3
Алиса,
или Я вам пишу…
– Алиса, может, вы заболели? – Владимир Ольгердович облокотился холеной тонкой рукой о край ее парты и посмотрел на девушку с искренней тревогой.
Алиса почувствовала, что неудержимо краснеет. Она ненавидела в себе эту особенность, но ничего не могла поделать.
Позади захихикали.
– Ах няня, нет, я не больна! Оставь меня, я влюблена! – процитировал Витька с задней парты.
Раздался новый взрыв хохота.
Географ покачал головой.
– Раз уж беретесь, Апрелев, классиков цитировать, то хотя бы заучите правильно. Александр Сергеевич написал: «Я не больна: Я… знаешь, няня… влюблена». Не думаю, что ваш вариант лучше пушкинского. И, если не ошибаюсь, данные слова относились не к Алисе. Что же, выходит, вы не знаете не только географию, но и литературу?..
Алиса сидела ни жива ни мертва. Больше всего ей хотелось, чтобы в полу класса прямо сейчас образовалась большая дыра, куда можно было бы провалиться.
– Извините, пожалуйста, – повернулся к ней Владимир Ольгердович, – мне досадно, что инцидент произошел на моем уроке. Но не расстраивайтесь. Понимаете, – продолжил он доверительно, – не все люди развиваются одинаково. У некоторых бывают задержки в развитии…
– Ах так?! – вскинулся Витька Апрелев. – Я на вас пожалуюсь! Теперь это вам не раньше! Теперь за наши права есть кому вступиться!
– И на что же вы пожалуетесь? – уточнил географ. Его лицо оставалось безмятежным и таким прекрасным, что Алиса, заглядевшись на него, даже забыла о своем позоре.
– На оскорбление, вот за что! – Витька оглядел одноклассников, словно призывая их в свидетели творившегося над ним произвола.
– Так вы отнесли мои слова на собственный счет! – Глаза географа мстительно блеснули. – Должно быть, у вас имелись на это основания.
Ребята в классе засмеялись с той же готовностью, с которой смеялись Витькиным шуткам. Должно быть, Апрелев почувствовал себя преданным. Он раскрыл рот и снова закрыл, словно выброшенная на берег рыба, но так ничего и не сказал.
– Ну, если инцидент на этом все же исчерпан, продолжим урок. Я как раз рассказывал…
Владимир Ольгердович отошел от Алисиной парты и с ходу углубился в новую тему, не давая классу опомниться.
Алиса смотрела на него повлажневшими глазами. В этот миг он, как никогда раньше, казался ей принцем на белом коне, рыцарем, спасающим от кровожадного дракона! Как легко, изящно, играючи географ отвлек от нее внимание и вышел из неловкой ситуации! Какой же он умный и благородный!
Девушке вдруг представилось, что однажды… нет, не сейчас, а уже после окончания школы, у ее подъезда остановится белый «Мерседес», и Владимир Ольгердович, выйдя из водительской дверцы, вдруг ловко опустится на одно колено перед своей бывшей ученицей и скажет что-то вроде: «Алиса! Я любил тебя с того самого дня, как только впервые увидел!.. Умоляю, будь моей женой! Только скажи мне…»
На этом волнительном и прекрасном моменте девушка почувствовала ощутимый тычок в бок.
Соседка по парте многозначительно постучала по столу ручкой и принялась дальше записывать что-то за учителем.
– На политической карте мира в настоящее время в мире насчитывается более двухсот государств. Указать точное количество стран сложно, так как политическая карта постоянно изменяется… – говорил Владимир Ольгердович.
«200», – вывела зачем-то в тетради Алиса, и тут ее вдруг осенило. Откуда Витька Апрелев узнал о ее влюбленности? Почему за ее спиной все утро смеялись?.. Боясь подтверждения собственных догадок, девушка вытащила из сумки злосчастную тетрадь по математике, судорожно перелистала ее и наткнулась на собственное стихотворение:
Я твоего не стою взгляда.
Ты – мой далекий идеал!
Как передать страстей накал
И сладостную горечь яда?..
Ведь я жива, пока ты рядом…
Но главный ужас заключался в том, что над сонетом красовался пририсованный в минуту задумчивости вензель – изящно переплетающиеся буквы «В» и «О».
Алиса покачнулась на стуле. На секунду ей показалось, будто она ослепла и оглохла или провалилась в чужой мир, нарисованный черной тушью на белой бумаге. Ее самая сокровенная, самая дорогая тайна оказалась втоптана в грязь. Как же жить после того, когда, наверное, вся школа знает, что она влюблена в учителя географии!
– И все-таки, Алиса, ты нездорова, тебе лучше пойти домой, – услышала девушка знакомый баритон, когда опять смогла слышать.
Она огляделась.
Оказывается, звонок на перемену уже прозвенел, и класс почти опустел. Географ снова стоял над ней и смотрел с возросшим беспокойством и легким удивлением.
Алиса в ужасе взглянула на стол перед собой и поняла, что, к счастью, каким-то чудом закрыла тетрадку и есть некий шанс, что Владимир Ольгердович еще не в курсе романтических чувств своей ученицы.
– Да… наверное… спасибо, – пробормотала она и, подхватив сумку и тетрадки, на негнущихся ногах пошагала к двери.
А за дверью Алису ждал очередной сюрприз: Лиза Сапожникова из параллельного класса.
– Пойдем, разговор есть, – хмуро поманила она девушку.
Похоже, ничего хорошего ждать не следовало, и Алиса, втянув голову в плечи, отошла вслед за Сапожниковой подальше от толпы, к окну.
Там они остановились. Лиза оглядела Алису с головы до ног и слегка поморщилась, словно увидела нечто неприятное.
– Ты в курсе, что тебе с ним ничего не светит? – спросила она, закончив осмотр.
Алиса кашлянула и потеребила рукой край юбки.
– С кем? – осторожно спросила она на всякий случай.
– С кем, с кем! – передразнила Сапожникова. – Конечно, с В.О. Даже не надейся!
Похоже, худшее случилось, и в этом был только один положительный момент: терять больше нечего! Поэтому Алиса, наконец, взглянула дознавательнице прямо в глаза.
– Это почему же не светит! – ответила она, удивляясь собственной дерзости. – Может, очень даже светит!
В голове мелькнуло воспоминание о его сегодняшнем заступничестве, и это придало Алисе сил.
– Потому что он не дурак, чтобы увлечься такой дурой, как ты! – заявила Лиза, правда, не слишком уверенно.
И Алиса решила пойти ва-банк.
– Он не такой дурак, чтобы увлечься тобой! – произнесла она, чувствуя, что в голосе, неизвестно откуда, появились нотки превосходства. – Я уверена, что рано или поздно мы будем вместе!
Алиса так увлеклась, что забыла даже о сопернице-химичке. Тем более что сейчас перед ней явно была другая соперница, и следовало во что бы то ни стало ее победить!
– Да, он – лучший! И я не собираюсь скрывать свои чувства! – добавила она так громко, что на них стали оглядываться.
У Лизы были большие и красивые глаза, но сейчас она так вылупилась на Алису, что той показалось, будто еще чуть-чуть – и эти глаза вывалятся из орбит, как это случается у мультяшных героев.
– Но… – пробормотала Сапожникова.
– Мне некогда! – Алиса отвернулась от поверженной противницы и, стуча каблучками, гордо зашагала по коридору. Ей было все равно, чем позже обернется эта маленькая победа, главное – насладиться триумфом, не омрачая его ничем!
Уже в дверях школы она столкнулась с парнем и, как в дурацких комедиях, выронила и сумку, и от волнения так и не положенные в нее тетрадки. К тому же сумка оказалась расстегнута, и оттуда, к Алисиной досаде, разлетелись все мелкие вещи.
Парень как-то неловко наклонился, помогая поднять упавшее, и Алиса, наконец, его узнала. Олег из параллельного. У него еще какие-то проблемы с ногой. Видимо, эти проблемы усилились, потому что в руке у парня была черная с серебряным тросточка.
– Извини, что толкнула, – Алиса почувствовала неловкость, ведь бедняге приходится ей помогать. – Я сама… Ты лучше…
Она замялась.
– Что лучше? – Олег взглянул на нее внимательными карими глазами. – Хочешь сказать, что не нуждаешься в помощи хромого?
– Нет, совсем не то! – девушка прижала ладони к пылающим щекам. Почему закон подлости всегда действует безотказно и, когда хочешь сделать лучше, выходит только хуже?! – Я хотела…
– Да ладно, – Олег подал ей пудреницу, отлетевшую к его ногам. – Не парься.
Они молча собрали рассыпанные вещи, Алиса поднялась с корточек и увидела, что Лиза Сапожникова стоит неподалеку и смотрит на нее с нескрываемой злостью.
«Надо же, похоже, она серьезно влюблена во Владимира Ольгердовича! – подумала Алиса. – Впрочем, неудивительно, ведь он такой особенный… такой чудесный!..»
Благодарно кивнув Олегу, девушка застегнула сумку и поспешно вышла на улицу – хватит на сегодня выяснений и всяких эксцессов.
