Августа 8 дня, в то же время, +20° С.
Михайловский сквер рядом с музеем
императора Александра III

Развлечений в постовой службе мало. Покажешь власть низшему сословью, погоняешь мелких хулиганов, отчитаешь извозчика, и только. А обязанностей! Честь отдавать – намахаешься всякому встречному и поперечному в погонах. Чуть забылся – сразу норовят во фрунт поставить и отчитать.

Но Петр Воскобойников не жаловался. В чине фельдфебеля перевелся он из пехотного полка в младшие городовые, чтоб не сложить голову на сопках Манчжурии. И теперь тянул лямку не в окопе, а на кольце конки, огибавшей садик.

От безделья и распалявшегося солнцепека Воскобойников разомлел, но держать пост оставалось еще часов шесть. Население столицы спешило по своим делам, садилось в империал, прогуливалось, и чинить правонарушения, как назло, не изволило. Городовой откровенно заскучал. И перевязь с шашкой поправил, и кобуру с наганом пристроил по ремню, и мундир огладил, и даже белые перчатки поднатянул.

Тут его окликнули.

На рельсах стоял неприметный господин, что-то рассматривая в кустах.

– Городовой, ко мне! – сказал он тоном, не терпящим возражений.

И хоть одет был в штатское, Воскобойников нутром почуял: незнакомец может отдавать приказы. Придерживая шашку, страж порядка подбежал к кустам.

– Это что? – спросил господин, раздвигая ветки тростью.

Воскобойников нагнулся. В траве виднелся какой-то длинный предмет, завернутый в грязную тряпицу. От него шел слабый, но тревожный запашок. Вот тебе на, не было заботы, так накликал. Теперь набегаешься. Городовой зачем-то встал по «стойке» смирно.

– С какого часу на посту? – строго спросил прохожий.

– С восьми утра, по распорядку, – отрапортовал Воскобойников и на всякий случай отдал честь.

– Кто оставил это?

– Не могу знать, вверенный порядок не нарушался.

– Городовой, с каких пор части человеческого тела, разбросанные в центре столицы, считаются порядком?