Вернувшись домой, Даша убедилась, что обещанной Андрюше жареной курицы осталось совсем немного. Но это оказалось и к лучшему — курица давно лежала в холодильнике… Когда живешь одна и редко питаешься дома, готовишь от случая к случаю. Готовить хорошо для кого-то, тогда это действительно удовольствие, а так…

Словом, Даше пришлось не мешкая отправляться в магазин. Но подобная необходимость ее не расстроила — ей всегда нравилось делать что-то для Андрея. Привычка заботиться о дорогих ее сердцу людях выработалась у нее с детства. Да и не могло быть иначе, ведь она выросла в большой семье, где кроме Даши было еще трое детей: сестренка и два брата — и все младше ее. Ничего удивительного в том, что старшая сестра нянчилась с малышами с первых дней их жизни, еще тогда, когда у них в семье все было хорошо… А хорошо было целых одиннадцать лет Дашкиной жизни. Детство ее без преувеличения можно назвать очень и очень счастливым. Родители, оба врачи, отец детский хирург, мать педиатр, обожали друг друга и любили своих детей, каким-то невероятным образом ухитряясь делать так, что никто из четверых не чувствовал недостатка внимания и не завидовал из-за этого братьям или сестрам.

Рабочая усталость не мешала родителям находить время и силы заниматься семьей. Жили Авдеевы небогато, но дружно и очень насыщенно и интересно. Каждые выходные — обязательная совместная вылазка. Летом на пикник, с купанием, костром и шашлыками, зимой на лыжную прогулку, на какую-нибудь интересную экскурсию или, в крайнем случае, в кино. Каждый праздник, будь то Новый год или чей-нибудь день рождения, сопровождался множеством ими самими придуманных семейных традиций. Задолго до наступления долгожданной даты все от мала до велика ходили с таинственным видом, шушукались по углам, в страшном секрете готовили друг другу подарки, чаще всего сделанные своими руками, украшали квартиру, дружно стряпали праздничное угощение. А уж как веселились на самих торжествах, сколько было шумных игр, смеха, шуток! Дашке завидовали все подруги, мало у кого из них дома устраивалось что-то похожее. Но и в будни в семье Авдеевых нисколько не скучали. Всю работу по дому делали вместе, дружно, так получалось гораздо быстрее, а вечерами читали вслух, всей семьей смотрели видео или играли в замечательные игры, придумывать которые отец был большой мастер. Чего только он не изобретал, и казалось, его фантазия никогда не истощится. Благодаря его воображению обыкновенный шкаф превращался в пещеру с сокровищами, перевернутый вверх ножками стол — в грозный пиратский корабль, а составленные вместе стулья — в карету Золушки. Естественно, все сопровождалось веселым шумом, беготней, громкими криками… И хорошо, что они жили на первом этаже, иначе соседям внизу пришлось бы несладко.

А потом все Дашкино счастье исчезло в один день, кончилось вместе со смертью папы. Умер он нелепо — случайно заразился гепатитом во время операции. В то время эту опасную болезнь еще не умели не только лечить, но и толком диагностировать, вот и пропустили, не заметили ее у маленького пациента. И страшный вирус попал в кровь хирурга. Долгое время врач не подозревал о своем недуге, так часто бывает при гепатите, за что эту болезнь даже прозвали «ласковым убийцей». А потом доктор Авдеев, отец четверых детей, врач от Бога, любимец пациентов и коллег, сгорел как свечка за каких-то два года. Ему было всего тридцать семь.

Дашина мать осталась, как горько шутила она, многодетной матерью-одиночкой. Сказать, что ей пришлось трудно — значит не сказать ничего, потому что как раз в это время начались смутные девяностые, инфляция, разруха, безработица… К счастью, многие русские женщины, особенно матери, в трудную минуту становятся необычайно сильными, и Оля Авдеева оказалась как раз из их числа. В отличие от большинства своих ровесниц, она не растерялась, не засуетилась, не стала влипать во всевозможные авантюры и вкладывать последние деньги в финансовые пирамиды, не «начала собственный бизнес», как тогда часто называли торговлю чем попало и разного рода сомнительные аферы, а отыскала дополнительные возможности заработка в собственной профессии, которую хорошо знала и очень любила.

Со временем Ольга начала частную практику, стала семейным детским врачом, который постоянно наблюдает ребенка с рождения и чуть ли не до окончания школы и отлично знает каждого пациента. Ей повезло, она сумела обзавестись хорошей клиентурой, почти сплошь среди людей состоятельных, а так как она была действительно высококлассным специалистом, ее услуги стоили дорого, но это лишь поднимало ее цену в глазах родителей. Так что зарабатывала она хорошо, на жизнь семье хватало — но только близкие знали, как тяжело достаются Ольге эти заработки. У практикующего врача Авдеевой теперь не бывало ни отпуска, ни праздников, ни выходных. В любое время дня и ночи в квартире мог раздаться телефонный звонок. И тогда Оле приходилось в лучшем случае консультировать встревоженных родителей по телефону, а в худшем (как чаще всего и бывало) — мчаться к маленькому больному на другой конец Москвы. И все это невзирая на расстояние, погоду, работу общественного транспорта, самочувствие и здоровье своих детей.

Естественно, заниматься домом у Ольги не оставалось ни времени, ни сил. Так что все хозяйственные дела, включая и заботу о младших, легли на плечи одиннадцатилетней Дашки. И та вставала ни свет ни заря, готовила завтрак, отводила в детский сад, к счастью, недалеко, в соседний двор, четырехлетнего Никитку и шестилетнюю Настю, потом прибегала домой, чтобы поторопить девятилетнего Егора, в чьей компании и отправлялась в школу. После уроков снова — и обед разогреть, и посуду помыть, и убраться, и самой уроки сделать, и Егорке с ними помочь. А тут уже и младших пора из сада забирать, и не забыть по дороге зайти в магазин за продуктами и Настину курточку из химчистки забрать…

Словом, детства у Даши больше не было, но она, как ни странно, не чувствовала себя несчастной. Дашка любила братьев и сестренку, ей нравилось возиться с ними, она искренне радовалась их успехам и с удовольствием наблюдала, как малышня растет, становится старше и сознательнее. Это очень здорово, что Насте дали главную роль в сказочной постановке к Новому году, что Никитка сам прочел на вывеске название ресторана, недавно открывшегося в их доме, а Егор, когда они сегодня возвращались из магазина, впервые забрал у нее из рук сумку со словами: «Давай я понесу, я же мужчина!..» Так что Дашка не унывала, тем более что время работало на нее и им с мамой с каждым годом становилось все легче. Вот пошла в школу Настенька, потом и Никита, а вот уже и сама она перешла в выпускной класс.

Невысокая, худенькая, с неброской невыразительной внешностью и постоянно опущенным застенчивым взглядом, Даша в детстве и юности являла собой яркий образец распространенного типажа хорошей девочки — стеснительной, послушной, исполнительной. Учителя таких жалуют, ставят в пример другим и нещадно нагружают общественными поручениями, зная, что отказа не последует, все будет выполнено четко и в срок. Сверстники же относятся к таким девочкам в лучшем случае снисходительно, в худшем — недолюбливают их, презирают и даже третируют. К счастью, с Дашей Авдеевой до этого дело не дошло, ей вообще повезло с одноклассниками. Дашку в школе любили, сочувствовали ее трудностям, всегда старались поддержать и по возможности помочь. Но даже наличие хороших друзей и их теплое участие не спасли девочку от целого набора подростковых комплексов, которые она переживала тайно, ни с кем не делясь, и оттого особенно болезненно. Даша совершенно искренне считала себя некрасивой, неинтересной ни внешне, ни как личность, заурядной и ни на что не способной неудачницей. С возрастом, конечно, ее переживания по этому поводу несколько поутихли, тем более некоторые мальчики начали оказывать ей знаки внимания, но застенчивость, полнейшая неуверенность в себе и то, что психологи называют чрезвычайно заниженной самооценкой, сохранились у нее надолго.

Наконец настал момент, которого Авдеевы долго и с нетерпением ждали всей семьей — Даша получила аттестат зрелости. Мама очень хотела, чтобы все дети пошли по стопам родителей, окончили бы медицинские университеты и стали врачами, но Дашка никогда не питала симпатии к естественным наукам, и одна только мысль о том, что на вступительных экзаменах придется сдавать биологию и химию, приводила ее в ужас. Впрочем, ее отношения с точными науками тоже складывались не идеально, всем этим надо заниматься всерьез, а где время-то взять? Чтобы упростить себе жизнь да и оставить больше времени для близких, Даша выбрала далеко не самый престижный вуз. Без особого труда она поступила на факультет туристического и гостиничного менеджмента, на очно-заочное отделение. Свое обучение она оплачивала сама, поскольку сразу же после школы устроилась на работу в турагентство, принадлежащее одной из маминых давних клиенток.

Совмещать работу, учебу и домашние хлопоты было, конечно, очень нелегко, но Даша совсем не считала свою жизнь тяжелой. Нечего унывать, жизнь как жизнь, не хуже, чем у других. Вот только жаль, что в любви все не везет и не везет… Нельзя сказать, что Даша не пользовалась успехом у противоположного пола, скорее даже напротив, она нравилась многим. Не красавица, но очень симпатичная, с точеной стройной фигуркой и миловидным лицом, тихая, скромная, доброжелательная, неконфликтная, хозяйственная. Такого рода девушки обычно привлекают внимание или не слишком уверенных в себе парней, которые побаиваются ухаживать за эффектными стильными красотками, или молодых (но чаще не слишком молодых) людей, изначально настроенных на семью и прочные гармоничные отношения. Так что поклонники у Даши имелись, и в период с восемнадцати до двадцати шести лет у нее случилось три небольших романа, но все они, к сожалению, оказались непродолжительными и несчастливыми. Никому из ее кавалеров не нравилось, что девушка, пусть и симпатичная, то опаздывает на свидание на час с лишком из-за того, что у ее сестры поднялась температура. А то и вовсе отказывается от встречи, потому что ей надо пойти на родительское собрание к брату. А во время романтической прогулки может неожиданно прервать разговор и, указав на хозяйственный магазин на другой стороне улицы, заявить: «Слушай, давай зайдем, а то у нас держатель для бумаги в туалете сломался, а без него так неудобно…»

И так продолжалось до тех пор, пока в Дашиной судьбе не появился Андрей. Обычно в любовных романах в подобных случаях пишут «она встретила его…», но здесь это выражение было бы совершенно неуместно, поскольку между первой встречей и началом их отношений прошло девять лет.

Первый раз Даша увидела Андрея Шелаева, еще когда работала курьером в турагентстве. Он тогда впервые за много лет наконец-то разрешил самому себе взять отпуск, обратился в рекомендованное приятелем туристическое агентство и очень долго не мог выбрать, куда бы ему поехать. Андрей приезжал к ним в офис раз, наверное, пять или шесть, изучал проспекты, дотошно расспрашивал менеджеров, задавал такие вопросы, на которые не все и не сразу могли ответить. Девчонки жаловались друг другу, что они «вешаются от него» и что он «вынес им весь мозг». Но работа есть работа, в лицо продолжали улыбаться перспективному, хоть и привередливому, клиенту и не ошиблись в своих прогнозах — он в конце концов выбрал один из самых дорогостоящих туров и с тех пор регулярно, несколько раз в год, пользовался услугами их компании.

Сейчас Даше казалось, что уже тогда, в двадцать один год, она в него и влюбилась. На самом деле, возможно, все было и не совсем так, но то, что она сразу обратила на Андрея внимание, вполне соответствовало действительности. Работая с клиентами, которым отвозила билеты, документы и прочее, Даша привыкла делить их на три категории: «понтогонщики», «занятые» и «нормальные». Первые, их было больше всего, как правило, не относились к числу людей состоятельных. Туры они брали из самых дешевых, но при этом вели себя так, будто весь мир им должен, и за те двести долларов, которые они тратили на путевку в Турцию или Египет, сотрудники турагентства просто обязаны их на руках носить и ноги им целовать. Впрочем, попадались «понтогонщики» и с толстыми кошельками, из числа «новых русских», которые к тому времени уже сняли с себя толстые золотые цепи с «гимнастами» и малиновые пиджаки, но культурно вести себя так пока и не научились — эти были еще хуже. От «понтогонщиков» Дашка никогда не знала, чего ожидать, такие могли и дверь курьеру не открыть, и оставить его ждать на морозе, и заставить ее несколько раз за день мотаться на другой конец Москвы, потому что у них вдруг нашлось другое более важное дело, о чем они не сочли нужным вовремя предупредить… С категорией «занятых» иметь дело было куда проще, эти хоть не забывали о назначенной встрече, открывали ей дверь или приходили в назначенное место вовремя, по обыкновению с прижатым к уху мобильным телефоном, и забирали у нее документы, не прекращая делового разговора. С такими главное было самой не опоздать, иначе неминуемо нарвешься на скандал. И лишь немногочисленные «нормальные» относились к курьеру как к человеку, а не как к роботу или безотказной прислуге. Они подробно объясняли по телефону, как их найти, предлагали пройти в квартиру, присесть, спрашивали, не хочет ли она чаю, а иногда предлагали перекусить. Конечно, Даша от чая или кофе и тем более еды всегда отказывалась, стеснялась, но то, что к ней проявили внимание, было очень приятно…

Андрей Шелаев был первым ее клиентом, который не попал ни в одну из ее категорий. Сначала вел себя как типичный «занятой». При встрече (она приехала к нему в офис) выразительно посмотрел на часы, подчеркивая этим, что курьер опоздала на пять минут, и, общаясь с ней, не прервал ни на секунду разговора по сотовому. Это было, конечно, нехорошо. Но на выходе Дашка вдруг получила от его секретаря большой бумажный пакет, украшенный логотипом сети кафе быстрого питания «Пиф-Паф!», с их фирменным упакованным в пластиковые контейнеры «обедом с собой». И еще секретарь сказала, что этот подарок от компании Даше делают по личному распоряжению шефа. Надо ли говорить, что Дашка была тронута этим, в сущности, пустяком до глубины души? Тот день у нее выдался особенно суматошным, ей до самого позднего вечера предстояло колесить по Москве, и не то что пообедать — присесть было некогда. Но больше всего ее обрадовал не подарок, а внимание. То, что совершенно незнакомый человек, да еще, как она посчитала, «занятой», вдруг позаботился о ней, тронуло неизбалованную Дашу чуть не до слез.

С тех пор каждый раз, когда Андрей Шелаев появлялся в их офисе и они встречались, Дашка была рада его видеть, улыбалась от души, старалась быть полезной, чем могла. А потом всегда работавшая с ним Лена Егорова уволилась и передала своих клиентов Даше. Это случилось три года назад, и за это время в Дашиной жизни многое изменилось. Она окончила институт, получила красный диплом, стала сначала помощником, а потом и менеджером и с удовольствием работала на новой должности. Да и дома, в семье, теперь уже все стало иначе. Братья и сестра выросли, у них появилась своя жизнь, а потом и свои семьи. Первым, в девятнадцать лет, женился, как ни странно, самый младший, Никита, и переехал к жене, с которой, вопреки расхожему представлению о недолговечности ранних браков, жил до сих пор вполне дружно и разводиться не собирался. Потом вышла замуж Настя и тоже покинула родительский дом. А в тот момент, когда Егор привел в дом невесту — знакомиться, мама вдруг заявила, что решила продать квартиру. Свое жилье, отличавшееся большой площадью и крайне неудобной планировкой — огромный бесполезный холл и пять скромного размера комнат — Авдеевы как многодетная семья получили на закате советской эпохи. Теперь же их квартира на первом этаже оживленной улицы, да еще совсем рядом с метро, вызывала большой интерес у владельцев магазинов и небольших фирм. Просто идеальное помещение для магазина или офиса. Сначала Авдеевы упорно отклоняли настойчивые предложения, но сейчас мама сумела убедить детей в выгодности сделки. На семейном совете было решено продать квартиру нотариусу, который давно искал такое удобное место для нового филиала своей конторы. И в результате все остались довольны — и мама, и Дашка, и Егор с молодой женой обзавелись собственным отдельным жильем, правда, несколько подальше от центра, но зато в хорошем районе и совсем недалеко друг от друга, чтобы, в случае чего, всегда быть рядом.

— Ну, теперь я за тебя спокойна, — радостно говорила мама старшей дочери. — В отдельной квартире ты наверняка наконец-то устроишь свою судьбу. А то что такое: тебе двадцать семь, а ты до сих пор живешь только интересами братьев и сестер, своей личной жизни никакой…

Даша лишь грустно улыбалась в ответ. Ей, привыкшей к вечному шуму и суете, не так уж и нравилось жить одной, возвращаться по вечерам в пустой, темный, холодный дом, просыпаться в непривычной тишине и коротать выходные в обществе телевизора и компьютера! А на своей так называемой личной жизни Дашка давно поставила крест. С юности в ее душе прочно поселилась уверенность, что счастья в любви ей все равно не видать, не из тех она женщин, кому оно достается. Но не говорить же обо всем этом маме…

Когда Андрей Анатольевич в очередной раз собрался в отпуск, ему сообщили, что Лена, с которой он привык общаться, уволилась и теперь на ее месте работает Дарья Авдеева. Так они встретились вновь. Андрей, как обычно, сам не знал, чего он, собственно, хочет, и Даша старалась изо всех сил подобрать ему подходящий тур, чтобы не потерять хорошего клиента. Она энергично искала варианты, созванивалась с отелями и зарубежными партнерами, вела активную переписку с Шелаевым по электронной почте. Когда наконец-то сделавший выбор Андрей спросил по телефону, до какого времени она будет в офисе, поскольку он освободится сегодня только к девяти, Даша заверила, что обязательно дождется его. И действительно ждала до половины десятого, когда он снова перезвонил ей:

— Дарья, это Андрей Шелаев. Извините, я опаздываю. Знаете, тут в центре такие жуткие пробки… Вы уж не ждите меня сегодня, уже поздно, поезжайте домой. Встретимся как-нибудь в другой раз. Хотя обидно, конечно, я настроился…

— Раз настроились, то и не надо менять планов, — бодро ответила Даша. — Ничего страшного, приезжайте, как сможете, я все равно здесь, и мне есть чем заняться.

И он приехал, уже почти в одиннадцать. И когда все документы были оформлены, вдруг внимательно посмотрел на нее:

— А вы хоть обедали сегодня, Даша?

Ей тут же вспомнился давешний бумажный пакет с ланч-боксом. И она вдруг, неожиданно для самой себя, призналась:

— Нет, если честно… Просто не успела, некогда было.

— Так что ж мы тут сидим?! — воскликнул он. — Немедленно едем ужинать! Я и сам умираю с голоду.

Следующие два часа они провели в одном из лучших ресторанов Москвы, и Даша чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. И еда тут была ни при чем… Все это время они общались — да так непринужденно, будто были знакомы и даже дружны много лет. Он рассказывал о себе, о детстве, о живописи, о своем бизнесе… Даше все было интересно, и она внимательно его слушала. Ее неподдельный интерес только подогревал Андрея, он увлекся, был в ударе.

А потом вызвался отвезти ее домой. И когда его роскошная черная машина (что это была за марка, Даша не знала, она совсем не разбиралась в таких вещах, поняла только, что это очень «крутая тачка») остановилась около ее подъезда, она собралась с духом и решилась предложить:

— Может, зайдете на чашечку кофе?

Сказала — и тут же прокляла себя самыми последними словами. Какая же она дура! Это ж надо было выдать такую банальность, такую пошлость! Как в самых низкопробных дамских романчиках или, того хуже, в телевизионной рекламе! Неужто нельзя было сказать то же самое как-то пооригинальнее, поинтереснее? А можно было бы и вообще ничего не говорить. Как ей в голову могло прийти, что такой потрясающий мужчина согласится на ее предложение и захочет провести ночь с ней, заурядной дурнушкой! От стыда и раскаяния Даша готова была провалиться сквозь землю. Но Андрей, к ее удивлению, совсем не был шокирован ни предложением, ни примитивностью его формулировки. Он улыбнулся и сказал:

— С удовольствием. Знаете, Даша, я очень люблю кофе. С ним у меня связано одно из лучших воспоминаний. Моя бабушка…

Это была чудесная, сказочная ночь, самая лучшая ночь в ее жизни… Утром Андрей уехал и, по правде говоря, у Даши не то что мыслей не было о продолжении их романа, она и мечтать ни о чем подобном не смела. И потому чуть не умерла от счастья, когда по возвращении из поездки он позвонил ей и опять пригласил поужинать… С тех пор прошло больше трех лет, но Дашино чувство к Андрею не ослабело, становилось лишь крепче. Она знала, что он женат. Как это ни грустно, знала, что он не любит ее и никогда не полюбит. Знала, что не пара она ему… Кто она — и кто он? Но Даша была к нему так привязана, что готова была мириться со всем.

И новость, что он разводится с Кристиной и женится на какой-то красотке Акулине, восприняла спокойно — стоически. Все равно ей, хронической неудачнице, никогда не оказаться на месте этих счастливиц… А коли так, одна супруга или другая — какая ей разница? Даша чувствовала себя скромной пастушкой, которой вдруг выпала судьба стать королевской фавориткой. Конечно, Его Величество снизошел до нее, но попасть во дворец бедной пейзанке не светит…

И вдруг все изменилось. Короля безжалостно свергли с трона. В результате интриг коварной королевы он лишился своего царства, стал нищим и вмиг оказался никому не нужен… Никому, кроме бедной, верной пастушки. Лишь одна Даша готова была любить его не только победителем, но и побежденным.

После банкротства Андрея она испытывала смешанные чувства. Нельзя сказать, что радовалась его разорению. Она видела, как мучительно тяжело переживает ее любимый падение, как он страдает — и всей душой сопереживала ему, изо всех сил старалась поддержать и помочь. Но с тех пор как «А. А. Шелаев» перестал быть одним из самых богатых людей Москвы и сделался самым обычным безработным, в ее душе, может быть, впервые в жизни поселилась робкая надежда. Теперь его положение больше не стояло между ними непреодолимой преградой, и ничто не мешало им быть вместе. А деньги… Что деньги? Деньги — дело наживное. Они еще не старые, слава богу, здоровы, полны сил, на сносную жизнь себе заработают. Может быть, того уровня богатства, какой был у Андрея, им не достичь, но разве в том счастье? Счастье — это когда людям хорошо вместе, когда они дороги друг другу, когда есть любовь… А любовь у них есть. Это совершенно точно. Пусть только с Дашиной стороны, но она так велика, что ее хватит на двоих. И даже на троих. Андрюше уже скоро сорок, ему давно пора задуматься о ребенке, о наследнике. А что касается Даши, она мечтает о детях с тех пор, как подросли ее младшенькие.

С такими мыслями Даша и отправилась в магазин, в большой супермаркет, где в чайном отделе продавали на развес хороший кофе. Сама она кофе почти не пила, и дома раньше никогда не держала, но теперь научилась варить его и, судя по отзывам Андрюши, который обожал кофе, научилась делать это совсем неплохо. Накупив всякой снеди, Даша вернулась домой, встала к плите. Она пожарила курицу, настрогала два салата — и к приезду Андрея все было готово.

То, как сегодня выглядел ее любимый, Дашу в первый момент даже порадовало. Конечно, видно было, что он все еще подавлен, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — пить он до сих пор не перестал, похоже, все так же топит свое горе в виски… Но все-таки в его облике сейчас не было той беспросветной «безнадеги», от которой совсем изболелось Дашино сердце. В глазах Андрея появилась некая задумчивость и пару раз за вечер вспыхнули веселые искорки… Неужели он начал потихоньку выбираться из проклятой депрессии? Боясь поверить в такую радость, Даша, убирая посуду после ужина, осторожно завела разговор о будущем. Конечно, она понимает, как ему тяжело… Однако кризис кризисом и разочарования разочарованиями, но жизнь-то продолжается! Не надо падать духом. И надо что-то делать, начать зарабатывать… Что он надумал насчет устройства на работу? Конечно, сейчас очень трудный период, и найти что-то приличное крайне сложно, но надо пытаться! Под лежачий камень вода не течет. А с его талантом, деловой хваткой у него все получится, главное начать. У нее, Даши, много знакомых и среди маминых пациентов, и из числа постоянных клиентов турагентства, она может поговорить…

— Слушай, Дашка, а чем это у тебя так воняет? — скривился вдруг Андрей посреди ее горячей тирады.

Она принюхалась.

— Воняет? Странно… По-моему, все в порядке. Я ничего не чувствую, кроме запаха кофе.

— Кофе? — неприятно удивился Андрей.

— Ну да, кофе. Я только что сварила его для тебя. Как ты любишь…

— Для меня? Люблю?.. — он, казалось, был возмущен. — А зачем?

— Но ты же любишь кофе, — ничего не понимая, растерянно пробормотала она.

— Дашка, ты что, с ума сошла? Я кофе терпеть не могу, меня всю жизнь от одного его запаха тошнит. Ты что, забыла?