2
Олег,
или Привет из прошлого

Школу он просто ненавидел. Да и что в ней любить – уроки, на которых скучно? Учителей, обращающихся к нему или с презрением, или с жалостью? А может, идиотов-одноклассничков, несмотря на одиннадцатый класс, остающихся сущими детьми, играющими в свои песочные игры и меряющимися «взрослыми» понтами – кто с какой девчонкой погулял, кто на каком мотоцикле ездил. Детский сад, штаны на лямках! Собственно, в некий момент Олег собирался сдать экзамены экстерном и покинуть родные пенаты без сожалений, однако учителя не собирались выпускать его так просто.

«Да, математику и физику ты знаешь отлично, а вот русский и литературу еще нужно подтянуть. Олег, мы же тебе только добра желаем и хотим, чтобы ты вырос культурным, полноценно развитым человеком», – заявила ему завуч, Валентина Васильевна, возмущенно тряся двойным подбородком.

На слова «полноценно развитым» он отреагировал кривой усмешкой. Нет сомнений, что завуч прекрасно отдавала себе отчет в том, что калека не может быть «полноценно развитым».

– Буду стараться, Валентина Васильевна. Стометровку на физкультуре тоже бежать прикажете? – спросил он и, не дожидаясь ответа, похромал по коридору.

Проблемы с левой ногой у Олега были уже давно, с тех самых пор, как он себя помнил. Эта травма погубила все его детство. Подвижные игры, так любимые мальчишками, оказались недоступны. Сначала он еще рвался гонять со сверстниками мяч или играть в казаки-разбойники, оставляя на асфальте указующие стрелочки, но кто захочет брать в команду хромоногого?

Зато он активно бороздил интернет-пространство, а затем заинтересовался и техникой, с которой неожиданно оказался на «ты», проводил много времени в спортзале, где, сжав от злости зубы, всякий раз переступал через свою боль, через страх, через усталость.

В школе его тоже дразнили, но Олег не давал обидчикам спуска и часто появлялся весь в синяках после того, как снова отстаивал свою честь в очередном поединке на пустыре.

Впрочем, к одиннадцатому классу Олег завоевал определенную репутацию парня, к которому лучше не соваться без надобности, а к тому же весьма похорошел и возмужал. Из худого подростка с впалой грудью и большими настороженными светло-карими глазами он превратился в симпатичного, довольно крепкого парня. Теперь даже хромота, как ни странно, служила плюсом к его имиджу, а однажды, проходя по коридору, Олег услышал, как одна девчонка говорит о нем подруге: «Он такой загадочный и так похож на лорда Байрона! Говорят, тот тоже хромал!»

Эти слова словно послужили сигналом, после которого девчонки стали массово влюбляться в Олега. Ему писали записки и назначали встречи с особенной настойчивостью, потому что на записки Олег не отвечал, на свидания не соглашался, и для девчонок стало принципиально важным, кому из них все же удастся покорить сердце таинственного героя. Не удалось никому, и постепенно, но совершенно логично, внезапно вспыхнувшая популярность резко поползла вниз, а одна из девчонок, кажется, та самая, что первой отметила его сходство с лордом Байроном, придумала ему новое прозвище – Квазимодо. Олег не обижался, ему было совершенно все равно.

Так вот, в это утро он, как всегда, собирался в школу, когда в дверь вдруг позвонили.

– Вы к кому? – спросил Олег, разглядывая в «глазок» невысокого плотного мужчину в ярко-желтом форменном комбинезоне с красной надписью, свидетельствующей о его принадлежности к популярному почтовому сервису.

Оказалось, посылка предназначалась именно Олегу. Имени отправителя отчего-то не было, сколько Олег ни разглядывал странную длинную коробку.

После ухода курьера он долго не решался открыть ее, а когда распаковал, не поверил своим глазам – под гофрированным картоном и несколькими слоями пупырчатого целлофана, которым так приятно щелкать в смутные минуты жизни, лежала завернутая в необычную бумагу черная с серебряным набалдашником тросточка. Медленно развернув бумагу, Олег сначала обратил внимание именно на нее. Она казалась такой удивительной, что было непонятно, как в такое чудо вообще можно что-то заворачивать. Довольно плотная, чуть желтоватая, с коричневыми вкраплениями, неровная бумага буквально завораживала. И речи не могло идти о том, чтобы выбросить эту красоту. Аккуратно скатав бумагу, чтобы не образовалось заминов, парень перевязал рулон ниткой, отложил в сторону и только после этого взялся за трость. Трость оказалась очень легкой и необычайно элегантной, с серебряной рукоятью в виде головы грифона. Олег сразу понял, что перед ним – особенная вещь. А еще догадался, от кого может быть этот подарок.

«Помни, Олежка, что я всегда буду заботиться о тебе», – часто повторял Олегу отец перед тем, как пропасть из их с мамой жизни.

«Он предатель, он бросил нас!» – говорила мать, когда одним хмурым весенним утром отец ушел из дома и… просто не вернулся.

Олег не верил этому.

«Он умер, его больше нет на свете, мы должны быть сильными и научиться с этим жить», – плакала мать, потому что за два прошедших года от отца так и не пришло ни единой весточки, а полиция сдалась, записав это дело в разряд безнадежных.

В квартире от отца почему-то осталось не так уж много – его личные вещи мама собрала в большую коробку и отнесла в гараж – чтобы лишний раз не бередили и так не заживающую рану. У Олега сохранились его инструменты и несколько книг. Одна из них – старое издание «Трех мушкетеров» Дюма – стояла на полке в комнате Олега.

– Это тебе, – сказал отец когда-то, кажется, еще в прошлой жизни. – Подрастешь – прочитаешь. Хорошая книга, я ее в свое время почти наизусть знал. А это издание мне подарил один хороший человек. Раньше том принадлежал его отцу и достался ему во время войны от товарища, которого он спас, вытащив с поля боя. Так что книга с историей, понимаешь, Олежик?

Олег тогда кивнул. Он понимал.

Олег так и не прочитал «Трех мушкетеров». Даже не потому, что не слишком-то увлекался чтением художественной литературы, а потому, что книга стала для него отражением отца, предметом почти священным. Прочесть ее казалось ему почти святотатством – все равно как пить кофе из священной чаши. Зато он частенько брал книгу в руки, вдыхал легкий запах бумаги и пыли, смотрел на полурасплывчатую чернильную надпись и ставил обратно на полку. «Прочитаю, когда вернется папа», – пообещал себе парень.

Ни в смерть, ни в предательство отца Олег не верил. Может, он просто не хотел верить в плохое, но где-то в сердце жила уверенность: отец жив, он помнит о нем, он любит его и будет заботиться о сыне всегда. Как и обещал.

Парень прижал к груди странный подарок и вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил. В этот миг он, казалось, мог все – долететь до луны, двигать горы…

– Это подарок от папы, – сказал Олег в тишину квартиры.

В этот день он пошел в школу с подаренной тросточкой, не обращая внимания на насмешки одноклассников.

– Доброе утро, доктор Хаус! – поздоровалась с ним Лиза Сапожникова, помнится, еще в прошлом году приславшая не менее двух любовных записок.

Олег иронично чуть приподнял бровь.

– О, вижу, что сильно похорошел за прошедшие сутки! – усмехнулся он, напомнив о прошлом прозвище, и, надменно постукивая тросточкой, прошел дальше.