Глава 19
Прорывая небо
Криш лежал на окровавленном снегу. Кровь на снегу — это вовсе не так красиво, как в истории про Белоснежку или как рисуют художники, романтизирующие ужас смерти. Кровь на снегу — это страшно и отвратительно, это не по-человечески.
Олег смертельно устал. Ему хотелось закрыть глаза и хотя бы какое-то время не смотреть на умирающего, впавшего в беспамятство Криша, на рыдающую над ним Алису, на Еву, сидящую чуть в стороне, прямо на снегу, в своем тоненьком белом комбинезончике и глядящую перед собой невидящим взглядом.
А если бы можно было потом открыть глаза и очутиться дома — обнять маму с папой, позволить Чуду облизать лицо горячим мокрым языком. Было бы здорово!..
Одно только «но»: волшебство бывает в сказках, а в реальности его приходится делать собственными руками, переступая через «не могу». Надо спасать Криша, а думать и прятаться по методу страуса, сующего голову в песок, можно потом, когда весь этот кошмар закончится.
Олег до крови закусил губу, приводя мозг в порядок. Нужно срочно доставить Криша туда, где ему окажут помощь. Вероятно, на их базу, не все же там погибли… Но вот как? Вот он, вездеход, но на вездеходе придется ехать несколько часов. Олег не слишком разбирался в медицине, но и ему было ясно, что этого времени у них просто-напросто нет. Счет шел на минуты.
— Ева! — окликнул он девочку. — А у тво… у Ингрид и вправду есть самолет?
Она кивнула и ткнула пальцем в один из снежных холмов.
Волков подбежал к нему и убедился, что это действительно ангар, причем замаскированный так искусно, что без подсказки и не догадаешься.
Тут было не до возни с кодовым замком. Олег просто положил на него руку и очень захотел, чтобы тот открылся. Впрочем, этот способ был уже использован в клинике профессора Ланского, поэтому то, что метод сработал, не вызвало у парня особых эмоций. Дальше сложнее. Нужно как-то вывезти оттуда самолет, а потом взлететь, а еще не потеряться среди бесконечных снегов и дотянуть до базы. Олег читал, что полеты в Антарктиде представляют сложность даже для очень опытных летчиков, что же говорить о нем, чей опыт заключался в нескольких перелетах, во время которых Олег Волков сидел за ноутбуком или дремал в своем кресле в пассажирском отделении.
Если бы только он мог позволить себе роскошь сказать «не могу» и «не умею»! Но он не мог. Нужно как-то справляться…
Олег залез в кабину, надеясь, что хотя бы бак заправлен, и они смогут взлететь и не рухнуть где-нибудь посредине пути. Как проверить состояние бака, он не знал. В самолете вообще было слишком много всего — рычажков, кнопок, тумблеров…
— А бояться я буду завтра! — пробормотал себе под нос Волков, и не подозревая, что почти что цитирует героиню одного из нашумевших американских романов.
Он сосредоточился. В конце концов, самолет летает на электронике, а уж с ней-то Олег как-нибудь разберется!..
Олег едва помнил, как вырулил из ангара, как вместе с Алисой и неожиданно сильной для своего возраста Евой затащил тяжелое безвольное тело Криша в маленький тесный салон, закинув туда совершенно машинально портфель с собранными бумагами. В это время послышался жуткий рев. Так ревет разъяренное раненое животное. «Все вы все равно умрете!» — отдаленно слышались в нем человеческие слова.
Олег не помнил, как поднял самолет, зато в какую-то секунду увидел внизу полыхание огня. Крылатую машину швырнуло в сторону, но каким-то образом они не рухнули.
— Взрыв, — безвольно-равнодушным голосом сообщила Алиса. — Кто-то взорвал лабораторию, а сейчас там извергается вулкан. Я никогда такого не видела. Красиво.
Выходит, один из суперсолдат был оглушен и, придя в себя, понял, что произошло с товарищами, и решился активировать мины, погибнуть, но убить и врагов. Вовремя же они взлетели! Они выжили!
А потом Олег летел, летел куда-то в ослепительно-яркой синеве. Солнце слепило глаза. Оно било сразу отовсюду — с неба, с боков, из-под низа, отраженное снегом. Волков почти ничего не видел. Порой ему казалось, что все, что с ним происходит, нереально, что сам он сидит перед компьютером и играет в авиасимулятор.
Он почти ослеп, голова кружилась, а мир все больше становился иллюзорным.
«Сейчас мы пробьем экран и вылетим по ту сторону компьютера», — мелькнула в мутящемся сознании уже совершенно безумная мысль.
К счастью, ни Алиса, ни Ева не понимали, что происходит и что все они были всего на волосок от смерти в ту минуту, когда Олег едва не отключился и не потерял управление. Кажется, самолет двигался только на одной его воле, только на стремлении долететь любой ценой, во что бы то ни стало.
Но они все же долетели — скорее не «благодаря», а «вопреки».
— База! База! Вы меня слышите? Ответьте! — без конца повторял Олег в рацию, щуря слезящиеся уже почти незрячие глаза.
И наконец сквозь треск помех послышался голос.
Чех едва говорил по-русски, но Олег понимал его без перевода. Не зря говорят, что опасность удивительно улучшает способности мозга к восприятию и переработке информации. Волков понял если не все, то самое важное, и сумел посадить самолет, потеряв при этом только одно шасси и половину хвоста, разнесенного о стену какого-то сарая, который Олег просто не разглядел из-за опухших век.
Каким-то чудом они все же сели и не взорвались при этом. Позже один из пилотов, осмотревший их самолет, сказал, что в баке уже не осталось топлива и даже странно, как они смогли дотянуть на том, что было.
Но это уже позже, а сейчас… Сейчас Олег, скорее выпав, чем вылезя из самолета, жадно вдыхал ледяной воздух, от которого ломило зубы, растирал лицо снегом и не чувствовал холода. Он сейчас уже ничего не чувствовал.
Там солнце застыло в зените —
Не для живых, для мертвых.
И вы меня извините,
Тех мест нет на картах потертых…
Там вечное царство молчанья, там вечное
царство боли,
И вы его не ищите в пределах земной юдоли…
Эти неизвестно откуда взявшиеся строки крутились и крутились в голове.
А потом… Потом Олег, кажется, куда-то шел и даже что-то говорил, уже совсем не осознавая себя, не отдавая отчет в своих действиях… пока на него не опустилась блаженная темнота, дарящая покой и забвение. Кажется, кто-то сказал, что сон — это маленькая смерть… А еще кто-то утверждал: не бойся смерти. Ведь пока мы живы, ее нет, а когда она придет, нас уже не будет… Но и это уже не имело никакого значения.
Он проснулся от бьющего в лицо солнца, но перед глазами была темнота.
Неужели он все же ослеп?.. Олег протянул руку и нащупал на глазах туго натянутую ткань повязки.
— Ну вот, очнулся, вот и хорошо, — послышался незнакомый голос, говорящий по-русски правильно, но с непонятным чужеродным акцентом.
Волков едва удержал в груди стон: казалось, все уже закончилось, и вот тебе пожалуйста — новый сюрприз. Они опять в плену? Это уже становится обычаем. Но у кого? Как это случилось? Он же вроде поднял в воздух самолет и дотянул до базы… Или не дотянул? Что, если все это было галлюцинацией? А что, вполне возможно.
— Кто вы? — спросил Олег, думая, что глаза ему завязали не зря, должно быть, не хотят, чтобы он видел, где оказался.
— Я врач, — ответил тот же голос. — Когда ваша группа пропала и Криш не отзывался, на базу было послано подкрепление. Правда, мы не успели выехать туда, где вас держали в плену. Вы появились первыми, и, признаюсь, это было очень эффектное появление. Мы весьма, весьма впечатлены вашим искусством управления летательными аппаратами, господин Волков.
Олег смутился, припоминая, что посадка, кажется, прошла небезупречно.
— Я не шучу, — снова заговорил доктор. — Никто не смог бы запустить самолет и управлять им, не пройдя специального обучения. Вы очень талантливый юноша.
— А что со мной?.. Зачем эта повязка?.. Где Алиса и что с Кришем? — Вопросы теснились в голове, создавая сумятицу.
— Вы талантливый, но очень нетерпеливый, — хмыкнул его собеседник. — Отвечаю по порядку. Сетчатка ваших глаз обожжена, поэтому пока извольте проявить терпение и полечиться. Уверяю вас, ничего опасного, и вскоре вы вновь будете видеть… Что касается ваших друзей, Алиса как раз недавно заснула, она долго не спала, беспокоясь о вас и о… Крише…
Легкая заминка перед именем куратора подсказала Олегу, что, возможно, доктор знает его под другим именем, ну это не удивительно, учитывая специфику их работы и секретность организации. Кстати, вовсе не факт, что Криша действительно зовут именно так.
— А что касается господина Криша, — продолжил врач, — он, действительно, находился на пороге, за которым начинается великое ничто. Но выкрутился. Теперь можно уже точно сказать, что он выживет. И еще. Он теперь ваш большой должник, господин Волков. Счет шел на минуты, и, если бы не вы, вернуть его было бы невозможно. Мои возможности, конечно, превышают возможности обычного врача, однако я не Христос и не обладаю способностью воскрешать людей.
Олег перевел дыхание. Ну что же, замечательно, что все действительно закончилось хорошо.
— Спасибо, — пробормотал он.
— Вам спасибо, юноша. Сейчас перед вами стоит еще одна очень важная задача. Пожалуйста, отдыхайте и набирайтесь сил, чтобы поправиться как можно скорее.
— А что с Евой? — вдруг вспомнил Олег. Он по-прежнему с некоторым недоверием относился к девочке. Да, ей пришлось весьма нелегко, но все же ей лучше не попадаться под горячую, то есть под холодную, если уж быть точным, руку.
— О, девочка! — доктор оживился. — Это невероятная девочка. Мы знакомы с ней совсем немного, однако не удивлюсь, если из нее вырастет что-то вроде… как это по-вашему? Ага, что-то вроде генерала. У нее есть характер, и она умеет постоять за себя.
Это было все, что Олег сейчас хотел услышать. Даже короткий разговор, как ни странно, утомил его, и он снова провалился в объятия сна, где на белом сияющем снегу кружились смутные тени и не было ни единой живой души.
Так прошло еще два дня. Несколько раз к нему приходила Алиса. Они разговаривали о Крише, о Еве, о том, что скоро вернутся домой. Они говорили как добрые хорошие друзья. «Это правильно, так и должно быть, — решил Олег. — Алисе лучше остаться с Кришем. Он даст ей гораздо больше, чем кто-то из ее сверстников, к тому же они прекрасно дополняют друг друга. Хорошо, что он выжил».
Несколько раз он разговаривал с домашними, которые уже беспокоились по поводу затянувшихся каникул, ведь уже пора идти в школу, новое учебное полугодие началось. Олег объяснял задержку плохой погодой, поэтому он и не выходил на связь несколько дней, рассказывал об Антарктиде, о которой знал теперь не понаслышке, и обещал вернуться со дня на день. Правда, во время этих видеоконференций персоналу базы приходилось корректировать изображение, которое видели родители: ведь на Олеге все еще была повязка, снимать которую врач категорически запретил. Временами Волков даже беспокоился, вернется ли зрение, не обманывает ли доктор, обещая полное выздоровление?..
Но наконец настал день, когда повязку сняли.
Свет, хотя и приглушенный, занавески были тщательно задернуты, показался Олегу невероятно ярким. Но главное было в том, что он действительно видел. Алиса, присутствовавшая при процедуре, бросилась Олегу на шею.
— Все хорошо, — сказал он, осторожно обнимая девушку.
Зрение восстанавливалось очень быстро, а вылечивший его врач — пожилой добродушный кореец — очень понравился Олегу. Этот же врач занимался и Кришем, который тоже стремительно шел на поправку, и Олег уже виделся с ним несколько раз.
— Наш доктор — настоящий волшебник, — сказал Олег как-то Кришу.
— Да, — согласился тот. Его лицо на фоне подушки все еще казалось нездорово бледным, но было видно, что ему значительно лучше. — Он умеет управлять энергиями и может исцелять. Но, главным образом, я обязан именно тебе. Я твой должник. Ты можешь попросить меня о чем хочешь. Ты понимаешь, о чем угодно.
Криш говорил очень серьезно и даже чуть приподнялся с подушки, подчеркивая значимость своих слов.
Олегу почему-то показалось, что куратор намекает на Алису.
Сейчас можно было пожелать что угодно. Например, чтобы он не вздумал устраивать отношения с Пановой или чтобы вообще убрался из их жизней… Криш выполнил бы любую просьбу, Олег в этом не сомневался. Но… конечно, это был не тот путь, которым следовало идти для решения своих проблем. Это был путь слабых, путь, ведущий в тупик, в никуда. Поэтому Волков откинул эту мысль, даже не рассматривая ее всерьез.
— Ты мне ничем не обязан, — ответил он Кришу, глядя ему прямо в глаза. — Я не сделал ничего особенного.
С минуту куратор не отводил взгляда, а потом протянул Олегу еще слабую руку:
— Спасибо.
Олег ответил на рукопожатие и пошел в свою комнату собираться, потому что уже завтра их с Алисой должны отвезти домой. Приключение закончилось.
