Женечка выслушала внимательно. Слова были совершенно не важны. Смысл ее не трогал. Пусть мужчины играют в свои игры, сколько им хочется. Куда важнее было другое: она вдруг поняла, что эти усы вороненого отлива кажутся ей чудесными. Это был опасный знак. Дальше следовало быть острожной. Она еще не решила, как себя поведет. И чего хочет от этого человека.

— Все это чрезвычайно интересно… — сказал она, зевнув не совсем натурально, — …но судьба господина Рибера меня совершенно не волнует. Впрочем, как и его смерть. Я могу быть только благодарна тому человеку, который освободил меня, исправив мою непростительную слабость. Больше меня родители никогда не уговорят. Я выйду замуж за того, за кого захочу. Вернее, за того, кого полюблю. И мне будет неважно, насколько он богат и какое положение занимает в обществе. Главное, чтобы он нравился мне.

— Тогда не упускайте из виду господина Немурова, — сказал Ванзаров.

Она презрительно скривила губки.

— Фу, какая пошлость. Он так преданно меня любит, так готов на все ради меня, что это не может вызывать ничего, кроме жалости… Вот если бы он… — Женечка не договорила, поймав себя на том, что опять подошла к границе опасной откровенности. — Все это пустяки. Так что же вы хотели спросить у меня, господин Ванзаров? Не верю, что столько времени потратили ради пустой болтовни. Или вам приятно мое общество?

— Ваше общество мне приятно, но исключительно по службе, — ответил он. — Раз вы так откровенны, и я не буду играть с вами в кошки-мышки.

— Я люблю эту детскую игру, — сказала Женечка, прикоснувшись к волосам, словно выбилась прядь. — Это так порой волнует.

— Вопрос у меня очень простой… — сказал Ванзаров и прислушался. Ему показалось, что из соседнего купе раздается какой-то странный звук. — Что это?

Женечке была недовольна, что тонкий разговор, который обещал стать еще более тонким, так грубо оборвали.

— Ах, да это стук поезда, что же еще, — сказала она и потребовала продолжать.

Ванзаров молчал, вслушиваясь в шум поезда. Что-то было не так.

— Вам не кажется, что пахнет дымом? — вдруг спросил он.

— Каким еще дымом! — в раздражении бросила Женечка. Этот господин никак не желал соблюдать ее правила игры. — Просто вонь от паровоза.

— Нет, это не паровоз. И не папиросы. Пахнет горелым…

За стенкой что-то глухо упало.