ГЛАВА 15
– Саманта! Меня ни для кого нет! Это было первое, о чем распорядился Ретт Батлер, придя домой.
Заперев двери кабинета на ключ, он бросил газеты на стол и сел к телефону.
– Дайте Окленд, Метью-стрит, два-сорок-семь. Да-да, два-сорок-семь, мисс! Вы не ошиблись…
Пауза.
– Алло? Джедд? Ты, как всегда, на месте?.. Ну и что скажешь? Читал? Я тоже читал… А почему ничего не говоришь, раз читал? Что?.. Как раз разыскивал, а меня не было дома? Ну смотри! – пригрозил Батлер. – Да, естественно, мне просто необходимо приехать. Сейчас же выезжаю…
Против своей привычки Ретт вызвал такси, которое его домчало до конторы менее чем за полчаса.
Николсон был наверху. Он нервно курил толстую сигару и ходил из угла в угол.
– Ну что будем делать? – спросил Батлер. Джедд нерешительно посмотрел на шефа.
– Первое, что приходит в голову, мистер Батлер, – признался Николсон, – это то, что я должен подать прошение об отставке…
– Что? – с изумлением воскликнул Ретт. – И думать забудь!
– Почему? Ведь это я во всем виноват, мистер Батлер, – бросился уверять Джедд Николсон.
– Нет, – помотал головой Батлер. – Я сам влез в это дерьмо.
Он сел за стол.
– Здорово, ничего не скажешь… – произнес Николсон. – Нас обчистили на четыре миллиона.
– Представляю, сколько они хапнули у Райта! – воскликнул Батлер, – если он пустил себе пулю в лоб!
– Вы знаете, сколько? – спросил Джедд.
– Нет, – ответил Батлер. – В газетах об этом ни слова.
– Газетам вообще нельзя доверять, – глубокомысленно изрек Николсон. – Даже если бы они указали сумму – это была бы утка…
– Пожалуй, ты прав… – согласился Ретт. – Но я одного не могу понять! – вскричал он вдруг.
– Чего же?
– Почему этот Лесли пустил себе пулю в лоб!
– Но ведь его же обчистили!
– Ну и что? Он должен был доказать, что они подонки! Он должен был их найти и приставить дуло к их вискам, а не к своему! Вот как поступают настоящие мужчины! Да не маячь ты, присаживайся, говорить надо рассудительно…
Джедд Николсон со вздохом опустился в кресло напротив своего шефа.
– А как намерены поступить вы, мистер Батлер? – осторожно поинтересовался Джедд.
– Именно так! – ответил Ретт. – Кое-кто подумал, что я сильно сдал и уже не умею кусаться… Подумать только, так дешево обвели меня вокруг пальца. Меня, старого дурака. Ведь пришли, разыгрывали из себя зеленых юнцов… Можно сказать, усыпили бдительность…
– Я просматривал их бумаги, – сказал Джедд. – Все было в порядке!
– Да, – согласился Ретт Батлер, – это-то и самое удивительное! Ни одна цифра не вызывала сомнения…
– Это профессионалы высокого полета, – сказал Николсон.
– Может быть, – вторил, пожевав губами, Батлер, – но они меня здорово разозлили. И в этом состояла их основная ошибка… Джедд?
– Да, сэр?
– Нужно связаться со вдовой Райта…
– Несчастная женщина…
– Да, ты прав. Джедд, нужно позвонить ей и выразить соболезнования…
– Будет сделано, шеф…
Джедд потянулся к бутылке виски, стоящей на журнальном столике.
– Стоп, Джедд! – воскликнул Батлер, увидев вороватый жест управляющего. – Ты забыл, о чем я тебя тогда предупреждал?
Николсон потупился:
– Отлично помню, шеф. Однако, при таких известиях только и остается…
– …Выпить?
Ретт Батлер с хитрым прищуром смотрел на молодого человека.
– Отлично, тогда налей и мне… – сказал он.
– Шеф, вы гений! – воскликнул Джедд.
Он налил виски себе и Батлеру. Ретт поднес и опрокинул бокал в рот. Жидкость обожгла внутренности, разлившись приятным теплом по телу.
– Еще, Джедд. Попробуй узнать сумму, которую Лесли Райт отдал этим ублюдкам…
Управляющий откинулся на спинку кресла.
– Для чего, шеф?
– Попробуем, что в наших силах…
– Вы хотите возместить деньги вдове из своих запасов? – спросил Николсон. – Весьма благородное дело, мистер Батлер, однако…
Батлер хитро посмотрел на Николсона:
– Хочешь сказать, расточительное?
– Совершенно верно, шеф…
– Хм, именно поэтому я хочу попробовать другой вариант… Я тебе о нем расскажу чуть позже, идет?
Николсон пожал плечами.
– Ну, если считаете, что для дела лучше будет, если я ничего не буду знать, тогда…
Ретт улыбнулся.
– Ты будешь в курсе всего, Джедд. Только через некоторое время. А теперь сядь на телефон и узнай для меня, насколько надули Лесли Райта…
Ретт придвинул с этими словами телефон к Джедду. Тот вздохнул, взял трубку и покрутил ручку аппарата.
– Мисс, будьте добры квартиру банкира Лесли Райта… А, и вы уже знаете… Да, большое горе… Кого позвать? Черт, чуть было не сказал – мистера Райта… Разумеется, миссис Райт… Да, если можно…
Пауза.
– Алло? Миссис Райт? Выражаю вам мои самые глубокие и искренние соболезнования по поводу ужасной кончины вашего мужа… Кто говорит? Говорит Джедд Николсон, управляющий финансовыми делами мистера Батлера… Да, очень приятно… Да, естественно, вы не можете не знать мистера Ретта Батлера… Я служу у него, мое имя Джедд Николсон, уважаемая миссис Райт…
Джедд закрыл трубку ладонью и тихо сказал Ретту:
– С ней почти невозможно разговаривать. Она все время плачет… Да, миссис Райт. Да! Вы знаете, уму непостижимо, как Лесли мог попасться на такую удочку… Такой умный джентельмен… Мой хозяин был всегда высокого мнения о вашем муже…
Джедд снова закрыл трубку и сказал:
– Просит позвать к телефону вас, мистер Батлер. Что ей ответить?
Ретт заколебался, но потом протянул руку к телефонной трубке.
– Алло? Миссис Райт? – сказал он траурным голосом. – Это говорит Ретт Батлер… Да, да… Целиком разделяю ваше горе… Хочу сказать, что полностью присоединяюсь к моему управляющему, мистеру Николсону… Ваш муж был достойным человеком… Но не смейте думать о смерти, миссис Райт, нет, ни в коем случае! Вам нужно растить сына… Да, а я найду этих подонков, миссис Райт… Обещаю вам… Обязательно, миссис Райт. Говорите сегодня, в три часа пополудни?
Батлер быстро глянул на часы. Было около двух.
– Хорошо, миссис Райт, я буду, – сказал Ретт в трубку. – Обещаю вам… Мистер Джедд Николсон присоединится ко мне… До свидания, миссис Райт…
– Уф-ф! – вздохнул Ретт Батлер, положив наконец трубку на рычаг. – Действительно, она все время плачет. Но я ее понимаю, Джедд, – сказал Ретт, заметив недоуменный взгляд Николсона, – я ее никак не могу осудить…
– Я тоже, шеф, – быстро проговорил Джедд. – Однако, я удивляюсь другому… Вы же хотели узнать, насколько облапошили Лесли Райта, а сами не сказали об этом ни слова! Почему вы не спросили?
– Этого не понадобилось, Джедд, – мягко ответил Ретт Батлер. – Дело в том, что она мне сама назвала сумму, причем совершенно неожиданно. Честно говоря, я не особо надеялся, что она будет в курсе: мужья редко ставят в известность жен…
– Так сколько же Лесли потерял? – вскричал заинтригованный Николсон.
Ретт откинулся на спинку кресла и достал сигару.
– Двенадцать миллионов восемьсот тысяч, мой мальчик… – сказал он.
Джедд присвистнул.
– Ну и ну! Почти тринадцать миллионов!
– Да, – кивнул Ретт. – Куда нам с нашими четырьмя… Мы можем вообще не волноваться, Джедд… Подумаешь, какая несерьезная сумма – четыре миллиона…
– Не пойму я что-то вас, мистер Батлер, – покрутил головой Николсон.
– Этого и не требуется, – кисло усмехнулся Ретт. – Я шучу… С горя шучу…
Он выпустил большой клуб дыма и затушил сигару в пепельнице.
– А теперь за работу, Джедд.
– Слушаю, мистер Батлер? – подался вперед молодой человек.
– Знаешь, мой милый Джедд, что я задумал? – Батлер понизил голос до шепота. – Мы должны послать ко всем чертям обычные методы отыскания этих голубчиков…
– Но что вы имеете в виду?
– Во-первых – послать подальше полицию…
– Согласен. Но где их искать? Соединенные Штаты – обширная страна.
– Ничего страшного, – мотнул головой Ретт Батлер. – Для этого существуют частные сыскные агентства. Мы им заплатим, мы им щедро заплатим.
– Вам не жалко денег?
– Нет, – задумчиво сказал Ретт. – Когда речь идет о возврате четырех миллионов наших и двенадцати миллионов покойного Лесли Райта, можно и заплатить каких-нибудь пятьсот тысяч…
– Шеф! Так вы задумали выцарапать у Галлоугена и Хенкока не только свои деньги, но и деньги Райта? – вскричал Джедд Николсон.
– Совершенно верно! – подтвердил Ретт. – И я согласен много заплатить сыскному агентству, лишь бы работа была произведена быстро и качественно…
– Кто займется агентами? – спросил Джедд.
– Я думал поручить это тебе, – сказал Батлер.
– А вы?
– У начальства всегда найдутся дела, – уклончиво ответил Ретт Батлер.
Он не хотел рассказывать Николсону, что сегодня решил спокойно обдумать создавшееся положение, а завтра сходить на похороны Лесли Райта.
– Хорошо, шеф, – кивнул Джедд. – Тогда я двинул к детективам…
– К кому ты намерен обратиться? – спросил Батлер.
– К агентству «Раш Форс», шеф, мне кажется, там сидят неплохие ребята…
– Помни, Джедд, мы даем им хорошую возможность заработать…
– Да-да, шеф, я думаю, они именно заработают эти деньги, не волнуйтесь. Занимайтесь своими делами, мистер Батлер, а я займусь своими.
С этими словами молодой человек схватил цилиндр и покинул помещение конторы.
Ретт постучал пальцами по столу, потом откинул крышку коробки с сигарами, выбрал одну, закурил.
Где можно искать мошенников? Он красиво сказал Джедду, что следовало бы приставить им к виску пистолет, однако на практике это все выглядело куда не так легко.
Во-первых, что вообще можно было предпринять? По всем рассуждениям, жулики должны были сесть на первый поезд после того, как захапали деньги. Следовательно, они должны были быть уже далеко отсюда.
Но они не могли надеяться, что полиция не будет их искать. Речь шла о слишком большой сумме. Такие кражи случаются вовсе не так часто, чтобы приесться полиции и обществу. Вполне возможно, что, если бы все подробности дела выплыли наружу, оно было бы названо «мошенничеством века».
Итак, Батлер пришел к заключению, что преступники не спасутся тем, что переедут в другой штат. Их будут искать по всей стране. Что же в таком случае эти мошенники могут предпринять?
Батлер помотал головой, но мысль, вдруг мелькнувшая в сознании, не хотела пропадать. Она настойчиво сверлила мозг, и Ретт за ее, на первый взгляд, огромной абсурдностью почувствовал странную логику.
Если не хочешь, чтобы тебя нашли, прячься там, где тебя искать не будут. На первый взгляд, примитивная мысль. Но только на первый. В данном случае никто мошенников не будет искать именно в Сан-Франциско, потому что все думают, они давно покинули город.
Черт, он не успел сказать об этом Джедду! Энергичный молодой человек поспешит нанять всех агентов частной сыскной компании «Раш Форс», вместе со всеми их дочерними фирмами по побережью и связями по всей стране.
Ладно, ерунда, подумал Батлер. Джедд вернется сюда, чтобы доложить обстановку, и они тогда поговорят. А несколько лишних сотен долларов дела не решат.
Между тем, пора было ехать на кладбище. Ретт посмотрел на себя в зеркало. Нет, его наряд не годится для траурной церемонии. Нужно еще заехать домой и переодеться.
Ретт стремительно поднялся, вышел из конторы, заперев дверь на ключ, и спустился вниз.
– Домой! – коротко бросил он шоферу.
Дом встретил его своей обычной тишиной. Ретт непроизвольно поднял глаза наверх, на третий этаж, но не заметил за окнами никаких признаков жизни.
Правда, у входа была навалена немалая куча строительного мусора, но Ретт прошел мимо нее, не обратив никакого внимания.
Он быстро переоделся, думая только о том, где в огромном Сан-Франциско с пригородами можно найти двух людей, которые к тому же совсем не хотят, чтобы их обнаружили.
Выдвинув ящик стола, Ретт некоторое время смотрел на револьвер, который когда-то выбил из рук Алена. Что-то ему подсказывало, что в эти дни лучше держать оружие при себе. Поэтому через несколько минут Батлер взял револьвер и положил к себе в карман.
Выходя к машине, Ретт заметил мусор, но решил спросить о причинах его появления у Саманты по возвращении.
– На кладбище! – приказал Батлер, захлопывая дверцу автомобиля.
* * *
Когда вдова Лесли Райта увидела Батлера, она остановила на нем внимательный взгляд и почти сразу подошла.
– Здравствуйте, мистер Батлер… – сказала она. – Я узнала вас, я видела фотографии в газетах…
– Здравствуйте, миссис Райт. Но информация обо мне не просачивалась в печать, – осторожно заметил Ретт.
– Я имею в виду старые газеты, – сказала женщина и неожиданно бросилась Ретту на грудь:
– Боже мой, Боже мой, – заплакала она. – Как я теперь понимаю вас, мистер Батлер…
Ретт бережно обнимал миссис Райт за плечи, боясь проронить хоть слово.
– Вы потеряли жену, мистер Батлер, а я – любимого мужа… О, как это тяжело!
Плечи ее вздрагивали, она была безутешна в своем горе. Ретт подумал, что ему лучше молчать, поскольку ни одно в мире слово не способно утешить человека в такие минуты. Он должен перебороть беду сам.
Батлер рассеянным взглядом окинул пространство вокруг. Вдруг его внимание привлекли две невзрачные фигуры молодых людей, что показались из кладбищенских ворот, бросили быстрые взгляды на похоронную процессию и сразу свернули в боковую аллею.
Это были они! Ретт задрожал от возбуждения.
«Что делать?» – лихорадочно подумал он. И в самом деле – что ему было делать? Поднять тревогу? Сказать вдове, рыдающей у него на плече, что только что заметил убийц ее мужа, непонятно зачем пришедших на кладбище? Одному Богу известно, что привело палачей на похороны жертвы.
Вряд ли угрызения совести. Может быть, те же мотивы, которые заставляют преступника посетить еще раз место преступления? Ретт не знал, но, без сомнения, надо было действовать.
Он мог незаметно покинуть кладбище, подойти к любому полисмену и сказать, что увидел опасных мошенников. Все входы и выходы были бы перекрыты, и преступники, без сомнения, схвачены.
Однако, в таком случае не было никакой гарантии, что деньги будут возвращены. Галлоуген и Хенкок или как их там могли запросто сказать, что у них украли все эти миллионы. Они бы отсидели свое в тюрьме, вышли бы на волю и спокойно воспользовались бы деньгами после.
Таким образом, вариант с полицией отпадал. И Ретт решил сам незаметно проследить за жуликами. Это был, пожалуй, единственный выход.
Батлер задумался и посмотрел на себя как бы со стороны. Престарелый бизнесмен, играющий в индейцев! Хорошо, нечего сказать. И однако, он бесповоротно решил действовать, чувствуя в себе небывалый прилив сил и решимость доказать самому себе, что еще кое на что годен.
– Миссис Райт… Миссис Райт… – сказал тихо Ретт Батлер. – Извините меня, мне надо идти…
– Как! – подняла вдова заплаканные глаза. – Вы не будете присутствовать до конца церемонии?
Ретт сжал зубы и отрицательно покачал головой. Глаза его неотрывно следили за Галлоугеном и Хенкоком.
– Так вот каковы вы, хваленые друзья мужа! – горько проговорила женщина. – Только на словах вы выражаете соболезнования, на деле же… Я не удивлюсь, если окажется, что вы, мистер Батлер, замешаны в его смерти!
Ретт почти не слышал злых слов вдовы.
– Что-что? – спросил он. – Ах, да! Да-да, вы совершенно правы, – рассеянно ответил он, чем поверг вдову в полную растерянность.
Она широко открытыми глазами посмотрела на Ретта и непроизвольно сделала шаг назад. Батлер же, воспользовавшись тем, что женщина его отпустила, моментально повернулся и, коротко кивнув миссис Райт, зашагал к выходу из кладбища.
Вдова проводила его взглядом, полным презрения. Потом плечи ее снова затряслись, женщина поднесла платок к глазам и вернулась к родственникам.
Ретт же приблизился к кладбищенским воротам, остановился у них и посмотрел вокруг, пытаясь отыскать взглядом Галлоугена и Хенкока.
Это ему через несколько минут удалось. Молодые люди остановились за высоким тополем и посматривали на похороны Лесли Райта.
«Видимо, их до глубины души тронула его смерть… – предположил Ретт Батлер. – Это можно было бы объяснить тем, что юнцы недавно занялись мошенничеством, и это их первая жертва…»
Но жалости к мошенникам не возникло, напротив, душу заполнило холодное презрение. Ретт невольно опустил руку в карман и сжал рукоять револьвера.
Подойти к жуликам сейчас? Они были совсем недалеко от него. Подойти, обозвать негодяями и убийцами, поднять шум. Они вряд ли бы стали сопротивляться, потому что, это Ретт видел, были глубоко взволнованны и даже потрясены похоронами. Даже если бы они стали сопротивляться, у Батлера ведь наготове револьвер!
Но опять-таки, у них при себе наверняка нет денег – руки их пусты, а по карманам шестнадцать миллионов долларов не рассуешь.
– Нет, желторотики, вы так просто от меня не отделаетесь! – проговорил Ретт самому себе.
Он решил проследить, куда они пойдут и таким образом выяснить, где находятся деньги.
* * *
Комедия скоро стала надоедать Батлеру. Убийцы роняют скупые слезы по своей жертве! Так, чего доброго, они после похорон пойдут в церковь и закажут молебен за упокой души усопшего!
Но Ретт не покинул своего места. У входа на кладбище всегда стояли люди. Здесь с утра до вечера шла торговля венками и цветами. Ретт смешался с толпой и продолжал наблюдение.
Через несколько минут Галлоугена, видимо, посетили те же мысли, что и Ретта, поскольку мошенник тронул за плечо напарника и показал ему глазами на выход.
Хенкок и Галлоуген вышли с кладбища, и Ретт последовал за ними, стараясь придерживаться такой дистанции, чтобы, с одной стороны, не быть замеченным, а с другой стороны, самому не потерять их из виду.
«Если у них машина, мои шансы сильно понизятся, – с досадой подумал Ретт. – Но если они возьмут такси, я попытаюсь их не упустить. Ведь у меня же есть автомобиль…»
Он вздохнул с облегчением. Галлоуген и Хенкок подошли к стоянке экипажей и сели в один из них. Ретт приотстал, но когда увидел, что экипаж тронулся, с быстротой, никак не присущей его старому телу, подскочил к кучеру соседнего экипажа и спросил:
– Вы не скажете, куда поехали молодые люди, которые только что были здесь?
Кучер, небритый мужчина с испитым лицом, посмотрел на Батлера мутным взором.
– Отчего же не сказать, скажу! – неожиданно деловитым тоном произнес он. – Только, мистер, прошу вас приготовить денежки…
Ретт пошарил в кармане и быстро сунул кучеру два доллара.
– Они заказали отель «Калифорния»! – сказал мужчина, пряча деньги. – Если желаете, мистер, садитесь, я домчу вас туда прежде них!
Но Ретт покачал головой. У него ведь был автомобиль, и, к тому же, он твердо знал адрес.
Батлер прошел на стоянку автомашин, но шофера там не оказалось.
Ретт выругался.
«Где же этот старый дурак? – подумал он. – Как некстати его нет. Если сейчас не покажется – уволю его к чертовой бабушке…»
Но, к счастью для Ретта и к еще большему счастью для себя самого, старый шофер поднялся с недалеко стоящей скамейки и прокричал:
– Эй, мистер, вы напрасно ходите возле моего автомобиля, это не такси!
Сделав пару шагов вперед, шофер узнал Батлера и смутился:
– Извините, мистер Батлер, я почему-то принял вас за другого…
– Френсис, извиняться будете потом, а сейчас быстро гоните в отель «Калифорния». Знаете, где это?
– Разумеется, – ответил Френсис, и они поехали.
Батлер все время смотрел вперед, надеясь увидеть знакомый экипаж, однако не замечал ничего похожего. Несколько раз он просил шофера ехать быстрее.
– Машина – не лошадь, мистер Батлер, – неизменно отвечал шофер. – Это зверя можно стегнуть, и он помчится как угорелый… Автомобиль же просто сломается.
С Батлера сошло семь потов, пока они, наконец, не приехали к отелю.
Экипажа у дверей не было.
Ретт стремглав вбежал в вестибюль, повергнув в изумление швейцара: солидный мужчина в строгом черном костюме устраивает бега?
Батлер сразу бросился к администратору.
– Мистер Галлоуген и мистер Хенкок у себя? Администратор автоматически обернулся к полке с ключами от номеров.
– Простите, как вы сказали? – переспросил администратор, когда до него дошел смысл вопроса.
– Мистер Галлоуген и мистер Хенкок… – повторил Ретт менее уверенно.
«Ах, какой я идиот! – подумал он. – Ставлю сто против одного, что они зарегистрировались здесь под чужими фамилиями…»
Но лицо администратора озарилось вежливой улыбкой:
– Может быть, мистер имеет в виду джентельменов, фамилии которых Голдсмит и Хичкок?
Ретт зло кивнул.
– Да это, по всей видимости, они! Молодые?
– Да. Не больше тридцати.
– Давно они здесь?
– Примерно неделю… Сейчас посмотрю точно…
Он полистал журнал.
– Точно! Вот – мистер Джаспер Голдсмит, мистер Кевин Хичкок, въехали ровно восемь дней тому назад. Номера, соответственно, триста восемь и триста десять…
– Спасибо! – прокричал Ретт и повернулся, чтобы удалиться.
– Поторопитесь, мистер, если хотите застать их! – сказал администратор. – Господа заплатили по сегодняшний день, значит, будут выезжать…
– Но они еще здесь?
– Да, мистер… Они только что вернулись к себе в номера… Кстати, на них также была траурная одежда… У вас что, кто-то умер? Ретт кивнул.
– Выражаю вам и господам Голдсмиту и Хичкоку искренние соболезнования…
– От вас можно позвонить? – перебил его Ретт.
– Разумеется, мистер… Но мы не ставили аппаратов в номерах…
Но Ретт уже его не слушал. Он снял трубку и попросил соединить его с оклендской конторой.
Батлер не боялся, что упустит подлецов. Они были наверху, не подозревали, что он за ними охотится, а у него был в кармане револьвер. Из гостиницы был только один выход, так что Ретт не боялся разминуться.
Трубку подняли.
– Алло? – сказал спокойный голос. Это был Джедд.
– Джедд, черт тебя возьми! – выдохнул в трубку Ретт. – Ты уже там?
– Только что вернулся, – невозмутимо ответил Николсон. – Мистер Батлер, я могу вас обрадовать. Я обратился по правильному адресу! Меня принял сам Раш, как только он услышал о сумме гонорара, тут же взялся за дело! Он взял у меня описание внешности этих субчиков и разослал агентов. Но при этом сказал, что, скорее всего, эти идиоты очень далеко, и так быстро их не найти… Он мне посоветовал отправиться домой и ждать донесений от него… Во всяком случае, начал он весьма круто!
Пока управляющий все это говорил, Батлер переводил дух. Теперь же он прикрыл ладонью трубку и произнес:
– Алло! Николсон, слушаешь меня? А я ведь тоже могу тебя обрадовать!
– Что такое? – спросил Джедд. – Покойник воскрес?
– Нет, к сожалению, но я просто-напросто наткнулся на парней на кладбище.
– Что? – взревел управляющий.
– Они приперлись туда и вовсю глазели на дело рук своих…
– Что вы предприняли, шеф?
– Я? Просто проследил за ними…
Юноша присвистнул:
– Ну вы обставили старого Раша!
– Я и сам не молод, Джедд…
– А вы не ошиблись, шеф? Где вы теперь, мистер Батлер?
– Отель…
Ретт вдруг раздумал сообщать адрес Джедду. Он поднимет юношу на ноги, тот позвонит Рашу или, что еще хуже, в полицию… Будет много суеты и мало толку.
– Что вы сказали, мистер Батлер? – закричал Джедд. – Не слышу вас… Повторите, не слышу вас!
Ретт, вздохнув, твердо сказал:
– Джедд, не волнуйся. Я разберусь с подонками сам.
– Что, мистер Батлер? Как вы можете так говорить? Я сейчас же выезжаю… Назовите адрес!
Ретт еще раз вздохнул и положил трубку. Администратор смотрел на Ретта Батлера тревожным взглядом.
– Что такое мистер? О чем это вы говорили?
Ретт скривился.
– Один из этих парней соблазнил дочь моего друга…
– А-а-а… – разочарованно протянул администратор. – Так поднимитесь наверх и дайте ему в морду!
– Что я и собираюсь проделать! – крикнул Ретт. Он побежал по направлению к лифту.
Целая вечность прошла, пока кабина спустилась вниз. Ретт, конечно, мог подняться на третий этаж и пешком, но он чувствовал, что сердце стало понемногу сдавать. Все-таки сказывалась гонка и волнения последних часов.
Ретт вошел в кабину и нажал нужную кнопку. Лифт был тяжел и двигался ужасно медленно. Кабина все время потрескивала, как будто была готова развалиться на части.
Батлер достал револьвер, задумчиво посмотрел на него и снова положил в карман.
Лифт остановился. Ретт осторожно выглянул из кабины. Коридор был пуст.
Недалеко в нише стоял столик и стул, на котором восседал молодой человек в расшитой золотом ливрее. Батлер сразу его не заметил. Молодой человек не внушил Ретту симпатии, в юноше было что-то неопределенное, когда трудно сказать, где кончается беспечность и начинается нахальство.
– Где находятся номера триста восемь и триста десять? – спросил Ретт.
Как Батлер и ожидал, юнец лишь лениво согнул палец, указав вдоль коридора.
– Вторая и третья двери…
– По какой стороне?
– Слева… Только придется еще свернуть за угол…
Вот и все! И никакого «сэр», никакой попытки хотя бы привстать со стула. Батлер подавил в себе желание проучить юнца и двинулся вперед по коридору.
Прежде чем завернуть за угол, он оглянулся на дежурного по этажу. Как он и ожидал, молокосос опустил голову на руки и захрапел.
Батлер подошел к двери триста восьмого номера. Рядом был триста десятый.
«Непредвиденная заминка! – подумал Ретт. – Откуда начать?»
Он прислушался. Из номера триста восемь не доносилось ни звука. Напротив, за дверьми триста десятого кто-то ходил, слышны были приглушенные голоса.
«Они здесь!» – возликовал Ретт, но тут же осекся.
Радоваться было рано, нужно было еще забрать деньги.
На мгновение Батлер пожалел, что решил действовать в одиночку, но потом вытащил револьвер и решительно повернул ручку, одновременно толкая дверь плечом.
Она поддалась, и Батлер влетел в комнату, в которой находились знакомые ему люди.
Оба молодых человека разинули рты от изумления – они совершенно не ожидали увидеть одного из своих недавних кредиторов.
– Приветствую вас, молодые люди! – весело сказал Батлер, наставляя на Галлоугена и Хенкока револьвер. – Я решил навестить вас и сказать, что отказываюсь от сверхприбылей, которые вы мне обещали после постройки и ввода в эксплуатацию паромной переправы Белмонт-Окленд.
Хенкок потянул было руку к саквояжу, стоявшему на столе, но Ретт моментально повернулся к нему и крикнул:
– Руки! Уважаемый мистер Хенкок или как вас там, вы даже не потрудились запереть дверь в ваш номер, зачем же теперь осложнять дело?
Он перевел взгляд на Галлоугена, но тот просто сидел на кровати и не двигался. Лицо его было зеленым от страха.
– Сядь, – сказал он напарнику, – а то мы сейчас, похоже, превратимся в решето.
– Это вы правильно заметили, мистер Галлоуген! – воскликнул Ретт. – К тому же, зачем поднимать в этом мирном отеле стрельбу и тем самым вредить его высокой репутации?!. Однако, господа! У меня мало времени!
– Чего вы хотите? – сглотнув слюну, прошептал бледный Хенкок.
– Я уже сказал, чего хочу, – невозмутимо произнес Ретт. – Я отказываюсь от сверхприбылей, которые вы мне обещали… Я решил ограничиться небольшой суммой, которую предлагаю выплатить мне незамедлительно.
Галлоуген сказал:
– Мистер Батлер, можно мы сядем?
– Пожалуйста! – кивнул Ретт. – Присаживайтесь, однако, я предупреждаю, что не намерен с вами вести долгого разговора.
Хенкок посмотрел на напарника.
– Сколько вы хотите, мистер Батлер? – глухо спросил он.
– Сколько хочу? – медленно повторил Ретт. – Мне хватит шестнадцати миллионов восьмисот тысяч, молодые люди, да, ровно такой суммы!
Его противники зашевелились.
– Но почему вы просите именно столько? – жалобно воскликнул Хенкок.
– Извините, молодой человек! – строго поправил его Батлер, – давайте с вами будем точными. Во-первых, я не прошу, как вы изволили выразиться. Нет! Я просто забираю такую сумму! Во-вторых, я вас не буду трогать после того, как получу деньги.
– Вы отпустите нас? – спросил дрожащим голосом Галлоуген.
– Именно… Кстати, вы собирались как раз сейчас покидать гостиницу… Покажите-ка мне билеты!
– Какие билеты? – Хенкок попробовал сделать недоуменное лицо.
– Те билеты, которые вы купили, очевидно, это билеты на поезд. Билеты, быстро!
Он встал и требовательно протянул руку. Хенкок вопросительно посмотрел на Галлоугена.
– Дай ему билеты, – облизнув пересохшие губы, сказал Галлоуген.
Хенкок протянул Батлеру две бумажки, которые вынул из внутреннего кармана пиджака.
– Ага, – сказал Ретт, посмотрев сначала на билеты, потом на часы. – У джентельменов совсем мало времени… Поезд отходит ровно через пятнадцать минут… Отсюда до вокзала – он выглянул в окно, – десять минут на такси… Что ж, я хорошо успел. Можно сказать, вовремя!
Мошенники зашевелились.
– Сидеть! – крикнул Батлер. – Наши планы меняются. Только что я торопился, а теперь вдруг вспомнил, что совершенно никуда не спешу. Да-да, господа, у меня сегодня абсолютно свободный вечер, представляете?
Ретт широко улыбнулся и продолжал:
– Да и откуда, в самом деле, могут быть дела у такого старика как я? У старика один конек – рассказывать истории своей жизни…
– Мистер Батлер! – прервал его Хенкок. – Но ведь вы же только что сказали, что отпустите нас… Возьмите деньги и отпустите!
– Не вижу денег! – сурово сказал Ретт Батлер. Хенкок метнулся к столу, на котором стоял объемистый саквояж.
– Сидеть, Хенкок! – яростно крикнул Ретт. – Почем я знаю, может быть, ваш саквояж доверху набит не деньгами, а револьверами, и вы решите один опробовать на мне. Нет уж, хоть старость и нужно уважать, однако в этом случае я обслужу себя сам…
– Деньги там, мистер Батлер, там! – воскликнул Хенкок, прижав руки к груди. – Вы сразу увидите…
– Хорошо! – сказал Ретт и раскрыл саквояж.
И действительно, он был целиком набит ассигнациями.
– О! – воскликнул Ретт. – Какие старательные господа! Они так долго и аккуратно укладывали эти пачки одна к одной…
С этими словами он резко перевернул саквояж дном вверх. Содержимое высыпалось на стол, образовав довольно большую кучу.
– Будьте добры, мистер Галлоуген, подсчитайте мне мою сумму. Вы тогда у нас в конторе представили такие убедительные документы о целесообразности постройки переправы, что я ничего не заподозрил. Значит, вы просто гениальный математик. Подсчитайте, а я посижу тут, проверю…
Галлоуген поднялся и уныло спросил:
– Сколько, вы говорите, мистер Батлер?
– Шестнадцать миллионов восемьсот тысяч, милейший. Остальную прибыль я решил оставить вам, ведь вы трудились, а я только деньги вкладывал… Да, еще, забыл вам сказать, мистер Галлоуген. Сначала отсчитайте и как-нибудь отделите четыре миллиона, потом оставшиеся двенадцать восемьсот… Поняли?
Галлоуген кивнул и принялся считать деньги. Скоро он взмок, но, не переставая, шевелил губами.
Ретт с улыбкой наблюдал за ним. На лице Хенкока была написана такая тоска, что Ретту на несколько секунд даже стало жалко его. Однако он вспомнил мертвое лицо Лесли Райта, заплаканные глаза его жены – и ненужную жалость как рукой сняло.
– Заверните каждую часть в газету, мистер Галлоуген, – поучал Ретт.
Наконец, деньги были посчитаны и разделены на три кучки. Две из них Галлоуген завернул в старые газеты, которые нашлись в номере.
Ретт посмотрел одобрительно на приуставшего негодяя и скомандовал:
– А теперь то, что отсчитали и завернули – положите в саквояж. Я забыл сказать, что возьму у вас еще и его – так, по своей старческой прихоти. Знаете ли, у нас, у стариков, случаются капризы…
После того, как Галлоуген закрыл саквояж и передал его Батлеру, на столе осталась лежать совсем невзрачная кучка денег.
«Как раз для того, чтобы полиции было за что зацепиться», – подумал Ретт.
Галлоуген сел на кровать. Хенкок вздохнул и обратился к Батлеру:
– Так что, мистер Батлер? Мы можем идти? Ретт посмотрел на часы.
– Хм! – сказал он. – Мистер Галлоуген действительно, просто гениальный математик. Он управился за десять минут. Нет, господа, что-то мне не хочется так быстро расставаться с вами, давайте посидим еще хотя бы пять минут!
На лице Хенкока отразилось почти нечеловеческое мучение.
– Итак, господа, перед тем, как отвлечься на деньги, – сказал Ретт, – мы говорили о том, что мы, старики, любим рассказывать истории из своей жизни. Однако, чтобы не показаться вам скучным, я, пожалуй, лучше расскажу вам вашу же историю…
Он обвел мошенников пристальным прищуренным взглядом, в котором за напускным весельем угадывалась жесткость, и продолжал:
– Я так и представляю – сентиментальные бандиты, провернули удачное дельце, однако сразу стала заедать совесть. Они не решились покинуть место преступления, боясь быть разоблаченными. Господа прекрасно знали, что поезда и другой транспорт проверяется в первую очередь! Нет, куда лучше затеряться в шумной толпе, среди обывателей, заполонивших наш город. Но нет, вы читаете в газете о смерти одного из ваших, так сказать, «клиентов», мистера Лесли Райта. Почти вашего ровесника, который так легко поддался на вашу удочку, что даже помогал вам завлекать в сети таких глупцов как я! Руки!!! – крикнул Ретт, увидев неуловимое движение Галлоугена.
– Так вот, вы не выдержали и приехали на кладбище. Там я вас и засек, и это была ваша вторая ошибка…
– Какая же первая? – раздался голос. Не утерпел, конечно, Хенкок.
Ретт хмыкнул. Он на это и рассчитывал, говоря «вторая».
– А первая ваша ошибка, мои милые, – с наслаждением произнес Батлер, – состояла в том, что вы, вообще, связались со мной!
Возникла пауза, которая затянулась надолго.
– Мистер Батлер, – наконец подал голос Хенкок. – Пятнадцать минут, по-видимому, уже прошли…
Ретт посмотрел на часы. Прошло двадцать пять минут. Поезд, на который эти негодяи купили билеты, уже ушел.
– Ваши билеты, господа! – невозмутимо сказал Ретт Батлер, протягивая бумажки мошенникам.
Потом он встал, взял саквояж и насмешливо произнес:
– Ничто вам не мешает, господа, поднять шум, как только я выйду за дверь. Вы можете даже схватить табурет, догнать меня и раскроить мне череп. Однако, спешу напомнить вам – не сделайте третью ошибку…
Он лучезарно улыбнулся.
– Во-первых, вас уже разыскивает полиция, и не в ваших интересах поднимать дополнительный шум. Во-вторых, если я хоть что-то услышу за спиной, я повернусь и подстрелю вас обоих… Я обещаю вам это… Не таким молокососам, как вы, тягаться со мной, капитаном Реттом Батлером! И если в этот раз я вас пожалел, то в следующий, будьте уверены, я исправлю свою досадную ошибку.
Ретт обвел неудачных мошенников тяжелым взглядом из-под сдвинутых густых бровей.
Хенкок кивнул, Галлоуген мрачно посмотрел на револьвер Ретта.
– Вот так-то, ребята! – сказал Батлер и отошел к двери. – А теперь – до свидания!
Он закрыл за собой дверь и положил револьвер в карман. Не мешкая, Ретт пошел по коридору. Когда он проходил возле дежурного по этажу, то усмехнулся – юнец сладко спал.
«Вот так следует вершить большие дела! – весело подумал Ретт. – Достаточно быстро и, самое главное, совершенно бесшумно!»
За его спиной действительно никто не ругался, не распахивал с треском дверь, не бежал по коридору.
Однако Ретт не стал дожидаться лифта и поскорее пошел к лестнице. Спускался он через три ступеньки.
Как только входная дверь захлопнулась, Галлоуген подхватился и сжал в руке табурет.
– Ты что, очумел? – зашипел Хенкок. Он буквально повис на нем.
– Пусти, Колин, – вырывался Галлоуген, – старикашка подсказал чудесную идею с табуретом…
– Идиот! – воскликнул Хенкок. – Ты что, хочешь, чтобы Батлер проделал дыру в твоей глупой башке? Считать цифры умеешь, а такого не понимаешь. Сиди, ведь у нас осталось еще немного денег, и нас пока никто не спешит арестовывать… Может быть выберемся из этого проклятого города…
Галлоуген со стуком поставил табурет на пол и грузно опустился на него.
– Кто знает, может ты и прав, – пробормотал он.
* * *
На последнем лестничном марше Ретт притормозил и перешел на свою постоянную беззаботную походку.
Выходя с лестницы в вестибюль, он даже улыбался и помахивал саквояжем.
– Ну что, проучили молодого наглеца? – спросил его администратор.
Ретт недоуменно уставился на него, но потом вспомнил, какую версию тут излагал.
– Ах, да! – Батлер с довольным видом подмигнул. – От молокососа только перья полетели!
– А что в саквояже? – поинтересовался администратор.
Ретт поднял и снова опустил руку с саквояжем.
– В этом? А, ерунда! Кое-какие вещи молодой девчонки, которые этот негодяй не хотел отдавать! Всего хорошего, мистер!
– Всего хорошего!
Батлер поспешил покинуть отель, чтобы избежать новых вопросов.
– Поехали, Френсис, – махнул он рукой шоферу, залезая в автомобиль.
– Куда, мистер Батлер, на этот раз? – спросил тот. – Отвезти вас домой?
– Нет, – помотал головой Ретт. – Теперь снова на кладбище.
Они поехали. Ретт подумал, что надо не только отдать деньги вдове Лесли Райта, но и позвонить или просто приехать в контору – успокоить Джедда и отменить сыскную кампанию, учиненную им.
Когда автомобиль подъехал к кладбищу, похоронная церемония завершилась, посетители расходились по автомобилям и экипажам. Ретт решил не выходить из машины.
Он следил, как миссис Райт под руки подвели к машине, как открыли дверцу, усадили плачущую женщину внутрь, дверцу закрыли. На переднее сиденье сел высокий широкоплечий мужчина – брат вдовы.
Автомобиль тронулся, Батлер сделал знак шоферу, чтобы тот следовал за машиной вдовы Райт.
Вслед за этим автомобилем Ретт Батлер подъехал к особняку, где еще недавно жил покойный Лесли Райт. Ретт подождал, пока вдова выйдет из машины и скроется в доме.
Потом он обернулся и взял на колени свой цилиндр, который до того лежал на заднем сиденье. Батлер открыл саквояж и переложил оттуда в цилиндр связку с четырьмя миллионами долларов. Таким образом, в саквояже остались двенадцать миллионов восемьсот тысяч долларов ровно – деньги покойного Лесли.
«Эх, Лесли, Лесли, – покачал головой Батлер. – Если бы ты был чуть более выдержан…» Ретт положил цилиндр назад и закрыл саквояж. «Вот они, твои деньги, Лесли, а ты поторопился…»
Ретт Батлер глубоко вздохнул и открыл дверь.
Путь к дому давался ему с большим трудом. Он действительно чувствовал себя косвенным виновником смерти Лесли Райта. Если бы он сумел тогда распознать мошенников…
К тому же, Ретт вспомнил, что его обвинила в возможной причастности к смерти мужа миссис Райт. «Еще, чего доброго, выставят за дверь», – с опаской подумал Батлер.
Он позвонил. Дверь открыл лакей с таким каменным лицом, которое, казалось, не прошибить никакими мольбами.
– Мистер знает, что госпожа сегодня никого не принимает? – сурово спросил лакей.
Батлер стоял молча. Саквояж оттягивал ему руку.
– У нас большое горе, – продолжал лакей. – Умер господин Лесли Райт… Знает ли об этом мистер?
Ретт снова промолчал. Глубокая тоска охватила его.
На что он надеялся, когда ехал сюда? Что миссис Райт выбежит навстречу и будет долго благодарить его за возвращенные миллионы? Что пригласит в дом и назовет лучшим другом семьи?
Семьи, которой уже нет…
И что значат для женщины какие-то возвращенные деньги, когда она навсегда и безвозвратно потеряла любимого человека!
«Нет, какой я все-таки глупец!» Ретт Батлер скривился, словно от сильной боли.
– Что случилось, мистер? – встревоженно произнес лакей. – Что с вами? Вам плохо? Я могу вызвать врача!
Ретт усилием воли овладел собой и протянул привратнику раскрытый саквояж:
– Я товарищ вашего покойного господина… Это деньги, которые я ему должен был отдать… Передайте, пожалуйста, миссис Райт…
Лакей удивленно принял из рук Батлера саквояж и осмотрел его содержимое.
– Мистер! – сказал он, подняв глаза. – Прошу вас назваться, кто вы?
Однако Ретт уже удалялся спешной походкой человека, исполнившего свой долг.
– Это совершенно неважно, – обернувшись, на ходу бросил он. – Совершенно неважно…
Лакей так и остался стоять на пороге дома с разведенными от удивления руками.
* * *
Смеркалось, когда Ретт Батлер вернулся в контору. Он застал там Джедда, который сосредоточенно складывал из газеты голубей и запускал их в полет по ограниченному пространству кабинета.
– Добрый вечер, Джедд! – поздоровался Батлер. Он решил до поры не рассказывать о неожиданном завершении истории с вложением капиталов в дело постройки паромной переправы через бухту Сан-Франциско.
– Добрый вечер, шеф!
– Итак, рассказывай, что нового? – спросил Ретт, присаживаясь за стол и с наслаждением вытягивая ноги, которые затекли от долгого сидения в автомобиле.
– Но что у вас слышно, мистер Батлер? Я был прав, вы ошиблись?
Ретт неопределенно кивнул.
– А чем это ты тут занимаешься? – спросил он.
Николсон окинул взглядом кучу газетных голубей, лежащих там и сям на полу кабинета.
– Я жду сообщений мистера Раша! – вяло сообщил он.
– Вот как? – поднял брови Ретт. – А он, вообще-то, хоть раз звонил за этот вечер?
Джедд оторвал кусок от газеты и принялся складывать очередного голубя.
– Он исправно звонит каждые полчаса, – зевая, сказал он. – Говорит мне, в каком месте не видели этих идиотов его агенты!
– Я не ослышался? – удивился Ретт. – Ты так и сказал: «где не видели»?
– Именно так! – кивнул головой Джедд. – Вот последний раз Раш звонил, чтобы сообщить…
Николсон придвинул к себе листок бумаги, исписанный мелким почерком.
– …Чтобы сообщить, что Галлоугена и Хенкока не наблюдали в Лас-Вегасе! Ну? Как вам это нравится?
– Любопытно, любопытно, – придвинулся ближе Ретт. – А ну-ка, что это у тебя записано?
– Это все его звонки! Посмотрите! У него, оказывается, есть агенты в Медфорде, Сакраменто, Лос-Анджелесе, и даже в Портленде! Во всех этих городах людей с внешностью Галлоугена и Хенкока не замечали!
Джедд ухмыльнулся.
– Если так пойдет и дальше, к утру Рашу будут звонить из Нью-Йорка и Филадельфии…
Батлер вздохнул.
– Да, твой протеже развил бурную деятельность…
– А что прикажете делать? – грустно сказал Джедд. – Сами же были против полиции. Кстати, шеф, а что это у вас так оттопыривает карман?
– Где? – Ретт вспыхнул. – Ах, это… Но тут раздался звонок телефона. Джедд схватил трубку.
– Алло? Да, я, мистер Раш. Джедд Николсон. Что вы говорите? Да? Их там нет?
Он усмехнулся. Зажав трубку ладонью, Николсон обратился к Батлеру:
– Ну вот, мистер Батлер, теперь мы знаем, что их пока не обнаружили в Уичито! Чувствуете, какая география? Все дальше на восток!
Ретт протянул руку:
– Дай-ка мне его!
– Мистер Раш! – сказал Джедд. – Тут с вами хочет поговорить мой шеф… Да, мистер Ретт Батлер! Прошу вас, мистер Батлер!
Он передал трубку Ретту.
– Алло? – сказал Ретт. – Это мистер Раш?
– Да! – ответил квакающий голос.
– Я буквально поражен масштабами вашей деятельности, уважаемый мистер Раш, а также вашей небывалой энергией и расторопностью…
– Да что вы, мистер Батлер, не стоит! То, что я делаю для вас, я делаю для любого клиента…
– Однако, я не для того взял трубку, чтобы хвалить вас, мистер Раш, – сказал Ретт внезапно самым серьезным голосом. – Я позволил себе взять трубку для того, чтобы подсказать вам, где следует искать этих мошенников…
– Что? – вскричал Раш. – Что вы говорите?
– Да-да! Этих отпетых мошенников – Галлоугена и Хенкока, о которых писали газеты…
Веселье снова стало разбирать Батлера. Но надо было кончать с этим агентством частного сыска, и потому он серьезно продолжил:
– Субчики еще час назад находились в отеле «Калифорния», в номерах, если мне память не изменяет, триста восемь и триста десять…
Ретт добавил слова «мне память не изменяет» для солидности, безусловно, память ему не изменяла. Не отрывая трубку от уха Батлер достал из кармана газетный сверток и небрежно бросил его на стол перед Джеддом.
Газета порвалась и целая куча долларов рассыпалась по столу, заставив Джедда остолбенеть.
– Но в каком городе их видели? – вскричал мистер Раш.
– Как – в каком? – переспросил Ретт. – Разумеется здесь, в Сан-Франциско!
– В Сан-Франциско… – повторил Раш. – Спасибо, мистер Батлер, огромное спасибо, мистер Батлер! Я сейчас же дам распоряжения, чтобы их задержали…
– Боюсь, что там их уже нет! – сказал Ретт.
– Не беда! – воскликнул Раш. – Тогда я распоряжусь, чтобы мои агенты перекрыли все вокзалы и станции! Только… Я не понимаю, как быть с гонораром, мистер Батлер? Ведь не я вам, а вы мне сами подсказали, где мошенники находятся…
– А никак! – отрезал Ретт. – Никакого гонорара я вам не дам, потому что аннулирую контракт с вами! Да-да, тот самый контракт, который заключил сегодня днем мой управляющий…
– Что? – закричал Раш. – А где же сам мистер Николсон?
– Он здесь, сидит напротив, – ответил Ретт, – но вряд ли он вам что-нибудь добавит интересное…
– Шеф! – в этот момент Джедд выдавил из себя первые слова. – Вам удалось это! Вам удалось!..
– Послушайте, мистер Раш! – сказал Ретт, чтобы хоть как-то успокоить несчастного сыщика, – все, что я вам сказал относительно местонахождения Галлоугена и Хенкока – абсолютная правда! Если хотите, можете поймать их, но платить вам буду не я, а полиция. По-моему, она установила награду за поимку этих двух негодяев… Алло? Вы слушаете меня, мистер Раш? Счет за телефонные переговоры можете прислать нам, мы не обеднеем от нескольких десятков долларов… Алло, мистер Раш, вы слушаете меня? Алло?
Ретт положил трубку на рычаг и сказал Джедду:
– По-моему, он обиделся…
Николсон улыбнулся:
– А ну его! Расскажите лучше, как вы смогли забрать деньги?
Вместо ответа Ретт достал из другого кармана револьвер.
– Ого, шеф! Да вы настоящий частный детектив!
– Бросьте, мистер Николсон, – шутливо махнул рукой Ретт. – Просто пришлось вспомнить молодость…
– Так они были в этой гостинице? – спросил Джедд.
Батлер кивнул.
– И вы так просто забрали деньги? Вошли, показали револьвер…
– Именно так, Джедд! Вошел, показал револьвер, сказал: поиграли – и хватит…
Николсон недоверчиво улыбнулся.
– Ну, а если серьезно, шеф? Трудно ли вам было?
– Да ну, мой мальчик! – воскликнул Ретт с искренним недоумением. – Я до сих пор не понимаю, как на их удочку могло попасться столько народу… Это совершенные сопляки, Джедд… Представляешь – я вошел, а они спокойно собирают вещи! Даже дверь на замок не закрыли!
Джедд почесал в затылке.
– Да, героизм тут, похоже не был нужен. А у них что, не было оружия?
– Представь себе! Ну, правда, пару раз дернулись, однако это все было несерьезно…
– И вы забрали наши четыре миллиона…
– Я забрал шестнадцать миллионов восемьсот тысяч долларов и ни цента больше…
Джедд присвистнул.
– А где остальные тринадцать миллионов? – спросил он. – Извините, двенадцать восемьсот?
– Я отвез из вдове Райта, – признался Ретт.
– Что ж, красивый поступок, мистер Батлер, – подумав, заметил Джедд. – Я так и вижу заголовки в газетах: «Мужественный рыцарь возвращает награбленное», «Робин Гуд наших дней» и так далее…
– Перестань, Джедд, – поморщился Батлер. – Я отдал их лакею. Не стал даже ожидать, когда миссис Райт выйдет ко мне.
– Ничего страшного, шеф! – с подозрительной серьезностью сказал молодой человек. – Это еще лучше, и заголовки могут быть еще более интригующими! Впрочем, я бы согласился с прежними, только прибавил бы к ним слово «таинственный»… Представляете, вы станете любимцем дам!
Заметив, что хозяин не в шутку хмурится, Джедд решил прекратить иронизировать.
– Если серьезно, то вы зря так сделали, шеф, – сказал молодой человек. – Мало того, что лакей мог набраться наглости и присвоить деньги, так вы просто лишились бесплатной рекламы в газетах…
Ретт Батлер посмотрел на своего управляющего как на сумасшедшего.
– Джедд! – воскликнул он. – Ты хоть соображаешь, что говоришь?
– Ах да, извините, – поправился управляющий. – Я забыл, что вы перестали любить показываться на широкой публике… Слушаю я вас, шеф, и думаю – а не отметить ли нам с вами это дело? А, шеф? По маленькой?
Джедд хитро смотрел на Ретта, но Батлер устало закрыл глаза.
– Если хочешь, Джедд, давай один. Я что-то страшно устал за сегодня. Поеду домой и просто высплюсь… Знаешь, все-таки не те годы, чтобы ловить бандитов с револьвером в руке.
– Раз так, шеф, тогда и я не буду. Поеду на радостях к моей Лилли. Целую вечность ее не видел, а она, кстати, не любит, когда у меня изо рта пахнет…
– Давай-давай, Джедд, малыш, заслужил, – улыбнулся Батлер. – Только не забудь запереть в сейф эти деньги, слышишь? А то, боюсь, опять придется прибегать к услугам мистера Раша!
Джедд хохотнул, открыл массивный сейф и сгреб со стола туда все деньги.
– Лень укладывать эту дрянь аккуратно, – признался он, но Ретт не рассердился.
– Пусть лежит до завтра, так и быть, мистер Николсон. Однако завтра вы все, как следует, рассортируете и разложите по полочкам. Договорились?
Джедд кивнул.
Они вместе вышли из здания конторы.
