Глава двенадцатая,
в которой Хранитель и его спутники возвращаются домой и Женя узнает тайну своих родителей. Приключения продолжаются?
В огромном здании Книжного Совета царила привычная тишина и порядок. Служащие неторопливо ходили туда-сюда по коридорам, выходили и заходили из кабинета в кабинет. Все они были заняты своими делами.
В большом полукруглом кабинете невысокий полноватый чиновник с совершенно невыразительной и незапоминающейся внешностью оторвал взгляд от белого листа бумаги, сплошь покрытого убористым рукописным текстом, и обратился к троим посетителям, стоящим напротив него и с нетерпением ожидающим его реакции:
– Что ж, я подробно ознакомился с вашим докладом... Пока никаких вопросов к вам у меня нет, так что позвольте, уважаемый Хранитель, выразить благодарность вам и вашим юным помощникам за победу над «разумной плесенью» и предотвращение гуманитарной катастрофы.
Чиновник вышел из-за стола и почтительно пожал руку сначала Сан Санычу, а потом Жене и Оле.
– Не смею более задерживать вас. Окончательные выводы по делу будут сформулированы Старейшинами, как только Совет соберется в следующий раз. Думаю, это произойдет достаточно скоро, и тогда мы снова пригласим вас сюда, чтобы вы смогли лично выступить со своими комментариями по данной проблеме. Кроме того, следственная комиссия уже занялась поисками доктора Кройда. Как только его найдут – он немедленно предстанет перед судом, а вы трое выступите в качестве главных свидетелей со стороны обвинения. А теперь прошу извинить – у меня слишком много работы.
Он проводил посетителей до двери и плотно прикрыл ее, едва они переступили порог.
За дверью, нетерпеливо переминаясь с одной лапы на другую, троицу ожидала Баська.
Оля и Женя молча смотрели на деда, ожидая, что тот скажет. Сан Саныч легонько обнял обоих за плечи и, улыбнувшись, проговорил:
– Ну что, мои «юные помощники», – передразнил он официальный тон чиновника, – кто хочет домой?
Мальчик и девочка рассмеялись.
– Да уж, было бы неплохо вернуться, – ответил Женька.
– Я тоже очень соскучилась по родным, – призналась Оля.
Хранитель достал книгу-портал, заряд аккумулятора которой уже был практически на исходе, раскрыл ее и громко скомандовал: «Домой!» Оля подхватила под мышку Басю, а Женя бережно взял девочку за руку, на что она ответила ему едва различимой улыбкой.
Когда над книгой переливами заиграло коротенькое, но такое родное название «Лыково», у Оли сразу потеплело на сердце. За секунду перед глазами пробежали знакомые пейзажи деревни – скромная центральная улочка, река, библиотека... В литературной стране, конечно, здорово, но куда лучше наконец-то оказаться дома!
Со страниц ровным сиянием пролился мягкий голубоватый свет. Девочка зажмурила глаза и посильнее сжала руку Жени. А через какую-то долю секунды она почувствовала один из самых любимых запахов на свете – запах, который всегда царил в хранилище лыковской библиотеки.
Все трое очутились прямо рядом с рабочим местом Сан Саныча – в окружении высоких книжных стеллажей, около крепкого дубового стола, на котором лежала маленькая стопочка книг и стояла красивая старая лампа под зеленым абажуром.
– Ура! Мы дома! – наперебой радостно закричали дети.
– Сан Саныч, а вы снова стали прежним, – заметила Оля.
Хранитель, действительно преобразившийся из супергероя в обычного старого деревенского библиотекаря, тут же открыл ящик стола и положил книгу-портал на специальную подставку-зарядку.
– Конечно, Оленька, так и должно быть. Ведь здесь реальный мир, и приходится следовать его законам.
– Ой, а я тоже опять в своей одежде! – разочарованно воскликнула девочка. – Жалко, мне так нравился разбойничий костюм... И наряд принцессы...
– Я че-то не понял: где моя трофейная сабля?! – спохватился Женя.
– К сожалению, внучек, твое оружие тоже осталось в литературном мире. Я ведь говорил вам, ребята, что по законам книжного мира никто не вправе проносить через портал вещи или предметы, которые не соответствуют реалиям того мира, в который ты перемещаешься. Ну, представь себе – пронес бы ты с собой эту старинную пиратскую саблю… Ты ведь, конечно, не смог бы удержаться и не показать свой трофей друзьям или знакомым? Тут же возникли бы ненужные расспросы...
– Да ладно, ладно, я все понял, – расстроенно перебил Женька. – И все-таки, дед, мы же с Олькой все знаем и помним… Кстати, ну теперь-то, когда мы дома и никуда не спешим, ты можешь рассказать поподробнее о литературном мире, о твоей должности и о своем прикольном навигаторе?
– И еще расскажите, что имел в виду противный доктор Кройд тогда, в своей лаборатории, а то мы ничего не поняли, – продолжила Оля череду Женькиных вопросов.
– Ребята, ребята, не так быстро! Давайте, что ли, чайку попьем для начала… – шутливо увильнул от ответа Хранитель. – Дайте хоть старику в себя прийти.
– Ой, извините, пожалуйста, Сан Саныч! – спохватилась девочка. – Я сейчас чайник поставлю.
– И я с тобой – помогу воды из колодца набрать, – подхватил Женька.
Довольная Баська громко затявкала и кинулась со всех ног за дверь, вслед за ребятами.
Когда Оля и Женя выскочили из библиотеки в сени и их звонкие голоса стали раздаваться откуда-то издалека, с улицы, Сан Саныч сел за свой стол и, подперев подбородок руками, глубоко задумался, незряче глядя перед собой. Взгляд его был тяжелым и озабоченным, казалось, что Хранитель пытается решить какую-то чрезвычайно сложную задачу, но решение никак не приходит ему в голову.
Он все сидел и сидел в таком положении, не замечая, как бегут минута за минутой, не ощущая ничего вокруг, кроме собственных раздумий, поглотивших его целиком, пока из-за двери не послышался громкий призыв Женьки:
– Дед, давай быстрей, чайник вскипел!
– Уже иду, внучок.
Сан Саныч пытался ответить бодро и весело, но у него не получилось. Нехотя поднявшись со стула, он медленно направился к выходу.
«Вот, кажется, и пришло время все им рассказать, – думал библиотекарь. – Ну что ж, значит, так тому и быть...»
* * *
На кухне было тепло и уютно, пахло свежей заваркой и бутербродами, которые заботливо приготовила Оля. Как только Сан Саныч уселся рядом с внуком за стол, девочка налила ему в чашку горячего крепкого чаю, уселась напротив на табуретку, подогнув под себя правую ногу, и стала смотреть в лицо библиотекарю.
Женя тоже сосредоточенно повернулся к деду, отложив в сторонку надкушенный бутерброд с колбасой. Детям просто не терпелось услышать, когда же Сан Саныч наконец начнет свой рассказ и ответит на все их вопросы.
Хранитель сделал большой глоток чая, глубоко вдохнул, словно перед каким-то важным и ответственным делом, и несколько отрешенным тоном произнес:
– Для начала должен вам признаться – я не совсем тот, кем вы меня считали все это время.
Оля и Женя заметно побледнели. Заметив испуг на лицах ребят, Сан Саныч улыбнулся и поспешил их успокоить:
– Нет, нет, не пугайтесь так! Я не какой-нибудь злодей-маньяк вроде доктора Кройда. И я на самом деле твой дедушка, Женя. Но тем не менее я не обычный человек, а родом из литературного мира. Как ни удивительно вам будет это узнать, я – персонаж книги Фенимора Купера «Зверобой».
– Вы Натти Бампо? – ахнула Оля.
– Да, Оленька, я Натаниель Бампо, он же Зверобой.
– А также Кожаный Чулок, Ястребиный глаз, Следопыт и Длинный Карабин? Лучший друг индейца Чингачгука? – Глаза девочки все больше расширялись.
Женя с удивлением смотрел на них обоих и отчаянно досадовал на себя за собственное невежество. Как же глуп он был, когда не читал книг! Ведь теперь даже не может понять, кто такой его собственный дед – имя Натаниеля Бампо ему ровным счетом ничего не говорило. Как и все прозвища, которые перечислила Оля. Из всего, что она сказала, ему было знакомо только слово «Чингачгук» – и то он не мог вспомнить, откуда. Чуть ли не из анекдотов...
А Сан Саныч тем временем повел рассказ:
– Много лет назад я был избран Советом на должность Хранителя – в то время романы Фенимора Купера были очень популярны, а особо читаемой была история о похождениях Чингачгука и его друга Зверобоя. Тогда-то меня и выбрали Старейшиной мира Приключений. А поскольку я хорошо зарекомендовал себя на данной должности, всегда ответственно относился к своим обязанностям, то едино-гласным решением Совета меня избрали на важнейший пост Главного Хранителя, который я занимаю уже шестой срок.
– Этого же не может быть… – пробормотал Женя. – Не может придуманный кем-то герой быть на самом деле. То есть я хотел сказать, что жить в нашем мире он не может...
– Ну почему же нет, внучок? Ведь ты же сам только что вернулся из книжного мира. Так почему же житель книжного мира не может жить в мире реальном?
– Не знаю... – вздохнул мальчик. – Что-то я вообще ничего не понимаю...
– Собственно, что тут непонятного: есть два мира, есть порталы. Перемещения возможны и вполне реальны.
– Но ведь ты уже столько лет живешь здесь! Неужели никто ничего не заподозрил? А как же мои родители? Они что, тоже ничего не знают? – Мальчик отчаянно закидывал Сан Саныча вопросами.
– Дело в том, что меня делегировали сюда, в Лыково, очень давно. В литературном мире меня фактически ничто не удерживало – не было ни семьи, ни детей, я был абсолютно свободен. Да и книга моя стала не так читаема, как прежде. Совет решил, что здесь, в Лыкове, я буду намного полезнее. И я поселился тут, обзавелся хозяйством, привел в божеский вид деревенскую библиотеку. Но самое главное, здесь я встретил твою бабушку, Женя. Самую потрясающую девушку на всем свете, с которой ни сравнилась бы ни одна знаменитая книжная красавица. Твоя бабушка была замечательной... Иногда мне казалось, что она сама пришла из какого-то далекого волшебного мира, настолько «нездешней» и совсем не похожей на других была. Она обожала сказки, прямо-таки жила книжными историями и приключениями, а в ее больших серых глазах я каждую секунду видел ожидание чуда и веру в мечту. Когда она читала, то переживала за всех героев так сильно, будто те были ее друзьями или близкими людьми. Вместе с ними она смеялась и плакала, сражалась и влюблялась, дружила и ненавидела. А как она любила слушать мои рассказы! Впитывала их, как губка, как ребенок, веря каждому моему слову, и ни на секунду не сомневалась даже в самых, казалось бы, нелепых вещах. – Сан Саныч быстро смахнул со щеки маленькую прозрачную слезинку. – У нее была самая чистая и добрая душа, которая только может быть у человека! Но даже ей я не мог доверить своей тайны...
– А что с ней стало? – тихо спросила Оля и тут же прикрыла ладонью рот, испугавшись, что вопрос получился бестактным.
– Она умерла, когда родился Алексей, твой отец, Женя. Умерла, так и не узнав о том, что была женой не обыкновенного деревенского библиотекаря, а своего самого любимого книжного героя – Зверобоя. И тогда я дал себе клятву, что, когда наш сын подрастет, я обязательно расскажу ему всю правду и о себе, и о литературном мире, даже если тем самым поставлю под угрозу выполнение своей секретной миссии. И я выполнил обещание. Когда твой отец, Женя, был чуть постарше тебя, я рассказал ему о мире литературных персонажей, о портале и о Хранителях. Тогда-то мы и отправились в наше первое путешествие. Словно сама судьба подкинула мне тот шанс...
– Какой шанс? – отчего-то шепотом спросил Женя.
– Дело в том, что твой отец с детства был страстным поклонником писателя Марка Твена. Ему не было и восьми лет, когда он прочитал о приключениях Тома Сойера и с тех пор буквально заболел этой серией и ее героями. Алеша читал книги о Томе и Геке в разных переводах (они действительно очень отличаются) и стал изучать английский язык с единственной целью – читать Марка Твена в оригинале. Даже когда мой сын подрос, он продолжал перечитывать любимые произведения и всякий раз словно заново открывал для себя каждую историю. И вот когда Алеше исполнилось шестнадцать, я решил сделать ему подарок – путешествие в недавно обнаруженный неизданный роман Марка Твена «Юность Тома Сойера». Этот роман был продолжением истории о Томе, Бекки Тетчер и Гекльберри Финне, в нем они уже шестнадцатилетние подростки.
– Как? – изумилась Оля. – Я тоже люблю Марка Твена, но никогда не слышала о такой книге. Читала только «Том Сойер за границей» и «Том Сойер – сыщик»...
– А «Юность Тома Сойера» – последний роман серии. Когда-то рукопись его была утеряна, а в конце двадцатого века неожиданно нашлась. О сенсационной находке было сообщено на одном из съездов Книжного Совета. Тогда-то я и решил, что лучшего подарка для любимого сына мне не найти. Если бы я только мог предположить, чем обернется моя задумка...
Сан Саныч немного помолчал, а затем продолжил:
– В день рождения я открыл Алеше правду о своем происхождении, рассказал о литературном мире, о портале, и мы отправились в путешествие. Сначала все было просто отлично – мы прекрасно отдыхали в Санкт-Петербурге, в доме тетушки Тома – Полли. Алексей познакомился со своими книжными ровесниками и быстро подружился с Томом, Геком и Бекки. Но скоро я стал замечать, что сын как-то изменился – стал задумчивым, неразговорчивым. Его больше не привлекали шумные развлечения, все свое время он проводил с Бекки. Они гуляли целыми днями, только вдвоем, что вызывало недовольство и обиду остальных ребят. Тогда я решился на откровенный разговор с сыном, и тот признался мне, что влюблен в Бекки, а девушка любит его. Он так хотел всегда быть рядом с ней, что был готов остаться в книге навсегда и забыть о нашем мире. Но, даже если бы я и согласился, это был бы не выход – они с Бекки все равно бы не смогли быть вместе. Книга-то уже написана, закончена, все роли распределены! Чтобы Алеша мог быть с девочкой, всю историю пришлось бы переписывать заново! Чем ближе подходил день нашего возвращения в реальный мир, тем более несчастными и удрученными казались мне лица Бекки и Алексея. Дни и ночи напролет я только и думал том, как помочь им. Я разыскал Марка Твена – точнее, его двойника, героя его собственных автобиографических произведений, и все ему рассказал. Писателю тоже стало очень жаль влюбленных детей, и он загорелся идеей помочь им. Перебрав все возможные варианты, мы с ним решились на отчаянный шаг.
– На какой? – не удержалась от вопроса Оля, перебив рассказчика.
Сан Саныч улыбнулся:
– Марк Твен на правах автора сделал все возможное, чтобы скрыть существование своей рукописи, пока она не была еще обнародована. По счастливому стечению обстоятельств, ему как раз тогда пришло приглашение от Книжного Совета подтвердить подлинность найденной рукописи. Он немедленно отправился в Букбург и во время проведения экспертизы скрепя сердце официально объявил Совету, что данный роман – не что иное, как обыкновенная фальшивка. Писатель попросил Старейшин отдать ему «не имеющую никакой литературной ценности» книгу и спрятал ее в надежном месте, а я тайком забрал Бекки с собой в реальный мир вместе с Алексеем. Правда, во избежание неприятностей и чтоб подстраховаться, Леше и Бекки пришлось стереть, то есть подправить память, поэтому они навсегда забыли и о книжном мире, и обо всей произошедшей истории. В сознании сына Бекки Тетчер навсегда осталась просто Маргаритой Лыковой – моей маленькой помощницей в библиотеке. Якобы ее родители погибли, а меня официально назначили опекуном девушки. Рита и Леша жили в Лыкове, не сомневаясь в том, что просто дружили с самого детства, а когда выросли – дружба переросла в нечто большее.
Сан Саныч снова помолчал, и его потрясенные слушатели не смели нарушить установившуюся тишину. Наконец библиотекарь вновь заговорил:
– Никогда в жизни я не видел более счастливой пары – Алексей и Рита были будто созданы друг для друга: понимали все с полуслова, когда беседовали, никогда не ссорились, а их юные ясные глаза светились любовью. Они так были похожи на нас с твоей, Женя, бабушкой в молодости! Глядя на них, я ни на секунду не сомневался, что поступил правильно. Через некоторое время Леша и Маргарита поженились и уехали в Москву. Потом у них родился ты, внучек. Больше десяти лет я жил абсолютно спокойно, в полной уверенности, что о нашем с Марком Твеном обмане никто никогда не узнает. Но как же я ошибался! Безумцу Кройду, одержимому идеей во что бы то ни стало заполучить господство в мире книг и в мире людей, все же удалось каким-то образом узнать обо всем. И он уж точно не преминет воспользоваться полученной информацией, чтобы осуществить свой коварный замысел, особенно когда узнает, что мы с вами остались в живых. А этого ни в коем случае нельзя допустить, – закончил повествование Хранитель.
– Ничего себе! – коротко произнес Женька. – У меня сейчас просто голова разорвется.
– Да уж... – протянула ошеломленная Оля. Больше она ничего не могла сказать.
* * *
Чай уже давным-давно остыл, за окном вступала в свои права теплая летняя ночь.
Маленькая уставшая Баська тихо посапывала, свернувшись мохнатым клубком на коврике у двери, а Оля, Женя и Сан Саныч все сидели на кухне и разговаривали, не замечая, как быстро пробегают круг за кругом стрелки старинных настенных часов.
За время долгого путешествия по литературному миру у ребят накопилась масса вопросов, на каждый из которых Сан Саныч дал наконец честные, развернутые ответы – ничего не утаивая и не приукрашивая. Казалось, что ему доставляет огромное удовольствие и душевное облегчение эта спонтанная исповедь: наконец-то у него появилась возможность разделить с кем-то свою тайну, с которой он прожил столько лет, не смея открыться даже самым близким людям. И сейчас ему было совершенно все равно, что он нарушает свою клятву Хранителя, данную когда-то Совету: он говорил и говорил, смотрел в искренние, заинтересованные и всепонимающие глаза детей и чувствовал, как легко становится на сердце и как крепнет почва под ногами.
«Как же я благодарен судьбе за то, что она подарила мне общество таких потрясающих, пусть и юных, друзей, – думал он. – Теперь я не один, мне есть на кого положиться, есть кому доверить важнейшую миссию, от успешного выполнения которой зависит благополучие обоих миров...»
