.

Еще одна увертка?

Закман. Ну?

Горный байкер. Я вполне нормален. Так что расслабься.

Закман. Понятие нормален очень расплывчато. В него входят все виды фобий и болезней. К примеру, некоторые мужчины считают, что страх перед обязательствами – это вполне нормально.

Горный байкер. А разве нет?

Закман. Очень смешно.

Горный байкер. Ну ладно. Я не слишком боюсь обязательств, просто очень увлечен своей работой.

Закман. Вот кто действительно был увлечен своей работой, так это мой бывший муж.

Горный байкер. Ничего себе. У тебя неудачный день?

Мэгги посмотрела на экран и вздохнула. Зачем она устраивает Джону допрос с пристрастием? Чего хочет добиться? Наверное, в ней говорит неуверенность и всякие страхи.

Закман. Извини. Я только что разговаривала с матерью. Она боится, что я никогда больше не выйду замуж. Она обзванивает всех своих друзей по очереди и уже пыталась свести меня с типом, который развелся в пятый раз!

Горный байкер. А что она сказала о твоей статье?

Закман. Не обрадовалась.

Горный байкер. И ты из-за этого расстроилась?

У Мэгги на глаза навернулись слезы от его простых слов. Она скучала по отцу и жалела, что никогда не была близка с братом. Они не поддерживали отношений, только обменивались раз в год открытками на Рождество. И она понимала, что вряд ли это когда-нибудь изменится. Но ей все равно хотелось общения с матерью. И она была благодарна тете Рите за то, что та стала якорем, который соединял ее с семьей и родовыми корнями. Иногда ей казалось, что, если тетя Рита отпустит ее, она может постепенно уплыть далеко-далеко.

Закман. Возможно. С тех пор как умер отец, временами я чувствую себя потерянной. Ты когда-нибудь задумывался о том, где твое место в этом мире?

Горный байкер. Иногда. Но потом я вижу что-нибудь впечатляющее, что-то, что меня задевает до глубины души, – например, мужество перед лицом смерти или отчаяния, родителей, которые идут на невероятные жертвы ради своего ребенка, – и понимаю, что я там, где хочу быть, поскольку стараюсь что-то изменить к лучшему, бьюсь изо всех сил ради этого, как и многие.

Слова Джона немного развеяли одиночество Мэгги. Она была такой же. Ее работа тоже меняла жизни людей к лучшему. Кроме того, ее привязанность к дому из-за Зака тоже обещала измениться со временем. Уже второй раз Джону удавалось смягчить ее боль там, куда никто другой не мог даже дотянуться.

Внезапно увлечение красивым и харизматичным Ником Соренсоном перестало казаться Мэгги таким пугающим. Она поняла, каких отношений хочет от Джона, – зрелых, интеллектуальных, познавательных.

Закман. Знаешь что?

Горный байкер. Что?

Закман. Не надо больше беспокоиться по поводу своей фотографии. Она мне больше не нужна.

Горный байкер. Что это ты так внезапно передумала?

Закман. А ты мне и так нравишься.

Уже отключившись от чата, Ник несколько секунд сидел, уставившись в текст их разговора. «Ты мне и так нравишься», – сказала она. К сожалению, его ответное чувство было намного сильнее, чем ему бы хотелось. Мэгги ранимая, но при этом прямая, сильная, мужественная и нежная.

Но доктор Дэн все еще где-то рядом. Его надо поймать, и именно Нику предстоит это сделать. Надо поднажать в поисках, надо двигаться быстрее и лучше соображать. Надо использовать то, что он смог извлечь с места убийства, а еще, быть может, фоторобот сослужит им хорошую службу.

Он щелкнул по карандашику на экране и послал электронное письмо Тони, сообщая о новой улике, отправленной в лабораторию по почте. До приезда Мэгги он сам обыскал место преступления и теперь не сомневался, что Сару Риттер действительно убили именно там. Хотя оставалось неясным, почему доктор Дэн так осмелел и выдал им настоящее место. Но Ника порадовали результаты обследования местности. В самом начале узенькой тропинки он нашел сломанную ветку, а на ней несколько светлых волосков. Он предположил, что они принадлежали жертве. Кроме того, он нашел след кроссовки двенадцатого размера, который соответствовал следу, найденному под окном дома Риттеров. Позже он вернулся на берег, чтобы сделать гипсовые слепки отпечатка обуви и всех следов шин, которые только удалось найти на влажной земле. К несчастью, с убийства Сары Риттер минуло уже почти две недели, и к лодочному спуску приезжала не только машина доктора Дэна. Хотя их не было столько, сколько, скажем, на озере, где любители активного отдыха каждый день спускают на воду лодки, чтобы покататься на водных лыжах.

Кроме этого, Ник собрал несколько сумок листьев и веточек в надежде, что лаборатория сможет найти в них что-нибудь с тела убийцы – капельку крови или волосок. Браслет в этом плане ничего не дал. Доктор Дэн передал его Мендесу и Херли в полиэтиленовом пакете, с которого были стерты все опечатки пальцев.

Хорошо, что скоро у них появится фоторобот. Мендес и Херли вчера несколько часов сидели с художницей, а сегодня утром снова встречались с ней, чтобы добавить последние штрихи. Как только фоторобот будет закончен, они покажут его людям, и, быть может, появятся какие-нибудь ниточки.

Самым насущным оставался вопрос, действительно ли доктор Дэн ездил на «метро-гео». Ник предполагал, что ездил. Он уже попросил лабораторию проверить, не совпадают ли те волокна, что они подобрали ранее, с ковровыми покрытиями какого-нибудь транспортного средства. Еще он по-прежнему ломал голову, почему доктор Дэн убил Сару на берегу реки, а затем на лодке вез ее тело через весь город к мусорному контейнеру в центре. Может, его кто-то спугнул?

Ник сжал губы, представляя берег реки и Бейтса, который скармливает своей рассказ Мендесу и Херли. Может быть, в ту ночь кто-то просто помешал доктору Дэну, а тот запаниковал и смылся. Тогда этот человек, скорее всего, и был настоящим сотрудником службы безопасности, а может, велосипедистом или бегуном.

Ник снял трубку и позвонил Мендесу в полицейский участок.

– Вы связывались с компанией, которая запирает общественные туалеты?

Он услышал, как Мендес втянул сквозь зубы воздух, словно вопрос был ему очень неприятен.

– Да. Все, как вы и думали. Они не слышали ни о каком Бейтсе.

– Вы отследили номер телефона, что он вам дал?

– Это предоплаченный сотовый телефон . Доктор Дэн купил его в киоске торгового центра, назвав те же самые фальшивые имя и адрес, что он назвал нам.

Они даже не спросили у него удостоверения личности.

Как Ник и предполагал.

– Им не нужна эта информация, если он купил телефон за наличные и заплатил вперед за связь. Все вместе стоит около ста долларов, что не является для большинства неподъемной суммой. Расставшись с вами, доктор Дэн, скорее всего, выбросил телефон в реку, и если мы найдем аппарат, то, возможно, с него удастся снять отпечатки пальцев. Вы выяснили, у кого в компании был тот маршрут, который якобы был у доктора Дэна?

– У сотрудника по фамилии Стил. Он работает в компании уже два года.

– Он работал в ту ночь, когда была убита Риттер?

– Женщина, с которой я разговаривал, этого не знала. Я не стал дожидаться, пока она проверит, и сказал, что сам приду и взгляну на записи. Она готова принять меня в любое время.

– Когда будете там, найдите мне телефон Стила. Я хочу с ним поговорить.

– Хорошо. Я послал к вам Херли с копией фоторобота. Он должен прийти с минуты на минуту.

– И как вышло с рисунком?

– Получилось точь-в-точь.

– Хорошо. Позвоните Мэгги Рассел в «Трибюн» и дайте ей копию. Кроме того, свяжитесь с более мелкими изданиями. Я хочу, чтобы рожа этого неудачника как можно скорее попала в массы.

– Правильно. Кстати, вы видели статью Мэгги в сегодняшней газете?

– Да.

– Эта цыпочка неподражаема. Она звонит мне днем и ночью, пытаясь выкачать информацию. Я говорю ей как можно меньше, но она все равно умудряется получить данные.

– Я уже говорил вам. Она получает данные от диспетчеров.

– Эту лазейку я уже прикрыл. И она снова принялась за мной охотиться. Это сводит меня с ума.

Мэгги сводила с ума и Ника, но совершенно по иным причинам. После последнего разговора в чате он уже сомневался, что сможет долго держать ее на расстоянии, и, что хуже всего, периодически забывал, зачем это делает. Это плохой знак.

– Она просто выполняет свою работу, – сказал он Мендесу.

– Вот это да! Никогда бы не подумал, что вы будете защищать прессу.

– Я ее не защищаю.

На его счастье, в этот момент в дверь позвонили и залаял Рэмбо, спасая Ника от дальнейшего озвучивания неискренних отрицаний.

– Мне надо идти, Херли пришел.

– Приготовьтесь посмотреть на доктора Дэна, – сказал Мендес.

Ник был готов к этому уже давно.