Все-таки жизнь — удивительная штука. Пусть это утверждение банально и избито, но от этого оно не менее верно. Многое из того, что в ней происходит, не подлежит никакому логическому объяснению. Например, существуют вещи, о которых многие не просто мечтают, к которым изо всех сил стремятся. Вещи, которые иные люди считают своей главной целью, за которые борются, не жалея времени и усилий, а подчас и не выбирая средств. А достаются эти вещи тем, кто не только не приложил к этому усилий, а кому они вовсе и не нужны. Именно так и произошло в юности с Галей Никишиной, той самой Галочкой, Галиной Михайловной, первой учительницей, память о которой Андрей Шелаев продал Старьевщице вместе с другими своими детскими воспоминаниями.

Галя родилась и выросла на Урале, в небольшом городке под Екатеринбургом. С самого детства, с тех пор, как она впервые переступила порог школы и села за парту, она мечтала стать учительницей. Такое желание возникает у многих первоклассниц, но большинство из них очень быстро забывает и о нем, их склонности с возрастом меняются. Но Галя осталась верна своей мечте. Ее намерение стать учительницей сохранилось и до окончания восьмого класса, после которого она поступила в педагогическое училище и закончила его с красным дипломом. Галя намеревалась сразу после учебы устроиться на работу в школу родного городка, где когда-то училась сама и где ее с нетерпением ждали — но судьба распорядилась иначе.

Однажды теплым осенним вечером Галка, тогда еще студентка, отправилась вместе с подружками на танцы в Дом культуры. Этот Дом культуры пользовался у девчонок большой популярностью, поскольку туда, в кино и на танцы, часто приходили во время увольнительной курсанты из расположенного неподалеку артиллерийского училища. Училище считалось элитным, и обучались там молодые люди со всего Советского Союза, все как один красавцы в военной форме, стройные и статные, нравившиеся барышням куда больше, чем надоевшие местные кавалеры. «Закадрить курсантика» хотелось почти каждой девушке, несмотря на то, что подобные романы, хоть легко и завязывались, и протекали нередко весьма бурно, но, как правило, и заканчивались довольно быстро, максимум, с отъездом курсанта на место службы, а то и гораздо раньше. Но у Галочки все получилось иначе, хотя в такой исход долго никто не верил. Ее избранник, Саша Никишин, с первого взгляда понравившийся ей своей открытой обаятельной улыбкой, родом был из Москвы, и этот факт сразу настроил Галиных подруг и родных на скептический лад. «Ты губы-то сильно не раскатывай, — говорили они ей. — Он ведь москвич! Уедет в свою столицу — и поминай как звали». Галка слушала, вздыхала, кивала, вроде как даже соглашалась… Но сердцу-то не прикажешь! А сердце подсказывало, что в ее судьбе все будет иначе, что ее Саша — самый лучший на свете, и совсем не из тех парней, что поматросят и бросят…

И в результате оказалось, что право-то как раз Галино сердце, а не коллективный разум всего ее окружения. За несколько месяцев перед окончанием училища Саша предложил Гале стать его женой и поехать с ним в Венгрию, куда его отправляли по распределению.

Подруги тогда чуть от зависти не лопнули. Вот ведь повезло! Мало того, что замуж за москвича выходит, так еще и за границу едет! А сама Галя долго не могла опомниться от такого поворота событий и принять решение. Она, конечно, очень любила Сашу, но оставить родительский дом, маму с папой и старенькую бабушку и уехать неизвестно насколько в незнакомую страну ей было очень страшно. Но она все-таки согласилась и потом всю жизнь так и не могла понять, правильно ли поступила. В Венгрии ей не слишком понравилось. Язык показался сложным, давался ей тяжело, только по прошествии года Галя научилась более или менее сносно объясняться в магазинах, но дальше этого дело так и не пошло. А еще было очень и очень скучно. Преподавать в школу для офицерских детишек Галю не взяли, там и без нее хватало учителей младших классов, причем куда более опытных. Книг было мало, пойти особенно некуда, да это и не приветствовалось, даже телевизор не посмотреть — все фильмы и передачи шли только на венгерском… Так что из всех занятий оставалось только домашнее хозяйство да общение с подругами, такими же, как она, офицерскими женами. Даже завести ребенка отчего-то не получалось, хотя Галя очень хотела и Саша был совсем не против.

Так что, когда через три года Саша сообщил, что его переводят в Россию, Галя несказанно обрадовалась. Оказалось, что свекор, который тоже был военным — преподавателем в Академии Фрунзе, выхлопотал для сына неплохую должность в московском гарнизоне. Никишины приехали в столицу с хорошим запасом так называемых «чеков», которые в советское время в СССР заменяли валюту. Они купили квартиру в кооперативном доме, обзавелись машиной и обстановкой. Вроде бы — предел мечтаний, ничего больше для счастья не нужно. Но Галя очень быстро поняла, что в Москве совсем не чувствует себя счастливой. Суматошная столичная жизнь, где все так суетливо и обезличено, где люди чувствуют себя точно муравьи в огромном муравейнике и никому в этой толпе ни до кого нет дела, нравилась ей еще меньше, чем пребывание в скучном гарнизоне. Галя никак не могла привыкнуть к московскому укладу жизни, к таким отношениям между людьми, когда человек человеку волк и каждый готов пройти по головам, только чтобы достичь своей цели. А цель, как правило, заключается лишь в том, чтобы заиметь что-то, чего нет у соседа… Каждый день она с тоской вспоминала свой городок, пусть убогий и провинциальный, но такой родной и уютный, с его неспешным ритмом существования, с его сердечностью во взаимоотношениях между людьми, вспоминала своих земляков, которые, может, и выглядели бы в Москве «деревней», но всегда были доброжелательны друг к другу и готовы помочь, что бы ни случилось…

В этом чуждом Гале столичном мире работа стала для нее единственной отдушиной. Она без особого труда устроилась в ближайшую школу и вскоре с волнением встретила первый в своей жизни класс, двадцать девять мальчишек и девчонок, которые все были такими разными, каждый требовал индивидуального подхода — но именно это Галине Михайловне и нравилось. Глядя на каждого из подопечных, Галочка пыталась представить себе, что ждет его в жизни, каким человеком он вырастет. Она делала все, чтобы развить в ребятах хорошие, добрые задатки и как-то сгладить, приглушить дурные, если не получится избавиться от них совсем. Галина Михайловна не просто учила ребят читать и писать, запоминать цифры и вырезать из цветной бумаги, она вкладывала в каждого ученика частичку своей души. И дети щедро отвечали ей тем же. Почти все ее воспитанники обожали свою учительницу, но больше всех к ней, пожалуй, был привязан Андрюша Киселев, сменивший позже фамилию на Шелаев.

Еще до того, как приступить к работе, Галочка поклялась себе страшной клятвой, что никогда не будет заводить в классе любимчиков. Во-первых, очень нехорошо, когда учитель выделяет кого-то в ущерб остальным и относится к нему лучше, чем к другим детям. Это вредно и для всего класса, поскольку вызывает конфликты и зависть, и для самого ребенка, который невольно начинает пользоваться тем, что ему симпатизируют. А, во-вторых, как известно, в учительские фавориты, как правило, попадают те детишки, у которых и так все складывается неплохо — хорошенькие, неглупые, бойкие, уверенные в себе, в большинстве случаев любимые и даже избалованные дома. А между тем внимание и тепло гораздо больше нужно тем, кто с первого взгляда несимпатичен, зажат, застенчив, не отличается большими, сразу бросающимися в глаза способностями. Именно такие дети, которые часто бывают неудобны учителям из-за своей зажатости, или наоборот — чрезмерной активности, неуправляемости, а случается, и агрессивности, нуждаются в опеке педагога значительно сильнее других. Очень часто их неусидчивость, непослушание и стремление нарушать правила — не что иное, как крик о помощи, попытка заинтересовать собой, привлечь к себе внимание и получить хоть каплю заботы и душевного тепла, которого им так не хватает.

Все это Галочка отлично знала в теории, но на практике быстро поняла, как трудно бывает воплотить теорию в жизнь. Педагог ведь живой человек, не робот, не автомат, и когда он общается с детьми, в его душе без всякого осознанного желания возникает симпатия к одним и неприязнь к другим. Разумеется, Галина Михайловна изо всех сил скрывала, как к кому относится, старалась никого не выделять и никого не обижать… Но в глубине души все равно отлично знала, что относится к детям в классе по-разному. Например, ну что ни делай с собой — не нравится ей Костя Панов! И умный мальчишка, способный — один из самых сообразительных в классе, но есть в нем что-то неприятное, мелочное, подленькое… Уже сейчас проглядывает в нем отвратительная способность делать гадости за спиной ближнего. Дай бог, конечно, чтобы с годами это прошло. Но почему-то не верилось Галочке… А вот друг Кости Андрюша ей нравился, очень. Она сразу сумела разглядеть в нем незаурядную личность, способности и прочила Андрею большое будущее. В этом мальчике уже проступал мужчина, какому в голову не придет обидеть того, кто слабее, или не помочь тому, кто нуждается в помощи — он так устроен, он просто не может иначе. И пусть она старалась никак не выделять Андрея, она все равно относилась к нему очень тепло. Он это чувствовал и откликался душой. Особенно они сблизились после развода его родителей. Мама была так потрясена уходом мужа, что сорвала свою злость на сыне, и Гале пришлось пойти к ним домой, долго утешать ее и объяснять женщине старше себя на добрых пятнадцать лет, какие ошибки она допускает в воспитании сына и к чему это может привести.

С тех пор и началась дружба между учеником и учительницей, продолжавшаяся, как считала Галина Михайловна, и по сей день. Даже подростком приходил он к ней с каждой своей заботой и рассказывал о том, что творится в его душе. Сначала речь шла о двойках и драках, потом о влюбленности в девочку Катю из художественной школы, затем о нелегком выборе между школой и техникумом, о плюсах и минусах будущей специальности… Когда Андрей ушел из школы и поступил в техникум, общение не прервалось. Минимум раз в месяц, ну, может быть, в два, Андрюша звонил или приезжал, поздравлял с праздниками, и они опять и опять говорили и говорили… А потом Галина вернулась к себе на Урал.

Так уж вышло, что семья Гали и Саши не выдержала испытания временем. Чем дальше, тем больше супруги отдалялись и отчуждались друг от друга и все отчетливей понимали, как мало у них общего. Галя страстно увлеклась своей работой, готова была говорить о ней часами, вечерами проверяла тетради, готовилась к урокам или разговаривала по телефону с родителями детей, а в выходные дни часто вела учеников куда-нибудь на экскурсию или придумывала для них еще что-то интересное. Саше хотелось, чтоб жена была дома, занималась хозяйством и каждый день встречала его с горячим ужином, а слушать ее разглагольствования о Косте, Андрюше, Наташе или Машеньке ему было совершенно неинтересно. И супруги стали терять друг к другу и интерес, и симпатию. Место любви постепенно заняли разочарование и раздражение. Краеугольным камнем стал вопрос о детях. Завести ребенка Никишиным так и не удалось, и Саша не придумал ничего умнее, чем обвинить в этом жену, Галя очень обижалась, переживала и много плакала.

Так дело дошло до развода, и Галина больше обрадовалась, чем огорчилась. Ни московская квартира, ни сама Москва, в которой она так и не сумела почувствовать себя дома, были ей не нужны. Она с радостью вернулась в родной городок, где не только устроилась на работу в школу, но и сумела выйти замуж и даже — о счастье! — родить ребенка, дочку Леночку. Материально ей жилось, конечно, гораздо труднее, чем в столице, но Галя чувствовала себя счастливой. Ее бывшие ученики и прежде всего Андрей продолжали писать ей письма и поздравительные открытки. А когда Леночке исполнилось три года, Галину отправили в Москву на курсы повышения квалификации, и ее воспитанники решили отметить приезд любимой учительницы торжественной встречей. С тех пор Галя почти каждое лето приезжала на неделю в столицу, одна или с Леночкой, и каждый раз встречалась со «своими ребятами» — первым выпущенным ею в жизнь классом. Организатором встреч всегда был Андрюша Шелаев. Первая учительница не ошиблась в пророчествах — он действительно быстро пошел в гору, начал свой бизнес и достиг больших успехов, но и, выбившись в богатые люди, в душе все равно оставался хорошим, добрым человеком. Сколько он помогал ей, сколько денег тратил на ремонт и мебель для ее класса!.. И телефон мобильный ей подарил, и встречал ее на вокзале в каждый приезд, и ресторан для встреч снимал на свои деньги… Ей очень неловко было принимать такие подарки, но Андрей умел каждый раз убедить ее, что для него это сущие пустяки.

Но одно лето, накануне кризиса, Галина пропустила и не смогла приехать в Москву — заболела свекровь, нужно было за ней ухаживать. И в этом году, запланировав поездку на август, уже в июле она начала звонить Андрею, да только связаться с ним не смогла. Сколько ни набирала номер, в трубке каждый раз звучал механический голос, сообщавший, что данного номера не существует. «Наверное, Андрейка сменил номер и забыл предупредить меня…» — решила она. Позвонила другим ребятам, но телефона Андрея никто не знал. Должен был знать Костя — но звонить ему ей не хотелось. Так что впервые за много лет на московском вокзале в день приезда ее никто не встречал.

Конечно, в том, что она поехала к старой подруге, у которой всегда останавливалась в столице, на общественном транспорте, а не на шикарной иномарке, не было ничего страшного. Но то, что Андрей не только не организовал, как всегда, встречу выпускников, но даже на нее не пришел, ее насторожило. Никто из ребят ничего о нем не знал, а Кости, как на грех, на встрече не было. И ей ничего не оставалось, как раздобыть его телефон и позвонить.

— Ну, теперь все нормально, — не слишком охотно ответил ей Константин в ответ на ее тревожный вопрос. — Были проблемы… Андрей был разорен. Но выкарабкался, и еще как — разбогател, как олигарх! Такой крутой стал, на Рублевке живет, в Жуковке-2…

— Ты можешь дать мне его новый номер? — попросила Галина.

— М-м-м… — Костя замялся. — Извините, но, наверное, нет. Он запретил мне.

— Но мне-то ты можешь дать его номер! — возмутилась она.

— Боюсь, даже вам не могу. Я дал ему слово. Вернее, он взял с меня слово…

— Ну, так позвони ему и попроси разрешения! — рассердилась Галина.

Она была уверена — проблема решится легко и быстро: узнав о ее приезде, Андрейка тотчас свяжется с ней. Но ничего подобного не произошло. Пришлось еще раз звонить Косте, а потом еще раз — сначала лишь затем, чтобы узнать, что и ему не удается созвониться с другом, а потом получить известие, что Андрей повторил запрет давать свой личный номер кому-либо. Галина остолбенела… После долгих размышлений она пришла к выводу: верить Косте, скорее всего, не стоит. Может, он поленился позвонить или забыл, или позвонил и забыл поговорить с Андреем о ней, а может — не захотел. Словом, так или иначе не выполнил он ее просьбу и придумал себе такое вот оправдание!

Объяснение ее удовлетворило, но тревога за Андрейку усиливалась с каждым днем. Мелькнула мысль съездить на эту Рублевку и разузнать все на месте, но… Наверняка там повсюду охрана, небось и в поселок-то без приглашения не попасть… Прошло еще некоторое время, прежде чем она сообразила, что в памяти ее мобильного есть еще один номер — Андрейкиного водителя! Несколько раз во время ее прошлых приездов так получалось, что Андрей не мог ее встретить и присылал машину — вот тогда и дал телефон шофера. Галина тотчас позвонила Сергею Васильевичу. Но и тот не сказал ей ничего обнадеживающего, тоже стал мяться, юлить, как-то очень обтекаемо говорить, что вряд ли его шеф захочет с ней встретиться.

— Сергей Васильевич, скажите прямо, что с Андреем? — не выдержала Галя. — Вы ж меня помните… Я не чужой ему человек, я очень близкий ему человек, я имею право все знать! Что с ним? Он болен? Начал принимать наркотики? У него неприятности с криминалом или с законом? Да скажите же мне!

Трубка долго молчала, потом Васильич смущенно проговорил:

— Знаете, Галина Михайловна, давайте сделаем с вами вот как… В поселок вы как пить дать не попадете, охрана на въезде точно не пропустит, это к бабке не ходи… Я завтра днем буду в городе, подберу вас где-нибудь у метро и, на свой страх и риск, привезу к дому. Но довезу только до ворот! Дальше вы уж сами как-нибудь — звоните в звонок, объясняйтесь с ребятами из охраны босса… Может, шеф и соизволит с вами встретиться. Но я что-то в этом не уверен…

В элитный поселок Галя приехала вся в тревоге. Сергей Васильевич не обманул, встретил ее у метро «Молодежная», посадил в машину, но напрочь отказался отвечать на вопросы.

— Сами увидите… — буркнул он и насупился. Вот так они и молчали всю дорогу.

Миновав пост охраны на въезде в Жуковку-2, автомобиль пару раз свернул на боковые улицы и остановился.

— Все, дальше вы пойдете пешком. Первый дом вот за тем углом. И не говорите никому, что это я вас привез, а то я тут же с работы вылечу…

— Да что же это за шпионские игры такие! — прошипела Галина, покидая автомобиль. Но Васильич ничего не ответил, поплотнее захлопнул за нею дверь, дал по газам и укатил.

Дойдя до нужного дома, она оглядела сплошной высокий забор, скрывавший все, что было за ним, вздохнула и решительно нажала кнопку переговорного устройства, а когда ей ответили — столь же решительно попросила… нет, приказала! сообщить Андрею Анатольевичу, что приехала Галина Михайловна Никишина.

— Босс сейчас очень занят, — откликнулось через некоторое время переговорное устройство.

— Передайте ему, что у меня очень важное дело, — настаивала она, уже начиная сомневаться, что делает правильно.

Снова возникла пауза, довольно долгая. Наконец калитка распахнулась, и показался дюжий охранник в серой форме.

— Проходите, — снисходительно кивнул он, оглядев странную визитершу. — Вот сюда, за мной.

Галя засеменила было по тропинке к особняку, выглядевшему точь-в-точь как на картинке в глянцевом журнале, но сопровождающий остановил ее:

— Нет, вам не туда. Вот сюда, — и он указал на садовую скамейку с ажурной кованой спинкой. — Присядьте и подождите.

Ей ничего не оставалось, как сесть на скамейку и ждать. Она огляделась. Сад был великолепен — множество цветов, альпийские горки… Но ее сейчас мало интересовали все эти красоты и роскошества. Что случилось с Андрейкой? Она догадывалась, что он стал богаче, чем прежде, но почему этот факт привел к таким переменам в его поведении?

Ждать пришлось долго, добрых сорок минут. Счастье еще, что погода была хорошая. Интересно, а если бы шел дождь, ее тоже отправили бы на скамейку, не пригласив в дом? Наконец вдали на дорожке показалась знакомая фигура. Андрей вышел к ней в спортивном костюме, вспотевший, с полотенцем на шее — явно только что из тренажерного зала. Вот, значит, чем он был «очень занят». Галина сразу обратила внимание, что физически он в хорошей форме, подтянут, отлично выглядит… Значит, слава богу, здоров. Но выражение лица и особенно глаз почему-то ее насторожило.

Во взгляде появилось что-то незнакомое — неприятное. Жесткость? Жестокость? Равнодушие? Отстраненность? Пустота?..

Все это вместе взятое.

И вел себя Андрей очень странно. При встрече не только не поцеловал ее, как всегда, но словно и не узнал. С сомнением, презрением и некоторой брезгливостью оглядел ее с головы до ног, задержав взгляд на скромной одежде и поношенных туфлях, и недовольно осведомился:

— Ну, и что вам от меня надо?

Галина потеряла дар речи. А Андрей продолжал так же спесиво:

— Вы, наверное, представляете какой-нибудь благотворительный фонд или организацию? И сколько собираетесь просить у меня денег? И могу ли я узнать, на что именно?

— Андрейка, да что с тобой?! — не выдержала Галина. Она все еще надеялась, что происходящее сейчас как-то объяснится, все окажется шуткой или досадным недоразумением. — Ты что же, не узнаешь меня? Неужели я за эти два года, которые мы не виделись, так постарела и изменилась, что меня не признает мой любимый ученик? Я Галина Михайловна, Галочка, как вы, проказники, меня называли! Я была твоей первой учительницей!

В тот момент она еще всей душой верила, что Андрейка попросту нездоров. Бывает ведь такое, когда человек после травмы или какого-то другого сильного потрясения забывает свое прошлое или часть его. Кажется, эта болезнь называется амнезией. Этот сюжетный ход очень любят использовать писатели и сценаристы: временной амнезией страдают многие персонажи книг и кино. Например, героиня ее любимой комедии «За бортом», смешной и милой истории о задаваке-миллионерше, которую перевоспитал молодой и красивый вдовец-плотник, в одиночку воспитывающий четверых сыновей…

Но в том, с чем столкнулась сейчас Галина, не было ничего ни смешного, ни милого. Перемены, произошедшие с Андреем, скорее пугали, и страшило не столько то, что он ее не помнил, сколько это неприятное выражение лица и манера разговаривать.

Пытаясь освежить его память, Галя начала называть имена его одноклассников, перечислять события из школьной жизни и его собственной, напомнила ему тот вечер у нее дома — в день, когда его отец ушел из семьи…

Но незнакомый ей человек в дорогом тренировочном костюме недоуменно пожимал плечами.

— Возможно, вы и были моей учительницей, — равнодушно произнес он, не дослушав ее до конца, — но я вас не помню. Да и ничего удивительного в этом нет, мало ли у меня было учителей… Сначала в школе, потом в техникуме. Ладно, выкладывайте, что вам надо-то от меня? Наверняка денег, чего же еще вам всем надо… Сколько?

…Только выбежав, как ошпаренная, за ворота, Галя дала волю слезам. Она была мудрой, многое повидала в жизни. Но и ей было невдомек, что за такая страшная болезнь поразила Андрея, которая не только напрочь лишила его памяти, но и опустошила душу.

В последнем она не сомневалась.