Сэр Майкл, прямой и неподвижный, сидел у себя в кабинете, на стуле с высокой спинкой. Звук, проникая сквозь стены, терзал его слух.

Старик делал вид, что ничего не слышит, но звук поглощал все его мысли. Подстегивал воображение. И все же сэр Майкл сидел, не шелохнувшись, глядя прямо перед собой, в темноту. И вместе с ним буравили темноту резные бараньи головы с пилястров, украшавших гигантский стол красного дерева.

Звук доносился сверху. Из комнаты, которая находилась прямо над его кабинетом. Там была спальня его дочери. Сэр Майкл догадывался, что это скрипит расшатавшийся от времени корпус старинной кровати.

Он сидел, не шелохнувшись, слегка разомкнув губы. Высокий, педантичный старик. Он сидел так уже более часа, за закрытой дверью, без света, наблюдая, как сгущается тьма. Как опускается ночь.

Он уже давно извлек из нижнего ящика стола заветную шкатулку, уже вынул из нее револьвер. Шкатулка стояла на столе, рядом — поднос с сигарами и серебряной зажигалкой. Сэр Майкл вдруг понял, что приковывало его взгляд — револьвер, хотя он с трудом различал его очертания. Или нет, он просто смотрел в никуда, просто прислушивался и думал, давая волю воображению — сложив на коленях переплетенные пальцы.

Теперь к скрипу кровати прибавился еще один звук. Звук голосов. Голос дочери чередовался с голосом ее возлюбленного. Шепот, стоны. Шорохи. Возня.

Сэр Майкл не шевелился. Сидел, сцепив на коленях ладони. Теперь он явственно различал контуры лежавшего перед ним на столе револьвера.

Вдруг наверху закричала София. Ошибки быть не могло. Она вскрикнула дважды. Первый раз — сдавленно, хрипло, как будто в муках; второй — словно торжествуя избавление.

Сэр Майкл сердито засопел. Звук прекратился.

В доме воцарилась тишина. Медленно тянулись минуты. Сэр Майкл не шевелился. Он уже утратил представление о времени и не знал, сколько длится пугающая тишина — полчаса, час… Он думал о своей жене. Минуло двадцать лет с тех пор, как Энн не стало, но воспоминания по-прежнему отдавались мучительной болью в его сердце.

Наконец он взял со стола револьвер и машинально сунул его в карман.

Отодвинув стул, сэр Майкл поднялся. Застегнул пуговицы на сюртуке, чувствуя, как оружие оттягивает карман. Пересек кабинет и открыл дверь.

В коридоре было так темно, что сэр Майкл не сразу обратил внимание, что он не один. Когда же он наконец увидел черную расплывчатую фигуру, то был настолько ошарашен, что даже не понял, кто — или что — перед ним.

Однако сомнений быть не могло — в коридоре стоял мужчина. Его силуэт заполнял практически все пространство дверного проема. Широкоплечий, с массивной квадратной головой, он походил на творение Франкенштейна. Подавшись вперед всем своим огромным телом, незнакомец шагнул через порог.

Сэр Майкл в замешательстве попятился. Он отступал в глубину кабинета, как завороженный глядя на приближающееся чудовище. Мысли его почему-то все время возвращались к Шторму — к Шторму, который сейчас был в спальне его дочери. И это никак не укладывалось у него в голове.

Внезапно сэра Майкла осенило, а вслед за ужасной догадкой в душе его зашевелился страх. Неужели он ошибался? Неужели все не так, как он думал?

Рука метнулась к карману, где лежало оружие. Он открыл рот, чтобы крикнуть — чтобы предупредить Софию…

В этот момент монстр нанес удар, и сэр Майкл лишился чувств.