Глава 12
— Что… что ты имеешь в виду?
Легкие болезненно сжались. Арден не могла дышать. Она просто умирала в «Зале Орхидей».
— Я имею в виду, миссис Макаслин, что когда ты рожала этого ребенка, то была под воздействием обезболивающих. Я удалил тебе яичники. То есть, стерилизовал.
— Это невозможно, — прошептала она, — невозможно.
— Ты была под наркозом, помнишь?
— Но… у меня нет никаких шрамов. Для перевязки маточных труб…
Рон отмахнулся от ее лепета.
— Постоянно появляются новые методы, которые хочется опробовать. А кто самая лучшая подопытная свинья, если не жена гинеколога? Я боялся, что позже ты можешь пожалеть, что отдала ребенка, особенно учитывая здоровье Джоуи, и не хотел, чтобы ты сохранила способность рожать, если вдруг в тебе запылает материнский инстинкт. Хватит с меня детей. Медицинские счета Джоуи обошлись мне в целое состояние.
Арден мучительно застонала, словно получила смертельный удар. Как он смеет подобным образом говорить о Джоуи, собственном сыне? И теперь вся надежда на рождение еще одного малыша уничтожена эгоистичной жестокостью этого подонка. Чувствуя себя абсолютно разбитой, Арден вслепую нащупала сумочку.
— Сколько тебе нужно? Пять тысяч?
Она хотела выкинуть его из своей жизни. И если подкуп поспособствует этому, то отдаст ему любые деньги.
— Для начала, да. Они понадобятся мне завтра.
— Завтра?
Как найти такую сумму за такой короткий срок?
— Не уверена, что сумею так быстро достать столько денег, но постараюсь, — поднимаясь, пообещала Арден.
Затем задрожала, ощущая головокружение.
Рон поймал ее за запястье.
— Или принесешь мне завтра, или я нанесу визит твоему красавчику-мужу. Нам есть о чем поболтать.
Арден, чувствуя занесенную над головой секиру, вырвала руку, освобождаясь, и кинулась к двери. Солнечный свет ослепил ее. Или слезы?
* * *
— Завтра? — переспросила Арден.
Дрю ошарашил ее в тот момент, когда она подносила ко рту вилку. Рука застыла в воздухе, потом Арден положила прибор на тарелку.
— Мы уезжаем в Калифорнию завтра?
Завтра, завтра, завтра. Слово каталось в голове, как шарик рулетки, и, казалось, крутилось в мыслях весь последующий день.
— Понимаю, что все это очень неожиданно, но я и сам узнал об этом всего несколько минут назад.
Дрю присоединился к ним в столовой после разговора с Хэмом. Мэтт как обычно беспокоился и жаждал приступить к ужину, поэтому Арден начала его кормить.
— Миссис Лаани упакует вещи Мэтта сегодня вечером. Завтра в час дня мы вылетим на самолете в Гонолулу, затем направимся в Лос-Анджелес.
— Но почему такая спешка? — встревожилась Арден.
Как же она сможет заплатить Рону? Покинув «Зал Орхидей», Арден постоянно пыталась придумать предлог, чтобы попросить у Дрю пять тысяч долларов.
— Мэтт, используй салфетку, как папа, — Дрю продемонстрировал сыну, что нужно сделать и улыбнулся, когда ребенок повторил его действия. — По нескольким причинам. Во-первых, намечаются три турнира, в которых, как считает Хэм, я должен сыграть. Немногие из первоклассных звезд собираются в них участвовать, так что я смогу пополнить копилку своих побед. В Сан-Диего, Лас-Вегасе и еще один в Сан-Франсиско, поэтому путешествие не будет напряженным. Перерыв между ними всего несколько дней. К тому же у нас с Хэмом есть и другие дела, требующие внимания.
Арден уставилась в тарелку. Становилось все труднее и труднее смотреть Дрю в глаза. Теперь у нее две тайны, которые надо скрывать: что она мать Мэтта и свое бесплодие. Узнав любую из них, он получит более чем достаточное основание презирать ее. И, вдобавок ко всему, ей нужно изобрести способ выманить у него деньги, чтобы заплатить вымогателю. Господи, как же она низко пала!
Вопреки убеждению Рона у нее не было неограниченного лимита в банке. Дрю открыл счет на ее имя и щедро пополнял его, туда же перечисляли деньги за опубликованные статьи и прочие сочинения.
— Распоряжайся этим счетом, как считаешь нужным, — распорядился Дрю, делая первый взнос. — Только не трать на домашнее хозяйство, для этого существует другой счет, а этот — лично для тебя.
Сегодня Арден проверила баланс, там лежало гораздо меньше двадцати тысяч. На настоящий момент даже меньше пяти. Она понимала, что Рон, не колеблясь, все расскажет Дрю, если не отдать ему нужную сумму. Завтра. А они улетают на материк.
Арден рассеянно кивнула миссис Лаани, которая пришла отнести Мэтта наверх, чтобы они с Дрю закончили ужин вдвоем. Она поцеловала мальчика в щеку, но потом даже не вспомнила об этом. Арден чувствовала себя мумией, туго спеленатой проблемами, связанной и обездвиженной, исторгнутой из жизни.
— Понимаешь, — продолжил Дрю, когда они остались одни, — у нас с Хэмом появился шанс купить прямо сейчас часть действующей сети магазинов спортивных товаров, которые располагаются по всей стране. Мы надеемся, что через несколько лет сможем выкупить доли остальных партнеров и сумеем воплотить в жизнь собственные планы.
— Это замечательно, Дрю.
— Я договорился, что кредитную линию откроет банк Гонолулу. В течение нескольких месяцев с наличными могут быть проблемы, пока на мой счет не перечислят призовые деньги за несколько побед и по некоторым из возобновленных контрактов не начнут поступать платежи. Выдержишь прозябание на урезанный бюджет?
Его глаза дразняще искрились, но Арден смогла только изобразить улыбку. Даже если она придумает правдоподобную ложь, Дрю не в состоянии дать ей необходимую сумму немедленно. Он потратит все наличные на покупку сети магазинов спортивных товаров, чем упрочит их будущее. Арден чувствовала, как задыхается душа, как мечты утекают из сердца, как засасывает черный гнет.
Дрю поражало, что Арден так тревожится по поводу их надвигающегося отъезда. Вот уже несколько дней он волновался, не заболела ли она, потому что не знал, что и думать о внезапном и кардинальном изменении ее характера. Жена никогда не была такой нервной и легковозбудимой, но в последнее время самый незначительный повод вызывал либо истерический плач, либо взрыв раздражения.
Если он не обращался непосредственно к ней, Арден смотрела в никуда, совершенно не осознавая, что творится вокруг. Когда они беседовали, ее глаза часто тускнели, и он понимал, что, хотя она отвечает надлежащим образом, в действительности не слышит его. Даже Мэтт, для которого у нее в запасе имелось безграничное терпение, ощущал перепады ее настроения.
Сначала Дрю решил, что ежемесячный цикл выводит ее из равновесия, но все это продолжалось слишком долго. Потом с внезапной надеждой подумал, что она забеременела, но, когда с легкой улыбкой предположил такую возможность, она разрыдалась и обвинила его в желании использовать ее только как племенную кобылу. Он задушил порыв выругаться и хлопнуть дверью. Вместо этого подошел к ней, взял за руки и попытался успокоить заверениями в безграничной любви. Арден зарыдала еще безутешнее.
Проклятье, если бы понять, что волнует ее, ведь что-то есть. Почему она не откроется, не доверится ему? Он может помочь. Тут и сомнений нет. Если бы только она рассказала, что ее тревожит. Дрю хотел получить назад свою жену, ту женщину, которая смеялась и любила так безоглядно и так пылко, как юная девушка.
Ее горе усугубили новости об их поездке. Почему? Боится турнирной жизни? Он-то считал, что она прекрасно приспособилась к ней. Казалось, ничего не раздражало ее. Черт возьми, что не так? Дело в нем самом? Может, она несчастна в браке? Мысль вызвала мучительную боль в груди.
— Я… на самом деле мне не стоит ехать с тобой, правда?
Дрю увидел, как вспыхнуло лицо жены, и она нервно облизнула губы.
— Я имею в виду, мне кажется, что тебе будет лучше без меня… безо всех нас, следующих за тобой, как тень. Встречи и все такое…
Дрю мгновение изучал ее, забыв про ужин.
— Никогда не считал тебя и Мэтта «тенью», поэтому хочу, чтобы вы оба поехали со мной. Что касается всего остального, я надеялся, что ты посетишь и деловые встречи тоже. Мне важно, чтобы ты стала полноправным партнером в любой области моей жизни, а так как это предприятие имеет большое значение для нашего будущего, я предположил, что ты будешь не против тоже поучаствовать.
Его глаза проницательно вглядывались в нее.
— Есть еще одна причина для поездки. Более важная, чем все другие. Я хочу, чтобы ты показалась врачу.
Чтобы унять дрожь рук, Арден сжимала спинку стула, пока не побелели суставы.
— Н-но… это смешно. Врачу? С какой стати?
— Потому что уверен — тебе нужно полностью обследоваться. Ты настаиваешь, что все в порядке, но я хочу знать профессиональное мнение.
— Кого именно? — вспылила она. — Психиатра?
— Пожалуй, начнем с терапевта.
Пристальный взгляд Дрю заметно смягчился.
— Арден, ты же не Чудо-Женщина. У тебя новый муж, ребенок и климат. Возможно, твое тело и психика просто проходят период адаптации, но, считаю, мы оба почувствуем себя спокойней после посещения специалиста.
Да уж, без сомнения, она почувствует себя гораздо спокойней, когда доктор сообщит мужу: «У вашей жены безупречное здоровье, но она бесплодна. Сожалею, мистер Макаслин. Слышал, вы мечтали завести еще одного ребенка».
Что она может предпринять? Что? На самом деле — ничего. Потому что, если завтра не отдаст Рону деньги, он все расскажет Дрю, после чего ее жизнь закончится в любом случае. И тогда никакой диагноз уже не заставит нервничать. Сейчас нет смысла спорить по этому поводу и попусту тратить энергию. Душевная боль и разъедающее чувство вины истощили все силы.
— Хорошо, я пойду к врачу.
— Отлично. Хэм договорится о визите.
Той ночью Дрю не занимался с ней любовью. Вместо этого выказывал свою привязанность долгими поцелуями, обволакивая жену теплом своего тела. Но она тряслась все нескончаемые ночные часы.
* * *
— Что ты имеешь в виду — не можешь достать?
В голосе Рона слышались и угроза, и отчаяние.
— Только то, что сказала, — прошипела Арден, опасаясь, что разбудит всех домашних. Наступал рассвет. Она выскользнула из рук Дрю, накинула халат и сползла в гостиную, чтобы набрать номер, который дал Рон. Она не знала, где находится этот телефон. Не хотела знать. Он ответил на втором гудке.
— Сегодня могу отдать тебе только три тысячи. Это все, что у меня есть, и я нигде не смогу взять больше.
— Не имеет смысла! — заорал он. — Мне нужно пять.
— У меня нет, — процедила она в ответ.
— Достань.
— Не могу. Рон, ты дал мне меньше суток. Будь же благоразумным.
— Парни за моей спиной не будут благоразумными.
— Раньше надо было думать, прежде чем связываться с ними. — Арден пыталась не позволить панике вырваться наружу. — Мы уезжаем на материк. Возможно, когда вернемся…
— И когда это будет?
— Приблизительно через три недели.
— Забудь, к тому времени меня могут грохнуть.
Арден представила, каким облегчением это станет. И он почувствовал это.
— Не мечтай, что моя преждевременная кончина снимет тебя с крючка. Прежде чем мне вышибут мозги, я успею рассказать, где они могут получить свои деньги, и дам наводку на тебя и твоего нового муженька. Если ты считаешь меня подонком, милая, то просто никогда не встречалась с подобными типами. Тебе гораздо лучше иметь дело со мной.
— Я достану деньги, — твердо пообещала Арден. — Просто упроси своих кредиторов немного подождать.
— Не торгуйся, Арден. Ты должна придти сегодня в тот же бар в полдень с пятью тысячами, или я устрою веселенькую сцену в аэропорту.
И повесил трубку.
Арден долго сидела, уставившись на океан, потом начала подниматься по ступеням. Казалось, к лодыжкам привязаны кандалы с гирей, что делало каждый шаг невыносимо тяжелым. Дрю прав. Ее душевные страдания походили на телесный недуг.
Достигнув лестничной площадки, она услышала звуки смеха и возни, раздающиеся из спальни. Подтолкнув дверь, увидела, что Мэтт присоединился к своему отцу в постели, и оба голышом борются друг с другом. Мэтт хохотал, потому что Дрю, грозно рыча, щекотал его.
Арден подошла к кровати и присела на краешек. Любовь затопляла ее сердце, так же как слезы — глаза. Эти двое — все, что у нее есть в целом мире. Они любят ее. До рокового дня. Потом отвергнут как мошенницу. Но ее любовь не была обманом. Надо прямо сейчас рассказать все Дрю, но Арден боялась его гнева и полного непонимания. Она выжидала слишком долго. И существовал ничтожный шанс, что удастся отделаться от Рона. Возможно, если она придет в бар с наличными в руках, то выиграет какое-то время. Каждый день с Дрю и сыном был бесценным. Она возьмет столько, сколько сможет.
Дрю подмигнул ей, Мэтт стоял на его плоском твердом животе.
— Он уже настоящий парень, правда?
— Да.
Ее голос охрип от эмоций.
Кожа Мэтта была теплого смуглого цвета, но несколькими оттенками светлее бронзового загара отца. Маленькие круглые ягодицы с ямочками. Детские жировые складочки свисали с боков. Коротенькие толстые ножки месили тело отца. С невозмутимым тщеславием Мэтт позволял разглядывать себя обожающим его взрослым. Взяв в ручку маленький пенис, объявил:
— Пи-пи.
Дрю зашелся от смеха.
— Да, терминологию ты полностью освоил, только пока не научился применять свои познания на практике.
Он взглянул на Арден, улыбаясь с отцовской гордостью, но, увидев ее омраченные слезами глаза, перестал веселиться.
— Арден?
Она улыбнулась бесцветной улыбкой.
— Я так люблю вас обоих. Так сильно. Вы — мой мир, моя жизнь, мое все.
Глаза Дрю затуманились.
— Господи, все последние дни я ждал, когда ты снова произнесешь эти слова. И уже начал беспокоиться, не решила ли ты, что заключила невыгодную сделку.
Жена потянулась и коснулась его груди, ероша пальцами упругие золотистые волоски.
— Нет. Я получила гораздо больше, чем ожидала.
— Не только двое могут участвовать в этой оргии плоти, — хрипло предложил Дрю.
Несправедливо по отношению к нему — заниматься любовью с ложью, тяжело давящей на сердце, но ведь это может стать последним разом, когда она насладится прикосновениями, поцелуями и невероятными ласками. Нарочито скромно Арден опустила ресницы и очертила ногтями его плоские коричневые соски.
— Всегда считала, что в оргии больше чем двое — перебор.
— И ты абсолютно права — одному из нас придется уйти.
Дрю в прыжке принял вертикальное положение, словно сложился в талии, и ткнулся носом в щеку сына.
— Угадай, кто это будет, приятель.
Он отнес мальчика к двери, поставил на ноги, чмокнул в макушку и сказал:
— Иди и найди миссис Лаани. Подозреваю, что ты попросту сбежал от водных процедур.
Мэтт помчался по коридору с криком: «А-ани, А-ани».
Дрю запер за сыном дверь и поспешил назад к кровати. Он не стал тратить время попусту, упал на Арден и жадно набросился на ее рот, его руки избавляли жену от одежды и дерзко исследовали.
Ее пальцы запутались в его густой шевелюре, прижимая к себе его голову, пока она извивалась, приноравливаясь к атаке. Арден выгибалась и крутилась под ним, трогая его в тех местах, в которых, она знала, ему особенно приятны ее касания, поглаживала, царапала. Ее соски бусинами упирались в его грудь, тая в собственной нежности, бедра, как в колыбели, баюкали мощное тело, она напряженно льнула к мужу. Дрю был предельно возбужден и дрожал от страсти.
— Господи, как же я истосковался по тебе, — неистово выдохнул он, словно она куда-то уезжала и только что вернулась домой. — Мечтал, чтобы ты снова стала прежней, освободившейся от того, что так расстраивало тебя. Никогда больше не бросай меня таким способом, Арден. Это чертовски пугает. Не переживу, если потеряю тебя. Просто не переживу.
Дрю ласкал ее шею, легко прикусывая чувствительную кожу, Арден стонала, упиваясь нежным нападением, и, когда его губы сомкнулись вокруг заалевшего соска, поведала ему задыхающимися бессвязными фразами, что пребывает в раю.
Ее руки скользили вниз по накаченным мускулам, по худощавой талии к темной золотистой поросли между бедрами. Она нерешительно потискала и исследовала его плоть, затем обхватила дерзкими пальцами, водя по своему лону, увлажняя, безмолвно сообщая о своей готовности.
— Сладкая моя, сладкая Арден.
Его вздохи звучали музыкой, любовными гимнами, посвященными исключительно ей одной.
Одним плавным рывком она изогнулась и ввела его в себя. Сердца и тела вибрировали в унисон. Дрю двигался то скользяще и неторопливо, то резко и неистово, она подчинялась установленному им темпу, чутко откликаясь на его толчки.
Отчаяние было побеждено. Дрю изгнал всех дьяволов и даровал свое благословение, свою любовь. Она праздновала торжество жизни над смертью, свою лебединую песню, исполнение последнего желания обреченного на вечные страдания. Арден воспевала имя возлюбленного и всхлипнула, когда почувствовала, как животворящий поток наполнил ее.
Она цеплялась за мужа после того, как все было закончено, обвивая ногами его спину. Складывала каждое ощущение в дальний уголок души, чтобы потом, когда потеряет его, смаковать их — жадные прикосновения к влажной коже, опьяняющий запах, твердое изобилие его плоти внутри, напряженную жесткость, пойманную в бархатистую жаркую ловушку.
Его стон выражал чистое животное наслаждение.
— Угадай, что?
— Что?
Дрю снова задвигался.
— Мы еще не закончили.
— Но… Дрю… aх… нам уже пора?..
— Мы… о, любовь моя, да… мы все успеем.
* * *
— У меня есть кое-какие дела, — беспокойно сообщила Арден, после того как приняла душ, оделась и спустилась вниз.
Дрю с Мэттом ели на завтрак пирог с австралийским орехом, приготовленный миссис Лаани.
— Прямо сейчас? — спросил Дрю, стряхивая крошки со рта сына. — Разве не хочешь чего-нибудь съесть?
— Нет, нет, — поспешно отказалась она. — Надо кое-что прикупить перед поездкой.
— Ладно, но не слишком увлекайся шопингом. Не забудь о времени вылета. Вещи уже упаковала?
— Да, кроме тех, которые уложу в последнюю минуту.
Она почти вышла из комнаты, когда Дрю окликнул ее:
— Чуть не забыл. Тебе пришла почта.
Дрю встал и покинул столовую.
Арден села возле Мэтта и откусила предложенную им сдобу, почти не сомневаясь, что не сможет проглотить ни кусочка. Любовные ласки Дрю были самыми сладкими, самыми пылкими, самыми обжигающими, какие она когда-либо получала. Таким безмолвным способом она попрощалась с ним. И теперь смотрела в лицо Мэтта, обожая каждую черточку. Пальцы запоминали все завитки на пушистой головенке. Она любовно касалась сына, задаваясь вопросом, как еще раз переживет его потерю.
— Вот, — сказал Дрю, снова усевшись на стул и вручив ей конверт от журнала, который издал ее первый небольшой рассказ.
Внутри лежал чек на две тысячи долларов.
— Ах! — воскликнула Арден, слезы хлынули в глаза. — Я и забыла об этом.
Она порывисто прижала бумагу к груди. Дрю засмеялся.
— Ты с таким облегчением увидела его. Боишься, что не смогу содержать тебя?
— Нет, нет, — запнулась она.
Сердце взволнованно колотилось в груди, но Арден не могла позволить себе выдать слишком многое.
— Конечно, я знаю, что ты сможешь содержать меня. Но вчера вечером ты сказал… твой бизнес…
Его улыбка была широкой и сияющей, именно такую она обожала.
— Любимая, если я и сказал, что на какое-то время нам придется ограничить расходы, это не значит, что тебе придется нищенствовать. Я создал у тебя такое впечатление? — Дрю погладил ее руку. — Трать эти деньги, как считаешь нужным. Они исключительно твои. С семейными финансами я справлюсь сам.
Почувствовав неожиданное вдохновение, Арден присела и попросила миссис Лаани принести чашку кофе.
— Думаю, что подожду и поброжу по магазинам в Лос-Анджелесе, а может, и в Сан-Франциско. Желаю позавтракать с собственным мужем и сыном.
Мэтт хлопнул в ладошки, когда папа склонился над столом, привлек маму в пылкие объятия и запечатал ее рот горячим поцелуем.
* * *
Арден покинула дом, чтобы успеть поменять чек на наличные и снять деньги со счета, потом запечатала пять тысяч долларов в манильский конверт, остановилась возле телефона, набрала номер «Зала Орхидей» и настойчиво попросила позвать к трубке Рона Лоури, намеренно отбросив вежливость.
— Где тебя черти носят? Опаздываешь уже на полчаса.
— Я не приду.
Арден позволила ему переварить сообщение, потом продолжила:
— Деньги найдешь в нашем почтовом ящике, когда мы уедем. Дом стоит прямо у дороги и четко помечен надписью.
— Пытаешься слинять? Я же сказал…
— Если хочешь получить свои деньги, ты знаешь, где их найти. Мы уедем в аэропорт приблизительно в полтретьего. Пока, Рон.
— Минутку! — заорал он. — Когда я получу следующую часть?
— Когда мы вернемся.
Арден повесила трубку, прежде чем он сказал что-то еще. Без сомнения, Рон примчится забрать деньги из почтового ящика. Он еще больше боится своих кредиторов, чем она его.
Она спешила домой очень довольная, что сумела заплатить ему собственными деньгами, и избежала унижения выпрашивать их у Дрю под фальшивым предлогом. Хотя бы на одну ложь меньше. Она не представляла, как раздобудет следующие пять тысяч, но пока что купила себе еще целый месяц счастья.
* * *
Дрю наблюдал с кровати, как жена возится с застежкой нитки жемчуга. Изящные, с аккуратным маникюром пальцы, обычно такие ловкие, дрожали. Тело, которое он так любил, гибкие формы, которые покорно таяли под его ласкающими прикосновениями, были так же туго натянуты, как струны фортепьяно. Казалось, что стоит ее коснуться, и она распадется на части.
Миссис Лаани еще раньше ушла с Мэттом. Дрю поручил ей развлекать сына по крайней мере несколько часов.
Дрю встал с постели, где бездельничал с утренней газетой, и подошел к Арден.
Он высвободил изящную золотую цепочку из сжатых пальцев и легко застегнул, потом взглянул на нее в зеркале и увидел ту же ненавистную настороженность, тот же омрачающий зеленые глаза страх, возвращения которых так боялся. Несколько недель назад он уже поражался подобному состоянию жены, но сейчас удивился гораздо больше, чем тогда. Ведь последние несколько недель они были счастливы как никогда прежде.
Он выиграл все три турнира и занял третью строчку в мировом рейтинге. Мало кто помнил и еще меньше отмечал те месяцы, когда он не участвовал в теннисном круговороте, или размышлял о причинах его временного отсутствия. Дрю доказал, что смог вернуться. Снова стал чемпионом. И Арден находилась рядом, празднуя с ним каждую победу. А сейчас вновь спряталась в ту же раковину, в которую он не в состоянии проникнуть.
Ей-Богу, он не собирается без борьбы позволить ей опять ускользнуть туда!
Дрю твердо сжал ее плечи, не позволяя уклониться от него.
— Уж слишком ты трясешься из-за медицинского обследования, Арден.
— Это ты чересчур переживаешь по этому поводу, — парировала она.
— Прерогатива встревоженного мужа. Окажись ты на моем месте — чувствовала бы то же самое.
— Я не приставала бы к тебе.
— Еще как приставала бы.
Да, призналась себе Арден, она бы тоже волновалась. Но с ней-то все в порядке! За исключением того, что через несколько часов Дрю узнает, что у них никогда не будет еще одного ребенка.
Она вдела серьги в уши.
— Все хорошо, Дрю. Я кажусь тебе больной?
— Нет, — честно ответил он.
Начиная с того момента, как они покинули Гавайи, она воплощала в себе все, что мужчина надеется обрести в женщине, — жену, любовницу, друга. И только в последние несколько дней, когда он настоял на посещении ею врача — а два визита в Лос-Анджелесе уже были отменены, — она снова замкнулась в себе. И каждое упоминание о возвращении домой опускало на лицо завесу недовольства. Дрю ощутил, как от мучительного прозрения скрутило внутренности. Жена подозревает, что с ней случилось что-то ужасное? Опухоль? Боли? Боже мой, нет. Так вот почему она помалкивает — чтобы не тревожить его?
— Арден, — промолвил Дрю, поворачивая ее к себе лицом, синие глаза пытливо вглядывались в любимое лицо, словно ища признаки страдания. — Ты ведь не… я имею в виду, у тебя ведь ничего не болит, правда? Милая, если ты думаешь, что с тобой происходит что-то неправильное, то лучше позаботиться об этом. Ты же не хочешь…
Арден накрыла его рот кончиками пальцев.
— Ш-ш-ш.
У нее перевернулось сердце, когда она поняла, какое ненужное беспокойство внушила ему.
— Нет. Нет, любимый, нет. Я прекрасно себя чувствую.
Облегчение Дрю было очевидным. Одна рука скользнула вокруг талии жены и притянула ближе, другая — пригладила блестящие волосы по всей длине.
— Ты ведь любишь наш дом на Мауи, правда, Арден?
— Конечно, — искренне подтвердила она, глядя на обеспокоенную морщинку между его густыми бровями и ненавидя себя за ее появление.
— Но всякий раз, когда заходит речь о возвращении туда, ты кажешься очень расстроенной. Если тебе там не нравится, мы можем переехать. Я купил этот дом как убежище, но больше оно мне не нужно. Все, что мне требуется, — это ты. И Мэтт. С вами двумя я могу жить где угодно. Для некоторых людей трудно обитать в столь отдаленном месте…
— Но я не из таких. И с первого взгляда полюбила твой дом, и теперь это и мой дом тоже. Я провела бы там вечность с тобой и Мэттом.
Дрю стиснул ее в объятьях, упиваясь ощущением стройного тела в своих руках. Он просто обожал каждый изгиб, каждую ямочку, каждую хрупкую косточку жены. Любил ее всю целиком. Всякий раз, дотрагиваясь до нее — обнаженной или одетой, — он наполнялся силой. Арден сделала его более счастливым, чем он смел надеяться, и ему была ненавистна мысль, что она не настолько счастлива с ним.
— Я люблю тебя, Арден. Я уже говорил тебе это сегодня?
— Не припомню, — пробормотала она ему в рубашку.
О, Господи, он почувствует, что его полностью предали, если когда-нибудь узнает о Мэтте. Это просто убьет его.
— На всякий случай повтори еще раз.
Его губы поведали о любви, нежно набросившись на нее, язык лениво бродил по ее рту, давление нарастало. Пальцы правой руки ласкали сосок, пока он не почувствовал, как этот цветок расцветает под креп-жоржетовой бежевой блузкой. Кончиком языка Дрю соблазнительно коснулся ее и улыбнулся, услышав хриплое мурлыканье. Другая рука нашла крепкую ягодицу и мягко стиснула, увлекая вперед и вверх.
Арден взволнованно удержала его.
— Дрю, ты хочешь…
— Угу.
Он по-волчьи усмехнулся и снова прижал ее к себе.
— Мы не можем. Не собираюсь… прямо перед визитом к доктору.
— О, черт, — выдавил он, хороня лицо в ароматном изгибе ее шеи. — Я и забыл об этом.
И тут ее осенила блестящая идея. Она снова прильнула к нему и позволила своей ладони проследовать вниз по твердому животу к застежке брюк.
— А может, и ничего страшного, — ворковала жена, исследуя его формы с бесстыдной нежностью.
— Нет, ничего у тебя не выйдет, — воспротивился Дрю, отодвигая ее. — Понимаю твой замысел, но это не сработает.
Хотя на его лице явно читалось отчаяние, когда он отвернулся от нее, чтобы надеть спортивный пиджак.
— Забирай свою сумку и пошли, пока я не передумал. Иначе мы никуда не попадем.
* * *
— Вы уверены?
Арден воззрилась на врача распахнутыми недоверчивыми глазами.
Слава Богу, Дрю согласился на посещение именно этого доктора в Сан-Франсиско. Один Хэм, договорившийся о приеме, будет знать ее как бывшую миссис Рон Лоури. Этот специалист был ей незнаком, но после только что выданного сообщения она подумала, что вечно будет вспоминать его как друга.
— Вы на самом деле абсолютно уверены?
Доктор усмехнулся.
— Абсолютно уверен, что не существует ни единой медицинской или физической причины, почему вы не можете зачать ребенка. Хотя стопроцентной гарантии вам никто не даст.
Потом удивленно добавил:
— А с чего вы вообще решили, что стерилизованы?
Арден облизала губы, пытаясь одновременно осознать тот факт, что не бесплодна, и изобрести способ забить до смерти Рона Лоури. Это всего лишь один из его психопатичных безжалостных трюков.
— Я… я… м-м… была инфицирована, и врач, которого я тогда посещала, решил, что инфекция привела к бесплодию.
Доктор выглядел озадаченным.
— Не вижу никаких последствий инфекции. Вы удивительно здоровая женщина с полным набором репродуктивных органов.
Сплетя пальцы и положив руки на стол, он наклонился к ней:
— Вы на самом деле счастливы с мужем? Вы любите его?
— Да, — пылко подтвердила Арден, ощущая, как бремя, давившее на нее более месяца, рухнуло с плеч. — Да, — повторила она, расцветая улыбкой.
— Тогда вперед, идите к мужу и сообщите ему, что вы настолько же совершенны, как скрипка Страдивари.
Уже в дверях он поймал ее руку:
— Расслабьтесь, миссис Макаслин. Вы обязательно получите еще одного малыша.
Арден вела себя как порывистый и игривый ребенок, пока они ехали в арендованном «линкольне» к гостинице. Она фактически сидела на коленях у Дрю, обнимая его за шею левой рукой и используя малейший шанс украсть поцелуй с его губ. Он двигался по холмистым улицам Сан-Франсиско, а она, потакая собственным желаниям, покусывала его шею и мочку.
— Ради Бога, Арден, доктор вколол тебе что-то возбуждающее? Ты сводишь меня с ума.
— Правда-правда? — выдохнула она, гладя его между ног, где немедленно обнаружила безошибочный признак того, как близок он к потере самообладания.
— Чем ты там занималась с этим врачом, что так завелась?
— Грубишь.
В наказание она нежно стиснула его плоть, от чего Дрю едва не зарулил в другой переулок.
— Завелась, потому что у меня самый красивый, самый шикарный, самый сексуальный… — и зашептала прямо ему в ухо, — …самый твердый муж в целом мире.
Проклятье, слетевшее с его губ, явно свидетельствовало о крайнем возбуждении.
— Ладно, в эту занятную игру можно поиграть и вдвоем. А ты знаешь, что каждый раз, когда я смотрю на твою грудь, то тут же готов заняться с тобой любовью? Помнишь тот прием в Сан-Диего после турнира? На тебе было то желтое платье на бретельках, и я знал, что ты не надела лифчик. И все время, пока вел светские беседы, мечтал о том, как бы запустить руку в декольте и потискать тебя там.
— Дрю, — застонала Арден.
Придвинувшись ближе, она прижалась грудью к руке мужа. Его чувственный монолог произвел желанный эффект.
— На днях, когда мы встречались с Хэмом за обедом в «Причале рыбака», на тебе была крестьянская юбка, сандалии и никаких чулок. Я наблюдал, как ты одевалась тем утром, и прекрасно знал, что под юбкой скрывались только сиреневые трусики с кружевной вставкой спереди. Я просто не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что, когда ты в последний раз надевала их, я целовал тебя сквозь те кружева…
— Прекрати, — вскрикнула Арден, кладя голову на его плечо. — Это безумие. Мы не сможем пройти через вестибюль.
Что было близко к правде. Когда Дрю запер дверь номера и повесил табличку: «Не беспокоить», оба едва дышали от желания. Он скинул пиджак и галстук, избавился от ботинок и носков, когда Арден остановила его.
— Подожди. Я хочу сама.
Для начала она выскользнула из собственной одежды, двигаясь, как искусная гибкая куртизанка. На креп-жоржетовой блузке имелось бесчисленное количество крошечных жемчужных пуговок, и взгляд Дрю пылал от страсти к тому моменту, когда она сбросила кофточку с плеч, и та сползла вниз по рукам. Груди гордо возвышались над кружевным краем бюстгальтера, от которого она избавилась с дразнящей медлительностью. Его глаза впились в соблазнительные округлости и коралловые соски. Одним плавным движением Арден стянула нижнюю юбку и колготки, затем встала перед ним, облаченная только в ранее упомянутые им трусики.
Дрю насмешливо улыбался, взявшись за застежку рубашки. Перехватив мужа за запястье, Арден повела его к кровати, присела на край и заскользила ладонями по его груди к верхней из пуговиц, потом расстегнула каждую с дотошной тщательностью. Ее пальцы неторопливо ласкали вьющиеся волоски, накаченные мускулы, гладкую кожу, плоские соски.
— Арден, пожалуйста, — дрогнув, выдохнул муж.
Она сняла с него рубашку и встретила пылающий пристальный взгляд.
— Позволь мне любить тебя.
— Позволь мне любить тебя.
Она ослабила пояс на его брюках и дернула молнию. По-прежнему не сводя с возлюбленного глаз, запустила пальцы в натянувшиеся боксеры, обхватила тугие ягодицы, затем повела руками вниз, освобождая его от одежды, и, когда добилась желаемого, прижалась щекой к бедру.
— Я люблю тебя, — поклялась она мягким шепотом.
Потом ее губы вознесли его в небеса.
