Книга: Мертвый шар
Назад: 1
Дальше: 3

2

Развитие нравов дошло до того, что бесполезных людишек на помойку не выбрасывают, а отправляют в больницу для неимущих. Называют такие заведения больницами для приличия и красоты в отчетах господина градоначальника, и проходят они по статье «забота о народе». Нельзя же в официальном документе назвать их как есть – морилками. А так приличия соблюдены. Здоровым, а тем более живым такие больницы покидать не принято. Невежливо не помереть от врачебной заботы. Да и к чему жить одиноким старикам, солдатам-инвалидам, горьким пьяницам, покалеченным мастеровым и прочим отбросам общества. Отжил свое, хватит – отправляйся в больницу для неимущих и помирай на здоровье за казенный счет.
Обуховская больница была особо знаменита. Горожане знали: попал в Обуховку – обратно не вернешься. Для скорой кончины тут предусмотрели массу удобств: прогнившее белье, жуткий холод в палатах, из лекарств – одна касторка. Зато морг образцовый: большой, просторный, светлый, никогда не пустует. Одно удовольствие для студентов-медиков, режь не хочу, никто слова не скажет.
Двум ранним господам из полиции не удивились. Тут вообще редко чему удивлялись. Хмурый прозектор неопределенного возраста со следами глубокого человеколюбия на лице спросил, когда доставили, покопался в бумажках и указал на верхнюю полку, предоставив доставать, как господам будет угодно. Клиентов здесь хранили, как банки у запасливой хозяйки, на многоярусных стеллажах. Криминалисту следовало вскарабкаться метра на три и на плечах снимать тело. Но не тут-то было.
Продемонстрировав характер, а заодно и глотку, Аполлон Григорьевич заставил добыть санитаров с носилками и лестницей. Крошечное тело водрузили на мраморный стол, оскорбленный прозектор вышел вон. Родион, хоть и был неробкого десятка, стальное сердце и все такое, невольно жался к Лебедеву, и вовсе не от холода. Интерьеры музея мертвецов действовали угнетающе. И нечего стыдиться. Кто бы не оробел? Вот именно.
Из походного саквояжа вынырнул хитрый хирургический инструмент с загнутыми кончиками. Руки криминалиста облачились в резиновые перчатки. Мягким и не лишенным изящества движением Лебедев раздвинул складки кожи над левым глазом. Родион заглянул в черную, будто бездонную пропасть.
Реакция оказалась мгновенной. Аполлон Григорьевич впервые услышал, как в устах юного чиновника полиции звучит крепкое русское слово.
– А еще из приличной семьи, – с некоторым уважением заметил Лебедев. – Это на факультете классической древности таким оборотам учат? От меня ничего подобного набраться не могли. Да будет вам, Ванзаров, в нашей службе без этого нельзя.
– Я полный идиот, тупица, надутый, самодовольный осел, – сообщил Родион, переходя на литературный язык.
– Не спорю, порой вы редкий негодник, но зачем так убиваться. С этим живут.
– Ведь было же очевидно: песенка!
Лебедев искренне не понял. Пришлось напеть.
– Марфуша принесла ягодку. Ягодка – это глаз! Она в самом деле его принесла. Еще Курочкина корил за промах. А сам такое отмочил, что вам, Аполлон Григорьевич, в глаза смотреть стыдно.
Криминалист незаметно улыбнулся. Он прекрасно знал: если бы все чиновники полиции так переживали из-за службы, проклинали себя за мелкие ошибки – страшно представить, что бы началось. Преступности, чего доброго, пришел бы конец. Хорошо, что этого не случится.
– Зато набрались опыта. Будете знать, что глаза могут быть разноцветными. Кстати, такое редкое явление встречается, как правило, именно при родимом пятнышке. Наследственность.
– Но у Варвары Нечаевой глаза одноцветные?
– Ерунда. Разноцветье – исключение при устоявшемся фамильном признаке.
– Отметина передается от матери к дочери?
– Необязательно. Может быть заложена любая закономерность. Надо ее заметить и понять.
Место для раздумий было не самым подходящим, но Родион все-таки в них погрузился. Мыслей набралось целый ворох. Каждая тянула за собой логическую цепочку. Вскоре мозг был окован со всех сторон.
– Разве могла Марфуша после такой процедуры сама прийти в особняк? – строго спросил Ванзаров.
– У душевнобольных бывает понижен болевой порог non plus ultra. Вот, к примеру, знаю случай: больному циркулярной пилой отрубило руку, а он принес ее и улыбается. Как ни в чем не бывало.
– Но ведь кровь должна забрызгать платье?
– Обязательно. И обильно. Если только не удалял хирург. Во что искренне не верю.
Родион хотел уже признать, что целиком согласен. Но не успел. Пробормотав что-то невнятное, бросил криминалиста и неприличным образом сбежал из мертвецкой.
Что за нетерпеливый характер! Даже неудобно перед солидным экспертом.
– Ну почему одним достаются трупы, а другим все самое интересное, – печально пробормотал Аполлон Григорьевич вслед удаляющейся спине.
Он бы и сам не прочь вот так сорваться и побежать за мелькнувшей идеей. Но статус мешал. Нельзя же, в самом деле, чтобы великий криминалист бегал за всякими вздорными мальчишками. Нет, хорошо быть горячим юношей, господа.
Назад: 1
Дальше: 3