В очередной раз принесли ведро с баландой, чем был отмечен деся– тый день заключения Майкла. Охранников мутило от запаха трупов и они как можно скорее с треском захлопнули дверь конуры. Некоторое время спустя Майкл, плававший в полумраке сна, услышал звук отодвигаемой задвижки. Дверь опять открылась. Двое охранников с винтовками стояли в коридоре, и один из них, зажимая платком рот и нос, сказал:

– Вытаскивайте мертвых.

Лазарев и другие замешкались, ожидая, как на это отреагирует Майкл. В конуре появилась третья фигура и осветила фонарем бледное лицо Майкла.

– Давайте, поторапливайтесь! – приказал Бауман.– У нас не целая ночь для этого!

Майкл услышал в голосе Баумана напряжение. Что происходит? Бау– ман вынул из кобуры «Люгер» и направил его в конуру.

– Я повторять не буду. Выходите.

Майкл и Лазарев взялись за костлявый труп Метцера и потащили его из конуры, в то время как датчанин и немец потащили второй труп. Ко– лени у Майкла подгибались, когда он встал, а датчанин упал на камни и лежал, пока его не подтолкнули встать стволом винтовки.

– Хорошо,– сказал Бауман.– Вы, все, шагайте!

Они поволокли трупы по коридору.

– Стой! – приказал Бауман, когда они подошли к металлической двери. Один из охранников отпер ее и рывком распахнул.

Майкл знал, что сколько бы лет он ни прожил, этого момента ему не забыть никогда. Сквозь дверной проем хлынул свежий холодный воз– дух; может, в нем была примесь горелой плоти, но по сравнению со спертой сыростью конуры это был сладчайший аромат. В лагере было ти– хо, полуночные звезды горели в небе. Снаружи стоял грузовик, и Бауман направил пленных с грузом трупов к нему.

– Кладите их в кузов! – сказал он, в его голосе все еще ощуща– лось заметное напряжение.– Скорее!

Кузов грузовика был уже загружен более чем дюжиной голых трупов, мужских и женских. Пол определить было трудно, потому что головы у всех трупов были обриты, а груди женщин были плоскими, ссохшимися, как мертвые цветы. Было страшно много мух.

– Давайте, пошевеливайтесь! – сказал Бауман и подтолкнул Майкла вперед.

И тут Бауман повернулся с ловкостью, которую отработал в уме сотни раз, готовясь к этому моменту. В левую его руку из рукава скользнул нож, и он, сделав шаг к ближайшему к нему охраннику, вонзил его в сердце этого человека. Охранник вскрикнул и завалился назад, по его форме стала растекаться кровь. Второй охранник сказал:

– Какого черта…

Бауман воткнул ему нож в живот, вытащил лезвие и еще раз вотк– нул. Охранник скорчился, стоя на коленях, лицо у него побелело, он попытался вытащить пистолет из кобуры. Майкл выпустил труп Метцера и, когда пистолет показался, перехватил запястье этого человека. Он уда– рил кулаком ему в лицо, но палец охранника нажал на курок, и пистолет выстрелил, ошеломляюще громко в стоявшей кругом тишине. Пуля улетела в воздух. Майкл еще раз ударил его, изо всех сил, и, когда охранник свалился, подхватил его пистолет.

Нацист, сцепившийся с Бауманом, закричал:

– На помощь! Кто-нибудь, помогите…

Бауман выстрелил ему в рот, и человек упал спиной в пыль.

Вдалеке залаяли собаки. Доберманы, подумал Майкл.

– Ты,– показал Бауман на Лазарева, стоявшего в шоке с широко раскрытыми глазами.– Бери винтовку! Давай же, дурак!

Лазарев подхватил ее. И нацелил на Баумана. Майкл оттолкнул ствол в сторону.

– Нет,– сказал он.– Он на нашей стороне.

– Черт меня побери! Что происходит?

– Кончай болтать! – Бауман сунул окровавленный нож в ножны. За– тем глянул на светящиеся стрелки своих наручных часов.– У нас всего три минуты, чтобы доехать до ворот! Все садитесь на грузовик!

Майкл услышал зазвучавший где-то пронзительный свист: сигнал тревоги.

Датчанин вскарабкался в кузов, на трупы. То же сделал Лазарев, однако немецкий пленный упал на колени, стал всхлипывать и стонать.

– Оставьте его! – сказал Бауман и жестом велел Майклу садиться в кабину грузовика.

Бауман сел за руль, повернул ключ зажигания, мотор зашумел и ожил. Он повел машину прочь от каменного строения с конурами в сторо– ну подъездных ворот Фалькенхаузена, задние колеса взметнули пыль.

– Эти выстрелы сейчас растревожат осиное гнездо. Держись.

Он повернул грузовик между деревянными строениями и вдавил аксе– лератор. Слева Майкл увидел трубы, выбрасывающие в воздух красные ис– кры, исходящие от сжигаемых тел. И тут трое солдат, один их них с ав– томатом, встали перед ними в свете фар, махая грузовику, чтобы тот затормозил.

– Мы сократим путь, проехав напрямик,– коротко сказал Бауман.

Охранники отскочили в сторону, крича грузовику остановиться. Раздались свистки. Сноп пуль ударил в зад грузовика, отчего руль в руках Баумана дернулся. Треснул ружейный выстрел: Лазарев тоже не сачковал. Начали приближаться лучи прожекторов на башнях ограждения огромного лагеря, они рыскали в разные стороны по грунтовой дороге и между по зданиям. Бауман еще раз сверился с часами.

– Через несколько секунд должно начаться.

Прежде чем Майкл успел спросить, что тот имеет в виду, справа от них раздался гулкий взрыв. Почти сразу последовал еще один, на этот раз позади них слева. Третий взрыв раздался так близко, что Майкл увидел сноп огня.

– Наши друзья пустили в ход минометы, чтобы прикрыть подрыв,– сказал Бауман.– Они стреляют из леса.

Еще одна серия взрывов эхом прокатилась по лагерю. Майкл услышал нестройную винтовочную стрельбу. Охранники палили по теням, быть мо– жет, даже друг в друга. Он надеялся, что в этом случае кто-нибудь из них попадет в цель.

Светящийся белым луч прожектора нашел их. Бауман выругался и рванул грузовик на другую дорогу, чтобы уйти от луча, но тот прилип крепко. Завыл высокий пронзительный паровой гудок: лагерная тревога.

– Теперь начал действовать Кролль,– сказал Бауман, его пальцы на баранке побелели.– У этих сволочей на башнях есть радио, и они держат здесь почти все под прицелом.

На дороге перед ними появился охранник, расставил ноги и напра– вил на них «Шмайсер».

Майкл увидел, что из оружия полилась сметающая все дуга. Обе пе– редние шины лопнули почти одновременно, и грузовик завилял, мотор и радиатор были пробиты. Охранник, продолжая стрелять, кинулся в укры– тие, грузовик пронесся мимо него в туче пыли, и передний бампер высек искры из каменной стены, прежде чем Бауман смог опять справиться с машиной. Лобовое стекло покрылось густой сетью трещинок, и Бауману пришлось высунуть голову из окошка, чтобы править, а спущенные пере– дние шины продавливали в дороге колеи. Еще пятьдесят ярдов, и мотор издал звук, напоминавший грохот жестянок в дробилке, а затем смолк.

– С грузовиком уже все! – Бауман распахивал настежь дверцу.

Грузовик встал прямо посреди дороги, Майкл и немец выкарабкались из него.

– Давайте! – закричал Бауман Лазареву и датчанину. Они скатились с трупов, сами похожие на трупы.– Ворота там, ярдах в ста!

Бауман показал вперед и побежал. Майкл, голое тело которого на– пряглось от напряжения до дрожи, держался в нескольких шагах позади него. Лазарев споткнулся, упал, вскочил и следовал за ними дальше на тощих ногах.

– Подождите! Пожалуйста, подождите меня! – закричал отставший от них датчанин. Майкл оглянулся, как раз в тот момент, когда датчанина нашел луч прожектора.

– Продолжать движение,– завопил Бауман. Вслед за этим прозвучала пулеметная очередь, и датчанин умолк.

– Сволочи! Гады проклятые! – Лазарев остановился на дороге и прицелился из ружья, когда свет повернул на него. Пули прочертили пе– ред ним линию; Лазарев раз за разом нажимал на курок. Стекло лопнуло, свет погас.

Бауман неожиданно лицом к лицу столкнулся с тремя охранниками, возникшими между двумя барачными строениями.

– Это я! Фриц Бауман! – закричал он, прежде чем они подняли ору– жие. Майкл хлопнулся животом на землю.– В секторе «Е» пленные подняли бунт! – прокричал Бауман.– Они разносят корпус в щепки. Ради Бога, бегите туда!

Солдаты побежали и скрылись за углом барака. Затем Бауман с Май– клом побежали дальше к воротам, и, выскочив из-за группы деревянных построек, увидели внешнее ограждение, отделенное от них опасной зоной открытого пространства. Лучи взбесившихся прожекторов были нацелены внутрь лагеря, рыская по его территории. В центре Фалькенхаузена все еще продолжали взрываться мины.

– Ложись! – сказал Бауман Майклу, и они легли на землю возле стенки одной из деревянных построек, когда луч прожектора проходил мимо. Он еще раз сверился с часами.– Черт возьми! Они опаздывают! Где они, будь все проклято!

Позади них, спотыкаясь, двигалась какая-то фигура. Майкл припод– нялся, вцепился в ноги этого человека и сбил его в пыль, прежде чем их накрыл луч прожектора. Лазарев сказал:

– Ты что, гад, шею мне сломать хотел?

Неожиданно по открытому пространству прогрохотал мотоцикл с ко– ляской, его водитель тормознул перед выкрашенным в зеленое строением возле ворот. Почти тут же дверь открылась и наружу выскочила плотная фигура в военных сапогах, немецкой каске и розовом шелковом халате, с двумя пистолетами на портупее, охватывающей толстый живот. Майор Кролль, которому не дали досмотреть первый сон, забрался в коляску и движением руки показал водителю ехать. Водитель исполнил приказ, из– под заднего колеса мотоцикла брызнула пыль, и Майкл понял, что Кролль должен будет проехать в нескольких футах от них. Бауман уже подни– мал пистолет. Майкл сказал:

– Нет,– в его возбужденном мозгу стояла картина волос, падавших в ящик из сосновых планок, и когда мотоцикл подъехал ближе, он высту– пил из-за прикрывавшей их стены и ударил прикладом винтовки как пал– кой.

В тот момент, когда винтовка попала водителю по голове и сломала ему шею, как лучину, главные ворота Фалькенхаузена взорвались со сно– пом пламени и фонтаном горящих досок.

Взрыв бросил Майкла на землю и горячей волной прошел над ним. Неуправляемый мотоцикл резко вильнул влево, сделал круг и врезался в деревянную стену, прежде чем Кролль понял, что он в опасности. Мото– цикл завалился набок, мотор у него все еще работал, и Кролль вывалил– ся из коляски, каска с него слетела, в ушах все еще звенело от взры– ва.

Из-за развалин ворот появился выкрашенный в маскировочные цвета грузовик с броневыми листами, защищавшими колеса. Когда он с ревом въехал в лагерь, коричневый брезент, закрывавший кузов, был отброшен назад, открыв пулемет пятидесятого калибра с поворотной станиной. Пу– леметчик направил ствол пулемета чуть вверх и загасил ближайший про– жектор, затем перевел огонь на следующий. Еще трое в кузове нацелили винтовки на охранников на башне и открыли стрельбу.

– Бегом! – завопил Бауман, вскакивая на ноги. Майкл стоял на четвереньках, наблюдая за пытавшимся подняться Кроллем; портупея сползла вниз и путалась у него в ногах. Майкл сказал:

– Берите с собой моего друга и садитесь в машину.

Он встал.

– Что? Вы с ума сошли! Они приехали сюда за вами!

– Делайте, что я говорю.

Майкл увидел на земле винтовку, ее приклад был разбит. Кролль, постанывая, пытался вытащить из портупеи один из «Люгеров».

– Не ждите меня.

Он подошел к Кроллю, схватил его портупею и сорвал ее. Кролль задыхался, кровь текла у него из рассеченного лба, а глаза были мут– ные.

– Идите! – закричал Майкл Бауману, и тот с русским побежал к грузовику.

Кролль застонал, узнав наконец человека, стоявшего над ним. На жирной шее Кролля висел свисток, и он сунул его в рот, но у него не хватало дыхания, чтобы свистнуть.

Майкл услышал, как по броневому листу грузовика лязгнули пули. Он оглянулся и увидел, что Лазарев и Бауман добежали до машины и за– брались внутрь. Пулеметчик все еще вел стрельбу по охранникам на баш– не, но теперь пули стучали и по грузовику. Число солдат увеличива– лось, их подняли на ноги взрыв и пламя. От одного из защитных листов на колесах грузовика рикошетом отлетела пуля, и пулеметчик отвернул пулемет, чтобы пристрелить выпустившего ее солдата. Бой разгорался; пора было убираться. Грузовик дал задний ход и выехал сквозь охвачен– ный пламенем проем, где раньше были ворота.

Вставший на ноги Кролль пытался отползти.

– Помогите,– хрипел он.– Кто-нибудь…

Но его никто не услышал среди криков, грохота пулеметной стрель– бы и воя сирены, которые, казалось, были слышны даже в Берлине. Майкл сказал:

– Майор? – и тот посмотрел на него. Лицо Кролля исказилось гри– масой ужаса.

Рот Майкла открылся, мышцы на скулах дергались, освобождая место клыкам, которые выходили, истекая слюной, из своих гнезд. На голом теле прорастали волоски черной шерсти, а пальцы на руках и ногах на– чинали скрючиваться в когти.

Кролль вскочил, поскользнулся, снова вскочил, приглушенно взвиз– гнул и побежал. Не в сторону ворот, поскольку путь ему закрывала фи– гура чудовища, а в противоположном направлении, в глубину Фалькенхау– зена. Майкл, спина у которого скручивалась, и суставы щелкали, по– следовал за ним, как тень смерти.

У бараков майор свалился на колени и попытался пропихнуть свое тело в проем под одним из них. Не сумев этого сделать, он опять вско– чил и, шатаясь, двинулся, еле слышным голосом взывая о помощи. При– мерно ярдах в трехстах от них горело деревянное строение, подожженное миной из миномета. Красный свет прыгал по небу. Лучи прожекторов все еще искали, перекрещивались между собой, и охранники в полном смяте– нии стреляли друг в друга.

В мозгу волка смятения не было. Он знал, что ему следовало сде– лать, и собирался насладиться этим.

Кролль оглянулся через плечо и увидел зеленые глаза этого суще– ства. От страха он почти заблеял, его вывалявшийся в пыли халат рас– стегнулся, упитанное белое брюшко вывалилось наружу. Он продолжал бе– жать, пытаясь взывать о помощи задыхающимся голосом. Он рискнул еще раз оглянуться и увидел, что чудовище нагоняет его ровными мощными прыжками, тут лодыжка Кролля зацепилась за низкий барьерчик из не– скольких сосновых досок, он с воплем перелетел через него и сполз ли– цом вниз по крутому грязному спуску.

Майкл легко перепрыгнул через преграду, сделанную здесь, чтобы грузовики не свалились, и встал на краю спуска, вглядываясь в то, что лежало впереди. В его теле волка сердце забилось в испуганном ритме, когда он увидел эти остатки пира зверей, лежащие на дне ямы.

Невозможно было определить, сколько трупов было там навалено. Три тысячи? Пять тысяч? Он не знал. Яма с крутыми краями была ярдов в пятьдесят от края до края, и голые тела лежали друг на друге отврати– тельными костлявыми кучами, наваленные так, что дна ямы нигде видно не было. Среди серого, страшного, иррационального нагромождения груд– ных клеток, исхудалых рук и ног, бритых голов и запавших глаз, одна фигура в красном халате продиралась к противоположной стороне ямы, карабкаясь по кучам разлагающейся плоти.

Майкл замер на краю, когти его вжались в мягкую землю. Пламя по– жара танцевало, окрашивая гигантскую могилу адским светом. Мозг его оцепенел: тут было столько мертвых! Реальность казалась искаженной, стала дурным сном, от которого он должен наверняка скоро пробудиться. Это были следы зла столь изощренного, что перед ним бледнела любая фантазия.

Майкл поднял голову к небесам и вскричал.

Наружу вырвался хриплый, яростный волчий вой. Кролль в яме услы– шал его и оглянулся. На лице его заблестел пот, мухи тучей окружали его.

– Не подходи ко мне,– закричал он чудовищу на другой стороне ямы. Голос его прервался, сквозь него пробилось подступившее безу– мие.– Не подходи…

Труп под ним шевельнулся от его веса со звуком, похожим на ше– пот, другие тела тоже стали подаваться в стороны, и Кролль потерял равновесие. Он вцепился в оторванное плечо, затем попытался удержать– ся потными руками за пару ног, но гнилая плоть рвалась, когда он хва– тал ее пальцами, и он погружался все глубже среди мертвецов. Трупы поднимались и опадали, как волны на море, и Кролль бился, пытаясь удержаться на поверхности. Он раскрыл рот, чтобы закричать; в него набились мухи, и их засосало в горло. Мухи ослепили его, они набива– лись в ноздри и уши. Он пытался карабкаться по вонючей гнилой плоти, но сапоги не находили опоры. Вскоре голова его скрылась под поверхно– стью, трупы шевелились вокруг, словно пробудившись от сна. Каждый от– дельный мертвец весил почти столько же, сколько одна из лопат, кото– рыми их здесь зароют, но вместе, переплетая между собой руки и ноги, они сомкнулись над головой Кролля и позволили ему опускаться вниз, в их удушающие глубины. Он перестал погружаться только когда лег на дно этого моря трупов, и худая рука крючком обвилась вокруг его шеи, а мухи шевелились в его глотке.

Кролль исчез. Трупы продолжали колыхаться по всей яме, заравни– вая то место, где он утонул. Майкл, зеленые глаза которого жгли слезы ужаса, отвернулся от мертвых и побежал к живым.

Он нарвался на двух доберманов, которые залились лаем, удержива– емые цепочками, проскочил мимо них, а затем через открытое простран– ство возле того места, где лежал свалившийся мотоцикл. Грузовик, на– битый под завязку солдатами, подъезжал к развороченным воротам, от– правляясь преследовать спасательную команду. Майкл вмешался в их пла– ны: он запрыгнул в кузов, и солдаты, вопя, стали выскакивать оттуда так, будто у них вырастали крылья. Шофер, завороженный видом тощего и явно голодного волка, оскалившегося ему в лицо через лобовое стекло, потерял управление, и грузовик врезался в каменную стену Фалькенхау– зена.

Но волк уже не стоял на капоте. Майкл прыжком преодолел остатки развороченных взрывом ворот и оказался на свободе. По грунтовой доро– ге он вбежал в лес, нос его обнюхивал путь. Моторное масло, порох… и… да, едкий дух русского летчика.

Он держался кустарника по краю дороги, следуя по запаху. Запах крови: кто-то был ранен. Через милю от Фалькенхаузена грузовик свер– нул с магистрали на такую дорогу, которая была едва ли больше… ну, волчьей тропы. Здесь же заранее была заготовлена спасательная коман– да; то, что было похоже видом и запахом, второй грузовик, выехало с этой тропы и загрохотало дальше, чтобы оставить преследователям следы от шин, в то время как настоящие беглецы въехали в густой лес. Майкл последовал дальше по запаху Лазарева через молчаливые лесные просеки.

Он бежал по извилистому следу почти восемь миль, и тут услышал голоса и увидел блики ручных фонариков. Он прополз между соснами и стал наблюдать. В просвете перед ним, закрытые от наблюдения с возду– ха раскинутой над головами маскировочной сеткой, стояли грузовик и две гражданские автомашины. Рабочие разбирали грузовик, быстро снимая броню и пулемет с его крепления. В то же время другие спешно красили грузовик в белое и рисовали на дверях кабины знаки красного креста. Вместо кузова теперь был фургон скорой помощи с рядами носилок. Пуле– мет завернули в мешковину, положили в деревянный ящик, устланный ре– зиной, и опустили в яму. Потом заработали лопаты, скрывая оружие.

Натянули палатку, из нее выставилась радиоантенна. Майкл был польщен. Они проделали из-за него огромную работу, не говоря уж о том, что рисковали своими жизнями.

– Я пытался заставить его ехать, черт возьми! – из палатки нео– жиданно вышел Бауман.– Мне кажется, он просто сошел с ума! Откуда я мог знать, что он так внезапно заартачится?

– Вы должны были заставить его ехать! Теперь только Бог знает, что они с ним сделают! – Вслед за Бауманом вышла, распрямляясь, вто– рая фигура. Майкл узнал этот голос, и когда понюхал воздух, уловил ее аромат: корицы и кожи.

На Чесне был черный костюм парашютиста, на талии портупея с ко– бурой, белокурые волосы были спрятаны под черным беретом, а лицо вы– мазано маскировочными угольными полосами.

– Столько проделано работы, а он так и остался там! И вместо не– го вы привезли это! – Она зло показала на Лазарева, который появился из палатки, беззаботно жуя печенье.– Боже мой, что же нам делать?

Волк на свой манер улыбнулся.

Спустя минуты две часовой услышал, как хрустнула веточка. Он за– мер, всматриваясь в темноту. Был ли кто-нибудь там, около сосны, или нет? Он поднял винтовку.

– Стой! Кто здесь?

– Друг,– сказал Майкл. Он бросил веточку, которую только что сломал, и вышел с поднятыми руками. Вид голого, всего в синяках чело– века, вышедшего из чащи, заставил часового крикнуть:

– Эй! Кто-то сюда идет! Скорее!

– Из-за чего весь этот проклятый шум? – сказала Чесна, когда с Бауманом и парой других прибежала на помощь часовому. Включили фона– ри, и в пересечении их лучей увидели Майкла Галатина.

Чесна застыла, дыхание у нее замерло.

Бауман прошептал:

– Какого дьяво…

– Сейчас не до формальностей.– Голос Майкла был хриплым и сла– бым. Превращение и восьмимильная пробежка исчерпали все его силы. Фи– гуры вокруг него уже туманились и снова фокусировались. Теперь он мог позволить себе расслабиться. Он был на свободе.– Я… вот-вот сва– люсь,– сказал он.– Надеюсь… кто-нибудь… меня подхватит?..

Колени у него подогнулись.

Чесна подхватила его.