– Вы слышите меня?

Кто-то говорил… кто-то в дальнем конце туннеля. Чей это голос?

– Барон, вы меня слышите?

Мрак во мраке. Не отвечай! – подумал он. Если не будешь отве– чать, тот, кто бы это ни говорил, уйдет и даст тебе отдохнуть!

Включили свет. Свет был очень ярким, Майкл видел его сквозь ве– ки.

– Он очнулся,– услышал он голос, обращавшийся к кому-то другому в помещении.– Видите, как поднялся его пульс? Ну, он знает, что мы здесь, так что – порядок.– Это был голос Блока, узнал он. Чья-то рука взяла его за подбородок и потрясла его лицо.– Давайте, давайте. От– крывайте глаза, барон.

Он не открыл.– Дайте ему воды,– сказал Блок, и тут же ведро хо– лодной воды вылилось Майклу в лицо.

Он отплевывался, его тело невольно вздрогнуло от холода, глаза открылись. Свет – лампа с отражателем, нестерпимой яркости, поднесен– ная к его лицу вплотную – заставил его опять крепко зажмурить веки.

– Барон? – сказал Блок.– Если вы откажетесь открыть глаза, мы просто отрежем вам веки.

Вне всякого сомнения, они бы это сделали. Он подчинился, сощу– рившись от яркого света.

– Хорошо! Теперь можно наконец заняться делами! – Блок подкатил кресло на колесиках к пленному и уселся. Майкл смог рассмотреть дру– гих, находившихся в этом помещении: высокого человека, державшего ведро, с которого капало, еще одну фигуру, толстую и мясистую, в чер– ной эсэсовской форме, лопавшейся по швам. Конечно, майор Кролль.– Прежде чем начать,– спокойно сказал майор Блок,– я скажу вам, что те– перь вы – человек, которому следует оставить всякую надежду. Из этой комнаты убежать нельзя. За этими стенами есть другие стены.– Он на– клонился вперед, к свету, и его серебряные зубы сверкнули.– У вас тут нет друзей, и никто не спешит спасать вас. Мы собираемся вас уничто– жить, либо быстро, либо медленно, и это – единственный выбор, который у вас есть. Вы понимаете? Если да, то кивните, пожалуйста.

Майкла попытался понять, как именно он лишен подвижности. Он ле– жал, абсолютно голый, на металлическом столе крестообразной формы, руки распялены над головой, ноги раздвинуты. Кожаные ремни туго свя– зывали его в запястьях и лодыжках. Стол был наклонен вверх и вперед, так что Майкл был почти в стоячем положении. Он попробовал ремни, но не смог пошевелиться ни на четверть дюйма.

– Бауман? – сказал Блок.– Принесите еще немного воды, пожалуй– ста.– Человек с ведром – адъютант майора Кролля, решил Майкл,– отве– тил: – Да, господин полковник,– и прошел через комнату. Металлическая задвижка загремела и в комнату проскользнул быстрый лучик серого све– та, когда открылась и закрылась тяжелая дверь. Блок снова обратил свое внимание к пленному.– Ваше имя и национальность.

Майкл молчал. Сердце его тревожно билось, и он был уверен, что Блок может видеть это. Плечо адски болело, хотя, скорее всего, не бы– ло сломано. Свою кожу он ощущал словно бы оболочкой из синяков, обер– нутой вокруг скелета из колючей проволоки. Блок ждал ответа; Майкл решил на этот раз хоть что-то сказать.

– Ричард Гамлет. Британец.

– О, вы – британец, правда? «Томми», говорящий на чистейшем рус– ском? Позвольте не поверить. Если вы такой уж британец, скажите мне что-нибудь по-английски.

Он не отозвался.

Блок глубоко вздохнул и покачал головой.

– Я, пожалуй, все же предпочту называть вас бароном. Хорошо, да– вайте говорить, исходя из предположения, что вы – агент Красной Ар– мии. Возможно, заброшенный в Германию с заданием убить или устроить саботаж. Вашим связным была Чесна ван Дорн. Как и где вы с ней встре– чались?

Взял ли он Чесну? – думал Майкл. Ответа на этот вопрос в глазах инквизитора не было.

– В чем заключается ваше задание? – спросил Блок.

Майкл уставился прямо перед собой, в висках у него стучало.

– Зачем Чесна привезла вас в «Рейхкронен»?

Опять нет ответа.

– Как вы собирались выбраться из страны после того, как ваше за– дание окажется выполнено?

Ответа не было. Блок наклонился чуть ниже.

– Вы слышали когда-нибудь про человека по имени Тео фон Франке– виц?

Майкл сохранил безучастное лицо.

– Фон Франкевиц кажется знает вас,– продолжал Блок.– Ну, вначале он пытался вас выгораживать, но мы дали ему немного одного интересно– го лекарства. Прежде чем умереть, он дал нам описание человека, кото– рый посетил его в его квартире. Он рассказал нам, что показал этому человеку рисунок. Человек, которого он описал,– вы, барон. Теперь скажите мне, пожалуйста: какой интерес для русского тайного агента мог представлять потрепанный уличный художник вроде Франкевица.– Он ткнул пальцем в почерневшее плечо Майкла.– Не думайте, что вы – храб– рец, барон. Вы очень глупы. Мы можем напичкать вас лекарствами, чтобы развязать вам язык, но, к несчастью, они не действуют хорошо, пока вы… скажем так… не находитесь в ослабленном состоянии. Так что нам придется выполнить это условие. Это на ваш выбор, барон: как мы будем действовать?

Майкл не ответил. Он знал, что последует дальше, и готовил себя к этому.

– Понимаю,– сказал Блок. Он встал и отошел от пленного.– Майор Кроль? Он в вашем распоряжении. Пожалуйста.

Кроль прошествовал вперед, поднял резиновую дубинку и принялся за работу. Спустя некоторое время на лицо Майкла опять хлынула холод– ная вода, и он снова очнулся в царстве дьявола. Он кашлял и отплевы– вался, ноздри его были забиты кровью. Правый глаз распух и не откры– вался, вся правая сторона лица отяжелела от опухолей. Нижняя губа бы– ла рассечена, из нее розовая струйка стекала по подбородку на грудь.

– Это и в самом деле бессмысленно, барон.

Полковник Блок снова сидел в своем кресле рядом с Майклом. На подносе перед ним было блюдо с колбасой и соусом и хрустальный бокал с белым вином. За воротник Блока была подоткнута салфетка, он обедал, пользуясь серебряными вилкой и ножом.

– Вы знаете, что я могу убить вас в любое время, когда захочу.

Майкл резко выдохнул через нос, очищая ноздри от крови. Нос у него, наверное, сломан. Языком он нащупал шатавшийся коренной зуб.

– Майор Кролль хочет убить вас прямо сейчас и покончить со всем этим,– продолжал Блок. Он прожевал кусок колбасы и промокнул губы салфеткой.– Но я надеюсь, что вы образумитесь раньше, чем пройдет слишком много времени. Откуда вы, барон? Из Москвы? Ленинграда? Како– го военного округа?

– Я…– Голос его сбился. Он начал второй раз.– Я британский подданный.

– Ну, не надо опять про это,– предостерег Блок. Он отпил вина.– Барон, кто направил вас к Тео фон Франкевицу? Чесна?

Майкл не ответил. Его зрение то туманилось, то прояснялось, го– лова гудела от побоев.

– Этому я могу поверить,– сказал Блок.– Тому, что Чесна занима– лась продажей немецких военных секретов. Я не знаю, как она узнала про Франкевица, но могу предположить, что она – одна из целой сети предателей. Она помогала вам в вашем задании – каким бы оно ни было – и решила заинтересовать вас некой информацией, которую, как она дума– ла, вы сможете передать вашим русским хозяевам. Ведь у собаки имеются именно хозяева, ведь так? Вероятно, Чесна думала, что вы сможете за– платить за эту информацию. Верно?

Ответа не было. Майкл уставился мимо слепившей лампы.

– Чесна привезла вас в «Рейхкронен», чтобы кого-то убить, да? – Блок разрезал колбасу, из нее закапал жир.– Все, кто там бывают – офицеры… вероятно, вы собирались взорвать весь «Рейхкронен». Но, скажите мне: зачем вы попали в номера Сэндлера? Ведь это вы убили со– кола, так?

Когда Майкл не ответил, Блок слабо улыбнулся.

– Никакого вреда вы этим не причинили. Я эту проклятую птицу презирал. Но когда я нашел эти перья и обнаружил весь тот бардак в номерах Сэндлера, я понял, что это было делом ваших рук – особенно после той маленькой драмы на берегу реки. Я понял, что вы, должно быть, прошли диверсионную подготовку, иначе вы не смогли бы исчезнуть из поезда Сэндлера. Он в этом поезде охотился не на одну дюжину чело– век, и некоторые из тех людей были бывшими офицерами СС, не оправдав– шими доверие; итак, вы должны понимать, что мне было ясно, что ника– кой выращивающий тюльпаны «барон» не мог победить в нем Сэндлера. Но он вас там здорово погонял, да? – Он ткнул ножом в рану от пули на бедре Майкла.– Теперь о Франкевице: кто еще знает про рисунок, кото– рый он вам показывал?

– Об этом вам следовало бы спросить у Чесны,– сказал Майкл, про– веряя, была ли она схвачена.

– Да, спрошу обязательно. Возьму это на заметку. Но сейчас я расспрашиваю вас. Кто еще знает про рисунок?

Они не взяли ее,– подумал Майкл. Или может, это – всего лишь слабая надежда. Секретность этого рисунка, оказывается, важна для Блока в высшей степени. Блок закончил есть колбасу, выпил вино и ожи– дал, когда же русский тайный агент ответит. Наконец он встал и оттол– кнул свое кресло.

– Майор Кролль? – сказал он и показал ему выйти вперед.

Кролль выступил из темноты. Резиновая дубинка взвилась, истер– занные мышцы Майкла напряглись. Он еще не был готов к очередному из– биению; ему нужно было получить отсрочку. Он сказал:

– Я знаю про Стальной Кулак все.

Дубинка начала падать, метя в лицо Майкла.

Прежде чем она успела ударить, запястье Кролля схватила рука и остановила ее падение.

– Один момент,– сказал ему Блок. Полковник неподвижно уставился на Майкла.– Это фраза,– сказал он.– Два слова, которые вы узнали от Франкевица. Они ничего не означали для него и ничего не означают для вас.

Наступила пора пойти ва-банк.

– Союзники могут иметь по этому поводу другое мнение.

В комнате наступила тишина, как будто простое упоминание о союз– никах имело силу, достаточную, чтобы от него стыла плоть и кровь. Блок продолжал всматриваться в Майкла, лицо его не выдавало никакой реакции. Но затем Блок сказал:

– Майор Кролль, пожалуйста, не могли бы вы выйти на время из комнаты? Бауман, вы тоже.

Он дождался, чтобы майор с адъютантом вышли, затем стал расхажи– вать взад и вперед по каменному полу, заложив руки за спину и слегка нагнувшись вперед. Неожиданно он остановился.

– Вы блефуете. Ни черта вы не знаете про Стальной Кулак.

– Я знаю, что вы отвечаете за безопасность этой операции,– ска– зал Майкл, тщательно подбирая слова.– Я полагаю, что вы не сдали меня в гестапо в Берлине именно потому, что не хотите, чтобы ваше началь– ство узнало об имевшей место утечке информации.

– Утечки не было. А кроме того, я не знаю, о какой операции вы говорите.

– Ну да, как же. Знаете. Боюсь, что это больше не является тай– ной.

Блок приблизился к Майклу и нагнулся над ним.

– Правда? Тогда, барон, скажите: что такое Стальной Кулак? – Его дыхание отдавало колбасой и соусом.

Настал момент истины. Майкл хорошо понимал, что одно неправиль– ное высказывание может вынести ему приговор. Он сказал:

– Доктор Гильдебранд создал нечто заметно более сильнодействую– щее, чем аэрозоль от вшей, не правда ли?

Мышца на костлявой челюсти Блока дернулась. Кроме нее, ничто че– ловеческое в нем не шевельнулось.

– Да, я залезал в номера Сэндлера,– продолжал Майкл.– Но прежде я попал в ваши номера. И нашел ваш портфель и те фотоснимки подопыт– ных Гильдебранда. Думаю, что военнопленных. Откуда вы их доставляете? Отсюда? Из других лагерей?

Глаза Блока сузились.

– Давайте повысказываем догадки, а? – спросил Майкл.– Вы постав– ляете военнопленных из ряда лагерей. Они попадают на фабрику Гильдеб– ранда на острове Скарпа.– Лицо Блока стало чуточку сереть.– О… ду– маю, мне бы хотелось немного вина. Пожалуйста,– сказал он.– Промочить горло.

– Я порежу твое горло, ты, славянский сукин сын! – прошипел Блок.

– Не думаю. Глоток вина, пожалуйста?

Блок не тронулся с места. Наконец его губы тронула холодная улыбка.

– Как вам будет угодно, барон.– Он взял с подноса бокал белого вина и поднес его ко рту Майкла, дав ему сделать один глоток, прежде чем убрал его.– Продолжайте ваше фантастическое умозаключение.

Майкл облизал свою рассеченную нижнюю губу, вино ее раздражало.

– Пленные используются для опытов Гильдебранда. Их было уже око– ло трехсот, как мне помнится. Полагаю, вы регулярно встречаетесь с Гильдебрандом. Вероятно, вы использовали эти фотоснимки, чтобы пока– зать вашему начальству, как продвигается подготовка плана. Я прав?

– Знаете, это очень интересная комната.– Блок огляделся.– Иногда в ней удается заставить заговорить даже мертвого.

– Вы, может, и желаете убить меня, но не убьете. И вы, и я зна– ем, как важен Стальной Кулак.– Еще один ход ва-банк попал в цель. Блок снова уставился на него.– Мои друзья в Москве были бы страшно рады передать такую информацию союзникам.

Намек Майкла попал на нужную почву. Блок сказал:

– И кто еще знает про это? – Голос его стал слегка визгливым, в нем появилась тень дрожи.

– Чесна не единственная,– он решил дальше вести Блока, схватив– шего наживку.– Она-то ведь была с вами, пока я осматривал ваши номе– ра.

Это подействовало. Выражение лица Блока на секунду показалось ошеломленным, поскольку он понял, что кто-то из персонала «Рейхкроне– на» тоже должен быть предателем.

– Кто дал вам ключи?

– Я этого знать не могу. Ключи были отнесены в номера Чесны во время собрания Бримстонского клуба. Я возвратил их, опустив в цветоч– ный горшок на втором этаже.

Чем дальше, тем лучше,– подумал он. Блоку никогда бы не пришло в голову, что Майкл спустился по стене замка. Он наклонил голову вбок. Сердце его бешено колотилось, и он знал, что играет в опаснейшую иг– ру, но ему нужно было выиграть время.

– Знаете, я думаю, что насчет комнаты вы почти правы. Здесь дей– ствительно можно слышать голос в скором времени мертвого полковника.

– Насмехайтесь надо мной, сколько хотите, барон,– Блок через си– лу улыбнулся, на щеках у него выступили красные пятна.– Но после не– скольких инъекций сыворотки правды вы мне расскажете все.

– Думаю, что я покажусь вам немного покрепче, чем Франкевиц. А кроме того, я не могу сказать вам того, чего не знаю. Ключи я просто взял в моих номерах, а вернул их в пакете вместе с фотопленкой.

– С фотопленкой? Какой фотопленкой? – Волнение стало более за– метным.

– Ну, разве я полез бы в ваши номера, не имея с собой ничего, так? Конечно, у меня был фотоаппарат. Тоже предоставленный кем-то из друзей Чесны. Я сделал фотографии со снимков из вашего портфеля. Плюс кое-каких других бумаг, тех, которые похожи на страницы из бухгалтер– ской книги.

Блок молчал, но Майкл мог сказать, о чем он думал: тайны, со– хранность которых лежала на его ответственности, вышли наружу и, ве– роятно, находятся в пути с курьером в Советский Союз, а «Рейхкро– нен» – гнездо предателей.

– Вы обманываете,– сказал Блок.– Если бы все это было правдой, вы не раскрыли бы ее так свободно.

– Я просто не хочу умереть. И не горю желанием попасть под пыт– ки. Тем более, что информация уже передана. Теперь вы сделать уже ни– чего не сможете.

– О, я с вами, пожалуй, не согласен. Могу, и даже очень многое.– Рука его дотянулась до подноса, пальцы ухватили вилку. Он встал рядом с Майклом, лицо его пошло пятнами.– Я сровняю «Рейхкронен» с землей и казню всех от слесаря до управляющего, если это понадобится. Вы, ба– рон, скажете мне все про то, как и где вы встретились с Чесной, марш– рут, по которому вы собирались бежать, и все тому подобное. Вы правы: я вас действительно не убью.– Он вонзил зубцы вилки в мякоть левой руки Майкла и выдернул их.– В вас, однако, действительно есть нечто, представляющее для меня интерес.– Вилка опять вонзилась, проткнув плечо Майкла. Майкл дернулся, лицо его покрылось потом. Вилка выдер– нулась.– А именно: я намерен вас съесть,– сказал Блок и вонзил зубцы в грудь Майкла, пониже горла,– просто как кусок мяса. Я прожую вас, переварю то, что мне понравится, а остаток выплюну.– Он выдернул вил– ку, зубцы которой окрасились кровью.– Вы можете знать про Стальной Кулак – но вы не знаете, как предполагается его использовать. Никто не знает, где эта крепость, кроме меня, доктора Гильдебранда и не– скольких других, чья преданность не подлежит сомнению. И потому ваши русские хозяева тоже об этом не знают, и, значит, не могут передать информацию британцам и американцам, не так ли? – Он воткнул вилку в левую щеку Майкла, потом вытащил ее и попробовал кровь Майкла на вкус.– Это,– сказал Блок,– только первое блюдо.– И выключил лампу.

Майкл слышал, как он прошел по комнате. Тяжелая дверь отвори– лась.

– Бауман,– сказал полковник,– уберите это дерьмо в камеру.

Он сдерживал дыхание, а теперь выпустил его, шипя, сквозь зубы. По крайней мере, некоторое время не будет пыток. Вошел Бауман, с ним три солдата. Они развязали ремни на запястьях и лодыжках Майкла, сдернули его с крестообразного стола и под дулом пистолета повели по каменному полу коридора.

– Ну, иди же, свинья, не останавливайся! – прорычал Бауман, то– щий молодой мужчина в круглых очках и с длинным худым лицом, подтал– кивая Майкла. По обе стороны коридора шли деревянные двери в три фута высотой со стальными запорами на уровне пола. В дверях были маленькие квадратные глазки с задвижками, которые можно было отодвигать, чтобы, как предположил Майкл, дать воздух или передать внутрь воду или еду. В этом месте пахло сыростью и древностью, с примесью запаха сырой со– ломы, человеческих испражнений, пота и немытого тела. Конура для бро– дячих собак, подумал Майкл. Он услышал звериные стоны и ругань своих товарищей по плену.

– Стой,– скомандовал Бауман. Он держался прямо, не сгибая спины, и смотрел на Майкла без всякого интереса.– Стань на колени.

Майкл замешкался. В спину ему уперлись два винтовочных дула. Он наклонился, и один из солдат отодвинул с ржавым скрипом железный за– сов. За дверью кто-то торопливо отскочил.

Бауман открыл ее. В лицо Майклу повеяло душным, тошнотворным спертым воздухом. В прокисшей темноте конуры он рассмотрел пять или шесть исхудалых человеческих тел, другие вероятно скрючились возле стен. Пол был устлан гнилым сеном, а потолок был лишь в пяти футах от пола.

– Забирайся,– сказал Бауман.

– Милости Божьей! Милости Божьей! – выкрикивал истощенный, с бритой головой и выпученными глазами мужчина и, пошатываясь, пополз на коленях к двери, воздевая руки, его впалая грудь была сплошь в ис– текающих гноем язвах. Он остановился, дрожа и с надеждой глядя на Ба– умана, глаза его блестели во тьме.

– Я сказал – забирайся,– повторил нацист.

Через две секунды после того, как он сказал это, один из солдат ударил Майкла под ребра ногой в сапоге, а другие затолкали его в адс– кую конуру и с треском захлопнули дверцу. Железная задвижка со скри– пом встала на место.

– Милости Божьей! Милости Божьей! – продолжал выкрикивать плен– ный, пока грубый голос из дальнего угла камеры не остановил его, ска– зав:

– Заткнись, Метцер! Тебя все равно никто не слушает.