– Скверная штука, эти грибы, – сказала миссис Киддер.

За последние несколько дней она повторила это замечание раз десять.

Люси не ответила.

– Лично я никогда к ним не прикасаюсь, – продолжала миссис Киддер, – они слишком опасные. Провидение явило свое милосердие, когда умер только один человек. Могли бы погибнуть все, и вы тоже, мисс. Вы просто чудом спаслись.

– Дело не в грибах, – ответила Люси. – С ними все было в порядке.

– Не следует в это верить, – возразила миссис Киддер. – Грибы очень опасны. Попадется один ядовитый среди остальных – и все кончено… Странно, – продолжала она под грохот тарелок и блюд в раковине, – что все неприятности случаются одновременно. Старший сын моей сестры заболел корью, а наша Эмми упала и сломала руку, и мой муж весь покрылся нарывами; и все за одну неделю! В это просто невозможно поверить, правда? И здесь то же самое: сначала то ужасное убийство, а теперь мистер Альфред умер, отравившись грибами… Кто будет следующим, хотелось бы мне знать?

Люси с некоторым смущением почувствовала, что ей тоже хотелось бы это знать.

– Моему мужу теперь не нравится, что я хожу сюда, – сказала миссис Киддер, – он считает, это не к добру. Но я ему говорю, что давно знаю мисс Крэкенторп, что она милая леди и нуждается во мне. И я не могу бросить бедную мисс Айлзбэрроу, сказала я, чтобы ей пришлось одной делать всю работу по дому. Трудно вам пришлось, мисс; все эти подносы с едой…

Люси была вынуждена согласиться, что жизнь в данный момент действительно состоит в основном из подносов. Сейчас она как раз собирала несколько, чтобы отнести их больным.

– Что касается медсестер, то они и пальцем не пошевелят, – сказала миссис Киддер. – Только и требуют крепкого чая, чайник за чайником. И еще готовь им еду. Я просто из сил выбиваюсь. – В ее тоне звучало глубокое удовлетворение, хотя в действительности она делала лишь чуть больше своей обычной утренней работы.

Люси серьезно ответила:

– Вы никогда себя не жалеете, миссис Киддер.

Та казалась польщенной. Люси взяла первый поднос и начала подниматься по лестнице.

– Что это? – с неодобрением спросил мистер Крэкенторп.

– Мясной бульон и пирожное с заварным кремом, – ответила Люси.

– Унесите это, – велел старик. – Я к такому не притронусь. Я говорил медсестре, что хочу бифштекс.

– Доктор Куимпер считает, что вам пока не стоит есть бифштекс, – возразила Люси.

Мистер Крэкенторп фыркнул.

– Я уже практически здоров. Завтра собираюсь встать с постели. А как остальные?

– Мистеру Гарольду гораздо лучше, – ответила Люси. – Завтра он возвращается в Лондон.

– Скатертью дорога, – сказал мистер Крэкенторп. – А как Седрик – есть надежда, что он уедет обратно на свой остров завтра?

– Он пока не уезжает.

– Жаль. Что делает Эмма? Почему она не приходит меня навестить?

– Она еще не встает.

– Женщины вечно нянчатся с собой, – проворчал мистер Крэкенторп. – А вот вы – здоровая, сильная девушка, – с одобрением прибавил он. – Бегаете целый день, да?

– У меня большая физическая нагрузка, – согласилась Люси.

Старик одобрительно кивнул.

– Вы – сильная, здоровая девушка, и не думайте, что я забыл то, о чем говорил с вами раньше. Скоро вы увидите. Эмма не всегда будет устанавливать свои порядки. И не слушайте других, когда они говорят вам, будто я скупой старик. Я забочусь о своих деньгах. У меня отложен хорошенький запас, и я знаю, с кем его потрачу, когда придет время. – И он искоса хитро посмотрел на нее.

Люси поспешно вышла из комнаты, увернувшись от его цепкой руки.

Следующий поднос она отнесла Эмме.

– Ох, спасибо, Люси. Я и вправду уже совсем пришла в себя. Я проголодалась, а это хороший признак, правда?.. Дорогая, – продолжала Эмма, пока Люси пристраивала поднос к ней на колени, – я чувствую себя виноватой перед вашей тетушкой. Наверное, у вас совсем не было времени, чтобы поехать и навестить ее?

– Нет, и до сих пор нет, по правде говоря.

– Боюсь, она скучает без вас.

– О, не беспокойтесь, мисс Крэкенторп. Она понимает, какое ужасное время мы здесь переживаем.

– Вы ей звонили?

– Нет, в последнее время не звонила.

– Ну, так позвоните. Звоните ей каждый день. Старым людям так важно узнавать новости.

– Вы очень добры, – поблагодарила ее Люси.

Спускаясь вниз за следующим подносом, она почувствовала укол совести. Ее полностью поглотили сложности ухода за больными в доме, и времени на то, чтобы подумать о чем-то еще, попросту не хватало. Она решила, что позвонит мисс Марпл, как только отнесет поднос Седрику.

Теперь в доме осталась только одна медсестра, и Люси встретила ее на лестничной площадке, поздоровавшись на ходу.

Седрик, невероятно чистый и аккуратный, сидел в постели и что-то деловито писал на листах бумаги.

– Привет, Люси, – сказал он, – какое адское варево вы мне принесли сегодня? Хотел бы я, чтобы вы избавились от этой ужасной медсестры, она просто кошмар какой-то. Почему-то называет меня «мы»… «Как мы себя чувствуем сегодня утром? Мы хорошо спали? О боже, какие мы капризные, сбрасываем одеяло…» – Он изобразил изысканные интонации медсестры высоким фальцетом.

– Вы в хорошем настроении, – заметила Люси. – Чем вы заняты?

– Планами, – ответил Седрик. – Планами, что делать с этим поместьем, когда старик преставится. Здесь очень хороший участок земли, знаете ли. Я пока не решил, захочу ли сам застраивать часть его, или продам весь целиком. Очень ценная земля для промышленных целей. Дом же сгодится в качестве богоугодного заведения или школы. Не уверен, что не продам половину земли и не потрачу деньги на то, чтобы сделать со второй половиной что-нибудь вопиющее. Как вы считаете?

– Вы ее еще не получили, – сухо ответила Люси.

– Но я ее получу, – возразил Седрик. – Она не делится, как все прочее. Я получу ее полностью. И если продам за хорошую, кругленькую сумму, эти деньги будут капиталом, а не доходом, поэтому не придется платить с них налоги. Это огромные деньги. Подумайте об этом.

– Мне всегда казалось, что вы скорее презираете деньги, – сказала Люси.

– Конечно, я презираю деньги, когда их у меня нет, – ответил Седрик. – Это единственный достойный выход… Какая вы красивая девушка, Люси, – или мне так кажется потому, что я уже давно не видел красивых женщин?

– Полагаю, именно поэтому, – ответила Люси.

– Все еще заняты тем, что приводите в порядок всё и всех?

– Вас, кажется, кто-то уже привел в порядок, – сказала Люси, глядя на него.

– Это та проклятая медсестра, – с чувством произнес Седрик. – Они уже провели дознание по делу Альфреда? Что произошло?

– Его отложили, – ответила Люси.

– Полицейские что-то скрывают. Это массовое отравление вызывает настороженность, правда? Я имею в виду, психологически, не говоря о более очевидных аспектах… Будьте поосторожнее, моя милая, – прибавил он.

– Я осторожна, – сказала Люси.

– А юный Александр уже уехал в школу?

– Я думаю, он еще у Стоддарт-Уэстов. По-моему, занятия в школе начинаются послезавтра.

Перед тем как самой сесть за еду, Люси пошла к телефону и позвонила мисс Марпл.

– Мне так жаль, что я не смогла приехать, но я была очень занята.

– Конечно, дорогая, конечно. Кроме того, пока ничего нельзя сделать. Нам придется подождать.

– Да, но чего мы ждем?

– Элспет Макгилликадди должна скоро вернуться домой, – сказала мисс Марпл. – Я написала, чтобы она сейчас же возвращалась самолетом. Сказала, что это ее долг. Поэтому не слишком беспокойтесь, моя дорогая. – Голос ее был добрым и ободряющим.

– Вы не думаете… – начала Люси, потом умолкла.

– Что будут еще смерти? О, надеюсь, нет, дорогая. Но ведь никогда не знаешь, правда? Когда действует по-настоящему порочный человек. А здесь действует очень порочный человек.

– Или безумный, – сказала Люси.

– Конечно, я знаю, что так смотрят на это современные люди. Сама я с этим не согласна.

Люси повесила трубку, прошла на кухню и взяла свой поднос с едой. Миссис Киддер уже сняла фартук и собиралась уходить.

– Надеюсь, с вами все будет в порядке, мисс? – с сочувствием спросила она.

– Разумеется, со мной все будет в порядке, – резко ответила Люси.

Она отнесла свой поднос не в большую мрачную столовую, а в маленький кабинет. Девушка как раз заканчивала есть, когда открылась дверь и вошел Брайан Истли.

– Привет, – сказала Люси, – вот неожиданность!

– Наверное, – ответил Брайан. – Как все?

– О, гораздо лучше. Гарольд возвращается в Лондон.

– Что вы обо всем этом думаете? Это действительно был мышьяк?

– Несомненно, – ответила Люси.

– В газетах еще ничего об этом не писали.

– Нет, думаю, полицейские пока держат это в тайне.

– Кто-то, должно быть, имел что-то против этой семьи, – сказал Брайан. – Кто мог прокрасться в дом и подсыпать что-то в еду?

– Полагаю, я – самый вероятный кандидат, – сказала Люси.

Брайан с тревогой посмотрел на нее.

– Но ведь вы этого не делали? – спросил он, казалось, слегка шокированный.

– Нет, не делала, – ответила Люси.

Никто не мог подсыпать что-нибудь в карри. Она готовила его одна на кухне и сама принесла к столу, так что добавить в него яд мог только один из пятерых, сидевших за столом.

– Я имел в виду – зачем это вам? – продолжал Брайан. – Они ведь для вас ничего не значат, правда? Послушайте, – прибавил он, – надеюсь, вы не против, что я вернулся сюда вот так?

– Нет, нет, конечно, не против. Вы останетесь здесь на какое-то время?

– Ну, я бы хотел, если для вас это не станет большой обузой.

– Нет. Нет, я справлюсь.

– Понимаете, я в данный момент без работы, и я… ну, мне все это надоело. Вы действительно не возражаете?

– О, в любом случае это не мне решать, а Эмме.

– С Эммой все в порядке, – сказал Брайан. – Она всегда ко мне очень хорошо относилась. По-своему, понимаете ли. Она все держит в себе; в действительности она довольно темная лошадка, наша старушка Эмма. Жизнь здесь и уход за стариком свалили бы с ног большинство людей. Жаль, что она так и не вышла замуж. Теперь уже, наверное, слишком поздно…

– Я вовсе не считаю, что слишком поздно, – возразила Люси.

– Ну… – Брайан задумался. – За священника, может быть, – с надеждой сказал он. – Она будет полезна в приходе и тактична в отношениях с «Союзом матерей». Я ведь правильно назвал – «Союз матерей», да? Правда, я не знаю, что это такое, но иногда читаешь о нем в книгах… И она бы надевала шляпку в церковь по воскресеньям, – прибавил он.

– Мне это не кажется очень привлекательной перспективой, – сказала Люси, встала и взяла поднос.

– Я сам отнесу, – сказал Брайан, забирая у нее поднос, и они вместе пошли на кухню. – Помочь вам вымыть посуду? Я очень люблю эту кухню, – прибавил он. – Собственно говоря, я знаю, что современным людям такие вещи не нравятся, но мне нравится весь дом. Наверное, мой вкус шокирует, но это правда. В парке запросто можно было бы посадить самолет, – с энтузиазмом прибавил он, взял льняное полотенце и начал вытирать ложки и вилки. – То, что поместье перейдет к Седрику, кажется мне пустой тратой средств. Первое, что он сделает, – продаст все и снова упорхнет за границу. Лично я не понимаю, почему кому-то плохо жить в Англии. Гарольду дом тоже не нужен, и, конечно, он слишком велик для Эммы. Если бы он только перешел к Александру, нам бы с ним здесь жилось очень счастливо. Конечно, было бы хорошо, если бы в доме жила женщина… – Он задумчиво посмотрел на Люси. – А, ладно, что толку в разговорах! Если Александр получит поместье, это означает, что все они должны сначала умереть, а это маловероятно, правда? Хотя, насколько я вижу, старик может легко дожить до сотни лет – только для того, чтобы им досадить… Полагаю, его не очень огорчила смерть Альфреда?

– Нет, не очень, – коротко ответила Люси.

– Вздорный старый черт, – весело произнес Брайан Истли.