48

Бросив помятый велосипед у забора, Каренин вошел в дом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он без тени раздражения.

Ани приветливо помахала ему ручкой.

– Как видишь, жду тебя, – ответила она.

– Разве ты не должна примерять свадебное платье? Андрей Викторович, кажется, все устроил…

– Свадебное платье подождет. У меня к тебе, братец, есть разговор, от которого нельзя отказаться.

Серж предпочел снять велосипедный пиджак и даже расстегнуть жилетку. Важные разговоры утомили его до последней степени.

– Изволь, – сказал он, заранее зная, что придется долго убеждать и опять уговаривать. Все это нервы невесты накануне свадьбы.

– Отнесись к тому, что я скажу, как к неизбежному, – сказала Ани.

– Разумеется. Я всегда относился к тебе с должным уважением.

– На это я очень рассчитываю… – Она собралась с духом и наконец сказала, медленно произнося каждое слово, как будто хотела заколдовать брата: – Свадьбу с господином Ярцевым я отменяю… Я выхожу замуж за графа Вронского… Не пытайся меня отговаривать…

Серж знал, что рано или поздно этот момент наступит. Он предпочел бы, чтобы правду ей рассказал не он, а отец. Но выбора не осталось. Он всегда думал, как это случится, страшился и про себя разыгрывал тяжкое признание, репетируя свою роль. Но когда это случилось, когда настал этот момент, ему не потребовались придуманные слова. Наступило облегчение, стало как будто легче дышать.

Ани ожидала, что брат устроит страшный скандал, будет кричать и требовать, ей придется дать бой, в котором она решилась идти до конца. Вместо этого Серж молчал, и по выражению его лица казалось, что он посмеивается над ней. Это противное выражение мужского превосходства было особо ненавистно. Ани возмутилась и уже хотела устроить ему взбучку, но вовремя поняла, что такой скандал нельзя начинать первой. Следовало проявить терпение и выдержку. Серж лениво зевнул, она поняла, что все это нарочно.

– За какого именно Вронского: за старого графа или жандармского поручика?

– Еще не решила окончательно, – ответила Ани. – Один сделал мне предложение, но другой нравится не меньше. Что же ты молчишь?

Выразив нетерпение, Ани поняла, что сделала ошибку, но вот в чем, еще не знала.

– Родство с Вронскими, конечно, полезно… – неторопливо ответил Серж. – Только зачем оно тебе?

Ани не была готова к такому вопросу.

– Я не думаю о выгодах, как ты, – сказала она, ощущая, что теряет ниточку, за которую так верно держалась. – Да и что это значит? Когда возникает любовь, нельзя рассуждать… И что все это значит?

– Дорогая сестра, я ничуть не сомневаюсь, что ты испытываешь чувства привязанности к поручику Вронскому и особо теплые чувства к его отцу. Так и должно быть. Это вполне естественно.

Тон, каким было сделано это заявление, чуть ленивый и даже отеческий, заставил Ани насторожиться. Что-то было не так, совсем не так, как она себе представляла трудный разговор с братом.

– Я не понимаю тебя, – ответила она, внутренне сжавшись.

– Просто ты не все знаешь. Вернее, тебя оберегали от правды, – сказал Серж. – Я предупреждал отца, но он меня не послушался…

– О чем ты? – вскрикнула Ани, еле сдерживая нахлынувшую панику.

– Я бы никогда этого не сказал, но ты не оставила мне выбора, сестра… Наша матушка Анна Аркадьевна имела длительный роман с графом Алексеем Вронским, от которого и родила тебя. Твои смутные воспоминания об Италии верны только в той части, что там ты была еще крохой с мамой и Вронским. Он твой настоящий отец. А мы с тобой – единоутробные. Как ты с поручиком Вронским. Понимаю, как тебе тяжело, но ничего не поделать. Мой отец договорился с Вронским, что оставит тебя в нашей семье. По закону ты Каренина. Чтобы тебе все стало окончательно ясно, в Швейцарию тебя отправили после того, как Алексей Вронский женился и у него родился сын. Так всем было удобнее. Не видя тебя, общество забыло, кто кому родня. Думаю, сейчас граф Вронский рассказывает Кириллу Алексеевичу свою часть правды… Прости меня, Анна Алексеевна. Заметь, как твое отчество подходит обоим отцам.

Ани сидела неподвижно и только часто моргала. Серж не стал ее утешать. Он считал, что сильный человек должен сам справляться с трудностями. А в том, что сестра сильная, он не сомневался. Только не мог не почувствовать, что между ними оборвалась какая-то невидимая жилочка родства. Не зря он обратился к ней так, как никогда прежде – по имени и отчеству.

Нечто подобное разрыву тонкой жилки испытала и Ани. Она не знала, что ей следует делать, рыдать или радоваться. Все ее смутные подозрения, непонятные сны и какие-то плохо объяснимые предчувствия вдруг и сразу обрели зримую форму и стали неотъемлемой частью ее жизни. Как с этим жить, ей предстояло еще разобраться. Только все это будет позже.

– Что ж, Сергей Алексеевич, похоже, ваша взяла, – сказала она бесцветным голосом.

– Ани, я всегда искренно желал тебе только добра…

– Предпочитаю, чтобы вы обращались ко мне Анна Алексеевна, если вас не затруднит. В любом случае, свадьба с господином Ярцевым состоится. Придется обойтись без графини. Ничего, жизнь супруги перспективного чиновника тоже имеет положительные стороны…

Она встала и быстро пошла из дома, почти выбежала. Серж пытался удержать ее, но Ани вырвалась из его рук. Остановить ее было уже невозможно.