Разные исторические лица
Императоры
Октавиан Август
Измена мне мила, а изменники противны.
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 91, 2)
Пакувий Тавр, настойчиво добиваясь подарка от императора Августа, сказал ему, что уже масса народа говорит о том, что он якобы получил от Августа немалую сумму денег. «А ты, – сказал Август, – им не верь».
(Макробий. «Сатурналии», II, 4)
Геренния, юношу, предававшегося порокам, Август приказал выгнать из своего лагеря. Тот умолял о прощении и говорил: «Как я вернусь к себе домой, что я скажу отцу?» – «Скажи, что я тебе не понравился», – ответил Август.
(Макробий. «Сатурналии», II, 4)
Торопись медленно. (Излюбленная поговорка Августа.)
(Светоний.
«Божественный Август», 25, 4)
[Август] никогда не начинал сражения или войну, если не был уверен, что при победе выиграет больше, чем потеряет при поражении. Тех, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, он сравнивал с рыболовом, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок – никакая добыча не возместит потери.
(Светоний. «Божественный Август», 25, 4)
Одному оробевшему просителю он [Август] ‹…› сказал в шутку, что тот подает ему просьбу, словно грош слону.
(Светоний. «Божественный Август», 52, 2)
Один провинциал приехал в Рим и, будучи чрезвычайно похож на Августа, привлекал к себе все взгляды. Август приказал привести его к себе и, разглядывая его, спросил: «Скажи мне, юноша, твоя мать была когда-нибудь в Риме?» – «Нет», – ответил тот, и добавил с досадой: «Но отец мой часто».
(Макробий. «Сатурналии», II, 4)
Когда Август с триумфом вернулся после победы [над Марком Антонием] при Акциуме, то навстречу ему среди поздравляющих поспешил человек, держащий в руке ворона, наученного говорить: «Привет Цезарю, победителю, императору». Цезарь в восторге купил приветливую птицу за двадцать тысяч сестерциев. Приятель этого ремесленника, который ничего не получил от щедрости Августа, заверил императора, что у того есть и другой ворон, и просил, чтобы заставили принести и его. Принесенный ворон ясно произнес заученные слова: «Привет Антонию, победителю, императору». Август, нисколько не рассердившись, ограничился тем, что приказал виновному разделить полученные деньги с приятелем.
(Макробий. «Сатурналии», II, 4)
[Август в письме к своему сыну Тиберию: ] Не слишком возмущайся, если кто-то говорит обо мне дурно: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного.
(Светоний. «Божественный Август», 51, 3)
[Август о Тиберии, своем наследнике: ] Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти!
(Светоний. «Тиберий», 21, 2)
* Я принял Рим кирпичным, а оставляю его мраморным.
(Светоний. «Божественный Август», 28, 3)
Аврелиан
Он родился не для того, чтобы жить, а для того, чтобы пить. (Аврелиан об одном из своих полководцев.)
(«Писатели истории августов», XXIX, 14, 3)
Адриан
Одному человеку, голова которого уже седела, он [Адриан] в чем-то отказал; когда тот, покрасив волосы, вторично обратился к нему с просьбой, он ответил: «Я уже отказал в этом твоему отцу».
(«Писатели истории августов», I, 20, 8)
Когда одному из них [друзей Адриана] жена написала, что он, увлеченный удовольствиями и купаниями, не хочет к ней вернуться, – об этом через тайных агентов узнал Адриан. В ответ на его просьбу дать ему отпуск император упрекнул его за купания и удовольствия. «Неужели, – воскликнул тот, – и тебе жена написала то же, что и мне?»
(«Писатели истории августов», I, 11, 6)
Веспасиан
Когда он [рабби Йоханан] прибыл в стан римлян [осаждавших Иерусалим], он сказал: «Приветствую тебя, о император!» Веспасиан сказал ему: «Ты дважды приговорен к смерти. Первый раз за то, что назвал меня императором, хотя я вовсе не император, а второй раз за то, что не пришел ко мне сразу, если я император».
(Талмуд. Трактат «Гитин», 56б)
Один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: «Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат».
(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 2)
Тит упрекал отца [Веспасиана], что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан.
(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 3)
Когда посланцы доложили ему [Веспасиану], что решено поставить ему на общественный счет колоссальную статую немалой цены, он протянул ладонь и сказал: «Ставьте немедленно, вот постамент».
(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 3)
Веспасиан, почувствовав приближение смерти, произнес: «Увы, кажется, я становлюсь богом». (Императоров после смерти обожествляли.)
(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 4)
Император должен умереть стоя. (Последние слова Веспасиана.)
(Светоний. «Божественный Веспасиан», 24, 1)
Домициан
Правитель, который не наказывает доносчиков, тем самым их поощряет.
(Светоний. «Домициан», 9, 3)
Правителей, которые мало расточают наказаний, следует называть не добрыми, а удачливыми.
(Дион Кассий. «Римская история», 67, 2)
Нерон
Когда ему [Нерону] предложили на подпись указ о казни какого-то уголовного преступника, он воскликнул: «О если бы я не умел писать!»
(Светоний. «Нерон», 10, 2)
Кто-то сказал в разговоре: «Когда умру, пускай земля огнем горит!» – «Нет, – прервал его Нерон, – Пока живу!»
(Светоний. «Нерон», 38, 1)
Пришли вести, что взбунтовались и остальные войска. ‹…› [Нерон] бросился искать ‹…› опытного убийцу, чтобы от его руки принять смерть, – но никого не нашел. «Неужели нет у меня ни друга, ни недруга?«– воскликнул он.
(Светоний. «Нерон», 47, 3)
Какой великий артист погибает! (Последние слова Нерона.)
(Светоний. «Нерон», 49, 1)
Септимий север
Я был всем, и все это ни к чему. (Последние слова.)
(«Писатели истории августов», X, 18, 11)
Тиберий
Оскорбление богов – забота самих богов.
(Тацит. «Анналы», I, 73)
Пусть ненавидят, лишь бы соглашались.
(Светоний. «Тиберий», 59, 2)
Оскорбительные о нем стишки он [Тиберий] переносил терпеливо и стойко, с гордостью заявляя, что в свободном государстве должны быть свободны и мысль, и язык.
(Светоний. «Тиберий», 28)
Наместникам, которые советовали ему обременить провинции налогами, он [Тиберий] ответил, что хороший пастух стрижет овец, но не сдирает с них шкуры.
(Светоний. «Тиберий», 32, 2)
Сенат предложил назвать именем Тиберия месяц ‹…›, тот ответил: «А что вы будете делать, если у вас будет тринадцать цезарей?»
(Дион Кассий. «Римская история», 57, 18)
Тит Флавий
Когда однажды за обедом он [император Тит Флавий] вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес ‹…›: «Друзья мои, я потерял день!»
(Светоний. «Божественный Тит», 8, 1)
Траян
Никто еще не убил своего преемника.
(«Писатели истории августов», VI, 2, 2)
Лучше оставить преступление безнаказанным, чем осудить невиновного.
(«Дигесты Юстиниана», 48, 19, 5)
Безымянный донос о любом преступлении не должно принимать во внимание. Это было бы дурным примером.
Письмо Плинию Младшему (Плиний Младший. Письма, X, 97)
Вручая, по обычаю, префекту претория ‹…› знак его власти – кинжал, [Траян] неоднократно ему напоминал: «Даю тебе это оружие для охраны меня, если я буду действовать правильно, если же нет, то против меня».
(Аврелий Виктор. «История Рима», II,13, 9)
[Траян] не разрешал исполнять приказы, данные после долго затянувшихся пиров.
(Аврелий Виктор. «История Рима», II, 13, 9)
Полководцы и государственные мужи
Луций Вителлий
[Луций Вителлий] воскликнул, поздравляя [императора] Клавдия со столетними играми: «Желаю тебе еще не раз их праздновать!»
(Плутарх. «Вителлий», 3, 1)
Ганнибал
* После поражения во II Пунической войне Ганнибал бежал в Сирию. Сирийский царь Антиох показал ему бесчисленные войска, которые он собрал для войны с римлянами, и заставил пройти перед ним эту армию, разукрашенную золотыми и серебряными значками. Он вывел слонов с их башнями и конницу с богатыми попонами, ожерельями и металлическими бляхами на лошадях. А потом спросил Ганнибала: «Не находишь ли ты, что всего этого хватит для римлян?» Ганнибал ответил: «Несомненно, хотя римляне и очень жадны».
(Макробий. «Сатурналии», II, 2)
Когда Ганнибал изгнанником жил при вифинском царе Прусии, он однажды дал царю совет вступить в сражение. Но царь не осмелился на это, так как внутренности принесенного в жертву животного оказались неблагоприятными. И Ганнибал сказал: «Неужели ты куску бычьего мяса предпочитаешь верить больше, чем старому полководцу?»
(Цицерон. «О дивинации», II, 24, 52)
Сципион ‹…› заговорил о полководцах, и Ганнибал объявил, что лучшим из полководцев был Александр, за ним Пирр, а третьим назвал себя. И тут Сципион, тихо улыбнувшись, спросил: «А что бы ты сказал, если бы я не победил тебя?» – на что Ганнибал ответил: «Тогда бы не третьим, а первым считал я себя среди полководцев».
(Плутарх. «Тит», 21)
Тиберий Гракх
Когда лузитане заявили Тиберию Гракху, что у них продовольствия на десять лет и потому они не боятся осады, Гракх сказал: «Значит, я вас покорю в одиннадцатом году». ‹…› Лузитане ‹…› тотчас сдались.
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», III, 5, 2)
Домиций Афр
* Государь, который хочет все знать, окажется перед необходимостью много прощать.
(Квинтилиан. «Воспитание оратора», VIII, 5, 1)
Домиций Корбулон
Врага надо побеждать топором (т. е. военными сооружениями).
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 7, 2)
Катон Младший
Время ‹…› истощает силу всякой тирании.
(Плутарх. «Катон [Младший]», 58)
Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым.
(Светоний. «Божественный Юлий», 53)
Некоторые предлагали верховный надзор за выборами поручить Помпею, Катон ‹…› возражал, говоря, что не законам нужно искать защиты у Помпея, а Помпею у законов.
(Плутарх. «Катон [Младший]», 47
Какой-то неразумный человек, не узнав Марка Катона [Младшего], побил его в бане: сознательно никто не поднял бы руку обидеть такого мужа! Когда впоследствии этот человек пришел просить прощения, Катон ответил: «Я не помню, чтобы меня побили».
(Сенека. «О гневе», II, 32)
Лукулл
Когда однажды он [Лукулл] обедал в одиночестве и ему приготовили один стол и скромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тот ответил, что, раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощает Лукулла?»
(Плутарх. «Лукулл», 41)
Гай Марий
В войне с кимврами отличилась тысяча воинов из Камерина, и он [Гай Марий] всем им дал права гражданства, не имея на то никаких законных прав; а на упреки заявил, что за лязгом оружия голос законов был ему не слышен.
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 83, 5)
[Во время Союзнической войны] Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему [Марию]: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли».
(Плутарх. «Гай Марий», 33)
Цецилий Метелл
Один из молодых трибунов спрашивал его [Цецилия Метелла], каковы его замыслы. Он ответил: «Если бы их знала хотя бы моя рубаха, я бы тут же бросил ее в огонь».
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 82, 1)
Луций Муммий
[Консул Луций Муммий] был настолько невежествен, что, когда по взятии Коринфа грузил для отправки в Италию картины и статуи, выполненные руками величайших мастеров, он велел предупредить сопровождающих, что если они их потеряют, то должны будут вернуть новые.
(Веллей Патеркул. «Римская история», I, 13, 4)
Пассиен Крисп
Крисп Пассиен – человек самый тонкий во всех отношениях из всех, кого я встречал на своем веку, в особенности же тонко разбиравшийся в пороках, говаривал, что перед лестью мы не запираем дверей, а только слегка прикрываем, как делаем перед приходом возлюбленной; нам приятно, если она, придя, распахнет дверь; еще приятнее, если она на своем пути вовсе разнесет ее в щепки.
(Сенека. «О природе», IV, вступление, 6)
Когда Гай [Калигула] спросил его наедине, сожительствует ли Пассиен со своей родной сестрою, как он сам, то Пассиен ответил: «Еще нет», – весьма пристойно и осторожно, чтобы не оскорбить императора отрицанием и не опозорить себя лживым подтверждением.
(Светоний. «Пассиен Крисп», фрагмент)
Никогда не бывало ни лучшего раба, ни худшего господина. (Пассиен Крисп о Калигуле.)
(Тацит. «Анналы», VI, 20)
Помпей Великий
У восходящего солнца больше поклонников, чем у заходящего.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 5)
[Однажды, когда Помпею нужно было срочно отплыть в Рим,] поднялась буря, и кормчие не решались сняться с якоря. Тогда Помпей первым взошел на борт корабля и, приказав отдать якорь, вскричал: «Плыть необходимо, а жить – нет!»
(Плутарх. «Помпей», 50)
О себе самом он [Помпей] смело сказал, что всякую власть он получал раньше, чем ожидал сам, и слагал раньше, чем ожидали другие.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 14)
Катон его сурово корил за то, что он [Помпей] не слушался его, Катона, предупреждений, что не на благо республике будет умножение власти Цезаря; Помпей ответил: «Ты больше был пророком, я больше был другом».
(Плутарх. «Изречения царей…», 88, 13)
Либо победить, либо умереть свободными. (Помпей, ведя войну против Цезаря.)
(Цицерон. Письма к Аттику, VII, 9, 4)
Публий
Публий, видя Муция, весьма недоброжелательного человека, более грустным, чем обыкновенно, сказал: «Или с Муцием случилось что-нибудь неприятное, или, не знаю с кем, – что-либо хорошее».
(Макробий. «Сатурналии», II, 2)
Сулла
Сулла ‹…› однажды на сходке, когда плохой уличный поэт подбросил ему тетрадку с написанной в честь Суллы эпиграммой ‹…›, тотчас же приказал вручить поэту награду ‹…›, но с условием, чтобы тот впредь ничего не писал!
(Цицерон. «Речь в защиту поэта Архия», 10, 25)
Сципион Африканский старший
* Я никогда не делаю больше, чем тогда, когда не делаю ничего, и никогда не бываю менее один, чем тогда, когда я один.
(Цицерон. «О государстве», I, 17, 27)
Сципион Старший свое свободное от военных и государственных дел время проводил в ученых занятиях, говоря, что на досуге у него особенно много дела.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 75, 1)
Аппий Клавдий, соперничая с ним [Сципионом Старшим] за цензорство, похвалялся, что сам он каждого римского гражданина приветствует по имени, а Сципион не знает почти никого. «Ты прав, – сказал Сципион, – я старался не о том, чтобы всех знать, а о том, чтобы меня все знали».
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 9)
Сципион Африканский младший
Хороший полководец, как хороший врач, берется за клинок лишь в крайней надобности.
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 20)
Ни Риму пасть, пока стоит Сципион, ни Сципиону жить, когда Рим падет.
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 23)
Сципион Африканский [Младший], ‹…› когда некоторые говорили, что он мало участвовал в боях, заявил: «Мать родила меня повелителем, а не рубакой».
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 7, 4)
Кто-то ‹…› показал ему [Сципиону Младшему] щит с прекрасной отделкой. «Отличный щит, – сказал Сципион, – только римлянину больше пристало полагаться не на то, что в левой руке, а на то, что в правой».
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 81, 18)
Тарквиний
В изгнании [царь] Тарквиний сказал, что он научился отличать истинных друзей от ложных только теперь, когда уже не в силах воздать по заслугам ни одним, ни другим.
(Цицерон. «О дружбе», 15, 52)
Гай Фабриций
Когда Публий Корнелий, считавшийся человеком жадным и вороватым, однако же храбрецом и хорошим полководцем, благодарил Гая Фабриция за то, что тот, его враг, выдвинул его в консулы, да еще во время большой и тяжелой войны, Фабриций сказал: «Нечего тебе меня благодарить, просто я предпочел быть ограбленным, чем проданным в рабство».
(Цицерон. «Об ораторе», II, 66, 268)
Когда [консулу] Фабрицию посол эпирцев Киней давал в дар большое количество золота, он не взял его, сказав, что предпочитает повелевать владеющими золотом, чем владеть им.
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 3, 2)
Марк Целий
Оратор Целий был гневлив до чрезвычайности. ‹…› Обедал с ним как-то ‹…› один клиент редкого терпения. ‹…› Он рассудил за лучшее соглашаться с каждым словом и не делать ничего наперекор. Целий не выдержал поддакивания и воскликнул: «Возрази хоть что-нибудь, чтобы нас стало двое!»
(Сенека. «О гневе», III, 8)
Квинт Туллий Цицерон
[Избиратели] считают себя нашими друзьями, если мы знаем их по имени.
«Краткое наставление по соисканию [политических должностей]», 8, 32
Если услышишь или почувствуешь, что тот, кто обещал тебе свою поддержку, как говорится, перекрасился, то скрой, что ты услыхал или знаешь; если же он захочет обелить себя в твоих глазах, чувствуя, что на него пало подозрение, то подтверди, что ты никогда не сомневался ‹…› в его добрых намерениях.
«Краткое наставление…», 9, 37
Лесть, ‹…› будучи порочной и постыдной при прочих условиях жизни, при соискании [политических должностей] необходима.
«Краткое наставление…», 11, 42
Люди хотят не только обещаний, ‹…› но обещаний, даваемых щедро и с почетом для них.
«Краткое наставление…», 11, 44
* В том, чего ты не можешь сделать, либо отказывай мягко, либо вовсе не отказывай.
«Краткое наставление…», 11, 45
Выражением и словами людей привлекают более, чем самим одолжением и делом.
«Краткое наставление…», 12, 46
Все склонны предпочитать ложь отказу.
«Краткое наставление…», 12, 46
Заботься о том, чтобы ‹…› о твоих соперниках распространялись соответствующие их нравам позорные слухи ‹…› – либо о преступлении, либо о разврате, либо о мотовстве.
«Краткое наставление…», 13, 52
Эмилий Павел
Устроить пир и выстроить боевую линию – задачи весьма сходные: первый должен быть как можно приятнее в глазах гостей, вторая – как можно страшнее в глазах врагов.
(Плутарх. «Эмилий Павел», 28)
Югурта
Продажный город, обреченный на скорую гибель, если только найдет себе покупателя! (О Риме.)
(Саллюстий. «Югуртинская война», 35, 10)
Неизвестные лица
Мать мальчика Папирия, который был с родителем своим в курии, стала расспрашивать сына, чем «отцы» занимались в сенате; мальчик ответил, ‹…› что об этом нельзя говорить. ‹…› Секретность дела и молчание мальчика привели в расстройство ее душу: стала она приставать к нему все настойчивее и суровее. Тогда мальчик ‹…› [сказал]: «В сенате обсуждалось, ‹…› что больше пользы принесет государству: если один муж будет иметь двух жен или если одна женщина выйдет замуж за двоих мужей».
Услышав такое, матрона обмерла и, дрожа, бросилась из дома к другим женщинам. И на другой день в сенат явилась толпа матерей семейств. Плача и стеная, они молили, чтобы одна женщина выходила замуж за двух мужчин, а не один женился на двух.
(Авл Геллий. «Аттические ночи», I, 23, 1–13 (со ссылкой на свидетельство Катона Старшего)
Нумантийские старейшины укоряли разбитых, что они побежали перед теми, кого столько раз побеждали; а кто-то им на это ответил: «Бараны перед нами те же, да пастух другой».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 81, 21)