Глава четвёртая,
в которой Мурзик становится травоядным, а Лёшик знакомится с хорошей девочкой Стасей
– Еду, еду не забыли? – спрашивала бабушка.
– Нет, кажется всё взяли, – отвечала мама Лора.
– Хорошо, что мы решили выехать в ночь – не придётся страдать от дневной жары, – проговорил папа Ларион, – а к утру доберёмся до места.
– Пожалуй, до начала свадебной церемонии ещё и поспать успеете, – подтвердила бабушка, но Стасина мама думала совсем не о дороге.
– Как же вы без нас тут? – жалобным голосом спросила она одновременно и бабушку, и девочку.
– Мамочка, да ты не переживай! Всё будет замечательно, вот увидишь, – ответила Анастасия, посмотрев в сторону мамы Лоры огромными голубыми глазами.
Если бы ты не знал, что Стася – слепая, то ни за что не догадался бы об этом – такими живыми и весёлыми казались её глаза. Девочка была невысокой, очень стройной, как юная балерина, с длинной русой косой. Розовое в мелкий цветочек платье очень шло ей – такой нежной, такой трогательной.
– Да-да, не заботьтесь ни о чём, всё будет в порядке, – подтвердила бабушка Нина.
Стасин папа, стройный и подтянутый мужчина со светло-русыми волосами и голубыми, как у дочери, глазами, вспомнил, что не взял с собой в дорогу никакой книги, и направился в библиотеку, чтобы выбрать себе что-нибудь почитать. Всё свободное время он предпочитал проводить за чтением книг. Взяв увесистый том, хозяин дома вышел из комнаты, забыв запереть при этом дверцу шкафа. А любые незакрытые двери и дверцы, ты же помнишь, как магнитом манили Лёшика. С трудом дождавшись, когда голоса и шаги затихнут, человечек вылез из своего убежища и за несколько секунд преодолел расстояние до незапертого шкафа.
Просматривая корешки, он выбирал себе очередную книжку для чтения, произнося названия вслух:
– «Всё о рыбах», «Всё о море», «Всё о камнях»… Нет, не то! «Остров сокровищ», «Всадник без головы», «Путешествие Гулливера»… Это уже читал!
И тут его внимание привлекла очень старая толстая книга в потрёпанном переплёте алого цвета.
– Наверное, её часто роняли на пол… Значит, интересная книга! – решил человечек.
Он забыл, что людям вовсе не нужно сбрасывать книгу с полки, чтобы её прочесть… Надпись на переплёте выцвела, и разобрать название было невозможно. Но одно слово человечек понял точно. Это было слово «магия». Тогда, недолго думая, он столкнул книгу с полки. Том упал на пол, и из него выпали две пожелтевшие страницы. Одна страничка залетела под шкаф, а вторая спланировала на середину комнаты. Шуму упавшая книга наделала много, но никто в доме не обратил на него внимания: до того ли было Флёрам в их предотъездной суматохе!
Лёшиков спустился со шкафа и буквально лоб в лоб столкнулся с Мурзиком.
– Кажется, я даже не успел тебя как следует поблагодарить, – промурлыкал кот. – Но будь уверен: настоящие коты не забывают сделанное им добро. Хочешь, например – муррр, муррр! – я достану для тебя лапой твой листок из-под шкафа?
Ему не терпелось как можно быстрее сделать доброе дело для Лёшикова. Но маленький человечек рассмеялся и ответил, что Мурзику вовсе незачем так утруждать себя: он, Лёшик, прекрасно справится с этим и сам.
– Ты можешь и впредь всегда рассчитывать на мою помощь, – добавил Лёшик. – Ведь мы живём под одной крышей, а значит, должны уважать друг друга и заботиться друг о друге.
Если бы ты видел, мой маленький читатель, какое впечатление произвели на Мурзика эти слова! Он был просто счастлив, что теперь не одинок и у него появились самые настоящие друзья. Громко урча, кот улёгся рядом со своим новым другом, всем своим видом показывая, что готов отныне охранять и защищать маленького человечка от всяких врагов и напастей. Правда, Мурзик почти тут же погрузился в сладостную дремоту, в которой проводил большую часть своего времени, но это было уже не так важно.
А наш герой тем временем принялся за новую книгу. На первой же странице сообщалось, что почти каждый из нас, живущих на этой земле, может освоить законы магии, то есть волшебства. Надо только очень и очень постараться.
– Ага, кажется, это про фокусы. Про фокусы, про фикусы, – увлёкшись, пробормотал Лёшиков вслух.
– Фикусы?.. Ты занялся чтением книг про растения? – сладко зевнул кот Мурзик.
– Спи, спи, не отвлекайся, – ответил Лёшиков. – Когда ты проснёшься, я, может, смогу показать тебе пару фикусов… Нет, кажется, я что-то не то сказал… Не фикусов, а фокусов.
– Фикусы, фокусы… Ты ещё, как Карлуша, стихами заговори, – заворчал кот.
– Спи, не сбивай меня! – ответил Лёшик и углубился в чтение. «Каждый может стать волшебником. Для этого надо…» – начиналась первая глава. Лёшиков прочитал, что нужно говорить и делать для того, чтобы внушить свои мысли находящемуся неподалёку субъекту. Оказалось, это не так уж и сложно. Человечек огляделся – из ближайших субъектов он заметил только Мурзика, сладко спящего рядышком.
– Ну что ж, попробую… – решил Лёшик.
Заклинание оказалось длинным и выговаривалось трудно, но Лёшиков запомнил его на удивление быстро. Надо было сделать круговые движения руками, три раза проговорить волшебные слова, а затем произнести то, что ты хочешь внушить выбранному субъекту. Произнеся текст заклинания, Лёшик сосредоточенно нахмурил брови, сделал движение руками и сказал первое, что пришло ему на ум:
– Ты, Мурзик, должен стать травоядным и не есть ничего, кроме овощей и фруктов!
А потом, вспомнив, как кот по ошибке закусил жгучим перчиком, звонко расхохотался.
– Что это ты хохочешь сам с собой? Это нехороший признак, – промурлыкал Мурзик. Он поднялся, лениво потянулся, выгнув спину, зевнул и, посмотрев на увлёкшегося чтением Лёшика, снова лёг.
А маленький человечек уже читал дальше. Все прочие главы тоже говорили о внушении, подчинении, повелении, о фокусах же ничего не было и в помине.
– Нет, я выбрал не ту книгу, – вздохнул он, почти рассердившись. – Нет тут никаких фокусов, и ничего интересного тоже нет.
Захлопнув тяжёлый том, он снова полез на полку.
«Почитаю-ка я лучше «Всадника без головы», – рассуждал Лёшик вслух и вдруг услышал:
– Совсем голову потеряла! Там же каша горит! Иди, Стасенька, поиграй на пианино!
Маленький человечек насторожился и юркнул за одну из книг. Его испугал не голос бабушки, он уже давно привык к ней, а то, что говорила она совсем рядом, скорее всего, стоя перед дверью библиотеки. Пианино находилось в библиотеке, а посреди комнаты лежала раскрытая книга о фокусах-фикусах.
«Если девочка войдёт, то может споткнуться! – промелькнуло в голове Лёшикова. – Она же ничего не видит».
Тем временем дверь открылась, и в библиотеку вошла Стасенька. Неуверенной походкой девочка прошла вперёд.
– Не грусти, внученька! Они скоро вернутся! – кричала ей из кухни бабушка. – Я сейчас приготовлю такой пирог, пальчики оближешь! Может, даже Мурзику дадим кусочек…
Кот, услышав сквозь сон своё имя, приподнял одно ушко, а Анастасия, кивнув бабушке в ответ, направилась в дальний угол библиотеки, где стояло пианино. Прямо на её пути лежала книга, и Лёшик, то краснея, то бледнея, закрыл глаза. «Ба-бах!» – Стасенька, как и ожидал наш герой, споткнулась о книгу и упала. Девочка не заплакала, скорее удивилась, ведь за долгие годы слепоты девочка привыкла к расположению мебели и вещей в комнатах и дома вполне могла обходиться без посторонней помощи. Обычно взрослые, заботясь о ней, не переставляли без надобности вещи и не загромождали пространство посторонними предметами, поэтому спотыкалась она нечасто. Но самое странное, что Стася услышала чей-то тоненький голосок: «Ой! Надеюсь, она не ушиблась…» Это выпалил Лёшик, а потом, прикрыв рот рукой, покраснел от стыда.
Тем временем Стася, потирая разбитую коленку, напрягла слух, чтобы услышать снова этот забавный голос. Но ничего не было. Мурлыкал, подтачивая когти, кот, на стене тикали часы, за окном каркала ворона. В конце концов девочка тяжело вздохнула, осторожно встала, подошла к пианино и стала открывать его крышку. Получилось это у неё не сразу, поскольку крышка была большая и очень тяжёлая. Лёшиков видел старания девочки и страшно жалел, что не может ей помочь. Когда же крышка наконец поддалась, Стасенька уселась и начала играть одну из тех чудесных мелодий, которые часто звучали в этом доме. Она перебирала пальчиками белоснежные клавиши, тихо подпевая сама себе и будто растворяясь в музыке. Когда девочка играла, лицо её преображалось, становилось ещё нежнее и красивее, начинало лучиться необыкновенным светом и радостью.
Лёшиков любил слушать, как играет Стасенька. Но сейчас ему было не до музыки – при одной мысли о том, что девочка из-за него ушиблась, на душе кошки скребли. Тихонечко выйдя из-за книжек, человечек осторожно подкрался к ней и внимательно осмотрел Стасину коленку. Раны не было, но место ушиба сильно покраснело.
– Какой же я бессовестный! – ругал он себя. – А ещё говорят, что я хороший. Разве хорошие так поступают? Интересно, что бы подумали обо мне друзья, если бы узнали, что Стасенька из-за меня ушиблась?
– Кар-кар! – услышал он знакомый голос, раздавшийся за окном. – Лёшик, выходи гулять! Мы с Банечкой нашли очень вкусную – кар – морковку! Иди сюда, поделимся!
Услышав слова вороны, Мурзик открыл глаза.
– Что-то я не прочь полакомиться морковкой, – промурлыкал он, потянулся и вприпрыжку выбежал из библиотеки.
Лёшиков удивлённо поглядел Мурзику вслед: человечку ещё не приходилось слышать о том, что коты едят морковь. Что касается самого Лёшика, то аппетита у него не было совсем. Падение девочки так расстроило его, что какая тут еда! И гулять тоже не хотелось, уж лучше сразу спуститься к себе в подвал.
– Лёшик, скорее, кар-кар-караул! Мурзик накинулся на нашу морковь! Обжора, отойди! Оставь нам! Лёшик! – хрипло каркала Карлуша, и человечек сначала улыбнулся, а затем не на шутку обеспокоился: «Что это с котом? Не заболел ли?»
«Всё-таки надо выйти к друзьям», – решил Лёшиков. И, кинув грустный взгляд на играющую Стасеньку, зашагал в сторону двери. До порога оставалось всего несколько шагов, как вдруг Лёшик услышал:
– А вы уже уходите? Уходите, не дослушав до конца? Это невежливо, и раньше я за вами такого не замечала.
Голос явно принадлежал Стасеньке, и Лёшик быстро обернулся – девочка играла вальс с таким видом, словно не она произнесла последнюю фразу.
«Может, у меня что-то с ушами?» – подумал человечек и на всякий случай хлопнул себя по уху. Со слухом всё было в порядке, и Лёшик решил, что стоит хорошенько выспаться, а то вон уже слышится непонятно что. Он сделал ещё один шаг в сторону двери.
– Нет, ну это ведь некрасиво – уходить вот так, не попрощавшись… – сказал кто-то Стасенькиным голосом.
Лёшиков резко оглянулся – кроме него и Стаси, в библиотеке никого не было. Тем временем девочка закончила играть и повернулась к нему.
– Вы так и будете молчать? – спросила она, и малышу показалось, будто она смотрит прямо ему в глаза. Изумлению человечка не было предела, а Стасенька продолжала: – Или проявите хоть чуточку храбрости и наконец-то заговорите со мной?
Лёшиков даже рот открыл. Его, самого смелого человечка на свете, обвиняют в трусости! Не бывать этому! Он должен заговорить с девочкой! Правда, Лёшик никогда ещё не разговаривал с людьми. Но Стасенька такая хорошая! Ей можно довериться. А если она даже расскажет кому-нибудь о существовании такого крохи, то ей вряд ли поверят. И он решился.
– Я не боюсь, просто мы с вами совсем незнакомы. А вы… простите, вы не сильно ушиблись?
Его голос был таким писклявым, слова путались, и вообще, всё, что Лёшиков сказал, показалось ему бестактным и глупым.
«Может быть, Стася меня не слышит», – почему-то понадеялся он, но тут же устыдился своей мысли.
А девочка слышала. Однако вид у неё был ну очень удивлённый. С открытым ртом, уставившись перед собой невидящими глазами, она не шелохнувшись сидела за пианино.
– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила Стасенька.
«Что ей ответить? Что ей ответить? – лихорадочно соображал малыш, прикидывая разные варианты. – Лёшик? Лёшиков? Маленький человечек? Тот, из-за кого вы ушибли коленку? Все не то!» В конце концов, не найдя ничего более подходящего, он ответил:
– Я! А с кем вы сейчас разговаривали? Разве не со мной?
– Я… Я ощущала, что тут кто-то есть… – помялась Стасенька. – Я давно это чувствовала. Вернее, слышала. И сейчас не знаю – может, мне мерещется? Хотя нет, я же точно знаю, что не обман! Обычно люди, лишённые зрения, обладают удивительным слухом, и я – не исключение!
– Но постойте! Вы же сами меня остановили, а теперь не хотите поверить, что слышите меня? – удивился Лёшик.
– Да нет же! Я просто играла и представляла, что я на балу и беседую с выдуманным принцем, который почему-то не хочет слушать, как я музицирую… А ты… Ой, простите, вы… Вы, наверное, не принц, да?
– К сожалению, нет, – ответил ей Лёшик.
– Но всё равно я рада, что интуиция меня не подвела. Вы знаете, я была уверена, что в библиотеке я не одна. И не ошиблась. Но если вы – не воображаемый принц, то кто? Я недавно обо что-то споткнулась… Это не ваша книга?
– Кар-кар! Лёшик, караул! Он съел морковку и теперь поедает клубнику! Какой прожорливый! Я сейчас упаду в обморок от голода, кар! – орала за окном Карлуша, но Лёшикову было не до того.
– Я действительно виноват, простите, – краснея, извинялся он. – Видите ли, я, как бы поточнее выразиться, не вполне такой, как вы… Понимаете, я совсем маленький… то есть маленького роста.
– Насколько маленького?
– Очень маленького.
– Такого, как я?
– О, если бы!
– Как стул?
– Я был бы счастлив, – вздохнул Лёшиков.
– Тогда скажите сами, какого вы роста, и мы прекратим эту игру в сравнения.
– Я, я… я как… – и Лёшиков стал оглядываться, ища подходящее сравнение, – как пальчик вашей руки, – наконец пролепетал он, сильно смутившись.
– Не может быть! Таких людей не бывает! – проговорила Анастасия с удивлением, потрогав пальчик на своей руке, но тут же вежливо поправилась: – Простите мою глупость. Раз вы есть, значит, конечно, бывают. Если только вы меня не разыгрываете.
– Пожалуй, я немного преувеличил, сказав, что я ростом с ваш пальчик, – сказал, опомнившись, Лёшиков и уже спокойнее продолжал: – На самом деле я, наверное, размером с вашу ладошку.
Он перевёл дыхание и тут же продолжил:
– Если хотите, я подойду поближе, и вы сможете… – он хотел сказать «рассмотреть», но вовремя опомнился и закончил: – …меня потрогать.
– Если для вас это несложно и неопасно, то я была бы вам очень за это признательна, – вежливо попросила Анастасия.
Лёшиков забрался на пианино и, ступая по клавишам, подошёл к руке девочки.
– Только, пожалуйста, очень осторожно. Я ещё никому не давал себя трогать.
Стася легонько прикоснулась пальчиками к крохотному человечку – к его ручкам, ножкам, волосам, ласково провела по лицу.
– Вы такой… такой…
– Ну вот, началось, – проворчал про себя Лёшик. Он видел, что чувства переполняют девочку, что она даже не может передать свои ощущения словами, но всё-таки ему было не очень приятно, что его рассматривают, как какую-то диковинку.
– А у вас есть имя? Хотя это опять глупый вопрос, – продолжала рассуждать Анастасия. – Конечно же, у вас должно быть имя. Правильнее было бы спросить: «Как вас зовут?»
– Лёшик. Или Лёшиков, как называют меня друзья.
– А моё имя Анастасия. И давайте будем на «ты», ладно? А то мы всё «выкаем», как взрослые. Хотите?
– Хочу, – ответил радостно Лёшиков.
– Где же ты живёшь? – продолжала расспрашивать Стасенька.
– В этом самом доме. Я давно живу здесь, только никто не подозревает о моём существовании.
– А вот и неправда. Я чувствовала твоё присутствие, только боялась себе в этом признаться. Это очень хорошо, что сегодня я убедилась: ты – есть! Понимаешь, для меня очень важно, чтобы мои чувства меня не подводили. Чувства заменяют мне глаза, и сомневаться в них я не хочу, – с трудом веря в реальность всего происходящего, говорила девочка. – А как тебе живётся в нашем доме? Что ты делаешь?
– Хорошо живу. Хожу в вашу библиотеку, читаю книги, слушаю, как ты играешь на пианино, разговариваю с друзьями…
– А кто тебе шьёт одежду? Как ты её стираешь? – продолжала сыпать вопросами девочка.
– Моя одежда всегда была со мной, я даже об этом и не задумывался. Она и растёт со мной, и всегда чистая, – отвечал человечек.
И в этот момент за дверью снова послышались шаги.
– Это бабушка идёт за мной, – сказала Стася, приложив палец к губам. – Мне пора ложиться спать. Я надеюсь, мы с тобой ещё встретимся.
– Конечно! Ты зови меня в любое время, и я приду, – пообещал Лёшиков.
Открылась дверь, вошла бабушка Нина и спросила:
– Ты с кем-то говорила или мне послышалось?
– Нет, – смутившись, отвечала девочка. – Не послышалось. Я действительно разговаривала… сама с собой.
– Опять книга валяется посреди комнаты, – крестясь и качая головой, проговорила бабушка.
– Я знаю, – тихонько вымолвила Анастасия, поглаживая ушибленную коленку.
– Пойдём-ка спать. Завтра у нас непростой день: приезжает твой доктор, и нам надо быть в форме, – всё ещё размышляя о чём-то и не обращая внимания на колено внучки, сказала бабушка.
Девочка послушно поднялась с места, и через минуту Лёшик, спрятавшийся за книжную полку, остался в библиотеке совсем один. Малыш был очень взволнован, ведь он впервые пообщался с настоящим большим человеком!
– Подумать только – она почувствовала моё присутствие!.. И так вежливо со мной разговаривала, так по-доброму расспрашивала обо всём. Как жаль, что такая славная и милая девочка слепа… – задумчиво проговорил сам себе маленький человечек.
Он не успел додумать, потому что со двора донеслось истошное карканье:
– Лёшик! Кар-кар-караул! Мурзик сошёл с ума! Он ест траву!
Человечек прислушался и расслышал еле различимый смех Банечки, которая при этом ещё и попискивала.
– Кар-Кар! С меня хватит! Раз уж ему всё можно, то я буду петь! Вот, послушайте! – заявила Карлуша (Лёшиков был уверен, что птица при этом гордо вскинула голову и выпятила грудь). – Мурзик травоядным стал и морковку всю умял! Кар-кар! Какой кошмар!
Слушая ворону, Лёшик чуть сам не покатился со смеху, но вдруг замер:
– Что она сказала? – вдруг осенило его. – Травоядным стал? Неужели это я сделал? – Подумав об этом, он удивлённо прикрыл рот рукой и со всех ног помчался вниз, к своим друзьям.
