Я, ты, он, она,
вместе —
целая страна.
Вместе —
дружная семья.
В слове «мы» —
сто тысяч «я»!
Большеглазых,
озорных,
черных,
рыжих
и льняных,
грустных и веселых
в городах и селах!
Над тобою солнце светит,
Родина моя.
Ты прекрасней всех на свете,
Родина моя!
Я люблю, страна, твои просторы,
я люблю твои поля и горы,
сонные озера и бурлящие моря.
Над полями выгнет спину
радуга-дуга.
Нам откроет сто тропинок
синяя тайга.
Вновь настанет время спелых ягод.
А потом опять на землю лягут
белые огромные роскошные снега.
Как будто праздник!
Будут на тебя
звезды удивленно смотреть.
Будут над тобой
добрые рассветы гореть
вполнеба.
В синей вышине
птицы будут радостно петь.
И будет песня звенеть над тобой в облаках
на крылатых твоих языках!
Я, ты, он, она,
вместе —
целая страна.
Вместе —
дружная семья.
В слове «мы» —
сто тысяч «я»!
Над тобою солнце светит,
льется с высоты.
Все на свете, все на свете
сможем – я и ты!
Я прильну, земля, к твоим березам,
я взгляну в глаза веселым грозам.
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы!
Обняла весна цветная
ширь твоих степей.
У тебя, страна, я знаю,
солнечно в судьбе.
Нет тебе конца и нет начала,
и текут светло и величаво
реки необъятные, как песня о тебе.
Как будто праздник!
Будут на тебя
звезды удивленно смотреть.
Будут над тобой
добрые рассветы гореть
вполнеба.
В синей вышине
птицы будут радостно петь.
И будет песня звенеть над тобой в облаках
на крылатых твоих языках!
Я, ты, он, она,
вместе —
целая страна.
Вместе —
дружная семья.
В слове «мы» —
сто тысяч «я»!
На плече твоем до зари лежать.
О любви шептать ночью вешнею.
Сыновей рожать,
дочерей рожать —
исполнять свое
дело вечное.
Довоюй, родной!
Дотерпи, родной!
Не давай вздохнуть злому ворогу!
Мы за вас – горой,
вы за нас – стеной,
все у нас с тобой нынче поровну.
Как мы держимся – у людей спроси.
Подсчитают пусть люди добрые,
сколько баб теперь
на большой Руси
до замужества
стали вдовами!
Я бы выпила, да запал не тот.
Я сплясала бы, да не хочется.
Это жизнь идет.
И война идет.
Неизвестно, что
раньше кончится.
Довоюй, родной!
Дотерпи, родной!
Не давай вздохнуть злому ворогу!
Мы за вас – горой,
вы за нас – стеной,
все у нас с тобой нынче поровну.
Глянул в небо грозовое
молодой трубач.
Расстаемся мы с тобою,
ты не плачь.
Есть за тучею огромной
неба синева.
Ах, как нужны нам
в этот век суровый
нежные слова!
Вот он настал —
миг прощанья.
Любить и ждать
обещай мне.
Ты улыбнись мне на счастье,
твои глаза
запомню я.
Пройду я холод и ветер,
превозмогу все на свете!
Я буду жить.
Я – бессмертен,
пока ты ждешь,
любовь моя!
Не печалься, заклинаю.
Я тебя люблю.
Все я выдержу, родная,
все стерплю.
Будет нужно, я бесстрашно
встречу жаркий бой.
Со мной мой дом,
земля родная наша
и твоя любовь!
Вот он настал —
миг прощанья.
Любить и ждать
обещай мне.
Ты улыбнись мне на счастье,
твои глаза
запомню я.
Пройду я холод и ветер,
превозмогу все на свете!
Я буду жить.
Я – бессмертен,
пока ты ждешь,
любовь моя!
Такие минуты
мы в сердце храним,
они нам судьбу осветили.
Я помню, как в небе над детством моим
лебеди
торжественно
плыли.
Они мне казались
рассветной зарей.
Я думал, мне все это снится.
Светло проплывали над вешней землей
гордые
огромные
птицы.
В дороге приму я
и радость, и боль,
приму их спокойно и честно.
Я верю: летят над моею судьбой
лебеди
далекого
детства.
Как будто в океан
могучие ветра нас вынесли.
И детство за спиной,
и помним мы о нем,
единственном.
И оказалось вдруг:
мы выросли,
уже мы выросли.
Доказывать пора,
доказывать, на что
годимся мы.
И пусть
учащается наш пульс,
начинается наш путь,
начинается песня!
Нам жить,
этот воздух степной пить,
и по звездным морям плыть,
и бессмертными быть!
Пройдем мы по земле
с огромными ее закатами,
научимся любить,
и плакать,
и молчать у знамени.
И утро настает,
и в лица нам
глядит загадочно.
Чего-то ждет от нас,
но этого пока
не знаем мы.
И пусть
учащается наш пульс,
начинается наш путь,
начинается песня!
Нам жить,
этот воздух степной пить,
и по звездным морям плыть,
и бессмертными быть!
У нас в душе
отличная погода,
хотя нам всем волненья предстоят.
Уже дрожат
спортивные рекорды,
предчувствуя,
что им не устоять.
И над кипеньем Олимпийского парада
веселый мячик солнца прыгнет в синеву.
Добро пожаловать в Москву,
Олимпиада,
добро пожаловать в красавицу Москву!
Мы знаем,
праздник вовремя начнется,
но мы хотим, чтоб он скорей настал.
И на Москву
планета обернется,
когда Олимпиада
примет старт.
Москва моя
недаром хорошеет,
она с любовью ждет гостей своих.
И пусть пылают
на земле сраженья
спортивные!
А больше – никаких!
И над кипеньем Олимпийского парада
веселый мячик солнца прыгнет в синеву.
Добро пожаловать в Москву,
Олимпиада,
добро пожаловать в красавицу Москву!
Реет в вышине
и зовет за собой Олимпийский огонь золотой.
Будет Земля счастливой
и молодой!
Нужно сделать все,
чтоб вовек Олимпийский огонь не погас.
Солнце стартует в небе,
как в первый раз!
Еще до старта далеко,
далеко,
далеко,
но проснулась Москва,
посредине праздника,
посреди Земли.
Ах, как шагают широко,
широко,
широко
по восторженным улицам
королевы плаванья,
бокса короли.
Сегодня никуда от спорта не уйдешь,
от спорта нет спасения!
А стадион гремит, как будто подошла
волна землетрясения!
Гул стадиона сто раз повторит
дальняя даль.
Солнце в небесах горделиво горит,
будто медаль!
Москва просторна, а над нею,
над нею,
над ней
в небе флаги плывут,
словно разноцветная
стая облаков.
Сегодня лучше и добрее,
добрее,
добрей
станет все человечество.
В спорте есть соперники,
в спорте нет врагов.
Сегодня никуда от спорта не уйти,
от спорта не избавиться!
Сегодня на земле прибавится тепла
и радости прибавится!
Гул стадиона сто раз повторит
дальняя даль.
Солнце в небесах горделиво горит,
будто медаль!
Как много лет во мне любовь спала!
Мне это слово
ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине,
она ждала —
и вот проснулась
и глаза свои открыла.
Теперь не я пою —
любовь поет.
И эта песня в мире эхом отдается.
Любовь настала так,
как утро настает,
она одна во мне
и плачет и смеется.
И вся планета
распахнулась для меня.
И эта радость, будто солнце, не остынет.
Не сможешь ты уйти
от этого огня,
не спрячешься, не скроешься,
любовь тебя настигнет.
Как много лет во мне любовь спала!
Мне это слово
ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине,
она ждала —
и вот проснулась
и глаза свои открыла.
Позвони мне, позвони.
Позвони мне, ради бога!
Через время протяни
голос тихий и глубокий.
Звезды тают над Москвой.
Может, я забыла гордость?
Как хочу я слышать голос,
как хочу я слышать голос,
долгожданный голос твой!
Позвони мне,
позвони…
Без тебя проходят дни.
Что со мною, я не знаю.
Умоляю, позвони!
Позвони мне, заклинаю!
Дотянись издалека.
Пусть под этой звездной бездной
вдруг раздастся гром небесный,
вдруг раздастся гром небесный
телефонного звонка!
Позвони мне,
позвони…
Если я в твоей судьбе
ничего уже не значу,
я забуду о тебе,
я смогу, я не заплачу.
Эту боль перетерпя,
я дышать не перестану.
Все равно счастливой стану,
все равно счастливой стану,
даже если без тебя!
Ой, была дорога длинною,
солнце плыло над судьбой.
Пели песню мы
старинную
на два голоса с тобой.
Были в мире ночи ясными,
и горячею – роса.
Улыбалась роща ласково,
слыша
наши голоса.
Но пришла пора нежданная,
темный ветер налетел.
Ты ушел
и песню давнюю
петь со мной не захотел.
Дождик льет —
не успокоится,
мокнет ива у окна.
Нашу песню на два голоса
я теперь
пою одна.
Я пою, чтоб не отчаяться,
верность памяти храня.
Жаль,
никак не получается
эта песня у меня.
По утрам снежинки колются,
подо льдом река молчит…
Наша песня на два голоса
до сих пор
во мне звучит.
Было.
Я от этого слова бегу
и никак убежать не могу.
Было.
Опустевшую песню свою
я тебе на прощанье пою.
Упрекать я тебя не хочу,
не заплачу
и не закричу.
Не заплачу и не закричу!
Ладно.
Пронеслось, прошумело, прошло.
И земля не вздохнет тяжело.
Ладно.
Не завянет ольха у воды,
не растают полярные льды.
Ладно.
Не обрушится с неба звезда.
И не встретимся
мы никогда.
Ладно.
Пусть не встретимся мы никогда!
Снова,
не страшась молчаливых дорог,
я однажды шагну за порог.
Снова
я, как будто по тонкому льду,
в затаенную память приду.
Снова
над бескрайней землею с утра
зашумят
и закружат ветра.
Снова
над землею закружат ветра!
Слышишь?
Я когда-нибудь встречу любовь,
обязательно встречу любовь.
Слышишь?
Половодьем подступит она,
будто утро, наступит она.
Слышишь?
И от счастья смеясь и любя,
в этот миг
я забуду тебя.
Слышишь?
В этот миг я забуду тебя!
Никогда тебя мне не забыть!
И пока живу на свете я,
не забыть тебя,
не разлюбить!
Ты – судьба.
Судьба и жизнь моя.
Я однажды вернулся сюда,
в этот город – сквозь дни и года.
Показался мне город пустым,
здесь когда-то я был молодым.
Здесь любовь моя прежде жила,
помню я третий дом от угла.
Я нашел этот дом. Я в окно постучал.
Я назвал ее имя – почти прокричал!
Но чужой человек мне ответил без зла:
«Здесь, наверно, она никогда не жила».
Ты ошибся! – мне ветер сказал.
Ты забыл! – усмехнулся вокзал.
Ты ошибся! – шептали дома.
Спелым снегом хрустела зима.
А над крышами вился дымок.
Но ведь я ошибиться не мог!
Ведь звучало еще среди белых снегов
эхо первой любви, эхо наших шагов.
А над городом снег все летел и летел.
Этот город меня узнавать не хотел.
В нем была и надежда, и грусть.
Я шагал по нему наизусть,
я в его переулки нырял,
где когда-то любовь потерял.
Я искал, я бродил дотемна,
но нигде не встречалась она.
Я из города в полночь домой уезжал.
Он летел за окном, он меня провожал.
И ночные огни повторяли светло:
«Все, что было, – прошло…
Все, что было, – прошло…»
В сиреневых сумерках
летят снежинки белые,
и в парке заброшена
печальная скамья.
В судьбе моей и в памяти
любовь не гаснет первая.
Любовь моя далекая
зовет меня,
хранит меня.
Любовь не забудется
и никогда не кончится.
Не гаснет в душе моей,
как искорка огня.
Летят ветра метельные,
никак не успокоятся.
Любовь моя далекая
зовет меня,
хранит меня.
В сиреневых сумерках
летят снежинки чистые,
обиды и горести
людские хороня.
Давнишняя любовь моя
останется единственной.
Любовь моя далекая
зовет меня,
хранит меня.
Между мною и тобою – гул небытия,
звездные моря,
тайные моря.
Как тебе сейчас живется, вешняя моя,
нежная моя,
странная моя?
Если хочешь, если можешь, – вспомни обо мне,
вспомни обо мне,
вспомни обо мне.
Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне,
долгая любовь моя.
А между мною и тобой – века,
мгновенья и года,
сны и облака.
Я им к тебе сейчас лететь велю.
Ведь я тебя еще сильней люблю.
Как тебе сейчас живется, вешняя моя,
нежная моя,
странная моя?
Я тебе желаю счастья, добрая моя,
долгая любовь моя!
Я к тебе приду на помощь, – только позови,
просто позови,
тихо позови.
Пусть с тобой все время будет свет моей любви,
зов моей любви,
боль моей любви!
Только ты останься прежней – трепетно живи,
солнечно живи,
радостно живи!
Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,
счастливо живи всегда.
А между мною и тобой – века,
мгновенья и года,
сны и облака.
Я им к тебе сейчас лететь велю.
Ведь я тебя еще сильней люблю.
Пусть с тобой все время будет свет моей любви,
зов моей любви,
боль моей любви!
Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи.
Счастливо живи всегда.
Песня пусть
начинается,
до небес поднимается,
светом пусть наполняется,
как заря!
Посидим
по-хорошему,
пусть виски запорошены.
На земле жили-прожили
мы не зря.
Над рекой
вспыхнет зорюшка,
высоко встанет солнышко.
упадет в землю зернышко
в нужный срок.
Только бы
в поле, во поле
дождичек сыпал вовремя,
а потом чтобы вовремя
лег снежок.
Спелый хлеб
закачается,
жизнь, она не кончается,
жизнь, она продолжается
каждый раз.
Будут плыть
в небе радуги,
будет мир, будут праздники.
И шагнут внуки-правнуки
дальше нас.
Стоим мы на посту
повзводно и поротно.
Бесcмертны, как огонь.
Спокойны, как гранит.
Мы – армия страны.
Мы – армия народа.
Великий подвиг наш история хранит.
Не зря в судьбе
алеет знамя.
Не зря на нас надеется страна.
Священные слова:
«Москва за нами!» —
мы помним
со времен Бородина.
Вручили нам отцы
всесильное оружье.
Мы Родине своей
присягу принесли.
И нам с тобой дана
единственная служба —
от смерти заслонить грядущее Земли.
Не надо нас пугать,
бахвалиться спесиво,
не стоит нам грозить
и вновь с огнем играть.
Ведь если враг рискнет
проверить нашу силу,
его мы навсегда отучим проверять!
Не зря в судьбе
алеет знамя.
Не зря на нас надеется страна.
Священные слова:
«Москва за нами!» —
мы помним
со времен Бородина.
В. Кикабидзе
Пусть голова моя седа,
зимы мне нечего пугаться.
Не только груз —
мои года.
Мои года —
мое богатство.
Я часто время торопил,
привык во все дела впрягаться.
Пускай я денег не скопил.
Мои года —
мое богатство.
Шепчу «спасибо!» я годам
и пью их горькое лекарство.
И никому их не отдам!
Мои года —
мое богатство.
А если скажут мне века:
«Твоя звезда – увы – погасла…» —
подымет детская рука
мои года —
мое богатство.
Ты все ехала и ехала,
Очень долго к нам ты ехала,
До границы ты доехала
И границу переехала.
Ты все ехала и ехала,
Ты в своей карете ехала,
По полям широким ехала,
По горам высоким ехала.
Ты все ехала и ехала,
Восемь речек переехала,
Мимо рощ дубовых ехала,
Мимо роз цветущих ехала.
Ты все ехала и ехала,
Город ты один проехала,
А потом другой проехала.
Поглядела и уехала.
Ты все ехала и ехала,
Чуть на камень не наехала.
А потом его объехала
И опять вперед поехала.
Ты все ехала и ехала,
Дождь пошел, а ты все ехала!
Он прошел, а ты все ехала.
Прямо по дороге ехала.
Ты все ехала и ехала,
Ехала и вот – приехала!
Как я рад, что ты приехала!
Как здоровье? Как доехала?
Все другие короли отвратительны
(принимать их приходилось мне порой).
Ну, а сам-то я – король восхитительный!
Замечательнейший, все-таки, я король!
Самочувствие мое не изменится,
все несчастия промчатся стороной.
До чего же я хорош – аж не верится!
Даже некого поставить рядом со мной!
Чувства подданных я в точности выражу, —
мне понятен их восторженный порыв:
я, во-первых, потрясающе выгляжу!
Еще лучше буду выглядеть, во-вторых!
И лично мне до крайности
приятна эта роль.
А больше всего мне нравится,
что именно я —
король!
Говорить со мной каждому лестно,
Людям нравится мудрая речь.
Без талантов нельзя королевству!
Я – талант. Меня надо беречь!
Меня надо лелеять и холить
Раза три или больше на дню.
И тогда я, собрав свою волю,
Обязательно стих сочиню!
В очень творческом ажиотаже
Нахожусь я в течение дня.
Так прекрасно пишу я, что даже
Сам король понимает меня.
Льется в душу легко и воздушно
Моя образно-яркая речь.
И меня обязательно нужно
Каждый день награждать и беречь!