Глава 3
В доме было тепло. В нем был натертый воском дубовый паркетный пол, и в зале с высоким потолком в очаге из грубо отесанного белого камня жарко играло пламя. После того как капитан Хьюмс-Тельбот предъ– явил Майклу верительное письмо, подписанное полковником Валентином Вивьеном из Лондонского управления паспортного контроля, Шеклтон про– шел прямо к камину – греть свои покрасневшие руки.
– Чертовски трудно добираться сюда,– прохрипел Шеклтон, шевеля пальцами.– Наверное, трудно найти более безлюдную местность, не так ли?
– Мне другой найти не удалось,– спокойно сказал Майкл, читая письмо.– Если бы я имел желание развлекать незваных гостей, я бы ку– пил дом в Лондоне.
Шеклтон почувствовал, как пальцы заныли, отогревшись, и повер– нулся, чтобы получше рассмотреть человека, с которым, как бы то ни было, приехал познакомиться.
На Майкле Галатине был черный свитер с закатанными до локтей ру– кавами и выцветшие изрядно поношенные брюки цвета хаки. На ногах были стертые коричневые мокасины. Его густые черные волосы, подбитые седи– ной на висках, были острижены по-военному, коротко с боков и сзади. На подбородке была темная-темная щетина, которой два-три дня не каса– лась бритва. На левой щеке был шрам, начинавшийся от глаза и уходив– ший назад, к краю волос. Шрам от лезвия, подумал Шеклтон. Знакомое такое напоминание. Ну, значит, у Галатина есть опыт рукопашного боя. И что же? Шеклтон прикинул, что рост этого человека около шести футов двух дюймов, плюс-минус четверть дюйма, и вес около ста девяноста – ста девяносто пяти фунтов. На вид Галатин был мужчиной сильного, ши– рокоплечего атлетического типа, может быть футболиста или регбиста или как там это у англичан называется. Он производил впечатление спо– койной силы, как мощная пружина, сильно стянутая и готовая вот-вот сорваться. И все же этого было недостаточно, чтобы считать его спо– собным к выполнению задания в оккупированной нацистами Франции. Гала– тину явно было необходимо побыть на солнце: он был бледен, словно по– сле зимней спячки, наверное, ни разу не видел яркого солнца за все шесть месяцев. Черт возьми, в этой проклятой стране всю зиму не быва– ет ничего, кроме сумрака. Но сейчас зима уходила, и всего лишь через два дня наступит весеннее равноденствие.
– Вам известно, что в округе водятся волки? – спросил его Шекл– тон.
– Да,– сказал Майкл и сложил письмо, которое прочитал. Последний раз он работал с полковником Вивьеном уже давно. Должно быть, дело важное.
– Я бы на вашем месте не ходил на прогулки,– продолжал Шеклтон. Он полез во внутренний карман шинели, вытащил сигару и обрезал у нее кончик маленькими ножничками. Потом чиркнул спичкой о белый камень очага,– эти здоровые зверюги любят мясо.
– Это волчицы,– Майкл опустил письмо в карман.
– Какая разница,– Шеклтон зажег сигару, глубоко затянулся и вы– пустил струю голубого дыма,– вам надо немного размяться, достать ружье и поохотиться на волков. Вы уж точно знаете, как обходиться с ружьем, не…– он оборвал разговор, потому что Майкл Галатин внезапно оказался прямо перед ним, и его светло-зеленые глаза сковали льдом его душу.
Рука Майкла поднялась, схватила сигару и выдернула ее из зубов майора. Он сломал ее пополам и швырнул в огонь.
– Майор Шеклтон,– сказал он с налетом русского акцента, сглажен– ного холодной британской аристократичностью,– здесь мой дом. Чтобы курить здесь, нужно просить разрешения. Но если вы попросите, я его не дам. Мы поняли друг друга?
Шеклтон прошипел, покраснев лицом:
– Это была… это была полудолларовая сигара!
– Дыму она дает ровно на полцента,– сказал ему Майкл, еще не– сколько мгновений глядя в глаза человека, чтобы убедиться, что его вызов ясен, а затем повернулся к молодому капитану.– Я в отставке. Таков мой ответ.
– Но… сэр… вы еще даже не выслушали, для чего мы приехали!
– Могу догадаться,– Майкл прошел к окну и поглядел на черный лес. Он учуял запах старого виски из неприкосновенного запаса, шедший от кожи Шеклтона, и слегка улыбнулся, догадываясь, как американец мог на него отреагировать. К удовольствию Морин из «Бараньих отбивных».
– Существует план совместной операции союзников. Если бы он не был важен для американцев, майор не приехал бы сюда. Я сам слушал ра– диопередачи через пролив по своему коротковолновому приемнику. Все эти цифры, вещи насчет цветов для Руди и скрипок, которые нужно на– строить. Я не могу понять всех этих переговоров, но я понимаю тон этих голосов: большое волнение и много страха. Скажу, что это значи– тельно приближает неизбежное возведение Атлантической стены,– он взглянул на Хьюмс-Тельбота, который так и не сдвинулся с места и не снял свою мокрую шинель,– думаю, не позже, чем через три-четыре меся– ца. Когда пролив летом успокоится. Уверен, что ни Черчилль, ни Руз– вельт не хотят высаживать на побережья Гитлера армии солдат, опухших от морской болезни. Итак, что-нибудь в июне-июле будет более верным. В августе будет слишком поздно; американцам придется пробиваться на восток в самое плохое время зимы. Если они захватят места для высадки в июне, они будут в состоянии наладить линии снабжения и закопаться на оборонительных рубежах у самих границ Германии до первого снега,– он поднял брови.– Я правильно рассуждаю?
Шеклтон прошипел сквозь зубы:
– Вы уверены, что парень на нашей стороне? – спросил он Хьюмс– Тельбота.
– Позвольте мне погадать еще немного,– сказал Майкл, взгляд его переместился к молодому капитану, потом вернулся к Шеклтону.– Для ус– пеха вторжению через пролив должно предшествовать разрушение немецких коммуникаций, взрывы складов боеприпасов и топлива и общая атмосфера земного Ада. Но спокойного ада, с холодным жаром. Я предполагаю, что заработают партизанские сети, которые будут трудиться ночами, подры– вая железные дороги и, может быть, здесь найдется место и для дея– тельности американцев. Парашютные десанты могут посеять своего рода беспорядки в тылах, что может заставить немцев бежать куда глаза гля– дят,– Майкл подошел к камину рядом с майором и подставил ладони ог– ню.– Я полагаю, что то, что вы хотите от меня, имеет отношение к вторжению. Конечно, я не знаю, где это произойдет или когда точно, и мне эти сведения не нужны. Вы должны понять другую вещь, а именно – то, что высшее командование нацистов определенно готовится к попытке вторжения в течение ближайших пяти месяцев. Имея с Востока наступаю– щие Советы, немцы знают, что приближается подходящий момент – подхо– дящий с точки зрения союзников – для наступления с запада,– он потер руки.– Надеюсь, мои выводы не слишком далеки от ваших замыслов?
– Нет, сэр,– сознался Хьюмс-Тельбот,– они попали в точку.
Майкл кивнул, а Шеклтон сказал:
– У вас есть кто-то, работающий на вас в Лондоне?
– У меня мои личные глаза, уши и мозг. Этого вполне достаточно.
– Сэр? – Хьюмс-Тельбот, стоявший почти навытяжку, теперь позво– лил себе расслабить спину и сделать шаг.– Можно нам… хотя бы вкрат– це информировать вас о том, в чем заключается задание?
– Вы бы даром потратили ваше время и время майора. Я уже сказал, что я в отставке.
– В отставке? И это – всего лишь после одного паршивого задания в Северной Африке? – Шеклтон издал губами презрительный звук.– Ведь вы стали героем в сражении за Эль-Элемейн, правильно? – он прочел по– служной список Галатина по пути из Вашингтона.– Вы проникли на коман– дный пункт нацистов и стащили фронтовые карты? Чертовски громкая кра– жа! Если вы не отстали от жизни, война все еще идет. И если мы не ступим ногой в Европу летом сорок четвертого, наши задницы окажутся капитально выполосканными в море, прежде чем мы сможем предпринять новую попытку.
– Майор Шеклтон? – Майкл обернулся к нему, и напряжение в его взгляде заставило майора подумать, что он видит сквозь защищенные зе– леными стеклами очки топку домны.– Вы больше не станете упоминать Се– верную Африку,– спокойно, но с угрозой сказал он.– Я там потерял… друга,– он моргнул, пылающая домна на миг притухла, потом опять на– брала полную силу.– Северная Африка – это закрытая тема.
Что за проклятый человек! – подумал Шеклтон. Если бы можно было, он бы припечатал Галатина к полу.
– Я просто имел в виду…
– Мне все равно, что вы имели в виду,– Майкл посмотрел на Хьюмс– Тельбота. Капитан рвался начать изложение, и тут Майкл вздохнул и сказал:
– Хорошо. Послушаем.
– Да, сэр. Я могу?..– он запнулся и жестом показал желание сбро– сить шинель.
Майкл кивком разрешил ему сделать это, и когда оба офицера сняли шинели, он прошел к кожаному креслу с высокой спинкой и сел лицом к огню.
– Это дело службы безопасности, конечно же,– сказал Хьюмс-Тель– бот, подойдя так, чтобы видеть выражение лица майора Галатина. Оно было совершенно лишено интереса.– Конечно, вы правы, оно действитель– но связано с планом вторжения. Мы и американцы пытаемся до первого июня вытащить обратно тех агентов, чье положение ненадежно. Возвраща– ем из Франции и Голландии агентов, чья безопасность может оказаться под вопросом. В Париже есть американский агент…
– По кличке Адам,– вмешался Шеклтон.
– Париж теперь уже не райские сады Эдема,– сказал Майкл, сплетая пальцы,– из-за нацистских змеев, ползающих там повсюду.
– Точно,– продолжил майор, беря бразды беседы,– как бы там ни было, парни из вашей разведки чуть больше двух недель назад получили шифровку от Адама. В ней он сообщил про какие-то перемены в обстанов– ке, что-то такое, о чем он еще не во всех подробностях разобрался. Но он сообщил, что, чем бы это ни было, оно сильнейшим образом засекре– чено. Он получил наводку от берлинского художника, парня по имени Тео фон Франкевиц.
– Погодите-ка,– Майкл подался вперед, и Хьюмс-Тельбот увидел в его глазах блеск заинтересованности, похожий на сверкание клинка.– От художника? Почему от художника?
– Не знаю. Мы не смогли раскопать никаких сведений о Франкевице. Итак, как бы то ни было, восемь дней назад Адам передал вторую шиф– ровку. В ней была только пара строчек. Он сообщил, что находится под колпаком и у него есть сведения, которые нужно доставить из Франции через курьера. Ему пришлось оборвать передачу до того, как он смог дать подробности.
– Гестапо? – Майкл глянул на Хьюмс-Тельбота.
– Наши осведомители обнаружили, что Адам не в гестапо,– сказал молодой человек.– Мы предполагаем, что они знают, что Адам наш чело– век, и держат его под постоянным наблюдением. Они, вероятно, надеют– ся, что он выведет их на других агентов.
– Итак, нет никого другого, чтобы выяснить, что представляют со– бой эти сведения, и доставить их оттуда.
– Нет, сэр. Туда должен проникнуть кто-то извне.
– И, конечно, они пеленгуют его радиопередатчик. Или, может, они нашли его и вывели из строя,– Майкл нахмурился, глядя, как горят ду– бовые поленья.– Почему художник? – спросил он опять.– Что мог узнать художник о военных секретах?
– Не имеем ни малейшего представления,– сказал Хьюмс-Тельбот.– Вы понимаете наше затруднительное положение?
– Мы должны выяснить, что же, черт возьми, происходит,– выска– зался Шеклтон.– Первая волна вторжения должна включать почти двести тысяч солдат. К девяностому дню после даты начала операции мы плани– руем ввести туда больше миллиона парней, чтобы надрать Гитлеру задни– цу. Мы рискуем в один прекрасный день стать просто мишенью для стрельбы, словно бы просто произойдет поворот карты, и нам бы лучше наверняка знать, что на уме у нацистов.
– Конечно же, смерть,– сказал Майкл, и никто из присутствующих не сказал ни слова.
Костер трескнул и выплюнул сноп искр. Майкл ждал окончания рас– сказа.
– Вас самолетом доставят во Францию и выбросят с парашютом около деревни Безанкур, примерно в шести милях от Парижа,– сказал Хьюмс– Тельбот.– Один из наших будет в месте приземления, чтобы встретить вас. Оттуда вас доставят в Париж и окажут любую помощь, какая вам по– требуется, чтобы попасть к Адаму. Это в высшей степени ответственное задание, майор Галатин. Чтобы вторжение имело какой-то шанс, мы долж– ны знать, чего нам ожидать.
Майкл понаблюдал, как горел огонь. Затем сказал:
– Я сожалею. Найдите кого-нибудь другого.
– Но, сэр… пожалуйста, не принимайте поспешного…
– Я сказал, что я в отставке. На этом и закончим.
– Ну, это просто глупо! – взорвался Шеклтон.– Мы разбивали свои задницы, добираясь сюда, потому что некоторые ослы указали на вас как на лучшего в своем деле, а вы говорите, что вы в «отставке»,– он про– шипел это слово.– Там, откуда я, по-другому говорят о человеке, у ко– торого изнеженные нервы.
Майкл слегка улыбнулся, что привело Шеклтона в еще большую ярость, но он ничего не ответил.
– Майор Галатин,– попытался опять Хьюмс-Тельбот.– Пожалуйста, не говорите сейчас последнего слова. Хотя бы обдумайте наше предложение, а? Может, мы бы остались на ночь, а затем снова обсудили это утром?
Майкл вслушивался в падание мокрого снега, стучавшего по окнам. Шеклтон подумал о долгом пути домой, и его копчик заныл.
– Можете оставаться на ночь,– согласился Майкл.– Но в Париж я не отправлюсь.
Хьюмс-Тельбот хотел было опять заговорить, но решил дать всему этому устояться. Шеклтон проворчал:
– Какого черта, мы что, напрасно перлись в такую даль?
Но Майкл только пошуровал в камине.
– С нами еще водитель,– сказал Хьюмс-Тельбот.– Не найдете ли вы и для него место?
– Я поставлю раскладушку у камина,– он встал и пошел в чулан за раскладушкой, а Хьюмс-Тельбот вышел наружу, чтобы позвать Мэллори.
Когда двое мужчин вышли, Шеклтон стал осматриваться в зале. Он увидел антикварный патефон из розового дерева фирмы «Виктрола», на его диске лежала пластинка. Название пластинки было «Весна священная» какого-то Стравинского. Ну, с русским водиться – значит любить рус– скую музыку. Наверное, всякая славянская чепуха. В такую ночь, как эта, ему бы послушать бодрую вещь Бинга Кросби. Галатин любил читать, в этом нельзя было сомневаться. Тома вроде «О происхождении челове– ка», «Плотоядные», «История григорианской поэзии», «Мир Шекспира» и другие книги с русскими, немецкими и французскими названиями заполня– ли полки книжных шкафов.
– Вам нравится мой дом?
Шеклтон чуть не подпрыгнул. Майкл подошел сзади тихо, как туман. Он принес раскладную кровать, развернул и поместил около камина.
– Столетие назад этот дом был лютеранской церковью. Ее построили спасшиеся от кораблекрушения; подводные скалы всего лишь в сотне яр– дов отсюда. Они выстроили здесь поселок, но через восемь лет после этого их скосила бубонная чума.
– О,– сказал Шеклтон и вытер руки о штаны.
– Развалины до сих пор прочные. Я решил попробовать восстановить их. У меня ушло на это целых четыре года, и мне еще много нужно сде– лать. Если вам интересно, у меня за домом есть генератор, который ра– ботает на бензине.
– Я сразу так и подумал, что к вам не могли провести линию элек– тропередачи в такую даль.
– Конечно же. Слишком далеко. Вы будете спать в башенном помеще– нии, где когда-то жил пастор. Это не очень большое помещение, но для двоих места там достаточно.
Открылась и закрылась дверь, и Майкл оглянулся на Хьюмс-Тельбота и шофера. Майкл несколько секунд смотрел, не мигая, как шофер снимал шляпу и куртку.
– Вы можете спать здесь,– сказал он, указывая рукой на раскла– душку.– Кухня за той дверью, если хотите кофе и чего-нибудь поесть,– сказал он всем троим.– Я бодрствую во время, которое вам может пока– заться необычным. Если среди ночи услышите, что я на ногах… не вы– ходите из вашей комнаты,– сказал он, глянув так, что у Шеклтона по затылку пробежали мурашки.
– Я иду отдыхать,– Майкл направился к лестнице. Он остановился и выбрал книгу.– Да… ванная и душ за домом. Надеюсь, вы не будете в претензии, что вода только холодная. Спокойной ночи, джентльмены.
Он поднялся по ступенькам, и скоро они услышали, как мягко за– творилась дверь.
– Проклятый колдун,– пробормотал Шеклтон и поплелся в кухню, чтобы чем-нибудь перекусить.